"Конец материи" - читать интересную книгу автора (Фостер Алан Дин)

2

Следующий день начинался хорошо. Шел легкий дождь, и тучи как будто собирались расходиться. Впрочем, Флинксу не пришлось увидеть редкое зрелище – солнце на Дралларе: когда он двинулся к обширному району государственных учреждений, тучи снова затянули небо. Здания теснились, как рабочие муравьи вокруг царицы. Этой царицей был королевский дворец.

Влажная холодная погода оживила Флинкса. Туманный воздух ему приятно знаком; таким всегда был единственный дом, какой он знает. Вернее, какой помнит, поправился он.

Он остановился поболтать с двумя уличными торговцами. Этих людей он знает с детства. Но вначале ни один из них не узнал его. Неужели в семнадцать лет он стал совсем не таким, каким был в шестнадцать? Правда, он многое испытал за этот год. Но Флинкс посмотрел в зеркало и не заметил перемен. Никакие свежие морщины не появились на гладкой коричневой коже, никакой трагедии в глазах цвета какао. И все же его не узнали.

Возможно, просто поразительный калейдоскоп Драллара заставляет людей забывать. Флинкс решительно отвернулся от криков и возбуждения города, прошел мимо прилавков и уличных торговцев. Некогда тратить время на эти детские развлечения, сказал он себе. Теперь у него есть ответственность. Как предводитель целого народа в Большой Игре, он должен отказаться от детских интересов.

Да, но ребенок по-прежнему живет в нем, и какое же это трудное дело – становиться взрослым…


Как гранитный океан, мириады стен Старого Драллара разбивались застывшими волнами о разросшийся бастион бюрократии, который был административным центром Драллара и всей планеты Мот. Современные сооружения прихотливо чередовались с средневековыми. Вместе с башнями королевского дворца, шпилями, минаретами и куполами они напоминали гигантскую диатомею. Подобно всему городу, эти здания выглядели так, словно их создал компьютер, запрограммированный на «Тысячу и одну ночь», а не на современную технологию.

Флинкс проходил внешнее кольцо киосков и лотков, когда его опередили две поразительные фигуры – мужчина и женщина, оба чуть выше Флинкса, но в физическом отношении ничем не примечательные. Поразительным было то, как реагировали на них другие. Все старательно избегали их, даже избегали смотреть в их направлении. Но так осторожно, чтобы не оскорбить.

Эти двое были квармы.

Квармы, едва терпимые правительством Федерации, клан профессионалов, чья деятельность распространялась от сбора долгов до убийства. И хоть общество порицало квармов, их клан процветал вместе с ростом Федерации. С начала времен всегда была потребность в услугах, которые они предлагают.

Флинкс знал, что двое идущих перед ним каким-то образом связаны со всеми квармами Федерации. На обоих облегающие черные комбинезоны и черные сапоги. Он знал, что, помимо ног, в этих сапогах еще множество других предметов. Декоративная связка черных и красно-рыжих лент спускалась от воротника к поясу, как хвост экзотической птицы.

Флинкс слышал о квармах, но никогда не видел их раньше и потому задержался у киоска. Сделав вид, что разглядывает медно-хризаколловый кувшин, он незаметно рассматривал уходящих незнакомцев.

Стоя за ними, он не видел их лица, но знал, что тела под комбинезоном безволосы, как и головы под черными ермолками. На каждой ермолке красный узор – единственное украшение, если не считать разноцветных лент. У каждого на черном поясе многочисленные сумки и карманы, а в них – Флинкс знал – самые разнообразные способы смерти. Если он правильно помнит, каждый пояс впереди застегивается пряжкой, вырезанной из цельного оранжево-красного ванадиевого кристалла, а на пряжке инкрустация – золотой череп и кости. Одежда, специально созданная, чтобы их узнавали.

Толпа расступалась перед ними без паники. Бежать – значит оскорбить. Никто не хочет оскорблять квармов.

Флинкс шагнул от киоска – и застыл. Непрошеный, как это часто случалось, ожил его дар. Флинкс увидел готовящееся убийство. Он не просил об этой информации. Самое неприятное в его даре то, что наиболее эффективно он проявляется, когда это Флинксу не нужно.

Он мгновенно узнал, что мужчина и женщина – супружеская пара и одновременно партнеры, что их добыча очень близко. Он попытался увидеть эту добычу, но не смог.

Еще поразительнее было то, что сами квармы были смущены и озадачены. Флинкс слышал, что квармов никогда ничего не удивляет, особенно связанное с их работой. Но кто-то поблизости, кого они должны убить, удивляет их. Странно. Что может так удивить пару профессиональных убийц?

Флинкс попытался найти объяснение и столкнулся с мысленным блоком. Он снова человек, всего лишь человек. И теперь разрывается между здравым смыслом и своим проклятым любопытством. Если бы это ощущение неуверенности у пары впереди не было воспринято его мозгом! Ничего не может удивить кварма. Ничего! Озаботить – да: ведь убийство по-прежнему незаконно, и убийца может быть схвачен и наказан властями. Но смущение? Невозможно!

И неожиданно Флинкс обнаружил, что идет не по направлению к административному центру, а назад, в глубину хаотического огромного рынка.

Идти за черной парой легко. Они ничего не подозревают. Квармы преследуют других, никто не следит за квармами.

Несмотря на то, что Пип нервно заерзал на плече, Флинкс придвинулся ближе. Квармы по-прежнему не показывали, что подозревают о его присутствии. И в этом момент в сознании Флинкса не было ничего, кроме желания следовать за квармами и выяснить, что их смущает.

Впереди в узком месте образовалась небольшая толпа. Черная пара остановилась и принялась негромко разговаривать. Флинксу показалось, что он заметил, как напрягаются их мышцы. Они перестали разговаривать и пытались заглянуть вперед, через головы толпы.

Пройдя вперед, Флинкс увидел часть низкой древней стены. На ней сидели зрители и смотрели куда-то вперед. Никто не посмотрел на него, когда он тоже сел на эту стену. Удобно усевшись на влажном скользком камне, Флинкс смог легко смотреть поверх голов даже высоких птицеобразных. Толпа в основном состояла их местных жителей, слегка разбавленных несколькими тепло укутанными транксами и другими чужаками. Положение позволяло Флинксу ясно видеть, что привлекло всеобщее внимание. Видны были ему и квармы справа.

Впереди перед полумесяцем смеющихся довольных зрителей был небольшой помост. Флинкс мгновенно понял. Жонглеры, волшебники и другие уличные артисты на таких сценах показывают свои представления для развлечения толпы и пополнения пустых кошельков. Всего года полтора назад он сам выступал на такой сцене. Они с Пипом прошли через многое с тех дней. Флинкс чувствовал, как змея расслабилась, тоже охваченная ностальгией. Жонглер, работавший на сцене, кончил представление с четырьмя разноцветными шарами. Один за другим он бросал их в воздух, и один за другим они исчезали, к явному замешательству исполнителя и под одобрительные охи и ахи толпы. Зрители зааплодировали. Жонглер собрал плату. Жизнь продолжалась.

Флинкс улыбнулся. Материал, из которого сделаны шары, остается видимым, пока к нему прилагается тепло – например тепло быстро движущихся рук жонглера. Когда это тепло исчезает, даже на несколько секунд, шары становятся невидимыми. Флинкс знал, что за сценой помощник жонглера ловит точно брошенные невидимые предметы. В этом представлении очень важен точный расчет времени, и помощник должен находиться в нужном месте и поймать шары.

Жонглер удалился. Началось очередное представление. Флинкс ощутил слабое прикосновение к сознанию. На мгновение он испытал такое же чувство, как квармы. Посмотрев на них, он увидел, что они стараются лучше разглядеть сцену.

И Флинкс занялся предполагаемой жертвой.

Человек, появившийся на сцене, высокий и сильный, не такой смуглый, как Флинкс. Черные волосы грязными прядями падали ему на шею. Он был одет в сандалии, свободные непромокаемые брюки и рубашку, раскрытую на груди, так что видны были курчавые густые волосы. Рукава с буфами, вероятно, используются во время представления.

Как ни старался, Флинкс не видел ничего примечательного в этом человеке, ничего такого, что привлекло бы внимание даже не одного кварма, а целых двух. Но кого-то он достаточно беспокоит, чтобы нанять пару страшных убийц.

Держа в руках блестящую веревку, человек тащил что-то, скрытое за задником сцены. Шутки и оскорбления, с которыми он обращался к тому, что на другом конце веревки, не были особенно остроумными, но толпа заинтересовалась, ей хотелось видеть, кто терпит такие замечания и не отвечает.

Снова пошел дождь. Толпа, привыкшая к вечным осадкам, не обратила на него внимания. Шутки начали повторяться, и толпа проявляла признаки недовольства. Создав нужное настроение, человек, державший веревку, яростно выругался и сильно рванул ее. Флинкс слегка напрягся: ему не очень хотелось видеть, кто же на другом конце веревки.

Когда существо неуверенно выбралось из-за задника, его наружность вызвала такую разрядку напряжения, оказалась такой нелепой, что Флинкс рассмеялся со смесью облегчения и недоверия. Так же поступила вся толпа.

Более вялого и нелепого существа он в своей жизни не видел. И относится оно к совершенно неизвестному виду. Метра полтора ростом, по форме напоминает грушу. Яйцеобразная голова сужается к конической шее, а та в свою очередь расширяется в верхнюю часть тела. Существо передвигается на четырех круглых ногах с короткими пальцами. Там, где шея начинает переходить в пухлое тело, торчат четыре руки, каждая оканчивается длинными пальцами без суставов. Существо кажется бескостным, резиновым.

Оно одето в халат с дырами, прорезанными для четырех рук. Мешковатые комичные брюки завершают наряд. В голове четыре больших отверстия. Флинкс предположил, что это органы слуха. Под ними четыре прозрачных глаза тупо смотрят во всех четырех направлениях. Изредка один или два мигают, показывая двойные веки, которые закрываются, как ставни. От вершины головы отходит орган, напоминающий гибкий слоновий хобот. Заканчивается он ртом, который служит, решил Флинкс, и для еды, и как орган речи… конечно, если это существо способно производить звуки.

И как будто этой гротескной смеси органов, конечностей и одежды было недостаточно, существо окрашено в яркий небесно-голубой цвет с зелеными вертикальными полосами от шеи до ног. Владелец-менеджер-укротитель снова резко дернул веревку, и привидение двинулось вперед, испустив комичный крик.

Толпа снова расхохоталась.

Флинкс только сморщился. Хотя рывок не причинил существу вреда, Флинксу не понравилось, как с ним обращаются. К тому же, как бы сильно ни тянул владелец, Флинкс видел, что существо движется со своей обычной скоростью. И вдруг Флинкс удивился, что он здесь делает. Он должен искать чиновников и архивные записи, а не смотреть это ничем не примечательное представление. Начинали сказываться навыки, которые спасли ему жизнь в Дралларе в детстве. Какое ему дело, если квармы хотят убить какого-то бродячего укротителя? Он ничего не добьется, вмешиваясь в это дело, холодно напомнил себе Флинкс. Любопытство и так причинило ему в прошлом немало неприятностей.

Он начал слезать со стены, а укротитель продолжал представление, прыгая по сцене, толпа смеялась над его уловками и ужимками забавного, но плохо выученного существа. Укротитель пытался заставить существо демонстрировать различные движения, а существо неуклюже их повторяло, и толпа смеялась все громче.

Флинкс уже собирался уйти, когда произошло нечто, заставившее его остановиться: по приказу укротителя существо заговорило.

У него оказался привлекательный, выразительный и несомненно разумный голос, и говорило оно на вполне членораздельном терроанглийском, несмотря на необычные органы речи. По другому приказу оно перешло на симборечь – торговый и общественный язык Федерации. У чужака оказался высокий сладкозвучный голос, почти девичий.

Но нес он вздор. Каждое слово имело значение, но чужак соединял их совершенно бессмысленно. Заглушая его непрерывный монолог, укротитель объяснил толпе:

– Увы, это странное существо, которое забавляет нас, возможно, так же разумно, как вы и я. Но оно не может говорить понятно, хотя, наверно, превосходит нас.

И тут чужак испустил – по какому-то сигналу укротителя, решил Флинкс, – очередной истерический вопль. Толпа, на время загипнотизированная болтовней укротителя, снова рассмеялась.

– К несчастью, – продолжал укротитель, когда смех немного стих, – бедняга Аб совершенно безумен. Верно, Аб? – спросил он чужака. Тот ответил безостановочной галиматьей, только на этот раз в рифму.

– Может, он рад, может, печален, но, как сказал философ, он несомненно безумен, – заметил укротитель, и чужак снова закричал.

Флинкс попытался углубиться в сознание чужака. И получил то, что ожидал, – ничего. Если там есть разум, способный на нечто большее, чем подражание, от него он скрыт. Вероятнее, там просто нечего воспринимать.

Спрыгнув со стены и отряхивая влажную одежду, Флинкс пожалел существо и бегло подумал, откуда оно могло взяться. Он не сомневался, что вскоре квармы займутся своей работой, и ему совсем не хотелось узнавать, какой способ они изберут на этот раз.

И тут, на полпути к улице, его настигло, словно ударом. Образ пришел от квармов. Повернувшись и быстро идя назад, Флинкс успел заметить, что квармы направляются к ближайшему зданию. Образ, который он уловил, объяснял смущение убийц: их жертва вовсе не простой укротитель животных, а само животное.

Хорошо известно, что квармы не убивают дешево или легкомысленно. Поэтому приходится предположить, что совершенно серьезно и со значительными затратами для кого-то они собираются убить глупое и, по-видимому, безвредного чужака.

В сознании укротителя никакой тревоги или подозрения, а в тупом сознании его подопечного вообще ничего. В сознании квармов только замешательство и стремление побыстрее завершить свое задание. Вслух они не выражали сомнений, но про себя удивлялись.

Они исчезли в двухэтажном сооружении из камня и дерева, за ним другие такие же старые здания. Как в тумане, Флинкс двинулся туда же. Вслушиваясь ушами и сознанием, напрягая зрение, он остановился на пороге. Никто не охраняет вход. Да и к чему? Никто не пойдет по следу квармов, особенно этих квармов.

Флинкс зашел в здание. В противоположном конце коридора один из квармов поднимался по лестнице. Это была женщина, и она что-то доставала из сумки. Флинксу показалось, что это маленький искусно сделанный пистолет из черного металла.

Предупредив Пипа, чтобы он молчал, Флинкс приблизился к лестнице и двинулся вверх, напряженно следя за движением там вверху. Поднимаясь по шаткой спирали, он еще раз мысленно представил себе эту женщину, какой видел ее только что. Вероятно, пистолет, стреляющий иглами. Органические стрелы мгновенно растворяются в теле жертвы. И вскоре и саму стрелу, и яд, который она принесла, невозможно обнаружить.

Лестница вела на второй этаж. Флинкс медленно повернул голову. Оба кварма стояли у окна. Один из них отвел занавеску и осторожно выглянул. Быстрый взгляд показал, что помещение жилое. Меблировано удобно, хотя и не тесно. В дальнем темном углу привлекательная молодая женщина с усталым видом жмется среди подушек, держа на руках маленькую девочку. Она со страхом смотрит на квармов.

Флинкс снова занялся убийцами. Мужчина отводил занавес, а женщина готовила свой черный пистолет, рука ее неподвижно легла на подоконник. Она, несомненно, собиралась убить чужака.

Флинкс узнал все, что мог; нет смысла оставаться дальше. Он уже начал отступать к лестнице, но в этот момент женщина в темном углу увидела его, и у нее перехватило дыхание. Обычный человек не заметил бы этого, но для квармов это все равно что крик. Оба сразу отвернулись от окна. Пип сорвался с плеча Флинкса, прежде чем юноша смог удержать минидрага.

Наклонившись к голенищу сапога, Флинкс услышал легкий хлопок. Пуля разорвалась у стены, к которой он только что прислонялся. Но тут Флинкс выпрямился и плавным движением бросил нож в другого кварма, который схватился за пояс. Нож попал мужчине в горло. Тот упал, стараясь остановить кровь, бьющую из перерезанной артерии.

Женщина на мгновение заколебалась, не зная, стрелять ли ей в Флинкса или в летающий кошмар над головой. Это колебание оказалось смертельным. Пип плюнул, и яд попал женщине в глаз. Как ни невероятно, она не закричала, только схватилась за лицо. Ударилась о стену, упала на дергающееся тело мужчины и покатилась по полу.

Через пятнадцать секунд она была мертва.

Мужчина продолжал истекать кровью, но перестал двигаться. Флинкс вошел и быстро осмотрел соседние комнаты и шкафы. Он в безопасности – пока. Девочка в углу негромко заплакала, но женщина продолжала молча смотреть на Флинкса широко раскрытыми глазами. Она слишком испугалась, чтобы закричать.

– Никому не говори об этом, – посоветовал ей Флинкс, когда нервничающий Пип вернулся к нему на плечо.

– Не буду… пожалуйста, не убивай нас, – прошептала в страхе женщина. Флинкс посмотрел в пустые молящие глаза. Девочка смотрела на два неподвижные тела, стараясь понять.

Флинкс пошел к лестнице. Даже не пряча нож, он спустился по ступенькам. Каким-то образом он потерял контроль над событиями, и теперь, как бывало и в прошлом, события контролируют его.

Внизу лестницы он остановился, посмотрев враждебно на выход. Взгляд направо и налево показал, что этот этаж необитаем. Должен быть другой выход. Флинкс поискал и обнаружил редко используемый выход в узкий дурно пахнущий переулок. Переулок пуст. Убедившись в этом, Флинкс быстро пошел по нему. Вышел на улицу. Установив, что за ним никто не следит, Флинкс повернул назад и направился к сцене, подходя к ней с нового направления. Что касается женщины с девочкой, Флинкс решил, что она постарается как можно быстрее отыскать новую квартиру. Возможно, известит полицию, а может, и нет.

К тому времени как он добрался до сцены, представление заканчивалось. Флинкс скользнул за защитной стеной из тел. Ничего не изменилось: укротитель по-прежнему шутил над нелепой внешностью чужака, а чужак терпел это с безразличием мягкоголового придурка. Голова у него действительно кажется мягкой, заметил Флинкс. Но почему же квармы решили пользоваться разрывными пулями?

В конце представления укротитель был вознагражден аплодисментами и несколькими монетами, не за изысканность зрелища, а за его редкость, как решил Флинкс. Не заботясь о достоинстве, укротитель принялся собирать монеты.

Толпа начала расходиться. Очевидно, это последнее представление на сегодня. Флинкс небрежно прошел за сцену, где укротитель пересчитывал монеты и осматривал свой реквизит. Он сразу обнаружил присутствие Флинкса и пристально посмотрел на него. Видя, что перед ним всего лишь юноша, он успокоился.

– Чего тебе, малыш? – резко спросил он.

– У нас есть нечто общее, сэр.

– Не могу представить себе что.

– Мы оба укрощаем чужаков. – Пип неожиданно шевельнулся на плече Флинкса, показав свои яркие цвета. Мужчина нахмурился и присмотрелся внимательней.

– Не узнаю твое животное, парень.

Кем бы он ни был, решил Флинкс, этот человек мало путешествовал и мало что знает. Минидраги встречаются не часто, но о них широко известно. Но этот человек не узнал минидрага, увидев его.

Внимание Флинкса перешло к чужаку, который терпеливо стоял сбоку, ритмично говоря что-то на незнакомом языке.

– Во всяком случае, – объяснил юноша, – меня интересует твое животное. Никогда такого не видел. – И, чтобы поддержать разговор, продолжал: – Откуда ты взял его имя?

Вежливость Флинкса слегка разоружила мужчину.

– Оно пришло вместе с беднягой, – объяснил он, проявляя больше сочувствия, чем мог заподозрить Флинкс. – Я купил его у одного торговца животными, который ни во что его не ставил. Но у этого существа есть разум. Оно может говорить, как ты и я, и на множестве языков. Но ни на одном его слова не имеют смысла. О, Аб совершенно сумасшедший, но он умеет учиться. Медленно, но он учится участвовать в представлении. – Он гордо улыбнулся. – Я был достаточно умен, чтобы понять его уникальность. Никто до сих пор не смог узнать, какого он вида, парень. Надеюсь, он долгоживущий. Его ведь не заменить.

– А что касается имени, то это забавная история. Единственный случай, когда он проявляет разумность. – Укротитель нахмурился. – Я пытался решить, как его назвать, когда он произнес очередной бессмысленный набор слов. – Он повернулся к чужаку, который смотрел одним действующим независимо от других глазом с желтым зрачком. Флинкс заключил, что существо, способное одновременно смотреть во все четыре стороны, должно обладать сложным мозгом, просто чтобы справиться с таким потоком нервных импульсов.

– Как тебя зовут, идиот? – спросил укротитель, говоря медленно и отчетливо. – Как твое имя?

– Мана орикс джелп нор пандра, – быстро и живо ответил тот. – Меня зовут Абаламахаламатандра.

Пока существо продолжало нести рифмованный вздор, укротитель снова взглянул на Флинкса.

– Понятно, почему я называю его Аб? – Он наклонился и протер грязную обувь.

– Торговец, у которого я его купил, не знал, какого он вида. Только заверил, что он покорен и дружелюбен. Так и оказалось.

– Замечательно, – заметил Флинкс, льстя мужчине и продолжая наблюдать за сине-зеленым чужаком. – Он так туп, а ты все же научил его многому.

– Говорю тебе, парень, я его научил только правилам представления. У Аба есть свой мозг. Я ведь сказал, что он может говорить на многих языках? – Флинкс кивнул. – Терроанглик и симборечь – только два из них. Аб часто заставляет меня вздрагивать. Кажется, он говорит что-то разумное. – Он пожал плечами. – Но когда я пытаюсь понять, он что-то болтает о вкусе неба или о цвете воздуха или вообще что-то непонятное. Тебя он интересует? Иди поздоровайся с ним.

– Правда?

– Я сказал, что он настроен дружелюбно. Да у него и зубов нет.

Флинкс осторожно приблизился к чужаку. Существо наблюдало за ним двумя глазами. Флинкс невольно улыбнулся. Протянул руку, словно собрался обменяться рукопожатием.

Два глаза опустились. Протянулась рука и сжала ладонь Флинкса. Флинкс резко отдернул руку, не от боли, а от удивления. Как бы в наказание, протянулась вторая рука и шлепнула ту, что коснулась Флинкса. Чужак продолжал хлопать всеми четырьмя руками, очевидно, совершенно позабыв о Флинксе.

Рука чужака оказалась жесткой, плоской и прохладной на ощупь.

Владелец снова заговорил.

– Аб ест все, кроме, – он улыбнулся, – меня и тебя. – Встав, он подошел к существу и пнул его ногой. Оно перестало хлопать себя и возобновило болтовню, негромко бормотало, как работающая вхолостую машина. – Садись, ты, глупое чудище.

Не проявляя никаких признаков боли, Аб сел на землю и принялся руками чистить свои четыре ноги. В такой позе он походил на сумасшедшего триклопа, который старается выдернуть себе пальцы ног. Флинкс снова обнаружил, что невольно улыбается.

– Приходится так делать, когда я на него не смотрю, – объяснил мужчина, – иначе он может уйти.

– Я понимаю, почему ты используешь Аба в комедийном представлении, – заметил Флинкс. – Но понимаю, почему кто-то может хотеть убить его. Особенно квармы.

При упоминании клана убийц укротитель утратил свою самоуверенность, дружелюбие и нормальный цвет лица.

– Квармы? – переспросил он.

– Их было двое, – объяснил Флинкс. Он повернулся и указал на здание с окном, выходящим на сцену. Но потом передумал. – Не знаю, почему они изменили свое намерение, – солгал он. – Но точно знаю, что они хотели убить твое животное.

– Квармы? – повторил мужчина. Аб в этот момент казался из них двоих более уравновешенным. Лихорадочно оглянувшись, мужчина схватил маленький черный ранец. Из полуоткрытого кармана выпало несколько монет. Он не обратил на них внимание.

– Ты тоже учишь чужаков? – торопливо спросил он. – Теперь он твой, парень.

– Минутку! – возразил Флинкс. Снова события начали разворачиваться слишком быстро. – Я не хочу…

– Пока и удачи тебе, парень! – крикнул мужчина. Он перепрыгнул через ограждение и смешался с толпой.

– Эй, подожди! – крикнул Флинкс, подбегая к перилам. – Вернись, я не могу…

Сзади послышался неуверенный крик. Флинкс повернулся и увидел, что Аб смотрит прямо на него, продолжая нести вздор. А когда снова посмотрел на толпу, укротителя уже не было видно, хотя его ужас продолжал висеть в воздухе, как запах гвоздики.

Флинкс осмотрел полосатого голубого чужака.

– Ну и что же мне с тобой делать? – Разумеется, в затруднительное положение он попал по собственной вине. Если бы он не стал упоминать квармов… Ну, сейчас уже неважно. И Флинкс пошел прочь. Его остановил новый, более громкий крик.

Аб встал и шел за Флинксом. При виде этого совершенно открытого беспомощного лица холодность Флинкса рассеялась. Он не может бросить этого беднягу. Тот, вероятно, так и будет сидеть и чиститься, пока кто-нибудь не позаботится о нем или он не умрет с голоду.

Ничего себе. Он начал день, надеясь что-нибудь узнать о себе, а кончил тем, что убил двух квармов и приобрел придурковатого чужака.

– Я не могу держать тебя, – сказал он бормочущему существу, – но мы как можно быстрее найдем для тебя место. – Один большой глаз обезоруживающе посмотрел на него.

– Мертил хертил? – пропел чужак.

– Да, идем, – сказал Флинкс. – Закончу день тем же, чем начал. – И он пошел.

Оглянувшись, убедился, что существо послушно идет за ним, покачиваясь на четырех ногах. Продолжая болтать чепуху, оно вслед за Флинксом прошло через толпу, очевидно, столь же довольное новым хозяином, как и прежним. Флинкс не был доволен взглядам, которые бросали на его спутника, но сделать ничего не мог. Покончив дела в архиве, он постарается избавиться от этого создания.


В дверь постучали.

Женщина посадила молчащую девочку в ванную. Потом подошла к двери и прислушалась, держа одну руку на замке.

– Да? – наконец негромко спросила она.

– Доставка, – ответил мягкий голос.

Это кодовое слово. Женщина взглянула на укрытые тела мужчины и женщины в черном, лежащие под окном, и раскрыла дверь.

– Спасибо, что пришли так быстро, – благодарно сказала она. – Мне неважно, как вы от них избавитесь, но… – И она подавилась остальными словами. Мужчина по ту сторону двери не из тайного агентства, с которым она связалась. Одетый во все черное, безволосый, даже безбровый, он явно был напарником мертвецов в ее комнате.

Взгляд его свидетельствовал, что он не настроен враждебно, но убьет ее с такой же легкостью, с какой говорит. Она поднесла руки к губам и медленно попятилась от дверей, а мужчина вошел. Он высок, очень высок. Ему пришлось нагнуться, чтобы войти в дверь.

Он прошелся по комнате, на мгновение задержавшись возле двух тел под одеялом. Вечерний свет отразился на красном узоре на его ермолке и на черепе на поясе. Они заблестели, как кровь в комнате.

– Это не я, – начала женщина, потом смирилась, опустив безвольно руки. – Какая разница, – прошептала она, отказываясь от надежды. Села на подушки в дальнем углу, где обычно занималась своей профессией. – Постылая жизнь, и для девочки, наверно, тоже. Убей меня, если хочешь. Это уже слишком. Я больше не могу сопротивляться.

Не обращая на нее внимания, мужчина вернулся к телам и склонился к ним. Казалось, он не верит, что эти двое мертвы. Закончив, он встал и повернулся к женщине. Глаза его так яростно сверкали, что женщина плотнее вжалась в подушки.

– Я не ссорюсь ни с тобой, ни с твоим ребенком, – объяснил он, коротко кивнув в сторону ванной. – Почему ты не известила нас, а позвала других, чтобы убрали трупы?

Женщина неискренне рассмеялась.

– Никто не связывается с квармами, если этого можно избежать, каким бы ни было положение.

– Верно. Я тебя понимаю, – без юмора признал высокий призрак. – Наверно, было бы слишком этого ожидать. – Подойдя к окну, он выглянул и сделал жест. Тут же в комнате появилось еще четверо. Не квармы. Они тщательно уложили тела в два длинных цилиндра. Потом ушли, а высокий охотник снова обратил внимание на молчаливую женщину в углу. Из ванной слышались негромкие звуки.

– Мама… можно мне выйти?

Неожиданно женщина снова испугалась. Она быстро перевела взгляд с высокой фигуры на дверь ванной, потом обратно.

– Я сказал, что не ссорюсь с тобой, женщина. – Он наклонился к ней – глаза как лед, втянувшиеся щеки. – Вражда у нас с теми, кто бы настолько глуп, что сделал это. – Сунув руку в карман, он извлек несколько металлических брусков.

Несмотря на страх, глаза женщины блеснули. Столько денег она в своей жизни не видела. Это означало бы много-много недель, когда ей не придется развлекать посетителей в этой комнате.

– Опиши их, – сказал кварм, протягивая металл.

Женщина облизала губы и задумалась. Но долго думать ей не пришлось.

– Не их, – поправила она. – Его.

Впервые на лице привидения появилось какое-то чувство – удивление.

– Только один? – спросил он недоверчивым угрожающим голосом. – Ты уверена? Может, у него были друзья, сообщники?

– Не знаю, – настаивала она. – Я видела только одного мужчину. Скорее мальчика. Молодой. Меньше двадцати, это точно. – Она сморщилась. – Я хорошо такие вещи оцениваю. Не выше меня, смуглая кожа, рыжие волосы… – Она как можно точнее описала Флинкса – от одежды до поведения.

Когда она кончила, мужчина протянул ей металлические бруски, не бросил к ногам, как обычно поступают ее посетители. Проявляя вежливость, от которой она нервничала, он сказал «Спасибо», и повернулся, собираясь уходить.

– Ты… ты не убьешь нас? – удивилась женщина, не в силах поверить в свою удачу.

Вторично на лице высокого мужчины отразилось удивление.

– Ты была лишь свидетельницей неблагоприятных событий, которым не могла помешать. Ничего вредного мне и нашим ты не сделала, зато оказалась полезной. Мы с тобой больше не увидимся, а это дело скоро удовлетворительно закончится. – И он неслышно закрыл за собой дверь.

Пораженная, женщина сидела на подушках и смотрела на блестящий металл в руках. Она старалась не думать о том, что пообещала юноше молчать, когда тот уходил из ее комнаты. Но что она могла сделать? Она и без денег рассказала бы квармам все, что им нужно, – добровольно или – она вздрогнула – по-другому. А ей нужно подумать о ребенке.

Она слегка улыбнулась. Ну, по крайней мере небольшой шанс юноше она дала. Она сказала кварму правду, говоря, что видела только одного мужчину. Но не упомянула маленького летающего дракона, который убил одного из двоих.

Пусть квармы сами заключат это по состоянию трупов.

Высокий мужчина выполнил свои обещания, вероятно, выполнит и еще одно – что они никогда не увидятся. Тем не менее, выпустив испуганную дочь из ванной, женщина принялась готовиться к переезду на новую квартиру. Деньги позволяют ей даже покинуть Мот, и она торопилась сделать это.