"Путь империи" - читать интересную книгу автора (Флинт Эрик, Уинтворт К. Д.)

Глава 31

Талли шагнул вперед, Кэтлин и Кларик, плечом к плечу, вышли следом. Воздух снаружи действительно был раскаленным, словно в духовке. Минимум сто двадцать по Фаренгейту, прикинул Талли. А скорее всего, больше.

Они стояли на верхней площадке корабельного трапа и вдыхали нестерпимое зловоние. Скунс маринованный в тухлых яйцах… Талли почувствовал, что глаза начинают слезиться. Он моргнул, однако слезы катились градом, мешая смотреть.

На этом корабле была искусственная гравитация, хотя куда более слабая, чем привычное с детства, доброе земное «g». При каждом шаге казалось, что нога скользит, и Талли приходилось замирать, чтобы не пропахать трап носом.

— Куда дальше? — спросил он, не оборачиваясь. Два теневых сгустка довольно решительно взяли курс на корабль.

— Остановитесь у трапа, — отозвался из-за спины Эйлле. — Дальше идти не нужно. Вероятно, они подойдут и заговорят с нами. Хотя есть вероятность, что этого не случится.

— И что тогда? — спросил Кларик.

— Тогда, согласно протоколу, мы должны ждать, — объяснил Эйлле. — Судя по отчетам, коммуникация обычно происходит, но иногда течение оказывается более медленным, чем ожидается. Правда, бывали случаи, когда ничего не происходило. Можно предположить, что посланец не мог верно, оценить течение в особой точке.

Кэтлин снова стояла рядом и изображала «спокойствие-и-уверенность». Очередная причуда «пушистиков». Но… Талли пожал плечами и попробовал воспроизвести ее позу. Встать на одну ногу, вторую на носок, пальцы веером, голова… представь себе, что тебя повесили.

Туманные силуэты приближались, и Талли вдруг осознал их истинные размеры. Равно как и размеры дока. Авианосец, который мог проплыть в ту щель, здесь запросто мог маневрировать вместе с сопровождающим его эскортом эсминцев. Скорее всего, док занимает чуть ли не всю пирамиду. Алые сферы реяли над головой, свечение с каждой секундой становилось ярче. У Талли закружилась голова.

Стоп-стоп-стоп. «Спокойствие-и-уверенность».

Он полностью сосредоточился на своей позе и постарался расфокусировать глаза. Один вид этих кровавых шариков вызывал панику. Китель Талли уже можно было отжимать, ткань прилипала к спине… Мерзкое ощущение.

— Это Экхат? — спросила Кэтлин. Ее голос почти терялся в нарастающем шуме.

— Да, — подтвердил Эйлле.

— Но их только двое! Я думала, на таком огромном корабле…

— Несомненно, их больше, — согласился Эйлле. — Но эти двое — единственные, кто согласился осквернить себя контактом с нами. Конечно, они предпочли бы пожертвовать только одним членом экипажа, но их сознание функционирует попарно. Никогда не было случая, чтобы Экхат общались с нами по одному, как мы общаемся друг с другом или с людьми.

— Кажется, Интердикт считает все прочие расы нечистыми — насколько можно судить по отчетам, — вставил Кларик — Хотя, честно говоря, я читаю на джао через пятое на десятое.

— Но суть вы уловили верно, — ответил Яут. — Слово «нечистые» точно отражает суть. Можно сказать «пятнающие», «оскверняющие»…

Талли поспешил сменить тему.

— Как давно джао освободились от власти Экхат?

Джао неловко переглянулись, но не ответили. Кэтлин вздохнула. Она тоже страдала от жары. Ее рубашка, еще недавно белоснежная, нарядная и явно дорогая, уже потемнела от пота. Да, теперь не скажешь, что перед тобой любимое чадо богатеньких родителей.

— Джао воспринимают время не так, как мы, — произнесла она. — Они находились в рабстве, пока течение этой ситуации не завершилось, не больше и не меньше — если я правильно понимаю… А если честно, вообще не понимаю. Сомневаюсь, что человек вообще способен это понять.

Алые шары мигали, как стробоскопы. В их вспышках Талли увидел, как тени стали плотнее. К кораблю приближались гигантские существа. Их многочисленные ноги казались слишком хрупкими, чтобы выдерживать вес тела. Талли хлопал глазами, стараясь моргать в такт вспышкам — это была единственная возможность хоть что-то разглядеть.

— Кажется, у них по шесть ног! — крикнул генерал, перекрывая все нараставший скрежет. — Но я могу ошибаться! Из-за этой светомузыки…

— Это обычное число ног у Экхат! — откликнулся Эйлле. — Хотя наблюдались различные вариации! На самом деле, это не видовая особенность! Если пользоваться понятиями человеческой биологии, Экхат — не «вид», а скорее «род»! Или даже «семейство».

Экхат остановились на расстоянии примерно ста футов. Форма их сегментированных торсов была почти прямоугольной.

Талли разглядел ряд лишенных век белых глаз, разделенных промежутками шириной в ладонь. Эта лента, похоже, полностью опоясывала огромную голову инопланетянина. Кажется, глаза вспыхивали красным и синим, но это могли быть просто отсветы. Остальную часть головы и шею покрывало что-то, напоминающее мох. Пара конечностей, расположенных по бокам прямоугольного туловища, очевидно, служила руками.

— Как я понимаю, это шоу должно нас поразить? — осведомился Талли.

— Экхат не озабочены мнением других рас, — сказал Яут. — Они в самом деле поразительны. Им не нужно заставлять нас во что-то поверить.

Кэтлин перестала держать позу и прижала ладонь к виску. Ее щеки пылали, дыхание стало хриплым.

— Ну и жара! Кажется, я сейчас грохнусь. Кларик осторожно взял ее за здоровый локоть.

— Может, вам вернуться на корабль?

— Нет! — крикнул Эйлле — так громко, что у Талли заложило уши. Субкомендант не орал так даже во время боя. — Она должна остаться! И все мы тоже! Сейчас любые действия с нашей стороны исключительно опасны.

Талли взглянул через плечо. Он плохо разбирался в языке тела джао. Но поза его пушистого превосходительства явно не выражала ни уверенность, ни спокойствие. «Сейчас-наложу-в-штаны» — вот как это называется, ехидно подумал Талли.

И тут Экхат заговорили. Оба одновременно.

Вернее, запели. Представьте себе двух роботов — какими их описывали фантасты середины двадцатого века. И вообразите, что эти роботы попали под дождь, изрядно проржавели, свихнулись и по этой причине взялись разучивать арию, сочиненную любителем атональной музыки. По сравнению с этой какофонией скрежет, который раздавался до сих пор, казался пением ангелов. Ощущение было такое, словно мозг обдирают грубым напильником. Больше всего на свете Талли хотел бы заткнуть уши.

— Мы заметили вас, — раздался из-за спины механический голос, говорящий на джао. — Вас, кишащих в этом Узле.

Талли вспомнил небольшую коробочку, которую Эйлле закрепил у себя на груди. Похоже, это был электронный переводчик.

— Мы заняли третью планету, а не Узел, — произнес Субкомендант. — Интердикт никогда не интересовался планетами. Вы намерены пройти через эту систему?

Переводчик загрохотал, словно на лист железа высыпали гравий. Кэтлин прикусила губу и задрожала.

— Это заразное безразличие! — ближайший из Экхат отодвинулся, едва переводчик повторил его слова, и принялся носиться вокруг своего напарника по сложной траектории. Возможно, будь гравитация на корабле чуть выше, его тело провисало бы чуть больше, и сходство с пауком было бы полным. — Неговоримость! Несказуемость!

А ведь в этом есть что-то неотразимо привлекательное, подумал Талли. Каждое движение казалось строго рассчитанным и в то же время спонтанным. Кажется, эти твари живут в танце. Какими неуклюжими казались по сравнению с ними джао с их Языком тела! Похоже, одержимость позами они переняли от Экхат.

Но нелепые вспышки становились просто невыносимы. «Спокойствие-и-уверенность», «спокойствие-и-уверенность»… Вес на одну ногу, вторая на носок, пальцы изогнуты…

Экхат снова приблизились. У них тоже коленки дрожат, отметил Талли, хотя неизвестно, из-за чего. Кожа инопланетян была бледной, нездорового цвета сыворотки, и казалась мягкой.

Они снова заговорили — снова вместе, но не в унисон. Переводчик выдержал секундную паузу и выдал:

— Промежуточная яркость всплывания!

— Чего-чего?!

Талли непроизвольно подался вперед. В этой абракадабре должен быть какой-то смысл, но какой? Однако Яут цепко схватил его за плечо и вернул на место.

Ближайший снова остановился, тело его пульсировало в такт с огнями.

— Полная Гармония. Состоялось рассмотрение. Эйлле шевельнул ушами.

— Мы не обнаружили никаких признаков Полной Гармонии в секторе данной планетной системы.

— Другая партия Экхат? — вполголоса осведомился Талли, повернувшись в сторону Кларика.

— Да. Противники Интердикта, — генерал покачал головой. — Если я правильно понял, у них как минимум четыре партии.

— Тональный мотив немодулирован для данного ключа, — снова изрек переводчик, как только отзвучала очередная фуга на расстроенной волынке. — Рекомендована импровизация.

— Основной лейтмотив — джао? — спросил Эйлле.

— Динамичный подход к этому красному месту, — сказали Экхат. — Новые ноты в состоянии синего. He-сбор урожая. Принимать во внимание.

— Вы говорили о Полной Гармонии, — напомнил Эйлле, и Талли навострил уши. Кажется, сейчас что-то прояснится. — Это их лейтмотив?

— Истинная Гармония — не-сбор урожая, — ближайший из Экхат придвинулся еще на пару футов и повернув голову, демонстрируя дипломатической группе весь пояс своих сверкающих глаз. — Полная Гармония — не-сбор урожая. Состояние всеобщего не-сбора урожая.

Талли забыл и о мигающем свете, и о жаре. Он следил, как странные создания, все более возбужденно крутятся один вокруг другого, точно двойная звезда, повинующаяся сложным законам гравитации.

— Что означает «не-сбор урожая»? — полушепотом спросил он.

— Я знаком с термином «сбор урожая», — ответил Эйлле, и в его глазах сверкнули зеленые искры. — Это означает обследование планетной системы и отбор видов, которые могут принести пользу. Интердикт, который считает все более низкие формы жизни отталкивающими, никогда не занимается «сбором урожая», Мелодия тоже. Но Истинная Гармония и Полная Гармония время от времени проводят такие операции — если есть настроение.

— Значит, «не-сбор урожая» означает противоположное? — уточнила Кэтлин. — То есть, они не придут?

— Скорее, следует ожидать «прополки», — отозвался Эйлле. — Уничтожение всей жизни в этой системе.

— Если так, то нас, похоже, пытаются предупредить — задумчиво проговорила Кэтлин. — Если приближается Полная Гармония… возможно, Интердикт сможет стать нашим союзником.

Эйлле отключил переводчик.

— Применительно к Экхат термин «союзник» лишен смысла. Интердикт не беспокоится о судьбе низших форм жизни. Вас же не беспокоит судьба насекомых, верно? Экхат страдают ксенофобией, но Интердикт, думаю — в большей степени, чем остальные партии. Их ужас перед межзвездными путешествиями связан, по мнению некоторых исследователей, именно с перспективой оскверняющих контактов с низшими видами. Они унизились до встречи с нами только ради того, чтобы использовать нас и разрушить планы соперников.

Более крупный из Экхат взъерошил мех на голове. Вероятно, это движение выражало беспокойство, и Эйлле снова включил свой прибор.

— Заключительный аккорд! — возопил переводчик, когда Экхат повернулись друг к другу. — Условие минимизации!

— Смотрите, — мрачно заявил Эйлле. — Сейчас вы увидите один из немногих элементов, которые можно наблюдать на всех переговорах с Интердиктом.

Экхат стали обходить друг друга, сокращая радиус орбиты. Их верхние конечности начали подниматься, потом шестиногие твари словно раскрыли друг другу объятья. Движения стали рваными и утратили естественность. Талли охватило дурное предчувствие. Люди в это не вписываются, сказал он себе. В сущности, ничто здравое в это не вписывается.

Внезапно тот, что был выше, прыгнул на своего напарника и оторвал ему одну ногу. Густая белая жидкость хлынула потоком, раненый запрокинул голову и завопил. Этот скрежещущий вой пробирал до костей. Экхат сцепились, рухнули на пол и начали бороться, точно два тиранозавра. Они буквально рвали друг друга на части, вопя от боли и ярости.

Кэтлин прижалась к Кларику и закрыла глаза. Эйлле и Яут наблюдали, неподвижные, как парные статуи.

— Вы знали! — выпалил Талли. — Знали, что это случится!

— Это неизбежно, — бесстрастно заметил Яут. — Члены Интердикта считают: любой, кто вступил в контакт с низшими формами жизни, безнадежно осквернен. Этим двоим не позволят вернуться. Они уподобились нам и осквернят любого из своих соплеменников. Можешь считать это стерилизацией.

— Ужасно, — вздохнула Кэтлин. Ее лицо раскраснелось от нестерпимой духоты, но пунцовые пятна лишь ярче оттеняли смертельную бледность.

— Они — Экхат, — возразил Эйлле. — У них так принято.

— Давайте уйдем, — взмолилась девушка. — Они нам все равно больше ничего не скажут, а я не могу стоять столбом, когда они рвут друг друга на части.

— Мы обязаны наблюдать, — произнес Яут. Он смотрел не моргая, ни одна вибриса не дрогнула. Талли вспомнил, что когда-то уже видел эту позу. Кажется, «смирение-и…» Да. «Смирение-и-отвращение».

— Судя по отчетам, — бесстрастно добавил Эйлле, — любая попытка удалиться до конца схватки приводит к тому, что они прерываются и уничтожают тех, кто пришел на переговоры.

Движения Экхат стали более вялыми. Противники слабели, но продолжали сражаться в луже вязкой белой жидкости. Похоже, они были настроены не оставить друг от друга даже клочьев.

— Как… — Кэтлин сдавленно всхлипнула, затем заговорила вновь. — Как они могли поработить джао, если не могут вынести даже разговора с вами?

— Постулат о том, что джао могут быть полезны, выдвинула Полная Гармония, — сказал Эйлле. — Не Интердикт.

Тот, кто напал первым, приподнялся, потом рухнул на палубу, точно спиленная секвойя. Он уже не пытался встать, лишь подергивался, его глаза медленно желтели. Второй, ковыляя на трех оставшихся ногах, продолжал терзать своего соплеменника, пока тот не замер. Похоже, на это ушли последние силы. Какое-то время он раздирал собственную плоть, но вскоре тоже перестал шевелиться.

Вспышки света стали реже. Эйлле шевельнул вибрисами и огляделся.

— Мы можем уйти. Более того: должны уйти. Кларик обнял Кэтлин за плечи и повел ее вверх по трапу.

Талли поспешил их нагнать.

— Никогда не верил в Экхат, — признался он вполголоса, когда они прошли через отсутствующий люк. — Я думал, это просто пропагандистские штучки.

Кэтлин обернулась. Глаза у нее совсем покраснели.

— Джао никогда не лгут. Ну, или почти никогда. Может быть, это особенность их культуры, или у них так устроено сознание — не знаю, но тем не менее. Они могут преувеличивать, причем иногда настолько входят во вкус, что забывают о чувстве меры. Они могут о чем-то умалчивать. Но никогда не выдумывают. Поэтому наша увлеченность романами и фильмами кажется им чем-то странным, даже отталкивающим. Для них художественный вымысел — это просто ложь, и ничего больше, — она пригладила слипшиеся от пота волосы, убирая с лица челку, и вздрогнула. — Но насчет Экхат они явно не преувеличивали.

Эйлле и Яут забрались в корабль за ними следом.

— И как нам лететь? — спросил Кларик. — Корабль поврежден. Они снесли нам внешний люк.

— Я могу сгенерировать поле, которое укрепит внутренний, — отозвался Эйлле. — Расход энергии возрастет, но мы, вероятно, сможем долететь.

Кэтлин прижала здоровой рукой сломанную.

— А если не долетим? У вас есть скафандры?

— Для джао, — ответил Яут. — Но не для людей. Корабль не был рассчитан на перевозку представителей вашей расы.

Значит, они могут не вернуться. Они трое — Кэтлин, Кларик и он сам. Взбешенный, Талли плюхнулся в свое кресло. Просто потому, что Экхат не могли подождать пару секунд!

С ума сойти. Хотя…

Плевал он на это с высокой вышки!

После того, как Эйлле вывел небольшой кораблик из недр судна Экхат, Кэтлин нашла на складе продовольствия какой-то ароматный напиток и с видом заправской стюардессы угостила всех присутствующих. Эйлле и Яут отказались: они были слишком увлечены изучением записи переговоров. Однако их подергивающиеся вибрисы указывали на другую причину.

Бедные! Все, что им было необходимо — это от души искупаться!

Примерно так же вела себя после долгих официальных встреч и Банле. Как только мероприятие заканчивалось, она немедленно устремлялась к ближайшему водоему.

Наверно, это что-то вроде жажды, которую испытывает человек, только что переживший напряженную ситуацию. Кэтлин не удивилась, когда Талли и Кларик, осушив свои чашки, попросили еще.

Вернувшись в свое кресло, она поняла, что чувствует себя ужасно. Голова шла кругом, перед глазами плыли туманные пятна. Потом начался озноб. Это действительно потрясающе… в том смысле, что могло вызвать нервное потрясение у кого угодно. Вонючий корабль с сумасшедшим экипажем… Кажется, омерзительный запах застрял где-то в носу, а кости до сих пор гудят от невыносимого грохота. Двадцать лет джао говорили людям об Экхат, но никто им по-настоящему не верил. Вот вам и польза от литературы и художественного воображения. Яркие описания, возможно, произвели бы на людей более сильное впечатление, чем логические доводы.

И ей еще казалось, что она постигла всю глубину чуждости инопланетных рас! По сравнению с Экхат джао можно считать поистине… человечными. Во всех смыслах этого слова.

При всем своем богатом воображении люди не могли себе представить, какие опасности таит космос. Да, она должна вернуться и предупредить отца.

— He-сбор урожая… — Кларик, склонившийся над экраном терминала, поднял глаза. Он снова изучал рабочий архив и явно не нашел там ничего, внушающего оптимизм. Возможно, сама Кэтлин выглядела не лучше. Синий китель генерала измялся и потемнел от пота.

— Это не обязательно означает угрозу нападения, — сказала Кэтлин.

Господи, наконец-то можно отвлечься. В сломанной руке трепетала боль. Но как только они окажутся дома… она последует примеру джао и первым делом залезет в ванну. Рубашку, скорее всего, придется выбрасывать, а волосы насквозь провоняли этой дрянью.

— Субкомендант Эйлле так не думает. На самом деле, это может означать все, что угодно. Что-нибудь такое, что вообще не имеет смысла.

Талли забился в дальний «угол» кабины, подальше от джао, точно зверь в клетке. Он старался не смотреть в сторону люка, но мерцающее сияние поля так и притягивало взгляд. Вот и все, что отделяет их от открытого космоса. Сквозь опалесцирующую пленочку просвечивало несколько ярких звезд.

— Сволочи, — пробормотал он. — Трех секунд не могли подождать. Мы бы сами открыли…

— Прекратите, — Кларик ткнул пальцем в клавишу, выбирая новый документ. — Они чужаки. Настоящие чужаки. Они не только не понимают, что такое двери — в отличие от людей… или джао, коли уж на то пошло. Им просто не нужно понимать, — он нахмурился и постучал по экрану. — Ну вот, отлично. Ссылка на «не-сбор урожая».

Яут пересек салон и подошел к терминалу, нависая над Клариком. Его уши повисли, вибрисы торчали, точно куски проволоки.

— Как мы и предполагали. «He-сбор урожая» означает уничтожение. Полная Гармония планирует пройти через систему и произвести стерилизацию… — фрагта выпрямился, его плечи приняли положение «сосредоточенность-и-беспокойство». — Субкомендант Эйлле уже сообщил о такой вероятности Губернатору.

— Значит, они будут готовы, — произнесла Кэтлин. — Мы сможем себя защитить.

— «Сбор урожая» — это операция на поверхности планеты, — сказал Яут. — Мы смогли бы оказать сопротивление, используя машины и боеприпасы, которые сейчас есть на Земле. «He-сбор урожая» — или «прополка» — это удар по планете из космоса. Корабли Полной Гармонии выбросят плазму в атмосферу Земли. Думаю, не надо объяснять, что ни от танков, ни от артиллерии, ни от пехоты не будет никакой пользы.

— Значит, мы должны остановить их здесь, — произнес Кларик. — Как только они минуют Узел. Мы не можем позволить им приблизиться к Земле.

Кэтлин задумалась.

— Но у Земли нет ничего похожего на космический флот. Только несколько старых челноков. А корабли джао, если я не ошибаюсь, были куда-то перенаправлены.

— Вы правы, — кончики ушей Эйлле совсем опустились. — Это произошло очень давно. Экхат наступают не только здесь.

Его поза говорила об «осторожности-и-нерешительности». И это отнюдь не успокаивало.

— А субмарины, которые переделывают в Паскагуле? — подал голос Талли.

— Вы видели корабль Экхат? — Кларик повернулся к нему. — Наши каракатицы за ним просто не угонятся. Нам нужны тяжелые истребители джао.

— Они тоже меньше, чем корабли Экхат, — возразил Эйлле. — А суда Полной Гармонии, возможно, будут еще больше, чем этот.

Куда уж больше, подумала Кэтлин.

— У нас еще есть ракеты, — не уступал Талли. — Вернее… были. Кажется. Если только джао их не уничтожили.

— От ракет тоже никакого проку, — Кларик мрачно покачал головой. — Теперь я понимаю, почему джао не тратили времени на развитие ракетного вооружения. Вы сами все видели. Когда корабль проплывает через Узел Сети, он весь окутан солнечной плазмой, и ему хоть бы что! Думаю, обстреливать его ракетами — все равно что пытаться поджечь солнце. Ракета испарится прежде, чем подойдет к корпусу. Можно сказать, корабль и так находится в эпицентре термоядерного взрыва. Если я правильно понял, мы добавим энергии плазменному шару и только усугубим ситуацию.

— Лазеры тоже бесполезны, — заметил Эйлле. — По нашему опыту, есть только один вид тактики, который имеет смысл использовать против кораблей Экхат. Я имею в виду корабли, которые используют в качестве оружия солнечную плазму. Дождаться, пока плазменный шар разрядится. Тогда корабль можно уничтожить при помощи лазеров.

— Но что будет с Землей, если они выпустят плазму в атмосферу? — спросила Кэтлин.

— Температура в зонах поражения стремительно поднимется, — спокойно сообщил Яут. — Легковоспламеняющиеся субстанции — например, органические, — сгорят. Возникнет ударная волна, как при применении вашего самого мощного оружия.

— Вы имеете в виду водородную бомбу? — Кларик встал, обнял Кэтлин, и она только сейчас поняла, что вся дрожит. — Это будет что-то вроде термоядерного взрыва?

— По степени разрушений — да. Во всем остальном… Суммарная энергия, заключенная в сгустке плазмы, значительно превосходит энергию любой ядерной боеголовки. Любой, какая была когда-либо создана людьми или джао. Однако плазма — это просто сгусток энергии. Вы можете не опасаться радиоактивного заражения, которое является одним из поражающих факторов ядерного оружия. Если вы сможете обеспечить подземные убежища, многие представители вашего вида переживут атаку. Но если Полная Гармония будет многократно пересекать вашу планетную систему, человечество будет уничтожено. Равно как и другие формы жизни на Земле. После определенного количества плазменных ударов планета лишается атмосферы.

— Сколько человек погибнет при первом ударе? Кэтлин услышала свой голос словно со стороны. Она не могла это сказать. Ей слишком плохо. Она не в состоянии произнести ни слова.

— При обычной численности флота Экхат — двадцатая или даже десятая часть населения, — ответил Яут. — Один плазменный шар в атмосфере может вызвать крупные разрушения на большей части континента. Предсказывать трудно. Слишком много факторов, к тому же на каждой планете это происходит по-своему.

Сознание Кэтлин выбиралось из полуобморока, цепляясь за цифры. Двадцатая часть. В лучшем случае. Боже мой, это около трехсот миллионов человек. За несколько часов — больше, чем во время всех войн вместе взятых… включая Завоевание. Она почувствовала, что ладони становятся влажными.

— И вы это уже видели? То есть… это не просто предположение?

— К несчастью, это обычная практика Экхат, — ответил Яут. — Их критерии пользы непостижимы, и мы не можем даже предсказать, где они устроят «прополку».

И Оппак знал, что такое возможно. У него были годы, чтобы подготовить Землю к такому нападению. Но он ничего не делал. Он погряз в своем бессмысленном гневе. И, возможно, даже втайне надеялся, что такое произойдет. Или..

— Нам нужно что-то делать, — проговорил Кларик. — Мы не можем просто сидеть сложа руки и ждать, пока нас спалят!

— Мы сделаем все, что возможно, — ответил Эйлле. — Я уже сообщил Губернатору Оппаку то немногое, что нам удалось узнать. Думаю, он уже разрабатывает стратегию обороны. Как только корабль совершит посадку, мы сразу отправимся к нему во дворец.

— Сколько у нас времени? — Талли поднялся и посмотрел сначала на Субкоменданта, потом на Яута. — Сколько нам осталось до того, как эти шестиногие засранцы начнут швыряться в нас плазмой?

Яут закрыл глаза. Казалось, он что-то подсчитывает в уме… или просто устал.

— Пока не завершится течение, — изрек он.

— Черт побери, так и знал, что вы это скажете! Талли облокотился на стенку и возмущенно скрестил руки на груди.

— Течение быстро, — произнес Эйлле. — Боюсь, по вашим меркам осталось недолго. В лучшем случае — несколько солнечных циклов.