"Страстная неделя" - читать интересную книгу автора (Куклин Лев Валерианович)IIIТот день выдался нестерпимо жарким, особенно для Подмосковья. Даже малейший ветерок не освежал раскалённого тела. Казалось — плавились мозги в черепной коробке, и Наталья чувствовала себя чёрной головешкой, которая обугливается в пламени большого костра… Удивительно ещё, что кожа на руках и плечах не покрывалась волдырями прямо на глазах. Было несколько случаев солнечных ударов, и не только у малышей. Вода в бассейне напоминала наваристый бульон с клёцками. Отряды, до которых доходила очередь, сыпались в воду сразу со всех бортиков, сталкиваясь лбами, и, конечно, никак не хотели вылезать. …Алексей приехал ближе к вечеру, по относительному холодку, и привез огромный — самое малое на полпуда! — тугой скрипучий арбуз. Он сноровисто разрезал его на две половины, и от одного только взгляда на сочную сахаристую мякоть начинали сладко ныть зубы. — Засунем его в холодильник, — решил Алексей, — потерпим часик, тогда и полечимся… — Но это же пытка… — застонала Наталья. — Ты садист! Скоро выяснилось, что Алексей привёз арбуз не просто так, а в утешение за новость, которую он и вывалил: — Порадуйся за меня, Натуля, — и довольная улыбка растянула его губы чуть ли не до ушей, — меня командируют в Австралию… — Ку-у-да?! — не поверила Наталья. — В Австралию, старушка, в Австралию, к аборигенам! Похожу там, наконец, вверх ногами! — Неужели — один? — Нет, конечно. Причина вполне привлекательная: журнал «Спорт есть спорт» командирует меня для репортажей о соревнованиях по плаванию… среди островов Тихоокеанского региона. Представляешь?! Мне уже, честно говоря, не так интересно, как наши прыгают с трамплина, а вот посмотреть, как там, на свободе, прыгают настоящие кенгуру… — он шутливо защелкал языком от предвкушения, — с детства мечтал! — Ох, как я тебе завидую! — вырвалось у Натальи. — Ну, ничего, переживёшь! Не в первый же раз… — А далеко-то как… — Зато каких я кадров там наснимаю! Да, кстати о птичках, — а как там мой протеже? — Это которого ты к нам на работу пристроил, а мне ничего не сказал?! — грозно сдвинула брови Наталья. — Наташенька, — жалобно протянул Алексей, — ему же в Москве пока жить негде, а тут — все же трехразовое питание… — Четырёхразовое, — поправила она. — Ты забыл обязательный полдник. С выпечкой! — Тем более… Осенью его возьмут либо в команду олимпийского резерва, либо в спортинститут. А давай, позовём парня на арбуз, а? — он упрашивающе посмотрел на неё. — Вот уж фигушки вам! Если хочешь, можешь поделиться с ним от своей арбузной половины! А моя — целиком моя, вот! К тому же, он и арбуз будет есть не руками, а ножом и вилкой, — злорадно напомнила она. — И воздастся всякому по грехам его… — загадочно проговорил Климашин, — так я схожу, — позову его? Алексей вернулся довольно быстро. — Слушай, — сказал он, — Игорь в благодарность за будущий арбуз предлагает нам поплавать в почти пустом бассейне… Гарантирует не больше двух человек на дорожке… — Ага… — съязвила Наталья, — уже использует служебное положение? Игорь в своём привычном синем костюме с секундомером в руке ходил вдоль длинной стороны бассейна, где на двух дорожках тренировались его подопечные мальчишки. Он приветливо помахал рукой Наталье, с которой уже виделся днём. Она не слишком приветствовала современные молодёжные трусики — «стринги», состоящие, в сущности, из двух верёвочек и тряпочки на лобке, — на ней был изысканный цельный купальник, скользкий на ощупь и блестящий, словно антарктический торос: от одного вида этого купальника сразу делалось прохладнее… Она осторожно спустилась по вертикальной никелированной лесенке и поплыла, спокойно и неторопливо работая руками и ногами. Алексей плыл по соседней дорожке, шумно фыркая и радуясь, как мальчишка. Она завершила очередной пятидесятиметровый отрезок и остановилась у стенки, придерживаясь за трубчатую ступенечку кончиками пальцев, чтобы немного передохнуть. Она видела, как Игорь, закончив занятия, быстро скинул свой «адидас», оставшись в одних ярко-алых плавках, и в полный рост выпрямился на стартовой тумбе. Наталья впервые увидела его обнажённым и мгновенным цепким взглядом успела в полной мере оценить поющую гармонию идеальной мужской фигуры. И ахнула от невольного восторга! «Боже мой, как же он красив!» — эта неожиданно промелькнувшая мысль даже как-то испугала её. По сравнению с ним беломраморный скучный классический Аполлон из Музея античной древности выглядел слабосильным шпаной-переростком… Игорь присел, пружинисто согнув ноги и одновременно выбросив руки вперед, прыгнул, словно бы пущенный из мощной катапульты, и по пологой дуге далеко вошел в воду. Наталья на мгновенье так сильно зажмурила глаза, что под веками поплыли радужные круги… «Дура ты, дура! — уговаривала она себя. — Никакой он не Аполлон… У него — лицо молодого Шварценеггера или зрелого Ван-Дамма — обычное мужское лицо. А кем бы были эти кинозвёзды, если бы всё время ходили в цивильных пиджаках, скрывая свои мускулы?!» Но привычный скептицизм не помогал… — Ох, не могу больше! — громко заявила она, подплывая к бортику, где стоял Игорь, всё ещё в одних плавках. — Пошли скорее арбуз есть! Игорь привычным, совершенно естественным жестом протянул ей руку, чтобы помочь выбраться и… не рассчитав свою силу, буквально выдернул её из воды, словно морковку из грядки. М-да… Каждый, кто знаком с основами физики хотя бы в жалком объёме средней школы, знает, что нельзя браться мокрыми руками за обнаженные концы проводов — шарахнет током! Видимо, нечто подобное произошло и с Натальей, когда её мокрую ладонь стиснуло железной хваткой: она совершенно явно ощутила, как при этом мгновенном контакте между их телами проскочила электрическая искра! Тем более, она поскользнулась на скользком кафеле и, почти падая Игорю навстречу, быстрым защитным движением успела выбросить ладонь, мимолётно упёршись при этом в его мощно развёрнутую грудь… И ощутила покалывание в кончиках пальцев, которым нестерпимо захотелось ласкательными зовущими прикосновениями пробежаться по его могучему прессу. По нему, наверно, можно было стучать кулаками, как в запертую деревянную дверь! Несколько мгновений она приходила, в себя, как бы восстанавливая дыхание. Алексей заботливо набросил на её мокрую спину большую махровую простыню — её Алешка всегда оказывался рядом в нужную минуту. Она нарочито медленно растиралась, прикрывая простыней голову и плечи, думая, что так, как она, видимо, чувствуют себя оглушенные молнией… «Но что, собственно, произошло, что?! — вертелись въедливые шестерёночки в голове. — Всего лишь прикоснулась к молодому мужику…» А внутри неё не то ныло, не то пело что-то такое, чего она никогда не испытывала в своей женской жизни, и чего никак нельзя было выразить, высказать нормальными словами… Ныло — или пело?! Когда они съели арбуз, было уже заполночь. Игорь, как человек режима, ушёл раньше, а они с мужем ещё сидели на крылечке и какое-то время молчали. — Ну, и мне пора… — поднялся Алексей. — До Москвы всё же часа два пилить. И вдруг Наталья потянула его к себе: — Не уезжай, а? — словно бы вскользь, как о небольшом одолжении попросила она. — Да ты что, Натали? — удивился Климашин. — Как будто у нас это в первый раз! Так и не привыкла? — Привыкла, привыкла! Но ведь так далеко… Не уезжай. Не оставляй меня одну… — Подумаешь — далеко! Зато недолго. Потом с тобой мой верный кадр остается, «водяной», из наших. В самом крайнем случае — Игорь тебя защитит и прикроет, — предположил простодушный Алёшка. И всё то недолгое время, пока она провожала его до машины, оставленной у проходной спорткомплекса, она молила его настойчиво, тупо и однообразно: — Ну, не уезжай! Что тебе стоит?! Не оставляй меня одну… Не ос-тав-ляй! — почти выкрикнула она наконец, когда он уже садился в свой «BMW». — Слышишь?! — Слышу, слышу… — отмахнулся Алексей, заводя мотор. — Да не дёргайся ты так, всё будет тип-топ… — Как ты не понимаешь… — почти прошептала она, поцеловав его на прощанье сквозь опущенное боковое стекло. — Ты-то будешь в Австралии, а я — останусь здесь… На другой стороне планеты! Климашин махнул ей рукой и тронулся с места. Скоро за поворотом в последний раз мелькнули задние фонари его машины, и она осталась одна. На другой стороне… Да, она боялась… она предчувствовала… она знала… Звериным чутьём женщины-самки она предугадывала, что именно произойдёт, когда хотя бы временно порвётся та ниточка, которая крепко связывала их с Алексеем воедино; она только не могла представить, как именно это произойдёт… |
||
|