"Срубить крест" - читать интересную книгу автора (Фирсов Владимир Николаевич)

Часть 1. ИГРА

Глава 1. Как рыцарь Черной Башни сразился с рыцарем Леопарда

Вдалеке запели трубы герольдов, возвещая начало поединка. Не глядя, я протянул руку, взял копье, поданное оруженосцем, и тронул Баязета. Тот боком-боком пошел в ворота, фыркая и помахивая бронированной головой. На противоположной стороне ристалища уже гарцевал мой противник, смеясь и выкрикивая что-то возбужденной толпе зрителей. Но вот он заметил меня, уставил копье и пришпорил коня. Я тоже опустил копье и помчался навстречу.

Мы сошлись в самом центре ристалища – точно на красной разделительной полосе. Публика взвыла от восторга. Первая схватка – это просто разведка, даже разминка. Рыцари скачут с поднятыми забралами, угрожая копьями лишь для пущего эффекте. Задача первой схватки – выявить скоростные данные противника, его внимание и глазомер. А поскольку считается почетным схватиться с соперником на его половине ристалища, каждый из бойцов пришпоривает коня вовсю.

Круто завернув лошадей и подняв копья над головой, мы вернулись к своим воротам, чтобы приготовиться ко второй схватке. Я опустил забрало, сменил копье на меч и снова выехал на поле.

Мой супостат уже гарцевал у трибун, размахивая мечом над головой. Под ноги коню из публики летели цветы. Подул свежий ветер, и его знамя с алым леопардом, распластавшимся на голубом шелке, развернулось в мою сторону. Я сделал в уме поправку на встречный ветер, который снизит стремительность моей атаки, и приготовился. В горле пересохло, а ладонь в бронированной перчатке, сжимавшая рукоять меча, стала влажной.

Мой противник все гарцевал перед публикой у своих ворот. По жребию право атаки досталось ему, и он спокойно разминался, не давая застояться лошади, а я вынужден был торчать под июньским солнцем в своей черной броне. Конечно, мне никто не мешал последовать его примеру, но здесь-то и таилась опасность. Стоит на мгновенье повернуться к сопернику боком, и он кинется вперед, выигрывая драгоценные метры. Поэтому я стоял на месте, хотя в публике уже стали посвистывать.

Ветер опять стих, и я подумал, что столь опытный противник сейчас не станет атаковать – попутный ветер давал ему хоть маленькое, но преимущество. Мне нестерпимо захотелось холодного апельсинового сока, я стал шарить по панцирю в поисках питьевой кнопки и чуть не прозевал бросок рыцаря Леопарда.

Ах, какое это упоенье – мчаться в броне навстречу бою! Где-то за спиной взлетают комья земли из-под копыт Баязета, голова надежно прикрыта щитом, меч со свистом рассекает воздух. Вперед, вперед – к красной линии в центре ристалища. Сейчас зазвенят мечи, и тысячи зрителей вскочат с кресел, и громовой рев потрясет окрестности! Вторая схватка – это уже бой, от исхода которого зависит, кому из рыцарей достанется Волшебное копье.

Мы снова сошлись на красной линии, вызвав взрыв восторженных криков на трибунах, обменялись двумя-тремя безрезультатными ударами и разошлись, чтобы развернуть лошадей. Но теперь я знал, что выиграю схватку, в мыслях уже видел алый плюмаж моего противника на траве, под копытами рассвирепевших лошадей.

За несколько секунд схватки я понял, что лошадь рыцаря Леопарда не так хороша, как это показалось мне сначала, и заметно уступает Баязету. Кроме того, я был обоеручный боец и только из-за строжайших правил рыцарского кодекса не рубился двумя мечами сразу. Пока мы разворачивали лошадей, я успел переложить меч в левую руку и вдобавок сманеврировал так, чтобы солнце оказалось у меня за спиной. И при второй сшибке мы съехались, неожиданно для соперника, не левым, а правым боком, и мой щит оказался против его меча, а его щит бесполезно болтался с другой от меня стороны. Рыцарь все понял. Он извернулся, в седле, насколько позволяла тяжелая броня, и отразил мечом мой удар – из клинков вырубились искры, над мгновенно затихшей толпой проплыл короткий звон стали. Но Баязет уже оказался за его спиной, и напрасно рыцарь Леопарда старался развернуть свою лошадь – мой злой и кусачий Баязет был быстрее. Участившийся звон мечей дробью летел над ристалищем – рыцарь Леопарда пока защищался успешно, но я все объезжал его сзади, и ему не хватало доли секунды, чтобы повернуться ко мне левым боком. Выйти из боя он не мог, потому что наши лошади устроили круговерть – ржали, визжали, и Баязет уже кусал в ярости лошадь противника, – а тем временем я сантиметр за сантиметром передвигался за спиной рыцаря Леопарда, в ту точку, отражать удары из которой он уже не сможет. И когда я ее достиг, мой противник сделал последнее, что ему оставалось, – прикрыл щитом голову, чтобы успеть развернуться в седле. Но это его не спасло. Ударом щита я отбросил его щит – на полсекунды, не больше, мне открылся сверкающий золотом шлем. Меч свистнул, прочертив горизонтальную линию, – это был мой любимый «полет ласточки».

Алые перья плюмажа лежали на зеленой траве, и Баязет танцевал на них, словно это были горячие угли, обжигавшие ему копыта, а я слушал рев зрителей и думал о каких-то пустяках. Теперь Волшебное копье – мое…

Пронзительно и чисто запели серебряными голосами фанфары. Отлично знакомые с ритуалом, лошади враз повернулись мордами к Арсенальной ложе и преклонили колена. Мы сошли на землю и, ведя лошадей в поводу, приблизились к ступеням, обтянутым синим бар-хатом. Я принял Волшебное копье из рук Верховного Судьи, сел на Баязета и помчался к своим воротам готовиться к третьей, решающей схватке.

Мой оруженосец и тренер Пашка Гусев выглядывал из ворот, приплясывая от радости.

– Ну, теперь держись, Алексей, – говорил он, пока руки его привычно бегали по броне, проверяя, закрыты-ли замки, надежно ли закреплено забрало, нет ли упущений в моем защитном вооружении. – Это же надо, как ты его… Что будет, Леха! – Он расправил плащ на моей спине, снял с него невидимую пушинку, похлопал по крупу Баязета. – Ну как, готов? Включаю прицел. Щит или шлем?

Я, наконец, вспомнил, что хочу пить, и надавил кнопку. Тут же в губы уткнулся мундштук питьевой трубки. Апельсиновый сок почему-то казался безвкусным, и в горле стало еще суше. Я прекрасно знал такие шуточки нервной системы перед боем, но каждый раз этому удивлялся.

– Ставь шлем, – сказал я оруженосцу. – Драться так драться.

Павел включил индикатор копья и покрутил верньер так, чтобы перекрестье прицела легло точно в центр шлема крохотного силуэта конного рыцаря. Теперь, если цель будет захвачена, никакая сила в мире не сможет отвратить удар копья в намеченную точку.

Опять запели фанфары, оповещая о начале третьей схватки. Стоявшие рядом судьи еще раз проверили мое снаряжение и распахнули ворота, – по старинке вручную.

– Ни пуха ни пера! – бормотнул Пашка и хлопнул Баязета по брюху. – Ну, милай!

– К черту, – огрызнулся я и выехал на поле.

Стало необычайно тихо.

Несколько секунд ристалище напоминало цветную объемную фотографию – в такой неподвижности застыло все. Утих даже ветер, и разноцветные стяги повисли в знойном воздухе. Потом копье моего противника стало медленно опускаться, и рыцарь Леопарда ринулся вперед, стараясь помешать мне прицелиться. Он закрывал щитом голову, пока позволяла дистанция, раскачивался и наклонялся в седле. Я тоже гнал Баязета, хотя ритуал разрешал мне оставаться на месте, – я хотел не только выиграть, но выиграть красиво, а для этого следовало сойтись с противником на красной черте. Галоп у Баязета был очень ровный, идеальный для прицеливания, но рыцарь Леопарда все сидел за щитом, почти не выглядывая, и копье никак не выходило на режим захвата. Он, конечно, все-таки выглянет, если не хочет промчаться мимо меня впустую. В этом была вся тонкость игры. Он ведь не знал, как я поставил прицел. Я вполне мог бить в щит, и тогда оказалось бы, что он напрасно лишил себя возможности прицельного удара и сам отдал мне победу, – больше трех-четырех ударов, в щит не выдерживает никакой боец. Правда, у моего противника Волшебный щит, который не только перехватывает все до единого удары, но и автоматически создает наилучший угол встречи с копьем. Так что в оружии мы равны и спор за победу ведем в равных условиях, а победит наиболее сильный, стойкий и тренированный.

Наши лошади мчались стремительно, расстояние между нами все уменьшалось, и где-то внутри у меня словно прокатилось что-то холодное, потому что копье до сих пор не захватило цель. Но тут рыцарь Леопарда выглянул из-за щита, я прочертил концом копья невидимую спираль и услышал, как запел зуммер прицела. Копье словно напряглось в моих руках. Теперь я почти не держал его – оно свободно лежало в кулаке, как в шарнире, и лишь слегка колебалось в такт движеньям Баязета. Я знал, что в последнюю секунду мой противник включит Волшебный щит, который примет удар копья, и был готов к этому. Защищая хозяина, щит закроет его голову, и тому придется бить вслепую, и неизвестно еще, попадет он или нет.

Он попал. Я умею отбивать щитом удары любой силы – и все же с трудом удержался на коне. Сотрясение было так велико, что окончательно я пришел в себя лишь после того, как завернул Баязета. Я тоже ударил сильно – это чувствовалось по тяжести в правой руке, гудевшей от удара, – но все же не так, как мне хотелось. Однако я был доволен. Теперь рыцарь Леопарда знает, что я целю ему а голову, и будет все время сидеть за щитом, чтобы помешать мне прицеливаться.

Он так и сделал. Во время второй атаки мое копье не сумело захватить цель, зато и он не смог прицелиться. Его копье лишь скользнуло по моему щиту, а мой удар чувствительно потряс его. И хотя Волшебный щит сделал все как надо – принял удар в самую середину, рассчитал выгоднейший угол встречи и развернулся на этот угол, – мой противник понял, что пассивной защитой бой но выиграешь. Поэтому в третьей атаке он почти не прятался и сумел нанести страшный удар. Впечатление было такое, словно мне по голове ударили кузнечным молотом. На какие-то секунды я потерял сознание. Потом все же открыл глаза, перед которыми плавали бесчисленные белые мухи, и совсем рядом, за прозрачной броней забрала, увидел траву, только она была почему-то не зеленой, а черной. В голове звенело и гудело. Почему трава, почему черная трава, подумал я с трудом и попытался упереться в землю руками. Но руки куда-то провалились, не встретив опоры, и тогда я понял, что это вовсе не трава, а грива Баязета, что я по-прежнему в седле и, значит, бой не кончен. Секундой позже я понял, что ошибся, – в руках у меня не было ни копья, ни щита, я был обезоружен и, следовательно, побежден.

Публика на трибунах неистовствовала, – рев толпы постепенно дошел до моего сознания. Баязет стоял напротив наших ворот, они были распахнуты, а оттуда спешил ко мне Пашка Гусев, махал руками и что-то орал, а за ним бежал доктор с чемоданчиком и еще какие-то люди.

– Да не нужен мне врач, – пробормотал я, словно кто-то мог меня услышать, и повернул Баязета, чтобы поздравить противника. Но поздравлять было некого – рыцарь Леопарда сидел на траве, рядом с воткнувшимся в землю копьем, которое еще раскачивалось, и какими-то очень неуверенными движениями пытался открыть забрало. Неподалеку трусила его лошадь, а из противоположных ворот тоже бежал человек с чемоданчиком.