"Красив, богат и не женат" - читать интересную книгу автора (Филлипс Сьюзен Элизабет)

Глава 13

Аннабел услышала вздох Хита. Этот поцелуй…

Она знала, что он восхитительно целуется: властный лорд и господин, хозяин и командир, повелитель королевства и вожак стаи. И нечего беспокоиться, что едва она отвернется, он немедленно наденет ее туфли на высоких каблуках. Но ни одно из этих соображений не оправдывает ее глупости.

— Я… думаю, что у меня больше самодисциплины, чем могло показаться, — едва выговорила она.

— Я просто на седьмом, черт возьми, небе, что вы это сообразили.

— Не могу же я выбросить все на ветер ради пары минут громкого пыхтения.

— Пары минут? — негодующе заорал он. — Если считаете, что я не протяну дольше чем…

— Не надо.

Боль прострелила ее. Все, чего ей хотелось, — забраться в постель и натянуть одеяло на голову. Плевать на бизнес, на свою жизнь, на самоуважение. Подумать только, она была готова отдаться минутному чувству!

— Пойдем, Пустозвонка.

Он схватил ее за руку и потянул к кухне.

— Пройдемся, чтобы немного охладиться.

— Не хочу гулять! — буркнула она.

— Ладно. Тогда вернемся к тому, чем занимались минуту назад.

Поспешно отстранившись, она поняла, что он прав. Если она действительно намерена обрести опору под ногами, нечего ждать до утра. Нужно что-то предпринять, и сейчас же.

— Ладно.

Хит схватил висевший у холодильника фонарь, и она послушно пошла следом за ним. Они выбрали тропинку, мягкую от опавших игл. Оба не произнесли ни слова, даже когда тропинка привела к маленькой залитой лунным светом бухте, где у самой воды валялись известняковые валуны. Хит выключил фонарь и положил на одинокий столик для пикника, после чего сунул руки в задние карманы шортов и подобрался к воде.

— Знаю, что вам не терпится придать этому какое-то значение и сделать из мухи слона, но, пожалуйста, не нужно.

— Какого еще слона? Я уже все забыла, — фыркнула она, старательно сохраняя дистанцию между Хитом и собой. Она тоже подступила к воде, но остановилась в добрых десяти футах от него. Воздух пах теплом и болотом, и огни близлежащего городка Уинд-Лейк отражались в воде, слева от Аннабел.

— Мы танцевали, — продолжал он. — И перевозбудились. Что из того?

Аннабел вонзила ногти в ладони.

— Насколько мне известно, ничего подобного не случилось.

— Еще как случилось.

Он повернулся к ней, и жесткие нотки в его голосе отчетливо дали понять, что Питон развертывает кольца.

— Я знаю, о чем вы думаете, и это вовсе не такой уж огромный, непростительный грех.

Ее с трудом обретенная сдержанность мигом испарилась.

— Я ваша сваха!

— Верно. Сваха. И не обязаны приносить клятву Гиппократа, чтобы получить визитные карточки.

— Вы прекрасно понимаете, о чем я.

— Вы одиноки. Я одинок. И если бы завершили начатое, поверьте, это еще не конец света.

Аннабел не верила собственным ушам.

— Конец. Моего мира, во всяком случае.

— Этого я и опасался, — бросил он с видом такого презрительного снисхождения, что Аннабел мгновенно вспылила.

— Мне не следовало брать вас с собой! — прошипела она, бросаясь к нему. — Я с самого начала знала, что это глупая идея!

— Идея прекрасная, и ничего особенного не случилось. Мы двое взрослых, разумных, здоровых, не связанных браком людей. Нам было весело вместе, и не пытайтесь это отрицать.

— Да, приятель я классный, ничего не скажешь.

— Поверьте, сегодня я не думал о вас как о приятеле.

Это признание застало ее врасплох, но Аннабел быстро взяла себя в руки.

— Будь рядом другая женщина, этого никогда бы не случилось.

— Валяйте, выкладывайте все камни, что держите за пазухой.

— Бросьте, Хит. Я не длинноногая, щедро одаренная природой блондинка. Так, серенькая мышка. Даже мой бывший жених ни разу не сказал, что я сексуальна.

— Ваш бывший жених нынче пользуется тушью и помадой, так что на вашем месте я не принимал бы это близко к сердцу. Честно, Аннабел, вы очень сексуальны. Такие волосы…

— Только не начинайте про волосы. Я с ними родилась, понятно? Это все равно что издеваться над человеком с врожденным уродством.

Хит тяжело вздохнул.

— Я говорю о простом физическом влечении, вызванном лунным светом, танцами и слишком большим количеством спиртного, — пояснил он. — Вы согласны, что так оно и есть?

— Полагаю.

— Не знаю, как насчет вас, но я давно уже так не веселился.

— Признаюсь, я тоже. Здорово было. Особенно танцы, — поспешно добавила она.

— Чертовски верно. Поэтому мы немного занеслись. Всего лишь определенные обстоятельства, не находите?

Гордость и уважение к себе требовали, чтобы она согласилась.

— Конечно.

— Обстоятельства… и некий животный инстинкт. Хрипловатый голос звучал почти соблазняюще.

— И не стоит из-за этого расстраиваться, согласны?

Он подвинулся еще ближе. Тихий шепот словно раздражал кожу.

— Абсолютно ясная ситуация, не так ли?

— Так.

Она старательно кивала, словно он гипнотизировал ее.

— Вы уверены? — продолжал допрашивать он. Аннабел опять машинально кивнула, даже не помня вопроса.

Его глаза сверкнули в лунном свете.

— Потому что это единственный способ… объяснить что-то в этом роде. Чистое животное влечение.

— Угу, — выдавила она, чувствуя себя безмозглой, ослепленной, глупенькой, покорной куклой.

— Что делает нас свободными…

Он погладил ее подбородок: легкое касание.

— …делать все то, о чем никто из нас не может перестать думать, правильно?

Он опустил голову.

Ночной ветер гудел в листве. Сердце Аннабел заколотилось. И за мгновение до того, как их губы слились, его веки дрогнули, и она успела увидеть легкий намек на коварство, мелькнувший в зеленых глазах. И тут до нее дошло.

— Змей вы этакий! — взвизгнула она, толкая его в грудь. Хит отступил: сплошная оскорбленная невинность.

— Такого я не заслужил.

— О Господи! Ничего не скажешь, умеете продать товар! Склоняюсь перед мастером своего дела!

— Вы и вправду слишком много выпили!

— Великий коммивояжер задает нужные вопросы в определенном направлении, дабы заставить лоха покупателя соглашаться со всем, что он скажет. И тот кивает своей дурацкой башкой, пока не теряет всякую способность соображать. И тут коммивояжер делает решающий ход. Вы только что пытались продать залежалый товар!

— Вы всегда так подозрительны?

— Это так похоже на вас!

Она было пошла обратно, но тут же обернулась, поскольку ей еще много нужно было высказать.

— Вы хотите совершить возмутительный поступок, да еще пытаетесь его оправдать сочетанием наводящих вопросов и фальшивой искренности. Я только что наблюдала Питона в действии, не так ли?

Значит, его разгадали.

Но он не собирался признавать поражение.

— Моя искренность абсолютно неподдельна. Я просто констатировал факты. Двое одиноких людей, теплая летняя ночь, жаркий поцелуй… Мы всего лишь люди.

— Во всяком случае, один из нас. Второй — рептилия.

— Грубо, Аннабел. Очень грубо.

Но она, не помня себя, напустилась на него:

— Позвольте задать вам вопрос, как один владелец бизнеса другому! — Она больно ткнула ногтем ему в грудь. — Вы когда-нибудь занимались сексом с клиентом? Это, по-вашему, приемлемое профессиональное поведение?

— Мои клиенты — мужчины.

— Перестаньте выкручиваться. Что, если бы я была чемпионкой мира по фигурному катанию, собиравшейся на Олимпийские игры? Скажем, мне пророчат золотую медаль, и только на прошлой неделе вы стали моим агентом. Намереваетесь заняться со мной сексом или нет?

— Мы подписали контракт только на прошлой неделе? Не слишком…

— Форсирую события? Ладно, подождем Олимпийских игр, — преувеличенно терпеливо произнесла она. — Я выиграла идиотскую медаль. Только серебряную, потому что не сумела выполнить как следует чертов тройной аксель, но всем наплевать, потому что я очаровашка и мое лицо на рекламе овсянки обожают и взрослые, и детишки. У нас с вами контракт. Вы спите со мной?

— О чем вы говорите? В том случае, который вы описываете, на карту поставлены миллионы долларов.

Она издала губами непристойный звук.

— Неверный ответ.

— Совершенно правильный ответ.

— Потому что ваш мегабизнес куда важнее моей глупой маленькой брачной конторы? Может быть, для вас, мистер Питон, но не для меня.

— Почему же? Я понимаю, насколько ваш бизнес важен для вас.

— О нет, вы и представления не имеете.

Конечно, было куда легче свалить все на него, вместо того чтобы по справедливости разделить позор.

Поэтому она гордо направилась к столу, чтобы взять фонарь.

— Вы совсем как мои братья. Хуже! Не терпите отказа! Она направила в него луч фонарика, как дуло пистолета.

— Так вот, мистер Чампьон, я не из тех, с кем можно провести время в ожидании появления ослепительной будущей жены. Я отказываюсь быть вашей сексуальной игрушкой.

— Вы оскорбляете себя, — спокойно парировал он. — Может, я и не в восторге от ваших методов ведения бизнеса, но лично к вам я не питаю ничего, кроме уважения.

— Класс. Вот на этом и стойте.

Аннабел резко развернулась и ушла.

Хит смотрел вслед, пока она не исчезла среди деревьев. А потом, когда ее не стало видно, поднял камешек, ловко запустил в темную воду и улыбнулся. Она права, да еще как права! Он змей. И ему стыдно за себя. Ну, пусть сейчас еще не стыдно, но вот к завтрашнему утру наверняка будет! Единственным извинением его поведению может служить то, что она чертовски ему нравится, а он давно не веселился просто так. Ради самого веселья. И ему было хорошо.

Все же пытаться переспать с хорошей подружкой… что ни говори, это подло. Даже если эта подружка на редкость сексуальна, хотя сама того не сознает, что еще больше усиливало эффект этих лукавых глаз и водоворота поразительных волос. Все же, если он собирается пожертвовать своим испытательным сроком перед женитьбой, стоило, пожалуй, снять одну из женщин в «Уотеруоркс» и оставить в покое Аннабел. Как она могла спать с ним, а потом знакомить с другими женщинами? Не могла, и оба об этом знали.

И поскольку он никогда не тратил времени, отстаивая явно провальную ситуацию, он никак не мог понять, почему изменил своим принципам именно сегодня. А может, и мог.

Потому что хотел свою сваху. Обнаженной и в постели… а ведь это определенно не входило в его планы.

В эту ночь Хит спал на крыльце и наутро проснулся от стука закрывающейся двери. Повернувшись, он нашарил часы. Без нескольких минут восемь, значит, Аннабел отправилась к остальным членам книжного клуба на завтрак.

Хит поднялся с матраса, который вечером успел вытащить на крыльцо. Ничего не скажешь, так крепко он давно уже не спал. Куда лучше, чем часами ворочаться в спальне пустого дома.

Мужчины собирались поиграть в гольф. Принимая душ и одеваясь, Хит перебрал в памяти события предыдущей ночи и напомнил себе о манерах, над приобретением которых так усердно трудился. Аннабел была его другом, а он не делает гадости друзьям в буквальном или фигуральном смысле слова.

Он поехал на поле для гольфа вместе с Кевином. Но потом оказался в одной тележке с Дэном Кэйлбоу. Для мужчины за сорок Дэн был в прекрасной форме. И если не считать нескольких новых морщинок, не слишком отличался от того знаменитого игрока, чьи стальные глаза и холодная решимость на поле заработали ему прозвище Ледяной человек. Дэн и Хит всегда прекрасно ладили, но каждый раз, когда Хит упоминал о Фэб, как, например, сегодня утром, Дэн всегда повторял одно и тоже.

— Когда женятся двое упрямцев, они учатся сами выбирать себе битвы, — тихо, чтобы не отвлечь Дарнелла, который как раз целился мячом в лунку, объяснил он. — Эта — только твоя, приятель. И ее тоже.

Дарнелл загнал мяч в левый «бурьян»[33], и разговор опять перешел к гольфу. Но позже, когда они ехали по дорожке, Хит спросил Дэна, не скучает ли тот по работе главного тренера.

— Иногда.

Пока Дэн проверял карточку участника, Хит заметил на его шее смывающуюся татуировку. Голубой единорог. Вне всякого сомнения, рукоделие Пиппи Такер.

— Но у меня есть огромный утешительный приз, — продолжал Дэн. — Я могу наблюдать, как растут ребятишки.

— У многих тренеров есть дети.

— Да. И растят этих детей жены этих тренеров. Президент «Старз» — должность престижная и нелегкая, но я все же могу провожать детей в школу по утрам, а по вечерам почти всегда ужинать с семьей.

Лично Хит не находил ничего особенно волнующего в обоих занятиях, но принял на веру то обстоятельство, что когда-нибудь все переменится.

Он закончил раунд с неплохим результатом: всего на три броска больше, чем у Кевина.

Они вернули тележки, и все шестеро направились на ленч в отдельный кабинет клуба: убогое помещение, отделанное дешевыми панелями и обставленное потертой мебелью. При этом Кевин утверждал, что здесь подают лучшие чизбургеры во всей округе. Откусив раза два, Хит был вынужден с ним согласиться.

Мужчины немедленно увлеклись обсуждением игры, но тут Дарнеллу стукнуло в голову все испортить.

— Не мешало бы потолковать о нашей книге, — объявил он. — Все ее прочли, как предполагалось?

Все, в том числе Хит, дружно закивали. На прошлой неделе Аннабел оставила на голосовой почте сообщение с названием романа, который следовало прочитать мужчинам: историю группы альпинистов. В последнее время Хит ничего не читал ради удовольствия и на этот раз обрадовался предлогу отдохнуть за книгой. В детстве публичная библиотека была его убежищем, но, перейдя в среднюю школу, он оказался слишком занят: приходилось работать на двух работах, чтобы как-то прокормиться, играть в футбол ради будущей стипендии и учиться на отлично. Только при этих условиях можно было навсегда забыть трейлерный парк «Бо Виста». Чтение наряду с другими простыми удовольствиями отошло в прошлое.

Дарнелл положил руку на стол.

— Кто ударит по мячу? Последовало долгое молчание.

— Мне понравилось, — неуверенно начал Дэн.

— Мне тоже, — поддакнул Кевин.

Уолтер знаком велел официанту принести бутылку кока-колы.

— Довольно интересно. Все переглянулись.

— Хороший сюжет, — добавил Рон.

На этот раз молчание длилось еще больше. Кевин складывал веером упаковку от чизбургера. Рон вертел в руках солонку. Уолтер оглядывался, не несут ли кока-колу. Дарнелл зашел на вторую попытку.

— А что вы думаете о реакции мужчин на первую ночь в горах.

— Довольно интересно.

— Ничего себе.

Дарнелл, в отличие от остальных воспринимавший литературу всерьез, свел брови. В глазах явно собирались грозовые облака. Немного подумав, он послал зловещий взгляд в сторону Хита.

— У тебя есть что сказать?

Хит неспешно отложил чизбургер.

— Я считаю, что всегда крайне трудно добиться точного равновесия в сочетании приключенческого жанра, иронического стиля и неприкрытой сентиментальности, особенно в романе с такой сильной основной идеей. Мы спрашиваем себя, в чем конфликт. Человек против природы, человек против человека, человек против самого себя? Весьма сложное исследование нашего современного чувства разобщенности. Унылые полутона, комические высокие ноты. Лично для меня это сработало.

Это проняло всех. Даже Дарнелла. Хохот стоял оглушительный.

Когда они немного успокоились, Уолтер наконец получил свою коку, Дэн разыскал новую бутылочку с кетчупом, и беседа вернулась к тому, что интересовало всех, кроме Дарнелла.

К футболу.

После ленча женская половина клуба отправилась гулять по лагерю, продолжая обсуждение биографий знаменитых женщин. Аннабел прочла книгу Кэтрин Грэм[34], Фэб сосредоточилась на Элинор Рузвельт, Чармейн — на Джозефине Бейкер, Кристал — на Коко Шанель, Жанин прочла несколько биографий людей, перенесших рак, а Шарон заинтересовалась жизнью Марии Каллас. Молли, как и следовало ожидать, выбрала Беатрикс Поттер[35].

Женщины пересказывали содержание, сравнивали жизнь героинь со своей и восхищались их борьбой за выживание.

После прогулки они вернулись к личной беседке Молли и Кевина. Жанин принялась выкладывать на стол стопки старых журналов, каталогов, кисти, краски, клей и ножницы.

— Мы этим занимались в послеоперационной группе реабилитации, — пояснила она. — Будем вырезать слова и картинки, которые нам понравятся, и собирать в отдельные коллажи. А когда закончим, поговорим о них.

Аннабел сразу почуяла неладное. Она с первого взгляда умела распознать минное поле и поэтому старалась быть крайне осторожной в выборе. Но, как выяснилось, все же наступила на мину.

— Этот мужчина очень похож на Хита, — заявила Молли, показывая на атлетически сложенного манекенщика в рубашке от Ван Хьюзена, которого Аннабел прилепила в верхнем левом углу коллажа.

— Ничего подобного, — запротестовала Аннабел. — Этот тип — олицетворение всех мужчин-клиентов, которых я хотела бы привлечь в нашу контору.

— Как насчет этой мебели для спальни?

Чармейн показала на двуспальную кровать от «Крейта и Баррела».

— И маленькой девочки с собакой?

— Они на противоположной стороне коллажа. Профессиональная жизнь и личная не должны смыкаться. Все по отдельности.

К счастью, в этот момент принесли поднос с десертом, поэтому допрос временно прекратился, но даже солидный кусок лимонного торта не заглушил угрызений совести, терзавших Аннабел со вчерашней ночи.

Неужели глупость — это у нее врожденное, или она много трудилась, чтобы это качество приобрести? А впереди еще одна ночь…

— Плинц!

Хит досадливо поморщился при виде крохотного демона из голубой лагуны, топавшего по песку ему навстречу: купальничек в горошек, красные резиновые сапожки и бейсболка, насаженная на уши, так глубоко, что из-под краев выглядывали только кудрявые кончики светлых волос. Хит поспешно выхватил из-под пляжного стула газету и сделал вид, будто не заметил Пиппи.

После ленча парни сыграли пару партий в баскетбол, а потом Хит вернулся в коттедж, чтобы сделать несколько звонков, натянул плавки и направился к пляжу, где уговорились встретиться с женщинами и немного поплавать перед тем, как ехать в город ужинать. Несмотря на деловые звонки, он почему-то чувствовал, что на его долю выпал неожиданный отпуск.

— Плинц!

Хит поднес газету к самому лицу, в надежде, что, если не станет отвечать, Пиппи надоест прыгать у него под носом. Эта девочка совершенно непредсказуема, и Хит невольно нервничал. Кто знает, что она выкинет в следующую минуту?

Чуть подальше Уолтер и Кевин бросали «летающую тарелочку» вместе с жившими в лагере ребятишками. Погруженный в книгу Дарнелл лежал на пляжной простыне с изображением Микки Мауса.

Маленькие перемазанные в песке пальцы ухватились за руку Хита. Он перевернул страницу.

— Плинц?

— Ты о чем? — бросил он, не отрывая глаз от заголовка. Она дернула его за плавки и произнесла загадочное слово в четвертый раз, после чего он наконец понял. Принц! Она зовет его принцем. М-да, такого он не ожидал. Умный ребенок! Хит нехотя взглянул на нее поверх газеты.

— Я не захватил телефон.

Малышка просияла и похлопала себя по круглому животику:

— У меня будет беби.

Хит от неожиданности уронил газету и панически огляделся в поисках ее папаши. Но Кевин как раз показывал тощему парнишке с неровно стриженными волосами, как бросать «тарелочку», чтобы она улетела на другой конец пляжа.

— Привет, Пип!

Хит поспешно обернулся и увидел команду спасателей в образе миниатюрной сексуальной свахи, ужасно миленькой в скромном белом бикини. Пластиковое сердце всех цветов радуги собирало ткань в складки между грудями, а второе сердце, побольше размером и нарисованное прямо на материи, красовалось у бедра. Нигде не видно ни твердого края, ни острого угла. Сплошные податливые изгибы и мягкие контуры: узкие плечи, тонкая талия, округлые бедра, которые она, будучи женщиной, вне всякого сомнения, считала чересчур толстыми, а он, будучи мужчиной, находил восхитительно уютными.

— Белла! — взвизгнула Пиппи.

— Никогда в жизни я не был так рад чьему-то приходу!

— Это еще почему?

Аннабел остановилась рядом с его стулом, но не подняла глаз. Она не забыла о прошлой ночи, что вполне его устраивало. Он и не хотел, чтобы она забыла, что доказывало ее мнение о нем как о змее, но змее, готовом исправиться и раскаяться. Как бы он ни наслаждался сложившейся ситуацией — а он, несомненно, наслаждался, — повторения, очевидно, не будет. Конечно, он негодяй, но не настолько же!

— Знаешь, что у меня здесь? — осведомилась Пиппи, вновь потирая свой крошечный животик. — Ма-а-а-ленький беби.

— Да ну? — с интересом спросила Аннабел. — Как его зовут?

— Папочка.

— Вот поэтому, — вновь поморщился Хит.

Аннабел засмеялась. Пиппи плюхнулась на песок и принялась ковырять голубой лак на большом пальчике ноги.

— У Плинца нет телефона.

Аннабел с озадаченным видом уселась рядом.

— Не понимаю.

Пиппи похлопала по ноге Хита, запачкав ее песком.

— Плинц. У него нет телефона. Аннабел вскинула брови.

— Насчет телефона я поняла, но как она вас называет? Хит скрипнул зубами.

— Принц. Это я.

Аннабел ухмыльнулась и обняла маленькую проказницу, которая немедленно разразилась монологом о том, как крольчиха Дафна приходила к ней в комнату играть, но давно уже не показывается, потому что Пиппи слишком большая.

Аннабел внимательно слушала, склонив набок голову. Кончики волос скользнули по его бедру, и Хит едва не соскочил со стула.

Пиппи надоело сидеть на месте. Она побежала к отцу и потребовала, чтобы он понес ее в воду. Кевин немедленно согласился, хотя сразу же вслед за этим последовал небольшой диспут насчет сапожек, который закончился его победой.

— До чего я люблю эту малышку, — задумчиво протянула Аннабел. — Сильный характер!

— Что доведет ее до беды.

— Да прекратите же!

Ее волосы снова коснулись его бедра. Этого Хит вынести не мог.

— Я иду плавать! — объявил он, вскакивая. — Хотите со мной?

Она с завистью устремила взгляд на озеро.

— Пожалуй, останусь тут.

— Брось, малышка! Пора в воду! — Он схватил ее за руки и поднял с песка. — Или боишься намочить волосы?

Но Аннабел молниеносно вырвалась и помчалась к озеру.

— Кто последний, тот дурак зловредный! — завопила она, бросаясь в воду. Он нырнул за ней. И хотя Аннабел прекрасно плавала, он бы в два счета догнал ее, но специально держался позади, давая ей выиграть.

Уже коснувшись лестницы, она вознаградила его одной из своих неотразимых улыбок, освещавших все лицо.

— Эх ты, мямля! Маменькин сынок! Это уж слишком!

И тут он макнул ее.

Несколько минут они резвились в воде: карабкались на плот, ныряли и боролись друг с другом, Аннабел недаром росла со старшими братьями: это они научили ее кое-каким грязным приемчикам, и стоило посмотреть на ту злорадную усмешку, с которой она его скрутила! Мало того, она снова попыталась выведать, что означает инициал «Д» в его втором имени. Но Хит решительно пресек ее попытки, за что и получил пригоршню воды в лицо. Возня дала ему прекрасный предлог прикасаться к ней, но его руки слишком долго задерживались на ее бедрах, поэтому Аннабел отстранилась.

— Довольно. Я иду в коттедж, отдохнуть до ужина.

— Понимаю. Старость не радость, — съязвил Хит, но Аннабел не попалась на удочку и уплыла к берегу. Хит жадно смотрел ей вслед. Трусики купальника задрались, обнажая округлые, мокрые от воды ягодицы. Аннабел на ходу подцепила пальцем край трусиков и потянула вниз. Хит застонал и ушел под воду с головой, но вода оказалась недостаточно холодной, так что успокоился он не скоро.

Выйдя на берег, он немного поболтал с Чармейн и Дарнеллом, но при этом постоянно чувствовал присутствие Фэб, загоравшей в шезлонге неподалеку от них под большой соломенной шляпой. Кроме шляпы, на ней были низко вырезанный цельный черный купальник и завязанное вокруг талии парео с тропическим рисунком, а также невидимая табличка с надписью: «Не беспокоить». Но Хит все же решил, что пора сделать ход, и, извинившись перед Пруиттами, подошел к ней.

— Не возражаете, если мы немного поговорим.

Ее глаза за солнечными очками с розовыми линзами лениво опустились.

— Подумать только, а ведь до этой минуты день был таким прекрасным.

— Все хорошее когда-нибудь кончается, — в тон ей поддакнул Хит и вместо того, чтобы занять свободный шезлонг рядом с ней, позволил ей сохранять превосходство и уселся на брошенное кем-то на песок одеяло.

— Знаете, с самого детского праздника мне не дает покоя одна мысль.

— Не поделитесь?

— Каким образом такая драконша, как вы, могла родить такую лапочку, как Ханна?

И тут она все же рассмеялась.

— Генофонд Дэна.

— Вы слышали, что сказала Ханна девочкам насчет воздушных шариков?

Фэб наконец соизволила взглянуть на него.

— Похоже, это место я пропустила.

— Она сказала, что если шарики лопнут, можно плакать, если уж очень хочется, но беда в том, что злая фея проткнула их булавкой. Откуда она все это берет?

— У Ханны хорошо развито воображение, — улыбнулась она.

— Ничего не скажешь, необыкновенная девочка.

Даже самые крутые магнаты становились мягче масла, когда речь шла об их детях. Поэтому трещина во льду стала шире.

— Мы волнуемся за нее больше, чем за остальных. Она так чувствительна.

— Учитывая, каковы ее родители, можно предположить, что она куда более вынослива, чем кажется.

Ему следовало бы стыдиться за столь неприкрытую лесть, но Ханна в самом деле была чудесным ребенком, так что Хит особенно не изводился.

— Не знаю. Она так глубоко чувствует все происходящее.

— То, что вы называете чувствительностью, я называю душевной тонкостью и наличием мозгов. Едва она окончит девятый класс, пошлите ее ко мне, и я дам ей работу. Просто необходимо иметь рядом человека, способного пробудить нежную сторону моей натуры.

Фэб рассмеялась. Вполне искренне. И даже весело.

— Я подумаю. Наверное, неплохо иметь шпиона во вражеском лагере.

— Бросьте, Фэб. Давно пора забыть старую вражду. Я был нахальным юнцом, пытающимся доказать всем собственную крутость. Ну и проиграл, и мы оба это знаем. Но вспомните, с тех пор я не сделал вам ни одной гадости.

Лицо Фэб омрачилось.

— Да. Теперь вы взялись за Аннабел.

Хрупкое понимание, возникшее между ними, мигом испарилось.

— Значит, вот что вы обо мне думаете, — осторожно обронил он.

— Вы используете ее, чтобы подобраться ко мне. И мне это не нравится.

— А по-моему, Аннабел трудно использовать. Она очень умна.

Фэб ответила жестким взглядом.

— Она особенная, Хит. И к тому же моя подруга. «Идеальная пара» значит для нее все на свете. А вы портите ей жизнь.

Весьма точное определение. Но где-то под ключицей Хита все же заворочался комок гнева.

— Вы не отдаете ей должного.

— Она сама не отдает себе должного. Именно это и делает ее уязвимой. Ее семья убеждена в том, что она неудачница, потому что ее доходы не выражаются шестизначной цифрой. Ей нужно сосредоточиться на том, чтобы поднять свой бизнес, а у меня такое ощущение, что вы намеренно ее отвлекаете, при чем не самым порядочным образом.

Он забыл, что никогда не позволял себе оправдываться.

— И что вы хотите этим сказать?

— Я видела, как вы смотрели на нее прошлой ночью.

Намек на то, что он может намеренно причинить боль Аннабел, попал не в бровь, а в глаз. Он не отец. И никогда не использовал женщин, особенно таких, которые ему нравились. Но сейчас он имел дело с Фэб Кэйлбоу и не мог позволить себе вспылить. Поэтому Хит зачерпнул из неизменно надежного колодца самообладания… и вытащил пустое ведро.

— Аннабел и мой друг, а я не обижаю друзей, — холодно бросил он, вставая. — Но ведь вы недостаточно хорошо меня знаете, чтобы это понять, верно?

Уходя прочь, он мысленно обзывал себя всеми ругательствами, какие только мог вспомнить. Он никогда не терял самоконтроля. Абсолютно никогда, мать его за ногу. И все же минуту назад разве что не послал Фэб Кэйлбоу ко всем чертям. И ради чего? Потому что в ее словах было достаточно правды, чтобы больно ранить. И эта правда заключалась в том, что он совершил подлость, а Фэб выступила в центр поля и присудила ему пенальти.

Аннабел ждала Хита на крыльце пансиона вместе с Жанин, которую пригласила ехать в город поужинать. Она оставалась в спальне, пока не услышала, как пришел Хит. Только когда тот включил душ, она быстро набросала записку, оставила на столе и удрала. Чем меньше времени она будет проводить с ним, тем спокойнее.

— Какие-то идеи насчет таинственного сюрприза Кристал? — поинтересовалась Жанин, поправляя застежку серебряного ожерелья и устраиваясь в качалке.

— Нет, но надеюсь, в нем достаточно калорий. Сюрприз был абсолютно безразличен Аннабел. Главное, после ужина можно тоже держаться подальше от Хита.

Он подогнал машину, и Аннабел настояла, чтобы Жанин села впереди, рядом с ним. По дороге Хит расспрашивал Жанин о ее книгах. Он не прочел ни единого написанного ею слова, но к тому времени, как они добрались до гостиницы, успел убедить Жанин, что она вторая Дж.К. Роулинг. И самое странное — сам этому верил. Невозможно оспаривать тот факт, что Питон — сильнейший стимулятор.

Традиционно-старомодный декор гостиницы дополнялся столь же традиционным меню, включавшим говядину, дичь и рыбу. За столом велась оживленная беседа, но Аннабел ограничилась единственным бокалом вина. Когда подали основное блюдо, Фэб спросила мужчин, как прошло обсуждение книги. Дарнелл открыл было рот, сверкнув золотым зубом, но Дэн успел раньше:

— Столько много всего, что даже не знаю, с чего начать. Верно, Рон?

— Да, ничего не скажешь, оживленная была дискуссия, — подтвердил тот.

— М-да, — задумчиво протянул Кевин. — Мы делились друг с другом новыми идеями.

— Оживленная? — вскинулся Дарнелл. — Да это было…

— Хит, возможно, сумеет подвести итоги лучше любого из нас, — вмешался Уолтер.

Остальные торжественно закивали и повернули головы к Хиту, который спокойно отложил вилку.

— Сомневаюсь, что смогу по достоинству оценить эти жаркие споры. Кто бы знал, что у нас окажется столько различных мнений по поводу постмодернистского нигилизма.

— Они вовсе не обсуждали книгу, — сообщила Молли сестре.

— Я же говорила, — усмехнулась та. Чармейн нежно погладила мужа по плечу.

— Прости, милый. Сам знаешь, я пыталась уговорить женщин, чтобы они позволили вам присоединиться к нашей группе, но они заявили, будто вы портите нашу динамику.

— И это помимо стараний втянуть нас в чтение «Ста лет одиночества», — добавила Жанин.

— Но это великая книга! — негодующе воскликнул Дарнелл. — Вы просто не желаете дать пищу уму.

Кевин уже много раз слышал лекции Дарнелла о литературных вкусах и поэтому сделал все, чтобы предотвратить неминуемое.

— Мы все знаем, что ты прав. И всем нам ужасно стыдно, правда, парни?

— Мне, во всяком случае, стыдно.

— И мне тоже.

— Да я на себя в зеркало смотреть не могу.

В отчаянных попытках отвлечь Дарнелла от стремления излить на грешников праведный гнев Кевин схватился за Аннабел.

— Так что это я слышал о свиданиях с Робилларом? — громогласно осведомился он.

Присутствующие забыли о еде. Хит со звоном бросил нож на тарелку. Женщины переглядывались. Наконец Молли уставилась в лукавые зеленовато-карие глаза мужа.

— Аннабел не встречается с Робилларом, иначе наверняка рассказала бы нам.

— Не встречаюсь, — подтвердила Аннабел. — То есть не совсем.

Кевин Такер, самый коварный куотербек во всей НФЛ, с видом исконно сельского простака почесал в затылке.

— Чего-то я недопонял. В пятницу я толковал с Дином, и тот упомянул, что вы двое на прошлой неделе ходили загорать и что он здорово провел время.

— Ну… мы действительно были на пляже…

— Как?! Ты была на пляже с Дином Робилларом и не подумала нам сказать? — взвизгнула Кристал.

— Это… было спонтанное решение. Так получилось.

Женщины оживленно зажужжали. Кевин явно задумал какую-то хитрость и, не дожидаясь, пока они успокоятся, подлил масла в огонь:

— Значит, Дин собирается опять пригласить тебя на свидание?

— Нет, конечно, нет. То есть разве? Почему? Он тебе что-то говорил?

— Ну, мне вроде как показалось. Может, я не так понял.

— Я в этом совершенно уверена.

Хит сидел неподвижно и с каменным лицом, что мгновенно пробудило подозрения в Фэб.

— Вижу, ваша маленькая сваха определенно имеет успех.

— Я рада, — кивнула Шарон. — Ей давно пора выйти из раковины.

Хит с сомнением оглядел Аннабел.

— Вы были в раковине?

— Что-то в этом роде.

Чармейн пристально вгляделась в нее.

— Нам позволено говорить о твоей несчастной помолвке?

— Почему нет? — вздохнула Аннабел. — Вы и без того рассмотрели под микроскопом каждую деталь моей жизни.

— Да уж, я просто слов не нахожу, — объявил Кевин. — Мы с Робом пару раз играли в гольф. Конечно, играет он паршиво, но все же…

Молли накрыла его руку ладонью.

— Два года прошло, а Кевин так и не привык. Кевин покачал головой:

— Все время кажется, что я должен пригласить его… ее поиграть снова, показать свою широту взглядов, что и сделал бы в обычных обстоятельствах, но мне нравится Аннабел, а Роб с самого начала знал о своей проблеме. Ему вообще не следовало просить ее выйти за него.

— Помню я, как Роб орудовал клюшкой, — поддакнул Уолтер.

— Да и я тоже, — брезгливо тряхнул головой Дэн. Последовала короткая пауза. Кевин уставился на зятя:

— Ты думаешь о том же, что и я?

— Угу.

— И я тоже, — присоединился Уолтер.

Рон кивнул. Его примеру последовали остальные. Хит улыбнулся, и все опустили носы в тарелки.

— Что?! — завопила Молли. Кевин развел руками:

— Никакая операция по смене пола не поможет держать клюшку как полагается.

Женщины оставили мужчин в гостинице и вернулись в пансион, где Кристал заперла их в уютной задней гостиной, спустила жалюзи и выключила свет.

— Сегодня вечером, — объявила она, — мы собираемся праздновать нашу сексуальность.

— Я читала эту книгу, — оживилась Молли. — И если все начнут сбрасывать одежду и хвататься за зеркала, я — пас.

— Мы так праздновать не будем, — заверила Кристал. — Необходимо признать, что у каждой существуют некоторые проблемы. Например… Чармейн слишком скованна.

— Я?!

— Первые два года после свадьбы ты раздевалась в чулане!

— Но это было сто лет назад, и я так больше не делаю.

— Только потому, что Дарнелл пригрозил снять дверь с петель. Но сексуальные заморочки есть не у тебя одной. Аннабел не слишком распространяется на эту тему, но все мы знаем, что она ни с кем не спала с тех пор, как Роберт нанес ей эту травму. Разве только прошлой ночью…

Все безмолвно уставились на Аннабел.

— Я его сваха! Никакого секса!

— И это прекрасно, — подытожила Молли. — А вот Дин Робиллар — дело другое. Просто конфетка!

— Мы отвлекаемся, — одернула ее Кристал. — Согласитесь, мы трое замужем довольно давно, и, как бы ни любили наших мужей, нужно сознаться, что пыл может немного остыть.

— Или нет, — вставила Фэб с довольной кошачьей усмешечкой. Остальные дружно захихикали, но на Кристал это не подействовало.

— У Молли и Кевина маленькие дети, и все мы знаем, как это может испортить сексуальную жизнь.

— Или нет, — хмыкнула Молли, копируя ухмылку сестры.

— Дело в том, что нам давно пора осознать собственную сексуальность.

— Лично я уже давно ее осознаю, — заявила Жанин. — И неплохо бы, чтобы кто-то другой ее тоже осознал.

Хихиканье стало громче.

— Давайте-давайте, смейтесь, — отмахнулась Кристал. — Но мы все равно посмотрим этот фильм. Нам полезно.

— Что еще за фильм? — насторожилась Чармейн.

— Эротическая картина, снятая специально для женщин.

— Ты смеешься! В самом деле, Кристал!

— Тот, что я выбрала, — это мой любимый, — представляет актеров разных рас, возраста и темперамента, так что никто не будет забыт.

— Это и есть твоя великая тайна? — разочарованно протянула Фэб. — И заключается она в том, что мы будем вместе смотреть порно?

— Эротику. Специально для женщин. И пока не видела этих фильмов, нечего судить.

Аннабел заподозрила, что почти все присутствующие уже видели что-то в этом роде, просто никто не хотел обескураживать Кристал.

— И знаете, что мне особенно нравится в этом фильме? — продолжала та. — Мужчины все роскошны, а женщины — совершенно ординарны. И никакого силикона.

— Это действительно не похоже на мужское порно, — кивнула Шарон. — По крайней мере насколько я слышала.

Кристал принялась возиться с видеомагнитофоном.

— Тут даже есть сюжет и настоящие постельные игры. Поцелуи, медленное раздевание, куча ласк…

Жанин закрыла лицо руками.

— Противно и стыдно, но я уже завелась.

— А я — нет, — фыркнула Чармейн. — Я христианка и отказываюсь…

— Добрые христиане… добрые христианки, должны ублажать мужей, — объявила Кристал, нажимая на кнопку пульта. — И поверь мне, Дарнелл будет на седьмом небе.