"Дэйр (другая редакция)" - читать интересную книгу автора (Фармер Филип Хосе)

Глава 9

Так прошло трое суток. Джек продолжал отказываться от жаркого, которое ему по три раза на день настойчиво предлагала Р'ли. Питаясь клубочками татама, он почти уже утратил надежду на встречу с настоящей дичью. Несколько раз, впрочем, ему доводилось видеть в лесу животных — то наглиску, то горного единорога, — но лишь издалека, а приблизиться на расстояние броска копья пугливые обитатели леса не позволили. Джек начал слабеть, ноги подкашивались, желудок бастовал против фруктовой кислятины.

Наконец на третий вечер, сидя возле костра, Джек нерешительно протянул руку за ломтиком мяса. Р'ли хранила полную невозмутимость. Полли же сразу заухмылялась и собралась было открыть рот, но, перехватив взгляд Джека, прикусила язык.

Голод был так силен, что юноша даже не почувствовал вкуса. Зато желудок и сам все прекрасно сообразил — Джек метнулся к кустам, где его тут же и вывернуло.

Ночью Джек встал и развернул юбку Полли — в ней хранились остатки мяса. Недолго поколебавшись, он доел их. На сей раз ему удалось превозмочь свой капризный желудок, он одержал над собой эту вынужденную победу. До утра Джека терзали кошмары, проснулся он вялым — с гадким привкусом во рту и мерзким осадком на душе. Но когда Полли вернулась в тот день с охоты с очередной собакой, уже не капризничал, ел с аппетитом.

— Вот теперь ты настоящий мужчина, — отметила Полли одобрительно. Или, по крайней мере, скоро им станешь.

Назавтра Джеку привалило и охотничье счастье — он завалил кобылу единорога. Та трусила звериной тропой к водопою в компании двух сосунков, и Джеку удалось подкрасться с подветренной стороны. Кобыла, казалось, совершенно утратила присущую всем лесным зверям чуткость — должно быть, очень спешила. Когда Джек вонзил копье в бок, она взвилась на дыбы и рванула с такой силой, что древко вырвалось из рук. Но Джеку удалось, ухватившись за гриву, вспрыгнуть ей на спину.

Он молотил кобылу кремневым лезвием по шее до тех пор, пока та не повалилась совершенно обессиленная. Всей своей тяжестью добыча грохнулась Джеку на ногу — к счастью, крепкие кости сдюжили и не сломались. Но несколько дней после того юноша все же ходил, сильно прихрамывая.

Теперь, кроме мяса, у них появились и сухожилия, пригодные для изготовления настоящей тетивы. Крепкий острый рог Джек примотал к шесту, получив грозное и прочное копье.

Несколько дней ушло на изготовление луков, колчанов и стрел с наконечниками — выделка кожи для колчанов и сухожилий для тетивы требовала времени. И хотя Р'ли очевидно не радовалась задержке, она с ней смирилась: оружие в горах — вещь безусловно необходимая.

Мясо нарезали тонкими ломтиками и закоптили. Разумеется, не удалось избежать запаха, который привлек хищников.

Дважды лагерь навестили медведжинны — они по-хозяйски шумно ломились сквозь заросли. Джеку и Полли сравнительно легко удалось отогнать незваных гостей, потеряв при этом всего лишь несколько стрел — их уколы убить могучих зверей не могли, но боль причиняли.

Затем явились более опасные гости — дикие псы. Эти всегда охотились стаями до двадцати особей и были куда осторожнее медведжиннов. Они усаживались на расстоянии, для стрел недоступном, и, пуская обильную слюну, поглядывали как на мясо, свисавшее с ветвей, так и на людей под ним.

Разок-другой Джек предпринимал контратаки. Часть псов отступала, но остальные заходили сзади, пытаясь замкнуть кольцо. Полли вместе с Р'ли открывали пальбу; псы на время удовлетворялись пожиранием раненых сородичей. Затем все снова повторялось.

— Надеюсь, они не решатся напасть в открытую, — заметила Р'ли. — И не застанут нас врасплох. Нам пришлось бы весьма туго — эти твари такие верткие и сообразительные.

— Насколько я понимаю, эти еще ничто по сравнению с мандрагорами да оборотнями, — бросила Полли. — Те произошли от людей и куда умнее собак.

— Только не поминайте о драконах! — сказал Джек. — Еще, чего доброго, накаркаете!

Покинув наконец лагерь, они возобновили подъем к подножию пика Пхуль. Местность, хотя и гористая, сплошь была покрыта густыми зарослями. Пришлось и дальше брести по воде — метод, пригодный лишь для коротких переходов, ибо ледяная вода мигом сводила ноги. Спустя два дня крутые перекаты превратились в настоящие водопады.

— Придется покинуть ручей, — заметил Джек. — Так оно, впрочем, и безопаснее — с берега нас легко заметить и перестрелять.

Р'ли не спорила — путь в Аргуль лежал примерно на этой высоте. Им предстояло обогнуть гору кругом.

Спустя какое-то время Джек обратил внимание, что тропа под ногами стала довольно гладкой.

— Здесь под слоем почвы погребена одна из древних арранских дорог, после краткого раздумья пояснила Р'ли. — Она загибается вдоль склона, поворачивает серпантином и выводит, по-моему, вон туда. — Сирена указала на огромный скальный выступ высоко над головами. — За этой скалой, на огромном плато, — развалины древнего арранского города.

— Давай посмотрим! — загорелся Джек. — Такой небольшой крюк задержит нас совсем ненадолго!

Р'ли колебалась: — Вообще-то, посмотреть, конечно, стоит. И есть на что. Но впереди у нас еще столько опасностей — разумно ли их умножать?

— Я столько слышал о великих городах арран! — настаивал Джек. — Хоть одним глазком поглядеть! Когда бы раньше знал, что один из них тут, рукой подать, — давно бы уже сходил.

— Ладно, не вижу для возражений каких-то особых причин, — сдалась Р'ли. — Мне и самой любопытно снова взглянуть. Но только обещай быть крайне осторожным!

Полли, на удивление, приумолкла — казалось, ее тоже страстно манили древние руины. Джек поинтересовался, отчего это у нее так вспыхнули глазки, с чего она вдруг засуетилась?

— Поговаривают, что арранские города скрывают множество тайн, — честно призналась Полли. — Вот бы наткнуться там на что-то такое!..

— Не очень-то губы раскатывай! — охладила ее пыл сирена. — Там давно уже все копано-перекопано!

След древнего тракта вел их вдоль склона вверх, затем дорога плавно повернула в обратную сторону. Вскоре они оказались в сотне футов прямо над началом маршрута. Продолжая беседовать, путники следили за своим голосом говорили лишь громким шепотом — и держали луки наготове.

Глазастая Р'ли первой заметила мелькнувшее среди кустов в стороне от тропы чье-то лицо. Но Джек тоже не осрамился — спустя мгновение он уже тихо, не разжимая губ, командовал:

— Виду не подавать, идти как ни в чем не бывало! Смотреть в оба! По-моему, это Джил Уайт, корешок Эда… — Выждав секунду-другую, резко добавил: — Ложись! — И сам, рухнув как подкошенный, подал спутницам пример.

К счастью, они успели вовремя. Стрела, коротко пропев над головами, впилась в ствол на обочине. Следом донеслись крики, и из-за деревьев на голый склон высыпало сразу шестеро — с Эдом Вонгом во главе.

Джек аккуратно прицелился и спустил тетиву. Половина атакующих залегла, но остальные уже поднимали луки. Джек вжался в землю, даже не успев проводить взглядом собственную стрелу, но по крику боли впереди понял, что потерял ее недаром.

Спутницы не сплоховали — пропустив жидкий залп из трех стрел над головой, тут же вскочили и выпустили свои. Поспешные выстрелы заведомо оказались неточны, но вынудили нападавших отступить за деревья. Похоже, Эд со своей ватагой рассчитывал на более легкую добычу — серьезного сопротивления он ожидал, видимо, лишь от одного Джека.

— А теперь — бегом! — скомандовал Джек и снова подал пример. Проскочив место одной засады, он сперва было опасался следующей, но тут же сообразил: для этого Вонгу просто не хватит людей — они же ушли из кадмуса вшестером.

За следующим куда более резким поворотом тропа пошла круче. Р'ли выдохнула Джеку в затылок:

— До развалин всего ничего — шагов двести! Там есть где спрятаться! Я знаю места…

Джек на бегу поглядывал вниз. Преследователи, надеясь успеть наперехват, карабкались напрямик по крутому заросшему склону. Пожалуй, шансов на успех у них немного и было бы куда больше, не мудрствуй Вонг с тактическими приемами, а побеги прямо по тропе следом за беглецами. Джек на всякий случай оглянулся — позади никого! — и замедлил бег до скорого шага. Нужно сберечь дыхание для стрельбы.

— А где Полли? — вдруг остановилась сирена.

— Понятия не имею, куда снова запропастилась эта маленькая сучка! Ну и дьявол с ней! Опять эта ведьма что-нибудь затевает.

— Мне кажется, Полли захотела поупражняться в прицельной стрельбе, сказала Р'ли. — Что ни говори, отваги ей не занимать. Храбрая до безумия…

— Ну, поквитаться с Вонгом — это еще куда ни шло! — согласился Джек. Но себя-то зачем для этого подставлять?

Джек твердо решил не возвращаться — не рисковать же жизнью из-за чьих-то дурацких фортелей! Особенно жизнью Р'ли…

— Чтоб ей пусто было! Если попадется живьем, они затрахают ее до смерти. А может, Полли только того и надо?..

За следующим поворотом тропы перед беглецами во всем своем величии распахнулось плато с древними руинами. Они высились над головами. Повсюду громоздились развалины.

Позабыв на миг о преследователях, Джек просто остолбенел — он был почти раздавлен масштабом открывшегося. Должно быть, до Катастрофы здесь находился величайший из арранских городов. До сих пор высилось несколько циклопических сооружений, переживших и катаклизм, и неумолимый бег времени. Вершины зданий, сложенных из чудовищно огромных гранитных блоков, терялись в заоблачной выси. Некогда яркая облицовка стен почти не сохранилась — лишь кое-где виднелись пласты штукатурки с уцелевшими фресками. Джек разглядел на них знакомые силуэты полулюдей-полумедведжиннов — тех самых гомурсусов, что когда-то запечатлела кисть Клица Кейджа. Арранам с фресок прислуживали люди или жеребяки — отсюда разобрать было трудно. Еще встречались неведомые человекоподобные существа, сплошь покрытые шерстью и со звериными оскалами.

— Арране завозили сюда представителей различных рас как рабов, прокомментировала изображения Р'ли. — После Катастрофы их потомки выродились и одичали. Это и есть так называемые мандрагоры и оборотни. Будь начеку. Они могут скрываться и в развалинах…

— Где же до сих пор шатается эта чертова кукла Полли? — спохватился Джек. И тут же получил ответ.

Со склона внизу донеслись бешеные вопли. Из лесу вырвался девичий силуэт, в сотне шагов за которым неслись четверо преследователей. Выбравшись на тропу, Полли отчаянно прибавила ходу.

— Похоже, одним стало меньше, — заметил Джек. — Но Эду пока еще везет.

Заняв позиции для стрельбы за гранитными обломками, они принялись ждать. Джек надеялся, что преследователям хватит ума приблизиться на расстояние прицельного выстрела. Не тут-то было: Вонг не полез в западню очертя голову — сообразив, что беглянку на сей раз не достать, он с приятелями снова скрылся в кустах.

— Они, должно быть, пытаются пробраться по склону, — переведя дух, предположила Полли. — Хотят проникнуть в развалины чуть ниже.

Джеку отнюдь не улыбалась перспектива иметь за спиной в развалинах четверых озлобленных лучников. И они стали осторожно пробираться дальше, стараясь обходить большие завалы стороной, дабы не оказаться на фоне неба удобной для стрел мишенью.

Во время одной из кратких передышек Р'ли, приложив вдруг палец к губам, навострила уши:

— Тс-с-с!.. Тихо! Мне слышится… — Она припала ухом к гранитной плите.

От дурных предчувствий у Джека прошел мороз по коже. Он и сам уже осознал необычность воцарившейся вдруг тишины.

А ведь еще минуту назад лес оглашался криками бесчисленных сбейпташек.

Р'ли поднялась и изрекла на лепетухе: — Тхрарак.

— Один или больше? — спросил Джек.

— Похоже, всего один. Пока прошел мимо. Сдается мне, что это Map-Кук свой палец ищет, А заодно и вора…

— Может, удастся с нею разойтись полюбовно? Отдам ей этот чертов палец — пусть лишь оставит нас в покое!

— Ой не советую! — встряла Полли. — Лучше припугнуть. Если настигнет, пригрози, что уничтожишь палец. Трудно сказать, как осуществить такую угрозу на самом деле, не имея под рукой хотя бы костра, но, думаю, рисковать Map-Кук не станет.

— Полли права, — подтвердила сирена.

Р'ли предложила двигаться дальше. План был таков: добраться сквозь развалины до края плато, а уже оттуда спускаться в Аргуль. Конечно, спуск там не сахар — одно название, что тропа, — но назад дороги тоже нет…

Древний град был необъятен. К северной его окраине путники вышли лишь за два часа до заката. Как-то вдруг, уступив место иссушенной равнине, закончился гранитный хаос, сменился чахлой высокогорной растительностью. Расстояние с милю отделяло путешественников от обрыва, за которым и скрывался спуск в долину. Отсюда, с окраины города, они могли видеть лишь дальнюю сторону Аргуля, плавно переходящую в подножие колоссального горного массива — кряжа Плель.

Добрых полчаса еще брели они по каменному крошеву.

Джек нервничал — успеть бы дотемна! Внезапно Р'ли остановилась возле валуна конической формы: — Вот, Джек! Отсюда начинается тропа. Этот камень вешка.

— Ага! — Джек глянул на небеса. — До заката — часа полтора. Перед спуском придется малость перевести дух.

— Джек, я же говорила — это одно название, что тропа! По ней и днем-то не каждый рискнет. А уж в потемках!.. Не знаю. Давай, пока светло, спустимся хоть немного и заночуем где-нибудь на уступе. Там и защищаться легче, если что…

— Ладно, — горестно вздохнул юноша. — До обрыва с полмили осталось. Рванем напоследок?

И они рванули.

Финиш забега еще даже не начал приближаться, когда из развалин позади донеслись истошные вопли. Джек на ходу оглянулся: Эд Вонг с тремя своими приспешниками взбирался на последние глыбы.

— Придется залечь до обрыва! — выдохнула Р'ли. — Если начать спуск, они запросто закидают нас камнями — не то что стрелами! Перебьют, как щенят!

Джек не ответил — сберегал дыхание. Остановил его знакомый грозный рев — так реветь мог лишь дракон, преследующий дичь. Спутницы тоже обернулись и замерли. Сбылось самое худшее — к ним приближалась беспалая Мар-Кук.

Теперь охотники сами обернулись дичью. Они отчаянно мчались к своим недавним противникам, что-то выкрикивая на ходу. И хотя за раскатами драконьего рева слов было не разобрать, Джеку не составило труда догадаться, о чем орет Вонг.

Разумеется, просит перемирия, чтобы вместе защищаться от грозного чудища.

— Пусть подходят! — решил Джек. — Быть может, это наш единственный шанс!

А у Эла Мерримота, одного из приятелей Вонга, и такого шанса уже не осталось — он споткнулся и упал, когда ужасная Map-Кук была совсем рядом. Эл успел еще, перекатившись на спину, закрыть глаза ладонями, чтобы не видеть чудовищной лапы, вмиг отнявшей у него жизнь.

Благодаря несчастному Элу, на считанные секунды задержавшему дракониху, Вонг и остальные успели достичь своей цели. Едва дыша после отчаянной гонки, они все же повернулись, встали бок о бок с командой Джека и натянули луки.

— Сперва я поговорю с ней! — заявила Р'ли, выступила вперед и закричала на лепетухе: — Map-Кук! Заклинаю тебя Перемирием с народом кадмусов! Ибо сказано в нем: «Пусть мать моя и бабка моя, и все прабабки мои — до самого Яйца Изначального — и все духи народа моего проклянут меня, отныне и во веки веков, если посмею нарушить Перемирие первой!» Map-Кук прервала свой бег и, проскользив по траве, тяжело оперлась на могучий хвост.

— Я чту Перемирие, — загудел нутряной бас, — но лишь до разумных пределов!

— Чего же ты хочешь? — воскликнула Р'ли. Вопрос был чисто риторическим.

— Чего я хочу? — Голос Map-Кук неожиданно подскочил до жуткого визга. Клянусь Выходящим из Яйца, да пребудет он в вечном покое! — мне нужен мой палец! И труп ничтожного карлика, осквернившего мою плоть непристойным прикосновением вонючих лап самца!

— Он вернет тебе палец, чтобы ты смогла пройти Очищение и вернуться после смерти в благословенную утробу Величайшей Праматери. Но поклянись, что уйдешь и оставишь его и иже с ним в покое! Поклянись мукой Величайшей Праматери, которую та изведала, снося Восьмигранное Яйцо Первого из Самцов!

Отвесив челюсть, дракониха тупо моргала и нерешительно потирала увечную лапу.

— Не думаю, что она согласится! — вполголоса сказала Р'ли. — Но если все же поклянется, то нарушить клятву уже никогда не осмелится. Клятвопреступника ждет безжизненный мрачный ад, лишенный материнской ласки и тепла. Никто из тхрараков еще не нарушил подобной клятвы. Ведь даже вернув себе палец, она обречена еще на долгие годы обрядов очищения. Если же погибнуть доведется раньше — ад неизбежен…

— Ну, так чего там она еще тянет? Палец-то, вот он!

— Будем надеяться на лучшее! А на всякий случай… Понизив голос до шепота, сирена объяснила Джеку, что следует сделать.

Джек кивнул и небрежной походкой, отнюдь не соответствующей его намерениям — как бы по нужде, — двинулся к краю обрыва. Даже не оглядываясь, он воочию видел замершие в нерешительности на его затылке страшные глаза. За несколько шагов до края пропасти он услыхал жуткий рев — дракониха сделала свой выбор. Обернувшись, Джек увидел, как Мар-Кук скачками несется к нему.

Сирена, как видно, успела предупредить лишь Полли — с натянутыми луками обе девушки очень вовремя отпрыгнули в сторону. А вот Эд с компанией совершили роковую ошибку.

Пытаясь удержать строй, они остались на месте, где каждый из троих успел выпустить по стреле. Промахнуться, стреляя в такую мишень, было непросто, но один из стрелков все же как-то исхитрился. Впрочем, две другие стрелы, отскочив от драконьей брони, тоже ничуть не задержали чудище. Сразу после залпа лучники дали деру. Но уже было поздно.

Map-Кук, лишь чуток изменив направление, вильнула хвостом — раздался жуткий хруст, и для двоих из беглецов героизм обернулся ужасной смертью. Эду снова посчастливилось ускользнуть.

Вблизи Map-Кук была столь омерзительна, столь страшна, что Джек с трудом подавил невольный порыв к паническому бегству — вниз по тропе. Р'ли советовала держаться твердо и даже нагло — иначе все пойдет прахом! Драконы не ведают пощады!

Стоя над самой кромкой, Джек вытянул руку с драгоценным пальцем над бездной. Миг — и тот полетит вниз, на целую милю. Поди сыщи потом!

И снова дракониха осадила саму себя, проскрежетав когтями по камням. На сей раз всего лишь в двух шагах.

— Не смей этого делать, карлик! — грянул рык.

Укоризненно покачав головой, Джек сказал ей на лепетухе:

— Гляди, Map-Кук, внимательно гляди! И ни шагу больше, Map-Кук! Стоит мне разжать пальцы, Map-Кук — и твоя драгоценная плоть, аи! — улетит в бездну! Ищи — свищи! Здесь тебе никак за нею не спуститься, придется прогуляться в обход. А это далеко, Map-Кук! И весьма, весьма долго! Много ли оставят от твоего пальца поминальщики к тому времени? А, Мар-Кук?

Дракониха разразилась невнятной тирадой — похоже, на древнем драконьем языке. Р'ли объясняла Джеку как-то, что некогда драконы говорили по-своему, но превосходство вайирского языка сделало свое дело — прежний был забыт. От него в нынешней драконьей речи остались лишь божба, заклинания да непристойная брань.

Джек попытался выдавить нахальную улыбку, свидетельствующую о том, кто, мол, здесь хозяин положения, да губы плохо подчинялись ему — вышла гримаса параличного. От близости драконьих клыков захватывало дух и поджилки тряслись.

К великому его облегчению, в разговор наконец вступила и Р'ли:

— Мы вернем его тебе, Map-Кук, на перевале Идох и вернем. Но прежде дай клятву. И к тому, о чем уже говорили, добавь еще, что за перевал следом за нами не пойдешь, а до перевала будешь провожать и защищать.

Дракониха едва не задохнулась от ярости, но вскоре, проглотив злость, смирилась и прохрипела:

— Договорились!

Джек постоял еще с вытянутой рукой, пока Р'ли брала с драконихи страшную клятву по всем правилам. Лишь когда с формальностями было покончено, смог размять онемевшее плечо. Драконий палец он демонстративно засунул в дорожную сумку. Map-Кук глаз с него не спускала, но больше никаких фортелей не выкидывала.

Тела погибших Джек с помощью Р'ли сбросил в пропасть.

Он предпочел бы захоронить их по-христиански, но рыть могилу было нечем, да и некогда.

Map-Кук стала ныть, что ее оставили без ужина, и заткнулась, лишь когда сирена напомнила ей о мандрагорах, которые могли бы сбежаться на запах мертвечины. Что же это за твари такие, поразился Джек, если даже неуязвимый дракон их побаивается?

Обезоруженный Эд стоял под прицелом лука Полли, безучастно наблюдая за происходящим.

— Лучше всего прикончить его прямо сейчас! — сухо порекомендовала Р'ли.

— Вот уж… от кого не ожидал, так не ожидал! — поразился Джек. — Да ты ли это, любимая?

— Его нельзя освободить с оружием. Эд будет выслеживать и подстерегать нас повсюду, покуда не добьется своего. Ты не понимаешь, Джек, он болен, болен ненавистью. А если ты отпустишь его безоружным…

— Эд сделает себе другое, как сделал это.

— Не успеет. Ты разве не слышал, что говорила Полли? Она тоже больна, Джек, и пойдет за ним. И тогда он умрет такой смертью, какой ты и злейшему врагу не пожелал бы. Я знаю этих ведьм и знаю Полли…

— Досадно, что Эд не погиб в перестрелке, — сказал Джек. — А сейчас… вот так, хладнокровно… нет, просто не смогу!

— Помнишь, как тебе однажды пришлось прикончить взбесившегося пса? То был твой любимец, ты лелеял его и даже лизался с ним. Случай похожий — с той лишь разницей, что к Эду у тебя вряд ли подобная привязанность!

— У меня такое чувство, что в этой глухомани я оказался в компании двух самых злобных сук, каких только когда-либо натаскивали на травлю людей! Выпалив это, Джек резко развернулся и зашагал прочь.

В глубине души он понимал, что Р'ли в чем-то права и предлагала это единственно из жалости к Эду. К тому же кузен уже столько раз сам пытался покончить с ними!

Сирена неспешно приблизилась к Полли и о чем-то заговорила. Джек подозрительно приглядывался издали. Что эти сучки там еще затевают? Вроде бы ничего серьезного — Полли так даже захихикала.

И тут Р'ли нанесла короткий удар. Снизу в челюсть. Ведьма рухнула как подкошенная. Добрых полминуты, стоя после того на четвереньках, она ошеломленно трясла головой.

Большего сирене и не было нужно. Подхватив лук и стрелу, выпавшие из рук Полли, она мигом прицелилась в Эда.

Выйдя из оцепенения, Вонг с воплем ударился в бегство. Он помчался к обрыву, видимо, в надежде соскочить на тропу и скрыться. И он почти успел. Почти. Стрела ударила его под лопатку уже в прыжке. Еще долго из бездны доносился его ужасающий крик. Наконец все стихло.

Джек подбежал к обрыву.

Пошатываясь, Полли поднялась на ноги, дотронулась до ушибленной челюсти и прошипела:

— Ты провела меня, сучка!..

— Эда больше нет, — спокойно ответила сирена. — Можно о нем забыть. Так и забудь!

— Зато о тебе не забуду! Ох, попомнишь ты еще у меня!

— Понятно. Map-Кук, приглядывай-ка за ней впредь! Чтоб ничего не отчебучила, — хладнокровно ответила Р'ли.

Вчетвером они вернулись в развалины. Шлепавшая лапами впереди Map-Кук вдруг замерла с негромким — по-драконьи! — восклицанием. Поравнявшись с ней, Джек увидел, что привлекло ее внимание — на камне перед драконихой чернела крупная пирамидка свежего кала.

— Мандрагор! — прогудела, понизив голос, Мар-Кук.

— Они всегда помечают свою территорию подобными кучками, — пояснила Джеку сирена. — Придется сыскать укрытие понадежнее. Поспешим же — солнце вот-вот зайдет!

— Вот подходящая нора, — сообщила вскоре Map-Кук, принюхиваясь к прямоугольному провалу в нагромождении глыб.

За ним обнаружилось достаточно вместительное помещение.

Отправив Map-Кук за дровами, путники обследовали место стоянки — дыра, через которую они вошли, оказалась единственной.

Спустя четверть часа появилась дракониха с огромной охапкой бревен и хворосту. Свалив ношу перед входом, она с трудом протиснулась внутрь сама и втащила дрова. Джек споро высек огонь и развел у входа костер. В мрачном склепе сразу стало поуютнее, да и дым, задуваемый внутрь лишь редкими порывами ветра, дышать почти что не мешал.

Путники разложили припасы. Большая часть остатков единорога досталась, разумеется, Мар-Кук.

— Не тревожьтесь, малютки! Завтра я поймаю вам другого! — утешила та.

— Разве мы сможем взять ее с собой? — шепнул Джек сирене. — Ведь ей же по тропе не спуститься.

— Пойдем с нею в обход — так дольше, но куда безопаснее. А почему ты шепчешь?

Джек кивнул на развалившуюся в сторонке тушу: — Она действует мне на нервы.

Р'ли обняла и поцеловала Джека.

— Я вас не очень беспокою? — поинтересовалась Полли. — Чего там, не стесняйтесь, здесь все свои! Может, и мне чего перепадет… А нет, так хоть поглазею!

— Вот же сучка гадливая! — выругался Джек.

— Может, и гадливая, зато правдивая! — парировала та. — Нет, честно, я давно уже примечаю, как вы тискаетесь да милуетесь, когда полагаете, что никто вас не видит. Похоже, давненько уже спелись — так почему же Р'ли до сих пор не беременна? Не хочет разве?

— Почему… что?! — У Джека отвисла челюсть. — Беременна? От человека?! Сирена? Да ты в своем ли уме?

Полли расхохоталась и долго еще не могла успокоиться.

Притихла, лишь когда в углу недовольно заворочалась Мар-Кук. И ехидно поинтересовалась:

— Так твоя милка забыла тебя просветить? И ты до сих пор блуждаешь во тьме и веришь всем этим поповским байкам? Разумеется, у вас могут быть дети. И очень даже миленькие. Метисы, они такие очаровашки — в Социнусе, говорят, их многие тысячи!

Джек перевел растерянный взгляд на подругу:

— Это правда, Р'ли? Мы можем иметь детей? Почему я не знал?

— Милый, мы так недолго были вместе. А когда говорили, то лишь о любви. Мы еще многого друг о друге не знаем… А кроме того, любимый, можешь не волноваться — вайиры не обзаводятся детьми случайно. Я забеременею, лишь когда мне захочется и с разрешения Попечителей Рода. Они стараются поддерживать равновесие числа родившихся с умершими. У вас, людей, такое не принято — именно поэтому вам тесно на любой земле и вы всегда стремитесь к новым рубежам…

— Нам, ведьмам, тоже известен секрет предохранения, — похвасталась Полли. — Заваришь в определенных пропорциях определенные травки, в нужное время примешь — и трахайся себе на здоровье!

Р'ли рассеянно уставилась в темноту за костром. Луна еще не взошла. Блики огня затеяли игру в пятнашки на нагромождении глыб за площадкой у входа.

— Джек, полагаю, настала пора поведать тебе подлинную историю вайиров обитателей кадмусов, сатиров, сирен и даже, если угодно, жеребяков-псоядцев. Чистую правду, которую веками от вас скрывали. Не мы в этом виновны, Джек, ваша верхушка да духовенство. Хотя даже им, пожалуй, известно далеко не все. Джек, вайиры, то есть люди, как мы сами себя называем, — тоже выходцы с планеты Земля.

Джек безмолвствовал.

— Это чистая правда, Джек! Наших предков завезли на Дейру более четырех тысячелетий назад. По местному летосчислению — но оно ведь весьма близко к земному. Тогда Дейра была процветающей колонией арран. Они похищали людей с Земли, дабы использовать их как слуг и рабов. Для удовлетворения обычных нужд им вполне хватало машин, и в «низших» они нуждались разве лишь для… престижа, что ли? Для большего самоуважения?.. Разумных существ завозили и с иных планет, не с одной лишь Земли. Так на Дейре появились предки нынешних мандрагоров и оборотней. Пожалуй, одни драконы здесь — настоящие аборигены. Слишком громоздкие и опасные для одомашнивания, они попали у арран в своеобразные резервации. А примерно два тысячелетия назад вспыхнула война между арранами и иной звездной расой — эгзви. Чужаки воспользовались оружием, которое позволило им разом уничтожить все железо на поверхности Дейры. Возможно, не только железо — точно не знаю. Уцелевшие арране покинули колонию, а победителей захват новых земель, как видно, не интересовал. Из четырех разумных видов, обитавших на планете, лишь мы, люди, сумели избежать одичания. Это вполне достоверно. Мы воевали с расплодившимися мандрагорами и оборотнями, пока не оттеснили тех в дикие горы, где и оставили в покое…

— А где доказательства столь невероятной истории? — недоверчиво перебил Джек. — Не лошадиные же хвосты да необычный цвет ваших глаз?

— По поводу этих отличий существуют различные гипотезы. Согласно одной — нас облучило при взрыве железа и мы видоизменились. Другая утверждает, что арране занимались принудительной человеческой селекцией и вывели нас искусственно. Трудно сказать, что ближе к истине, но то, что арране в принципе баловались расовой селекцией, уже не подлежит сомнению. Тем не менее мы сохранили свои обычаи. Вряд ли они могли бы служить надежными доказательствами нашего происхождения — с таким же успехом подобные традиции могут зародиться на любой из планет, — когда бы не одно обстоятельство. Решающий фактор. Наша речь.

— Но ваш язык ничуть не похож на земной!

— Взрослый — да. Это древний язык арран, который приходилось изучать и рабам. Фактически — колоссальная таблица кодов, где один краткий звук может содержать смысл целых фраз и образов. Но детский — лепетуха, как прозвали его вы, таррта, — своими корнями восходит к одному из древних земных языков. Арране позволили нам сохранить язык для семейного общения, и мы берегли его как зеницу ока — последнее напоминание о днях нашей свободы. После взрыва язык стал играть роль классового водораздела. Вы полагаете, что нынче все вайиры пользуются взрослым вайирским. Но это не так — им владеют лишь ученые да аристократия. Суть же в том, что лепетуха, равно как и большинство языков, завезенных людьми на запоздалом арранском звездолете, — одного древнего корня. Сейчас вы сохранили лишь английский, но наши ученые вовремя сумели составить словари каждого: немецкого, исландского, испанского, гэльского и прочих, и даже вашей литургической латыни. И доказали, что не в родстве с лепетухой лишь китайский, турецкий да еще, пожалуй, язык вашего индейского племени кроу…

— В такие новости как-то трудновато поверить… — промямлил Джек.

— Любимый, а я еще думала порадовать тебя этим! Ведь речь о нашем с тобой сродстве!

— Ну, не знаю. Не нахожу никакого сходства между английским, жеребякским и латынью. Кроме нескольких заимствований — в основном из латыни.

— Джек, я ведь тоже отнюдь не специалист. Но кое-что знаю. И могу свести тебя с теми, кто знает много больше. К тому же ваши собственные священники в различные времена приходили к подобным же выводам обнаруживали поразительное сходство. Большинству заткнули рот угрозой отлучения, но один из непокорных укрылся в кадмусе.

— Хорошо-хорошо, ты только не волнуйся! Не думай, что это меня злит, я просто ошеломлен! Все так… неожиданно.

— Ученые знают сотни, тысячи примеров. Я приведу лишь несколько. У вас есть оскорбительное словцо «свинья». Никто уже не помнит, что это за животное такое, но все знают смысл — грязная тварь. На лепетухе схожий смысл выражают словечком «суит». Во времена Катастрофы оно звучало, как «суис». Эти слова явно сродни латинскому «свинус» и немецкому «швайн» — и все наверняка от единого корня. А возьмем имя О'Рег — Слепой Король. Слог «О» заимствован из арранского. Изначальный его смысл — совершать какой-либо поступок скоропалительно или даже опрометчиво. Но на лепетухе он означает «слепой». А слово «Per» вайиры принесли с Земли. Сравни с латинским «реке» «король», родительный падеж в единственном числе — «регис».

— По-моему, связь несколько надуманная…

— Хорошо, возьмем «тхрарак». Это слово возникло от того же корня, что и ваше «дракон», которое англичане позаимствовали у французов, а те в свою очередь — у древних греков. Погоди! Сейчас подберу пример поубедительнее… Вот! Мать на лепетухе — «меттра» О, я еще могу продолжать — при всей скудости своих познаний. Например, «вервольф» — одна из разновидностей оборотней. Знаешь, что означает в этом слове слог «вер»?

— Как-то не приходилось задумываться.

— Человек! «Вервольф» — человек-волк, человековолк в переводе с вашего немецкого. Потому-то вы так и прозвали эту породу. Ты же не станешь, надеюсь, спорить, что «вер» удивительно напоминает латинское «вир», некогда звучавшее, как «вийр». Оба, как «вер», так и «вир», сродни нашему вайир — и все означают примерно одно и то же.

— Уму непостижимо!

— Мне самой вначале верилось с трудом. Пока учителя не объяснили правила словообразования, изменения словоформ…

— У меня тоже есть славный примерчик, — вмешалась Полли. — Их словечко для мужского члена и наше бранное, весьма схожее по смыслу, звучат почти одинаково. Годится?

— И вряд ли это случайно, — с улыбкой поддержала Р'ли.

— Я всегда полагал, что это жеребякское ругательство и потому священники возбраняют им пользоваться.

Сирена вместе с Полли дружно прыснули. Чтобы скрыть румянец, Джек сдвинулся в тень и задел привольно раскинувшуюся Мар-Кук. Та вдруг зашевелилась, и юноша невольно отпрянул. Дракониха приподняла голову и уперлась гребнем в невысокий потолок.

— Тс-с-с-с!.. Тихо! — зашипела она. — Снаружи кто-то есть…

Все трое — Джек и спутницы — схватились за луки и напряженно уставились в непроглядную тьму за костром.

— Кто там может быть, как думаешь? — тихо спросила Р'ли у Мар-Кук.

— Пока не чую, — отозвалась дракониха. — только звуки, шаги… Много шагов. Что-то мне не по себе в этом склепе-ловушке. Даже не развернуться как следует…

Тут спутников оглушили дикие вопли, вой и визг. Отбрасывая жуткие тени, на свет выступило множество массивных длинноруких фигур. Незваные гости отдаленно напоминали людей, но лишь весьма и весьма отдаленно. Сплошь покрытые густой светлой шерстью, с необъятными плечами и уродливо выступающей челюстью, они уставились на костер жутко звериными взглядами.

В проем полетели длинные отожженные копья — им ответили меткие стрелы. Каждая нашла свою цель, да и промахнуться было практически невозможно. Гнусаво взвыв, нападающие скрылись.

— Мандрагоры! — выдохнула Р'ли.

Map-Кук объявила, что выходит наружу — никто не возражал. Люди сгрудились у стены за ее спиной. Одним взмахом хвоста дракониха смела костер, разбросав головешки по всей площадке перед входом, и протиснулась в проем. Сверху на нее посыпались мохнатые туши; сопроводив шумную атаку мандрагоров боевым кличем, от которого заложило уши, Мар-Кук рванулась, перекатилась на спину, раздавив часть нападавших, и тяжело поднялась на задние лапы. Уцелевшие тут же набросились снова, они выскакивали, казалось, из каждой тени, но дракониха оказалась уже в родной стихии.

Команда Джека не упускала случая поддержать могучую союзницу меткими стрелами, но Мар-Кук устроила такую стремительную мясорубку, что им удалось сделать от силы три прицельных выстрела. Две стрелы, судя по завываниям, нашли свою цель.

Неожиданно бешеная атака разом захлебнулась — вооруженные дубинами, копьями и острыми клыками мандрагоры исчезли, разбежались, как по команде. Мар-Кук, только входившая во вкус, бросилась в погоню. Еще долго Джек слышал разносящиеся над бесконечным плато вопли преследуемых и рев вкусившего свежей крови дракона.

Наконец все смолкло.

Всю ночь путники караулили вход, по очереди. К рассвету вернулась сытая и довольная Мар-Кук. Когда с восходом солнца выходили в путь, дракониха вскинула на плечо одного из убитых мандрагоров — «на завтрак!» — пояснила она при этом.

Путешественники шли целый день, делая лишь краткие привалы. К полудню оставили развалины за спиной и взяли направление вдоль края плато. Преодолев множество подъемов и спусков, к сумеркам оказались, как прикинула Р'ли, примерно на полпути. Дальше перед путниками лежал весьма простой и пологий склон — так что в долину Аргуль, по расчетам сирены, им предстояло попасть к полудню или же чуть позже.

— Долина простирается миль на шестьдесят, вся в густых зарослях и изобилует опасностями. Даже единороги там куда крупнее и злее тех, с которыми мы привыкли иметь дело. Но с Map-Кук нам бояться особенно нечего!

Утром третьего дня путники были уже в самом сердце долины. Ничто не задержало их в дороге, даже на охоту тратить много времени не пришлось: Мимоходом загнав в ущелье отбившегося от стада единорога, Map-Кук прикончила бедолагу одним ударом хвоста. Костер они разложили на берегу мелководной речушки. К концу трапезы Map-Кук начала беспокойно ерзать, побродила кругами по опушке и, тяжко вздохнув, изрекла: — Мне бы отлучиться ненадолго…

— Кто-то из сестер по соседству? — уточнила Р'ли.

— Ага. Языки почесать маленько. И взять слово, что вас не тронут. Кто тронет — будет иметь дело лично со мной!

— Надеюсь, она действительно покинула нас ненадолго, — глядя драконихе вслед, сказала Р'ли. — Но вообще-то не удивлюсь, если и задержится. Драконьи сплетни не короче любых прочих, бабьих…

Спустя час Джек стал нервничать. Р'ли сидела молча, устремив немигающий взгляд на прутик, торчавший из песка. Похоже, погрузилась в транс. Это раздражало. Джек потихоньку начинал закипать — прутик ей, видите ли, важнее живого человека рядом, к тому же не случайного ведь прохожего! Хоть бы объяснила, о чем задумалась!

Полли распростерлась рядом на травке в весьма вызывающей позе, руки за голову. В последние дни она все чаще игриво постреливала глазками, и реплики ее становились все недвусмысленнее.

Р'ли не обращала внимания ни на то, ни на другое.

И хотя Полли вызывала у Джека лишь неприятное, брезгливое чувство, он никак не мог отделаться от смутного ощущения вины перед Р'ли. Переходы утомляли его теперь не настолько, чтобы не чувствовать растущего в паху зуда. Недостаток уединения и странная холодность возлюбленной лишь усугубляли ситуацию — Джеку настоятельно требовалась разрядка.

Однажды, в одну из тех редких минут, когда они остались вдвоем, Джек спросил сирену о причинах такой перемены.

— Нет никаких перемен в моем отношении, милый. Просто сейчас у меня двухнедельный запрет. Каждая женщина-вайир соблюдает подобное воздержание. Отсчет им ведется с самого дня рождения. Это в честь Великой Праматери в ее воплощении в Богиню-охотницу.

Джек, как бы сдаваясь, поднял руки. Чуть ли не всю жизнь провести возле кадмусов — и так мало знать об обычаях вайиров!

— А как же я? — все же нашелся он с возражением. — Мне-то зачем страдать в честь вашей Богини?

— Ну… есть еще Полли.

— Что? — выпучил глаза Джек. — Ты хочешь сказать… Тебе все равно?

— Нет, милый, не все равно. Но я промолчу. Это тоже входит в мое табу. И мне кажется… я поняла бы тебя…

— Да я не притронусь к этой гадливой сучонке, будь она даже последней бабенцией на всем белом свете!

— Ну, это ты уж слишком, — улыбнулась Р'ли. — Ты явно переоцениваешь свою выдержку, милый. К тому же не забывай об обязанности продолжения рода!

Позднее Джек разобрался, что подруга отнюдь не подстрекала его к неверности — она и огорчилась бы, и разобиделась.

Просто дала понять, что никогда и ни к чему не станет принуждать. Слава Богу, что устоял перед искушением, радовался Джек. Хорошо бы еще как-то заставить Полли вести себя поскромнее. Есть вещи, за которые мужчине невозможно ручаться…

Очнувшись от безрадостных дум, Джек грубовато ткнул Р'ли в бедро ногой:

— Может, двинемся? Map-Кук нагонит, найдет по следам.

— Что за спешка? — мигнула Р'ли.

Покосившись на Полли, Джек ответил:

— Просто не выношу ожидания. Терпение лопнуло.

Тоже смерив взглядом вольготно раскинувшуюся Полли, сирена согласилась:

— Ладно, тронулись.

Уже через полчаса Джек клял себя за несдержанность — казалось, каждый шаг, отделявший маленький отряд от Мар-Кук, увеличивал опасность вдвое. Но признать неправоту оказалось не так-то просто. Лишь спустя еще с четверть часа Джек наконец остановился:

— Я был не прав. Давайте подождем здесь. Глупо рисковать понапрасну.

Женщины смолчали. Р'ли тут же воткнула в песок прутик, уселась, скрестив ноги, и снова впала в прострацию. Полли тоже приняла прежнюю позу с призывно раскинутыми бедрами.

Все вернулось на круги своя, лишь опасности стало больше…

Джек нервно мерил прибрежный песок шагами.

И вдруг замер.

Полли рывком села и вытянула шею. Р'ли тоже мигом пришла в себя кто-то, даже не пытаясь таиться, шумно ломился сквозь заросли. Может, долгожданная Мар-Кук?

Из лесу вырвался сатир и бросился вброд пересекать речку.

Он был всего в полусотне шагов, но ничего вокруг себя не замечал.

— Мррн! — ахнула сирена.

Теперь и Джек признал брата Р'ли.

С опушки грянул ружейный залп. Сатир как подкошенный рухнул лицом в воду, с трудом поднялся, сделал, пошатываясь, несколько коротких шагов и повалился снова, уже окончательно. Поток начал сносить тело вниз по течению.

Р'ли в ужасе вскрикнула.

— Быстро в лес! — скомандовал Джек.

Подхватив оружие и припасы, они тут же бросились под прикрытие ближайших деревьев, но далеко убежать не успели — навстречу из леса выступила группа людей с какими-то необычными мушкетами, среди них Чаксвилли.

Старый знакомец приветливо улыбнулся:

— На ловца и зверь бежит! Твой братец, Р'ли, искал тебя, мы шли следом. Теперь все должны быть довольны — каждый нашел что искал! Я не ошибаюсь? Может, вы не рады нашей встрече?

— Я-то думал, что убил вас… — выдохнул Джек.

— Убил? Меня? — изумился тот. — Ну что вы! Не так-то это просто! Шишку, правда, поставили изрядную — ох и промучился же я с нею всю ту неделю, что провел на гауптвахте в Сбейптаху…

— На гауптвахте?! — в свою очередь изумился Джек.

— Ну да. В застенке, если так вам понятнее. Правительство решило, что время для штурма кадмуса выбрано было не вполне удачно. Королева выразила свое «фе!» по поводу событий на ферме Кейджей, и меня тут же арестовали. Чтобы доказать жеребякам совершенную непричастность к прискорбному инциденту, власти собирались отдать меня под трибунал. Дело могло обернуться и плахой, но для чего на свете друзья? На третью ночь они ворвались в каземат и сломали запоры. Что ж, решил я, похоже, моя миссия в вашей стране завершается — можно отправляться наконец и домой, в благословенный Социнус. По пути вот наткнулся на патруль, а уж вместе с этими бравыми вояками — на Мррна с компанией. Сдается мне, сатиры разыскивали именно вас.

Джек притянул к себе и обнял за плечи бледную, с остановившимся взглядом Р'ли. Бедняжка! Столько горьких утрат и в столь краткие сроки!

— Вы — социнианин? — Джек вложил в голос весь сарказм, на какой только был способен в данную минуту.

— Специальный агент свободного Социнуса — к вашим услугам!

— А что тогда делали в Дионисии?

— Так, пустячки! В мою задачу входило всего-навсего развязать войну между вашим правительством и кадмусами. Может, полагаете, на вашей ферме я потерпел фиаско? Как бы не так — обитатели всех кадмусов в трех странах всполошились, мобилизовали все свои силы и готовятся к отпору. Так что результат налицо! И будьте уверены — я не единственный агент в Дионисии. Другие тоже не упустят случая подлить маслица и поднести фитилек… Скоро, скоро уже заполыхает весь Авалон, попомните мои слова! Весь — кроме благодатного Социнуса, разумеется. А вот когда вы порядком обескровите друг друга, вступим в дело и мы — введем миротворческие войска. И на всей Дейре установим новый — лучший! — порядок. А теперь вернемся к нашим единорогам. Вкратце выбор у вас, Джек, такой: либо присягаете на верность Социнусу и отправляетесь со мной, либо… Ну, сами понимаете — извините, я слишком многое вам выболтал. Беда мне с моим языком!

Двое солдат тем временем извлекли из воды тело Мррна.

К общему удивлению и немалой радости Р'ли он оказался жив — с трудом усевшись, принялся мучительно откашливать воду из легких. По лбу Мррна сбегала струйка крови — видимо, пуля задела вскользь, лишь контузив сатира.

Спецагент, не утруждая себя разнообразием, почти в тех же выражениях повторил свое предложение каждой из спутниц Джека. Затянувшуюся тягостную паузу первым прервал очухавшийся сатир: — Мы с сестрой предпочтем смерть позору!

— Где же ваша хваленая жеребякская сообразительность? — обернулся к нему Чаксвилли. — Нет бы дать присягу, а потом, выждав случая, навострить лыжи. Но вы же не можете опускаться до подобной низости — как же, аристократия! Или все же можете?.. — Он перевел взгляд на сирену. — А сама за себя ты ничего не желаешь добавить? Кстати, вовсе не обязательно выбирать смерть лишь на том основании, что вы вайиры. Двое в моем патруле — тоже родом из кадмуса, один — метис. Да я и сам метис! Социнус — наглядный пример того, как две культуры, сливаясь воедино, порождают мощь и гармонию третьей, подлинной.

— А почему бы вам не взять да не отпустить нас подобру-поздорову? — спросила Р'ли. — Идем себе в Тхраракию, никого не трогаем, собираемся жить там в мире и согласии, растить детей. Какой вам от нас вред?

— Жить в мире?! — Чаксвилли удивленно поднял брови, затем дoбродушно усмехнулся. — Ну разве что ненадолго — у Социнуса есть планы, связанные и с Тхраракией. После того, как мы освободим от гнета невежества народы Дионисии, Кроутании и Неблизки…

Р'ли скептически фыркнула:

— Долина неприступна! Вы потеряете сто тысяч бойцов, а к перевалам даже близко не продвинетесь.

— Господи, что стряслось такое с вайирской контрразведкой? Вы что, ребятки-жеребятки, не слыхали о новых орудиях и новых снарядах, по сравнению с которыми дионисийская артиллерия — игра в деревянные солдатики? А наш воздушный флот? Сотни боевых аэролетов с мощными пропеллерами пролетят мимо ваших укрепленных перевалов и разбомбят долину в пух и прах, камня на камне не останется! А уцелевших добьет мощный десант — выкосит, как сорняк с поля!

Всхлипнув, Р'ли теснее прижалась к Джеку.

— Ну, с которой же из вас начнем? — поинтересовался социнианин. Надеюсь, вы понимаете, что в случае отказа я не сумею отстоять дам от не вполне деликатного обращения своих подчиненных. В отрыве от цивилизации они несколько одичали и давно уже жаждут женской ласки…

Р'ли попросила дозволения переговорить с Джеком наедине.

Чаксвилли не возражал, но проследил, чтобы обоих как следует стянули по рукам и ногам — на всякий случай.

— Что будем делать? — спросила Р'ли, когда их оставили.

— Соглашаться. Он сам предсказал наши дальнейшие действия: для виду присягаем, а при первом же удобном случае даем деру.

— Джек, как ты не понимаешь! — возмутилась Р'ли. — Мы из рода Слепых Королей, мы не вправе лгать даже ради сохранения жизни.

— Проклятье, я же не склоняю тебя к измене! Просто подыграй немного… Ладно, не лги совсем! Лишь уклонись от прямого ответа. Скажи этому спецагенту, что поступишь в точности как я. А мои намерения тебе известны.

— Такой ответ будет косвенной ложью.

— Ну, не подыхать же нам здесь из-за таких пустяков?

— Это совсем не пустяки, Джек! — жестко сказала сирена и тут же смягчила тон: — Но я так люблю тебя, милый! Ты столь многим пожертвовал ради меня… Сделаю как скажешь.

Джек с облегчением подозвал социнианина:

— Мы присоединяемся. Р'ли станет делать все что я велю.

Чаксвилли расплылся в улыбке:

— О, как погляжу, она у вас не только смазливая, но еще и себе на уме! Прекрасно. Ноги вам развяжут, руки же — чуть погодя.

Как и следовало ожидать, Полли без всяких колебаний и по всей форме принесла присягу на верность великому Социнусу.

Чаксвилли, правда, не преминул сперва намекнуть, что знает о ее прошлом кое-что эдакое… Но поскольку никаких иных мотивов, кроме одной корысти, за девушкой не усматривает, то присягу примет, не сомневаясь в ее искренности, — такие причины ему самому близки и понятны. В конце концов, девушки вроде Полли О'Брайен любят победителей — стало быть, в победоносном Социнусе ей самое место и есть. Вскоре сама убедится.

Более того, в этом благодатном краю Полли не придется прятаться по углам, ибо веротерпимость — один из краеугольных камней великой социнианской культуры. Запрещены лишь человеческие жертвоприношения. Когда Полли разберется что к чему, она и сама сообразит, что нет никакого смысла участвовать в этих пренеприятных обрядах. Те, кому сообразительности не хватило, давно уже сгнили в медных копях…

Единственным ответом Полли на последнюю реплику была просьба закурить.

Джек тем временем успел уже совершенно успокоиться и даже заинтересовался невиданным вооружением социнианского патруля. Стволы, изготовленные из незнакомого материала, не уступали в прочности земной стали, а пули в одной оболочке с порохом вставлялись в ствол с казенной части. Джек обратился за разъяснениями к новому своему командиру.

— Вы попали в самое яблочко, Кейдж! — любезно ответил Чаксвилли. Он снова вернулся к обычной своей вежливости. — Благодаря этому нарезному оружию один социнианский солдат обладает огневой мощью десяти солдат противника, уже не говоря о точности. Видите цилиндры на поясах? Это гранаты, и куда мощнее дионисийских стекляшек, к тому же руками махать не надо — выстреливаются при помощи вот этого подствольника. Так что появись здесь ваш дракон, живым ему не уйти…

Джек невольно вздрогнул от последней не вполне дружелюбной реплики, но тут же сообразил, что солдаты вполне могли прочесть следы на песке.

А социнианин уже обращался к брату Р'ли:

— Вайир, даю тебе последний шанс. Мне твоя смерть ни к чему. Любая культура на планете, кроме социнианской, сегодня обречена. Мы искореним кадмусы и вынудим вас тем самым изменить свой образ жизни. Тот, что вы ведете сегодня, пригоден лишь для закосневших в невежестве земледельческих общин. Это прошлое, вайир. Надвигается новая эра — эра технического прогресса. Он сметет все отжившее, как бы там кто ни упирался…

Социнианин обратился к Джеку с Р'ли:

— Ну хоть вы разжуйте ему! Социнус уже не остановить. Мы должны стать развитым технологическим обществом в кратчайшие сроки, и мы им станем! Иного пути просто нет. Арране были здесь дважды, и когда они, или кто-нибудь вроде них, появятся снова, мы должны быть готовы к отпору. Не дадим поработить себя снова! У арран межзвездные корабли? Что ж, прекрасно — они будут и у нас! В один прекрасный день мы нанесем им визит и сразимся тогда уже на их территории…

Монолог социнианина не на шутку взволновал Джека — он обнаруживал в словах Чаксвилли ответ на свои самые потаенные чаяния. Юноша не раз уже задумывался над вопросом, что станется с людьми, когда вернутся арране. И даже спрашивал о том высокоученого отца Патрика. Ответ священника: «Господь не оставит возлюбленных чад; испытания — это благо; так будем же смиренны…» — совершенно его не удовлетворил, даже раздосадовал. Впрочем, тогда Джек смолчал. Но теперь — неужели появилась надежда?

— Не думай, что мне доставит великое удовольствие прикончить тебя, вайир, — продолжал Чаксвилли. — Мне грустно даже подумать об этом. Но приходится быть безжалостным. У нас нет времени на долгие уговоры, у нас вообще мало времени! Корабли арран могут появиться над нашими головами в любой момент, и тогда — все пойдет прахом, всему конец!

— Мне легче умереть, чем жить по вашим законам. Я вайир, сын Слепого Короля, а теперь и сам Слепой Король, говорю тебе — нет!

Чаксвилли спокойно извлек из кобуры необычного вида короткоствольный пистолет, приставил дуло ко лбу сатира и нажал спуск. Грохнул выстрел — над правым глазом сатира образовалась страшная дыра. Он умер мгновенно.

Отчаянно вскрикнув, Р'ли забилась на груди у Джека. Слезы хлынули у нее по щекам. Хладнокровный палач обернулся к ним:

— Мне следовало проверить вашу лояльность, Кейдж, предложив спустить курок вам. Но не дикие же мы звери, в конце концов! Я вас — пожалел.

Джек безмолвствовал. Он никого и никогда не сумел бы прикончить при подобных обстоятельствах. Тем более — брата возлюбленной.

Уняв рыдания и потупив очи, сирена спросила сдавленным голосом:

— Вы позволите мне совершить над покойным установленные обряды? Брат был Слепой Король — негоже оставлять его тело на растерзание собакам…

— Это что же — отчленение и сжигание головы, что ли? Увы, мы не можем позволить себе никакого огня. Ограничимся преданием тела земле — на полный ритуал просто нет времени…

Неожиданно загрохотали выстрелы — троица драконов, Бог весть как сумевших подкрасться бесшумно, стремительно надвигалась на людей. Ружьям ответил оглушительный клич атакующих чудищ.

Стрельба велась уже в упор, без промаха, и один из драконов сразу же рухнул с развороченным брюхом. Два других, испещренные кровавыми пятнами, продолжали атаку. Лишь связанный, исключенный из суматохи боя Джек вовремя сумел углядеть четвертого. Map-Кук — то была она — бесшумно подкралась к солдатам с тыла и первым же ударом хвоста смела четверых. Чаксвилли обернулся и с невероятной быстротой всадил в нее три пули кряду. С ходу ударив агента плечом, Джек рухнул вместе с ним на песок — и очень вовремя. Бронированная масса драконьего хвоста тут же свистнула над головой у вжавшихся в землю. Пытаясь обезвредить Чаксвилли, Джек спас жизнь как себе, так и ему заодно.

Но теперь, со связанными руками, Джек оказался совершенно беспомощен он не мог помешать противнику подняться.

Выпалив снова, тот попал Map-Кук в изувеченную ятаганом лапу. Наконец пистолет дал осечку; Чаксвилли бросился к воде.

Извернувшись, Джек провел подсечку по всем правилам. Подняться снова социнианин уже не успел — лапа драконихи подхватила его и вознесла выше деревьев.

Map-Кук явно намеревалась размозжить свою добычу о ближайший ствол — но внезапно обмякла, как гигантская волынка, и повалилась. Земля сотряслась от тяжкого удара; голова драконихи едва не прихлопнула Джека.

Лишь две девушки остались стоять, как стояли до начала схватки — Р'ли по-прежнему со связанными руками.

— Полли! — окликнул Джек. — Развяжи нас, сперва меня!

И не без труда поднялся на ноги. Поле сражения представляло собой жуткое зрелище — все солдаты либо погибли, либо были насмерть искалечены. Чаксвилли валялся на песке без сознания. Три дракона лежали поодаль бездыханными, лишь Map-Кук подавала еще слабые признаки жизни. Ее открытые глаза были устремлены на Джека; из многочисленных ран хлестала темная кровь.

Подхватив лук и стрелы, Полли замерла в нерешительности.

Затем бросила привычное оружие на песок и принялась собирать ружья. За минуту-другую она стащила в одну кучу под деревом всю амуницию. Сразу приладила на себя пояс с кобурой, проверила пистолет, вытащила обойму, перезарядила. Сделав контрольный выстрел в воздух, Полли спрятала оружие назад в кобуру.

Наконец очнулся Чаксвилли. С легким стоном он уселся, оперся спиной о тушу Map-Кук и принялся наблюдать за действиями девушки.

— Перипетии войны, а? Трофеи и все такое… — бросил он после непродолжительной паузы. — Ну и что теперь?

— Дайте же наконец нам уйти! — взмолился Джек. — Мы не можем причинить вам никакого вреда! Вас двое, у вас груда оружия…

Ответ Полли потонул в отчаянном стоне драконихи:

— Мой палец! Верните палец! Я умираю!

— Я обещал, Полли! — сказал Джек.

После секундного колебания девушка пожала плечами:

— Почему бы и нет? Драконы исстари помогали ведьмам… К тому же я ничего от этого не потеряю…

Раскрыв сумку Джека, она извлекла сверток, сбросила тряпицу и поднесла палец драконихе. Та схватила добычу и, страстно прижав последним усилием к окровавленной груди, тут же испустила дух.

Чаксвилли тем временем уже сумел встать на ноги.

— Пусть их уходят себе, Полли! Они действительно никому не опасны и не смогут причинить Социнусу ни малейшего вреда. Когда наши силы вступят в Тхрарак, они еще горько пожалеют, что отказались от моего предложения. Но до тех пор — пусть вкусят толику простого семейного счастья! Поставим их в нашем списке последними…

— Вы здесь командир, сэр! — отчеканила Полли.

Разрезав узлы на запястьях пленников, она отступила, не сводя с них настороженных глаз. Затем вытащила из груды амуниции солдатскую флягу и утолила жажду — вода в речке все еще клубилась стекавшей с берега драконьей кровью.

Размяв затекшие кисти, Джек вяло поинтересовался:

— Надеюсь, вы не оставите нас совсем безоружными?

— Нет, — опередила Чаксвилли с ответом девушка. — Я не столь мстительна, как полагают иные. Ведь без оружия вам просто не добраться до родного кадмуса…

— О чем ты, не понимаю? — вздрогнул Джек.

— Ага, ты по-прежнему плохо знаешь обычаи своих любимых вайиров! — ухмыльнулась Полли, указывая на сирену. — Ей предстоит вернуться домой. Отец, дядя и брат — все погибли. Она глава рода, отныне и до самой смерти. Или же до рождения наследника. Священный долг вайиров!

— Это правда? — повернулся к подруге Джек.

Сирена пыталась было что-то сказать, но не сумела. Просто кивнула.

— Проклятье! — возмутился Джек. — Ведь некуда же возвращаться! Кадмусов больше нет! А даже если бы они и уцелели — это самоубийство! Я отрекся от всего, чтобы следовать за тобой, — отрекись же и ты! Ради нашей любви!

— Пока живы были… мой отец, дядя… мой брат., я бы могла. Я решила выйти за тебя, Джек, хотя отец тщился отговорить меня, упирая на то, что нам не будет места в родном кадмусе — это слишком осложнило бы отношения с таррта. Из-за того мне и пришлось отправляться в Тхраракию. Я все могла бросить — пока был жив Мррн… Но теперь… — Сирена захлебнулась горьким рыданием. — Теперь должна… Таков обычай. Я не смею оставить мой народ… мой кадмус…

— Начинаете наконец прозревать, юноша? — вмешался Чаксвилли. — Вайиры живут согласно традициям предков, и не в их силах что-либо изменить. Они погрязли в предрассудках внутри своих кадмусов, покрылись вековой плесенью и закрыли створки, как озерная ракушка. Лишь нам, социниаиам, по плечу сломить эти закостенелые формы…

— Мне… так больно!.. — Джеку не хватало воздуха, социнианина он даже не услышал. — Ты… ты хоть представляешь, чем я пожертвовал… ради тебя?

Р'ли снова кивнула, черты лица ее заострились и отвердели, приняв знакомое уже Джеку непреклонное выражение — податливая и ласковая сирена становилась порой тверже гранита.

— Ты пойдешь со мной! — неожиданно жестко отчеканил Джек. — Я твой муж, ты должна подчиниться!

— Твоя жена, Джек, в первую очередь сирена и дочь Слепого Короля! — с ухмылкой вставила Полли.

— Может, это не навсегда, Джек… — умоляюще произнесла Р'ли. — Если сын О'Рега из другого кадмуса согласится принять титул, я получу отставку…

— Как же, держи карман шире! — взорвался юноша. — Когда там творится сущий ад! Сомневаюсь, чтобы он отошел от своего кадмуса хотя бы на шаг.

— Тем более я должна идти!

— Не желаете ли заставить подружку силой, Кейдж? — снова вмешался социнианин. — Время идет, скоро ей и вовсе будет некуда возвращаться.

— Нет, я не насильник, женщин не… — Джек осекся. Жуткая мысль обожгла его: да разве может Чаксвилли позволить ей спокойно вернуться в Дионисию? Вправе ли агент враждебной державы так рисковать? Ведь сирене известно о планах социнианского вторжения!.. Джек лихорадочно перебирал варианты, понимая уже, что от любви ему самому никуда не деться — даже если сирена наотрез откажется следовать за ним. Иначе — к чему бы все эти волнения? И все же — мужчина здесь он, а женщина обязана всегда повиноваться мужу…

Как бы прочитав мысли Джека, социнианин добавил:

— Если вас волнует, Кейдж, не собираюсь ли я навсегда заткнуть рот вашей подружке, то можете расслабиться. Мне это ни к чему. У нее нет ни единого шанса пообщаться в Дионисии с людьми. А если бы даже и удалось — кто поверит словам сирены?

Больше говорить было не о чем, зато спешных дел — невпроворот. Работы хватило всем — Чаксвилли показал, как собираются складные походные лопатки, и вскоре в песке уже зияли две могилы, большая и маленькая. Мужчины поскидывали трупы солдат в большую и забросали землей. Пришлось еще как следует потоптаться и присыпать сверху камнями, чтобы уберечь от вездесущих стервятников.

На туши драконов махнули рукой — кроме одной, докатившейся до воды. Ее с превеликим трудом вытащили на берег.

Р'ли отказалась от всякой помощи. Вырыв могилу, она сперва отрезала у покойного Короля голову и вопреки протестам Чаксвилли развела костерок. Кремацию головы она сопровождала молитвами на лепетухе и псалмами на арранском.

Затем закидала могилу, а обугленный череп, раздробив булыжником в прах, рассеяла по реке.

Солнце уже изрядно перевалило через зенит, и социнианин с каждой минутой нервничал все сильнее. С недовольной миной он провожал взглядом уходящий за кроны деревьев дым, и мысли его не составляли загадки ни для Джека, ни для Полли: каких еще врагов на свою голову они желают накликать? Кому подают сигнал?

Наконец Чаксвилли не выдержал:

— Нам пора, здесь становится слишком опасно.

Он выдал подчиненным, Полли и Джеку, оружие, патроны и научил заряжать. Остатки амуниции заботливо обернули кожей и схоронили под деревом.

Удаляясь, Джек еще раз оглянулся — возлюбленная, обратив к уходящим свой гривастый затылок, стояла в одиночестве над рекой, уносящей прах Мррна, недолго носившего столь обременительный титул. Мгновение он колебался — не попытаться ли еще? — но нет, она сделала выбор, по-иному уже не бывать.

— Прощай, любимая… — тихо вымолвил Джек. И, сглотнув горький ком, отвернулся. И бросился догонять своих спутников.

В тот же вечер у костра на привале Чаксвилли сказал ему:

— Возможно, вы, Кейдж, замыслили некую патриотическую эскападу например, разведать тайну военной мощи Социнуса и осчастливить ею родную Дионисию. Я бы не советовал. У вас нет теперь дома, Кейдж. Вам не отмыться: еретик, сиренолюб, изменник и прочая, и прочая. Вам поверят не больше, чем любому жеребяку, даже меньше, Кейдж, — про тех хоть известно, что они, случается, не умеют лгать. Не успев прочухаться, вы превратитесь в барбекю, Кейдж, и без всяких там канцелярских проволочек… Поверьте, меня больше беспокоит ваша собственная судьба, чем риск завезти на родину шпиона-энтузиаста. Пожив хоть немного в Социнусе, вы и сами убедитесь в тщетности попыток сопротивления новому. Нашу великую державу не разбить объединенными усилиями всех прочих государств даже в союзе — весьма, впрочем, маловероятном — с собственными вайирами. Увидев все своими глазами, вы скоро станете думать лишь о грядущей битве с арранскими захватчиками, вы поймете, что лишь Социнус — единственная надежда этого мира на свободу и независимость. Да чтобы только помочь родной Дионисии, уберечь ее от нового рабства, вы уже должны стать социнианином! И вы им станете… Я о вас приличного мнения, Кейдж, что бы там вы обо мне ни думали.

Джек слушал и не слышал собеседника. Все мысли его были с потерянной возлюбленной. Каково ей там сейчас одной, в окружении неведомых опасностей? Он невыносимо страдал, защемило сердце, по щеке скатилась непрошеная слеза…

Пять дней они двигались по лесной тропе. Дважды за это время им пришлось пускать в ход оружие. Сперва с трудом отбились от стаи злобных мандрагоров; во второй раз — обескуражили пару драконов первыми же прямыми попаданиями.

Тропа вывела путников к подножию горного пика; два весьма утомительных дня ушло на его преодоление. Целый день они набирались сил в крохотной долине перед очередным трудным восхождением. Пять миль перевала, преодоленные за три дня, привели маленький отряд к началу древнего арранского тракта.

Здесь, за стенами небольшого, но прилично укрепленного форта, занимала оборону социнианская пограничная застава.

Чаксвилли представился коменданту и вкратце поведал о своих похождениях. Всех троих незамедлительно усадили в невиданный колесный экипаж, приводимый в движение силой пара, и отправили в путь. Уже в дороге Чаксвилли обратил внимание Джека на показания циферблата, отмечавшего скорость — пятьдесят миль в час. Сперва ошеломленный и несколько скованный, юноша скоро привык к такой сумасшедшей гонке и уставился в окно. Внимание Джека привлек гигантский летающий шар, от восторга и изумления он даже ахнул.

Социнианину доставляли очевидное удовольствие наивные восторги молодого — спутника. За окном кабины с ошеломляющей скоростью сменялись пейзажи; когда экипаж проносился мимо луга, утыканного высокими костяными рогами, заметно обугленными, Чаксвилли прокомментировал:

— Последствия нашей внутренней войны — люди с метисами против цепляющихся за прошлое вайиров.

Движение паровиков по тракту заметно усилилось, и они снизили скорость до более привычной гостям. Проехав еще с десяток миль, паровик вкатился в ворота очередного форта.

Здесь Джек и приступил к изучению азов военного искусства.

Вскоре, обратившись по команде, он уже был назначен в экипаж большого бронированного паровика — «медведжинна», как прозывали их солдаты. Каждый такой «медведжинн» был оборудован могучим орудием и двумя «пулеметами» скорострельными ружьями, вернее, целыми пакетами стволов ужасающего калибра. Заряжались пулеметы при помощи специального устройства, стрелку оставалось лишь вертеть ручку да следить, как бы не оглохнуть от грохота. Скорострельность этих пулеметов была поистине ужасающей — почти десять выстрелов в секунду.

Вообще, разных диковин хватало, Джеку удалось повидать их далеко не все. Служба да муштра почти не оставляли свободного времени, а увольнения рядовым полагались не чаще, чем раз в две недели. Однако до него весьма скоро дошло, кому именно обязан великий Социнус своими удивительными достижениями — местным археологам некогда посчастливилось раскопать уцелевшую арранскую библиотеку.