ГЛАВА 4

В час ночи сон Рахмаэля бен Аппельбаума был грубо нарушен — обычная процедура, поскольку разнокалиберные механизмы-кредиторы доставали его теперь круглосуточно. Впрочем, на этот раз это был не робот-кредитор в обличье хищника, а человек. Негр, маленький, с лукавой физиономией. Он стоял в дверях жилища Рахмаэля, держа в протянутой руке удостоверение личности.

— Я из Образовательно-менторской ассоциации наблюдения, — произнёс негр и добавил, что у него имеется лицензия пилота межпланетных перевозок класса «А».

Это разбудило Рахмаэля.

— Вы стартуете на «Омфале» с Луны?

— Если отыщу корабль. — Темнокожий человечек коротко улыбнулся. — Я могу войти? Мне хотелось бы проводить вас до ремонтного дока на Луне, чтобы не ошибиться. Я знаю, что ваши служащие вооружены, ведь иначе… — Он проследовал за Рахмаэлем в гостиную, которая была по сути и его единственной комнатой. Таковы уж были условия жизни на Терре. — Иначе «Тропа Хоффмана» уже с прошлого месяца перебрасывала бы на «Омфале» оборудование на свои купола на Марсе — верно?

— Верно, — согласился Рахмаэль, машинально одеваясь.

— Меня зовут Ал Доскер. Я невзначай оказал вам ещё услугу, мистер бен Аппельбаум. Завалил робота-кредитора, поджидавшего в холле. — Он продемонстрировал пистолет. — Полагаю, в суде это дело назвали бы «уничтожением собственности». Хотя, когда мы с вами уйдём, ни одно устройство ТХЛ не проследит наш путь. — Добавив вполголоса, что Аппельбаум сможет убедиться в этом лично, пилот похлопал себя по груди, увешанной «охотниками на жучков» — миниатюрными электронными приборами, засекающими присутствие видео и аудиорецепторов в непосредственной близости.

Вскоре оба мужчины уже поднимались на лётную площадку на крыше…

И вдруг Рахмаэль снова очутился в поселении.

— Эта еда моя, — сказал Фред.

«Боже мой, — подумал Рахмаэль. — Я снова здесь».

* * *

— Дело в том, — дружелюбно втолковывал Фред, волоча индюшачью ногу по заросшей сорняками земле, — что компьютер Субинфо облажался. Подсознательная информация, понятно? Они чинят его, но он успел многое передать правому полишарию или полушарию, как его там. — Оставив индюшачью ногу в покое, он протянул руку Рахмаэлю. — Маня зовут Стайн, — сказал он. — Льюис Стайн. Чёрт побери, я уже почти починил его.

Рахмаэль ошеломлённо пожал ему руку, гадая, что случилось с Доскером.

— Хотите узнать, каким образом я его чиню? — спросил Фред.

— Я предпочёл бы…

— Вот этим, — сказал Фред, указывая на свою индюшачью ногу. — Это специально сконструированный прибор, технологическое совершенство которого…

— Ты просто проклятая крыса, — сказал Рахмаэль. — Тебе и двух слов не связать. Я живу в крысиной норе с другими крысами.

— Нет, я высококлассный мастер по ремонту компьютеров, — возразил Фред (или Льюис Стайн) с обиженным видом. — Разве нет? — Он задумчиво уставился на индюшачью ногу. — Ты прав. Не-похоже, что этим можно чинить компьютер. Не полежать ли мне и не подумать ли над этим? Проблема в том, что я собираюсь съесть эту ногу. Если это и впрямь она. Видишь ли, пока я работаю над этим компьютером — а я занимаюсь этим сейчас, хотя тебе это неведомо, — мои мысли передаются тебе, поскольку я не смог отключить компьютер. То есть я могу его отключить, но это противнопоказано.

— Противопоказано, — поправил его Рахмаэль.

— Ага, противопоказано. Благодарю. — Фред не сводил с него глаз. — Ты тоже мастер по компьютерам?

— Слава богу, нет, — сказал Рахмаэль.

— Крысы весьма восприимчивы к телепатии, — сказал Фред. — Это было доказано ещё в 1978 году русскими. В общем они взяли и закрыли крыс в свинцовом контейнере, экранирующем все их мысли. Затем подсоединили этих тварей к энцефалографу. А потом… — Фред ухмыльнулся. — Смотри: они убили крыс. Знаешь, что показала энцефалограмма?

— Прямую линию, — сказал Рахмаэль.

— Верно. И тогда они быстренько привели экстрасенса. Тот послал свои мысли мёртвым крысам, и энцефалограф показал активность их мозговых волн. Правда, здорово?

— Эти русские сродни фашистам, — горячо сказал Рахмаэль, которого эта история не позабавила.

— Признайся, что они ловко придумали, как доказать телепатические способности крыс? — настаивал Фред.

— Нет, — возразил Рахмаэль. — Это доказывает лишь телепатические способности экстрасенсов.

— Я тебе башку разобью вот этим разводным ключом, — сказал Фред, покрепче хватаясь за индюшачью ногу. — Все великие научные открытия были сделаны крысами — и делаются крысами.

— Были сделаны благодаря использованию крыс, — поправил Рахмаэль. Он видел, что Фреду никогда не поднять индюшачью ногу с земли.

— Крысы сдерживают прирост человеческого населения, — заметил Фред, оставив попытки поднять ногу. — Это объяснил нам Авва перед смертью. А ещё он объяснил, куда мы уходим, когда умираем.

— Я знаю, — сказал Рахмаэль. — Я там был. И я его слышал.

* * *

Площадка на крыше вновь материализовалась, замещая заросшее сорняками поселение, и Фред исчез вместе с индюшачьей ногой.

Доскер поставил свою маркированную под такси летягу чуть в стороне.

— Садитесь, — пригласил он.

— А я всё время здесь был? — спросил Рахмаэль.

— Прости, не понял? — отозвался Доскер, посмотрев на него.

— Да ладно, стушевался Рахмаэль.

Космолёт выглядел довольно заурядно. Но когда он взмыл в ночное небо, Рахмаэля удивила скорость, и он вынужден был признать очевидное: аппарат обладал необычной тягой. Они разогнались до трёх с половиной маков за несколько наносекунд.

Управляя летягой, Доскер полез в бардачок, извлёк индюшачью ногу и принялся грызть её. Рахмаэль изумлённо уставился на него.

— В чём дело? — осведомился Доскер. — Никогда раньше не видел индюшачьей ноги?

— Всё в порядке, — сказал Рахмаэль. — Отличная индюшачья нога. Просто классная. — И он погрузился в молчание.

Компьютерный сбой. Но над ним работают. Неужели он действительно получает указания от крысы? Впрочем, нежный и мудрый Авва уже отправился за своей небесной наградой. Но он возродится, Авва всегда возрождается. Примерно раз в год. Ведь он их вечный вождь.

— Указывайте мне дорогу, — говорил Доскер, вгрызаясь в индюшачью ногу. — Ведь даже у нас в «ОбМАН Инкорпорейтед» нет данных о том, где вы держите «Омфал». Вы неплохо спрятали его, либо мы начинаем терять чутьё — а может, и то и другое.

— Хорошо. — Установив шарнирный рычаг над трёхмерной картой Луны, он взял указатель и начертил маршрут, доведя кончик указателя до углубленной впадины, где вокруг «Омфала»…

«Когда же он перестанет грызть эту проклятую ногу?» — подумал Рахмаэль.

…суетились его техники. Работали, ожидая компонентов, которые никогда не поступят.

— мы сбились с курса, — рявкнул вдруг Доскер. Он сказал это не Рахмаэлю, а в микрофон на пульте. — Чёрт, нас сцапали.

Сцапали — жаргонное словечко. Рахмаэля охватил страх, поскольку это означало, что они подхвачены полем, которое столкнуло маленький космолёт Доскера с его траектории. Пилот немедленно запустил ракетный двигатель Ветстон-Милтон, пытаясь вернуться на прежний курс… но поле продолжало удерживать аппарат вопреки мощной тяге двойного двигателя, действующего реактивными струями, препятствуя усилиям невидимого поля, которое отмечалось лишь приборами на пульте.

После напряжённой, безмолвной паузы Рахмаэль осведомился у Доскера, куда их тащит поле.

— Разумеется, с Третьего на Л-курс, — лаконично ответил Доскер, откладывая наконец в сторону индюшачью ногу.

— Значит, не на Луну. — Теперь ясно было, что они не достигнут стоянки «Омфала». Но куда они в таком случае прилетят?

— Мы на Т-орбите, — сказал Доскер.

Они не покинули земную орбиту, несмотря на тягу спаренного Ветстон-Милтона. Доскер неохотно, словно признавая поражение, выключил двигатель. Их запас топлива оказался опасно низким: если поле отпустит, они станут кружить по орбите, не имея возможности выйти на траекторию, которая привела бы их к посадке на Луне или на Терре.

— Они нас поймали, — сказал Доскер не то Рахмаэлю, не то в торчащий из пульта управления микрофон. Затем произнёс в него ряд закодированных команд, прислушался, чертыхнулся и сказал Рахмаэлю: — Нам отрезали аудио— и видеосвязь, я не могу послать сигнал Мэтсону. Всё пропало.

— Что пропало? — осведомился Рахмаэль. — Вы хотите сказать, что мы сдаёмся? И обречены кружить вокруг Терры вечно, пока не умрём, когда у нас кончится кислород?

Неужели «ОбМАН Инкорпорейтед» не способна дать надлежащий отпор «Тропе Хоффмана лимитед»? Рахмаэль даже в одиночку сражался лучше, но теперь ему оставалось лишь изумлённо в смятении следить за тем, как Доскер осматривает комплект «охотников на жучков» у себя на груди. В эту минуту интересы пилота «ОбМАН Инкорпорейтед», похоже, ограничивались вопросом, действительно ли траектория их корабля под контролем и отслеживается внешними мониторами.

— Мониторов нет, — сообщил Доскер и торопливо продолжал: — Послушайте, дружище бен Аппельбаум. Они отключили мой радиосигнал, передаваемый с помощью микроретранслятора на спутник Мэтсона, но, разумеется… — Его тёмные глаза весело заблестели. — На мне закреплено «реле покойника»; если исходящий от меня бесперебойный сигнал обрывается, в главном офисе «ОбМАН Инкорпорейтед» в Нью-Йорке, а также на спутнике Мэтсона автоматически включается тревога. Поэтому им уже известно о том, что с нами что-то случилось. — Понизив голос, он продолжал бормотать себе под нос: — Нам придётся подождать, возможно, они сумеют выручить нас, пока ещё не поздно.

Корабль беззвучно скользил по орбите с отключенной энергией.

Неожиданно последовал сильный лобовой удар, от которого Рахмаэля отбросило к стене. Доскер тоже рухнул у него на глазах, и Рахмаэль понял, что к ним пришвартовался другой корабль либо нечто схожее, — но, к счастью, взрыва не последовало. По крайней мере, это не была ракета. Поскольку будь это ракета…

— Они могли бы уничтожить нас, — проговорил Доскер, неловко поднимаясь на ноги. Он тоже имел в виду взрывное оружие. Пилот повернулся к трёхъярусному входному люку, применяемому для проникновения в безвоздушное пространство.

Рычаги герметизирующих механизмов начали вращаться под воздействием внешних импульсов, и люк распахнулся.

Вначале появились трое (парочка из них вооружена лазерами), с пустыми глазами купленных с потрохами и давно пропащих наёмников. За ними следовал элегантный ясноликий господин, купить которого было невозможно, поскольку он сам был крупнейшим покупателем на человеческом рынке, дилером, не предназначенным на продажу.

Это был Теодорих Ферри, председатель совета директоров «Тропы Хоффмана лимитед». Двое вошедших первыми служащих вскинули наизготовку смахивающий на пылесос жужжащий прибор, немедленно приступивший к поискам и сующий повсюду свой хобот. Наконец удовлетворённые операторы кивнули Теодориху, и тот обратился к Рахмаэлю:

— Могу я присесть?

— Конечно, — ответил тот после удивлённого молчания.

— Извините, мистер Ферри, — вмешался Доскер. — Единственное место занято. — И он уселся за пульт управления таким образом, что его маленькое тело заполнило своим основанием оба ковшеобразных сиденья. Лицо у него было гневное и решительное.

— Хорошо, — пожав плечами, согласился грузный седовласый мужчина. Он впился взором в Доскера: — Кажется, вы лучший пилот «ОбМАН Инкорпорейтед»? Ал Доскер… да, я узнал вас по нашим снимкам. Вы летите к «Омфалу». Но для того чтобы найти корабль, вам не нужен Аппельбаум. Спросите лучше у нас. — Теодорих Ферри порылся в своём плаще и извлёк пакет, который бросил Ал Доскеру. — Здесь координаты доков, где Аппельбаум прячет корабль.

— Спасибо, мистер Ферри, — процедил Доскер с такой долей сарказма, что слова едва можно было разобрать.

— Послушайте, Доскер, — сказал Теодорих. — Сидите спокойно и занимайтесь своим делом, пока я говорю с Аппельбаумом. Я не встречал его до сих пор лично, но был знаком с его покойным оплакиваемым всеми нами отцом. — Он протянул руку.

— Если вы пожмёте ему руку, Рахмаэль, — предупредил Доскер, — он заразит вас вирусом, который в течение часа разрушит вашу печень.

— Разве я не посоветовал вам знать своё место? — злобно уставившись на негра, произнёс Теодорих и снял с руки незаметную до сих пор перчатку из пластика. «Значит, Доскер был прав», — подумал Рахмаэль, следя за тем, как Теодорих осторожно отправляет перчатку в устье корабельного мусоросжигателя. — В любом случае, — почти жалостно продолжал Теодорих, — мы могли распылить здесь смертоносные бактерии.

— И покончить заодно с собой, — вставил Доскер.

Пожав плечами, Теодорих обратился к Рахмаэлю:

— Я уважаю ваши поступки. Не смейтесь.

— Но я и не думал смеяться, — возразил Рахмаэль. — Просто удивился.

— Вы хотите продолжать своё дело после экономического краха, хотите удержать ваших законных кредиторов от изъятия последнего и единственного актива компании «Аппельбаум Энтерпрайз». Похвально, Рахмаэль. Я поступил бы так же. И вы произвели впечатление на Мэтсона, вот почему он предоставил вам своего единственного приличного пилота.

Безмятежно улыбаясь, Доскер полез в карман за сигаретами. Пара пустоглазых охранников Теодориха мгновенно перехватила его руку— одно ловкое движение, и безобидная коробочка с куревом упала на пол.

Сигареты были поочерёдно взрезаны и исследованы людьми Теодориха… пятая по счёту оказалась твёрдой, она не поддалась острому перочинному ножичку, и через миг более сложное аналитическое устройство показало, что данная сигарета является гомеостатическим цефалотропическим дротиком.

— На чей режим альфа-волн он настроен? — осведомился у Доскера Теодорих Ферри.

— На ваш, — равнодушно ответил, сохраняя невозмутимость, пока пара пустоглазых, но весьма способных служащих ТХЛ выводила из строя дротик, топча его каблуками.

— Значит, вы ожидали меня, — чуть озадаченно произнёс Ферри.

— Мистер Ферри, я всегда ожидаю вас.

Вновь обратившись к Рахмаэлю, Теодорих Ферри выразил своё восхищение и желание покончить с конфликтом между ним и ТХЛ.

— У нас имеется инвентарная опись ваших активов. Прошу. — Он протянул Рахмаэлю лист бумаги, и тот повернулся к Доскеру за советом.

— Возьмите его, — разрешил пилот.

Приняв опись, Рахмаэль пробежал её глазами. Список был точным и содержал подробны данные обо всей оставшейся у «Аппельбаум Энтерпрайз» собственности. Увы, Ферри был прав в том, что подлинную ценность имел лишь «Омфал» — огромный лайнер плюс ремонтный комплекс со специалистами, трудившимися над кораблём подобно пчёлам в улье. Он вернул опись Ферри, и тот кивнул, взглянув на лицо Рахмаэля.

— Итак, мы договорились, — сказал Теодорих Ферри. — Условия таковы, Аппельбаум. Вы можете оставить себе «Омфал». Я прикажу моим юристам снять иск, поданный в судебные инстанции ООН с требованием взять корабль под арест.

Доскер встревоженно хмыкнул, а Рахмаэль уставился на Ферри.

— И что взамен? — спросил Рахмаэль.

— «Омфал» никогда не покинет Солнечной системы. Вы можете запросто освоить выгодные маршруты по перевозке грузов и пассажиров между девятью планетами и Луной. Несмотря…

— На тот факт, что «Омфал» был предназначен для межзвёздных, а не межпланетных путешествий, — подхватил Рахмаэль. — Это всё равно что использовать…

— Только так, — перебил Ферри. — Или «Омфал» переходит к нам.

— Значит, Рахмаэль соглашается не лететь на «Омфале» до системы Фомальгаут, — уточнил Доскер. — В письменном договоре не будет упомянута определённая звёздная система, но это не Прокс, и не Альфа. Верно, Ферри?

— Хотите соглашайтесь, хотите — нет, — отозвался после паузы Ферри.

— Но почему, мистер Ферри? — вмешался Рахмаэль. — Чем плоха планета Китовая Пасть? Ведь это доказывает, что я прав.

Это было очевидным и для него, и для Доскера, — да и Ферри должен понимать, что поддерживает своими действиями их намерения. Ограничить «Омфал» девятью планетами Солнечной системы? И при этом корпорация «Аппельбаум Энтерпрайз», по словам Ферри, продолжит существование в качестве законного экономического объекта. И Ферри позаботится о том, чтобы ООН позволила им существовать в приемлемых коммерческих рамках. Рахмаэль распрощается с «ОбМАН Инкорпорейтед». Сперва с чернокожим суперпилотом, а затем с Фреей Холм и Мэтсоном Глэзер-Холлидеем — по сути отрезав себя от единственной, вставшей на его сторону, силы.

— Смелее, примите эту идею, — сказал Доскер. — Ведь компонентов глубокого сна не будет, да это и не важно, поскольку вы никоим образом не отправитесь в открытый космос. — Он выглядел усталым.

— Ваш отец Мори, Рахмаэль, — заговорил Теодорих Ферри, — пошёл бы на что угодно ради сохранения «Омфала». Вам известно, что корабль будет нашим через пару дней, — после этого у вас не останется ни малейшего шанса заполучить его обратно. Подумайте об этом.

— Я уже всё понял, — сказал Рахмаэль. Ах, если бы ему и Доскеру удалось улететь на «Омфале» сегодня вечером и спрятать корабль в космосе, где его не нашла бы ТХЛ… но момент упущен, всё кончилось, когда поле пересилило мощную тягу спаренного двигателя принадлежащего «ОбМАН Инкорпорейтед» корабля Доскера. «Тропа Хоффмана лимитед» успела вмешаться. Причём вмешаться вовремя.

Теодорих Ферри с самого начала предугадал их замысел, пользуясь своим чутьём прагматика.

— У меня составлены официальные бумаги, — сказал он. — Прошу пройти со мной. — Он кивнул в сторону люка. — По закону необходимы три свидетеля, и мы обеспечили их наличие со стороны ТХЛ. — Он улыбнулся, поскольку дело завершилось и он это знал. Ферри повернулся и вразвалочку зашагал к люку. Двое пустоглазых подручных преспокойно направились следом. Они прошли в открытое круглое отверстие люка…

И мгновенно содрогнулись с головы до пят, разрушаясь изнутри. Потрясённый Рахмаэль с ужасом увидел, как выходят из строя их нервные и двигательные системы и дают сбой организмы, каждая частица которых начала бороться с остальными за главенство. И так продолжалось до тех пор, пока оба рухнувших на пол тела не превратились в поля сражений, где мышцы сражались с мышцами, внутренности напирали на диафрагму, а желудочки и предсердия трепетали мерцательной аритмией. Бедняги лежали с выпученными глазами, они не могли дышать и были лишены даже собственного кровообращения, но продолжали внутренне сражение в оболочках, которые уже не были по-настоящему телами.

Рахмаэль отвернулся.

— Разрушающий холинэстеразу[3] газ, — произнёс позади него Доскер, и в тот же миг Рахмаэль ощутил прижатую к его шее трубку медицинского прибора, впрыснувшего ему в кровоток свой запас атропина — противоядия, нейтрализующего зловещий нервный газ корпорации ФМС, прославившейся тем, что она изначально поставляла это пагубное для живой силы противника оружие предыдущей войны.

— Спасибо, — поблагодарил Рахмаэль Доскера, и люк захлопнулся у него на глазах — спутник «Тропы Хоффмана» отсоединялся от корабля Доскера вместе со своим полем, унося с собой не тех людей, которых служащие ТХЛ хотели изъять из летяги Доскера.

Сигнальное «реле покойника» (вернее, устройство отсутствующего сигнала) выполнило свою задачу. Эксперты «ОбМАН Инкорпорейтед» прибыли и в эту минуту педантично занимались демонтажем оборудования ТХЛ.

Теодорих Ферри стоял с видом мыслителя, засунув руки в карманы плаща, не говоря ни слова и даже не замечая на полу около ног конвульсий пары своих служащих, словно они оказались недостойны его внимания, позволив себе поддаться воздействию газа.

— Я рад, что ваши сотрудники ввели атропин не только мне, но и Ферри, — сумел сказать Рахмаэль Доскеру, когда дверца люка вновь распахнулась, спуская на сей раз нескольких служащих «ОбМАН Инкорпорейтед». — Обычно в таких делах не щадят никого.

— Ему не вводили никакого атропина, — пристально глядя на Рахмаэля, возразил Доскер.

Протянув руку, он извлёк пустую трубку с полой иглой из собственной шеи, затем точно такую же и из шеи Рахмаэля.

— В чём дело, Ферри? — осведомился Доскер.

Ответа не последовало.

— Это невозможно, — продолжал Доскер. — Любой живой организм… — Неожиданно схватив Ферри за руку, он заломил её назад и сильно дёрнул.

Рука Теодориха Ферри отвалилась в плечевом суставе, открывая повисшие провода и миниатюрные детали, продолжавшие функционировать в плече, но лишённые энергии и безжизненные в руке.

— Сим, — прокомментировал Доскер и, видя, что Рахмаэль не понял, пояснил, что перед ними симулякрум[4] Ферри, лишённый нервной системы. — Значит, ферри здесь не было. — Он отбросил прочь руку. — Естественно, с чего бы рисковать собой важной персоне? Наверное, он сидит на своём личном спутнике на орбите Марса и наблюдает за происходящим через сенсорные датчики своей имитации. — Доскер сурово обратился к однорукой копии Ферри:

— Мы действительно держим с вами связь через двойника, Ферри? Мне просто любопытно.

Симулякрум Ферри открыл рот и произнёс:

— Я слышу сам, Доскер. Не угодно ли проявить гуманность и доброту, введя атропин двоим моим служащим ТХЛ?

— Это уже делается, — сказал Доскер и подошёл к Рахмаэлю. — Похоже, председатель совета директоров ТХЛ так и не почтил своим присутствием наш скромный корабль. — Он нервно улыбнулся. — Я чувствую себя обманутым.

Однако Рахмаэль осознал смысл высказанного через симулякрум Ферри подлинного предложения.

— Давайте немедленно отправимся на Луну, — предложил Доскер. — Говорю вам в качестве советника… — Он крепко ухватил Рахмаэля за запястье. — Очнитесь. После введения атропина с этими ребятами всё будет в порядке. Мы освободим их на спутнике ТХЛ, лишённом, разумеется, силового поля. После этого как ни в чём ни бывало полетим за «Омфалом» на Луну. Если вы не согласны, я всё равно воспользуюсь картой, которую дал мне сим, и уведу «Омфал» в космическое пространство, где его не сможет выследить ТХЛ.

— Но разве нам не было сделано предложение? — машинально произнёс Рахмаэль.

— Это предложение лишь доказывает, что ТХЛ готова многим пожертвовать, чтобы не пустить вас в восемнадцатилетнее путешествие до Фомальгаута с целью взглянуть на Китовую Пасть, — пояснил пилот, пристально глядя на Рахмаэля. — И вы уже меньше заинтересованы в том, чтобы увести «Омфал» в неизведанный космос между планетами, где ищейки Ферри не смогут…

«Я мог бы спасти „Омфал“, — подумал Рахмаэль. — Но пилот был прав: разумеется, ему придётся продолжать задуманное, поскольку Ферри снял барьер, невольно доказав необходимость длительного путешествия».

— А как насчёт компонентов глубокого сна? — спросил он.

— Просто доставьте меня к кораблю, — спокойно и терпеливо сказал Доскер. — Ведь вы не против, Рахмаэль бен Аппельбаум? — Проникновенный голос профессионала подействовал, и Рахмаэль кивнул. — Мне нужны координаты от вас, а не с оставленной симом карты. Я решил не дотрагиваться до неё. Я жду от вас решения, Рахмаэль.

— Да, — сказал Рахмаэль и прошёл на негнущихся ногах к корабельной трёхмерной карте с подвесным указателем. Опустившись в кресло, он принялся прокладывать курс для темноглазого темнокожего сверхопытного пилота «ОбМАН Инкорпорейтед».