ФеогнидСтихотворения

Феогнид

Стихотворения

БИОГРАФИЯ

ФЕОГНИД (Theognis или Theugnis), из Мегары, VI в. до н.э., греческий поэт. Под именем Феогнида сохранился сборник элегий, насчитывающий примерно 1400 стихов. Довольно трудно установить, какие из них и вправду являются произведением Феогнида, а какие написаны другими поэтами (Мимнермом, Солоном, Тиртеем). Достаточно часто встречаются повторения, а иногда и противоречия. О жизни самого Феогнида нам известно не многое. Аристократ по происхождению и убеждениям, он жил в период крупных общественных перемен и долгой борьбы за власть, которая уже бесповоротно ускользала из рук старой родовой аристократии. Заклятый враг демократии, Феогнид вынужден был покинуть Мегару и удалиться в изгнание. Сборник , сохранившийся под именем Феогнида, открывают три обращения: к Аполлону, Артемиде, Музам и Харитам богиням красоты. До сих пор не удалось ни выявить композиционные принципы сборника, ни разделить его на отдельные элегии. Предположительно это конгломерат различных сентенций и произведений. Тематически в нем можно выделить три основные группы мотивов. Наиболее отчетливо прослеживается цикл элегий, адресованных молодому аристократу Кирну. Феогнид излагает ему унаследованный от предков моральный кодекс аристократа, верного идеалам своего класса. В основе кодекса лежит деление всех людей согласно их происхождению на "хороших, благородных", то есть аристократов, и "злых, подлых", к которым относятся все остальные. Здесь еще нет представления о надклассовой этике. В соответствии с этой терминологией, все пороки и недостатки Феогнид механически приписывает "злым", а всю полноту достоинств и добродетелей - "добрым". Первая заповедь аристократа - держаться вдали от "подлых" и общаться исключительно с аристократами. Нужно переждать злые времена демократического правления до того часа, когда придет избавитель и вернет старый порядок. В одной из элегий к Кирну Феогнид вписал собственное имя, то есть отметил ее "личной печатью" (sphragis), которая должна была сохранить для потомства имя автора элегий и предотвратить изменение их содержания. К этой группе мотивов тесно примыкает следующая, прозванная "жалобами аристократа". Она состоит из разбросанных по всему сборнику сетований на трудное материальное положение, просьб к Зевсу о помощи, жалоб на новых правителей государства, аллегорически представленного в образе ладьи, управляемой нерадивыми моряками, которую носит по морю. Спасти государство Феогнид призывает не только аристократов, но и "разумных подлых". И наконец, третью группу составляют застольные мотивы: дружба, правила употребления вина, любовь, молитвы перед пиром и во время него, а также застольные политические беседы, в том числе угроза набега мидян. Отдельные элегии сборника, сохранившегося под именем Феогнида, пели в Аттике во время пира на протяжении многих десятилетий VI и V вв. до н.э. как сколии. Многие античные писатели цитировали Феогнида как моралиста, среди них Платон, Ксенофонт, Аристотель. (текст приведен по изданию: "Античные писатели. Словарь." СПб, изд-во "Лань", 1999)

О Феогниде есть сведения, что он родился около 546 г. до н. э. Когда в Мегарах происходила ожесточенная борьба аристократии и демократии, ввиду победы демократической партии Феогнид удаляется надолго в изгнание, откуда после победы аристократии он возвращается, однако, не получая своего имущества обратно. Поэтому для Феогнида характерны страстная полемичность, необычайное раздражение и презрение к людям. До нас дошло около 1400 стихов, разделяемых на две неравные части: 1280 стихов - наставления любимцу Феогнида, Кирну, и около 150 стихов - любовная элегия.

Так как у Феогнида наставлений еще больше, чем у Солона, то ими впоследствии пользовались при составлении нравственно-поучительных сборников. Таким сборником является Феогнидовский, в котором попадаются стихи Тиртея, Мимнерма, Солона, Архилоха и других. В частности, едва ли принадлежат Феогниду стихи любовного содержания ввиду их слишком специфического характера. Считается, что эти стихи были внесены уже после IV в. н. э. Время появления сборника Феогнида, переделывавшегося, по-видимому, много раз, определить трудно, во всяком случае он составлен не позже V-IV вв. до н. э., так как об этом свидетельствуют цитаты Стобея (V-VI вв. н. э.) из Феогнида.

Очень трудно уловить в сборнике Феогнида последовательность мысли, поскольку здесь собраны самые разнообразные и часто не связанные между собой изречения и наставления.

Если отметить сначала то, что является более или менее обычным, но для Феогнида неспецифическим, то в его стихах находим призыв к скромности и благоразумию (благоразумие - дар богов, так что счастлив тот, кто обладает этим даром), призыв к почитанию богов, советы избегать общества дурных людей, разумно выбирать друзей, не доверять людям, даже родственникам, хранить дружбу, помогать в беде и сохранять старые порядки.

Особенностью Феогнида является его необычайно страстный и в то же время мрачный аристократический образ мыслей. Это - проповедник насилия и жестокости, даже ненависти ко всем этим "грузчикам" и "корабельной черни". Он хочет "крепкой пятой придавить неразумную чернь, пригнуть ее под ярмо". Однако и к "благородным" он относится не лучше. "Благородные" погрязли в жадности и денежном фетишизме. Феогнид осуждает браки аристократов с "низшими" людьми ради денег, считает, что рабство существует от природы. Он с жаром воспевает наслаждение мщением:

При великом несчастье слабеет душа человека.

Если ж отмстить удалось, снова он крепнет душой.

(361-362, Вересаев.)

Сладко баюкай врага! А когда попадет тебе в руки,

Мсти ему и не ищи поводов к мести тогда.

(364-365, Пиотровский.)

Черной бы недругов крови испить! О приди, благой демон,

Дай по воле моей все, чего жажду, свершить.

(349 и след., Церетели.)

Для себя он оставляет честь, золотую середину, почитание богов и Правды. Это не мешает ему бросать гордый вызов Зевсу, допускающему большое зло на свете. Его пессимизм доходит до отчаяния как пассивного ("Вовсе на свет не родиться - для смертного лучшая доля"), так и активного ("Нет, не отдамся врагам! В их ярмо головы не продену! Пусть даже Тмола хребет рухнет на шею мою! "), Феогнид доходит даже до какого-то сладострастного отчаяния:

Флейту сюда и вино! Пусть враг рыдает!

Смеяться будем мы, пить и есть,

Грабя именье врага.

(Пиотровский.)

Таким образом, в Феогниде бурлят ярость и злоба, отчаяние, месть и наслаждение от мести, презрение к рабу за бесчестие и предательство, презрение к аристократам за их неблагородную страсть к деньгам, мрачное упоение злобой. Это образ души, пришедший к катастрофе при зрелище гибнущей аристократии:

Кончено! Предано все и погублено все и пропало.

Только не будем винить, Кирн, никого из богов.

Нет же! Людская корысть, и измена, и спесь, и насилье

В горе и зле погребли нашу старинную мощь.

(Пиотровский.)

Таким образом, в лирике Феогнида общественная идеология соединяется с глубоким личным волнением.

Четкая антидемократическая идеология Феогнида, его неумолимая последовательность в политических выводах, продуманность и прочувствованность всех последствий гибели аристократии - все это заставляет относить Феогнидовский сборник уже не к VII и не к VI вв., но по крайней мере к V в. до н.э.

---------------------------------------------------------------------------

x x x

Кирн! Пусть будет печать на этих моих сочиненьях. Их не сумеет никто тайно присвоить себе Или жалкой подделкой хорошее слово испортить. Скажет любой человек: "Вот Феогнида стихи. Родом он из Мегары". Меж всеми смертными славный, Жителям города всем нравиться я не могу. Этому ты не дивись, о сын Полипая. Ведь даже Зевс угождает не всем засухой или дождем!

(Перевод С.Апта)

x x x

С умыслом добрым тебя обучу я тому, что и сам я, Кирн, от хороших людей малым ребенком узнал. Будь благомыслен, достоинств, почета себе и богатства Не добивайся кривым или позорным путем. Вот что заметь хорошенько себе: не завязывай дружбы С злыми людьми, но всегда ближе к хорошим держись, С этими пищу дели и питье, и сиди только с ними, И одобренья ищи тех, кто душою велик. От благородных и сам благородные вещи узнаешь, С злыми погубишь и тот разум, что есть у тебя. Помни же это и с добрыми знайся, - когда-нибудь сам ты Скажешь: "Советы друзьям были не плохи его!"

(Перевод В.Вересаева)

x x x

К низким людям, о Кирн, никогда не иди за советом, Раз собираешься ты важное дело начать, Лишь к благородным иди, если даже для этого нужно Много трудов перенесть и издалека прийти. Также не всякого друга в свои посвящай начинанья: Много друзей, но из них мало кто верен душой.

(Перевод В.Вересаева)

x x x

Что мне в любви на словах, если в сердце и в мыслях иное! Любишь ли, друг мой, меня? Верно ли сердце твое? Или люби меня с чистой душою, иль, честно отрекшись, Стань мне врагом и вражду выкажи прямо свою. Кто ж при одном языке два сердца имеет - товарищ Страшный, о Кирн мой! Таких лучше врагами иметь.

(Перевод В.Вересаева)

x x x

Если тебя человек восхваляет, пока на глазах он, А, удалясь, о тебе речи дурные ведет, Неблагородный тот друг и товарищ: приятное слово Только язык говорит, - мысли ж иные в уме.

Другом да будет мне тот, кто характер товарища знает И переносит его, как бы он ни был тяжел, С братской любовью. Мой друг, хорошенько все это обдумай, Вспомнишь ты позже не раз эти советы мои.

(Перевод В.Вересаева)

x x x

Низкому сделав добро, благодарности ждать за услугу То же, что семя бросать в белые борозды волн. Если глубокое море засеешь, посева не снимешь; Делая доброе злым, сам не дождешься добра. Ибо душа ненасытна у них. Хоть разок их обидел Прежнюю дружбу тотчас всю забывают они. Добрые ж все принимают от нас, как великое благо, Добрые помнят дела и благодарны за них.

(Перевод В.Вересаева)

x x x

Милых товарищей много найдешь за питьем и едою. Важное дело начнешь - где они? Нет никого!

(Перевод В.Вересаева)

x x x

Нет в богатстве предела, который бы видели люди. Тот, кто имеет уже множество всяческих благ, Столько же хочет еще. И всех невозможно насытить. Деньги для нас, для людей, - это потеря ума. Так ослепленье приходит. Его посылает несчастным Зевс, и сегодня один, завтра другой ослеплен.

(Перевод С.Апта)

x x x

Вот что, поверь мне, ужасней всего для людей, тяжелее Всяких болезней для них, даже и смерти самой, После того как детей воспитал ты, все нужное дал им И накопил, сколько мог, много понесши трудов, Дети отца ненавидят и смерти отцовской желают, Смотрят с враждой на него, словно к ним нищий вошел.

(Перевод В.Вересаева)

x x x

Если бы мы на друзей за любую провинность сердились, Вовсе тогда бы у нас близких людей и друзей Не было. От ошибок никто из людей не свободен Смертных. Свободны от них боги одни лишь, мой Кирн.

(Перевод С.Апта)

x x x

Злись про себя. А язык всегда пусть будет приятен. Вспыльчивость - это, поверь, качество низких людей.

(Перевод С.Апта)

x x x

В ком уважения нет к своим родителям старым, Право же, тот человек стоит немногого, Кирн.

(Перевод С.Апта)

---------------------------------------------------------------------------

http://cyrill.newmail.ru/index2.html

Источник:

Н. Дератани, Н. Тимофеева. Хрестоматия по античной литературе, т. I. Греческая литература. М.: Гос. учебно-пед. изд-во министерства просвещения РСФСР, 1958. ---------------------------------------------------------------------------

* * *

Все благородных коней мы заводим, ослов и баранов, Кирн, и для случки мы к ним добрых допустим одних: Дочь же худую худого женой не гнушается добрый

Сделать своей, лишь бы горсть злата ему принесла. Так не дивись же, о друг мой, что граждан мельчает порода. Плутос царит: это он добрых с худыми смешал, Кирн мой! У доброго мужа всегда неизменное сердце: В доле, в безделье ли он - равно отважен и тверд. Если же подлому боги богатство даруют и силу, Подлую низость свою явит в безумии он.

(Перевод А. Пиотровского)

* * *

Ныне же мненье мое ни к чему. И немым, и безгласным Сделала бедность меня, хоть яснее других Вижу, куда мы стремимся, спустив белоснежные снасти, Морем Мелийским глухим сквозь непроглядную ночь. Черпать они не желают, и хлещет сердитое море Уж через оба борта; как тут от смерти уйти? Что вы творите, безумцы? Смещен вами доблестный кормчий, Кормчий, что зорок и мудр, крепкую стражу держал; Силой добро расхищаете вы; уничтожен порядок; Дать не хотите в трудах равного всем дележа. Грузчики ныне царят, и над добрыми подлый владеет Как бы, страшусь, кораблю зыби седой не испить! В притчу облегши слова, предлагаю я добрым загадку, Может и подлый ее, если умен он, понять.

(Перевод А. Пиотровского)

* * *

Стань же пятой на народ тупоумный, рожном его острым

Бей, а на шею ему тяжкое иго надень. Больше нигде не найдешь ты народа, который так сильно

Рабство любил бы из всех, солнце кого только зрит.

(Перевод С. И. Радцига)

* * *

Вовсе на свет не родиться - для смертного лучшая доля, Жгучего солнца лучей слаще не видеть совсем.

Если ж родился, спеши к вожделенным воротам Аида: Сладко в могиле лежать, черной укрывшись землей.

(Перевод А. Пиотровского)

* * *

Как же дерзаете вы распевать беззаботно под флейту?

Ведь уж граница страны с площади вашей видна! Кормит плодами родная земля [врагов] ...

... беспечно пируя

В пурпурных ваших венках на волосах золотых! Скиф! Пробудись, волоса остриги и покончи с пирами!

Пусть тебя болью пронзит гибель душистых полей!

(Перевод В. В. Вересаева)

---------------------------------------------------------------------------

http://poetic-s.narod.ru/Antich/ ---------------------------------------------------------------------------

x x x

Сын Кронида, владыка, рожденный Лато! Не в начале

Песни моей, не в конце я не забуду тебя.

Первого буду тебя, и последнего, и в середине

Петь я, а ты приклони слух свой и благо мне дай!

Перевод В. Вересаева

x x x

Феб-Аполлон - повелитель, прекраснейший между богами!

Только лишь на свет тебя матерь Лато родила

Близ круговидного озера, пальму обнявши руками,

Как амброзический вдруг запах широко залил

Делос бескрайный. Земля-великанша светло засмеялась,

Радостный трепет объял море до самых глубин.

Перевод В. Вересаева

x x x

Зевсова дочь, Артемида-охотница! Ты, что Атридом

Жертвой была почтена в час, как на Трою он шел,

Жарким моленьям внемли, охрани от напастей! Тебе ведь

Это легко, для меня ж очень немалая вещь.

Перевод В. Вересаева

x x x

Зевсовы дщери, Хариты и Музы! На Кадмовой свадьбе

Слово прекрасное вы некогда спели ему:

"Все, что прекрасно, то мило, а что не прекрасно - не мило!"

Не человечьи уста эти слова изрекли.

Перевод В. Вересаева

x x x

Город беременен наш, но боюсь я, чтоб, им порожденный,

Муж дерзновенный не стал грозных восстаний вождем.

Благоразумны пока еще граждане эти, но очень

Близки к тому их вожди, чтобы в разнузданность впасть.

Люди хорошие, Кирн, никогда государств не губили,

То негодяи, простор наглости давши своей,

Дух развращают народа и судьями самых бесчестных

Делают, лишь бы самим пользу и власть получить.

Пусть еще в полной пока тишине наш покоится город,

Верь мне, недолго она в городе может царить,

Где нехорошие люди к тому начинают стремиться,

Чтоб из народных страстей пользу себе извлекать,

Ибо отсюда - восстанья, гражданские войны, убийства,

Также монархи, - от них обереги нас, судьба!

Перевод В. Вересаева

x x x

Город все тот же, мой Кирн, да не те же в городе люди.

Встарь ни законов они не разумели, ни тяжб.

Козьими шкурами плечи покрыв, за плугом влачились,

Стадо дубравных лосей прочь от ворот городских

В страхе шарахалось... Ныне рабы - народ-самодержец,

Челядь - кто прежде был горд доблестных предков семьей.

Перевод Вяч. Иванова

x x x

Лжет гражданин гражданину, и все друг над другом смеются,

Знаться не хочет никто с мненьем ни добрых, ни злых.

Перевод В. Вересаева

x x x

Кирн, не завязывай искренней дружбы ни с кем из тех граждан,

Сколько бы выгод тебе этот союз ни сулил.

Всячески всем на словах им старайся представиться другом,

Важных же дел никаких не начинай ни с одним.

Ибо, начавши, узнаешь ты душу людей этих жалких,

Как ненадежны они в деле бывают любом.

По сердцу им только ложь, да обманы, да хитрые козни,

Как для людей, что не ждут больше спасенья себе.

Перевод В. Вересаева

x x x

Если бы даже весь мир обыскать, то легко и свободно

Лишь на одном корабле все уместиться б могли

Люди, которых глаза и язык о стыде не забыли,

Кто бы, где выгода ждет, подлостей делать не стал.

Перевод В. Вересаева

x x x

Милых товарищей много найдешь за питьем и едою,

Важное дело начнешь - где они? Нет никого!

Самое трудное в мире, о Кирн, распознать человека

Лживого. Больше всего здесь осторожность нужна.

Перевод В. Вересаева

x x x

Золото ль, Кирн, серебро ли фальшиво - беда небольшая,

Да и сумеет всегда умный подделку узнать.

Если ж душа человека, которого другом зовем мы,

Лжива и прячет в груди сердце коварное он,

Самым обманчивым это соделали боги для смертных,

И убеждаться в такой лжи нам всего тяжелей.

Душу узнаешь - мужчины ли, женщины ль - только тогда ты

Как испытаешь ее, словно вола под ярмом.

Это не то что в амбар свой зайти и запасы измерить.

Очень нередко людей видимость вводит в обман.

Кирн! Выбираем себе лошадей мы, ослов и баранов

Доброй породы, следим, чтобы давали приплод

Лучшие пары. А замуж ничуть не колеблется лучший

Низкую женщину брать, - только б с деньгами была!

Женщина также охотно выходит за низкого мужа,

Был бы богат! Для нее это важнее всего.

Деньги в почете всеобщем. Богатство смешало породы.

Знатные, низкие - все женятся между собой.

Полипаид, не дивись же тому, что порода сограждан

Все ухудшается: кровь перемешалася в ней.

Знает и сам, что из рода плохого она, и однако,

Льстясь на богатство ее, в дом ее вводит к себе,

Низкую знатный. К тому принуждаются люди могучей

Необходимостью: дух всем усмиряет она.

Перевод В. Вересаева

x x x

Если от Зевса богат - человек, справедливо и чисто

Нажил достаток, тогда прочно богатство его.

Если ж, стяжательный духом, неправедно он и случайно

Или же ложно клянясь, средства свои приобрел,

Сразу как будто и выгода есть, но в конце торжествует

Разум богов и бедой делает счастье его.

Вот что, однако, сбивает людей: человеку не тотчас

Боги блаженные мстят за прегрешенья его.

Правда, бывает, и сам не поплатится тяжко за грех свой,

И наказанье не ждет милых потомков его,

Но иногда беспощадная смерть, приносящая гибель,

Веки смыкает ему раньше, чем кара придет.

Нет в богатстве предела, который бы видели люди.

Тот, кто имеет уже множество всяческих благ,

Столько же хочет еще. И всех невозможно насытить.

Деньги для нас, для людей, - это потеря ума.

Так ослепленье приходит. Его посылает несчастным

Зевс, и сегодня один, завтра другой ослеплен.

Для легкомысленной черни твердынею служит и башней

Муж благородный, и все ж чести так мало ему!

Пьют не вино в мою честь. В гостях у девочки милой

Кто-то сегодня другой, много он хуже меня.

Мать и отец ее пьют за меня холодную воду.

Слезы роняя, она воду приносит им в дом,

В дом, где крошку мою, рукой обхватив, целовал я

В шею и нежно в ответ губы шептали ее.

Перевод В. Вересаева

x x x

Бедность, даже чужую, всегда без труда распознаешь.

Бедность не явится в суд, нет на собраньях ее.

Всем она ненавистна, везде на нее нападают,

Вечно ворчат на нее, где бы она ни была.

Вот что, поверь мне, ужасней всего для людей, тяжелее

Всяких болезней для них, даже и смерти самой,

После того, как детей воспитал ты, все нужное дал им

И накопил, сколько мог, много понесши трудов,

Дети отца ненавидят и смерти отцовской желают,

Смотрят с враждой на него, словно к ним нищий вошел.

Перевод С. Апта

x x x

Что справедливо, что нет - не ведают низкие люди,

Страха не знают совсем, кары не ждут впереди:

Несколько первых шагов неуклюже пройдут - и довольны:

Думают: все хорошо, все превосходно у них.

Перевод С. Апта

x x x

Друг мой, с доверьем в душе, к любому из граждан из этих

Делать ни шагу не смей, клятве и дружбе не верь.

Даже если тебе призовут в поручители Зевса

Он над бессмертными царь, - все-таки верить нельзя.

Перевод С. Апта

x x x

Граждане наши настолько к дурным порицаньям привыкли,

Что не хватает ума собственный город спасти.

Перевод С. Апта

x x x

Ныне несчастия добрых становятся благом для низких

Граждан; законы теперь странные всюду царят;

Совести в душах людей не ищи; лишь бесстыдство и наглость,

Правду победно поправ, всею владеют землей.

Перевод В. Вересаева

x x x

Льву и тому не всегда угощаться случается мясом.

Как ни силен, и его может постигнуть нужда.

Перевод С. Апта

x x x

Кто болтлив, для того молчанье - великая тягость,

Без толку он говорит - сразу заметит любой.

Все ненавидят его. И если с таким человеком

Рядом сидишь на пиру - это несчастье, поверь.

Перевод С. Апта

x x x

Если в беде человек, никто ему другом не станет,

Даже и тот, кто в одном чреве лежал с ним, о Кирн.

Перевод С. Апта

x x x

Люди дурные не все на свет явились дурными.

Нет, с дурными людьми многие в дружбу вступив,

Наглости, низким делам, проклятьям от них научились,

Веря, что те говорят сущую правду всегда.

Перевод С. Апта

x x x

Пусть за столом человек всегда умно себя держит,

Пусть полагают, что он мало что видит кругом,

Словно и нет его здесь. Пусть будет любезен и весел,

Выйдя, он должен молчать, каждого ближе узнав.

Перевод С. Апта

x x x

Множество низких богато, и в бедности много достойных.

Все же у подлых людей мы бы не стали менять

Качества наши на деньги. Надежна всегда добродетель,

Деньги же нынче один, завтра другой загребет.

Перевод С. Апта

x x x

Кирн, благородный везде сохраняет присутствие духа,

Плохо ль ему, хорошо ль - держится стойко всегда.

Если же бог негодяю довольство пошлет и богатство,

Этот, лишившись ума, явит негодность свою.

Перевод С. Апта

x x x

Быстрого умный догонит, не будучи вовсе проворным.

Кирн, помогает ему суд справедливый богов.

Перевод С. Апта

x x x

Так же, спокойно, как я, иди посредине дороги,

Кирн, не заботься о том, где остальные пройдут.

Перевод С. Апта

x x x

Кирн, ни в чем не усердствуй. Во всем выбирай середину.

Тот же увидишь успех, что и трудясь тяжело.

Перевод С. Апта