Глава XIII
Плавания судов Балтийского флота в первой четверти XIX столетия (практические и другие плавания)

В наступившее мирное время деятельность Балтийского флота ограничилась ежегодным, кроме 1815 года, выходом в море небольшого числа судов в практическое плавание для обучения судовых команд и гардемаринов, небольшими экспедициями для морских описей, переходом из Архангельска в Кронштадт вновь построенных судов и немногими, случайными, более отдаленными плаваниями. Для практического плавания выходило в Балтийское море, под начальством адмирала Кроуна, от 4 до 10 судов, в числе которых было обыкновенно от 1 до 4 кораблей, редко более; в иные годы выводилась так называемая «лёгкая эскадра», состоящая из гальотов, яхт и других мелких судов и плававшая между Петербургом и Кронштадтом. Для описи, преимущественно финляндских шхер, назначались иногда небольшие отряды мелких судов, и только один раз, в 1821 году, «для изучения шхерных проходов» ходило 9 канонерских лодок, и в 1824 году в Ботнический залив послан был отряд из 5 судов (2 фрегата, 1 шлюп, 2 брига) для практического плавания и для «исследования мало известного нам залива». Суда, строившиеся в Архангельске корабельным мастером Курочкиным, с 1816 по 1825 год, в семи отрядах переходили в Кронштадт в числе 8 кораблей (74-пушечных), 9 фрегатов (24, 36 и 44-пушечных) и 1 транспорта. Замечательнейшим из этих последних плаваний, в гигиеническом отношении, был переход корабля и фрегата под начальством капитана 1 ранга Кандлера. Пробыв в море два месяца, он пришел в Кронштадт, не потеряв ни одного человека умершим и имея на обоих судах только 9 человек легко больных. Адмиралтейств-коллегия, удивленная таким счастливым событием, отозвалась, что такого благополучного перехода «флот от начала своего существования не помнит». Но благосклонный отзыв коллегии был не совсем справедлив, потому что у Крузенштерна, конечно при малочисленной команде, в продолжение трехлетнего кругосветного плавания было то же самое.

Из практических плаваний этих годов, в педагогическом отношении и особенно по личностям участвовавших, было замечательно плавание брига Феникс, ходившего с гардемаринами в 1817 г. по русским портам и из иностранных посетившего Стокгольм и Копенгаген. В это плавание были назначены только «лучшие» гардемарины морского корпуса, и преимущественно старшего выпуска, в числе их находились: герой Синопа и Севастополя Павел Степанович Нахимов, известный писатель Владимир Иванович Даль, автор нескольких сочинений о Сибири Завалишин, участвовавший в Наваринском сражении и составивший записки об этой кампании Александр Петрович Рыкачев, занимавшие впоследствии видные места в гражданском ведомстве Павел Михайлович Новосильский, Лихонин и др.

Исключительным было еще отдаленное практическое плавание, совершенное в 1824 г. отрядом из 5 судов (2 корабля и 3 фрегата) под начальством Кроуна. Подойдя на вид о, Исландии и пройдя оттуда по западную сторону Великобритании, Кроун возвратился через Английский канал в Балтику. Более отдаленным плаванием было доставление в Кадикс проданных испанскому правительству 5 кораблей и 3 фрегатов. Часть этих судов отправлена в Испанию в 1817 году, а остальные в 1818 году.

Для доставления офицерам гвардейского экипажа возможности лучшего практического изучения морского дела один из них, по желанию, назначался почти на каждое судно, отправляющееся в кругосветное плавание. Для практики же остальных офицеров и нижних чинов нередко давались и отдельные суда, которые с командами гвардейского экипажа совершали особенные, обыкновенно заграничные, плавания.

В 1819 году фрегат Гектор и бриг Олимп ходили во Францию, Англию и Пруссию. В 1823 году фрегат Проворный, посланный в практическое плавание, подходил к Ферерским островам и на вид Исландии, обошел по западную сторону Великобританские острова и возвратился через Английский канал. В 1824 году тот же фрегат ходил в Гибралтар и посетил Брест и Плимут, а корабль Эмгейтен плавал в Доберан, местечко в Мекленбурге близ Ростока.

Одним из отраднейших и полезнейших для флота событий были кругосветные плавания на наших судах, проложившие путь русскому флагу в отдаленные океаны. Первая мысль о необходимости морского сообщения с нашими колониями в Америке возникла во второй половине XVIII века и была близка к осуществлению экспедицией капитана Муловского. Неожиданная война со шведами остановила отправление экспедиции, а потом более важные политические обстоятельства до того отвлекли внимание правительства на другие предметы, что самая идея о пользе кругосветных плаваний начала казаться несбыточной фантазией. Но подобные мысли, осуществление которых вызывается насущными государственными потребностями, могут забываться только временно и забываться с тем, чтобы при первом удобном случае возникнуть с новой силой. Так было и с нашими кругосветными плаваниями. В шведскую войну, остановившую отправление Муловского, на корабле, которым он командовал, находился мичман Крузенштерн, уже тогда выдававшийся своим образованием и служебной энергией. Весьма естественно, что разговоры о подробностях снаряжения кругосветной экспедиции и сожаления об ее остановке уже тогда произвели сильное впечатление на любознательного юношу и заронили в нем первые мысли о той благотворной деятельности, которая впоследствии прославила его имя и принесла такую пользу нашему флоту и государству.

Отправленный в чине лейтенанта волонтером на английский флот, Крузенштерн, находясь на мысе Доброй Надежды, воспользовался первым представившимся ему случаем для посещения китайских портов, в которых он вернее мог оценить важность установления близких торговых сношений наших колоний с Китаем, возможных только при отправлении в колонии судов из Балтики. Собрав подробнейшие сведения и числовые данные, осязательно убеждающие в государственной пользе русских кругосветных плаваний, Крузенштерн, по возвращении в Россию, представил свой проект. Но предположения молодого моряка показались до того смелыми, что встретили неодолимые препятствия. К счастью, на помощь явились государственный канцлер граф Румянцев и адмирал Н. С. Мордвинов, исходатайствовавшие разрешение государя на осуществление проекта Крузенштерна. Под главным начальством его отправлены были на наш Дальний Восток снаряженные Российско-Американской компанией два небольшие купленные в Англии судна или, как их называли официально, «корабли» Надежда и Нева. Командиром первого назначен был начальник экспедиции капитан-лейтенант Крузенштерн, а второго, того же чина, Лясинский, также служивший прежде волонтером на английском флоте. Цель экспедиции была доставление в наши американские колонии нужных для них предметов, принятие там груза промышленных пушных товаров, продажа или промен их в китайских портах на местные китайские товары и доставление последних в Кронштадт. К этой главной цели присоединилось еще производство в назначенных местах гидрографических исследований и доставление посольства в Японию для основания торговых сношений с этой страной. Посланником назначен был камергер [34] Резанов, один из главных акционеров компании. Обоим судам дозволено было иметь военные флаги.

Выйдя из Кронштадта в исходе июня 1803 года, экспедиция благополучно возвратилась в конце лета 1806 года, исполнив с блистательным успехом все на нее возложенное. На пути от островов Зеленого мыса к берегам Южной Америки суда 14 ноября 1803 года перешли экватор, и здесь в первый раз русский флаг явился на водах южного полушария. Экспедиция в колонии шла мимо мыса Горн, а в обратный путь – мимо мыса Доброй Надежды.

Удачное плавание первой русской кругосветной экспедиции было значительным шагом в развитии морской практической деятельности нашего флота. С этого времени начались постоянные отправления компанейских судов в колонии и военных как на Дальний Восток, так и в другие океанские плавания. Тотчас по возвращении Крузенштерна, в 1806 году тот же корабль Нева, под командой капитан-лейтенанта Гагемейстера, отправился в Ситху и был первым русским судном, посетившим Австралию. Бывшие войны приостановили отправление судов в кругосветные плавания до 1813 года; но с этого времени, смотря по надобностям колоний, отправлялись суда, принадлежащие компании, военные, отвозившие казенные грузы для Камчатки и Охотска и также посылаемые правительством для охранения владений компании от иностранных судов, занимающихся хищнической торговлей пушным товаром, а иногда и для поддержания власти компании над местными туземцами – колошами. Сначала суда отправлялись через три и два года, а с 1819 по 1825 г. – ежегодно. Во все это время в колонии ходило более 10 судов.

Но независимо от дел Российско-Американской компании отправлялись наши военные суда в Тихий и другие океаны с целью гидрографических исследований, проверки сомнительных островов, внесенных на морские карты прежними мореплавателями и для географических открытий. Так, в 1807 году 16-пушечный военный шлюп Диана, под командой капитана 2 ранга В. М. Головнина, отправлен был для гидрографических исследований в водах Тихого океана, прилегающих к русским владениям в Азии и Америке, и также для доставления казенных грузов в Петропавловск.

Английское правительство дало разрешение на свободный пропуск шлюпа даже в случае войны с Россией, но Диана была задержана на мысе Доброй Надежды, и только через тринадцать месяцев Головнин успел выйти в океан, несмотря на самый бдительный надзор своих тюремщиков. Осторожными англичанами шлюп был поставлен на 2 якоря в самом дальнем углу залива между английскими военными судами. Паруса были отвязаны, провизии и воды отпускали, конечно, в самом ограниченном количестве, соразмерно расходу. Приготовясь незаметно от англичан к продолжительному плаванию, Головин в сумерки 15 мая 1809. года воспользовался NW-ым шквалом, единственным ветром, при котором возможен был выход из бухты, обрубил канаты, заворотился на шпринге по ветру, и под быстро привязанными штормовыми стакселями вышел в океан. Во избежание встречи с англичанами, он, избрав дальний непосещаемый судами путь и сделав 6000 миль, 25 июня бросил якорь у одного из островов Ново-гебридского архипелага. Этот молодецкий уход от опытного, зорко сторожившего неприятеля и такое дальнее плавание показывают, кроме отважности и находчивости командира, превосходное состояние и бравость команды шлюпа. Придя в Камчатку, Головнин оставался продолжительное время в Петропавловском порту, сходив оттуда только в Ново-Архангельск. Потом, в 1811 г., при съемке южной части Курильской гряды, на острове Кунашире, съехав на берег, не подозревая враждебного отношения японцев, Головнин захвачен был ими вместе с бывшими с ним двумя офицерами и четырьмя матросами и оставался в тяжелом заключении до 1813 г.

После неудачных попыток Чичагова в 1765-1766 гг. отыскать проход через Ледовитый океан в Тихий, войны и почти беспрерывные ожидания их не позволяли и думать о подобном вопросе. Но когда в Европе настал мир, то тот же граф Румянцев обратил внимание и на это важное, не в одном научном отношении, предприятие. На свой собственный счет построив, снарядив и снабдив всем необходимым для предстоящего плавания бриг Рюрик, Румянцев поручил начальство над ним лейтенанту Коцебу, образованному моряку, ходившему с Крузенштерном на Неве в звании кадета. Главной целью экспедиции было, также как и экспедиции Чичагова, отыскание прохода из Тихого океана в Атлантический, но по другому направлению, следуя от Берингова пролива к востоку, вдоль берегов Америки. Затем Коцебу поручалось исследование малоизвестной части Океании.

В продолжение своего трехгодичного плавания Коцебу хотя не отыскал предполагаемого прохода, но успешно исполнил много важных гидрографических работ и сделал несколько замечательных открытий. Важнейшим из них был осмотренный за Беринговым проливом обширный залив у берегов Америки, названный Зундом Коцебу. Кроме того, в Тихом океане, в восточной части Каролинского архипелага, открыто несколько групп островов и впервые указано на существование неизвестной еще в то время цепи островов Ралик, лежащей по направлению параллельному цепи Радак, южнее ее. Благодаря открытиям Коцебу, на карте Океании явились имена славных русских полководцев и моряков: Румянцева, Суворова, Кутузова, Спиридова, Чичагова, Крузенштерна, Гейдена и др.

В 1817 году бывший командир шлюпа Диана капитан 2-го ранга В. М. Головнин, командуя военным шлюпом Камчатка и следуя с грузом в Петропавловск и Ново-Архангельск, сделал также несколько съемок на принадлежавших России островах Северо-восточной части Тихого океана. Но в 1819 году уже исключительно с целью географических исследований отправлены были две экспедиции: в Северный Ледовитый океан, под начальством капитан-лейтенанта М. Н. Васильева, состоявшая из шлюпов Открытие и Благонамеренный; первым командовал сам Васильев, а вторым лейтенант Г. С. Шишмарев; в Южный Ледовитый океан также два шлюпа – Восток и Мирный; первым командовал начальник экспедиции капитан 2 ранга Беллингсгаузен, а вторым лейтенант М. П. Лазарев.

Главная цель экспедиции Васильева – открытие на севере прохода из Берингова пролива в Атлантический океан – не была достигнута из-за непроходимости встреченного сплошного льда. Васильев, пройдя у берегов Америки за Ледяной мыс, принужден был воротиться, достигнув широты 70°41' и долготы 161°27'; а Шишмарев у северного берега Азии не мог пройти далее мыса Сердце-Камень. Кроме трудного плавания в Ледовитом океане, деятельность экспедиции ограничилась несколькими съемками в Беринговом море и открытием там же острова Нукивок и по восточную сторону Каролинского архипелага группы из 16 островов, названной по имени шлюпа Благонамеренный.

Экспедиция Беллингсгаузена, открыв близ южных Сандвичевых островов небольшую группу их, назвала именем маркиза де-Траверсе, проплавала два южных лета около сплошных постоянных южных полярных льдов, выдерживая штормы и подвергаясь опасностям от туманов и плавающих льдов. Доходя до широты почти 69°, Беллингсгаузен открыл остров Петра I и берег Александра I, с высокой горой на его северной стороне. Удаляясь на время южной зимы в теплые страны малых широт, экспедиция открыла в Тихом океане до 15 групп коралловых островов, названных «Островами Россиян». Отдельные группы этой гряды, простирающейся по широте на 2°, а по долготе на 6°, от широты 15°45' до 17°49' S-ой и долготы 213°22' до 219°20' О-ой, получили также имена русских деятелей: Кутузова Смоленского, Барклай де-Толли, Витгенштейна, Ермолова, Раевского, Чичагова, Грейга, Моллера, Аракчеева, Волконского и друг. Открытый вне этой гряды обитаемый остров получил имя великого князя Александра, другой Лазарева, третий бывшего в экспедиции астронома Симонова.

Ходивший на бриге Рюрик капитан-лейтенант Коцебу в 1823 году вновь отправился в плавание на шлюпе Предприятие для доставления в Камчатку казенного груза. На пути, в Низменном архипелаге Тихого океана, Коцебу открыл обитаемый остров Предприятие, группу Беллингсгаузена и о. Курдюкова и в цепи Ралик группу Римского-Корсакова.

Кругосветные плавания были светлым животворным лучом, осветившим наш флот. Принося непосредственно огромную пользу, они сопровождались множеством разнообразных последствий, благотворное влияние которых сохраняется и до настоящего времени. Продолжительные плавания в разных климатах и долгие переходы при самых разнообразных обстоятельствах представляли для офицеров и матросов лучшую морскую практическую школу. Посещение различных стран, сношение с разными народами, от высокоцивилизованных до диких людоедов, расширяло умственный горизонт плавателей, а различные, едва знакомые большинству по учебным книжкам, явления природы, как пассаты, муссоны, океанские течения и т. п., настоятельно потребовали серьезного изучения, потому что близкое знакомство с ними необходимо было для скорейшего, удобного и безопасного плавания. Наконец, борьба с могучими стихиями, водой и воздухом, когда они угрожают в виде штормов, ураганов, тайфунов, плавающих ледяных громад, требовала умения управляться с кораблем, энергии и твердости духа не менее, чем самое жаркое морское сражение. Такая суровая, разнообразная школа, не говоря о нижних чинах, воспитала немногочисленные, но замечательнейшие по своим достоинствам кадры превосходных, образованных офицеров, славных боевых капитанов, даже отличных администраторов. Благодаря тому, что в кругосветные плавания обыкновенно назначались командирами судов офицеры, уже бывшие в подобных путешествиях, все практически полезное, выработанное в каждом из этих плаваний, преемственно передавалось и совершенствовалось в последующих. Кругосветные плавания первой четверти XIX века дали нашему флоту Крузенштерна, Лисянского, Головнина, Беллингсгаузена, Васильева, Рикорда, Литке, Врангеля, Лазарева, Путятина, Нахимова и много других моряков, прославившихся впоследствии своей благотворной деятельностью в разных морских служебных сферах.