"Восход короля торговцев" - читать интересную книгу автора (Фейст Раймонд)

Глава 1 ВОЗВРАЩЕНИЕ

Корабль входил в гавань.

Черный и опасный, он двигался словно мрачный охотник, преследующий добычу. Трехмачтовый военный корабль под всеми парусами величественно входил в порт, и другие суда уступали ему дорогу. Он был похож на пиратское судно с далеких Западных Островов, но на его фок-мачте развевался королевский флаг, и все те, кто его видел, понимали, что это возвращается домой брат короля.

Высоко над палубой корабля худощавый матрос торопливо зарифливал марсель бизани. Подвязав последний риф-сезень, Ру взглянул через гавань на Крондор.

Город принца тянулся вдоль доков, к югу поднимаясь на холмы, а к северу простираясь, насколько хватало глаз. Ру, которому в следующий Праздник солнцестояния должно было исполниться всего лишь восемнадцать лет, вспомнил, как часто за последний год он думал, что больше никогда не увидит этого города. И все же он вернулся сюда, закончив свою последнюю вахту на "Вольном охотнике", корабле, которым командовал адмирал Никлас, брат правителя Островного Королевства и дядя принца Крондорского.

Крондор был вторым по значению городом Королевства и резиденцией принца Крондорского - наследника престола. Над крышами маленьких домов, рассыпанных по окружающим гавань холмам, господствовал дворец принца, стоящий на самом высоком холме, круто обрывающемся к воде. По сравнению с дворцом обшарпанные улочки, прилегающие к порту, забитые пакгаузами, меняльными лавками, парусными мастерскими, дровяными складами и гостиницами для матросов, казались еще неопрятнее, а по количеству убийц и воров портовый район уступал лишь Бедному кварталу.

И все же Ру был рад увидеть Крондор, тем более сейчас, вновь став свободным человеком. Убедившись напоследок, что парус зарифлен надежно, он быстро двинулся вдоль реи, уверенно сохраняя равновесие, чему научился, почти два года плавая по морям.

"Как ни странно, я встречаю третью весну подряд, минуя зиму", - подумал вдруг Ру, и мысль об этом позабавила его и в то же время почему-то встревожила.

Поднявшись на последнюю выбленку ванты бизань-мачты, он ослабил шкот. Ру не особенно любил работать на высоте, но поскольку он был самым маленьким и самым ловким членом команды, его то и дело посылали на мачты. Он быстро спустился по ванте и легко спрыгнул на палубу.

Эрик фон Даркмур, друг Ру с самого детства, тем временем закончил вязать брас на крепежной утке и поспешил к поручням, чтобы взглянуть на соседние корабли. Эрик был на две головы выше и в два раза шире своего друга, и вместе они составляли весьма необычную пару. В их родном Равенсбурге Эрик был сильнее всех своих сверстников, а Ру, наоборот, числился самым слабым. Эрика никак нельзя было назвать красивым, но у него было открытое и дружелюбное лицо, и потому многие считали его симпатичным, зато Ру не приходилось питать иллюзий относительно своей внешности. Узенькое лицо, с которого почти никогда не сходило выражение замкнутости, и вечно прищуренные бегающие глазки производили на всех отталкивающее впечатление, кроме тех редких случаев, когда он улыбался или смеялся. Тогда его лицо освещалось теплотой и становилось отчасти привлекательным. Зато он был всегда весел, неистощим на выдумки и готов храбро встретить любую опасность. Эти качества еще в детстве притягивали к нему Эрика.

Эрик показал на суда, расступавшиеся перед "Охотником", и Ру кивнул. Внезапно стоящий рядом матрос рассмеялся, и Ру недоуменно повернулся к нему:

- Чего ты?

- Принц Никки опять хочет вывести из себя начальника порта.

Эрик, чьи волосы выгорели на солнце почти добела, тоже взглянул на матроса, синие глаза которого ярко выделялись на темном от загара лице.

- Ты о чем?

Матрос ткнул пальцем:

- Вон катер начальника порта.

Ру посмотрел в ту сторону.

- Мы даже не остановились, чтобы взять лоцмана!

Матрос вновь рассмеялся.

- Принц Никки достойный ученик своего учителя! Старый адмирал Траск не раз проделывал такую же шутку, но он хотя бы разрешал лоцману подняться на борт, а уж потом отказывался от буксировки в док. Но Никки - брат короля и потому не думает об этих формальностях.

Самые опытные матросы уже стояли наготове в ожидании команды взять рифы на последних парусах. Ру посмотрел на полуют, и в этот момент стоявший там Никлас, бывший принц Крондорский, а ныне адмирал Королевского флота на Западе, подал сигнал. Сильные руки мгновенно притянули паруса к реям и начали проворно вязать узлы. Через несколько мгновений Ру и все те, кто вместе с ним находился на палубе, почувствовали, что корабль снижает скорость, входя в королевский док.

"Охотник" уже почти остановился, но Ру все равно казалось, что они вот-вот врежутся в причал.

- Мы толкаем перед собой уйму воды, - словно прочтя его мысли, объяснил матрос, - и когда она отразится от стен, она нас остановит. Палы рванет так, что только держись! - Он приготовился бросать трос швартовщикам на берегу и крикнул Эрику: - А ну-ка, помоги!

Ру и Эрик схватились за трос. Никлас скомандовал: "Бросай!", и они втроем кинули трос на причал. Швартовщики ловко поймали бросательный и быстро закрепили его на большой металлической тумбе. Как и предсказывал матрос, когда волна пошла назад, трос туго натянулся и доски выгнулись, заставляя железные тумбы стонать; в следующее мгновение огромный корабль качнулся и застыл, словно вздохнув с облегчением оттого, что благополучно вернулся домой.

Эрик повернулся к Ру:

- Интересно, что скажет адмиралу начальник порта.

Взглянув на принца, который поднимался на главную палубу, Ру пожал плечами. Впервые он увидел этого человека, когда их с Эриком судили королевским судом по обвинению в убийстве сводного брата Эрика, Стефана. Второй раз он увидел его, только когда тех, кто уцелел на верфях Махарты, подобрала шлюпка с "Охотника". Впрочем, за время плавания Ру успел приглядеться к принцу, и поэтому мнение его было таково:

- Скорее всего ничего не скажет, пойдет домой и выпьет.

Эрик расхохотался. Никласа отличала спокойная властность, и он был способен довести человека чуть ли не до обморока одним лишь пристальным взглядом; эта черта была свойственна и Кэлису, капитану отряда Кровавых Орлов, в котором служили Ру и Эрик.

Из первоначального отряда численностью в несколько сотен человек уцелело менее пятидесяти: те шестеро, что спаслись вместе с Кэлисом, и те, кто добрался до Города на Змеиной Реке прежде, чем "Вольный охотник" отплыл в Крондор. Второй корабль Никласа, "Месть Тренчарда", оставался в порту Города на Змеиной Реке еще месяц на случай, если туда придет еще кто-нибудь из отряда Кэлиса. Потом корабль поднял якорь, и все, кто не успел вернуться к этому времени, считались погибшими.

Спустили трап; первыми на берег сошли Никлас и Кэлис. На причале их ждали Патрик, принц Крондорский, его дядя принц Эрланд и прочие члены королевского двора.

- Не слишком торжественная церемония, - произнес Эрик. Ру молча кивнул. За сведения, которые Никлас доставил Патрику, своему племяннику, многие заплатили жизнью, а сведения эти, насколько было известно Ру, были довольно скудны. Он перенес внимание на королевскую семью.

Никлас, носивший титул принца Крондорского до тех пор, пока его племянник не прибыл из столицы Островного Королевства, был совсем не похож на своего брата; Эрланд был сед, но в седине еще проглядывали рыжие волосы; у Никласа, который тоже начал седеть, волосы были черные, а черты лица свидетельствовали об эмоциональности его натуры. Патрик, новый принц Крондорский, был смуглее, чем Эрланд и Никлас, а волосы у него были светло-каштановые. В его внешности соединились мужественность Эрланда и эмоциональность Никласа.

- Да, - сказал Ру, - ты прав; не слишком пышная церемония.

Эрик кивнул:

- Им уже ясно, что нечего рассчитывать на свершения, которые покроют их славой. Я думаю, новости, которые привез Кэлис, их испугают.

Ру вздохом выразил согласие.

- Грязное дело. А будет еще хуже.

Дружеский шлепок по спине заставил его обернуться. Обернулся и Эрик. Сзади стоял Робер де Лонгвиль, по обыкновению ухмыляясь; вплоть до недавнего времени эта ухмылка приводила их в трепет, но на этот раз было ясно, что он так улыбается. Его поредевшие волосы были коротко подстрижены, но подбородок зарос щетиной.

- Что собираетесь делать, парни?

Ру позвенел золотыми монетами.

- Я мечтаю о кружке эля и нежном прикосновении дурной женщины, а об остальном стану беспокоиться завтра.

Эрик пожал плечами:

- Я подумал и решил принять ваше предложение, сержант.

- Отлично, - сказал де Лонгвиль. Он предложил Эрику должность капрала в особом отряде Кэлиса. - Завтра в полдень явись в кабинет лорда Джеймса. Я оставлю в канцелярии пропуск.

Ру продолжал рассматривать людей на причале.

- Наш принц выглядит весьма внушительно, - заявил он.

- Понимаю, что ты имеешь в виду, - сказал Эрик. - Принц и его отец производят впечатление людей, побывавших в серьезных переделках.

- Никогда не позволяйте титулам обманывать вас, парни, - сказал де Лонгвиль. - Эрланд и наш король, а с ними и их сыновья не раз сражались у северных границ с гоблинами и Братством Темного Пути. - Так обычно называли моред-хелей, темных эльфов, живущих в дальнем конце гор, известных как Зубы Мира. - Я слышал, что король однажды участвовал в какой-то серьезной заварушке в Кеше - дрался с работорговцами или с кем-то вроде того. Но как бы то ни было, его уважают как обычного человека, а не как повелителя. Со времен короля Родрика, до того как престол занял король Лайем, а это еще было до моего рождения, ни один наш правитель не воспитывался при дворе. Наши короли - крепкие мужчины, они немало времени проводят на военной службе, и пройдет еще несколько поколений, прежде чем в их роду появятся неженки. Впрочем, наш капитан это увидит.

На мгновение в голосе де Лонгвиля мелькнула тревога. Ру быстро взглянул на него, но на лице сержанта уже вновь играла знакомая усмешка.

- О чем ты думаешь? - спросил Эрик у Ру.

- Да просто о том, какие бывают забавные семьи, - ответил Ру и показал на членов королевского семейства, которые стояли на причале, внимательно слушая Никласа.

- Обрати внимание на нашего капитана, - заметил Эрик, и Ру кивнул.

Кэлис, странный, загадочный человек, стоял чуть в стороне, словно хотел подчеркнуть дистанцию между собой и остальными и в то же время иметь возможность слышать все, о чем говорится, и отвечать на вопросы, которые могли быть заданы.

- Мы - друзья вот уже двадцать лет, - сказал де Лонгвиль. - Он нашел меня, когда я служил под началом Даниэля Тровиля, лорда Хайкасла, вытащил из пограничных войн и заставил отправиться в самые невероятные места, какие только можно себе представить. Я был с ним дольше, чем любой другой человек из его отряда, делил с ним паек, спал рядом с ним, видел, как у него на руках умирали люди, он на руках вынес меня из Хамсы - и все же я не могу сказать, что знаю этого человека.

- А правда, что он наполовину эльф? - спросил Эрик.

Де Лонгвиль почесал подбородок.

- Не могу сказать, что знаю правду об этом. Он говорил мне, что его отец родом из Крайди; по его словам, в детстве Кэлис был мальчиком на кухне. О своем прошлом он рассказывал мало. В основном он занимался будущим, выискивая таких казарменных крыс, как вы, на свет Божий и делая из них солдат. Но дело стоит того. Я сам был такой же казарменной крысой, когда он меня нашел. Кэлис возвысил меня до моего нынешнего положения. - На последних словах де Лонгвиль ухмыльнулся еще шире, словно и впрямь был всего лишь обычным сержантом, - но Эрик и Ру знали, что в дополнение к армейскому чину у Бобби есть высокий придворный титул. - А я, знаете ли, никогда не задавал слишком много личных вопросов. Кэлис думает быстро, - де Лонгвиль понизил голос, будто Кэлис мог каким-то образом услышать его снизу, с причала, - и уши у него заостренные... Но все же я никогда не слышал о таком существе - получеловеке-полуэльфе, хотя наш капитан способен делать то, чего не может сделать ни один человек из тех, кого я знаю. - Он вновь ухмыльнулся. - Но он не раз спасал наши шкуры, поэтому кого волнует его родословная? Происхождение ничего не значит. Его не изменишь - и важно лишь то, как ты живешь. - Он похлопал юношей по плечу. - Когда я вас отыскал, вы представляли собой только падаль для голодных ворон, но посмотрите на себя теперь!

Взглянув друг на друга, Эрик и Ру захохотали. На них была та же одежда, что и во время бегства из Махарты, заплата на заплате - ив ней они были похожи на обычных бродяг.

- Нам нужна новая одежда, - сказал Ру. - Не считая сапог Эрика, это все нужно выбросить.

- Да и они требуют починки, - посмотрев вниз, заметил Эрик. Эти сапоги были единственным, что оставил ему в наследство барон фон Даркмур, который упрямо не признавал своего отцовства, хотя и не оспаривал права Эрика носить эту фамилию. Сапоги предназначались для верховой езды, но Эрик носил их повсюду и основательно истрепал.

С дорожной сумой за плечами на палубу поднялся Шо Пи, бывший монах, изаланец из Империи Великого Кеша. За ним шел Накор, тоже изаланец; Шо Пи считал, что он послан ему судьбой в качестве учителя. Внешне Накор казался стариком, но двигался он с проворством и быстротой, которые были хорошо известны Эрику и Ру. Он учил солдат Кэлиса искусству рукопашного боя, и всем им было известно, что, как и Шо Пи, этот низенький человечек, действуя голыми руками, был так же опасен, как вооруженный до зубов воин. Ру был убежден, что никогда не видел, как Накор движется со всей скоростью, на какую способен, и сомневался, что хочет увидеть такую демонстрацию. Впрочем, Ру сам был талантливым учеником; в отряде Кэлиса он уступал лишь Шо Пи и Накору и знал, что может легко одержать победу в любой драке с помощью одного короткого, но смертельного удара.

- Я не собираюсь повсюду таскать тебя за собой, парень! - крикнул через плечо кривоногий Накор Шо Пи. - Вот уже двадцать лет я вижу только сожженные дотла или разграбленные города и теперь намерен какое-то время наслаждаться жизнью в одиночестве. А потом я собираюсь вернуться на Остров Мага.

Шо Пи был на голову выше Накора и обладал пышной темной шевелюрой, а в остальном выглядел как молодая копия жилистого коротышки.

- Как скажешь, учитель, - ответил он.

- И не называй меня учителем, - потребовал Накор, вскинув на плечо дорожную сумку. - Эрик, Ру! Куда вы собираетесь? - спросил он, направившись к трапу.

- Выпить, снять девочку и достать новую одежду - в таком вот порядке, - ответил Ру.

- Потом я съезжу домой, повидаю мать и друзей, - сказал Эрик.

- А ты? - спросил Ру.

- Пойду с тобой, - сказал Накор. - А когда мне надоест развлекаться, найму судно, которое отвезет меня на Остров Мага. - Он начал спускаться по трапу, подчеркнуто не замечая Шо Пи, шедшего на шаг сзади, а Эрик, взглянув на молодого изаланца, сказал:

- Нам надо взять дорожные сумки. Подождите нас на причале.

Они поспешили вниз, Ру - первым: ему еще хотелось успеть попрощаться с матросами. В каюте он увидел Джедоу Шати, который только что закончил паковать свои пожитки.

- Какие планы? - спросил Ру, торопливо запихивая свои вещи в сумку.

- Выпить, я думаю.

- Тогда пошли с нами, - сказал Эрик.

- Непременно - только скажу господину Роберу де Лонгвилю, этому поросенку, что принимаю предложение стать у него капралом.

Эрик прищурился.

- Капралом? Эту должность он предложил мне.

Вмешался Ру, не дожидаясь, пока спор перерастет в ссору:

- Судя по его словам, ему нужен не один капрал.

Эрик и Джедоу посмотрели друг на друга, а затем рассмеялись. На фоне эбеново-черной кожи Джедоу выделялись ослепительно белые зубы, и его улыбка всегда была такой заразительной, что каждый невольно улыбался в ответ. Как и остальные "головорезы Кэлиса", в прошлой жизни Джедоу был преступником, но в отряде он нашел людей, за которых был готов умереть и которые были готовы умереть за него.

Ру, который старался казаться эгоистичнее, чем на самом деле, сдружился с уцелевшими "головорезами" почти так же сильно, как с Эриком, и полюбил их, хотя и не желал этого признавать. Крепкие парни, они вместе прошли огонь и воду, и каждый знал, что может положиться на остальных.

Ру вспомнил о тех, кого они потеряли: о здоровенном Бигго, смешливом убийце, отличавшемся, как ни странно, благочестием; о Джероме Хэнди, великане с бешеным нравом, любящем прихвастнуть; о Билли Гудвине, мягком, но вспыльчивом юноше, который погиб по нелепой случайности, не успев ничего понять в жизни; и о Луи де Савоне, родезийском головорезе, ум которого был так же остер, как его кинжал, - ему были ведомы и придворные интриги, и стычки в темных закоулках; он был горяч и отличался удивительной верностью. Ру собрал вещи и, обернувшись, увидел, что Эрик и Джедоу наблюдают за ним.

- В чем дело?

- Ты на какое-то время выпал, - сказал Эрик.

- Я думал о Бигго и остальных...

Эрик кивнул:

- Понимаю.

- Может, кто-нибудь из них вернется на "Мести Тренчарда", - осмелился предположить Джедоу.

- Хорошо бы; - сказал Ру и, перекинув сумку через плечо, добавил: - Но Билли и Бигго не вернутся.

Эрик кивнул. Ру видел, как Бигго погиб в Махарте, а Эрик был свидетелем тому, как Билли упал; с лошади и разбил голову о камень.

Трое мужчин молча поднялись на палубу и быстро спустились по трапу на причал, где увидели де Лонгвиля, который болтал с Накором и Шо Пи.

- Эй ты, жалкий огрызок мужчины! - заявил без всяких церемоний Джедоу человеку, который почти три года управлял его жизнью.

Де Лонгвиль обернулся:

- К кому ты так обращаешься, ты, вейлский мерзавец?

- К вам, Бобби де Лонгвиль, сэр сержант! - огрызнулся Джедоу, причем было видно, что эти взаимные оскорбления - всего лишь дружеская насмешка, и Эрик знал, что оба они от души забавляются. - И кто ты такой, чтобы обзывать меня "мерзавцем"? Мы, мужчины из Вейла, - лучшие бойцы в мире и обычно вытираем сапоги о тех, кто похож на тебя. - Джедоу громко фыркнул и наклонился к де Лонгвилю, словно принюхиваясь к источнику отвратительной вони. - Да, очень похожих на тебя.

Ущипнув Джедоу за щеку, как любящая мамаша - ребенка, де Лонгвиль заявил:

- Ты так мил, что хочется тебя поцеловать. - Он шутливо шлепнул Джедоу по щеке и добавил: - Но не сегодня. - И повернулся к остальным. - Куда направляетесь?

- Выпить! - ухмыляясь, ответил Накор. Де Лонгвиль выразительно закатил глаза.

- Ладно, только никого не убейте. Ты вернешься? - спросил он Джедоу.

Джедоу улыбнулся:

- Не знаю почему, но вернусь.

-Ты хорошо знаешь почему, - произнес де Лонгвиль.

Улыбка Джедоу сразу увяла.

Каждый из них видел то, что видели все, каждый знал, какая ужасная армия готовится пересечь море, и понимал, что, каких бы успехов они ни добились за минувшие месяцы, борьба только начинается. До решающего столкновения может пройти десять лет, может пройти даже больше - но в конце концов любому мужчине, живущему в Королевстве, придется либо сражаться, либо умереть.

- Проваливайте, - нарушил молчание де Лонгвиль и махнул рукой в сторону улицы. - Не слишком буяньте, - сказал он и добавил вслед уходящим: - Эрик, ты и Джедоу должны завтра вернуться сюда и получить свои бумаги. На день позже - и вы дезертиры! А как вы знаете, дезертиров мы вешаем!

- Ну и мужик, - сказал Джедоу, когда они отошли чуть дальше по улице. - Вечно с угрозами. По-моему, у него противоестественная любовь к веревке, нет?

Ру захохотал, и остальные присоединились к нему; и им стало еще веселее, когда, будто по волшебству, на углу перед ними возник трактир.

Ру проснулся. Голова у него раскалывалась, во рту пересохло. В глаза словно насыпали песок, а дыхание было таким зловонным, будто кто-то заполз ему в рот и там помер. Он подвинулся, и застонал Эрик; он подвинулся в другую сторону - застонал Джедоу и отпихнул Ру обратно.

Ему ничего не оставалось, как сесть, и, сев, Ру подумал, что лучше бы ему никогда не просыпаться. Он с трудом удержался от тошноты и наконец ухитрился сфокусировать взгляд.

- Прекрасно, - пробормотал он и сразу же пожалел об этом. От собственного голоса у него еще сильнее заболела голова.

Они находились в камере. И если Ру не ошибся, в камере, которую он хорошо знал. Она была длинная; вместо одной стены у нее были толстые железные прутья, а на двери висел тяжелый замок. Напротив прутьев, чуть выше уровня головы по всей стене тянулось узкое оконце. Камера была полуподвальной, но это оконце находилось как раз на уровне земли. Через него хорошо был виден внутренний двор, и на нем- виселица. Это была камера смертников, располагавшаяся непосредственно под дворцом принца Крондорского.

Ру толкнул Эрика, и тот опять застонал. Ру толкнул его снова, и Эрик наконец проснулся.

- Что? - невнятно спросил он; глаза у него разбегались в разные стороны. - Где мы?

- Снова в камере смертников.

Эрик сразу протрезвел. Оглядевшись, он увидел свернувшегося в уголке Накора, а рядом с ним - Шо Пи.

Проснувшись, все осмотрели себя и друг друга: каждый был в запекшейся крови, в синяках и порезах.

- Что случилось? - прокаркал Ру. Его голос звучал так, будто он в это время жевал песок.

- Это квегийские матросы, помнишь? - сказал Джедоу.

Шо Пи и Накор, которые казались наименее потрепанными из всей компании, посмотрели друг на друга, и Накор произнес:

- Один попытался стащить какую-то девчонку у тебя с колен, Ру.

Ру кивнул, подумав, что лучше бы этого не было.

- Теперь вспоминаю, - пробормотал он.

- Я ударил кого-то стулом, - сказал Джедоу.

- Может, мы убили этих квегийцев? - сказал Накор.

Эрик, держась за стену, попытался встать на ноги; колени у него с похмелья тряслись.

- Видно, боги сыграли с нами мрачную шутку, - сказал он, - если, пройдя через весь этот ад, мы кончили тем, что снова ждем виселицы.

Ру чувствовал себя виноватым, как всегда, когда накануне он выпивал лишнего. С его телосложением было глупо пытаться пить вровень с Эриком или Джедоу, даже если Эрик и сам пьянел быстро.

- Если я кого-то убил, считайте, что я это вспомнил, - заявил Ру.

- Но как, во имя всех дьяволов, мы снова очутились в этой камере, парень? - спросил Джедоу из своего угла; он был явно встревожен. - Не для того я проплыл вокруг света и вернулся, чтобы Бобби де Лонгвиль в конце концов все же вздернул меня.

В этот момент дверь широко распахнулась, и от лязга, с которым она ударилась в стену, все содрогнулись.

- Встать, вы, свиньи! - рявкнул, входя в камеру, де Лонгвиль.

Не раздумывая, все, кроме Накора, вскочили на ноги и сразу же застонали. Джедоу отвернулся, и его вырвало; всех шатало, и Эрик ухватился за прутья камеры, чтобы не упасть.

- Что за славная компания! - сказал, усмехнувшись, де Лонгвиль.

- Что мы опять делаем тут, сержант? - спросил Накор. Де Лонгвиль подошел к двери и широко раскрыл ее, показывая, что она не заперта.

- Мы подумали, что здесь вам будет удобнее всего, - ответил де Лонгвиль. - Известно ли вам, что для вашего ареста потребовались лучшие городские стражники и еще часть охраны дворца? - Он сиял, словно гордый отец. - Это была знатная потасовка! И у вас хватило здравого смысла никого не убивать, хотя ущерб вы нанесли немалый. - Де Лонгвиль взмахом руки приказал им выходить из камеры. - Принц Патрик и его родственники решили, что оставшуюся часть ночи лучше держать вас поближе к себе, - объяснил он, ведя их по коридору.

Ру огляделся, вспоминая, как тем же путем его вели на виселицу, и содрогнулся от ужаса. Им с Эриком пришлось бежать из родного Равенсбурга после того, как Эрик убил своего сводного брата Стефана, после смерти его отца ставшего бароном Даркмурским. Если бы они остались и предстали перед судом, то могли бы рассчитывать на снисхождение, но бегство усугубило их вину, и они были приговорены к смерти. Они достигли ступенек, которые вели наверх, во двор, где стояла виселица, но на этот раз ее миновали.

- Вы запаршивели, поэтому я решил, что перед аудиенцией вас надо как следует вымыть, - сказал де Лонгвиль, человек, в чьих руках находилась их жизнь с того момента, как они упали на доски у подножия виселицы, и до той минуты, когда они вчера сошли с корабля.

- Аудиенция? - переспросил Эрик. После вчерашнего он все еще туго соображал. Вчера Эрик выбросил стражника в окно и тут же получил кувшином по голове, и трудно сказать, что причинило ему больший вред - большое количество выпитого вина или этот удар; вообще говоря, он никогда не был пьяницей.

- Важные персоны хотят с вами потолковать. В таком виде вам нельзя появляться при дворе. А теперь, - сказал де Лонгвиль, толчком открыв дверь, - раздевайтесь!

Лохани с горячей водой уже ждали их. Привыкнув за два года неукоснительно выполнять приказы де Лонгвиля, все пятеро моментально разделись и через минуту сидели в лоханях, а дворцовые пажи накинулись на них с мочалками и. мылом.

Принесли кувшины с холодной водой; приняв горячую ванну и напившись вдоволь, Ру почувствовал, что к нему возвращается жизнь.

Помывшись, они обнаружили, что их одежду унесли, а взамен принесли другую. Де Лонгвиль указал Эрику на черную куртку; поднимая ее, Эрик увидел на груди знакомую эмблему.

- Кровавый Орел?

- Никлас предложил, и Кэлис не стал возражать, - сказал де Лонгвиль. - Это символ нашей новой армии, Эрик. Ты и Джедоу будете первыми моими капралами, так что надевай. - И велел остальным: - Вы тоже переодевайтесь.

Накор и Шо Пи выглядели непривычно в чистых куртках и штанах вместо халатов, которые они обычно носили, а вот Ру был доволен. Правда, куртка была ему немного великовата, зато сшита из превосходного сукна, а штаны сидели великолепно.

Эрик влез в свои изношенные сапоги, а все остальные остались босыми. Де Лонгвиль привел их в знакомый зал; когда-то они стояли здесь перед тогдашним принцем Крондорским, Никласом, а тот вершил суд. В тот раз Ру трясся от страха и не слишком приглядывался, но все же сейчас подумал, что с тех пор зал ничуть не изменился.

Древние знамена свисали с каждой потолочной балки, погружая зал в темноту; несмотря на стрельчатые окошки вверху, на большие окна в противоположной стене и факелы, горящие вдоль других стен, здесь было так темно, что Ру подумал: "На месте принца я велел бы убрать знамена".

Церемониймейстер ударил об пол жезлом, окованным железом, объявляя Робера де Лонгвиля, барона двора, и Ру удивленно покачал головой: в отряде Кэлиса де Лонгвиль был всего лишь сержантом, и воспринимать его в новом качестве было весьма не просто.

Под взглядами членов королевской семьи бывшие осужденные подошли к трону и остановились перед ним. Заметив, что держаки для факелов сделаны из чистого золота, Ру прикинул его стоимость: лично он заменил бы золото медью, а освободившиеся средства вложил в какое-нибудь выгодное предприятие. Интересно, подумал он, представится ли случай поговорить с принцем на эту тему?

Мысль о принце вернула внимание Ру к человеку, который когда-то вынес ему смертный приговор. Никлас, ныне адмирал Западного флота, стоял по правую руку от трона, рядом со своим преемником, принцем Патриком. По другую сторону стояли Кэлис и Джеймс, герцог Крондорский; они разговаривали с человеком, которого Ру видел на причале, - с дядей Патрика, принцем Эрландом. А на троне сидел его двойник. Ру на мгновение растерялся, внезапно осознав, что их представляют самому королю!

- Ваше величество, ваши высочества, - произнес де Лонгвиль с изысканным поклоном, - позвольте представить вам пять человек, выполнивших свой долг храбро и с честью.

- Уцелели всего лишь пятеро? - спросил король Боррик. И он, и его брат были мужчинами крупными, но король все же выглядел более могучим; Ру, хотя и не мог должным образом судить о таких вещах, инстинктивно счел короля более опасным противником, чем принц Эрланд. - Есть и другие, - сказал де Лонгвиль. - Солдаты из гарнизонов будут представлены ко двору днем. Но эти - единственные уцелевшие из числа осужденных.

- И мы это знаем, - вставил Накор.

Де Лонгвиль с гневом обернулся к нему, возмущенный подобной вольностью, но Боррик лишь улыбнулся:

- Накор, это ты в такой одежде?

Улыбнувшись королю в ответ, Накор вышел вперед.

- Да, это я, ваше величество. Я тоже уходил и тоже вернулся. Грейлок сейчас на другом корабле, и с ним те, кто уцелел и успел добраться до Города на Змеиной Реке.

Слова, которые де Лонгвиль собирался сказать Накору, застряли у него в горле. Было очевидно, что Накор и король хорошо знают друг друга. Накор дружески кивнул Эрланду, который тоже приветливо улыбнулся при виде маленького изаланца.

- Вы все получили прощение, - сказал король четверым бывшим узникам. - Ваши преступления забыты, и ваши приговоры отменены. - И он добавил, взглянув на Эрика и Джедоу: - Мы видим, что вы избрали военную службу.

Эрик просто кивнул, а Джедоу, запинаясь, сказал:

- Д-да, ваше величество.

Король перевел взгляд на Шо Пи и на Ру:

- А вы нет.

Шо Пи наклонил голову:

- Я последую за своим учителем, ваше величество.

- Прекрати называть меня учителем! - воскликнул Накор и повернулся к королю: - Этот малый считает меня каким-то особенным мудрецом и настаивает на том, что должен повсюду таскаться за мной.

- Хотел бы я знать почему, - сказал принц Эрланд. - Не потому ли, что ты показал ему свои "проделки мистического мудреца", Накор?

- Или парочку фокусов "странствующего жреца"? - подхватил король.

Погладив подбородок, Накор улыбнулся.

- На самом деле я уже давненько этим не занимался. - Затем его лицо потемнело. - И кажется, я не рассказывал вам о них, когда мы возвращались из Кеша.

- Ладно, раз так, забирай его с собой. В дороге тебе пригодится лишняя пара рук, - сказал король.

- В дороге? Я возвращаюсь на Остров Мага, - заявил Накор.

- Не сразу, - возразил король. - Интересы короны требуют, чтобы ты отправился в Стардок и встретился с руководителями Академии.

Накор помрачнел.

- Вы знаете, Боррик, что я покинул Стардок, и не сомневаюсь, что вам хорошо известно, по какой причине.

Если королю и не понравилось столь фамильярное обращение, то виду он не показал.

- Нам это известно, но ты дважды бывал в Новиндусе и видел, какие силы нам противостоят. Нам нужно, чтобы ты объяснил магам в Стардоке, кто выступил против нас. Нам необходима их помощь.

- Найдите Пуга. Его они станут слушать, - сказал Накор.

- Если бы мы могли его найти, мы бы нашли, - ответил король. Откинувшись на спинку трона, он вздохнул. - Послания ему оставлены повсеместно, но тем не менее он не удосужился прибыть сюда лично.

- Постарайтесь еще, - ответил Накор.

Боррик улыбнулся:

- Дружище, лучшего человека нам не найти. И если ты не хочешь, чтобы во всех игорных домах Королевства стало известно, что ты передергиваешь карты и жульничаешь в кости, ты окажешь старому другу эту маленькую услугу.

Накор презрительно махнул рукой, словно отметая слова короля.

- Ба! Вы мне нравились больше, когда были просто Бешеным. - Лицо его выразило отвращение, а Боррик и Эрланд обменялись веселыми взглядами.

Потом король перенес свое внимание на Ру:

- А ты, Руперт Эйвери? На твою помощь мы тоже не можем рассчитывать?

Оттого что король обратился непосредственно к нему, Ру на мгновение онемел; наконец, с трудом совладав с собой, он ответил:

- Простите, ваше величество, но я дал себе клятву, что если уцелею, то вернусь в Крондор, чтобы разбогатеть. Я намерен заняться торговлей, а в армии как я это сделаю?

Король кивнул:

- Торговлей? Мы полагаем, что этот выбор едва ли не лучший из всех, что ты мог избрать. - Он воздержался от любых замечаний относительно прошлого Ру. - И все же ты видел то, что довелось увидеть лишь очень немногим из наших людей. Мы надеемся на твою скромность, а чтобы ты лучше нас понял, мы рассчитываем на твою скромность.

Ру улыбнулся.

- Я понимаю, ваше величество. И обещаю, что, когда придет время, я помогу вам всем, чем сумею. Если эти змеи явятся сюда, я буду сражаться. - Он прищурил глаза и добавил: - Кроме того, может настать день, когда я пригожусь вам больше, чем просто как еще одна рука, держащая меч.

- Возможно, Руперт Эйвери, - произнес король Боррик. - Ты явно не страдаешь от недостатка честолюбия. - Подав знак лорду Джеймсу, он сказал: - Если это не повредит нашему достоинству, подумайте, не можем ли мы немного поспособствовать карьере господина Эйвери. Может быть, что-нибудь вроде рекомендательного письма. - Затем король махнул рукой оруженосцу, державшему в руках пять мешочков, и тот вручил по мешочку каждому из бывших осужденных на смерть. - Примите же благодарность от вашего короля.

По тяжести мешочка Ру понял, что там было золото; он даже сумел оценить его стоимость и быстро подсчитать, что в своем плане разбогатеть уже на год опередил график. Тут он заметил, что остальные, поклонившись, двинулись к выходу, сам отвесил неуклюжий поклон королю и поспешил за ними.

- Ну что ж, теперь вы опять свободные люди, - промолвил де Лонгвиль, когда все вышли из зала. - Постарайтесь не попадать в переделки, - сказал он Джедоу и Эрику, - и будьте здесь первого числа следующего месяца. - Де Лонгвиль повернулся к Накору и Шо Пи: - Письма короля будут готовы завтра. Зайдите к секретарю герцога Джеймса, он выдаст вам проездные документы и деньги. - После этого Робер посмотрел на Ру. - Ты смахиваешь на крысу, Эйвери, - сказал он, - но я полюбил твою узкую мордочку. Если передумаешь, я не откажусь от еще одного опытного солдата.

Ру покачал головой:

- Спасибо, сержант, но я отправляюсь на поиски купца, у которого есть скромница дочь, и начинаю наживать состояние.

На прощание де Лонгвиль сказал им всем:

- Если перед тем, как вернуться Домой, вам захочется женщин, идите в "Росчерк Белого Крыла", что возле Купеческих ворот. Это бордель высшего класса, так что не наследите внутри. Даме, которая вас встретит, скажите, что послал вас я. Она, может быть, никогда меня не простит, но услугу мне оказать должна. Только смотрите не устройте скандала - выручить вас второй раз подряд я вряд ли смогу. - Посмотрев каждому в лицо, он добавил: - Судя по всему, вы вели себя правильно, ребята.

Все промолчали, и только Эрик проговорил:

- Спасибо, сержант.

Ему и Джедоу де Лонгвиль сказал:

- По дороге загляните в кабинет рыцаря-маршала и возьмите свои приказы о производстве. Отныне вы - люди принца Патрика и с этого дня подчиняетесь только ему, Кэлису и мне.

- А где это? - спросил Эрик.

- Вниз, направо, вторая дверь слева. А теперь проваливайте, - заявил де Лонгвиль, - прежде чем я изменю свое мнение и арестую вас снова как банду головорезов. - С этими словами он отвесил Ру подзатыльник, затем повернулся и ушел.

Спускаясь по лестнице, Накор произнес:

- Я хочу есть.

- Ты всегда хочешь есть, дружище, - со смехом заметил Джедоу. - Моя голова напоминает мне, что прошлой ночью я вел себя не слишком умно. Да и желудок меня еще не простил. - Помолчав, он добавил: - Но несмотря на это, я справлюсь с приличным куском.

Эрик засмеялся:

- Я тоже.

- Тогда пошли искать трактир, - предложил Накор.

- Тихий трактир, - вмешался Ру.

- Тихий трактир и еду, - подвел итог Накор.

- А что потом, учитель? - спросил Шо Пи.

Накор скорчил рожу, но сказал на удивление спокойно:

- Потом, малыш, мы отправимся в "Росчерк Белого Крыла". - Он покачал головой и, ткнув пальцем в Шо Пи, сказал: - Ему еще многому предстоит научиться.

"Росчерк Белого Крыла" был вовсе не похож на то, что Ру ожидал увидеть. Впрочем, он сразу поймал себя на мысли, что, в сущности, не знал, чего ожидать. Он знал только армейских шлюх, которые, едва получив деньги, отправлялись искать следующего клиента.

Но здесь был другой мир. Пять слегка подвыпивших парней несколько раз спрашивали дорогу, и после двух-трех неудачных попыток в конце концов обнаружили скромный дом на краю Купеческого квартала. Вывеска - жестяное крыло, выкрашенное в белый цвет, - ничего не говорила о профиле этого заведения.

Двери открыл слуга; не говоря ни слова, он впустил всех пятерых и жестом попросил подождать в крошечной передней, лишенной мебели и украшенной лишь невзрачными гобеленами на двух боковых стенах. Напротив входа была еще одна дверь. Когда она открылась, они увидели хорошо одетую и весьма почтенную на вид даму.

- Что вам угодно? - спросила она.

Они посмотрели друг на друга, и наконец ответил Накор:

- Нам сказали, чтобы мы сюда пришли.

- Кто? - подозрительно спросила она.

- Робер де Лонгвиль, - тихо произнес Эрик, словно боясь говорить во весь голос.

Мгновенно лицо женщины преобразилось: подозрительность уступила место радости.

- Бобби де Лонгвиль! Боже мои, если вы - друзья Бобби, то милости прошу!

Она хлопнула в ладоши, и дверь, через которую она вошла, распахнулась, открыв короткий коридор, в котором стояли два вооруженных охранника.

- Я - Джамила, ваша хозяйка, и теперь, - произнесла она, подходя к еще одной двери и широко ее открывая, - мы вступаем в Дом Белого Крыла.

От удивления все пятеро разинули рты. Даже Накор, видевший пышность двора императрицы Великого Кеша, застыл в благоговейном изумлении. Комната была не так уж богато обставлена, здесь, наоборот, не было кричащей роскоши, но именно это делало ее столь привлекательной. Все в ней дышало утонченностью и хорошим вкусом, хотя Ру, незнакомый с такими определениями, вряд ли бы смог объяснить свое впечатление. Диваны и кресла были расставлены так, чтобы посетители могли видеть друг друга и при этом быть в уединении. На одном из диванов развалился богато одетый мужчина; он потягивал из кубка вино, а две хорошенькие девушки ухаживали за ним. Одна сидела у его ног, позволяя ему гладить ей плечи и шею, а вторая склонилась над ним, протягивая золоченый поднос с засахаренными фруктами.

Словно по волшебству, из-за нескольких портьер появились девушки. Как и первые две, одеты они были скромно, в свободные платья из легкой материи, оттеняющие волнующие линии их фигур. Девушки направились к новым гостям, и не успел Ру опомниться, как его проводили к дивану, усадили и вложили в руку кубок с вином; прежде чем он сумел произнести хоть слово, одна девушка начала массировать ему плечи, а другая принесла фрукты.

- Когда будете готовы, - сказала Джамила, - девушки покажут вам ваши комнаты.

Джедоу, сильной рукой обхватив за талию одну из девушек, притянул ее к себе, крепко поцеловал и воскликнул:

- Люди и боги, я умер и попал в рай!

Это вызвало дружный взрыв смеха, и Ру откинулся на диван, чувствуя невыразимое облегчение, которое не испытывал уже многие годы.