"Коготь серебристого ястреба" - читать интересную книгу автора (Фейст Раймонд)

16 ТУРНИР

КОГ зааплодировал. Турнир мастеров шел полным ходом. Ког, к своему удовольствию, убедился, что благодаря необыкновенным успехам в школе фехтования за последний год заслужил высшую квалификацию. Более четырехсот претендентов на звание величайшего фехтовальщика в мире приехали в Ролдем, чтобы выиграть золотой меч. Тридцати двум из них, заслужившим репутацию мастера в боях или в школе фехтования, было разрешено отсидеться на зрительской скамейке на первоначальных этапах состязания. Лучшие фехтовальщики, дожидавшиеся своего часа, не имели классификации, присвоенной мастерами школы, зато имели ее у букмекеров, принимавших ставки. В большинстве случаев Ког значился в их списках на третьем месте. Иногда на него ставили как на фаворита. Только один участник, кроме Кога, легендарный Вереи Данго, сумел выиграть все бои в Школе Мастеров в тот год, когда проводился турнир. Если бы Когу удалось стать победителем турнира три раза подряд, то и его статуя могла бы украсить вестибюль школы рядом с монументом графа.

Когу отвели особое место в центральной галерее, где разместились тридцать два лучших фехтовальщика, их друзья, помощники и компаньоны. В эту минуту в галерее находилось около семидесяти человек, среди рядов сновали внимательные слуги, разносившие угощения. Ког сидел рядом с Паско.

— Послушай, это не Кендрик стоит там в углу, спрятавшись в тени? — спросил юноша.

— Именно так, милорд.

— Он что, участвует в состязании?

— Нет, ему не хватает тщеславия представить, что он здесь лучший, — сухо ответил Паско, но тут же добавил: — Милорд.

— Что он здесь делает?

— Охраняет твои тылы, — ответил за слугу Калеб, опускаясь на стул рядом с Когтем.

— И ты тоже?

— Как и Магнус, которого ты здесь не увидишь, но знай, что он поблизости, — добавил младший сын Пага.

Коготь усмехнулся.

— Знаешь, Калеб, никогда не предполагал, что увижу тебя таким разряженным по последней моде.

— Маскировка, — буркнул тот.

Выглядел он как богатый купец или аристократ средней руки. Единственное, что сохранилось от прежнего Калеба, — это его меч. Что касается всего прочего, то он был одет с ног до головы по последнему писку моды, хотя и не так ярко, как большинство гостей праздника: Калеб выбрал для себя темно-коричневый камзол, бледно-желтую рубашку, серые штаны и сапоги. Вместо яркой шляпы, какие носили городские щеголи, Калеб предпочел простой черный берет с золоченой пряжкой и одним ястребиным пером. Ког рассмеялся.

— Ты смотришься как настоящий франт.

— Ты видел герцога Оласко на королевском балу два дня тому назад? — поинтересовался Калеб.

Ког помрачнел и, наклонившись вперед, понизил голос, чтобы его мог слышать только Калеб.

— Да, он пришел туда не один. Я узнал лейтенанта по имени Кампанил. Он командовал солдатами герцога Оласко, которые помогали Ворону и его убийцам уничтожать мой народ.

— Знаю. Он участвует в турнире. Попал в число тридцати двух избранников, поэтому у тебя есть все шансы встретиться с ним в качестве противника.

— Я бы предпочел встретиться с ним где-нибудь в другом месте, без свидетелей, — заметил Ког.

— На турнирах и раньше случались несчастные случаи. Со смертельным исходом.

Ког поднял глаза на Калеба.

— Ты хочешь сказать, что мне следует убить негодяя на глазах у короля и тысячи свидетелей?

Калеб покачал головой, скорбно улыбнувшись.

— Юношеское тщеславие. Нет, я хотел сказать, чтобы ты вел себя поосторожнее, потому как если Кампанил хотя бы заподозрит, кто ты на самом деле, сам можешь стать жертвой такого несчастного случая.

— Да откуда он узнает? — удивился Ког. — На мне нет татуировки, которая бы выдала, что я оросини. Мне кажется, я вполне убедительно играю роль сынка знатного семейства. С чего бы ему что-то заподозрить?

— С того, как ты на него смотришь. Такой человек приобрел немало врагов за годы службы и даже не всех их знает в лицо. Просто будь настороже.

— Хорошо.

— Меня интересует другой человек в свите герцога… не совсем обычный субъект.

— Не знаю такого, — ответил Ког. — Герцог явился в сопровождении каких-то родственников. Один из них, судя по сходству, был его сын, но, естественно, он мне его не представлял. Не такая уж я важная шишка, по его мнению, чтобы соблюдать политес. Так кого же ты ищешь?

— Сам не знаю, — ответил Калеб. — Есть один человек… он маг. Давным-давно он столкнулся на одном пути с моим отцом. Нам сообщают, что, возможно, он сейчас вернулся. А ведь мы считали его мертвым, но, наверное, все-таки ошиблись… — Лицо его на секунду стало задумчивым. — Судя по тому, что я о нем слышал, этого человека убить труднее, чем таракана.

— Как его зовут?

— Да он использовал несколько имен, так что можно не сомневаться, сейчас у него будет новое.

— А как он выглядит?

— Он и внешность тоже меняет.

Ког выпучил глаза и заговорил язвительно:

— Человек неизвестно какого обличил, и зовут его неизвестно как. Не волнуйся, Калеб, я буду его остерегаться.

— Отец предупредил меня, что, скорее всего, ты почувствуешь какую-то опасность при встрече с ним. Этот колдун обладает большой силой, и душа у него чернее сажи.

Ког помолчал, наблюдая за поединками в зале: соревновались четыре пары по разным углам. В конце концов он сказал:

— Придет час, и я должен буду убить герцога Оласко.

— Я знаю. Он стоит за теми, кто уничтожил твое племя, Ког.

— Зачем ему это понадобилось?

— Затем, что племя оросини мешало его планам, только и всего. Ему захотелось пройти к северной границе Фаринды, а твой народ как раз попался ему на пути. Легче было стереть его с лица земли, чем договариваться о беспрепятственном проходе через горы. Он боялся, что твои люди раскроют его планы королю Фаринды.

— Поэтому он убил всех мужчин, женщин и детей.

— Да. — Калеб оперся о перила. — Вот уже пять лет, как он разрабатывает планы захвата Фаринды. Угрозами заставил Латагор подписать договор, позволяющий ему располагать на их территории свои войска. Поговаривают, что весной он направит солдат против ородонцев.

— Зачем? — удивился Ког. — Их земли даже не граничат с Фариндой.

— Потому что ему нужно то, что есть у них: золотые рудники. Война дорого стоит, но ородонцы почти не разрабатывают свои рудники. А он сможет лет десять финансировать военные действия из тех средств, что заработает там за год.

Ког задумался. Ородонцы состояли в дальнем родстве с его племенем, роднее людей на земле у него не осталось.

— Так, говоришь, весной?

— Да, ходят слухи. Ког поднялся с места.

— Калеб, давай вернемся на мою квартиру. Я должен поговорить с Робертом и Магнусом.

Калеб тоже поднялся.

— О чем?

— О том, чем, по-твоему, мне предстоит заняться после победы на этом проклятом турнире.

Не проверяя, следует ли за ним Калеб, Ког быстро покинул галерею и сбежал по лестнице, ведущей в вестибюль.

Роберт и Магнус сидели за столом, пока Паско заваривал кешианский кофе. Калеб прислонился к стене, а Ког стоял перед двумя магами.

— Итак, если я выиграю турнир, что дальше? Магнус переглянулся с Робертом, и тот кивнул.

— У нас найдется для тебя дело.

— Я так и думал, но какое? Магнус поставил локти на стол.

— В свое время тебе расскажут. Ког не сумел скрыть досаду.

— Многие годы я делаю только то, что мне велят. Я обязан вам жизнью, и не один раз, но должны же вы мне доверять. Это какое-то безумие: кто-то пытается меня убить, а я даже не знаю почему. То ли из-за вас, — он указал на всех четырех мужчин по очереди, то ли из-за какого-то моего поступка, совершенного в ту пору, когда я играл придуманную вами роль.

— Придуманную тобою роль, Ког, — возразил Роберт. — Мы велели тебе превратиться в Когвина Ястринса, а уж как это сделать, ты сам решил. Никто не просил тебя становиться игроком, волокитой и распутником. Ты мог бы заняться наукой или торговлей, но ты сам выбрал эту жизнь.

— И, судя по всему, Ког, эта жизнь тебя устраивает, — добавил Магнус.

Ког откровенно расстроился.

— Вы говорите о моей жизни. Вот именно, моей. Я в долгу перед Робертом. Последние пять лет меня многому научили. Среди всего прочего я научился оценивать свой выбор с разных точек зрения. Я оросини, и долг для меня превыше всего. Ни один человек никогда не услышит, чтобы я отказался от своего слова или нарушил клятву, но это не означает, что я буду слепо подчиняться, Роберт. Если ты хочешь, чтобы я хорошо тебе служил, разве мне не полагается что-то знать?

— Я не могу многое сейчас тебе раскрыть, Ког, — вздохнул Роберт. — События повернулись таким образом, что наши с тобой цели очень близки. Человек, о котором тебя предупредили, входит в близкое окружение герцога, если не здесь, в Ролдеме, то, значит, в столице герцогства, Опардуме. У герцога Каспара большие притязания.

— Это очевидно, — сказал Ког. — Я это понял уже тогда, когда встретил его капитана Хавревулена в Латагоре. Он там затевал заговор, чтобы свергнуть правителя. Я знаю, что он намерен завоевать Фаринду. Только не знаю зачем.

— К югу от владений Каспара лежат земли, которыми владеют приграничные бароны, готовые в любую секунду перегрызть друг другу глотки. Туда входят герцогства Мискалон, Рускалой, Маладон, Симрик, Салмартер и Фар-Лорен. Единственное успешное завоевание в истории этого печально известного района произошло двести лет тому назад, когда Малад он подчинил себе Симрик. Страсти вокруг Спорных Земель до сих пор не затихли, а герцог Оласко следит, чтобы никто не одержал верх в этой распре. Ему выгодно, чтобы ни одно герцогство не набрало силу. К западу от его территории расположено герцогство Аранор. Герцог Аранора доводится Каспару двоюродным братом со стороны матери и близким родственником ролдемского короля со стороны отца, так что Каспару и его предкам в течение многих лет приходилось держаться подальше от Аранора, хотя теперешний герцог — слабоумный идиот, и Каспар вполне мог бы захватить его трон, учитывая, что он пользуется огромным влиянием. За Аранором расположены Фар-Лорен и Опаст. Оба этих герцогства имеют тесные связи с Королевством Островов, хотя оба в прошлом с ним воевали. Острова быстро бы отреагировали, если бы сейчас герцог Оласко двинулся на них. К северу находится Бэрдокская Скоба, которую и государством-то с трудом можно назвать. Первый ее правитель, король Бэрдок, был пиратом, страдавшим манией величия, и все его потомки такие же. Большинство «вельмож» в этом крае — обычные грабители, так что король Халорен правильно делает, что не вмешивается в их дела. Захватить эту территорию для Оласко было бы все равно что ступить в болото. Графство Конар немногим лучше, однако вожаки тамошнего племени пусть и варвары, но знают, что такое честь, как и народ, живущий на болоте на севере. Вот почему Каспару понадобилась Фаринда — он хочет вывести свою армию на границы Королевства Островов, не тревожа при этом без особой надобности остальных соседей.

— Но зачем? Он хочет развязать войну с Островами? — недоуменно спросил Ког. — Может быть, у меня весьма смутное представление о географии, но разве в таком случае его армия не окажется в нескольких сотнях миль от ближайшего города?

— Ты прав, мы сами ломаем голову, зачем ему понадобилось ввести туда армию, однако некоторые предположения у нас есть. Ладно, оставим размышления на потом. Одно мы знаем точно: герцог Каспар из Оласко, возможно, самый опасный человек сегодня, если речь заходит о мире в этом краю. Он намерен захватить контроль над Восточными землями, и мы подозреваем, что он ищет способ втянуть Ролдем в войну с Островами.

— Да, — сказал Ког. — А если Ролдем начнет воевать с Островами, тогда Кешианской конфедерации понадобится помощь.

— И местный конфликт перерастет во всеобщий, когда в войну будут вовлечены и Восточные, и Западные земли, — добавил Магнус.

— Я прочитал немало книг по истории и научился немного разбираться в том, что такое амбиции, — сказал Ког. — Но мне кажется, что Каспар зарвался.

— Он был бы не первым правителем, нажившимся на несчастьях других. Он способен победить приграничных баронов, когда только захочет. Но ему не интересно править варварским людом, что живет на севере, если только он не решит подчинить их себе когда-нибудь в будущем. Теперь же он поставил себе целью захватить Фаринду и закончить приготовления к войне с Королевством. Итак, перво-наперво он должен подчинить Фаринду. Чтобы обеспечить себе безопасность в этом предприятии, ему придется нейтрализовать Ородон, Латагор и Высокие Пределы.

Ког вскинул брови.

— Теперь кое-что проясняется. Сначала он уничтожает мой народ, обеспечивая себе проход к герцогству Фаринда, а теперь он защищает свой правый фланг, чтобы к Фаринде не подоспела никакая помощь из Латагора или Высоких Пределов.

— Да, если бы королевство запросило о помощи пораньше и если бы король Райан подтвердил свою репутацию умного человека, то он отреагировал бы сразу, как только заподозрил недоброе. А так он не может впрямую напасть на Оласко, не втянув при этом в войну Аранор, а затем и Ролдем. Но он наверняка может собрать отряды наемников и доставить их кораблем в Прибрежный Пост, а оттуда в Латагор или Высокие Пределы. Каспар не допустит, чтобы у него в тылу оказалась армия.

— Почему никто раньше не разобрался с этой проблемой? — поинтересовался Ког.

Роберт взглянул на Магнуса, и тот ответил:

— Я мог бы метнуть молнию в Каспара, но тот все равно остался бы невредимым, при этом уничтожив короля, его семейство и половину знати в Ролдеме. Тот человек, о котором мы говорили раньше, очень силен, а у Каспара, я не сомневаюсь, больше защиты от магии, чем у любого другого смертного на свете. Его телохранители фанатично ему преданы, и он никогда не остается один. Убить такого — значит совершить благородный поступок.

— Для этого я и нужен?

— Возможно, — уклончиво ответил Роберт. — Мы пока не знаем. Если ты выиграешь турнир, то есть большая доля вероятности, что Каспар тобой заинтересуется. Он любит окружать себя талантливыми людьми — музыкантами, певцами, художниками, поварами, магами и великими фехтовальщиками.

— Что ж, теперь я понимаю, почему для вас так важно, чтобы я выиграл это состязание, — сказал Ког. — Видимо, смерть Каспара из Оласко послужит нашим общим целям.

Роберт посмотрел в глаза своему бывшему ученику.

— Да, видимо, так.

— В таком случае у меня есть одно условие, — мрачно заявил Ког. — Каспар умрет последним.

— Почему? — удивился Магнус.

— Потому что, судя по вашим словам, у меня больше шансов погибнуть самому, чем добраться до него, а если мне предстоит потерпеть неудачу, осуществляя месть за свой народ, то я предпочту умереть, оставив в живых одного-единственного убийцу, а не целый десяток. Каспар умрет после Ворона и его приспешников, но первым будет лейтенант Кампанил. — По очереди оглядев Роберта, Магнуса, Калеба и Паско, Ког добавил: — Он не уйдет живым с этого турнира.

Первые поединки почти не преподнесли сюрпризов, если не считать того, как неожиданно проявил себя молодой простолюдин из Кеша по имени Какама, одержавший победы над всеми своими противниками. Азартные зрители, склонные к риску, делали на него огромные ставки.

Ког впервые выступил на арену на четвертый день турнира, когда последние шестьдесят четыре участника начали трехдневный финальный этап. Более четырехсот фехтовальщиков провели по три боя в день, чтобы отобрать тридцать два лучших, которым предстояло сразиться с уже отобранными тридцатью двумя участниками. Бои должны были происходить утром, затем вечером, и наконец венчал турнир финальный бой перед королем и его придворными во дворце.

Первым противником Кога стал капитан из личной охраны какого-то ролдемского барона. Это был для него третий турнир, но впервые ему удалось попасть в число шестидесяти четырех финалистов.

Поединки проводились боевым оружием до первой крови, признания себя побежденным или утраты права на участие. Участник мог в любую минуту объявить, что сдается, обычно так поступали те, кто опасался ранения или унижения на глазах у зрителей. Фехтовальщик терял право участия в турнире, не явившись вовремя на поединок или при дисквалификации, которую проводили судьи, три мастера школы, наблюдавшие за всеми сражениями. Если же участник игнорировал судейские замечания, намеренно пытался ранить противника или отказывался оставаться в пределах отведенной для боя площадки, то он также терял право продолжать турнир.

Ког позволил капитану насладиться несколькими мгновениями успеха, не желая позорить того, кто двенадцать лет потратил на попытку превзойти самого себя. Но все-таки это было соревнование. Обменявшись несколькими ударами и отбив несколько атак в течение трех минут, Ког легко раскрыл все слабости противника. До начала поединка Ког заметил, как капитану пожелала удачи восхитительная молодая женщина — наверное, жена или невеста, — поэтому он решил позволить противнику проиграть, сохранив при этом достоинство. Он продолжал биться с ним еще две минуты, а потом слегка оцарапал ему руку, добившись первой крови и победы.

Капитан церемонно отсалютовал, в ответ получил такой же церемонный салют Кога и возвратился в объятия молодой красавицы, которая тут же принялась его утешать.

Остальные поединки проходили с меньшим изяществом. Несколько финалистов оказались горластыми, хвастливыми деревенскими увальнями, обладавшими одним достоинством: умением обращаться с оружием. В первое же утро финала трое участников получили серьезные ранения — одному из них, без сомнения, предстояло остаться калекой на всю жизнь, — и Ког старался следить за поединками по мере возможности, чтобы получить хоть какое-то представление о будущих противниках.

В следующем бою ему предстояло встретиться с огромным широкоплечим родезцем по имени Раймундо Веласкес, очень искусным и коварным фехтовальщиком, который атаковал с кошачьей ловкостью, стоило только его противнику раскрыться. Ког понял, что ему придется быть настороже во время поединка с этим человеком.

Ког ушел в раздевалку, где для участников было приготовлено роскошное угощение. Он избегал тех блюд, от которых клонило в сон, и перекусил лишь слегка, даже не притронувшись к вину и элю. Выпил холодной воды и вернулся в зал, чтобы понаблюдать за боями.

А еще он избегал разговоров с кем бы то ни было, включая Калеба, который не сводил с него глаз. Ког знал, что где-то неподалеку на случай какой-нибудь магической угрозы несут караул Магнус и Роберт, но ему не хотелось тратить силы на праздную болтовню. Он стал участником турнира и, судя по тому, что ему удалось увидеть, должен был одержать уверенную победу.

Когда наступило последнее утро соревнований, он отправился в заведение Ремарга, чтобы принять ванну, сделать массаж и быть готовым к вечернему бою.

Следующие два боя были не из легких, но Ког раскусил все приемы обоих противников — родезца, а затем капитана королевской гвардии. Вечером второго дня финала народ повалил валом — аристократы и простолюдины побогаче, сумевшие раздобыть приглашения, толпились на галерее, наблюдая за полем боя, где из восьми участников остались только четверо.

Первым противником Кога стал наемный солдат по имени Бартлет, прибывший из Ястребиного оврага. Он поинтересовался, не родственник ли Ког тому самому Ястринсу, и Ког рассказал свою легенду так, словно ее уже все знали. Бартлет заметил, что никогда не слышал о владениях сквайра, хотя родился в тех краях.

Ког отговорился тем, что его отец владеет землями, расположенными довольно далеко от поместий более известной ветви семейства Ястринс, после чего прервал разговор, сказав, что ему нужно подготовиться к предстоящему поединку.

От этого противника Ког избавился в рекордное время, всего за несколько секунд после того, как судьи объявили начало боя. Он сделал два шага вперед и, вместо того чтобы предпринять ложную атаку, сразу сделал рывок и ударом в левое плечо ранил соперника до крови.

Галерея взорвалась аплодисментами, а солдат так и остался стоять в немом изумлении — его поразили и скорость атаки, и кажущееся отсутствие хитрости, застигнувшее его врасплох. Было видно, что он разозлился, но больше на себя, за то что выглядит таким дураком. Салютуя перед тем, как покинуть площадку, он сказал:

— Постарайтесь выиграть, сквайр, ладно? Я не буду выглядеть таким шутом гороховым, если меня выбьет из турнира сам чемпион.

— Сделаю все, что в моих силах, — с улыбкой пообещал Ког.

Когда закончились остальные три поединка, выяснилось, что Когу теперь предстоит биться с удивительным юношей из Кеша, Какамой, в то время как в противники лейтенанту Кампанилу достался граф Джанго Ваардак, тот самый фехтовальщик, который проиграл на предыдущем турнире ушедшему на покой чемпиону.

Ког провел беспокойную ночь, больше волнуясь за результаты боя Ваардака с Кампанилом, чем за исход собственного поединка. Он видел молодого кешианца в деле и знал, что своими победами тот обязан быстроте реакции возможно, даже превышающей его собственную, — дерзости и готовности раскрыться перед тем, как нанести победный удар. Ког уже предвкушал, каким образом одолеет Какаму.

Он проснулся рано, быстро оделся, после чего разбудил Паско и остальных. Придя в Школу Мастеров, он сделал несколько энергичных упражнений, чтобы разогреть мышцы. Потом позавтракал фруктами и соком и, взяв карету, отправился в бани.

Два поединка для определения финалистов должны были начаться в полдень, а их победителям предстояло сразиться перед королем и его придворными во дворце до наступления темноты. Ког старался сосредоточиться на предстоящем бое, но безуспешно, все его мысли были заняты встречей с Кампанилом.

За два часа до полудня он вернулся в Школу Мастеров и прошел в зал, отведенный для участников состязания. Оказалось, что он не первый: в углу уже сидел молодой фехтовальщик из Кеша. В первый день соревнований в этой комнате было тесно и шумно, сегодня же здесь стояла непривычная тишина. Коготь прошел в дальний угол, кивнув по пути юноше. Паско наклонился к хозяину и тихо проговорил:

— Мне кажется, этот парень — исалани, как Накор.

— Ну и что из этого?

— Если он хоть чем-то напоминает Накора, то вы не видели и половины его трюков. Помните об этом.

— Ты думаешь, он заранее рассчитывал попасть в финал?

— Я поймал его на том, что он заметил, как вы за ним наблюдаете. Это было как раз перед тем, как он выиграл свой третий поединок. Так что если вы и обнаружили какую-то его слабость, то только потому, что он позволил.

— Но почему я?

— Потому что вы лидер турнира.

— Один из лидеров.

— Но только не для того, кто разбирается в том, что здесь происходит. Вы тщеславны, Ког, и когда побеждаете, выкладываете все, что у вас в запасе. Ничего не приберегаете на потом. Этот парень успел изучить все ваши приемы. А вот вы даже понятия не имеете, на что он способен. Будьте осторожны.

— Спасибо, — немного помолчав, сказал Ког. — Возможно, ты опять меня спас.

— На этот раз, скорее всего, я спас вас от позора, а не от смерти.

— А вот здесь ты ошибаешься.

— Как это?

— Посмотри на него.

Паско обернулся и бросил взгляд на молодого кешианца, который тихо сидел и наблюдал за говорящими из-под опущенных век.

— Назови это интуицией или предчувствием опасности, но, если только я не ошибаюсь, он намерен сегодня меня убить, — сказал Коготь.

Полуфинал турнира проводился с большей помпой, чем предыдущие поединки. Среди зрителей появились члены королевского семейства, а также почти вся верхушка знати.

Когда объявили участников первого поединка, у Кога что-то оборвалось внутри. Кампанилу и Ваардаку предстояло биться первыми, а потом уже Когу и кешианцу. Ког понимал, раз он лидер, его поединок приберегали напоследок. Но все равно ему хотелось, чтобы все это поскорее закончилось.

Он не смотрел первый бой, впрочем, как и кешианец: оба сидели по разным углам в комнате участников. Ваардак и Кампанил перед своим сражением поступили точно так же, удалившись каждый в свой угол в окружении слуг. Графа сопровождало по крайней мере пятеро ординарцев, тогда как лейтенант Кампанил довольствовался одним денщиком и сержантом гвардейского караула из Оласко. Рядом с Когом сидел Паско, а кешианец пребывал в одиночестве.

Судя по гулу голосов, доносившихся из зала, мастер, объявлявший последние поединки, позволил себе вычурное и пышное представление, на какое только был способен, публика жадно ловила каждое его слово и то и дело принималась аплодировать.

— Я тут кое-кого поспрашивал, — сказал Паско, — и выяснил, что этот парень появился неизвестно откуда. Точно. Никто из кешианцев, с кем я говорил, никогда о нем не слышал. Как-то странно получается — такой молодой и талантливый, а в Кеше о нем ничего не известно.

— Да, странно.

— Не знаю, действительно ли он собирается вас убить, милорд, но есть в нем что-то подозрительное. Прошел целый час, а он даже ни разу не шевельнулся.

— Наверное, дремлет.

— В таком случае у него не нервы, а канаты, — заявил Паско.

Крики из зала возвестили об окончании поединка. Ког перевел взгляд на дверь, чтобы посмотреть, кто войдет и в каком состоянии. Через минуту дверь распахнулась и на пороге появился граф Ваардак, зажимавший рану на левой руке. Кровь просачивалась сквозь пальцы. Кто-то из адъютантов пытался его утешить:

— … Очень опасная ситуация, милорд. Весьма непредсказуемая, уверяю вас. Все зависело от… везения, ничего другого.

Но граф, видимо, не желал, чтобы его утешали.

— Прекрати болтать и перевяжи эту чертову рану, — рявкнул он.

В комнату вошел лейтенант Кампанил с довольной улыбкой на лице. Он посмотрел на Кога, потом перевел взгляд на кешианца, словно говоря: «С кем-то из вас увидимся вечером во дворце», — но вслух ничего не сказал. Он поприветствовал каждого легким кивком, а потом подошел к графу Ваардаку, чтобы обменяться парой слов.

Появился мастер школы и объявил:

— Когвин Ястринс, Какама из Кеша, займите ваши места.

Кешианец носил меч завернутым в черную ткань, предпочитая обходиться без ножен. Сейчас, когда он опустился на колени и развернул тряпицу, у Кога расширились глаза от удивления.

— Он собирается биться вовсе не мечом. Что это? Паско выругался.

— Это катана. Ими бьются, держа рукоять двумя руками, но можно и одной, а лезвие у них острее, чем у бритвы. Такие нечасто встретишь, потому что плохие экземпляры не выдерживают удара о латы, а хорошие — чересчур дороги, по карману разве что самым богатым. Очень опасное оружие, входит в плоть, как нож в масло. Похоже, парень собирается навязать вам совершенно новый стиль боя.

— Что посоветуешь, Паско, как мне быть? Они поднялись в ответ на призыв мастера.

— Вспомните, как бился Накор, — ответил Паско. — Ложные выпады, внезапные атаки. Скорее всего, вы и моргнуть не успеете, как он предпримет нападение. Если когда вам и выпадало полагаться больше на удачу, чем на мастерство, то считайте, что сейчас как раз такой случай.

Ког набрал в легкие побольше воздуха и медленно выдохнул, пока они шли к дверям, ведущим в главный зал.

Фехтовальщики вошли под гром аплодисментов и приветственные крики. Когда каждого отвели на свое место, в противоположные углы огромного прямоугольника, Ког убедился, что места для маневров предостаточно.

Когда шум стих, заговорил мастер:

— Милорды, леди и джентльмены, сейчас состоится последний поединок турнира Школы Мастеров. Победителю предстоит сражаться сегодня вечером во дворце за звание величайшего фехтовальщика в мире. Он будет награжден золотым мечом. Представляю вам Какаму из деревни Ли-Пе Империи Великого Кеша, он слева от меня.

Раздались оглушительные аплодисменты. Какама стал темной лошадкой этого турнира, на него ставили только самые азартные, и многие зрители приветствовали его именно по этой причине, за неимением других.

— Теперь представляю вам Когвина Ястринса, сквайра Белкасла, баронета Серебряного озера из Королевства Островов; он справа от меня.

По его сигналу оба участника встали на отметки, откуда им предстояло начинать бой. После чего мастер продолжил:

— Милорд, мастер Какама, бой ведется до первой крови. Слушайте замечания мастеров и защищайтесь. По моей команде… Начинайте!

Какама отступил на шаг, подняв меч в правой руке и вытянув вперед левую. Потом неожиданно развернулся, сделав шаг вперед, словно собираясь с лету ударить ногой (этот прием Накор несколько раз демонстрировал Когу), его левая рука сомкнулась на эфесе меча, лезвие которого очертило широкую дугу, нацеливаясь в голову противника.

Ког пригнулся и перекатился по полу — такого приема на турнире до сих пор не видели, зато в пьяных потасовках он применялся часто. Несколько мужчин из зрителей заулюлюкали, но большинство зааплодировали, так как все поняли, что кешианец хотел снести Когу голову с плеч.

— Какама! — взревел мастер школы. — Только до первой крови!

Кешианец, не обращая внимания на слова судьи, сделал три молниеносных шага к Когу. Тот не дрогнул, не отступил, а, наоборот, тоже двинулся вперед, занеся меч для удара.

Сталь зазвенела о сталь, и вся толпа ахнула, так как даже любому тугодуму стало ясно, что никакой это не показательный бой — на их глазах соперники пытаются убить друг друга.

— Стоп! — последовала команда главного судьи, но ни тот, ни другой фехтовальщик даже ухом не повели.

Какама вновь развернулся, собираясь одним ударом распороть Когу живот. Так бы и вышло, если бы юноша подчинился приказу судьи.

— Паско, кинжал! — крикнул Ког.

Паско вытянул из-за пояса длинный клинок и, когда Какама вновь бросился в атаку, а Ког отскочил в сторону, перебросил кинжал своему хозяину. Ког поймал на лету клинок левой рукой, успев увернуться от очередного удара противника.

Кешианец использовал новый для Кога стиль боя, но Ког надеялся, что с помощью дуэльного кинжала в левой руке он сумеет блокировать удары противника или применить лезвие в ближнем бою, если удастся сломить оборону.

Мастера призывали мужчин с галереи выйти на поле и остановить состязание, которое к этому времени явно вышло за рамки всех правил. Смельчаков не оказалось. Идея развести по углам двух самых умелых фехтовальщиков никому не пришлась по душе.

Когу послышалось, будто кто-то велел принести арбалеты, но он не был уверен, так как сосредоточился на бое. Какама вновь шел в наступление, но на этот раз Когу не хватило места, чтобы увернуться.

Он едва сумел уцелеть, прибегнув к кинжалу, когда Какама, занеся меч над головой, внезапно изменил направление удара одним поворотом кисти, так что лезвие меча нацелилось прямо в шею Когу.

Тот машинально поднял руку и принял удар на клинок. Это дало ему возможность самому пойти в наступление. Его меч угодил кешианцу в плечо.

Мастер закричал: «Первая кровь!», но Какама, не обращая внимания на судью, продолжал наступать с одной-единственной целью — убить противника.

Ког попятился, словно стараясь отдалиться, но потом вдруг резко остановился и метнул кинжал из-под руки, целясь сопернику в живот.

Кешианец двумя руками развернул меч лезвием вниз и отбил летящий клинок, но в эту же секунду Ког быстро занес собственный меч, и когда Какама попытался блокировать второй удар, Ког уже поразил его, всадив меч глубоко в шею кешианца.

Юноша не отпрянул из опасения получить ответный удар от умирающего соперника, а погружал меч все глубже и глубже, призвав на помощь все свои силы. Кешианец отлетел назад, меч выпал из ослабевших пальцев. Из раны на шее хлестала кровь.

Ког опустился на колени рядом с умирающим и заглянул ему в глаза.

— Кто тебя послал? — сурово вопросил он, но кешианец ничего не ответил.

К Когу подошел Паско и остановился рядом. Зрители хранили гробовое молчание. Видимо, никто не был готов аплодировать победителю. Всем стало ясно, что этот бой не имел к спорту никакого отношения.

На середину зала вышел судья и объявил:

— Ввиду того, что сквайру Когвину пришлось защищаться, он не будет дисквалифицирован за то, что не выполнил команду остановиться.

Ког взглянул на судью снизу вверх и горестно рассмеялся.

— Нельзя же, право, портить королевский вечер. Судья никак не отреагировал на слова Кога, он только сурово посмотрел на победителя и произнес:

— Будьте во дворце после захода солнца, сквайр Когвин.

Зрители остались на галерее, не желая расходиться до тех пор, пока им не объяснят, что же такое произошло. Наконец явились слуги, унесли тело и замыли кровь на полу.

Ког повернулся к Паско.

— Мне бы сейчас не помешало принять ванну.

— А еще нам бы не помешало получить ответы на кое-какие вопросы, — добавил Паско.

Ког кивнул. Паско накинул ему на плечи плащ и забрал меч.

— Я знаю, кого хочу видеть мертвым, но теперь я должен беспокоиться и о том, кто хочет видеть мертвым меня.

— И почему, — мрачно добавил Паско.