"Радиган" - читать интересную книгу автора (Ламур Луис)

Глава 5

Кокер попросту обернулся и выстрелил, да так быстро, что пуля прошла как раз в том месте, где стоял Радиган.

Он застал техасца врасплох. Том предполагал, что Кокеру захочется сперва поговорить. Ведь этот головорез относился к той породе людей, которые прежде, чем убить жертву, любят корчить из себя важную персону. Но Кокер молча повернулся и нажал на спусковой крючок, причем с поразительной быстротой и точностью.

Радигана спасло только то, что он присел на корточки, чтобы подкинуть дров в затухавший костер. Пуля прошила воздух над его головой.

В ту же секунду Том перекатился вперед, схватил револьвер, который протянула ему Гретхен, и, вскочив на ноги, выстрелил.

И промахнулся.

Хотя стрелял он почти в упор, но Кокер двигался, а сам Радиган допустил ту же ошибку, что и Кокер, выстрелив слишком быстро. Но второй раз он не промазал. Пуля пронзила Кокеру горло и вышла чуть повыше уха.

Головорез был так уверен в себе и так торопился расквитаться с Гретхен за свои обожженные, распухшие губы, что даже не успел понять, что же случилось. Он стоял, пошатываясь, изо рта хлестала кровь, на лице было написано изумление.

Кокер еще успел совершенно автоматически второй раз нажать на спусковой крючок. Пуля вонзилась в костер, выбив сноп искр, но револьвер уже выпадал из разжавшихся пальцев. В глазах головореза застыл ужас. Глядя на Радигана, он осознал в этот последний ужасный миг, что умирает, и попытался что-то сказать.

Но колени его подогнулись, и он рухнул лицом вниз у входа в пещеру. Держа кольт наготове, Радиган мгновенно обернулся к Горману и увидел, как тот падает на пол. Чайлд оглушил его поленом. Из рассеченной головы ковбоя текла струйка крови.

Гретхен была смертельно бледна. Отвернувшись от убитого, она нервно заговорила:

— Нам нужна горячая пища, — голос ее прервался, девушка пыталась взять себя в руки. — Сейчас я…

Она покачнулась, ей стало дурно, но Радиган успел подхватить ее. Прильнув к нему, девушка старалась справиться с собой.

— Прости. Мне уже лучше.

Джон подобрал винчестер.

— Как по-твоему, Уолл слышал эти выстрелы?

— Слышал. Но он не вернется.

Чайлд подошел к выходу, за ноги вытащил Кокера из пещеры в снег и оставил там лежать лицом вниз. Вернувшись, он начал тщательно разбирать снаряжение и укладывать нужное.

Радиган жестом указал на Гормана.

— Оставь ему немного еды. Мы-то скоро доберемся до тайника, а он не причинял нам вреда.

Радиган подошел к телу Кокера, снял с него пояс и вытряхнул патроны. Осмотрев револьвер, который ему кинула Гретхен, и убедившись, что это его собственный, техасец перезарядил его и сунул в кобуру. Потом отыскал свой винчестер и тщательно проверил ствол и магазин. Покончив с этим, он вооружился длинным охотничьим ножом и начал мастерить снегоступы.

Сперва надо было заготовить подходящие ветви. Четыре отыскались на ближайшей сосне, а еще две Том срезал с соседней. Каждая ветка была тонкой и гибкой, как плеть, и около семи футов в длину. Аккуратно сострогав с них все мелкие веточки и иголки, техасец осторожно нагрел над костром, а потом, взяв одну из них, согнул и связал ее концы. Получилось нечто вроде овала.

Нарезав полоски сыромятного ремня, Радиган принялся плести поперек овала плотную сеть. Взяв вторую ветку, Джон Чайлд присоединился к нему. Тем временем Гретхен приготовила еду. Молча перекусив, друзья вернулись к работе. И тут наконец очнулся Горман.

Открыв глаза, он уставился на низко нависающий потолок. Потом попытался было вскочить, но от резкой боли схватился обеими руками за голову и начал в испуге озираться по сторонам.

Он увидел труп Кокера и заметался взглядом по пещере в поисках Уолла. Ведь когда тот уехал из пещеры, Горман спал. Наконец глаза его остановились на Радигане, который сказал:

— Попробуй только выкинуть что-нибудь — присоединишься к своему приятелю. А будешь сидеть смирно, мы оставим тебе еды дня на два. Дров тут хватит на несколько недель, так что если тебе вздумается высунуть отсюда нос, значит, ты просто рехнулся.

Горман кивнул в сторону Кокера.

— Я всегда терпеть его не мог.

— Ну и отлично, — без церемоний заявил Радиган. — Не лезь во все это, и мы не станем с тобой ссориться. Но только попробуй, и тут же последуешь за Кокером.

Ничего не ответив, Горман лег и отвернулся к стене.

Когда друзья наконец покинули пещеру, уже начинало вечереть. Возглавив отряд, Радиган быстрым шагом двинулся к югу. Он не ждал от снегоступов многого. Выдержали бы только, пока беглецы не доберутся до тайника на горе близ ранчо, и то хорошо.

Шагал он не очень быстро. Когда живешь в холодных краях, поневоле узнаешь, как вести себя на морозе. И первое, что следует помнить — нельзя потеть. Ведь если вспотевший человек останавливается или просто замедляет шаг, то пот застывает прямо под одеждой, покрывая тело тонким ледяным панцирем. А после этого, если не удастся очень быстро отыскать убежище, гибель становится лишь вопросом времени.

А еще Том понял, что не стоит слишком сильно закутываться. Лучше носить свободную одежду, чтобы вокруг тела образовалась прослойка теплого воздуха. И эскимосы, и северные индейцы издавна пользовали эти нехитрые приемы. Собственно говоря, если руководствоваться здравым смыслом и не пренебрегать полученными уроками, то вполне можно прожить в любом, даже самом суровом краю.

Ледяной воздух был прозрачен и ясен. Здесь, на высоте восьми тысяч футов, да еще в такую холодную погоду любой звук разносился на много миль вокруг. Но Радиган не боялся, что враги услышат их. Он знал, что наконец пришло время принять бой. Даже мороз был надежным союзником техасца. И сам Том, и его друзья привыкли к холоду, чего нельзя было сказать про их противников.

Росс Уолл, должно быть, все еще пробивается через снега к ранчо. Скорее всего, к этому времени он на собственном горьком опыте познал многое из того, о чем говорил ему Том. Его легкая лошадка не в силах долго везти по глубоким сугробам такого тяжелого седока, так что Уоллу очень повезет, если не придется через час-другой идти пешком. А может, уже и сейчас идет.

В хорошую погоду добраться до ранчо можно было бы за два-три часа. Теперь же Россу придется немало поплутать, выискивая места, где снег не так глубок. Радиган считал, что если Уолл преодолеет этот путь до темноты, то ему повезет.

— Он удачно отделается, если вообще доберется до «Р-Бар», — мрачно проронил Чайлд.

Друзья медленно продвигались вперед. Через некоторое время мышцы их разогрелись, так что идти стало легче, да и Радиган то и дело останавливался передохнуть. Благодаря отличному знанию местности он выбирал дорогу по тянувшимся к утесу у ранчо высоким холмам.

Снова поднялся ветер. Он завывал среди высоких сосен, словно хор заблудших потерянных душ, гулко стонал в оледенелых кустах и расщелинах скал. Низкое серое небо, пустое и безбрежное, навевало на путников тоску. Постепенно спускаясь с вершин, они все дальше углублялись в густые леса, а ветер дул все сильней.

Много ли они прошли? Пять, шесть миль? В эту пору дни коротки, скоро ночь, а в пути друзья находились уже около трех часов.

— Плохо дело, Том, — прокладывавший след Джон Чайлд внезапно остановился и повернулся к своим спутникам. — Поднимается буран.

— Да, не Стоит выбиваться из сил, — ответил Радиган. — Найдем, где переждать.

Друзья вновь двинулись вперед.

Ледяной ветер с ужасающей силой хлестал им в лицо. Они так закоченели, что вряд ли могли вымолвить онемевшими губами хоть слово. Правда, в таком шуме и расслышать-то ничего было невозможно.

Неожиданно Джон Чайлд свернул в заросли и остановился возле огромного поваленного дерева. По-видимому, недавний ураган с корнями выворотил и швырнул наземь здоровенную ель. Корни ее были сплошь облеплены землей, образуя широкую и прочную стену футов семи-восьми в диаметре.

Не обменявшись ни словом, Радиган и Чайлд вытащили ножи и двинулись в ельник. Нарезав веток, они быстро и умело соорудили навес. Верх плотно застелили лапником, и из него же соорудили теплую и мягкую постель. Рядом с земляной стенкой Радиган уложил несколько толстых деревянных чурок и устроил очаг. Жар костра, сохраняемый корнями, обогревал закуток под навесом.

— А разве нельзя было продолжать путь? — удивилась Грехен. — Наверное, осталось всего несколько миль?

— Можно, но от холода мы бы начали засыпать на ходу, да еще бы и страшно устали. Когда путешествуешь по морозу, никогда не выбивайся из сил. Поверь мне, замерзают насмерть только те, у кого их совсем не осталось. Если бы все путники знали это, никто бы из них не замерз. Найди или построй себе какое-нибудь убежище, свернись в нем и спи, пока не утихнет непогода.

— Но разве ты не замерзнешь во сне?

— Нет, если не окончательно изнемог. Но, конечно, если все твое тепло ушло на бесполезное барахтанье в сугробе, ты замерзнешь. Так что умей вовремя остановиться. Мне доводилось спать, когда мороз достигал сорока, а то и пятидесяти градусов.

Поваленная ель, под которой нашли приют друзья, находилась в неглубокой ложбинке. Снег продолжал падать, застилая крышу из еловых ветвей плотным тяжелым одеялом, от которого под навесом становилось еще теплей. Правда, в щель между навесом и земляной стенкой задувал ветер, поэтому Радигану с Чайлдом пришлось соорудить еще один дополнительный заслон из еловых ветвей.

Сгрудившись вокруг костра, беглецы вскипятили кофе и запили им вяленое мясо. Разговаривать не хотелось. Снаружи ревел и взметал снег бешеный ветер, и к тому времени, как они покончили с ужином, разыгралась настоящая буря. Что и говорить, лагерь они разбили вовремя.

Стоя у окна ранчо Радигана, Анджелина Фолей смотрела вниз на дорогу. Она была испугана и, хотя в уютной комнате вовсю полыхал в камине огонь, дрожала от холода. Это был некий внутренний холодок — холод страха и неведомой ей доселе ненависти. Джелина и сама не предполагала, что может с такой силой ненавидеть.

Позади девушки за столом напротив друг друга сидели Харвей Торп и Росс Уолл. Уставший ковбой появился всего несколько минут назад и без сил рухнул на скамью. Лицо его побледнело и осунулось от изнеможения. Он проплутал чуть ли не всю ночь, конь его погиб в глубоком снегу. Россу повезло, он наткнулся на рощицу, где сумел спрятаться от ветра и разжечь костер. К ранчо он добрался окончательно обессилев, шатаясь и падая с ног. Как он попал сюда, как ему удалось ночью выдержать ярость снежной бури, Росс и сам не знал. Чтобы попасть на ранчо ему пришлось преодолеть расстояние по крайней мере вдвое больше, чем от «Р-Бар» до пещеры.

— Значит, он мертв, — услышав в голосе Харвея удовлетворение, Джелина почему-то рассердилась и резко обернулась.

— Я поверю, что он мертв, только когда увижу его труп.

— Не будь дурочкой, — взглянул на девушку Харвей. При утреннем свете его бледно-голубые глаза казались совсем блеклыми — Кокер хотел убить его и не мог упустить такой возможности.

Поднявшись на ноги, Торп подошел к окну.

— Теперь тебе, Росс, надо разобраться с ранчо, собрать скот и начать вести хозяйство как можно лучше. Ты получишь четырех помощников.

Росс изумленно поднял глаза.

— А остальные?

— С ними разберутся. А ты ничего знать не знаешь и ведать не ведаешь.

Уолл обдумывал услышанное. Ведь давно можно было догадаться, что у них за дела, чем они занимаются. Он же знает Торпа и шайку, которую тот себе собрал.

— Время нынче неподходящее, — терпеливо сказал Росс. — Сейчас ничего не выйдет, Харвей.

Заложив большие пальцы рук в карманы жилета, Торп расплылся в улыбке. Он ощущал прилив энергии.

— Росс, ты начисто лишен воображения. Хотя это одно из самых отдаленных ранчо в стране, но зато здесь на север ведут дюжины старых индейских троп, по которым давно никто не ходит — троп, по которым легко попасть в Денвер, Лидвилл, да мало ли куда еще, в десяток различных мест. Говорю тебе, это то, что надо! Просто замечательно — быстренько попадаем в один из этих городков или лагерей, куда переправляют золото, а потом кружным путем обратно. И все по тем же тропам. Я так и понял, когда впервые увидел это место — чудное ранчо без всяких соседей. Отсюда просто попасть туда, где полно золота, и еще проще потом смотаться назад.

— Ничего не получится, — стоял на своем Росс. — Если верно, что говорит мисс Фолей, то нам грозит расследование.

Торп пожал плечами.

— Поверь мне, теперь мы уже вселились на ранчо — это факт. Никому и в голову не придет нас трогать. Радиган исчезнет, а мы кто такие? Честные владельцы ранчо, заплатили за свои права, живем тихо-мирно, в ссоры не лезем. Будем вести себя тише воды, ниже травы, никто ни о чем и не догадается.

— Нет.

Оба собеседника обернулись на голос Анджелины. Торп начал что-то говорить, но девушка прервала его:

— Нет, Харвей, мы не пойдем да это.

— Ты предпочитаешь прислуживать в салуне? — сладким голосом осведомился Торп. — Или откроешь собственный ресторан? Другого-то выхода нет.

Джелина молчала. За несколько дней снегопада скот разбрелся, часть его наверняка погибла. Все произошло именно так, как и предупреждал Радиган. Техасец оказался более чем прав, и за это она ненавидела его еще сильней.

Она ненавидела Радигана, но теперь ненавидела и Харвея, ибо наконец поняла, как же она заблуждалась. Джелина раскаивалась не в том, что согласилась на кражу скота и на убийство поселенца, обосновавшегося на ее землях. Нет, ее беспокоило другое. Сейчас стало совершенно очевидно, что с самого начала Харвей преследовал исключительно собственные интересы и помогал планам сводной сестры лишь для прикрытия своих замыслов. Он обвел ее вокруг пальца, управлял ею, как послушной марионеткой. И вот по его милости она по горло увязла в трясине.

Она уже давно подозревала, что Харвей ничем хорошим не занимался. Теперь же ее подозрения переросли в уверенность. Но, спрашивала себя Джелина, есть ли у нее иной выбор? Ведь братец прав — в шахтерских городках Колорадо и Невады денег куры не клюют. Прав он и в том, что «Р-Бар» — это укромное и подходящее убежище. Любого, кто направится к ранчо, будет видно задолго до его появления во дворе. Да, может, план Харвея и сработает.

И потом, грабить дилижансы и грузы золота куда проще, чем хозяйничать на ранчо. Разбогатеешь быстрее, а риск почти тот же.

Радиган мертв. Анджелина ненавидела и боялась его, но узнав о его смерти, ощутила непонятную внутреннюю пустоту.

Это доселе незнакомое ей чувство утраты смущало девушку. Еще ни о ком она не думала так много, как об этом техасце. Она сама приказала убить его. Но сейчас, когда он и вправду погиб, ее охватили горечь и неуверенность, словно что-то очень важное и дорогое навсегда ушло из ее жизни.

Стоя у окна и прислушиваясь к разговору за столом, Джелина поняла, что Уолл испытывает глубокое отвращение к темным делам Торпа. А ведь девушка не раз предупреждала Харвея, что с Россом надо быть поосторожнее, что есть некая грань, которую он никогда не переступит. Теперь ей это стало еще яснее. Однако пока ковбой ничего не возразил. Возможно, если предоставить ему только честную работу со стадом, он еще останется с ними, не поднимая шума.

А она сама? Джелина и не заметила, как за последние дни власть постепенно выскользнула из ее рук и перешла к Харвею. Он забирал поводья так тихо, вкрадчиво и умело, что девушка не успела ничего заподозрить. Анджелина всегда немного презирала своего сводного брата, думала, что он будет у нее послушным мальчиком на побегушках. А теперь увидела, как сильно заблуждалась, и, надо сказать, ей это совсем не понравилось. Необходимо срочно что-нибудь предпринять!

Впрочем… зачем что-то предпринимать?

Почему бы попросту не отступить в тень и не позволить Торпу заниматься грабежом? А когда он награбит достаточно, останется только найти человека, который сможет ради нее пустить в ход оружие. И тогда — Нью-Йорк, Париж, Вена и куча денег…

Таким образом сама Анджелина будет ни в чем не запятнана. Если их даже и поймают, виноват-то окажется во всем один Харвей. Она и знать не знала… Что вы, она всего лишь вела хозяйство… Управляющим ее был Уолл, можете проверить, чем он занимался. Ну конечно, само собой, не могла же она контролировать Харвея Торпа. Да, пожалуй, это сойдет. Так будет лучше всего!

— Росс, — позвала она. — Как только утихнет метель, возьми двух человек и попытайся сосчитать, много ли мы потеряли скота. А потом снова примемся за дело.

Когда Росс Уолл вышел, Джелина села за стол. Посасывая сигарету, Харвей Торп широко улыбнулся сестре. Чувствовал он себя лучше некуда. После стольких лет ожидания и подчинения ее воле он наконец выиграл. Теперь он уселся на место кучера и весьма радовался этому. Более того, от него не скрылось, что и Анджелина уже поняла, кто тут главный.

— В следующем месяце, числа так пятого, — сказал он, — из Лидвилла в Денвер отправляется груз золота. Только до Денвера он не доберется.

Внезапно в стол между ними вонзилась пуля, и послышался звон разбитого стекла. Джелина, ошеломленная неожиданностью, уставилась на глубокую борозду, процарапанную на деревянных досках. Вторя пуля разнесла лампу. По полу запрыгали язычки огня, однако Харвей Торп, не растерявшись, сбил их одеялом, пока пламя не успело разгореться по-настоящему.

Испуганные Харвей и Анджелина скорчились на полу во тьме, еле переводя дух. Пахло дымом, пролитым маслом и паленой шерстью одеяла.

— Ну до чего же ты умный, — яростно набросилась на брата Анджелина, — до чего умный! Он еще жив, а ты, Харвей, опять остался в дураках. Радиган жив!

Притаившись в темноте, Харвей ничего не ответил. Неожиданно его захлестнула ярость, слепая и безрассудная ненависть. Больше всего на свете ему хотелось выскочить наружу и бить, калечить, убивать. Но выместить свою ярость ему было не на ком. Во мраке враг был невидим и неуловим.

— Не может быть! — выдохнул он. — Это кто-то другой! Этого просто не может быть!

— Конечно, Харвей, ведь твои планы такие ясные, четкие! Такие продуманные. Даже и не знаю, как ты их составляешь.

— Заткнись! — тихо и угрожающе прошипел он. Джелине никогда еще не доводилось слышать в его голосе столько злости. -Говорю тебе, он мертв. Стрелял тот полукровка или еще кто-то.

Сидя на полу в ожидании новых выстрелов, Анджелина пыталась собраться с мыслями. В первый раз она поняла, что ощущает неодолимую неприязнь к Торпу. Раньше она не замечала этого из-за различия в их общественном положении. Она была хозяйкой, все принадлежало ей одной — и завещанное ей ранчо и записанный на ее имя скот. Джелина ничем не была обязана сводному брату, скорее наоборот. И все же именно он подбил ее на переезд в Нью-Мексико. Сперва идея показалась ей вовсе неплохой, но теперь девушка видела, что всего лишь плясала под его дудку. После бурана, когда стадо погибло или, по крайней мере, значительно уменьшилось, Джелина с Харвеем поменялись ролями. Во всем этом девушка уже успела разобраться и раньше, а сейчас, съежившись в темноте, гадала, как быть. Она не сомневалась, что Росс Уолл верен ей, ей одной. А дела идут хуже некуда. Возможно, если удастся справиться с Радиганом, лучше всего будет не препятствовать Харвею, пока тот не награбит побольше золота, а потом забрать всю добычу себе. Джелина знала, что никто не заподозрит ее в соучастии грабителям. А если и заподозрят, беда невелика, никаких доказательств собрать не удастся.

Они продолжали ждать. Прислонившись спиной к стене, Харвей скатах себе самокрутку и закурил, глядя в ту сторону, откуда стрелял неизвестный.

— Все равно он ничего не сделает, — наконец нарушил молчание Торп. — Не может же он вечно находиться на таком холоде. Вспомни, в каком состоянии пришел Росс. Мы загоним Радигана в холмы и не выпустим оттуда, пока не выследим и не убьем.

— А что, если он знает про те индейские тропы?

— Все равно сейчас они по большей части завалены снегом.

— Из-за этого ты не передумаешь насчет налета?

Несколько минут Торп молчал, а затем раздраженно произнес:

— Нет, мы уже приготовились.

Как отметила про себя Джелина, Харвей Торп всегда тщательно составлял свои планы, но не выносил ни малейших возражений. Своих ошибок он никогда не признавал. Торп был слишком беспечен: считал, что все должно идти именно так, как он задумал. Анджелина слыхала, что таковы все настоящие преступники, многие из них обычно недооценивают силы противника и обстоятельства.

И все же, признала Анджелина, он может преуспеть. По крайней мере, на какое-то время. Поднявшись на ноги, девушка принесла из соседней комнаты одеяло, завесила им окно, а потом зажгла свечу, которую нашла в кухонном ящике. Она смела битое стекло и выкинула его вместе с остатками лампы.

Когда она вернулась в жилую комнату, Харвей уже ушел. Мысли Джелины вновь обратились к Тому Радигану.

На самом ли деле он мертв? Чем больше она думала об этом, тем меньше верила в его смерть. Радиган опытный боец, он не упустит ни единого шанса на победу. Как бы не уверял Росс, что с техасцем покончено, Джелину это вовсе не убедило. Кокеру просто не по силам убить Радигана.

Несколько следующих дней прошли спокойно. Выглянувшее из-за туч солнце растопило снег на открытых местах. Росс Уолл, работая без устали, подсчитал потери и сообщил Джелине, что дела обстоят не так плохо, как она ожидала. Да, конечно, стадо уменьшилось на несколько сотен голов. Но в основном это были слабые и больные животные, которые навряд ли перезимовали бы в суровых условиях. Когда снова установится плохая погода, то может погибнуть и все стадо, однако пока Росс и Джелина получили небольшую передышку.

Харвей оставил на ранчо всего несколько всадников. Но и они не могли двинуться с места, поскольку тропинки и перевалы были занесены снегом. Почти всю свою жизнь Анджелина провела на Западе, поэтому она как нельзя лучше знала, каких трудов стоит отыскать любой клочок земли, пригодный для пастбища. А в таком горном, непроходимом, лесистом краю задача эта становилась и вовсе не выполнимой. Девушка слышала про ковбоев, которые много лет работали на своем ранчо, не подозревая, что рядом есть какое-нибудь ущелье. Ее мучила мысль, где же Радиган держит свой скот. А там, где скот, должны быть и запасы на зиму.

Харвей же разрабатывал собственный план. Он разделил своих людей на три группы и определил задачу каждой из них. Все три отряда должны были напасть одновременно, а затем немедля отступить и скрыться среди холмов. Местность, выбранная Торпом для набега, лежала далеко на севере, но по дороге туда находилось два ранчо, где можно было раздобыть свежих лошадей. Владельцы их были вне закона. Людям Харвея удалось обнаружить несколько тропинок на север, еще не заваленных снегом. Поэтому они могли рассчитывать, что успеют нанести удар и скрыться с места преступления прежде, чем снова выпадет снег.

В помощь Уоллу осталось всего четыре ковбоя. Как-то, когда Анджелина седлала коня для прогулки, перед ней появился Росс.

— Должен сказать вам, мисс Джелина, — заявил он, — мы осмотрели все земли вокруг, но не нашли ни единой коровы с клеймом Радигана, ни одной охапки сена.

— Может быть, вы искали слишком близко к ранчо, — предположила девушка. — Пастбище должно быть в долине или на плато.

— Пока мы обследовали земли на юге и на западе, — ответил Росс. — А теперь примемся искать на севере и на востоке, за рекой.

Джелина потуже затянула подпругу.

— Росс, а вам попадались следы людей?

Он заколебался.

— Я понимаю, о чем вы, — произнес Росс минуту спустя. — Но затрудняюсь ответить. Битнер нашел следы того, кто стрелял в дом.

Ожидая продолжения, Джелина повернулась к нему. Но она уже знала, что услышит.

— Это был Радиган. Он взобрался вон на ту вершину к югу отсюда. Поразительно, как он сделал это, что никто не заметил. Мы нашли его следы, и я узнал их. А потом мы прошли по ним до самого лагеря в холмах — в двух милях западнее. Отличный лагерь. И у них там было полно еды.

— У них?

— Да, мэм. Там их было трое. Радиган, Чайлд и девушка.

Значит, Кокер вообще ничего не смог. А как же Горман? — подумала Джелина и неожиданно для себя обрадовалась. Оказывается, ей хотелось, чтобы Радиган остался жив. Но так ли это на самом деле? Или ей просто приятно, что у Харвея ничего не вышло?

— Росс, — начала она, — ты говорил мне, что нашел на горе немного травы. Я хочу, чтобы ты проверил все стадо и отобрал пятьсот лучших голов. Найди самое богатое пастбище, перегони животных туда и хорошенько следи за ними.

Росс пристально посмотрел на девушку. Джелина знала, что он правильно понял ее.

— Может быть, нам не удастся спасти все стадо, — пояснила она. — Вот я и хочу уберечь хотя бы столько, чтобы начать все заново. Где-нибудь в другом месте.

— Ясно, — переминаясь с ноги на ногу, он вытащил клочок бумаги и начал сворачивать самокрутку. — Я так понимаю, болтать об этом не надо?

— Да. Просто займись этим.

— Этот Флинн, — переменил тему Росс. — Харвею не следовало бы совсем забывать о нем. Шериф совсем не дурак.

— Зато Харвей дурак. — Впервые Джелина так открыто продемонстрировала свое мнение. — Радиган разобьет его наголову. Харвей слишком беспечен.

— Так я начну отбирать скот, — закончил разговор Уолл. — Можете на меня положиться.

Что верно, то верно. Глядя вслед удалявшемуся широкоплечему управляющему, Анджелина раздумывала, может ли она положиться на кого-нибудь, кроме него. Однако, когда он скрылся из виду, ей пришло в голову, не лучше ли во всем полагаться только на себя и ни с кем не откровенничать? Может, ей еще удастся одержать верх. Если Харвей и Радиган убьют друг друга, то ей это будет только на руку.

Вскоре появился Горман. Он прискакал на полуживой лошади, бледный и изнуренный. Глаза его лихорадочно блестели. Когда он приехал, Анджелина находилась на ранчо одна и поэтому первой услышала его рассказ. Впрочем, рассказ этот был краток, описав гибель Кокера, Горман добавил:

— Мне посчастливилось найти в сугробе оленя и убить его. Последние три или четыре дня я ел мясо без соли и то совсем немного.

Поев и выпив кофе, он свернул самокрутку.

— Мэм, я должен сказать вам кое-что еще. Этот Радиган! Он совсем не казался встревоженным, ни капельки. В жизни не видывал человека, который бы так спокойно относился к происходящему. Я думаю, у него были на то свои причины. Уж он точно знает, куда пойти. Небось они отправятся прямиком в Лома-Койота просить подмоги.

И Горман рассказал Анджелине то, о чем она уже знала — про людей из Лома-Койота — Лорена Пайка, Чарли Кейда и Адама Старка.

Том Радиган, поеживаясь, вылез из-под одеяла, чтобы развести огонь. Разворошив еще тлеющие в кострище угли, он положил сверху заготовленные со вчерашнего вечера сосновые щепки и кору и, дрожа от холода, принялся усердно раздувать огонь. Лишь только показались первые язычки пламени, он снова быстро залез под одеяло. Гретхен громко смеялась над ним.

— Холодно же! — попробовал оправдаться Том.

— Еще бы! Но ты бы видел со стороны, как забавно прыгал, словно сверчок на сковородке!

— Завтра утром, — мрачно отозвался Радиган, — разжигать костер будешь ты!

— Ну и ладно! Но я-то положу все, что нужно, рядом с постелью. И мне останется только высунуть руку из-под одеяла и развести огонь.

— Так разжигают костер лишь те, кто крадет овец.

Свернувшись под одеялами, друзья ждали, пока разгорится костер. Алые языки пламени жадно тянулись к холодным сучьям. В пещере постепенно становилось тепло.

Их нынешнее убежище находилось не более, чем в миле от ранчо. На вершине столовой горы, у подножия которой располагалось ранчо «Р-Бар», тянулась разветвленная сеть пещер, но все они выходили на северный склон. И попасть туда, насколько знал Том, можно было только с самой вершины горы. Друзья обосновались в маленькой пещерке около большого грота. Радиган уже давно обнаружил ее и приготовил для жилья. Это оказалось не трудно. В давно минувшие времена в этой пещере уже кто-то жил. Во внешнем гроте Радиган нашел искусно сделанный маленький водоем, где скапливалась вода. Неподалеку валялись заржавевшая алебарда и кусок кольчуги.

Много лет назад в этой пещере скрывался от индейцев некий заблудившийся в лесах искатель приключений, возможно, солдат армии Коронадо. Судя по всему, он жил здесь очень долго, вероятно, много лет. Должно быть, отрезанный от своих индейцами, он бежал все дальше в глушь, пока наконец не нашел это место и не остался в пещере. За годы жизни в ней он превратил ее в диковинное сочетание военной крепости и уютного жилища.

В каменных стенах он вырезал полки и скамьи. А чтобы следить за подступами к пещере, пробил наружу два окна, точнее сказать, две бойницы. Так он и жил.

Радиган попал сюда случайно, но сразу же понял, как ценна пещера в качестве убежища, если возникнут неприятности с ютами. Поэтому он притащил туда побольше всякой домашней утвари, запасов продуктов и патронов, заготовил много дров. Предыдущий обитатель пещеры соорудил в ней примитивный очаг и щель для выхода дыма. Техасец усовершенствовал и то, и другое. Теперь труба над камином выходила меж корней старого скрюченного от непогоды кедра. Корни и ветви дерева рассеивали дым, так что заметить его можно было только с расстояния нескольких шагов.

Таково было первое и самое лучшее из всех приготовленных Радиганом убежищ.

Когда огонь разгорелся и в пещере стало теплее, Том, снова выскользнул из-под одеяла и быстро оделся. Чайлд последовал его примеру.

— Как сейчас дорога на север? — спросил Радиган друга. — Как по-твоему, можно проехать в Лома-Койота?

— Когда мне отправиться?

— Не тебе, а мне, — Радиган подошел к окну и выглянул наружу. К пещерам вел неровный, труднопроходимый откос, такой крутой, что казалось, лошадям его не преодолеть. А на вершину подняться вообще невозможно. Склон этот почти полностью просматривался из бойницы. — Поеду я, а ты останешься здесь, — закончил техасец.

— Но те парни знают меня, — возразил Чайлд.

— А Пайк знает меня. Кейд тоже. Они познакомят меня с остальными. Да что ни говори, оставаться здесь с Гретхен — не по мне. -

— Боишься?

— Я? — Радиган ошеломленно уставился на девушку, а потом усмехнулся. — Нет, я-то не боюсь, а вот тебе стоило бы. Кто скажет, что произойдет, если мы останемся здесь вдвоем.

— Ничего не произойдет, — ответила Гретхен. — если я не захочу.

Том смерил ее холодным взглядом.

— Это еще бабушка надвое сказала. Лучше не дразни меня.

Рядом в пещере помещались лошади. Подбросив им сена, Радиган озабоченно проверил, много ли его еще осталось. Не так уж и много, но ведь есть еще запасы кукурузы. Возможно, на первое время хватит. Продуктов в пещере тоже много, а патронов столько, что хватит на целую битву при Геттисбурге.

Оседлав коня, Том вернулся во внутреннюю пещеру за одеялом и седельными сумками. Гретхен уже поднялась и приготовила кофе. Друзья уселись возле огня.

— Пора поглядеть скот неподалеку от Сан-Антонио, — заметил Чайлд. — Я мог бы этим заняться.

— Значит, ты останешься здесь одна? Справишься?

— Конечно. — Девушка положила на тарелку Тома еще ломтик мяса. — Я вполне справлюсь, а если кто отыщет это место, я смогу отстоять его.

— Снег на склоне уже растаял, — сказал Джон Чайлд, — и мы сможем уйти, не оставив следов. Так что все будет в порядке. Вряд ли они найдут тебя здесь.

После завтрака Радиган вывел лошадь из пещеры. Гретхен вышла следом за ним. Взяв из рук девушки последний сверток с провизией, Том уложил его в седельную сумку.

— Будь осторожен, — предупредила она.

Повернувшись к Гретхен, техасец внимательно посмотрел на нее. Дни, проведенные в холоде, не повредили девушке, и она выглядела по-прежнему свежей и привлекательной. В ее глазах Том прочел тревогу.

— Ты тоже береги себя, — ответил он. — Никуда не выходи из пещеры, разве что на вершину горы. И даже тогда держись подальше от обрыва над ранчо. И главное — ни в коем случае не готовь еду ночью.

— Ты уже объяснял мне. Ночью запах стряпни легко учуять.

— Именно. Если они почуют запах костра — ничего страшного, ведь он вполне может быть от их собственного очага. А вот запах пищи заставит их призадуматься.

— Я не буду.

Радиган вскочил в седло. Гретхен робко дотронулась до его рукава.

— Будь осторожен, — повторила она.

Снова посмотрев на нее, Радиган с удивлением увидел в глазах ее слезы. Он торопливо отвел взгляд. Ну что, спрашивается, ей плакать? Этих женщин не разберешь, он ведь ей даже не родня. Тронув поводья, Том направил коня к откосу и начал спускаться. Склон был крутой, но коню все же удалось преодолеть его. Почти в самом низу техасец остановился и прислушался, но не услышал ни звука.

Осторожно озираясь, он достиг долины и сразу провел коня через прогалину под деревья. Из ранчо его могли видеть всего две минуты. В тени сосен Радиган развернулся и подождал Джона Чайлда. Тот тоже пересек прогалину как можно быстрее. Несколько минут друзья, замерев, прислушивались. Наконец Чайлд нарушил молчание:

— Кажется, удалось.

Кивнув, Радиган повернул коня и неохотно поехал вперед. Нехорошо оставлять девушку одну на столько дней — она, кажется, напугана. Хотя, надо признаться, Гретхен испугалась гораздо меньше, чем любая другая женщина на ее месте. За все эти дни он не услышал от нее ни слова жалобы, она ни разу не пыталась увильнуть от работы. И в снег, и в мороз девушка храбро держалась наравне с ними.

Друзья расстались там, где от ручья Вейча отходил самый удобный путь к долине Сан-Антонио.

В громоздкой куртке из шкуры бизона Джон Чайлд выглядел в два раза больше. Безветренный воздух был таким морозным, что изо рта метиса вырывались клубы пара.

— Держись начеку, — сказал Чайлд, останавливая коня и оборачиваясь. — Ребята там не слишком дружелюбны.

— Ладно.

— А особенно остерегайся Швейцарца Джека Банса. Это бандит с канзасской дороги. Очень много воображает о себе.

— Неужто? — усмехнулся Радиган. — Ну, поскольку там сейчас Лорен Пайк, этого задиры, возможно, уже нет в живых. — Радиган подобрал поводья. — Лорен никогда не давал себя задевать. Что греха таить, иногда он довольно вспыльчив.

Простившись с Чайлдом, Радиган поскакал по широкому отрогу Серро-Джарокито. К востоку от этого места был родник, до которого оставалось еще около шести миль. Затем три-четыре мили к ручью Койота, а оттуда — шесть или семь к северу до Лома-Койота. Как ни считай, выходит добрых восемнадцать миль, да еще по холоду. Радиган прикинул, что, если ему повезет, он доберется туда за пять-шесть часов. А не повезет — то уж неизвестно когда.

Сейчас Том ехал на сером в яблоках коне. Тот весил всего двести фунтов и как нельзя лучше подходил для путешествий по сугробам и обледенелым горным тропам.

Ветер дул с севера, низкое хмурое небо предвещало снег. Радигану это вовсе не улыбалось. После недавнего бурана по тропе еще никто не проехал, местами она покрылась льдом. Том рассчитывал к полудню одолеть хотя бы десяток миль, но сумел преодолеть едва ли шесть — ведь то и дело приходилось сворачивать с дороги, чтобы объехать снежные заносы. Однажды он заехал в густые заросли колючих растений и проскакал не меньше мили, и еще только через две мили выбрался на тропу. Когда ему наконец это удалось, он был уже вне себя и проклинал все на свете. Судя по всему, серый в яблоках чувствовал то же самое — скакун с явным недовольством потряхивал головой.

У источника техасец напоил коня и двинулся дальше. Приехав к ручью Койота, обнаружил, что тот частично покрылся льдом. Это очень усложнило переправу — ведь лед еще был слишком хрупкий, чтобы выдержать всадника. По каньону гулял пронизывающий северный ветер, лицо и руки Радигана совершенно окоченели.

Лишь поздно вечером он выехал из каньона, пересек неширокое плато и оказался у цели.

На узкой улочке было тихо и безлюдно, как в первый день творения. Солнце уже садилось. В «Доме Рамбля» и салуне «Юта», расположенных напротив друг друга, горели огни. В остальных же домах было темно, за исключением маленькой харчевни, сквозь засиженные мухами окна которой пробивалась слабая полоска света.

Лома-Койота был всего лишь временным городишкой и как все временные поселения в один прекрасный день мог исчезнуть. Там останавливались отдохнуть переселенцы, находили приют объявленные вне закона или просто горячие головы, подыскивающие местечко, где бы можно было немножко остыть. Словом, там не было решительно ничего, заслуживающего особого упоминания. Один-два старателя, владеющие приисками в ближайших горах (впрочем, прииски эти были не из процветающих) предпочитали коротать время в салуне «Юта» возле вырезанной из орехового дерева стойки бара, а не возиться в грязи.

Жило тут человек тридцать, из них всего четыре женщины. В истории Лома-Койота была одна умопомрачительная ночь. Тогда численность городка подскочила аж до пятидесяти шести человек. Но это произошло во время войны с ютами, когда все окрестные старатели и трапперы хлынули с холмов в более безопасное место.

Большинство новичков привыкли к одиночеству. Неумеренное употребление виски местного изготовления привело к тому, что на рассвете второго дня жителей стало уже пятьдесят три человека, а в заброшенном сарае три окоченевших трупа остались лежать до погребения весной.

А на шестое утро в городе было почти столько же жителей, сколько обычно. Новоприбывшие один за другим покидали городок, решив, вероятно, что юты менее опасны, чем виски и горожане Лома-Койота.

В дальнем конце улицы виднелось большое ветхое строение, которое могло быть только конюшней. И впрямь, висевший над входом фонарь освещал едва различимую вывеску, гласившую, что постройка является платной конюшней.

Дверь конюшни открывалась в темную комнатушку, где багряными отблесками мерцала печка, но больше никакого освещения не было.

Из мрака раздался чей-то голос:

— Сена вдосталь, сам возьми. Кукуруза тоже есть, коли желаешь, но плата особо, по четвертаку.

— Дороговато будет.

— Хочешь — плати, хочешь нет, дело твое. Но попробуй только без спроса набить кормушки моей кукурузой, ты у меня помрешь от холода. Потому что я прошью тебе пулей брюхо.

Из захламленного «офиса», ковыляя, появился старик, державший в одной руке револьвер, а в другой лампу. Он подслеповато вглядывался в лицо Радигана.

— Осторожность не может быть чрезмерной, я всегда это говорил. Тебе сказали, что можешь накормить свою клячу. Ну а те, кому надобна кукуруза, смогут за нее заплатить. Они ведь, скорее всего, драпают от кого-то.

— Я ни от кого не бегу, старик. Я ищу одного своего друга. Его зовут Лорен Пайк.

— Не слыхал о таком. Я никогда не запоминаю имена. Скажу тебе, в наших краях имена — что прошлогодний снег. Люди меняют их так же часто, как адреса. А переезжают здесь частенько.

— У меня ранчо к югу отсюда. Меня зовут Радиган.

Старик уставился на Тома.

— Может, у тебя и есть ранчо, а может, и нету. А ежели даже и есть, может, не долго тебе еще им владеть. Люди всякое болтают.

— У меня есть ранчо, и через год, через десять лет я все еще буду владеть им, — Радиган снял с серого седло. — А если ты устроишь мне какую-нибудь пакость, я прискачу обратно и сожгу эту паршивую конуру вместе с твоими грязными ушами.

Старик попятился.

— Это еще что за разговор? Разве я не разрешил тебе поставить сюда твою клячу? Разве я не сказал, можешь брать кукурузу? — Старик плутовато взглянул на Радигана. — Это, стало быть, на тебя работает Джон Чайлд?

— На меня.

— Ну, ладно. Я почищу твоего конягу и дам ему кукурузы. А ежели ты имеешь в виду новеньких, попробуй сунуться в «Юту» или «Рамбль». Большинство околачивается или там, или тут. Только я бы тебе присоветовал поскорей убраться из города. Если хочешь, переночуй на сеновале, но держись подальше от тех мест. Нынче от Швейцарца Джека жди одних неприятностей.

Том решительно вышел на улицу и, опустив голову, чтобы немного защититься от ветра, зашагал к харчевне. Снежный вихрь ворвался в дверь вслед за ним. Высокая, сурового вида женщина, стоявшая за стойкой, дала техасцу чашку кофе.

— Можешь поужинать, — сказала она. — Но ничего другого не получишь. Во всяком случае, нынче вечером.

— Я хочу есть.

Она смерила Тома взглядом.

— Ну, это уж само собой. Но через часок-другой, ручаюсь, ты запоешь иначе. Холод из тебя повыветрится и тебе захочется еще чего-нибудь. Подожди, пока согреешься. Я держу трех девушек — одной шестнадцать, а двум по девятнадцати, а сама я могу больше, чем все три вместе взятые, да и получше их.

— Я бы остановился на толстой отбивной.

— Радуйся, что получишь хотя бы медвежье мясо. После метели мы тут говядины в глаза не видывали. Парни привозили ее с юга, но сейчас дорогу занесло.

Радиган молча поужинал. Женщина продолжала трещать без умолку, по-видимому, совершенно не прислушиваясь к его редким репликам и не заботясь, слушает ли он ее болтовню.

Поев, Том швырнул хозяйке доллар. Она отсчитала ему три четвертака сдачи. Допив последний глоток горячего кофе, он поднялся с места и снова вышел на холодную улицу.

— Возвращайся! — крикнула ему вслед хозяйка.

Перейдя неровную мостовую, Радиган очутился в салуне «Юта».

Бар в салуне в глубину был футов десяти, за стойкой стоял человек очень высокого роста. Два посетителя облокотились на стойку, еще несколько сидели за столами. Все уставились на Тома и, поняв, что перед ними чужак, принялись рассматривать его еще внимательней.

— Виски, — попросил Том, — или то, что вы тут подаете под этим названием.

Верзила перегнулся через стойку.

— Тебе не нравится наше питье? Тогда обойдешься без него.

— Дай Попробую. Я еще не знаю, понравится оно мне или нет.

— Сначала реши, а то ничего не получишь.

— Ну хорошо! Оно мне нравится! — Радиган глянул на остальных посетителей. Они с важностью ответили ему тем же. — Если эти джентльмены любят виски, я заплачу.

Долговязый бармен снова обернулся.

— Слушай, чужак. Ты опять подвергаешь сомнению достоинства моего виски. Мне это не по вкусу.

— Видали? — усмехнулся Том. — Предлагает другим то, что самому не по вкусу.

— Я вовсе не это сказал. Я имел в виду… — запротестовал верзила.

— Пытается выкрутиться, — пояснил Радиган остальным. — Ну, налей-ка стаканчик, а я погляжу, понравится ли мне.

Несколько мгновений верзила злобно смотрел на него, а потом повернулся и наполнил стакан. Никто из посетителей не шелохнулся.

— Предложение остается в силе, — пригласил их техасец. Но никто не двинулся с места.

— Видишь? Никому не нравится твое виски, — с этими словами Том глотнул из стакана. В первое мгновение ему показалось, что горло ему обожгло огнем. С трудом отдышавшись, он внимательно посмотрел на пойло.

— Баррель речной воды, две плитки жевательного табака, кусок мыла, чтобы пенилось, пара унций стрихнина и около трех галлонов спирта. Подлить для цвета топленого сала, вот и весь состав. Неудивительно, что никто не пьет эту гадость. — Он снова пригубил питье. — Ручаюсь, это пойло вы только ютам и продаете. Понятно, отчего они так часто выходят на тропу войны.

— Ты нарываешься на неприятности, — заявил верзила.

— И не думаю, мне не нужны никакие неприятности. Так что вытащи из-под стойки вон тот кувшин и плесни мне более приличный напиток.

Злобно бормоча себе под нос, бармен полез под стойку. Остальные посетители немедленно встрепенулись и сгрудились вокруг Радигана.

Когда виски было разлито по стаканам, Том сказал:

— Я Радиган с ранчо «Р-Бар». Вы должны знать это клеймо, ведь вам время от времени доводится есть мясо моих коров.

Круглолицый, раздражительного вида ковбой, прищурившись, взглянул на виски, а потом разом выпил полстакана.

— Ты что, обвиняешь нас в скотокрадстве?

— Просто констатирую факт, — пожал плечами Радиган. — Я не из тех, кто скупится на мясо. Хотя не понимаю, что вам терять время, возясь с моим жалким стадом, когда в этих краях сейчас более трех тысяч голов пришлого скота.

— Приглашаешь нас?

— Скорее сообщаю вам. Что уж вы предпримете, дело ваше. Просто я не поладил с владельцами этого стада. Собственно говоря, у нас война в самом разгаре.

Дверь отворилась, и сопровождаемый порывами ледяного ветра вошел высокий белокурый человек, стройный я подвижный. На узком лице выделялись густые прямые брови, угрюмо нависавшие над щелочками глубоко посаженных глаз. Он был одет в короткую куртку из овчины, скроенную так, чтобы удобнее было выхватывать револьвер. На голове плотно сидела круглая касторовая шляпа.

В то же мгновение на улице раздался топот лошадиных копыт. Радиган выглянул наружу. Узкая полоса света из окна выхватила из тьмы лицо Харвея Торпа. Вокруг него сгрудились его люди.

Залпом допив виски, Том принялся натягивать куртку. Новоприбывший внимательно наблюдал за ним.

— А я тебя не знаю, — наконец произнес он. — Я Швейцарец Джек.

Радиган усмехнулся ему в лицо.

— Меня зовут Пад Ождешь. И именно это ты и сделаешь.

— Чего? — недоуменно поднял взгляд Швейцарец Джек.

— Ты подождешь, — пояснил Радиган. — Я тут упоминал про войну за ранчо, так вот она добралась и сюда.

Швейцарец Джек глянул через плечо. Отряд всадников спешивался у крыльца.

— Это никакая не война за ранчо. Это Боб Харвей, а если он хочет повидаться с тобой, я попридержу тебя до его прихода.

— Отвяжись от него, — перегнулся через стойку долговязый бармен. — Мы тут никого не держим.

— Да ты пойми…

Почти без шума захлопнулась задняя дверь. Швейцарец Джек резко обернулся, но Радиган исчез.