"Венера" - читать интересную книгу автора (Фэйзер Джейн)Глава 15-О герцог, вы пришли полюбоваться на игру трагических актрис! — воскликнул Николас, приветствуя Джорджа Виллерса у входа в королевский театр две недели спустя. — Я — автор и хотел бы увидеть, как господин Киллигрэ воплотил мою идею, — с самодовольной улыбкой ответил герцог. — Впрочем, возможно, чего там скрывать, меня привело сюда всего лишь излишнее любопытство или… чрезмерное тщеславие. Николас вежливо улыбнулся. Когда оба они вошли в зрительный зал, их взору предстала довольно неожиданная картина. На небольшой сцене толпились актеры, художники, декораторы и рабочие. Томас тщетно пытался установить тишину; голос его тонул во всеобщем гаме. Казалось, все говорили одновременно, но громче всех звучал голос Полли. Она прижимала что-то к груди, в глазах ее стояли слезы. — Они хотели утопить его, Томас! Как вы позволяете им делать такое! — Полли, я никому ничего не разрешал! Поймите, я даже не знал, что тут происходит! — произнес раздраженно Киллигрэ. — И если хотите знать, меня вообще не занимают подобные вопросы! — О, как можно говорить так! Это же ваш театр, и вы просто обязаны вникать во все, что случается в нем! Эти… эти… жестокосердные люди состоят на службе у вас, а не у кого-то еще, и поэтому именно вы отвечаете за все, что они творят! — И тут же, не переводя дух, девушка накричала на рабочих сцены: — Вы убийцы, вот вы кто! — Полли, прошу тебя, успокойся! Это всего лишь щенок, и к тому же с ним ведь ничего не случилось, — заметил Эдвард Нестор, один из актеров. Вне всякого сомнения, ему не следовало говорить так. Повернувшись к Эдварду, Полли набросилась на него, потрясая чем-то, находившимся в ее руках. — Послушайте-ка его — «всего лишь щенок»!.. Да как только язык у тебя повернулся сказать такое! Ты же сам кормил его вместе со всеми, вспомни! Голос ее дрогнул от подступивших слез, и Николас, не выдержав, шагнул к сцене. — Ник, слава Богу! — воззвал к нему Томас. — Может быть, вам удастся успокоить ее. Полли, безутешно рыдая, обернулась к лорду Кинкейду. — О Ник!.. Они топили щенка в ушате с водой, а он так жалобно скулил! Они замучили его до полусмерти! — Она спустилась со сцены и бросилась к Николасу, не замечая герцога Букингемского, стоявшего чуть поодаль. — Посмотрите, что они сделали с ним, любовь моя! Она, обливаясь слезами, протянула Нику намокший шерстяной комочек. — Не понимаю, чего ради устраивать такой шум? — изрек холодно лорд Кинкейд, не предпринимая никаких усилий успокоить ее. Полли отскочила, словно ужаленная, глаза ее были полны отчаяния и гнева. И тут увидела вдруг герцога Букингемского, молча наблюдавшего за происходящим. Она сразу же поняла, что невольно выдала себя, и, чтобы хоть как-то исправить положение, заявила, обращаясь к Николасу: — Вы такой же бесчувственный, как и все остальные! — Успокойтесь, госпожа Уайт, — вступил в разговор герцог, выходя вперед. — Я думаю, они решили, пусть уж лучше животное сразу умрет, чем будет мучиться от голода или издевательств какого-нибудь юного хулигана. В этих словах был здравый смысл, и Полли взяла себя в руки. — Вы правы, сэр. Мне просто было жаль несчастное создание. Девушка снова поднялась на сцену. — Позаботьтесь о нем, — распорядилась она, отдавая щенка провинившимся рабочим. — Я хочу забрать его домой. — Затем, повернувшись к Томасу, Полли сказала: — Давайте продолжать репетицию. Герцог Букингемский сидел в зале, но почти не следил за происходящим на сцене. В ушах его звучали слова Полли: «Посмотрите, что они сделали с ним, любовь моя!» Вспоминал он и то, как она бросилась к лорду Кинкейду, словно тот был единственным ее защитником и покровителем. И деланную холодность Кинкейда, и удивление Полли, и ужас в ее глазах, когда она заметила герцога. Что, черт подери, все это значит? Если госпожа Уайт затеяла игру с ним, то он все равно узнает правду, и очень скоро. Герцог встал и покинул театр, стараясь не привлекать чьего бы то ни было внимания. Николас, однако, заметил, как уходил вельможа, хотя и не подал виду. Он мысленно проклинал несчастного щенка, мягкое сердце Полли и холодный прагматизм рабочих, которые не захотели кормить безродное животное. Репетиция шла довольно вяло. Полли была невнимательна, Эдвард Нестор пребывал в расстроенных чувствах, а Томас буквально кипел от злости. Зная, что в зале никого нет из посторонних, кроме него, Николас встал и подошел к сцене. — Извините, Томас, но мне кажется, на сегодня хватит. — Думаю, вы правы, Ник, — согласился Киллигрэ, вытирая лицо батистовым платком. — Забирайте Полли и ее щенка домой. Сегодня вечером придется уповать лишь на Всевышнего, да на удачу. Полли подошла к краю сцены. — Щенок будет жить у вас в конюшне, правда, Ник? — Пожалуй, — ответил он и добавил: — Утешь Эдварда, детка. Посмотри, как он переживает! Полли, взглянув на обиженного коллегу, произнесла со смущенной улыбкой: — Эдвард, прости меня, я вела себя слишком резко и несправедливо. Но это все из-за того, что я ужасно расстроилась… Лицо юноши просветлело, как небо после бури. — Забудем это, Полли! Я сам во всем виноват. Давай посмотрим, как там кутенок! Полли и Эдвард прошли в глубь сцены, а Томас облегченно вздохнул. — Откуда я знал, что она примет это так близко к сердцу! — сказал он. — Проклятое животное давно крутилось под ногами и ужасно мешало всем. Ему все равно нельзя было оставаться здесь. Но отчего же она так взволновалась? Киллигрэ недоуменно пожал плечами, убедившись лишний раз в непостижимости актерского темперамента и особенно женского характера. — Кажется, с ним все в порядке, — констатировала Полли, беря щенка на руки. — Правда, он еще слаб, но уже согрелся и дышит ровно. — С этими словами она протянула крошечное создание Нику. «Самый что ни на есть обычный пес, — бесстрастно рассуждал он. — Тощий, с большими ушами и лапами. И все же то обстоятельство, что он не отличается особой красотой, совсем не повод, чтобы приговаривать его к смерти». Когда они вышли из театра, Полли спросила: — Как вы думаете, герцог Букингемский заметил что-нибудь? — Не знаю, — честно признался Николас. — Будем надеяться на лучшее. На следующей неделе герцог изменил тактику. Он больше не посылал Полли приглашений и подарков, а когда встречался с ней в обществе, то уже не уделял ей особого внимания, хотя и был по-прежнему любезен. — Наверное, он хочет задеть мое самолюбие, — предположила Полли, когда они все трое — она, Ник и Ричард — прогуливались по Сент-Джеймс, наслаждаясь теплым апрельским солнцем. — Что ж, вполне понятно. До этого я определяла правила игры, герцог же лишь следовал им. Теперь же, возможно, он решил поменяться со мной ролями. — А если так, то как ты должна действовать в новых условиях? — спросил Де Винтер. — По-видимому, самое разумное с моей стороны — это сделать вид, будто я согласна пойти на более тесные отношения с ним. Он считает, что победа надо мной неизбежна, а я, мол, только набиваю себе цену. Николас нахмурился. Стоит только герцогу заподозрить неладное, как он тотчас же выйдет из игры. Если же Полли применит свою тактику, это усыпит его бдительность. И хотя Нику не нравился предложенный его возлюбленной план действий, он вынужден был все же одобрить его. Вечером того же дня герцог Букингемский стал объектом самого лестного и неусыпного внимания госпожи Уайт. Призывные взгляды, взволнованные расспросы, ласковый шепот и, наконец, маленькая ручка, утонувшая в его ладонях, сделали свое дело. Джордж Виллерс заверил Полли, что по-прежнему полон восторга и обожания, и сказал, что умоляет быть его гостьей на ужине после завтрашнего спектакля. Приглашение было принято ею с воодушевлением и благодарностью, и оба остались весьма довольны собой и друг другом. На следующий день, собираясь на спектакль, Полли сообщила Нику: — Я получила записку от герцога. Он подтверждает свое приглашение на ужин, который состоится в таверне «Лунный свет», и просит не опаздывать и приходить не переодеваясь, прямо в театральном костюме. Кинкейд, помолчав немного, спросил: — Сегодня ты играешь роль юноши? — Да. И герцог знает об этом. Николас улыбнулся: — Он хочет увидеть тебя в мужском костюме. Что ж, неплохая идея, надо признать. Однако если ты сделаешь, как он просит, то тем самым как бы дашь ему молчаливое согласие на любую вольность с его стороны. — Думаю, надо выполнить его условие. Отказ сведет все мои вчерашние усилия на нет. — По губам ее пробежала улыбка. — Да, придется подчиниться. В конце концов, леди иногда так ведь и развлекаются, облачаясь в мужское платье. — Это совсем другое, Полли. То, о чем ты говоришь, — всего лишь смелые выходки дам, желающих шокировать окружающих. А герцог имеет в виду нечто иное. В общем, не по душе мне все это. — Но если я откажусь, тогда придется забыть о нашем плане, — заметила она. — Он сразу все поймет. Да и чего бояться? Речь идет лишь об одном ужине в кругу его друзей, и к тому же во вполне приличном месте, а не в доме терпимости. Николас вздохнул: — Пожалуй, ты права. К тому же там неплохо готовят. Ты получишь истинное наслаждение. Я, как всегда, пришлю за тобой экипаж, и ты сможешь уехать, как только захочешь. — Вот и отлично! — сказала Полли, надевая бархатный капор. — Если я приеду в твоей карете, герцог сразу поймет, что я еще не готова к решительному шагу, хотя и согласилась появиться в мужском костюме! — Она улыбнулась. — Ничего страшного, любовь моя! Я и впрямь испытываю удовольствие от этой игры. Мне приходится все время что-то придумывать, а это уже само по себе весьма интересно. — Да-да, — рассеянно проговорил Ник, потом, помолчав, добавил: — Ты должна быть крайне осторожна. Помни, что герцог очень умный противник. Так что не веди себя слишком уж самоуверенно. — А разве я веду себя так? — Не знаю. Но мне кажется, ты недооцениваешь опасность. Ты скрестила шпаги с опытным дуэлянтом, и я прошу тебя всегда помнить об этом. Спектакль, состоявшийся тем же вечером, имел невероятный успех. Полли была великолепна в костюме юноши, подчеркивавшем стройность ее фигуры. Слова своей роли она произносила с дерзкой смелостью, вызывавшей одобрительные возгласы и бурные овации. А когда по ходу действия хорошенький молодой человек неожиданно оказался очаровательной девушкой с превосходной грудью, публика взревела от восторга, и даже король Карл и его приближенные стоя аплодировали госпоже Уайт. — Сегодня она превзошла самое себя, — шепнул Киллигрэ Нику, глядя из-за кулис. — Это незабываемое представление! Сам король не скрывает своего восторга! «Как и Джордж Виллерс», — подумал Николас, понимая, что Полли старалась именно из-за герцога. Внезапно лорда Кинкейда охватил приступ отчаяния. «Да осознает ли она, сколь опасна эта игра? Ведет себя так, словно перед ней безобидный юнец, а не влиятельнейший и к тому же весьма коварный государственный деятель». — Мне кажется, все остались довольны! — смеясь сказала Полли, подходя к Николасу. Волосы мягкими волнами ниспадали ей на плечи, придавая особое очарование экстравагантному костюму. — Да, не соблазниться этим сложно! — огрызнулся тот, глядя на расстегнутую сорочку, из которой проглядывала нежная грудь. Полли, как всегда, не обращала внимания на то, насколько сокрыто ее тело от постороннего взгляда, и данное обстоятельство крайне огорчило Ника. — Вы недовольны? — спросила она, заметив выражение досады на его лице. — Помилуй, отчего же? — возразил он. — Однако не лучше ли тебе застегнуть сорочку? Все это, может, и хорошо на сцене, но никак не после спектакля. Полли машинально закрыла ворот рукой. — Вы стали не в меру щепетильны, милорд! — рассердилась она. Томас Киллигрэ, присутствовавший при этой сцене, деликатно отошел в сторону. Он сочувствовал Кинкейду. Это должно быть чрезвычайно неприятно — видеть, как твоя возлюбленная принадлежит сразу всем и каждому сидящему в зале. Особенно если она сама испытывает от этого такое удовольствие. — Прошу прощения, милорд, меня ждет его светлость герцог Букингемский, — холодно бросила Полли и, изящно поклонившись, так, что плюмаж на ее шляпе описал в воздухе замысловатую дугу, удалилась. Сидя в экипаже, она тщетно пыталась успокоиться. Ей так нужны силы для предстоящего вечера, почему же Николас не понял этого и был груб с ней? Необъяснимо, но в столь трудный час он как бы превратился вдруг в язвительного незнакомца. Джордж Виллерс ждал ее прибытия, стоя у окна верхней гостиной таверны «Лунный свет». «Что значило ее сегодняшнее искрометное выступление?» — размышлял он. Кажется, для госпожи Уайт настало время смирить свой нрав. Герцог подошел к двери и, открыв ее, подождал, когда Полли поднимется по узкой лестнице. — Милорд, надеюсь, я не опоздала? — произнесла она и отвесила поклон, подчеркнувший все достоинства ее изящной фигуры. — Нисколько, — ответил герцог, приглашая Полли в гостиную. — Браво, вы не задержались даже, чтобы сменить ваше платье! — Я ужасно торопилась, ваша светлость! Простите, если что не так! — О чем вы, право! Я редко бывал столь замечательно вознагражден! Он окинул ее довольным взглядом. Полли изо всех сил старалась скрыть отчаяние при мысли, что сегодня она, по-видимому, единственная гостья герцога. — Не желаете ли вина? — предложил Джордж Виллерс. — Думаю, вам необходимо немного отдохнуть после такого звездного представления. Вы покорили все сердца! Полли взяла бокал. — Мне кажется, я зря так спешила, — промолвила она, оглядываясь. — Никого еще нет. Я имею в виду других гостей. — А разве я не сказал вам, что мы проведем время в исключительно узкой компании? — Герцог довольно искусно выразил свое огорчение. — Прошу прощения, если я дал вам повод полагать, что вы застанете тут еще кого-то, кроме моей скромной персоны. — Он указал на стол, накрытый для ужина. — Но что бы там ни было, обещаю вам, все ваши прихоти будут тотчас исполнены. Полли почувствовала, что ловушка захлопнулась. Если герцог вздумает вдруг принудить ее к близости здесь, в этой уединенной таверне, она не сможет ему помешать. Девушка ощутила дыхание герцога и прикосновение его руки, когда он попытался обнять ее. — Милорд… — Что за формальности, милая моя! — нежно прервал ее герцог. — Зовите меня просто по имени… — Милорд, я вовсе не собиралась встречаться с вами тет-а-тет, — резко ответила она, чувствуя, что страх ее под действием отчаяния легко может превратиться в гнев. — Я не считаю, что обман способствует близости! Вы пригласили меня на ужин в кругу близких друзей, и только поэтому я здесь. Однако, я вижу, все обстоит совсем иначе! Извините, но мне придется покинуть вас. Моя карета ждет внизу! — Так я и думал, — как бы про себя проговорил герцог. — Давайте, наконец покончим с этой игрой. Чего вы хотите, госпожа Уайт? Я готов дать вам столько денег, сколько вы попросите. Прошу вас, назовите сумму! — Как это грубо, ваша светлость! — Полли презрительно подняла бровь. — Хочу заметить, что я не продаюсь. — Все и вся имеет свою цену, — изрек спокойно герцог. — И я хотел бы узнать вашу! Полли в страхе попятилась к двери. Джордж Виллерс мягко произнес: — Я не знаю, что за игру вы затеяли, дорогая моя, но я не люблю играть, если мне не нравятся правила. Будьте осторожны, предупреждаю вас! — Я не понимаю, о чем вы, сэр, — сказала Полли, держась за ручку двери. Теперь она была в безопасности и уже не боялась. — Я принимаю только те приглашения, за которыми не скрывается никаких корыстных планов. Я не терплю обмана! Выступив с подобным заявлением, Полли открыла дверь и почти кубарем скатилась по лестнице. Сидя в безопасном сумраке кареты и слушая мерное постукивание колес, Полли вдруг вновь содрогнулась от холодного страха. Герцог Букингемский откровенно заявил о своих намерениях. Так как же могла она, безродная маленькая актриса, противиться ему? Как только экипаж остановился, Полли выскочила из него и, вбежав в дом, с облегчением перевела дух в тишине полутемной передней. Страх, охвативший ее, уже улегся, уступив место отвращению и гневу. Поднявшись наверх, она с шумом отворила дверь гостиной, ожидая увидеть Ника и не зная, хочет ли она этого. Однако в комнате была только Сьюзан. Она, принеся из кухни блюдо с осетром и тарелку с инжиром, накрывала на стол. — Полли! — в ужасе воскликнула Сью, глядя на ее экстравагантный наряд. — Я думала, что ты будешь позже… — Где милорд? — вместо ответа спросила Полли. — Он сказал, что вернется к ужину… А ты… ты выходила в таком костюме! В жизни не видала ничего подобного! — Тогда пойди и посмотри спектакль! — раздраженно заявила Полли. Она швырнула шляпу с плюмажем в угол, потом стащила с себя тяжелый, расшитый золотом сюртук и отправила его туда же, а вслед за ним и тонкий атласный жилет. Пальцы не слушались ее, она была в бешенстве. Она ненавидела этот костюм, олицетворявший ее сегодняшнее унижение — кокетка в наряде продажной женщины! Она показала герцогу, что боится его, и этим уничтожила все. Замысел Ника превратился в руины, потому что в решающий момент смелость оставила ее. Она бросила вызов, а потом бежала, как дитя, испугавшись последствий, которые могли оказаться куда тяжелее, чем она предполагала. Сьюзан с недоумением наблюдала за столь необычным процессом раздевания, который перешел в следующую стадию. Перво-наперво были отброшены в сторону туфли на высоких каблуках. Потом Полли сорвала с себя атласные брюки и шелковую рубашку, кинула все это на пол и в отчаянии стала топтать ногами. Она понимала, что срывать злость на одежде — занятие бессмысленное. К тому же богато украшенный костюм стоил немалых денег и обращаться с ним надлежало весьма аккуратно. Но в порыве бессильной злобы ей было на все наплевать. — Что здесь происходит? — послышался от дверей удивленный возглас Ника, терпеливо наблюдавшего за странным поведением Полли. — Немедленно собери одежду. — Я ненавижу ее! — крикнула Полли, пинком подбрасывая атласный сюртук. — Не желаю больше облачаться в нее! — Очень хорошо, — произнес спокойно Ник. — Это ты сможешь обсудить с господином Киллигрэ. А сейчас немедленно собери все… Нет-нет, Сью, не делай этого за Полли. Оставь все как есть и ступай вниз. Сьюзан бросила камзол на пол и выскользнула из комнаты. Не понимая, что послужило причиной столь бурного недовольства, Николас вновь повторил: — Собери одежду, Полли, — и, подойдя к буфету, налил бокал вина. — Не буду, — упрямо заявила она, презрительно пнув ногой атласный жилет. — Тебе придется собрать все это, — еще раз настойчиво повторил он. Ричард Де Винтер, вошедший в этот момент в парадную дверь, лицом к лицу столкнулся в прихожей с перепуганной Сью. — Добрый вечер, Сьюзан! — сказал он приветливо. — Лорд Кинкейд у себя? — Да… да, милорд, проходите, пожалуйста, — произнесла, запинаясь, Сью, перед глазами которой все еще стояла обнаженная Полли, и чуть слышно добавила: — Боюсь только, он не сможет принять вас. Ричард удивленно вскинул брови. — Если это так, то пусть он сам мне скажет об этом. Сьюзан, не зная, что ответить и как остановить Де Винтера, только стояла и умоляюще смотрела на него. — Ну-ну, Сью! Не волнуйся, я не войду туда, где меня не ждут. Тебе нечего бояться, — проговорил он весело и, поднявшись по лестнице, громко постучал в дверь. — Кто там? — спросил Николас. — Ричард. — Прошу тебя подождать минуту, — сказал Ник и, посмотрев на Полли, сказал: — Итак, тебе необходимо собрать одежду и надеть пеньюар до того, как я позволю Ричарду войти. Ты поняла меня? Видно было, что в бунтующей душе гордость и здравый смысл вступили в единоборство. Победителем в этой схватке вышел-таки здравый смысл. Пробормотав проклятие, девушка собрала разбросанную одежду и отнесла ее в спальню. — Ты забыла чулки, — заметил Ник. — Они там, в углу. Выругавшись, как уличная торговка, Полли схватила их и, влетев вихрем в спальню, с треском захлопнула за собой дверь. — Можешь войти, Ричард. Прости, что заставил тебя ждать. — Ничего страшного, друг мой. — Де Винтер вопросительно посмотрел на Николаса. — Что, возникли какие-нибудь проблемы? — Боюсь, что да, — ответил Ник. — Выпьешь вина? — Спасибо. Признаться, я думал, Полли сейчас в гостях у герцога. — Она была там, но недолго. Что-то случилось, в нее словно бес вселился. — Ну, если это гнев, а не отчаяние, этому легче помочь, — заметил Де Винтер, отпивая глоток вина. — Между ними что-то произошло, но Полли ничего не желает говорить. Я не смог добиться от нее ни слова. Ричард улыбнулся: — Понимаю. И что теперь? — Мы должны попытаться выяснить, в чем дело. — Николас подошел к двери спальни. — Полли, выйди, пожалуйста, я хочу поговорить с тобой. Она тут же появилась, одетая в пеньюар, с аккуратно причесанными волосами. Ясно было, что вспышка гнева прошла. — Итак, — начал Николас, — что же послужило причиной столь непристойного представления? Право же, я не хотел бы быть на твоем месте, если Киллигрэ узнает, что костюм испорчен. На щеках Полли выступил яркий румянец. — Ник, ты расскажешь ему об этом? Она выглядела такой юной и беззащитной, что Николас не выдержал и, оставив менторский тон, просто спросил: — Что случилось, дорогая моя? — Я рассердилась на саму себя, — ответила Полли. — Я все испортила и не знала, как признаться тебе в своей ужасной глупости. Она стала нервно шагать по комнате, рассказывая все, что случилось с ней в этот вечер в таверне «Лунный свет». — А потом я просто убежала, — с отчаянием в голосе закончила Полли. — Теперь герцог знает, что я боюсь его и не собиралась никогда отдаваться ему. Я загубила весь наш план! — Она виновато посмотрела на Ника и Де Винтера и горестно сжала руки. — Я считала себя хорошей актрисой, и вот теперь всем нам придется расплачиваться за мою самоуверенность. — Ни к чему так расстраиваться, Полли, — сказал Де Винтер, подойдя к буфету, чтобы снова наполнить бокал. — Ты все равно ничего не смогла бы придумать в такой ситуации. — Но я была уверена в себе, — пробормотала Полли. Она смотрела на Ника, молча слушавшего ее. — И только поэтому приняла двусмысленное приглашение. — Она закусила губы. — Теперь я знаю, почему вы так тревожились, Ник! — Да, я предполагал, что может случиться. И еще мне казалось, ты не совсем понимаешь, что делаешь. — Вы были правы, — признала со вздохом Полли. — Твоя игра в сегодняшнем спектакле была истолкована как откровенное приглашение к близости, — с улыбкой заметил Ричард. — Но повинны в том лишь твой юный возраст и неопытность, детка. И не о чем тут горевать. — Вот именно, — вторил ему Кинкейд. — Мудрость приходит с годами, любовь моя, и в юности неизбежны ошибки. Ты должна вести себя с герцогом так, словно ничего не случилось, и увидишь, он ответит тебе тем же. Полли подошла к окну, решив не говорить ничего об угрозе Джорджа Виллерса. Зачем зря волновать Ника, когда у него и так голова идет кругом? — Игра кончена, не так ли? — спросила она. — Думаю, что да, — не стал обманывать ее Ричард. — Но благодаря сообщенным тобой сведениям мы сможем рассчитывать на поддержку герцога Йоркского. Этот вельможа не допустит смещения своего тестя с поста канцлера. И к тому же он заявил, что на время своего отсутствия назначит адмиралом флота герцога Элбермерла. Таким образом, Джорджу Виллерсу и его сторонникам не удастся занять высшие посты в государстве. — Де Винтер, улыбнувшись, положил руку на плечо Полли. — Ты отлично справилась со своим делом, дорогая моя! Мы и не ожидали таких замечательных результатов. Кроме того… — Он подошел к столу, выбрал из вазы румяное яблоко и ловко подбросил его. — Не думаю, чтобы в ближайшее время представилась возможность для слишком бурной политической деятельности… — Почему? — насторожился Ник. — Ты что-то знаешь? — Да. — Ричард надкусил яблоко. — Королевская семья отправляется в Хэмптон. Случилось самое страшное. В комнате стало тихо. Пламя свечей чуть колебалось от легкого ветра, дувшего из открытого окна. — Неужели чума? — высказал предположение Николас. Де Винтер кивнул: — В городе уже заколочено с дюжину домов, где замечены больные. Правда, еще есть надежда, что эпидемию удастся остановить, хотя нельзя исключать и обратного. Возможно, на этот раз дело не ограничится десятком заболевших, как было в декабре. Полли слышала уже об угрозе эпидемии, но не принимала разговоры об этом всерьез. И ко всему прочему треволнения и радости теперешней ее жизни не оставляли слишком много времени для размышлений на подобные темы. Однако после того как стало достоверно известно, что королевская семья покидает город, все выглядело совсем по-иному. Может, и впрямь были серьезные основания для опасений и страхов? Девушка посмотрела на Де Винтера, потом на Ника. Ответ был ясен. Она с грустью взглянула в окно на знакомую улицу, где мерцал свет газовых горелок и мерно постукивали колеса экипажей. И содрогнулась от ужаса, представив себе, что будет с ними со всеми, если и сюда доберется чума. |
||
|