"Причуды любви" - читать интересную книгу автора (Фэйзер Джейн)

Глава 9

Как ни пыталась Мередит уснуть в эту ночь, паника не давала сомкнуть глаз, окутывала клубящимся невидимым туманом, лишая воли и рассудка. Если бы она могла понять причину, наверняка бы справилась со своими эмоциями, но страх обрушился на нее с поразительной силой. Только сейчас она утопала в удивительных ощущениях, вызванных его близостью, утопала в теплой тьме, где существовали лишь они двое, и желала лишь одного: чтобы это продолжалось вечно. Но тут же в душе пылающим алым шаром взорвался ужас. Ей грозит опасность потерять нечто бесконечно ценное, необходимое для сохранения целостности личности и цели, главной в ее жизни. Только на рассвете она наконец сумела взглянуть более хладнокровно на все, что происходило с ней. Она влюбилась в наследника лорда Китли. Мерри Трелони, зарабатывающая на жизнь контрабандой и живущая в теми петли палача, позволила себе влюбиться в будущего герцога. А будущий герцог сказал, что тоже любит ее, мало того, попросил выйти за него замуж. Но его безумие легко объяснить, а вот глупостям, которые вытворяет она, нет прощения. Куда завели ее неосторожное поведение и потворство собственным слабостям?! Теперь она попала в такой переплет, из которого вряд ли сможет выбраться!

Она заснула под птичий щебет, немного успокоившись после принятого твердого решения. Решения, которое она воплотит в жизнь при первой же возможности.

— Достань мою амазонку, Нэн, пожалуйста. У меня дело к мистеру Донну в Фауи.

Мередит откинула одеяло и встала на дубовый пол, уже согретый утренним солнышком. Потянулась, зевнула, постаралась забыть о странной сосущей пустоте внутри и стащила через голову ночную рубашку. Она редко рассматривала свое тело: слишком мало времени и причин любоваться собственной наготой в тоске ее целомудренного одинокого существования. Но в это утро, обтираясь прохладной водой, она невольно обратила внимание на свои длинные упругие ноги, мягкость кожи. Стоило коснуться грудей, как соски тут же встали и напряглись, совсем как вчера вечером, под руками, ей не принадлежавшими.

Исполненная любопытства, она подошла к высокому зеркалу, не обращая внимания на неодобрительную гримасу Нэн. Неужели ее тело действительно способно привлечь мужчину? Муж часто твердил, что она совсем не в его вкусе: мальчишечьи бедра, груди как недозрелые лимоны, мужчине даже не за что подержаться. Не то что Джорджина Коллир, которая в семнадцать лет обладала поистине рубенсовскими формами!

— Что это вам в голову взбрело? Торчите перед зеркалом в чем мать родила! Это неприлично, мисс Мередит! — возмутилась Нэн, протягивая ей сорочку. — Таким уж телом наградил вас Господь, ничего тут не поделаешь!

— Верно, — печально согласилась Мередит. — И я того же мнения.

— Ну, и что стряслось? — осведомилась Нэн, пристально вглядываясь в подопечную проницательными старыми глазами, и Мерри на миг снова стала маленькой девочкой, терзаемой тайными мыслями.

— Ничего особенного, — солгала Мередит и, отвернувшись от зеркала, принялась поспешно одеваться. Нэн недоверчиво покачала головой, но, к облегчению Мерри, не стала допытываться. По правде говоря, старая нянюшка догадывалась о причинах столь необычного поведения, но была слишком мудра, чтобы их высказывать, уверенная, что Мерри от всего отопрется.

Мередит спустилась вниз и услышала знакомый голос, доносившийся из утренней гостиной. Возбужденную трескотню Роба изредка прерывали стук тарелок, пространные рассуждения Хьюго и веселые восклицания лорда Ратерфорда. Мерри уже повернулась было, чтобы упорхнуть в свою комнату, но тут в холле появился Сикомб с кофейником на подносе.

— Доброе утро, леди Мерри. Я только что сварил вам кофе, так что пейте, пока свежий.

— Спасибо, Сикомб, вы очень заботливы. Смирившись с очевидным, она тепло улыбнулась и проследовала в гостиную.

— Доброе утро, лорд Ратерфорд. Вижу, вы рано встали! Какой чудесный сюрприз! — учтиво, но холодновато приветствовала она.

Глаза лорда сузились, но он почтительно поднялся и придержал для нее стул.

— Я не собирался напрашиваться на завтрак, леди Блейк, но обожаю тушеные почки, а миссис Перри совершенно не умеет их готовить.

— Угощайтесь, сэр, — предложила она, садясь. — Еще раз спасибо за кофе, Сикомб.

Слуга поставил кофейник у ее локтя.

— Хотите кофе, лорд Ратерфорд?

— Благодарю, мадам, нет. Вашего превосходного эля более чем достаточно.

— Только подумай, Мерри! — завопил Роб, подпрыгивая на месте. — Лорд Ратерфорд приехал пригласить нас всех на пикник! Говорит, что мы должны взять коней и большую корзинку с едой и отправиться к Йеллан-Фоллз.

— Лорд Ратерфорд очень добр, — откликнулась Мерри. — Уверена, что вы прекрасно проведете день.

— Приглашение касалось и вас.

Дэмиен устроился поудобнее во главе стола и, небрежно положив ногу на ногу, стал пристально рассматривать Мерри.

— Боюсь, что у меня нет времени для развлечений, сэр. Я должна после завтрака ехать в Фауи.

— В таком случае можно легко объединить дела с удовольствием, — немедленно оживился он. — Я проезжал через Фауи по пути в Ландрет и должен сказать, что это довольно милый городок. Уверен, что в местной гостинице нас покормят, а пока вы будете заняты, Роб, Тео и Хьюго покажут мне местные достопримечательности.

— Прекрасная мысль, сэр! — воскликнул Тео, вскакивая. — Мы не были в Фауи уже неделю! Поедем верхом, Мерри, или возьмем кабриолет?

Роб метался по комнате в состоянии полнейшего возбуждения, и даже лицо Хьюго немного просветлело. Мерри поняла, что она не может без причины разочаровывать братьев. Единственный веский довод, бывший у нее, просто невозможно раскрыть никому!

Принятое на рассвете решение придется осуществить позже, если только она не улучит сегодня момента и не поговорит с лордом Ратерфордом с глазу на глаз.

Вид семейства Трелони и лорда Ратерфорда, с утра направлявшихся по дороге в Фауи, вызвал нескрываемый интерес окружающих. Леди Коллир, объяснявшая садовнику, как лучше подстричь вьющуюся розу, первая заметила путешественников. Кавалькада почтительно опустила поводья, чтобы обменяться приветствиями с дамой. Едва они исчезли из виду, леди Коллир поспешила в дом, где переоделась и велела запрячь лошадей в ландо. Как приятно хотя бы раз в жизни опередить Пейшенс Баррет и самой разнести сплетню с пылу, с жару! Пусть в прогулке Мередит с братьями и лордом Ратерфордом нет ничего непристойного, все же, согласитесь, это несколько странно! Маленькая вдовушка никогда еще не вела себя так развязно!

Если Мередит и ждала какого-то особого внимания и многозначительных взглядов, ее постигло разочарование. Лорд Ратерфорд ехал рядом, болтая на самые банальные темы то с ней, то с мальчиками и не давая ей ни малейшей возможности выказать холодное презрение. Он вел себя так, словно вчерашней ночи не было, а он ничего не говорил, так что Мередит уже начинало казаться, будто она все это напридумывала. Если бы только не дурацкое непонятное волнение, которое она испытывала от его близости, не упорный взгляд, словно приклеенный к его рукам, обнимавшим ее накануне, воспоминание о его поцелуях, от которого начинало колоть губы.

Они добрались до Фауи как раз к полудню. Городок, стоявший в устье одноименной реки, сверкал стенами свежевыбеленных домов и кипел своей шумной жизнью.

— Какую гостиницу вы порекомендуете, мадам? — с вежливой улыбкой осведомился Ратерфорд.

— «Ройял» больше подходит аристократам, чем «Орел и дитя», — пояснила она, — хотя и тамошние удобства вряд ли удовлетворят столь знатного человека, как вы.

— По-моему, я уже упоминал, что вкусы у меня далеко не утонченные, — бесстрастно заметил он. — Пожалуй, мы закажем обед в «Ройял». Вы присоединитесь к нам, когда закончите свои дела.

— Мне потребуется не более получаса, — заверила Мерри и, к своей досаде, примирительно заулыбалась.

В ответ его светлость небрежно погладил ее по щеке.

— С нетерпением стану ожидать вашего возвращения. Его глаза заговорщически сверкнули, и теплая волна прихлынула к сердцу Мередит. Она повернула кобылу и направилась к адвокатской конторе. Клерк мистера Донна позвал ученика, которому и вручил поводья лошади леди Блейк, прежде чем проводить клиентку в святилище адвоката.

— А, леди Блейк, доброе утро! — приветствовал ее мистер Донн, жизнерадостный толстяк с огромным животом и красной физиономией гурмана, наслаждающегося всеми радостями жизни. — Всегда рад видеть вас.

Мередит с искренней теплотой поздоровалась с поверенным, верным многолетним другом, много сделавшим для возвращения родового поместья и ни разу никому не проболтавшимся о том, что находит по меньшей мере странными чудеса, совершаемые леди Блейк. Кроме того, он давал полезные советы относительно того, какие участки необходимо выкупить в первую очередь, и обращался с ней с таким же уважением, как с любым клиентом-мужчиной. Более того, он частенько говаривал миссис Донн, что в отличие от распутного мота сэра Джона у его жены на плечах разумная голова, а руки твердо держат тесемки кошелька.

Теперь он усадил ее милость в кресло и предложил шерри. Мередит, с удовольствием отпив багрового вина, приступила к делу.

— Я надеялась внести деньги по закладной за Дакетс-Спинни, но, к сожалению, возникли непредвиденные расходы.

— Какая жалость! — покачал головой адвокат. — А у меня уже и бумаги готовы.

— В следующем месяце, — уверенно пообещала Мередит. — Пока у меня только половина суммы.

Сунув руку в глубокий карман амазонки, она вынула кожаный кисет и выложила на стол пачку банкнот.

— Банк, конечно, не согласится на выкуп по частям, так что придется вам сохранить это, пока я не добуду остальных.

— Осмелюсь я кое-что предложить? — осведомился адвокат, сложив руки на брюшке, и, дождавшись, пока Мередит кивнет, продолжил: — В следующем месяце срок выплаты процентов по огромному долгу, сделанному сэром Джоном как раз перед смертью. Если вы заплатите сейчас, сэкономите не меньше шести процентов. Лучше использовать эту сумму таким образом, не находите, леди Блейк?

— Вы, разумеется, правы, — вздохнула Мередит. — Просто ненавижу тратить деньги зря. Если бы не эти долги, я давно уже выплатила бы банку все, до последнего пенни. — В таком случае почему бы сначала не разделаться с долгом? Закладные подождут, — сочувственно заметил адвокат. Он и раньше заговаривал об этом, но понимал, какое удовлетворение доставляет Мерри получить обратно свои земли.

— На это потребуется не менее года! Пять тысяч фунтов не пустяк! А мне осталось выкупить только Дакетс-Спинни и Лауэр-Форти. Нет, сначала это, мистер Донн.

— Вам решать, разумеется. — Взяв пачку банкнот, адвокат направился к стальному сейфу в углу комнаты. — Я сохраню это до следующего месяца.

— Нет, — покачала головой Мерри, натягивая перчатки для верховой езды. — Заплатите проценты, а в следующем месяце я надеюсь набрать сумму, достаточную для выкупа Дакетс-Спинни.

— Вы великолепно управляетесь с делами, — похвалил поверенный.

— Верно, — спокойно кивнула Мередит. — Поразительно, чего можно добиться, если считаешь каждый грош.

— Совершенно верно, миледи.

Мистер Донн, задумчиво погладив подбородок, уже хотел что-то сказать, но, видя, что клиентка решительно направляется к двери, поспешил проводить ее во двор, где была привязана ее кобыла.

— До свидания, мистер Донн. Извините за беспокойство, и спасибо.

Они крепко пожали друг другу руки и улыбнулись.

— Счастлив услужить, леди Блейк.

Мистер Донн проводил взглядом лошадь и всадницу и снова почесал подбородок. Леди Блейк наверняка имеет другой, скрытый источник доходов. Даже при самой жесточайшей экономии она не смогла бы накопить тех сумм, которые передала ему за последние два с половиной года. Но какой-то предостерегающий голос твердил ему держать свои подозрения при себе и не высказывать ничего даже своей драгоценной женушке, которая, несомненно, заинтересовалась бы новостью.

Покачивая головой, он вернулся в контору за сюртуком. Его ждут любящая жена и вкусный обед.

Мерри направилась в «Ройял», ощущая какую-то неприятную неловкость после беседы с мистером Донном. Тот явно понимает, что она откуда-то достает деньги и никакое скопидомство тут ни при чем. Правда, раньше он никогда ни намеком, ни словом не давал знать о своих подозрениях и не выглядел столь мрачным. Конечно, вряд ли он сумеет угадать правду, но если поделится с кем-то своими мыслями, весь Фауи будет гудеть слухами и предположениями, которые скоро достигнут Ландрета.

С самого начала Мерри сознавала, как велика степень риска, но без адвоката не смогла бы обойтись и к тому же доверяла честному человеку, который всегда относился к ней с сочувствием. Что он подумает, когда в следующем месяце она явится с суммой, вдвое больше сегодняшней? Вероятно, стоит обождать, иначе возникнут нежелательные вопросы. Несмотря на присущее ей нетерпение, отныне она будет вдвое осторожнее.

Все еще хмурясь, она направила кобылку во двор «Ройял», спешилась и вошла в гостиницу.

— Леди Блейк! — воскликнул хозяин, низко кланяясь и удовлетворенно потирая пухлые ладони. — Его светлость ожидает вас в комнате наверху.

— Спасибо, Джед.

Она поднялась за ним по лестнице и, к собственному удивлению, оказалась в единственной гостиной, которой мог похвастаться «Ройял», где за накрытым столом в данную минуту находился лорд Ратерфорд.

— Не ожидала увидеть вас в одиночестве, сэр, — начала Мерри, бросая перчатки и шляпу на банкетку у окна. — Где мальчики?

— Роб прослышал о бродячем цирке, — улыбнулся Ратерфорд, наливая бокал шерри. — А заодно и о ярмарке. Даже Хьюго не терпелось пойти посмотреть, столько ли там чудес, как расписывают.

— В таком случае можно считать, что они пропали на весь день.

Взяв бокал, она подошла к окну и выглянула на улицу.

— Знай я заранее, дала бы Тео и Робу денег. Сами они никогда не попросят, а на ярмарке без денег делать нечего. Ее собеседник неловко откашлялся.

— Я… э… взял на себя смелость… — нерешительно начал он.

Мерри круто развернулась.

— Спасибо. Но мне следовало ожидать, что вы обо всем позаботитесь, — с неподдельной теплотой ответила она. Между ними никогда не бывало недоразумений, когда речь заходила о братьях Трелони. — Сколько я вам должна?

— Неужели вы не позволите сделать подарок моим юным друзьям?

— Нет, — твердо отказалась она, — так не принято.

— Ладно… полсоверена на каждого, и мы в расчете. Хьюго сказал, что деньги ему ни к чему.

— Это верно, — рассмеялась Мерри, вручая ему соверен, который лорд и спрятал с подобающей случаю торжественностью.

— Как ваше дело? — вежливо осведомился он. — Надеюсь, успешно?

— Да, благодарю вас, — кивнула Мерри с рассеянной улыбкой.

— Судя по вашему лицу, ответ не совсем честный, — объявил он, прислонясь к каминной доске. — Я заинтригован. Обычно вы лжете так правдоподобно, что обман почти невозможно разгадать, а здесь вы даже не потрудились притвориться. Интересно, почему?

— Возможно, сэр, потому что смысла нет, — вздохнула Мередит, пригубив шерри. — Прошу прощения, если кажусь вам немного расстроенной, но у меня есть поводы для беспокойства, и я просто не в силах выполнять светские обязанности в дополнение ко всем своим проблемам.

Лорд Ратерфорд тихо свистнул.

— Значит, я всего лишь светская обязанность? Да, должен признать, это удар в спину! Никогда меня еще не выставляли в столь нелестном свете, особенно мои же гости.

Мередит вспыхнула до корней волос.

— Извините, если показалась вам невежливой, милорд. Я не хотела.

— Лгунья, — бросил он без особого, правда, вызова.

— Мне хотелось бы, чтобы вы перестали то и дело упрекать меня во лжи, — воскликнула Мередит, вновь позабыв о правилах этикета.

— Когда не будете врать на каждом шагу, тогда я умолкну. Сами знаете, это одна из самых мерзких привычек, — возразил Ратерфорд с видом добродушного наставника, поучающего нерадивую ученицу. Губы Мередит дрогнули, словно она собиралась заплакать, и Ратерфорд в два шага пересек комнату и, встав перед ней, взял из ее руки бокал и наклонился.

— Нет, — успела выговорить она, прежде чем он поцеловал ее. — Вы не должны… — прошептала она, едва он чуть отстранился.

— Почему не должен, Мерри?

Он улыбнулся нежной, мягкой, невыносимо притягательной улыбкой, от которой реальность затянулась дымкой фантазий, а страхи показались бессмысленными. Но это было не так. Страхи не исчезли. Только отступили на несколько мгновений, а она — не глупая легкомысленная девчонка, чтобы терять голову от красивого лица, ослепительной улыбки и сверкающих глаз. Вдова на двадцать четвертом году жизни, обремененная братьями и долгами, не может позволить себе терять почву под каблуками своих поношенных башмаков.

— Лорд Ратерфорд, — начала Мерри, отступая, — я должна просить вас прекратить свои визиты в Пенденнис и воздержаться от бесед со мной наедине. Мне ни к чему ваше общество, хотя я крайне польщена вашим вниманием.

Она униженно улыбнулась, той улыбкой, которую обычно приберегала для соседей.

— И вы смеете вытворять подобное со мной! — воскликнул он, сведя брови и мгновенно превращаясь из учтивого аристократа в оскорбленного мужчину. И, схватив ее за плечи, принялся трясти. — Никогда не смей так мне улыбаться! — шипел он, не обращая внимания на ее возмущенные вопли. — Ну? Что значит весь этот вздор?

— Истинный джентльмен, милорд, не требует объяснений, когда леди заявляет, что не нуждается в его обществе, — ледяным тоном напомнила она.

— В тебе самой не слишком много качеств, присущих леди, Мерри Трелони, поэтому неудивительно, что я веду себя подобным образом.

— Вы невыносимы!

Схватив шляпу и перчатки, она направилась к двери, но Ратерфорд успел загородить ей дорогу.

— Прошу извинить меня за этот укол, Мерри, если так настаиваете. Но почему вы не желаете признать правду? То, что происходит между нами с самой первой встречи, не имеет. ничего общего с притворством или правилами приличия.

— Возможно, и так, — тихо ответила она, старательно рассматривая трещину в двери. — Но это не означает, что я откажусь от своего права выражать свои желания или требовать, чтобы с ними считались.

— Вчера я сказал, что люблю, что хочу видеть вас своей женой. Вы взяли на себя труд пояснить мне, что я ошибаюсь, что попросту забавляюсь брошенным мне вызовом и нахожу в вас лекарство от своей скуки. Спешу уведомить вас, что эти предположения оскорбительны для меня. Если вы имеете право выражать свои желания, тогда и я имею право на доверие. Не считаете, что мне лучше знать собственные чувства и чаяния?

Мередит молчала. Да и что тут говорить? Если она могла влюбиться в Ратерфорда, почему он не способен полюбить ее? Однако положения это не меняет. Всякая возможность брака между ними так же невероятна, как появление в этой комнате прекрасной феи. Не пребывай Дэмиен в таком странном состоянии духа и рассудка, не будь так несчастен и измучен, увидел бы это так же ясно, как она сама.

— Я жду ответа, Мередит, и хотел бы, чтобы ты смотрела при этом на меня.

Она ожидала, что он по привычке приподнимет ее подбородок, и, когда он не сделал этого, с трудом подняла глаза — поступок, неприятно напомнивший о необходимости повиноваться этому человеку.

— Допускаю, милорд, вам лучше знать, что вы испытываете.

Дэмиен сжал губы, продолжая безмолвно разглядывать ее, но тут снизу раздались звонкие голоса двух вечных спорщиков, Тео и Роба, а по лестнице прогрохотали каблуки. Взрослые как по команде отошли от двери и, когда троица появилась в дверях, уже попивали шерри: Мередит — у окна, а лорд Ратерфорд — у камина.

— Мерри, какая грандиозная ярмарка! — воскликнул Роб. — Цирк никудышный, всего лишь жалкий тигр и попугай, но в балагане мы видели Толстую леди. Она огромная сэр, вы не поверите.

Он обратил сияющие глаза на лорда Ратерфорда, чей жесткий взгляд мгновенно смягчился.

— Представляю, Роб, как ты повеселился. А что ты думаешь, Тео?

— Ничего особенного, — безразлично пожал плечами Тео со всей мудростью и опытом своих пятнадцати лет. — Во всяком случае, по сравнению с той, что бывает в Хэрроу в сентябре. Но Роб ничего лучшего не видел и не увидит, пока не перейдет в третий класс и не получит разрешение посетить. город.

— А мне все равно, — упрямо буркнул Роб. — И как только я поем, немедленно иду назад. Умираю от голода.

— Не пойму, каким это образом, — хмыкнул Хьюго. — И это после того, как ты целое утро жевал мятные леденцы и имбирные пряники.

— Не ссорьтесь, — вмешалась сестра. — Какое же это ярмарочное веселье, если не поесть вволю сладостей! Вы согласны, лорд Ратерфорд? — обратилась она к нему, на миг забыв о размолвке.

— Абсолютно, — кивнул он как ни в чем не бывало. — А теперь, может, попробуем эти более чем приемлемые блюда?

Он выдвинул для нее стул и, пока она садилась, незаметно погладил кончиками пальцев склоненную шею. Мередит вздрогнула и, понимая, что он это почувствует, поскорее передала Робу блюдо с пирогом и что-то промямлила насчет погоды.

— Могу я отрезать вам ветчины, леди Блейк, — с язвительной вежливостью осведомился Ратерфорд, — или предпочитаете пирог с дичью?

— Ветчины, пожалуйста.

— Весьма мудро.

Отделив от окорока несколько тончайших лепестков, он положил их на тарелку Мерри.

— Далеко не все разделяют пристрастие корноульцев к печеному тесту, хотя молодой аппетит способен и не на такое.

— Представьте, как хочется есть после целого дня тяжкого труда на полях или в рыбачьей шлюпке, — возразила она. — А мне казалось, что вы, как солдат, должны сочувствовать людям, проводящим долгие часы на воздухе, под открытым небом.

— Значит, вы были солдатам, сэр? — мгновенно встрял Тео. — На полуострове?

Мередит затаила дыхание, боясь, что Ратерфорд распушит мальчишку за чрезмерное любопытство. Но тот после короткой паузы ответил:

— Так уж вышло.

— О, как я вам завидую! — Глаза Тео сияли. — Что бы только я ни отдал за пару эполет, когда вырасту, конечно. Но Мерри и слушать об этом не хочет, как и о том, чтобы Хьюго принял обет.

— Ничего подобного, — запротестовала Мерри. — Я только сказала, что поговорю с тобой на эту тему, когда повзрослеешь. А если Хьюго по-прежнему будет настаивать на своем, когда окончит Оксфорд, я не стану на его пути.

— Вы получили по заслугам, — мягко заметил его светлость, кладя ей на тарелку ломтик хлеба и масло.

Ей ничего не оставалось, как замолчать. Она специально заговорила об армии, чтобы досадить ему, но теперь остается винить себя, если он так легко сумел отплатить ей той же монетой.

Тео, однако, в продолжение всего обеда жадно расспрашивал его светлость, и тот, едва заметно поколебавшись, удовлетворил его любопытство, предоставив Мерри собственным мыслям.

Встав из-за стола, они по настоянию Роба вновь отправились на ярмарку, где Мерри пришлось накидывать кольца на колышки, чтобы раздобыть невиданный приз: кокосовый орех, и в жарком состязании она забыла о всяких намерениях казаться надменной и холодной с Ратерфордом. Толстую леди провозгласили восьмым чудом света и при этом согласились, что если Роб и дальше будет поглощать глазированные яблоки в таких количествах и с такой скоростью, у главной достопримечательности ярмарки скоро появится соперник.

К концу дня Мерри стала счастливой владелицей кучи безделушек, подаренных и выигранных братьями у палаток, призы которых так и влекли взгляды представительниц прекрасного пола.

— И что мне делать со всем этим?

Смеясь, она выложила кричащие браслеты и кольца, маленький костяной веер и цветной клочок ткани, гордо именовавшийся шарфом.

— В деревне, должно быть, найдется немало девушек, которые будут рады всему этому.

— Лучше сохраните их, — посоветовал Ратерфорд, завязывая побрякушки в шарф. — Когда будете старой и седой, найдете их в кладовке и сначала не поймете, откуда они взялись. А потом вспомните солнечный день в Фаун, когда мир лежал у ваших ног.

Словно холодные пальцы коснулись спины Мередит. Она вздрогнула.

— Какая угнетающая мысль, лорд Ратерфорд!

— Разве так уж плохо иметь весь мир у своих ног? — удивился он с непонятной улыбкой. — Совсем другое дело, если Вы его отшвырнете.

Ничего не скажешь, он выразился достаточно откровенно! Но Мередит, решительно покачав головой, отвернулась от него и позвала мальчиков:

— Пора домой! Кухарка будет недовольна, если ужин остынет!

Следующие две недели визиты лорда Ратерфорда в Пенденнис продолжались с отменной регулярностью, хотя Мередит как могла избегала его. Но куда деваться от радости слышать его голос, собственного колотящегося сердца или горечи разочарования, когда, вернувшись домой после очередной прогулки по поместью, она не видела вороного, терпеливо дожидавшегося своего хозяина. Во время своих посещений Дэмиен никогда не искал ее общества намеренно, но она постоянно ощущала его пристальный, чуть насмешливый взгляд, словно он читал ее мысли.

Как-то в августе, в самое новолуние, он заметил в ней что-то новое: едва подавляемое возбуждение, странную рассеянность, даже озабоченность. Она почти не слушала окружающих, а если и слышала, забывала ответить.

Объяснение может быть лишь одно. Прошло уже больше месяца после его приезда и встречи на горной дороге. Неужели именно сегодня прибывает очередная партия? А что, если таможенники снова устроят засаду?

Дэмиен вспомнил, как она сказала, будто контрабандистов предупредили и, судя по словам Барта, они намеренно пошли в капкан. Но не станет же Мерри снова так рисковать! Она ведь обещала Барту, не так ли?

Однако Дэмиен не мог не думать, что Мерри относится к своим обещаниям с такой же беззаботной небрежностью, как к правде. Дважды став свидетелем того, какое наслаждение доставляет ей опасность, Ратерфорд не без основания заподозрил, что удовольствие от хождения по краю пропасти и ехидная радость от возможности очередной раз надуть соседей стали второй натурой Мерри, ее единственной компенсацией за то вынужденное невыносимое заточение, в котором пребывал ее доселе свободный дух.

Он скрывался на вершине холма и видел, как Мередит около полуночи вышла из пещеры. Сейчас она была одна, и на этот раз обошлось без веселого свиста и танцев. Мерри продвигалась по тропинке крадущимся шагом преследователя или преследуемой, и даже отсюда можно было заметить, как напряжена тонкая фигурка.

Дэмиен последовал за ней на значительном расстоянии, боясь, что эти чуткие уши и зоркие глаза подскажут их обладательнице, если случится что-то из ряда вон выходящее. Вдруг она замерла, вглядываясь во мрак. Через мгновение Дэмиен понял; в чем дело. Впереди мелькнул отблеск, такой короткий, тут же потонувший во тьме, что посторонний наблюдатель, несомненно, ничего не заметил бы. Насколько Дэмиен мог понять, свет исходил из места на мысу, называемом Девилз-Пойнт из-за предательских, острых как бритва рифов внизу.

Мерри сделала несколько шагов и внезапно исчезла, как сквозь землю провалилась. Дэмиен тихо выругался, боясь шевельнуться на случай, если она забилась в какое-нибудь укрытие и он сможет столкнуться с ней нос к носу. Подождав минут пять, он двинулся вперед. Добравшись до того места, где растворилась Мерри, он осторожно глянул вниз. Узкая крутая тропа, более подходившая для коз, чем для людей, вилась с почти отвесной скалы. Берег оставался невидимым, по даже в эту тихую ночь сюда доносился рев прибоя. Ясно, что если он собирается продолжать свое наблюдение, нужно спуститься по тропе.

Проклиная судьбу, угораздившую его влюбиться в создание, лучше знакомое с этими козьими тропками, чем с большой дорогой от Лондона до Дувра, лорд Ратерфорд сделал первый шаг. Интересно, как его плечо выдержит безумства этой ночи?

Лорд мрачно покачал головой. Даже в идеальных обстоятельствах спуск представлялся достаточно опасным, но необходимость соблюдать тишину многократно затрудняла и без того неприятную задачу: каждую минуту он мог столкнуть камешек или вызвать обвал и всполошить контрабандистов.

Тем временем Мередит в блаженном неведении стояла на берегу среди своих сообщников, молчаливых, но совершенно невозмутимых. Волнение в этих случаях лишь мешало делу. Однако никто и не думал расслабляться: все держались настороже, прислушиваясь, не доносится ли с моря плеск весел.

— Вот он! — шепотом воскликнул Барт, первым разглядев темное пятно, пляшущее на белой пене прибоя. — Сейчас шлюпку вынесет на берег.

Мерри вместе со всеми забежала в воду, чтобы помочь вытащить шлюпку на берег. Дэмиен, не веря ушам, расслышал тихий восторженный смешок, когда очередная волна шлепнула ее по бедру. Господи помилуй! Да что же это будет за герцогиня?!

Но впереди немало препятствий, которые необходимо преодолеть, прежде чем это станет возможным, напомнил он себе, прячась в пещерке за большим валуном. Пусть здесь не особенно удобно, зато можно без помех наблюдать за всем, что происходит на берегу, и не попасться на глаза любопытным.

Дэмиен оцепенел, когда Мерри, занятая беседой с плотным коротышкой, отошла от других и направилась к тому месту, где он прятался. К его облегчению, они остановились в нескольких шагах от валуна, что позволило слышать весь разговор.

— Жак, я собираюсь переправить всю партию в «Орел и дитя», — деловито заметила Мерри, хотя в голосе то и дело прорывались нотки волнения.

— Превосходно!

Француз сердечно хлопнул ее по плечу, что заставило его светлость раздраженно поморщиться.

— Я все гадал, сглотнете ли вы наживку, друг мой.

— Ты с самого начала все знал, старый дьявол! — хмыкнула Мерри. — Но мне нужна еще одна партия в этом месяце, для наших постоянных клиентов. Вряд ли им понравится, если мы про них забудем.

— Через три недели, — предложил Жак. — После полнолуния.

— По рукам, — удовлетворенно кивнула Мерри. — Мы будем ждать. Думаю, вполне безопасно снова использовать Девилз-Пойнт для подачи сигнала. В следующем месяце сменим место.

— Вам следует немного надбавить за каждый бочонок бренди, — посоветовал Жак, вытаскивая из кармана фляжку и предлагая Мерри. И когда та покачала головой, глотнул обжигающей жидкости и вытер рот тыльной стороной ладони. — Мой поставщик становится чересчур скаредным. На этот раз ему такая подлость сойдет с рук. Пусть почувствует себя увереннее, ясно? Но больше этого не случится, будь спокойна, Мерри. Но сейчас… я… э… э… взял бренди по грабительской цене. Надеюсь, ты понимаешь?

— Я согласна платить лишнее, Жак, только чтобы ты не… — Мередит запнулась, но тут же решительно продолжила; — Чтобы ты не вздумал разделаться с поставщиком.

Жак сожалеюще поцокал языком и покачал головой.

— Вечно твоя безжалостная прямота, Мерри! Оставь эти дела мне! Они тебя не касаются. Ты выполняешь свои обязанности, я — свои.

При виде лица Мерри в свете луны по спине Дэмиена прошел холодный озноб. Обычно полные жизни и трепета черты застыли, стали замкнутыми, лишились всяких эмоций, яснее ясного показывая, как подействовали на нее слова Жака. Может быть, впервые в жизни она поняла, что контрабанда — вовсе не забава, как бы она ни пыталась себя обмануть. Но тут она отвернулась, пожала плечами и снова зашагала к берегу. Больше Ратерфорд ничего не услышал.

Товары погрузили на пони, французское судно отплыло, и процессия потянулась по широкой горной дороге, идущей по диагонали к берегу. Очевидно, козья тропа сокращала путь, но пони с вьюками по ней не пройдут.

Дэмиен тревожился лишь об одном: поскорее бы Мерри оказалась в Пенденнисе. Он просто не знал, что сделает, если она попадет в руки таможенников, и понимал только, что не заснет, пока не будет убежден в благополучном исходе сегодняшней экспедиции.

Но пока все шло как по маслу. Пони, контрабанда и Мередит исчезли в пещере, мужчины пропали в темноте. Лорд Ратерфорд вернулся домой, более чем когда-либо убежденный, что, каким бы выгодным ни было это занятие, оно не подобает будущей герцогине Китли.