"Непокорный ангел" - читать интересную книгу автора (Фэйзер Джейн)

Глава 16

— О Боже, Генриетта, дорогая! Ну конечно, ты должна ехать с нами. В карете достаточно места, кроме того, Джон собирался путешествовать верхом. — Бетси обратилась к мужу, который молча выслушал сбивчивые объяснения леди Драммонд.

— Разумеется, — вежливо подтвердил он, кланяясь Генриетте. — Мы рады оказать вам услугу, леди Драммонд. Ваш муж не придет проводить вас?

— Он… он не может, — сказала Генриетта. — Я боялась упустить вас, а он сел писать письма, чтобы незамедлительно отправить их с посыльным, который привез плохие новости. Посыльный, конечно, доставит письма быстрее, чем мы.

— Несомненно. — Он снова поклонился, но Генриетту не оставляло чувство, что муж Бетси отнесся с большим скептицизмом к ее объяснениям причины столь внезапного отъезда. Тем не менее Джон повернулся к форейтору и приказал: — Поставьте корзину леди Драммонд на крышу.

— О, нет слов, как я рада, что ты едешь с нами, — щебетала Бетси, с трудом забираясь в карету, где уже сидела с ребенком на руках бледная няня с перевязанной щекой. В углу хныкал полусонный Джон-младший.

Предстоит длительное путешествие, с замиранием сердца подумала Генриетта, протискиваясь на кожаное сиденье рядом с няней. Однако выбора не было, и когда они покинут этот город, принесший ей столько горя, она, возможно, почувствует себя лучше. Весьма слабое утешение.

Шестерка лошадей била копытами по мостовой у дома Трогтонов. Форейторы сели на передних лошадей, верховые заняли свои места по бокам кареты. Джон Трогтон бросил прощальный взгляд на пустынную площадь, а затем на крышу кареты, проверяя, надежно ли закреплен багаж. Генриетта крутила на пальце тонкое золотое кольцо, которое заменило печатку Дэниела, пытаясь справиться с подступившими слезами, и вдруг увидела своего мужа, быстро шагающего к дому Трогтонов.

Было ясно, что он одевался наспех. Без головного убора, без камзола под плащом, шарф перекручен, ворот рубашки расстегнут. Плотно сжатые челюсти и мрачный взгляд говорили, что ему сейчас не до внешнего вида.

— А, Драммонд, вы все-таки пришли попрощаться с женой, — приветствовал его Джон Трогтон, собираясь сесть на лошадь.

— Напротив, — сказал Дэниел. — Где она?

— В карете вместе с Бетси и детьми. — Трогтон вынул ногу из стремени. — Что-нибудь не так?

Дэниел, не обратив внимания на его вопрос, подошел к карете и открыл дверцу.

— О, сэр Дэниел, какой сюрприз, — воскликнула Бетси. — Пришли попрощаться с Генриеттой? Не могу выразить, как я рада, что она едет с нами. Это вы очень хорошо придумали. — Она слегка покраснела. — Прошу прощения, я не имела в виду печальные новости из Гааги.

Дэниел, казалось, не слышал оживленной болтовни Бетси. Его глаза были устремлены на жену.

— Теперь в поездке нет необходимости, — произнес он ровным голосом.

— О, вы хотите сказать, что получили хорошее известие из дома? — воскликнула Бетси.

Дэниел не понял, о чем она говорит, но решил, что лучше дать утвердительный ответ.

— Да, благодарю вас, мадам. Мы вернемся в Гаагу через месяц. — Он протянул руку Генриетте. — Выходи.

— Мне бы очень хотелось путешествовать вместе с тобой, — немного разочарованно сказала Бетси. — Но я и так благодарна тебе. — Она вздохнула и похлопала подругу по руке.

Генриетта так растерялась, что не могла ни сдвинуться с места, ни что-нибудь сказать.

Дэниел видел перед собой побледневшее от отчаяния личико, несчастные большие темные глаза, и его сердце сжалось от раскаяния. Поглощенный своим разочарованием, он не заметил, как глубоко было горе жены, толкнувшее ее на такой решительный поступок. Пора было залечить это горе бальзамом прощения и забыть о случившемся.

— Выходи, — повторил он. — В этом нет необходимости, Генриетта.

Она проглотила ком в горле и вышла наконец из транса.

— Мне кажется, будет лучше, если я все-таки поеду с Бетси, несмотря на утешительные вести из дома.

— В самом деле, может быть, ей лучше поехать? — оживилась Бетси.

Дэниел покачал головой:

— Нет, я не разрешаю.

Бетси, смирившись, откинулась на спинку сиденья. Когда мужья говорят такие слова и таким тоном, женам следует соглашаться.

Генриетта не могла продолжать спор, сидя в карете, ведь даже Бетси отступилась. Дэниел стоял у открытой дверцы и, протянув руку, приглашал подчиниться его требованию. Соблюдая приличия, она слегка коснулась пальцами его кисти, однако одной рукой он крепко сжал ее ладонь, а другой — локоть. Она почувствовала его дыхание на своей щеке, когда он помогал ей выйти из кареты.

Генриетта немного отошла от кареты и тихо, но горячо сказала:

— Думаю, будет лучше, если я уеду сейчас.

— А я так не думаю, — спокойно ответил Дэниел. — Бегство никогда ничего не решает.

— Но я не убегаю, — все так же тихо и страстно возразила она. — Я просто уезжаю, потому что не могу жить там, где меня не желают видеть. Я достаточно много лет прожила так и не хочу больше терпеть. Ведь, если честно, ты вовсе не желаешь, чтобы я осталась, так давай докончим с этим…

— Это не тема для разговора на улице, — резко прервал ее Дэниел, потому что не мог терпеть, когда она так говорила, когда сравнивала свою несчастливую, постылую жизнь в детстве с жизнью с ним, не мог видеть боль в ее глазах. — Мы поговорим дома.

— Нет. — Генриетта стояла на своем. — Я не хочу создавать для тебя трудности, позволь мне сделать то, что я должна сделать. — Она повернулась к карете.

Дэниел почувствовал раздражение.

— Неужели я должен увести тебя силой, Гэрри?

Вопрос поразил ее своей нелепостью, и она молча направилась к все еще открытой дверце кареты.

Дэниел взглянул на озадаченное лицо Бетси, затем на Джона Трогтона, сидящего верхом на лошади и делающего вид, что не придает значения этим странным переговорам шепотом, и пожал плечами. Пусть думают что хотят. Сплетни меньше всего беспокоили его в данный момент. Не говоря ни слова, он подхватил свою маленькую жену на руки и понес.

— О Господи! — охнула Бетси, когда Дэниел начал подниматься вверх по улице со своей ношей. — Джон, наверное, лучше отправить корзину Генриетты назад, в их дом?

— Я тоже так думаю, дорогая, — невозмутимо ответил Джон. — Кажется, их планы изменились.

— Отпусти меня! — попросила Генриетта, приходя в себя.

— Если будешь дергаться, мне придется тащить тебя, перекинув через плечо, — спокойно сказал Дэниел. — Боюсь, это будет менее прилично.

Генриетта тотчас затихла.

— Хорошо, я сама пойду.

— Не думаю. Я уверен, что так мы скорее доберемся до дома. Ты не такая уж тяжелая, — невозмутимо добавил он, как будто это соображение могло утешить жену.

Генриетта была озадачена. С ней разговаривал и держал ее на руках прежний Дэниел. Этого не могло быть. Он не мог так внезапно возникнуть из холодного, резкого, чужого человека, а значит, забыть о том, что произошло. Однако всем своим существом она очень хотела верить, что это именно так.

— О, дон Драммонд, вы принесли ее назад! — Сеньора приветствовала их возвращение потоком восторженных слов, беспрерывно воздевая руки к небу, по-видимому, ничуть не удивленная тем, что Дэниел тащит на руках свою сжавшуюся от смущения жену.

— Да, благодаря вам, сеньора, — ответил он на ее языке, глядя на Генриетту, затем перешел на английский. — К счастью, сеньора Алвара услышала, как ты украдкой вышла из дома, и разбудила меня. Когда она сказала, что ты направилась к соборной площади, я сразу все понял и таким образом уберег нас обоих от дальнейших неприятностей. — Говоря все это, Дэниел поднялся наверх в спальню и ногой закрыл за собою дверь.

Он поставил Генриетту на ноги, но продолжал одной рукой держать ее за талию, а другой нежно коснулся ее щеки. Глаза его стали серьезными, а в голосе не было и следа веселости:

— Теперь все позади, моя фея. Мы больше никогда не будем говорить об этом.

Генриетте всем сердцем хотелось верить ему, услышать простые слова прощения и забыть тот ужасный случай, но она не могла. Генриетта отодвинулась от него и покачала головой.

— Нет, это не уйдет, если ты до конца не поймешь меня. Ты всегда будешь вспоминать о моем поступке и презирать меня. Ты никогда не будешь доверять мне. — Она говорила очень тихо, нервно покусывая губы.

— Что я должен понять? — спокойно спросил Дэниел, не желая с ней спорить, потому что решил все забыть.

— Я не считаю, что злоупотребила твоим доверием. Я только хотела помочь тебе…

— Помочь мне! — прервал ее Дэниел. — Боже милостивый! — Он взволнованно провел рукой по волосам. — Мне следовало бы догадаться. Всегда, когда ты собираешься помочь мне, начинаются неприятности.

Генриетта не стала отрицать эту печальную истину.

— Не знаю, почему так случается. Это несправедливо.

— Я подозреваю, что причина в твоей излишней импульсивности. — Дэниел вздохнул. — Кажется, тебе пора рассказать мне все, как ты считаешь?

— Боюсь, что это вряд ли изменит твое мнение обо мне. Я считала, что жене простительно интересоваться делами мужа, но, должно быть, ошиблась.

— Позволь все-таки узнать, что побудило тебя залезть в шкатулку.

Он внимательно выслушал рассказ жены о беседах с королевой и ее придворными дамами, о сделанных ею выводах и о придуманном плане.

— Он казался мне вполне разумным, — закончила Гэрри. — Такая прекрасная идея. Но когда ты не захотел поделиться со мной содержанием документов, я подумала… — Генриетта замолчала, охваченная тяжелыми воспоминаниями, нахлынувшими на нее с новой силой. — Я собиралась обо всем рассказать и вовсе не хотела обманывать тебя. Но когда я попыталась объяснить, ты не стал слушать.

Это действительно так, подумал Дэниел. Его мало интересовали в тот момент мотивы действий Генриетты, и он был слишком потрясен и зол, чтобы слушать ее.

— Так, значит, ты хотела признаться во всем? — Она кивнула. — Понимаю. Но тем не менее это был отвратительный, бесчестный поступок, Гэрри, даже если ты не хотела обманывать меня.

— Да, — согласилась Генриетта.

— Думаю, ты никогда больше не сделаешь ничего подобного, — осторожно сказал Дэниел, и ужас на ее лице явился достаточно красноречивым ответом. — Но есть еще один вопрос. Хотя я знаю, что ты ответишь, я не могу не задать его. Почему ты не пришла ко мне, как только узнала, что хочет от тебя королева, а решила действовать в одиночку?

Ее глаза удивленно расширились от такого нелепого вопроса.

— Но это было бы так неинтересно!

— Неинтересно, — прошептал Дэниел. — Да, конечно. Глупо с моей стороны спрашивать об этом. — Он покачал головой и недовольно фыркнул.

Генриетта подозрительно посмотрела на него:

— Я хотела показать тебе, что способна принимать участие в твоих делах, что ты недооцениваешь меня. Я не такой уж ребенок, Дэниел, как ты считаешь.

— Я не считаю тебя ребенком, — улыбнулся Дэниел. — Но тебе только шестнадцать, милая. Есть вещи, которые ты еще не понимаешь.

— Конечно, но я никогда не смогу понять их, если ты не предоставишь мне такую возможность, — резонно заметила Генриетта.

— Пожалуй, это правда. — Он взглянул на часы, висящие у него на поясе. — Черт побери! Уже девятый час, а в десять я должен быть у короля.

— О, значит, удался! — Генриетта невольно захлопала в ладоши, и лицо ее озарилось сияющей улыбкой, чего не было уже много дней.

— Что именно? — Дэниел подошел к платяному шкафу и достал самый лучший камзол из роскошной парчи, отделанный серебристыми кружевами.

— Ну, разумеется, мой план… О, я забыла рассказать тебе, что сделала, когда маркиза навещала меня.

— Так расскажи. — Выслушав подробности ее беседы с придворной дамой, Дэниел невольно воскликнул: — Какая же ты хитрая.

— Я правильно поступила?

Он кивнул:

— Точно так же сделал бы и я, если бы задумал такой ход.

— Ты доволен?

Дэниел снова кивнул:

— Я же не какое-то неблагодарное чудовище.

Генриетта сплела пальцы и опустила глаза.

— Тогда, может быть, в будущем ты будешь доверять мне?

— Должен сказать тебе, госпожа жена, что ты хитрая бестия. Да, конечно, я понял, что поступал неразумно, не допуская тебя к своим делам, так же как уверен, что ты поняла всю бесчестность своего поведения, невзирая на чистоту побуждений.

— Я не смогу снова пережить то, что было, — тихо сказал Генриетта, протягивая к нему руку. — Те слова, что ты говорил мне.

Он взял ее за руку и нежно прижал ладонь к своим губам.

— Я был ужасно груб, моя фея, и прошу прощения. Я слишком поспешил с выводами. Давай поскорее забудем все это.

— Я больше не желаю оставаться в этой стране. Здесь жаркий климат и коварные люди. Я хочу в Гаагу, к девочкам, хочу родить тебе ребенка.

Дэниел тихо засмеялся.

— Такие желания нельзя оставлять без внимания. Однако не будем спешить. — Он коснулся пальцем ее губ. — Ты действительно была очень разочарована, когда пришли месячные?

— Я думала, ты все забыл.

— Нет, любовь моя, я не забыл ту ночь в саду. Однако подождем, пока не вернемся домой. — Его лицо помрачнело. — Впрочем, где теперь наш дом? Неужели эта проклятая война никогда не кончится?! Англичане должны снова вернуться домой, к своим землям и семьям? Уже десять лет Англия не знает мира и покоя.

— Ты снова собираешься сражаться? — Генриетта вдруг с ужасом поняла, к каким последствиям приведет поддержка Дэниелом короля Карла II… Она как-то не думала об этом.

Словно подтверждая ее мысли, Дэниел мягко сказал:

— Ты знаешь, что я должен. Я предан делу моего короля. Это будет последняя попытка.

— А если король Филипп откажет ему в помощи?

— Тогда мы попытаемся обойтись без нее.

«Я не смогу пережить его смерти», — мрачно подумала Генриетта, глядя на мужа, но оставила эти мысли при себе.

— Ты хочешь позавтракать перед уходом?

— Только хлеб с мясом и пиво, — ответил Дэниел, меняя вслед за ней тему разговора, ибо считал, что всякое утешение будет ложью.

— Я принесу тебе еду. — Она спустилась на кухню, размышляя, что же произошло с девушкой, которая не так давно бесстрашно бросилась в битву под Престоном, видя в этом только волнующее приключение. Теперь такая перспектива вызывала у нее страх, не за себя, так как в ее жизни больше не могло быть сражений, но за тех, кого она любила. Например, за Уилла, который также готов был сражаться за своего короля. А Джулия? Разгорелась ли искра, вспыхнувшая между ними? Неужели Джулии также придется жить в страхе за своего любимого?

Гэрри решительно отбросила мрачные мысли. Она слишком много страдала в последнее время, чтобы позволить нехорошим предчувствиям нарушить вновь обретенное спокойствие.

В эту ночь их большая кровать больше не была для нее холодной и одинокой, как в прошлые ночи. Генриетта прижалась к Дэниелу, и ее окутало тепло и спокойствие в кольце его надежных рук. Странно, но после столь долгого воздержания она не испытывала той безумной страсти, которая охватила ее тогда в саду. Ей хотелось только чувствовать его объятия, близость любимого тела, слышать дыхание Дэниела. Все страхи, тревожные мысли и воспоминания исчезли. Она снова наполнилась силой и энергией, ощутив прикосновения мужа, запах его кожи, мускулы ног, обвивших ее ноги, твердую грудь под своей щекой, крепкие мышцы бедер и живота. Генриетта довольно улыбалась в темноте, когда он уснул, радуясь, что может вот так наслаждаться его близостью.

Неделю спустя они покинули Мадрид, получив уклончивый ответ от испанского короля, и вернулись в Гаагу.