"Там, по ту сторону" - читать интересную книгу автора (Фармер Филип Жозе)

17

После завтрака Карфакс пошел в кабину на улицу и позвонил в агентство. Ему назначили встречу с одним из агентов в кофейной лавке. Он отправился туда, прихватив с собой записи голоса Лиффлона, и передал их агенту вместе с письмом в запечатанном конверте.

Через два часа официантка позвала его к телефону.

– Привет, Рамус.

Это было условное имя, которым его называли в «Форчун и Торндайк» на тот случай, если Вестерн прослушивает телефонные разговоры агентства.

– Привет.

– Это определенно не он.

– Я так и думал. Вы можете выслать фонограммы почтой по указанному мной адресу?

– Да.

– Большое спасибо. Вы мне очень помогли. Вы знаете, куда направить счет.

– Конечно. Желаю удачи.

– Это как раз то, что мне очень нужно, – ответил Карфакс и нажал клавишу прекращения разговора.

Теперь во всем мире на нашлось бы безопасного места, а Лос-Анджелес был, пожалуй, самым опасным. В 14.14 они вышли из мотеля, не выписавшись. Карфакс, однако, договорился, что расплатится за них агентство. Оно же забрало «Загрос» на станции монорельсовой дороги и вернуло его в бюро проката.

Проехав немного на такси, Карфаксы сели в монорельсовый экспресс, совершили несколько пересадок и сошли в Сакраменто. Отсюда они вылетели в Сент-Люис, воспользовавшись удостоверениями личности, которыми снабдили их в «Форчун и Торндайк». Карфакс написал письмо в агентство, поблагодарив за оказанную помощь и расторгнув договор, решил, что будет лучше, если даже оно не будет знать о его местонахождении.

Затем на монорельсовом экспрессе они отправились в Бусирис и зарегистрировались в одном из пригородных мотелей с помощью фальшивых удостоверений. Чтобы избежать проверки кредитных карточек, расплатились наличными. Это вызвало недоуменный взгляд дежурного администратора, но, в соответствии с мировоззрением Карфакса, от таких взглядов еще никому плохо не стало. Один день он провел в Бусирисе – договорился, чтобы за его домом и участком присматривали и дальше, и переговорил по телефону с ректором Трайбеллского университета, который был, естественно, расстроен, что Карфакс пропустит еще целые полсеместра. Гордон очень извинялся, налегая на серьезные причины личного характера. Впрочем, если Чамберс сочтет нужным уволить его, то пусть поступает по своему усмотрению.

Он едва не поддался мимолетному побуждению заглянуть к себе домой. Это было бы похоже на возвращение в материнскую утробу – в безопасность, тепло, уют... Так хотелось хоть на какое-то время забыть обо всем этом кошмаре, удобно развалившись в кресле на веранде. Но Карфакс устоял перед этим искушением. Он не мог позволить себе ни малейшего риска.

На следующий день они отправились в Дейтон, штат Огайо, где Карфакс позвонил Ричарду Эмерсону из конторы «Манхаттен и Джилфорд» в штате Массачусетс. Мистер Эмерсон был очень известным и очень богатым католиком, чье мнение о Вестерне уже стало легендой. Карфакс пробился к нему, не называя себя, при помощи волшебного слова «Медиум». Сказал, что располагает определенной информацией, которая разоблачает Вестерна как убийцу и угрозу для человечества. Нет, он пока не может назвать свое имя, поскольку Вестерн убьет его.

Эмерсон, может быть, и счел Карфакса помешанным, но согласился встретиться с ним через четыре дня в новом «Стайвизант-отеле». И предупредил, что расскажет об этом звонке одному человеку.

– Своему зятю, Роджеру Лангеру, сенатору от штата Нью-Йорк, – объяснил Карфакс Патриции. – Убедив Лангера, мы привлечем на свою сторону очень влиятельного человека. Он и президент – злейшие враги, но президент к нему прислушивается. Возможно, это будет первым случаем, когда их мнения по одному и тому же вопросу совпадут. Но нам нужно собрать дополнительные доказательства. Одного случая с Лиффлоном будет недостаточно, чтобы убедить президента.

– А Лангер не выдаст нас полиции, узнав об убийстве Лиффлона?

– Нет. Этот случай перетягивает на весах.

Карфакс решил не делиться с ней своими мыслями насчет вероятности сохранения своих собственных жизней, равной, по его мнению, почти нулю, принимая во внимание тот факт, что наемные убийцы могут не так уж дорожить своими смертными телами, если (а он был в этом фактически уверен) Вестерн пообещал им новенькие, более молодые и красивые.

Ему хотелось убедить Патрицию пока исчезнуть. И в то же время не хотелось. Он полюбил ее. И понимал, что она категорически откажется оставить его одного.

Он включил телевизор как раз вовремя, чтобы узнать, что час назад Вестерн сообщил о введении в эксплуатацию в комплексе Мегистуса нового «Медиума». В девятичасовом вечернем выпуске новостей диктор объявил, что во всех крупных городах Северной Америки в ближайшем будущем также будут установлены новые «Медиумы», и что уже ведутся переговоры об установке их во многих зарубежных городах.

Затем последовало короткое интервью сенатора Грэя от штата Луизиана.

Ведущий:

– Каково ваше мнение в отношении планов Вестерна соорудить множество новых «Медиумов»?

Сенатор:

– Думаю, что «Медиум» все еще будет доступен только очень богатым людям. А это, как я уже неоднократно подчеркивал, является вопиющей несправедливостью. Любой человек имеет полное право общаться со своими возлюбленными усопшими, и отсутствие денег не должно являться препятствием. «Медиум» должен служить всем и каждому, пусть даже на это потребуется государственная субсидия. Но у меня есть гораздо лучшее предложение, которое вовсе не увеличит государственный долг. Я за то, чтобы поместить «Медиум» под государственный контроль и снизить плату за пользование им. Не думаю, что существуют причины для столь непомерных гонораров. Вестерн не может более оправдывать их колоссальным потреблением электроэнергии – по его собственным словам, «Медиум» может черпать ее непосредственно из вселенной усопших.

Ведущий:

– Кстати, о бесплатной электроэнергии. Как отразится она на нашей экономике? И кто будет осуществлять контроль?

Сенатор:

– Мистеру Вестерну еще нужно доказать свое заявление в отношении этой так называемой бесплатной электроэнергии. Ничто, как мы все понимаем, не дается даром. Если же «Медиум» действительно может стать источником почти бесплатной... лучше сказать – очень дешевой энергии, то правительства штатов и федеральное правительство заберут его под свой контроль. Что же касается воздействия на экономику, то в настоящий момент я еще не готов к тому, чтобы сделать какое-либо определенное заключение на сей счет. Моя комиссия занимается этим вопросом, и ее выводы будут обнародованы через несколько месяцев. Разумеется, все это будет чисто теоретическими рассуждениями.

Ведущий:

– Ходят слухи, что федеральное правительство, возможно, будет за национализацию промышленности по производству электроэнергии, если заявление мистера Вестерна отражает действительность.

Сенатор:

– Слухов ходит много, но большая часть их – фантастика чистой воды. Тем не менее, даже во всепланетном масштабе воздействие будет колоссальным. У слаборазвитых стран появится неограниченное количество энергии, и это решит многие их проблемы. Америка, безусловно, окажется в невыгодном положении, если будет продолжать пользоваться ископаемым горючим и атомными реакторами. А мы не можем себе этого позволить.

– Ему ты тоже собираешься рассказать о Лиффлоне? – спросила Патриция.

– С ним приходится считаться, – ответил Карфакс. – Возможно, он станет следующим президентом.

Через три дня, в полночь, Карфаксов допустили к Ричарду Эмерсону в «Стайвизант-отель». Вооруженная охрана тщательно следила, чтобы никто из посторонних лиц не проник на снимаемый им этаж.

Эмерсон оказался высоким, представительным мужчиной с тонкими губами и лбом мыслителя. Сенатора Лангера, с ростом, превышающим два метра, телосложением баскетбольного центрового и роскошной огненной шевелюрой, Карфакс узнал сразу – тридцатисемилетний зять Эмерсона часто выступал по телевидению.

Их представили под фамилией Рамус, хотя и Эмерсон, и Лангер знали, кем они являются на самом деле. Карфакс выпил предложенное виски, закурил сигару и начал свой рассказ. Когда он закончил, были просмотрены собранные документы. Затем люди, не привыкшие молчать, долго не произносили ни слова.

Первым заговорил сенатор Лангер:

– Я верю вам. Приведенных здесь фактов достаточно, чтобы убедить меня. Но нужно раздобыть их намного больше, чтобы сделать все это достоянием общественности. Я сразу же примусь за дело. Это – самая опасная из угроз, с которой когда-либо сталкивалось человечество. У нас есть список всех клиентов Вестерна, допущенных в помещение, где установлен «Медиум».

– Я предлагаю сопоставить сведения об оплаченных сеансах с действительно проведенными. Полагаю, таким образом мы выйдем на людей, оплачивающих переселение душ, – сказал Карфакс.

– Мы также наведем подробнейшие справки о лицах, которые унаследовали собственность скончавшихся клиентов, – добавил Эмерсон. – Определим их действительные права на наследство, и в случае отсутствия таковых, сможем с уверенностью обвинить их в соучастии.

– Еще необходимо провести кропотливую работу по выявлению жертв, телами которых овладели эмсы, – высказал свою точку зрения Карфакс. – Для этого необходимо достать записи их речи...

– Не учите бабушку уму-разуму, – улыбнулся Лангер.

– Я просто пытаюсь помочь, – пояснил Карфакс.

Да, неплохо такого человека иметь своим сторонником, но придется мириться с его манией величия.

– Ладно, ладно, – засмеялся Лангер, поднимая руки вверх. – Сдаюсь. Интересно, – повернулся он к Эмерсону, – сколько сеансов с «Медиумом» провел губернатор Саймонс?

Вопрос, по-видимому, был чисто риторическим, поэтому Карфакс ничего не ответил, но Эмерсон внезапно побледнел.

– Он – возможный кандидат на пост президента, – добавил Лангер.

– Уж не думаете ли вы, что в него кто-нибудь вселился? – спросил Эмерсон.

– Не знаю, – задумчиво произнес Лангер. – Насколько мне известно... то есть как мне кажется – нет. Никто другой, не имеющий такого опыта, не смог бы столь хорошо выполнять его обязанности, чтобы оставить подмену незамеченной.

– А если овладевший телом в прежней своей жизни был искушенным политиком? – заметил Карфакс. – Вестерн не стал бы вселять в тело Саймонса политически неопытного человека. Он слишком умен.

– Насколько я понимаю, – сказал Эмерсон, – вы продолжаете настаивать на том, что эмсы являются существами, с какой-то целью разузнавшими все о людях, за которых себя выдают?

– Да, но все дело в том, что они и ведут себя, как люди. И вполне естественно, что о них говорят и думают так, словно они на самом деле являются людьми.

– Кем бы они ни были, я знаю, кем является Вестерн – предателем живых! – резко произнес Лангер. – И сделаю все возможное, чтобы он понес наказание, подобающее предателю!

– Но у нас нет соответствующего закона, – напомнил Карфакс.

– Тогда, ради всего, что для нас свято, мы создадим такой закон! И Вестерн будет повешен!

Патриция смотрела на сенатора расширенными глазами. Карфаксу тоже было немного не по себе, но он не сильно удивился.

Лангера считали, причем совершенно заслуженно, ярым защитником гражданских прав среди американских законодателей. Но сейчас он был человеком, лицом к лицу столкнувшимся с чудовищным преступлением. Он должен был думать о конфликте, к которому применимы законы военного времени – если противника можно победить, только уничтожив его, то чем скорее удастся это сделать, тем лучше.

Не было никаких сомнений в том, что Вестерн придерживается точно такой же философии.

Но такой взрыв эмоций, не свойственный этому человеку, казался, по меньшей мере, странным.

– Вы должны исчезнуть, – сказал Эмерсон. – Все равно ваше присутствие здесь пока бесполезно. Я предлагаю вам отправиться в длительное путешествие. Ну, скажем, в Европу или Южную Америку.

Карфакс переглянулся с Патрицией.

– У нас нет денег.

Эмерсон уладил это одним взмахом своей сигары.

– За все заплачу я. Тысяча долларов в неделю на каждого плюс все дорожные расходы. Устроит?

– Но мы ничего не сделали, чтобы заработать такие деньги! – воскликнула Патриция.

– Не волнуйтесь. Отработаете каждый цент в свое время.

– Но в этом деле замешаны личные интересы нас обоих, – вмешался Карфакс. – У Патриции, например, есть обоснованные притязания на «Медиум». Поэтому нам не хочется никуда исчезать.

– О, я вовсе не сомневаюсь, что она является законным владельцем, – сказал Эмерсон. – Но отец ее пока что это отрицает, и тут уж ничего не поделаешь.

– Я не думаю, что он все еще находится во вселенной эмсов, – медленно отчеканил Карфакс.

Патриция вытаращила глаза:

– Что?

– Что? – эхом отозвался Эмерсон.

– Единственный способ, с помощью которого можно было заставить дядю Руфтона солгать – это обещание предоставить ему новое тело. Сейчас он, возможно, уже работает на Вестерна в другом обличье.

– Значит, вы полагаете, что он, зная местонахождение Патриции, попытается связаться с нею?

– Вы очень догадливы. Но я не намеревался воспользоваться этим, во всяком случае, добровольно. Это нужно еще хорошенько обдумать. Разве справедливо будет по отношению к Патриции подвергать ее опасности в качестве простой приманки?

– И пойдет ли на это Патриция? – вклинилась она. – Вы рассуждаете так, словно меня здесь нет!

– Ну, хорошо, – улыбнулся Карфакс. – Пойдешь ли ты на это?

– Обязательно! Если удастся снова увидеть отца... Только вот на самом деле я увижу вовсе не его... Он ведь в другом теле...

– Послушайте, Гордон, – сказал Лангер. – Конечно же, Руфтон Карфакс стал сообщником Вестерна, чтобы вернуться к жизни. Но он должен ненавидеть своего убийцу. И обязательно сделает все, чтобы разоблачить его.

– Вполне возможно, – согласился Карфакс. – С другой стороны, Вестерн должен догадываться об этом, и поэтому будет внимательно следить за дядей. Один неверный шаг, и – хлоп – он снова мертвец.

– Но, может быть, Вестерн не сдержал еще своего обещания, – сказал Эмерсон.

– Тоже возможно. Но есть только один способ проверить наши предположения, – сказал Карфакс. – Кроме всего прочего, могу добавить, что, как мне кажется, Вестерн не смог бы обойтись в своей работе без помощи дяди. Судя по всему, идея использовать «Медиум» в качестве источника энергии принадлежит именно Руфтону Карфаксу.

– Очень хорошо, – произнес Эмерсон. – Не станем посылать вас за границу. Считайте, что вы получили повышение. Отныне каждый из вас будет получать по три тысячи в неделю плюс расходы на переезды, о'кэй?

– Если Патриция согласна, то и я не буду возражать.

– Я готова приступить к работе хоть сейчас! – выпалила она.

– Прекрасно. Мы тоже начинаем.

Прощаясь, Карфакс с грустью подумал о тех временах, когда был сам себе хозяином.