"Там, по ту сторону" - читать интересную книгу автора (Фармер Филип Жозе)

15

В это время, в 01.25, в вестибюле аэропорта почти никого не было. Гордон и Патриция пили кофе в зале ожидания. В 01.50 в небе появились огни самолета, делающего круг перед посадкой. В 02.00 двухтурбинный моноплан отбуксировали к ангару, где держал свой самолет Лиффлон. Гордон сверил номер моноплана с номером, который ему сообщил диспетчер. Это был самолет Лиффлона.

Он бросил в урну наполовину еще полный картонный стаканчик и сказал:

– Лиффлон сейчас отправится в диспетчерскую башню, чтобы зарегистрировать прилет. А вот секретарша, скорее всего, будет ждать его здесь.

– Ну и что?

– Она нас не знает. Я попытаюсь завязать с ней беседу. Вот она идет.

В зал ожидания вошла высокая женщина с более чем пышной грудью, очень узкой талией, весьма могучими бедрами и невероятно длинными стройными ногами. Седые волосы были уложены в сложную прическу из большого количества завитков. Кроме фальшивых ресниц, на ее лице не было представлено никакой другой продукции косметических фирм. В молодости, должно быть, она была потрясающе красивой.

С характерным размашистым покачиванием бедер, которое навело Карфакса на мысль, что молодость ее прошла в стриптиз-баре, женщина прошла к кофейному аппарату, обдав его облаком запаха сандалового дерева, и протянула руку за стаканчиком.

– Миссис Бронски?

Она подскочила, открыв рот от удивления и немного расплескав кофе.

– Бога ради! Вы так меня напугали!

– Извините, – сказал он, протягивая ей сохранившееся со времен работы в Лос-Анджелесе удостоверение. – Мистер Вестерн велел мне проводить вас обоих домой.

Лицо ее прояснилось, но сразу опять нахмурилось.

– Но он ничего не говорил нам о вас, м-р Чайлд.

– М-р Вестерн позвонил мне час назад, когда решил, что вам нужен телохранитель.

– И он объяснил, почему? – произнесла она, подняв брови.

– Разве м-ру Вестерну задают такие вопросы?

– Этот сукин сын мог хотя бы сообщить по радио о вас во время полета.

Так. Значит, они все же были у Вестерна.

– Разрешите представить вам миссис Чайлд, мою коллегу.

Оставалось только надеяться, что она не потребует удостоверения у Патриции, сидящей в кресле. – Дорогая, это миссис Бронски, секретарь мистера Лиффлона.

Миссис Бронски опустилась в кресло рядом с Патрицией.

– Вы уверены, что мистер Вестерн никак не мотивировал ваше присутствие здесь? Меня это очень удивляет. Все казалось в полном порядке, когда мы вылетали. Роберт был в отличной форме, но я предполагаю...

Карфакс выждал несколько секунд, потом не удержался:

– Предполагаете что, миссис Бронски?

– Да так, ничего.

– Возможно, м-р Вестерн опасался фанатиков? В последнее время столько насилия вокруг, особенно после убийства Оренштейна...

– Вероятно, так оно и есть, – согласилась она. – Но кто мог узнать, что м-р Лиффлон был его клиентом? Все было настолько шито-крыто...

– За мистером Вестерном шпионят очень многие: агенты ФБР, журналисты, всякие помешанные...

За углом послышались шаги, и через несколько секунд в зал вошел круглолицый мужчина лет тридцати пяти. Карфакс сразу узнал его по фотоснимкам, которыми его снабдили в «Форчун и Торндайк», и включил магнитофон, лежащий в кармане пиджака.

Внезапно остановившись, Лиффлон обвел взглядом Карфаксов и миссис Бронски. Пальцы его крепче стиснули ручку портфеля, словно он опасался, что его сейчас отнимут.

– Что это означает, миссис Бронски?

Она, улыбаясь, поднялась ему навстречу.

– Это телохранители, мистер Лиффлон. М-р Вестерн послал их на случай непредвиденных осложнений.

В глазах Лиффлона мелькнула тревога.

– Осложнений? Каких осложнений? Он сказал, что все прошло прекрасно.

Карфакс приблизился к нему, протягивая руку.

– Позвольте представиться: м-р Чайлд. А это моя жена и одновременно партнер по агентству. Извините, что пришлось потревожить вас, м-р Лиффлон, но м-р Вестерн поднял нас с кровати и послал сюда, распорядившись, чтобы мы оставались с вами до особого распоряжения. Не думаю, чтобы этому была серьезная причина, но, как я уже говорил миссис Бронски, в последнее время участились убийства. В стране царит хаос. Ну да вы и сами это знаете.

– Д-да... – сказал Лиффлон таким тоном, словно это было для него новостью. – Ну что ж, уже слишком поздно звонить Вестерну – он, скорее всего, уже в постели. Но я сразу же позвоню ему утром. Если он что-либо знает, пусть поставит меня в известность.

– У вас есть багаж? – осведомился Карфакс. – Я его заберу.

– Он будет прислан позже, – ответил Лиффлон. – В доме есть все, что мне потребуется. Верно, миссис Бронски?

– Естественно, – ответила она и добавила после некоторой паузы: – Как будто вы сами об этом не знаете, мистер Лиффлон.

Карфакс следил за ним с любопытством. Лиффлон считался весьма застенчивым человеком и даже слегка заикался, общаясь с незнакомыми людьми. Этот же человек выглядел немного самоуверенным и говорил без запинок.

Сюда Гордон и Патриция прибыли монорельсовым экспрессом и взяли напрокат автомобиль. Сейчас мощный «Загрос» ждал их у входа из аэропорта. Карфакс усадил Лиффлона и Бронски на заднее сидение, сам сел за руль, посадив Патрицию рядом с собой.

– Вы знаете, куда ехать? – спросил Лиффлон.

– Нет, сэр, – ответил Карфакс. – Но у меня, разумеется, есть адрес.

Наступила пауза. Карфакс, следя за Лиффлоном в зеркало заднего обзора, увидел, как тот подтолкнул Бронски локтем.

– О, я объясню, – сказала женщина.

Карфакс почти не слушал ее. Он прекрасно знал маршрут и думал о том, что Лиффлон, вернее, тот, кто вселился в тело Лиффлона, скорее всего, этого не знает. Патриция, судя по ее напряженной позе, поняла все и была сильно напугана. Он не порицал ее за это, поскольку сам испытывал чувство нереальности происходящего.

Значит, все оказалось правдой.

Часа через полтора они подъехали к воротам особняка. Лиффлон обратился к слуге через переговорное устройство, ворота распахнулись, машина въехала внутрь и остановилась у большого здания. На крыльцо вышел негр в пижаме и халате, как-то странно посмотрел на Карфаксов и кивнул, когда их познакомили. Гордон надеялся, что слуга не запомнил его голос.

Негра звали Йохана. Он провел их в большое помещение, напоминающее гостиничный холл, затем сопроводил Карфаксов на второй этаж, в отведенную им комнату в самом конце длинного коридора. Когда дверь закрылась, Карфакс обернулся к Патриции.

– Что ж, пока все идет неплохо! Но, как только он утром позвонит Вестерну, нам нужно будет побыстрее убираться отсюда. Надеюсь, нас не станут останавливать.

– А если попытаются?

Карфакс открыл свой саквояж и вынул крупнокалиберный пистолет.

– Терпеть не могу пользоваться им, но придется. Не думаю, что Лиффлон, точнее, тот, кто выдает себя за него, станет колебаться, стрелять в нас или нет – слишком велика ставка.

– Может, не станем дожидаться утра? – спросила Патриция. – Какой смысл.

– Возможно, он не сразу позвонит Вестерну. А чем дольше мы будем здесь находиться, тем больше сможем узнать.

Патриция глубоко вздохнула.

– Ты очень напугана. У тебя даже ноги похолодели. Я же предупреждал – дело это очень опасное. Надо было мне самому им заняться.

– О, только кончики пальцев, не преувеличивай. И не беспокойся. Я бы все равно не отпустила тебя одного. Это выше моих сил – сидеть взаперти, умирая от скуки и неизвестности.

– Понимаю, – сказал он. – Когда начинаешь действовать, то чувствуешь себя так, словно только что вышел из тюрьмы. О'кэй, давай спустимся к ужину.

Лиффлон и миссис Бронски ожидали их в кабинете-библиотеке, огромной комнате, вдоль стен которой выстроились стеллажи с книгами. Кроме того, здесь был большой письменный стол из красного дерева, обтянутые кожей кресла, диван и огромный камин.

Лиффлон был одет в пижаму и халат, на миссис Бронски из-под легкого халатика выглядывала ночная сорочка. В руках они держали рюмки. Лиффлон бросил на вошедших удивленный взгляд – его явно поразило, что они не сменили повседневную одежду.

– Я считал, что прежде всего необходимо проверить помещение, – сказал Карфакс.

– Неплохая мысль. Что вы желаете? – махнул он рукой в сторону бара, в котором, казалось, были представлены все спиртные напитки земного шара.

Карфакс отыскал неоткупоренную бутылку коньяка.

– Мы с Пат предпочитаем вот это.

У него не было желания пить из бутылки, в которую могло быть что-нибудь подмешано.

– Здесь есть немало напитков получше.

– Этот тоже превосходен, – сказал Карфакс. – Он получше того, что я пью обычно.

Лиффлон пожал плечами, открыл бутылку, передал гостям бокалы и поднял свою рюмку:

– За бессмертие.

Смех его гулко зазвучал в огромной комнате. Миссис Бронски нахмурилась.

– Это шутка? – спросил Карфакс.

– Я просто счастлив тем, что живу, – пояснил Лиффлон. – Что имею возможность дышать, есть, пить, ходить, заниматься любовью...

– Нетрудно представить, что любой человек будет испытывать такие чувства после разговора с покойником, – сказал Карфакс. – Но если задуматься о будущем, то радоваться станет нечему. Каждый из нас, рано или поздно, присоединится к этим несчастным созданиям, превратится навечно в сгусток энергии, вертящийся вокруг других сгустков, замкнутый в равнодушной вселенной, где ничего не происходит и где никто ничего не ждет...

Лиффлон отпил из бокала. Голос его стал тихим и медленным:

– Это только один из этапов, временный привал. Я – приверженец панкосмической церкви Христа-эмса, понимаете? И верю, что вэмо является чем-то вроде чистилища.

– Я не знал этого, – сказал Карфакс, притворившись, что ему ничего не известно о Лиффлоне. – Это весьма удобная религия, не сомневаюсь.

Он старался придумать какой-нибудь каверзный вопрос, который бы поставил лже-Лиффлона в тупик и одновременно не рассекретил его самого.

– У меня нет денег, чтобы оплатить сеанс «Медиума», но я как-то заходил к женщине, некоей миссис Уэбстер, которую моя жена считает великим медиумом. Она-то и уговорила меня пойти к ней. Уэбстер пыталась вызвать мою мать, и что-то на самом деле явилось, нечто столь тонкое, что сквозь него можно было видеть окружающее. И еще мы слышали что-то вроде шепота. Но это все. Больше я к ней не ходил. Сеансы Уэбстер недешевы, хотя, разумеется, берет она куда меньше, чем Вестерн.

Лиффлон бросил в сторону Карфакса жесткий взгляд, затем улыбнулся:

– О, я очень долго был ее клиентом. Приятная женщина, просто красавица для ее возраста. И она не мошенница. То есть, действительно обладает неоспоримыми способностями. Вестерн утверждает, что некоторые люди-медиумы действительно могут открыть на короткое время канал в вэмо. Но все это так неопределенно и не имеет под собой никакой точной научной базы, что результаты редко стоят потраченных на это усилий и денег. У меня нет намерения продолжать пользоваться ее услугами. Да и «Медиумом» я больше не интересуюсь. Одним словом, покойники перестали представлять для меня какой-либо интерес.

Могу поспорить, что это именно так, подумал Карфакс, поглаживая в кармане диктофон.

Завтра он отнесет его в лабораторию агентства «Форчун и Торндайк», где голос этого мужчины сравнят с голосом Лиффлона. Они будут, разумеется, похожи, поскольку гортань и ротовая полость одна и та же. Но если мозг Лиффлона занят эмсом, то ритм речи и ее словарный состав должны отличаться. А что можно будет предпринять после того, как будут получены обнадеживающие результаты? Полиция не сможет арестовать Лиффлона на основе таких улик. В любом случае, окружной прокурор не решится возбудить дело против него. А если даже и попытается, то никакой судья не допустит, чтобы оно долго длилось...

Лиффлон, безусловно, не является единственным примером переселения душ. Нельзя ли отыскать других и провести аналогичную голосовую экспертизу? Если представить в руки полиции достаточное число подобных случаев, она обязана будет что-либо предпринять. Хотя... Кто поверит, что такое возможно?

Дело казалось безнадежным. Но Карфакс не намеревался отступать.

Что, если существует какой-то способ продемонстрировать, даже самым недоверчивым, что в человека может вселиться кто-то другой? Что, если захватчика можно будет изгнать и взять показания у первоначального владельца тела? Если научными методами можно переселить разум, то почему таким же образом нельзя избавиться от него?

Трудность заключалась в том, что Вестерн располагал монополией на единственное устройство, которое могло бы это сделать... если вообще могло.

– Ну что ж, мистер Чайлд, – сказал Лиффлон, ставя на стол пустую рюмку. – Уже поздно, и если вы считаете, что необходимо проверить все вокруг дома, то самое время это сделать. Когда выйдете, можете закрыть дверь и активировать сторожевую сигнализацию – она включается за драпировкой у входной двери. Если что-то найдете, поставьте меня в известность, не найдете ничего – не беспокойте. Я, наверное, уже усну к тому времени, пока вы закончите свою работу.

Карфакс поднялся.

– Это займет не больше десяти минут. Спокойной ночи.

Патриция встала и потянулась. Лиффлон посмотрел на нее с нескрываемым восхищением.

– Я тоже устала, – сказала миссис Бронски. – Если не возражаете, мистер Лиффлон, я возьму с собой рюмочку...

– А разве я когда-нибудь возражал?

– Нет, конечно же, нет, – быстро ответила она. – Но я всегда спрашиваю, не так ли?

Лиффлон что-то хмыкнул. Миссис Бронски налила себе огромный бокал крепкого виски, бросила в него кубик льда и, покачивая бедрами, выплыла из комнаты.

Карфакс вышел через входную дверь на крыльцо и спустился к подъездной дорожке. Все вокруг было ярко освещено, но он нащупал в кармане маленький фонарик для обследования темных закоулков, прошел по дорожке к воротам, повернул вдоль стены налево, обходя каждый куст и каждое дерево. Обход занял 15 минут, а не 10, как он обещал.

Гараж позади дома тоже надо было осмотреть. Карфакс посветил фонариком в окно, но ничего особого не увидел, кроме двух автомобилей («Загроса» и «Бенца»), нескольких верстаков и полок для инструментов. Наверное, это Йохана поставил сюда «Загрос». Теперь он, видимо, спит. По крайней мере, лежит в постели в квартирке под гаражом.

В принципе, осмотр был чисто формальным, поскольку Карфакс не рассчитывал на встречу с какими-либо ворами. Он просто хотел запечатлеть в уме окрестности дома на всякий случай – мало ли что ждет их в будущем.

Во двор проникнуть было совсем не трудно. Стена имела в высоту всего три метра, и можно было запросто, подпрыгнув, подтянуться на руках. Три слоя колючей проволоки сверху не спасали – по словам миссис Бронски, к проволоке сторожевая сигнализация подключена не была. Дом и гараж были оборудованы сигнализацией, но взломщики, проникшие в дом три года назад, сумели ее обойти, а новую сигнализацию Лиффлон не удосужился установить. В монотонную жизнь робкого человека эта кража внесла какое-то оживление, и в течение многих недель после этого он поднимался среди ночи и бродил по дому с револьвером в руке, надеясь, по-видимому, что сможет застрелить грабителя и дать таким образом выход подавляемому желанию совершить какое-нибудь насилие. Это, однако, было выводом Карфакса, а не миссис Бронски. Он предположил, что полная подчиненность Лиффлона матери, возможно, стала причиной неосознанной (а, может быть, и сознательной) обиды или ненависти. Он был слишком угнетен, чтобы выразить словами свою враждебность, но должен был возненавидеть свою мать и, скорее всего, хотел выместить это на ком-либо, чья смерть не повлекла бы ответственности перед законом.

Это было только гипотезой, но она казалась весьма правдоподобной. Во всяком случае, в ней заключалось единственное объяснение поведения Лиффлона. У миссис Уэбстер на сей счет гипотезы не было. Она просто считала его странным человеком, «хорошим, но странным».

Карфакс вернулся в дом, запер дверь, включил сигнализацию и поднялся в отведенную им комнату. По ней взад и вперед металась разъяренная Патриция.

– Что стряслось?

– Этот мерзавец предложил мне лечь к нему в постель!

Он секунду помолчал, затем спокойно спросил:

– И ты приняла это предложение?

Она дико посмотрела на него, и вдруг расхохоталась:

– Ты великий насмешник, не так ли? Так вот, к твоему сведению приняла!

Вид у Карфакса был совершенно глупый. Она отплатила ему той же монетой, догадавшись, что это возможно.

– Ладно, – сказал он. – Ты сможешь очень много вытянуть из него. По части информации, я имею в виду.

– Я почти уверена, что именно это ты и имеешь в виду, – улыбнулась она. – Но было бы неплохо, если бы ты оказался против.

– Разумеется, я против, – в тон ей ответил он.

Она обняла его. Он подумал, что, будь Патриция профессиональным сыщиком, она приняла бы предложение Лиффлона, и ему бы и в голову не пришло обвинить ее в этом, хотя сейчас он был рад, что она отказалась. Но, тем не менее, его огорчала упущенная возможность.

Прервав поцелуй, Патриция стала серьезной.

– Он совсем не похож на того Лиффлона, которого нам описывали. У него был довольно непринужденный вид. Похоже, до сих пор ему не отказывали.

– Вот он, решающий довод, – сказал Карфакс. – Настоящий Лиффлон является, точнее, был импотентом.

– Неужели? Как ты это выяснил?

– Я просмотрел досье, которое завела на него миссис Уэбстер. Он относился к ней, как к матери, и рассказывал о себе гораздо больше, чем следовало бы. Разумеется, миссис Уэбстер познакомила меня с этой частью досье только потому, что этого требовали обстоятельства. Я велел «Форчун и Торндайк» проверить эту информацию, и агентство подтвердило ее. Так обстояли дела, во всяком случае, до визита его к Вестерну.

– Думаю, сейчас он мужчина на все сто процентов, – задумчиво проговорила Патриция. – Я приоткрыла дверь в коридор и понаблюдала за ним в щелочку. Он определенно не терял времени. Получив отказ у меня, уже через минуту стучался в дверь миссис Бронски. Она впустила его и, насколько мне известно, пока что не отпустила.

Карфакс подмигнул ей:

– Пройдусь по коридору на цыпочках и проверю.

Через несколько минут он вернулся, ухмыляясь во весь рот.

– Пружины на кровати не мешало мы поменять. А как он воспринял твой решительный отказ?

– Это ему не понравилось. Мне даже показалось, что он в состоянии убить меня. Но еще через несколько секунд я получила предложение, сопровожденное улыбкой Горгоны, переспать за тысячу долларов.

Карфакс присвистнул.

– Ну и?

– Я велела ему убираться ко всем чертям!

– Он, должно быть, сексуальный маньяк, а на тебя и нормальный мужчина не смог бы смотреть равнодушно, когда ты потягиваешься!

– Ты тоже иди ко всем чертям!

– Я уже там был, и мне совсем это не понравилось. Ясно?

– Что же мы будем делать дальше? – успокоившись, спросила Патриция.

– Если бы мы могли как-нибудь воспользоваться этим! Конечно, он уже утолил свой первый голод, но, возможно, увидев тебя, молодую и красивую, снова воодушевится.

Она задохнулась от негодования.

– Ты что же, предлагаешь мне пойти к нему, когда он наиграется с этой старой кобылой?

– Успокойся, – сказал Карфакс. – Я вовсе не собираюсь укладывать тебя к нему в постель. Просто мы могли бы разыграть сценку «внезапное появление ревнивого мужа, которого не ждали». Я мог бы вышибить из него дух, а потом порасспросить кое о чем.

– А он мог бы засадить нас в тюрьму, обвинив в сговоре, нападении и нанесении побоев.

– Вне всякого сомнения, – вздохнул Карфакс. – Я просто размышляю вслух. Мы ведь даже не знаем, что произошло с настоящим Лиффлоном: находится ли он в своем теле, подчиненный разуму эмса, или же отправился в вэмо.

– Я бы не хотела прибегать к насилию.

– Я тоже. Но слишком многое поставлено на карту, чтобы проявлять излишнюю щепетильность. Думаю, стоит попытаться. Что бы ни случилось, Лиффлон вряд ли обратится в суд. Он не захочет, чтобы полиция совала нос в его дела. Даже если ничего нельзя будет доказать, определенные подозрения останутся... Я подумываю о том, чтобы как-нибудь припугнуть Бронски. Она должна быть посвящена во все это. Но вот твердости духа, по-моему, ей не занимать. Даже если я пригрожу ей смертью, это вряд ли поможет – возможно, Вестерн уже пообещал ей новое, молодое тело. Нет, она ни за что не расколется... Кстати, обрабатывая Лиффлона, мы тоже вряд ли чего добьемся.

– Так что же нам делать?

– Сматываться. Прямо сейчас. У меня что-то пропало желание дожидаться его утреннего звонка. Вестерн наверняка пришлет кого-нибудь, чтобы заняться нами. Причем серьезно. Раньше наш братик не обращал на нас особого внимания, но теперь у него появится на то серьезная причина...

Он понимал, что в одиночку они ничего не добьются. Нужно привлечь других людей, более могущественных, которые уже занимают определенную позицию в отношении Вестерна.

Саквояжи все еще были упакованы, оставалось только взять их и выйти отсюда. В «Загросе» уехать невозможно – гараж закрыт. Он вызвал такси, которое будет ждать их через 15 минут на проспекте Виста Грэйндж, в нескольких сотнях метров от ворот особняка.

Стараясь производить как можно меньше шума, они вышли в коридор, но в тот же момент открылась дверь комнаты миссис Бронски, и на пороге появился голый Лиффлон и сигаретой во рту. Карфакс остановился, Патриция уткнулась ему в спину.

Коридор был освещен только настольной лампой в дальнем конце. Лиффлон, направившийся в свою комнату, не смотрел в их сторону. Но пораженная Патриция издала сдавленный звук, он повернул голову и увидел Карфакса, наполовину скрытого открытой дверью. Спрятаться за ней полностью было уже слишком поздно.

Лиффлон открыл рот, закрыл его и кинулся в свою комнату.

– Он понял, что мы смываемся! – шепнул Карфакс. – Бежим, Пат, быстро!