МИР ПОНЕДЕЛЬНИКА

Утром в Понедельник небо не отличалось голубизной. Сильный ветер гнал с востока густые, низко нависшие облака.

К тому немногому, что позволялось передавать из одного дня в следующий, относился прогноз погоды. К 1330 году Новой Эры метеорология достигла значительных успехов и заметно превзошла своей точностью науку предыдущих веков, которая довольно часто попадала впросак, будучи не в состоянии учесть в полной мере все те сложные факторы, что в своей совокупности определяют погоду. Теперь после полутора тысяч лет непрерывных исследований появилась возможность обеспечить надежность предсказания на уровне 99,9 процента точности. Однако Матушка Природа, словно желая продемонстрировать человеку то, что она никогда не позволит ему отвоевать оставшуюся сотую долю процента, время от времени опрокидывала все прогнозы.

Сегодняшний день как раз являлся примером подобного коварства.

Метеорологи с присущим им самодовольством объявили о том, что предстоящий день будет ясным и жарким. Но направление ветра внезапно резко изменилось, и огромное скопление облаков, образовавшееся посреди Атлантики, устремилось на запад. К утру передний фронт циклона уже висел над восточной частью Нью Джерси.

Том Зурван снова принялся ходить по комнате. Вилл Ишарашвили, рейнджер — лесничий Центрального Парка, нежная душа и муж, вечно находящийся под каблуком своей жены, слабо протестовал против изгнания из того дня, который по праву всегда принадлежал ему. Джеф Кэрд, создавая образ Вилла, допустил ошибку. Лепя личность пассивного, испытывающего отвращение к любому насилию мужчины, он зашел слишком далеко. В то же время он наделил Вилла непомерным упрямством и смелостью в сопротивлении насилию. Именно эти черты и вели сейчас Ишарашвили к смерти. Еще сохранявший жизнь, он постепенно угасал. Вместо того, чтобы прибегнуть как все остальные к силе, он строго держался заложенных в его характер принципов и скатывался на них к концу, буквально распадаясь на те элементы, из которых его создали.

Джеф Кэрд и другие вели себя по-иному. Хотя Зурван мысленно захлопнул за ними двери, закрыв их на замок, он тут же увидел, как двойники полезли через щели, о которых он и не подозревал. Оттолкнув их назад и зацементировав щели, он обнаружил, что двойники протискиваются сквозь стены, совершая своеобразное осмотическое проникновение.

(«Это на тебя не похоже, Зурван, — сказал Джеф Кэрд. — Ты же, кажется, религиозен и всегда считался человеком благородным, с высокой моралью. Истинный сын Божий. Ты должен испытывать радость от возможности принести себя в жертву ради блага других. Но, видать, это не так. Ты тверд и безжалостен, как те безбожники, которых ты хулишь в своих молитвах. Что случилось, Отец Том?»)

(«Да он просто лицемер, вот в чем дело», — вставил Чарли Ом.)

(«Конечно, лицемер, — поддакнул Уайт Репп. — Он никогда не был тем человеком, за которого себя выдает. Только и делал, что проповедовал абсолютную истину и честность. Признайся в грехах своих! Излей душу! Освободи себя от вины и стыда! Стань цельным человеком, простым и искренним! Он же все скрывал от своих приверженцев, а заодно и от всей общественности, что является иммером. Ему было даровано то, в чем он всегда отказывал своим слушателям: право на гораздо более длинную жизнь. Этот благообразный человек был и остается простым преступником. Он принадлежит к секретной и противозаконной организации. Он — самый настоящий иммер!»)

— Заткнитесь! Заткнитесь! — кричал Зурван.

(«Да. Ложись и безмолвно подыхай, — сказал Джим Дунски. — Надо же облегчить задачу лицемеру. Ну в крайнем случае можно немного похныкать».)

(«Хнычь, маленький нытик, бездушный небесный пес, — изощрялся Боб Тингл. — Только не на то дерево ты лаешь, проповедник Том. Божественный пес взял неверный след».)

— Что вы от меня хотите?! — прокричал Зурван.

Его резкий тон на какое-то время успокоил их. Что бы он ни предпринял, им ничто не поможет. Да и ему самому. Он не мог отказаться от привычки прошлого быть сегодня одним человеком, а завтра совсем другим. Такого места, куда бы они могли отправиться, чтобы вновь стать самими собой, просто не существовало. Не было такого места, где бы он снова смог быть Отцом Томом. Он стоял перед лицом смерти, так же как и все остальные. Если иммеры схватят его, то несомненно сразу же убьют. Если он попадет в руки органиков, то все пойдет по давно установленной процедуре: после суда его отправят в специальное заведение для умственно неустойчивых. Если лечение ознаменуется успехом, то его, Зурвана, просто не станет, он растворится. Впрочем, как и все остальные, включи и Джефа Кэрда. Человек, который покинет стены больницы после лечения, возможно и будет носить имя Джефа Кэрда, но личность его уже никогда не останется прежней.

Если же лечение окажется безрезультатным, он будет стоунирован и отправлен в хранилище до лучших времен, пока ученые не изобретут какое-нибудь новое, более эффективное средство. Неизбежно, рано или поздно о нем забудут: он станет собирать пыль в каком-нибудь огромном помещении вместе с миллионами других — тех, кто уже попал туда, и миллиардами, которым еще предстоит там оказаться.

— Да, я иммер, — бормотал он. — Я провалился. Почему? Я думал, что я и в самом деле сын Божий, что я верую в то, в чем пытаюсь убедить других. Я верил! Верил! Но Создатель сделал меня несовершенным!

Он прикусил губу и начал поглаживать несуществующую уже бороду.

— Не надо винить его! Он дал тебе возможность проявить свою волю! Ты обладал всеми средствами, чтобы исправить пороки! Не нужно было закрывать на них глаза! Ты был слепцом по своей воле! Творец создал тебя зрячим!

(«Ты забыл, что я твой Создатель», — сказал Джеф Кэрд. Голос его прозвучал негромко и где-то совсем рядом.)

Зурван завопил и повалился на пол. Катаясь взад-вперед по ковру, он кричал:

— Нет! Нет! Нет!

Наконец стихнув, он довольно долго лежал на спине, уставившись в потолок.

(«Черт подери, не пора ли нам положить конец этой агонии? — не выдержал Чарли Ом. — Надо сдаваться самим. Так или иначе нас поймают. По крайней мере сейчас еще не поздно избежать встречи с иммерами».)

(«Среди органиков слишком много иммеров, — откликнулся Джим Дунски. — Они до нас доберутся, найдут какой-нибудь повод расправиться с нами еще до допроса. Как бы то ни было, я не собираюсь сдаваться».)

(«Настало время решающего сражения, — сказал Уайт Репп. — И пусть победит сильнейший. Вставай с пола и будь мужчиной, Зурван. Борись! До конца! Не слушай этого неудачника, этого пьяницу!»)

Зурван поплелся на кухню, словно продираясь сквозь сладкую вату. Он выпил большой стакан воды, сходил в туалет и вымыл лицо холодной водой. Затем он подобрал свою наплечную сумку и поковылял к выходу.

(«Эй, ты это куда направился?» — спросил Ом.)

(«Он собирается сдать нас, — сказал Боб Тингл. — Органики вытряхнут из нас душу наизнанку, а затем посадят в стоунер. Подумай об этом, чудак!»)

(«Я ничего не хотел сказать плохого о тебе, — оправдывался Ом. — Просто пошутил, я хотел тебя разозлить, чтобы посмотреть, как ты будешь реагировать».)

(«Не делай этого! — просил Кэрд. — Может быть, еще есть какой-то выход!»)

Зурван закрыл за собой дверь и направился к лифту.

— Я не собираюсь сдаваться, — сказал он. — Просто пойду погуляю. Не переношу сидения в темном помещении. Мне необходимо подумать. Нужно…

В чем он действительно сейчас нуждался? В каких-то возможностях, когда все невозможно.

(«Когда лабораторная крыса не находит выхода из лабиринта, — пустился в сравнения Кэрд, — когда она сталкивается с неразрешимой проблемой, когда она в полном замешательстве, крыса просто ложится и умирает».)

— Я не крыса! — ответил Зурван.

("Нет, конечно, нет. Ты даже не крыса, а всего лишь фантазия! Не забывай, я — твой создатель. Я — реальный человек — придумал тебя. Ты — вымысел!")

("Но если рассуждать подобным образом, то и все мы, остальные, тоже не более, чем фикция, — заметил Репп. — Ты сделал нас. Ну и что из этого? Ты, Кэрд, тоже фикция. Тебя создали правительство вместе с иммерами!")

(«Любая фантазия может стать реальностью, — философски заметил Дунски. — Мы так же реальны, как и Кэрд. В конце концов, он создал нас из частей себя. Он взрастил нас подобно тому, как Мать взращивает эмбриона в своем лоне. Он породил нас, а теперь хочет убить. Убить своих детей!»)

(«Ради Бога! — сказал Ом. — Мы все хотим убить друг друга! О Господи, мне нужно выпить!»)

(«Я — твой создатель, — снова и снова повторял Кэрд. — Создатель всех вас. То, что я смог сделать, я же смогу и устранить. Я — твой создатель и твой разрушитель».)

(«Дерьмо! — завопил Чарли Ом. — Ты не Аладдин, а мы не джинны, которых ты можешь загнать обратно в бутылку!»)

(«У тебя только бутылки в голове, — набросился на Ома Боб Тингл. Пьяница; неудачник; Лазарь Убогий! [библеизм; персонаж евангельской притчи к фольклорных текстов, образ бедности] Похмелье — вот твое нормальное состояние. Мы все только и делали, что пытались избавиться от последствий твоих вечных попоек!»)

(«Вперед, сучий сын!»)

(«Действуй! Что ты замер как статуя!»)

(«Все вы — вымысел. Я вас создал, я вас и уберу навсегда».)

(«Ом-мани-падме-хам!»)

(«Хвастун, пересмешник пьяный!»)

(«Я вас сделал. Сейчас я вас уберу. Неужели вы хоть на секунду могли подумать, что я не предвидел этой ситуации. Я разработал ритуалы, по которым каждый из вас вступал в свой день. Но я создал и обратный ритуал, ритуал устранения ритуал ухода. Я всегда знал, что в один прекрасный день мне без него не обойтись. И вот сегодня этот день пришел!»)

(«Лжец!»)

(«Фикции называют своего создателя лжецом? Вы — несколько экземпляров живой лжи — называете лжецом того, кто сделал вас правдой, пусть хотя бы и временной? Я — ваш творец. Я создал вас. Я вас и ликвидирую. Вы что не чувствуете, как земля уходит у вас из-под ног? Отправляйтесь обратно туда откуда пришли!»)

Площадь Вэйверли продувал легкий ветерок, такой, что даже шляпу не снесет. Однако ветры, бушующие внутри Зурвана, казалось, подняли его и понесли вверх, к облакам. Свет помутнел, пешеходы вокруг с удивлением смотрели на Зурвана, который шатался так, что, казалось, вот-вот свалится. А когда они увидели, как он рухнул на колени и воздел руки к небу, они в испуге попятились от него.

Далеко на востоке прозвучал гром, приступив к исполнению воинственного танца, и сверкнула молния, разметав свои многочисленные копья.

Зурван закрутился еще быстрее, пробиваясь сквозь бушующую серость непогоды. Он попытался ухватиться за темную стену сырости, чтобы не упасть на мостовую. Вверх? Или вниз?

— О Господи, — он склонил голову. — Я заблудился. Избавь меня от подобной участи! Забери меня из этого серого мира, приобщи к славе твоей!

Зурван, прижав руки к глазам, завопил:

— Свет! Свет!..

Люди на тротуаре отшатнулись от него еще дальше, а некоторые поспешили удалиться.

Отец Том упал на руки и на какое-то мгновение замер.

— Надо вызвать скорую, — предложил кто-то. Зурван перевернулся, уставившись в пространство и быстро моргая. Затем неуверенно попытался встать.

— В этом нет никакой необходимости, — сказал он. — Со мной все в порядке. Просто немного голова закружилась. Я пойду домой. Я живу недалеко. Оставьте меня одного.

Джеф Кэрд, продолжая шептать «свет! свет!», перешел канал по мосту. К той минуте, когда от Площади Вашингтона его отделял всего один квартал, он уже чувствовал себя сильным и уверенным.

(«Он ушел?» — спросил Тингл.)

(«Как индеец, сложивший свой вигвам и исчезнувший в ночи», — откликнулся Уайт Репп.)

(«Он едва не забрал меня с собой, — сказал Чарли Ом. — Господи! Свет!»)

(«Это было нечто в форме клинка, — поделился наблюдениями Джим Дунски. — Эта штука опустилась и подняла его да своем лезвии и вознесла к сверкающему небу».)

Голоса их были чуть слышны. И лишь когда двойники обнаружили, что тело теперь контролирует Кэрд, звуки сделались немного громче.

(«О Бог мой, — сказал Ом, — мы потонули!»)

(«Давайте взглянем на все с другой стороны, — предложил Репп. — Зурван — не более чем пылинка. Сейчас… последний выход Кэрда. Мы получим скальп Зурвана еще до окончания всей этой истории».)

Зурван не был уверен, что эти голоса он сам не воспроизводил. Кэрд также терзался сомнениями. Не имело никакого значения то, что голоса не могли быть просто плодом воображения. Точно так же, как ничего не означало, что голоса могли принадлежать личностям столь же реальным, как он сам. Существенным оказывалось только одно: господин положения именно он. И он прекрасно знал, что собирается делать.

Он пошел навстречу все усиливающемуся ветру к высокой вертикально торчащей желтой трубе в северо-западном углу парка. Это был один из входов в подземную систему, объединяющую транспортеры для перемещения грузов, а также линии электропитания и водопровод. Экран, установленный по соседству с трубой, предупреждал о том, что вход разрешен только служащим Государственного Корпуса мусорщиков. Вблизи не было видно никаких рабочих или органиков в форме, а несколько человек, которые припозднились, гуляя в парке, уже покидали его.

Он остановился. На некотором расстоянии от него под раскидистыми ветвями большого дуба сидела одинокая фигура. Мужчина, игравший шахматную партию с Грилем, пошел домой, отрицательно качая головой. Очевидно, Гриль просил партнера закончить партию, но тот отказался, предпочитая сдаться.

Кэрд остановился у входа в трубу.

(«Ну и что теперь?» — едва слышно спросил Ом.)

Крутились подхваченные ветром облетевшие с дуба одинокие листья. Холодный ветер — предвестник дождя — трепал волосы Кэрда. Мимо пронесся велосипедист, склонившийся над рулем и энергично крутивший педали.

Гриль встал. Ветер всколыхнул его бороду и длинные рыжие волосы. Он собрал фигуры и отправил их в портфель, а затем засунул туда же сложенную пополам доску. Кэрд побежал к нему. Он кричал, но ветер относил в сторону и рассыпал его слова, словно горстку конфетти.

Гриль повернулся и увидел бегущего к нему Кэрда. Он напрягся и оглянулся по сторонам, будто желая определить, в каком направлении лучше всего скрыться. Затем он поднялся и стал ждать.

Кэрд замедлил бег и улыбнулся, демонстрируя Грилю свои мирные намерения. Приблизившись к Грилю настолько, что тот мог расслышать его голос, он сказал:

— Я не органик. По крайней мере, не сейчас. Я просто хотел поговорить с вами, Янкев Гэд Гриль. Я задержу вас только на минутку, не больше, клянусь. У меня у самого очень мало времени.

Гриль постепенно оправился он неожиданности, лицо его порозовело. Глубоким сочным голосом он сказал:

— Вы знаете мое имя. А я не знаю ваше.

— Вам и не нужно его знать, — ответил Кэрд. — Давайте присядем на минутку. Жаль, что вы убрали доску, а то мы могли бы закончить нашу партию.

— Нашу партию? — нахмурившись, переспросил Гриль.

Кэрд подумал, не стоит ли ему ответить следующим образом: «Помните? Я делаю первый ход 1РГ — МС4. Затем вы делаете второй: РГ — МС — ГШ».

Этого было бы вполне достаточно, чтобы Гриль догадался, что перед ним его соперник из Вторника. Вернее, экс-соперник из прошлого Вторника. Однако Кэрд хотел, чтобы Гриль знал о нем как можно меньше.

(«Что ты сам-то о себе знаешь?» — съехидничал Ом.)

— Я знаю, что вы стали дэйбрейкером, — сказал, наконец, Джеф Кэрд. — Нет, нет, не беспокойтесь. Я не собираюсь выдавать вас…

Он оглянулся. Вокруг было всего несколько пешеходов и велосипедистов. Проехало такси с двумя пассажирами на заднем сидении. Громовые раскаты все приближались. Гроза раскрывала свой огромный черный плащ, чтобы выпустить на простор могучую молнию.

Маленькие зеленые глазки Гриля, казалось, сделались еще меньше, а тонкие губы сжались сильнее.

— Что вам нужно? — сказал он.

— Я хочу удовлетворить свое неодолимое любопытство. Вот и все. Мне нужен ответ всего на один вопрос.

(«Ты что с ума спятил? — сказал Чарли Ом. — А что, если, пока ты тут смакуешь свое сумасшествие, органики заявятся? Ну, ради Бога, Кэрд».)

— Если я смогу ответить, — сказал Гриль.

Может быть, Ом прав, и он в самом деле сошел с ума. Или это в нем проявляется органик из Вторника, которому он неосмотрительно дал волю. Какова бы ни была причина, ему обязательно нужно узнать мотивы поведения этого человека.

— Насколько я знаком с вашим делом, — сказал Кэрд, — у вас не было никаких очевидных причин сделаться дэйбрейкером. Почему вы так поступили?

— Если бы я и рассказал, вы вряд ли поняли бы, — улыбнулся Гриль.

(«В любую секунду, — прорывался Репп, — в любую секунду вон из-за того угла могут появиться органики. Конечно, они вряд ли удивятся, обнаружив двоих людей, сидящих под деревом, в которое вот-вот может садануть молния, — пошутил он. — Наверняка они не подойдут и не спросят, что вы тут делаете, — продолжал он в том же духе. — И идентификационный знак не попросят, будь уверен. У них и описания-то твоего наверняка нет».)

— А вы попробуйте, — предложил Кэрд.

— Что вы знаете об ортодоксальном иудаизме?

— Думаю, немало. Не забывайте, мне известно ваше имя. Я знаю, кто вы.

Гриль через стол взглянул на Кэрда. Он так крепко сжимал портфель с шахматами, что косточки его пальцев заметно побелели.

— Тогда вы, наверно, понимаете, насколько важна для нас традиция соблюдения Субботы?

Кэрд кивнул.

— Вы в курсе, что правительство не запрещает нам этого? Оно не позволяет, правда, иметь синагоги, но при этом не выделяет никого. Ни одной из конфессий не дозволено иметь храм. Нет ни церквей, ни костелов, ни мечетей, ни синагог.

— Людям крайне необходимы земли, чтобы строить жилье и заводы, — сказал Кэрд. — Кроме того, все религии представляют собой всего лишь разные формы тлетворного преклонения перед сверхъестественным, в то время, как…

Гриль поднял вверх свою большую, покрытую рыжими волосами, руку:

— Я не желаю, чтобы меня вовлекли в спор на эту тему.

— Я тоже, — заметил Кэрд, посматривая по сторонам. — Просто я…

— Ничего, ничего. Как я сказал, нам позволено делать, что завещал нам Господь. Мы соблюдаем Субботу. Она начинается с наступлением сумерек вечером в пятницу и заканчивается через сутки, в Субботу вечером.

— Я понимаю, — сказал Кэрд.

— Да, да, но вряд ли вы понимаете, насколько важно для нас соблюдать древние традиции, выполнять Закон предков. Закон. Не какие-то там правительственные нормы. Наш древний Закон.

— Но вам же разрешены ваши Субботы.

Гриль опустил портфель и поднял вверх палец.

— Да. Но мы не можем придерживаться старинного и священного для нас календаря. Вместо того, чтоб перемещаться во Времени в горизонтальном направлении, как это было в прежние века, мы живем в вертикальном измерении. Прошлый раз День Отдохновения пришелся на Понедельник, а не в Субботу. Вернее говоря, так было бы, если бы мы следовали государственным законам.

— Мне кажется, я знаю, что вы сейчас скажете. Очень трудно…

— Пожалуйста. Скоро пойдет дождь. Ведь я вел себя с вами вежливо. А вы для меня не более чем незнакомец, взявшийся невесть откуда и который, надо думать, очень скоро исчезнет так же, как появился. В никуда…

(«Вот это правда!» — подхватил Чарли Ом.)

— …вы даже не раскрыли мне, кто вы такой и почему вы здесь. Я же прошу вас всего лишь об одном: не надо меня перебивать.

— Хорошо, — согласился Кэрд.

(Органики идут!" — прошептал Ом.)

Кэрд быстро посмотрел по сторонам, но ничего подозрительного не заметил. Ом просто хотел, чтобы он был настороже.

— Мне совершенно не по душе идея соблюдать Субботу в те дни, которые не имеют к ней ни малейшего отношения. Почему я должен праздновать в Понедельник, а не так, как это должно быть и как завещано нам предками…

(«Этот человек столь же легкомыслен, как и ты, Кэрд», — сказал Ом.)

— …но я подчинялся государству и раввинам. Они всегда говорили, что так или иначе, независимо, приходится праздник на Субботу или нет, он все равно происходит на седьмой день. Но мне такое объяснение было не по душе. А потом, однажды, читая книгу, написанную очень мудрым человеком, хотя и он иногда ошибается и бывает предвзятым, я натолкнулся на одну мысль, которая глубоко затронула меня.

— Это был Церинтус?

Гриль от удивления быстро-быстро заморгал.

— Откуда вы это знаете?

— Неважно. Прошу прощения, что снова перебил вас.

— На самом деле автором этой книги был псевдо-Церинтус, некто подделывавшийся под него. Ученые еще раньше установили, что некоторые из книг, приписываемых Церинтусу, на самом деле сочинены другим человеком, имя которого неизвестно и которого для удобства называли просто псевдо-Церинтусом. Я же, однако… — в этот момент вид у Гриля был очень довольный, -…смог доказать, что Церинтус и псевдо-Церинтус — на самом деле одно и то же лицо. Его стиль, когда он выступал в качестве своего анонимного двойника, отличался от оригинального потому, что в этих случаях он писал, находясь под впечатлением Шехина [Шехина — («пребывание») в религиозно-мифологических представлениях иудаизма одно из имен Бога, выражающее идею его присутствия в мире].

— Под впечатлением чего?

— Присутствия Бога или света, который отбрасывает Он. Таргумиты [таргумы — переводы книг Библии на арамейский разговорный язык] использовали этот термин…

— Неважно, — прервал его Кэрд. — Какая же мысль так сильно затронула вас?

(«Церинтус и псевдо-Церинтус, — прокомментировал Боб Тингл. — Прекрасно. Еще один шизофреник. Ты что думаешь, у нас и для него место найдется? Входите, пожалуйста, наш родственник — мудрец, пророк и психопат».)

(Не остался в стороне и Ом: «Никак не могу поверить в то, что мы все стоим на открытом месте, обсуждая теологические проблемы и вопросы стилистики в то время, как опускается гроза и вот-вот нагрянут органики».)

— Церинтус, — продолжал Гриль, — верил, что мир создали ангелы. И один из ангелов передал евреям их Закон, который был несовершенен.

В этом он, несомненно, ошибался. Закон евреям достался от Шехина, а он несовершенных законов не раздает. Особенно, если дело касается избранного Им народа.

Однако псевдо-Церинтус, вдохновленный Шехиной, написал, что, если вначале Закон и был несовершенным, впоследствии евреи устранили его недостатки. Их упрямство в приверженности своему Закону, своим традициям, несмотря на все, связанные с этим наказания и лишения, их высокая выживаемость, невзирая на многочисленные обстоятельства, под воздействием которых они давно уже должны были исчезнуть с лица Земли, доказали, что они подчиняются совершеннейшему Закону. После этого пассажа псевдо-Церинтус объявил о том, что Церинтус глубоко заблуждается и по всей очевидности не слишком умен. Он упоминает о нескольких письмах, которые он послал Церинтусу, пытаясь разъяснить ему его ошибки. Ни одно из писем не было обнаружено…

Упали первые капли дождя, крупные и редкие. Ветер норовил сорвать с Кэрда шляпу. Прозвучали раскаты грома, и со всех сторон на длинных светящихся ногах качались молнии.

— Вы хотите сказать, — громко, чтобы его можно было услышать, произнес Кэрд, — что решились стать дэйбрейкером для того, чтоб иметь возможность соблюдать букву Закона?

— Буква — это душа сути! — прокричал Гриль.

Он помолчал, просветленный.

— Кроме того, была еще одна причина. Довольно веская, хотя и не настолько, чтобы она сама по себе могла заставить меня стать дэйбрейкером. Она просто соединилась с моим желанием провести хоть один раз Субботу так, как ее следует проводить.

Я — человек. Я сын того народа, который всегда составлял единое целое с ритмом Природы, как то и завещал нам Господь. Бесчисленные поколения наших предков с момента зарождения рода человеческого наслаждались тем, как медленно и постепенно разворачивается, набирая силу, каждое следующее время года. Они принимали этот феномен как нечто само собой разумеющееся, позабыв о том, что это — один из многих даров Божьих. Но Новая Эра… Новая Эра!.. они устранили нормальное течение времен года! Они сжали их, разрушили!

Весна — этот взрыв зелени — приходит и уходит за несколько дней! Лето… лето всего лишь короткая горячая вспышка! Слишком мало лета. Я вижу только палящие дни и никакой прохлады! А осень. Разве она, как положено, медленно окрашивается в свои великолепные цвета? В переходе от одного цвета к другому она уподобилась женщине, примеряющей разные платья! Сегодня все еще зелено, а завтра я уже вижу полностью оформившиеся цвета, весь спектр, а потом, на следующий день — все кончено, все мертво! Можно даже запросто вообще пропустить снег, это божественное покрывало!

— Все правда, — согласился Кэрд. — Но с другой стороны, быстрая смена времен года может приносить и радостные ощущения. Подумайте, насколько больше разных времен года вы увидите по сравнению с нашими предками. Всегда, когда что-нибудь отдаешь, что-то и приобретаешь, и наоборот…

— Нет, — возразил Гриль, энергично качая головой. — Я хочу, чтобы все было так, как завещал Господь. Я не намерен…

Кэрд уже не расслышал слов Гриля. Он быстро поднялся, уставившись через плечо Гриля на патрульную машину, выехавшую из-за здания на углу улицы, прилегающей к каналу. Можно было не сомневаться, что она окажется у входа в подземелье на северо-западном углу парка гораздо раньше, чем он сможет добежать туда. Он был отрезан.

Гриль повернулся, взглянул разок на машину.

— Может быть, они едут куда-то в другое место. — Он говорил совершенно спокойно.

В северо-восточном углу парка имелся еще один вход в систему подземных коммуникаций. Однако сейчас бежать туда нельзя. Надо подождать: вдруг машина проедет мимо.

Машина двигалась быстро. Фары разрезали мглу, высвечивая крупные капли дождя. В нескольких футах от пересечения Пятой Авеню с северным проездом Площади Вашингтона органики сбросили скорость и остановились.

Гриль было ненадолго умолк. Теперь же, глядя на автомобиль, он изрек:

— Вот наша судьба.

Он закрыл глаза и, видимо, что-то нашептывал про себя, губы его, не переставая, двигались.

— Твоя — может быть, — сказал Кэрд. — Но я-то тут при чем?

Гриль открыл глаза как раз в тот момент, когда распахнулись дверцы машины. Разверзлись и облака, обрушив на землю такой страшный ливень, словно он стремился уподобиться Ниагарскому водопаду. Ветви и листья на дубе пригнулись, сбрасывая на Гриля и Кэрда потоки воды. Кэрд почувствовал, как сразу промок до нитки и продрог, хотя дождь был лишь частично виновен в леденящем холоде, сжавшем его тело.

Из автомобиля вышли двое мужчин и женщина. Свет фар осветил зеленовато-коричневую униформу водителя, обошедшего машину спереди. На поясе его висела кобура, из которой торчала рукоятка пистолета.

Женщина что-то прокричала и побежала к Кэрду и Грилю. Оба органика вопили ей вслед. Кэрду послышалось, что она кричала им «остановитесь», но тут ударила молния, да так близко, что ему показалось, будто она вот-вот расщепит соседнее дерево. В свете молнии он разглядел лицо женщины. Это была Рут Зог Динсдейл, его… нет, нет… жена Ишарашвили. Лицо ее исказилось от злости, вопли продирались сквозь оглушительные раскаты грома.

Блок-дом, в котором она жила, находился на противоположном берегу канала, почти напротив Башен Тао. Он поступил слишком опрометчиво, пройдя открыто прямо под ее окнами. Он ведь знал, что она может заметить его. Надо было пробираться по боковой улочке. И вообще как можно было его узнать: ведь он жил в образе Зурвана. Зурван в тот момент не в состоянии был думать о таких мелочах.

Он повернулся и помчался в южном направлении. Путь к входной трубе подземелья, который он собирался совершить раньше, был слишком опасен. Его с легкостью перехватили бы. Была еще одна труба на пересечении Площади Ла Гвардия с южным проездом Площади Вашингтона.

— Удачи тебе, человек! — прокричала Гриль, что-то добавив на непонятном Кэрду языке. Иудейское благословение?

— Мне это так сейчас необходимо, — произнес Кэрд на бегу.

Кэрд бежал, петляя между деревьями. Когда в очередной раз вспыхнула молния, он успел оглянуться: жена его остановилась, а преследует его один из органиков. Гриль скрылся, наверно, просто ушел куда-то. Еще один взгляд в тусклый полумрак, нависший над машиной, сказал ему, что водитель вернулся на свое место. Машина тронулась и, освещаемая только что вспыхнувшими уличными фонарями, направилась к восточному проезду Площади Вашингтона. Водитель четко выполнял правило: когда один органик преследует правонарушителя, второй на машине должен обойти преследуемого спереди.

Кэрд надеялся, что успеет добежать до трубы, прежде чем туда подойдет машина, да и перед преследующим его органиком он получил довольно большую фору. Увы, от чего ему никак не убежать — так это от луча полицейского пистолета. Однако он уже домчался до трубы, но по нему еще не сделали ни единого выстрела, а если и сделали он об этом не знал.

Автомобиль был в футах шестидесяти от него. Гнавшийся за ним органик отстал футов на сто. Кэрд обогнул вход в туннель и оказался возле него со стороны улицы. Это был южный проезд Площади Вашингтона. Вход имел вытянутую, продолговатую форму, а внутри его едва освещал проникающий свет уличных фонарей. Кэрд положил руку на металлический диск, прикрепленный к стене на несколько дюймов выше его роста. На диске было изображен земной шар с вытесненными на нем буквами ГПТСМ (Государственная Подземная Транспортная Система Манхэттена). Кэрд нажал на М, а затем на Т. Диск, на первый взгляд неподвижный, подался под его рукой, нижняя его часть сместилась влево. Кэрд просунул руку в образовавшуюся щель и нащупал там две кнопки. Коду Понедельника соответствовало: левая кнопка — одно короткое нажатие, правая кнопка — одно длинное, одно короткое. Ему несказанно повезло, что Ишарашвили, обслуживавший район Центрального Парка, знал код и что сейчас образ этого человека не испарился из него настолько, что вспомнить код было бы уже невозможно.

Освободив механизм блокировки крышки люка, он склонился, подняв вставленную в ее середину откидную ручку и потянул. Крышка подалась: вес Кэрда оказался достаточным, чтобы предохранительная сенсорная пластина, обрамляющая ее, восприняла его как взрослого — детей система не пропускала.

Едва он поднял крышку, в туннеле зажегся свет, через открывшееся отверстие осветивший пролегающий участок. Прямо к входу подходила излучающая свет пластмассовая лестница. Кэрд подался вниз, остановился, поднял руку и потянул на себя крышку, ухватившись за ручку на ее внутренней поверхности. Она подалась легко и, ведомая гидравлическим механизмом, автоматически встала на место. В последнее мгновение перед тем, как она закрылась, Кэрд успел заметить промелькнувшие через щелку ноги подбежавшего охранника.

— Именем закона остановитесь! — прокричал хриплый голос.

— Чьего закона? — пробормотал Кэрд.

Преследовали его органики, но Кэрд ни секунды не сомневался в том, что они также принадлежали к обществу иммеров.

У них было явно недостаточно времени на то, чтобы заскочить в ближайший полицейский участок и получить оружие, работающее по методу пучка заряженных частиц. Но эти двое наверняка целенаправленно искали его. Когда Рут Динсдейл сообщила в полицию, что видела мужа, патруль, к счастью, для них и к несчастью для него оказался где-то поблизости от места происшествия. Наверняка полицейские притащили с собой оружие, которое хранилось у них незаконно где-нибудь в тайнике, например, в машине. Можно не сомневаться, что они не преминули бы им воспользоваться.

Кэрд, спустившись футов на тридцать вниз по лестнице, ступил на дорожку из резинопластика. Она простиралась насколько хватало глаз и в восточном и в западном направлениях. Правда, видимость была ограничена — футов сто, вряд ли больше. Куда бы ни двигался Кэрд, свет следовал за ним, подчеркивая впереди и сзади кромешную мглу.

С одной стороны дорожку обрамляла толстая пластиковая стена, с другой — страховочные ограждения. За ограждениями проходили два грузовых транспортера-конвейера, шириной в пятнадцать футов каждый. Сейчас они были выключены. Вдоль стены тянулись толстые, массивные трубы: водопровод и канализация.

Поскольку Кэрд был и иммером, и органиком, он имел достаточно возможностей досконально изучить подземную систему. Через каждые три сотни футов на стене висели таблички со схематическим изображением структуры соответствующих участков подземной транспортной системы. Рядом с идентификационными значками размещались коммутационные экраны. Ими можно было воспользоваться для осмотра туннеля. Если преследователи успели связаться с иммером, дежурившим в центре управления системой, они могли сейчас с его помощью получить картинку на экраны в туннеле. Мониторы подскажут им, где находится преследуемая жертва.

Кэрд, конечно, не знал, есть ли у иммеров сейчас свой человек в центре управления. Однако рисковать он не хотел — надо пробраться туда, где никаких мониторов нет. Хотя Кэрд знал, где находятся подобные участки и сейчас как раз направлялся в одно из таких мест, он понимал, что его преследователи — лишь одна из многих опасностей, поджидающих его.

Кэрд бежал, шлепая ногами по дорожкам. Эхо его шагов и тяжелое дыхание были единственными звуками в туннеле. Оглянувшись, он увидел, что следом за ним перемещается еще один освещенный круг. Внутри светового пятна выделялись две маленькие фигурки преследователей. Они отставали от него довольно солидно — что-то около шестисот футов. С такого расстояния воспользоваться оружием им не удастся. Дистанцию необходимо сохранить. Преследователи ни разу не остановились, чтобы связаться с центром управления туннелем. Видимо, «свой» дежурный все-таки отсутствовал.

Туннель так полого уходил вниз, что спуск не ощущался. Однако Кэрд хорошо изучил всю его систему. Сейчас туннель пройдет под Каналом Кропоткина, но прежде он должен пересечься с двумя другими туннелями, выходящими в него почти под прямыми углами. Кэрд свернул в первый же из них и помчался на север. Конвейер, пролегающий рядом с дорожкой, шел здесь ниже, чем в предыдущем туннеле. По нему не спеша плыло несколько ящиков с грузом. Звенья-пластины конвейера — очень тонкие, вряд ли толще двух микрон — не соединялись вплотную, а бесшумно догоняли друг друга, словно караван изящных гусениц. Скользили они по специальной подложке — хорошо смазанной сплошной ленте — и приводились в действие магнитными импульсами.

Кэрд бежал трусцой, все время оглядываясь, чтобы не пропустить момент, когда преследователи перейдут на бег. Таким манером он достиг того места, где туннели пересекались сразу на трех уровнях. Прямо рядом с дорожкой размещалась просторная комната, высеченная в слое, образованном мусором, камнями и цементными блоками, и расположенная непосредственно под мостовой Манхэттена. Стены, пол и потолок комнаты — все это было из толстых пластмассовых плит. Кэрд вошел в комнату — сразу же включилось освещение. Это было помещение, где рабочие хранили свой инструмент, отдыхали и пользовались туалетом. Быстро осмотревшись, Кэрд подбежал к столу и схватил фонарь, пару батареек, молоток и отвертку с длинной тонкой ручкой. Он проверил фонарь и сложил все приобретения в наплечную сумку. У выхода он ненадолго задержался попить воды из фонтанчика.

Покидая комнату, Кэрд заметил, что двое преследователей намного приблизились к нему. Один из них поднял пистолет и выстрелил. Кэрд бросился на пол, хотя и понимал, что это бесполезно. Луч прошел рядом с ним, не повредив стену. Он поднялся и потрусил дальше, преследователи постепенно настигали его, сокращая расстояние примерно на десять футов каждые десять секунд. Кэрд прибавил скорость, стараясь восстановить отрыв. Кэрд, уже начиная задыхаться, стремился к первой из своих целей — к желтой будке, обрамляющей замысловатые подпорки. Будку обнимала пара горизонтальных перил. Бежал он настолько быстро, что едва сумел остановиться, ухватившись за верхние перила. Кэрд перемахнул через них и направился вниз по еще одной пластиковой деснице. Едва только голова его исчезла во входном отверстии, свет позади погас. Не успел Кэрд одолеть половины первого пролета, как позади раздался яростный крик.

— Ну, ублюдки, — пробормотал Кэрд, — теперь уж так быстро не побежите.

Добравшись до конца лестницы, он порылся в сумке и извлек оттуда фонарь. Рыскающий по сторонам луч позволил ему рассмотреть остатки старой системы транспортировки грузов, заброшенной семьсот облет тому назад, когда на Манхэттен обрушилось второе из великих землетрясений. Пластины транспортера были выполнены из алюминиевого сплава, многие из них изрядно износились и даже прогнулись. Через зазоры между пластинами можно было рассмотреть проржавевшие и перекосившиеся ролики. Этой частью транспортной подземной системы перестали пользоваться задолго до того, как она вместе с тремя четвертями всех сооружений на острове была разрушена подземным толчком.

Катастрофа, произошедшая в тот раз, была поистине ужасной, однако последствия ее удалось устранить гораздо быстрее, чем после более сильного землетрясения 498 года Новой Эры. На этом, втором, если считать сверху, уровне, специальный быстро сохнущий пластик, который толстым слоем распыляли, чтобы покрыть стены туннеля, не был столь заметно перекручен и деформирован, как в том туннеле, что находился выше. В отдельных местах, правда, пластик, не выдержав огромного напряжения, треснул на местах изгиба. Через образовавшиеся в покрытии щели вместе с водой постепенно просачивались грязь и мусор; однако, осветив туннель фонарем, Кэрд не заметил никаких непреодолимых завалов. На этом участке их не было.

Наверху, над головой Кэрда, загорелся свет. Двое преследователей подходили все ближе. Что делать? Можно было быстрее убежать отсюда или дождаться, когда первый из преследователей покажется внизу лестницы и напасть на него, попытавшись нокаутировать его или убить. Для этого надо спрятаться, чтобы эти двое, освещая лестницу, не могли его заметить. Потом, пока первый начнет спускаться, быстро подбежать к деснице, а уж там… Нет. Если бросить молоток, то можно промахнуться или лишь легко ранить иммера. Наверняка оба полицейских будут держать пистолеты в руках, а тот, что задержится наверху, станет освещать лестницу фонарем.

Его колебания прервал луч света, проступивший сквозь входное отверстие, где начиналась лестница. Кэрд рванулся прочь — оставалось только надеяться, что он не ошибся в выборе направления. Света, проникающего через отверстие вверху, было вполне достаточно для того, чтобы видеть — пусть и не очень отчетливо — на некоторое расстояние перед собой. Кривая, вся в трещинах дорожка была завалена мусором и обломками, а однажды Кэрд едва не ступил в провал.

Понимая, что органик, спустившийся первым, непременно остановится, чтобы исследовать обстановку с помощью фонарика, Кэрд ускорил шаг. Лишь раз он оглянулся и, увидев мечущийся луч фонаря, бросился за кучу мокрого мусора, провалившегося через дыру в стене. Как раз вовремя. Луч поиграл на насыпи и исчез.

Вторая цель Кэрда, если, конечно, он все правильно помнил, находилась примерно в четырехстах футах дальше. Кэрд поднялся и поковылял вперед, ощупывая путь и ориентируясь с помощью протянувшихся вдоль дорожки перил, опасаясь споткнуться и упасть. Через несколько секунд так оно и произошло: он неосмотрительно ступил в трещину и повалился вперед. Едва не вскрикнув, Кэрд инстинктивно вытянул вперед руки, чтобы избежать травмы, если он врежется во что-то. Кэрд оказался в какой-то небольшой нише и переждал: преследователи светили в его направлении фонарями. Если бы он поднялся, то оказался бы как раз на пути луча.

Туннель усиливал звуки.

— Куда он подевался так быстро? Не по частям же он развалился? — негромко сказал один из мужчин.

— Ты говоришь слишком… — произнес другой. Его голос угасал вдали.

— …слишком громко, — закончил за него Кэрд. Они несомненно будут держаться вместе и начнут прочесывать туннель в обе стороны ярдов на сто. Наблюдая за преследователями из-за края разбитой дорожки, он увидел, как они повернули в другую сторону. Кэрд вздохнул с облегчением. Взобравшись обратно на дорожку, он продолжил путь на четвереньках. Рядом с ним опять пролег острый луч — Кэрд недвижно распластался. Можно не сомневаться: время от времени они будут пытаться достать его смертельным лучом, простреливая туннель.

Они станут совать нос во все кучи мусора и поймут, что он не пошел в том направлении, в котором они его преследуют. Кэрд мог бы попытаться перепрыгивать через кучи запыленного мусора, однако неизбежно, он оставит глубокие следы, и, вернувшись, полицейские сразу же наткнутся на них.

Кэрд быстро, как только мог, продолжал ползти на четвереньках. По его расчетам он находился где-то совсем близко от того места, куда стремился. Еще несколько ярдов — и он будет там. Кэрд держался ближе к стенам, чтобы не пропустить своей цели. Добравшись до нее, он сможет опять воспользоваться фонарем. Ну хоть недолго.

Тихонько постанывая, он остановился. Какой-то острый предмет врезался ему в правую щеку. Кэрд отдернул голову, и обожженная болью щека освободилась. Потрогав рану, Кэрд почувствовал кровь. Негромко ругаясь и морщась от боли, он сбросил с плеча сумку, открыл ее и, покопавшись внутри, нашел специальную бумагу. Прилепив ее на рану, он на ощупь поискал вокруг себя тот злополучный предмет. Вот он — обломанный кусок какой-то трубы или перил.

Снова перекинув сумку за плечи, он проскользнул между стеной и этой трубой.

Дорожка в этом месте сильно изгибалась, и Кэрд упал, наскочив на стену. Он поднялся, держась за перила. Ноги скользнули назад.

Пригнувшись, он съехал по дорожке вниз в другую сторону и, удержавшись на ногах, взлетел на следующий уклон, на сей раз — вверх. Встав в рост, Кэрд врезался головой в еще одну трубу. Он выругался от боли и улыбнулся. Руки нащупали наконец то, к чему он с такими мучениями пробивался.

Это было ограждение, прикрывающее вход на следующий нижний уровень. Щель оказалась довольно узкой, особенно вверху. Кэрду пришлось снять сумку и бросить ее вниз, в жерло входа, и только затем он сам попытался пролезть туда. Он пережил несколько неприятных секунд — ему показалось, что он застрял в дыре навсегда.

Не успел Кэрд протолкнуться через проход, чувствуя, что содрал кожу на ребрах, его ослепил яркий свет. Раздался крик преследователей. Кэрд упал, едва успев схватиться за край дыры. Пошарив ногами, он нащупал ступеньки лестницы, ведущей вниз. Он спускался по лестнице, которая извивалась и шла под уклон. Проделав добрую половину пути, Кэрд притормозил, свесив ноги и ухватившись руками в том месте, где ступеньки соединялись с новым каркасом лестницы. Он пожалел, что, бросил сумку, не вытащил фонарь. Сейчас он смог бы определить, насколько высоко над землей висит нижняя ступенька. Кэрд продолжил спуск и скоро благополучно достиг земли. Пошарив вокруг, он нашел свою сумку и включил фонарь.

Место это выглядело точно таким, каким Кэрд помнил его. Он никогда не был здесь, но всего три Среды назад видел репортаж на экране монитора. Этот участок был представлен Среде для участия в археологических раскопках и исследования раннего периода Новой Эры. Основную площадь занимали системы канализации, водоснабжения и электропитания, не представляющие особого интереса. Кэрд прошел вперед, миновав кучи грязи, погнутые и переломанные трубы и перекрученные кабели. Луч фонарика высветил на потолке и стенах слой быстросохнущего пластика, который археологи распыляли, чтобы предотвратить осыпание грязи и пыли. Пройдя около пятидесяти футов, Кэрд обнаружил еще одно ограждение, прикрывающее вход на следующий нижний уровень. Оно было совершенно новым — видимо, его установили археологи.

Уровень, на котором находилась старая транспортная система и трубы канализации и водопровода, был забит грязью, кусками цемента, каменными блоками и всякими другими обломками, оставшимися в наследство от второго землетрясения. Поскольку вследствие таяния полярного льда уровень океана постоянно поднимался, власти решили приподнять и базовый уровень расположения вспомогательных систем. Действующая сейчас подземная система была сооружена поверх старой, прямо на ней.

Тот уровень, на котором сейчас находился Кэрд, откопали несколько лет назад. В процессе раскопок археологи обнаружили изогнутое ограждение, предохраняющее вход на одну из лесенок. Его не стали демонтировать, а оставили как историческую достопримечательность. Когда впоследствии был открыт и нижний этаж, ученые решили сохранить также и лестницу. В темноте Кэрду не удалось обнаружить табличку с текстом, поясняющим значение этого исторического памятника, но по телешоу он помнил о нем.

Освещая ступеньки фонарем, Кэрд спустился по лестнице на нижний уровень. Соскочив с лестницы, он осмотрел пещеру, методично освещая ее фонарем. В верхней части ее ранее проходили трубы водопровода и канализации, пролегавшие под старой транспортной системой. После того как ученые все здесь тщательно осмотрели, обследовали и сфотографировали, предметы, вызывавшие интерес, подняли наверх. При этом был обнаружен еще более низкий пласт, представлявший собой руины того города, что был разрушен первым землетрясением. Пещера, в которой стоял сейчас Кэрд, была буквально забита двумя ярусами археологических находок.

К западу, примерно в ста футах позади лестницы, стояла прочная, образованная землей и неведомыми породами стена, из которой торчали камни, цементные глыбы и другие предметы, распознать которые было довольно трудно. По соседству отдыхала пара землеройных машин, похожих на металлических стонов, установленных на гусеницы, две машины для распыления жидкого пластика, груда подпорок для укрепления свода при раскопах и транспортеры для передачи наверх земли и мусора.

Кэрду пришлось направиться в другую сторону. Если бы иммеры знали о его маневрах, то могли бы сейчас, переместившись по верхнему этажу, подскочить к следующему выходу раньше него. Они запросто смогли бы зажать его на лестнице, успей один из них вовремя спуститься вниз.

Но сегодня, к счастью, был Понедельник, и иммеры наверняка лучше знали ту часть подземелья, которая была определена для изучения и раскопок именно этому дню. Они смотрели репортажи о раскопках, проводимых в Понедельник, а к тому участку, где сейчас разворачивались события, это не имело отношения. Только спустившись вниз, они поймут, что Кэрд направился к выходу, и отправятся туда же.

Он надеялся, что дело обстояло именно так. Хотя можно допустить, что, выполняя свои обязанности органиков, эти двое уже побывали здесь, гоняясь за каким-нибудь преступником. Если так, то район этот им тоже знаком.

Кэрд быстро двигался вперед. Свет фонаря прощупывал гигантскую полость пещеры, встречая на пути покрытые пластиком земляные глыбы, на которых покоились различные предметы старины, извлеченные при раскопках. Луч пробегал и по канавам, в которых ожидали очереди не полностью обработанные находки. Кондиционеры бездействовали, и воздух давил мертвенной тяжестью. Он был гораздо горячей, чем предполагал Кэрд. Кэрд весь вспотел, мучила жажда.

Очень неудачно, что пол здесь из мягкой, мокрой грязи, думал Кэрд. Будь он тверже, следы нельзя было бы обнаружить так легко, и иммеры бы попотели. Им пришлось бы заглядывать в толстые трубы, то тут, то там торчавшие из потолка, — проверять, не спрятался ли беглец в одной из них.

Кэрд обогнул ржавый, покореженный автомобиль — древний, еще с двигателем внутреннего сгорания. Пассажиры машины давным-давно превратились в кучку костей. За автомобилем его ждало еще одно препятствие — деформированный, массивный стальной каркас. Комментатор телешоу, рассказывая о ходе раскопок, назвал эту штуку чертовым колесом — остатками древнего городка аттракционов. Еще раз Кэрду пришлось задержаться у нагромождения обломков, происхождения которых он не помнил. Как и все другие объекты, детали в этой куче были извлечены из грунта и помечены специальными значками и табличками. Увы, времени на удовлетворение любопытства у него не было.

Кэрд обогнул глыбу грунта, на верху которой красовалось огромное зеркало, чудесным образом уцелевшее. Он остановился и неожиданно оглушительно завопил: фонарный луч осветил гигантское чудовище с невероятно большой головой, огромными многофасеточными красноватыми глазами, полными злобы, и ужасным туловищем, из которого торчали многочисленные конечности. С челюстей чудовища капала густая, вонючая слюна. Оно поджалось, готовое броситься на Кэрда в любую секунду.

Вопль Кэрда, усилившись, отразился от стен пещеры.

«Как я мог забыть об этом!» — пробормотал Кэрд и выругался про себя.

Ужас прошел, но сердце продолжало учащенно биться.

Выполненное из пластика чудище когда-то являлось атрибутом «комнаты ужасов». Большинство экспонатов пострадали во время землетрясения, но то тут, то там еще можно было натолкнуться на разных чудовищ, отгороженных канатами и снабженных пояснительными табличками.

Утешив себя надеждой на то, что напугавший его гигантский паук вызовет у преследователей сердечный приступ, Кэрд устремится дальше. Луч фонаря скакал по странным экспонатам, один из которых привлек его внимание: женская голова с серьезным выражением лица: голову обвивал клубок змей, полностью заменивших волосы. Медуза [в греческой мифологии самая страшная из трех горгон; на голове у нее росли змеи, а прямой взгляд на нее обращал человека в камень]. Несчастная женщина из древнегреческого мифа, один взгляд которой обращал в статуи все, на что бы она ни посмотрела. Кэрд бежал все дальше, минуя новые и новые штуковины, составлявшие в своей совокупности ярмарку веселья, пока, наконец, не остановился, изнемогая от усталости и жажды. В этом месте располагались четыре вертикальных туннеля — шахты заброшенных лифтов. Два из них были очень большими и предназначались, видимо, для перевозки оборудования и всего необходимого для проведения работ, поднимая наверх грунт и мусор. Меньшие использовались для персонала. В полумиле к востоку находился другой блок лифтов.

Фонарик Кэрда пробежался по пульту управления лифтами. Он увидел кнопки с надписью «Перерегулирование», позволяющие перевести управление кабинами в дистанционный режим.

Схема, приведенная на индикаторной панели, свидетельствовала о том, что дистанционное управление находилось на уровне новой транспортной системы. Кэрд нажал сразу три кнопки с надписью «ВНИЗ» и затем соответствующие им кнопки с обозначением «НУ» (нижний уровень). Двери трех кабин открылись, и оттуда полился яркий свет.

Кэрд надеялся, что иммеры, добравшись досюда, подумают, что он воспользовался тем лифтом, который по-прежнему будет находиться на уровне верхнего транспортера.

Кабины доехали до низа; Кэрд ступил в темноту: свет включался лишь на несколько секунд, пока открывались двери лифта. Стоя в темноте, он смотрел в западном направлении. Спустя несколько мгновений лестница осветилась: вниз спускался один из его преследователей, а второй сверху освещал ему путь.

Когда оба органика опустились, Кэрд уже мчался к следующей группе лифтов, стараясь ступать по возможности мягче — пещера обладала хорошей акустикой. Фонарик он включил только после того, как миновав полумрак, создаваемый светом из кабин, вступил в сплошную темень. Держа фонарик на уровне живота, Кэрд направлял луч вперед. От преследователей его отделяли несчетные земляные глыбы и обломки старых строительных конструкций. Он надеялся, что это помешает им заметить свет его фонарика. Двигался он весьма осмотрительно: едва луч падал на препятствие, он выключал фонарь и обходил преграду на ощупь, полагаясь на зрительную память. Проделав несколько шагов и оставив препятствие позади, он снова включал свет.

Кэрд останавливался возле лифтов передохнуть и попить воды из фонтанчика, но тяжкая усталость не оставляла его. Воздух будто уплотнялся. Воздух был мертв, поднимался от мертвой земли и мертвых предметов. Он задавал медлительность, неуклюжесть и неподвижность. Полмили, отделявшие Кэрда от лифтов, казалось, превратились в полторы мили. Едва он добрался до них, задыхаясь и обливаясь потом, все вокруг вдруг осветилось ярким светом.

Кэрд застонал, очевидно, иммерам удалось найти выключатель системы освещения всей пещеры.

Видели ли они его?

Ответ не заставил себя долго ждать. С оружием в руках оба иммера уже бежали в его сторону. Пока еще они были далеко и казались малышами, но они вырастут гораздо быстрее, чем ему хотелось бы.

Кэрд щелкнул по кнопке «ПЕРЕРЕГУЛИРОВКА», соответствующей первой кабине, а затем нажал кнопки «ВНИЗ» и «НУ». Зря он пытался обдурить органиков. Нужно было садиться в лифт еще у первого гнезда. Ничего он не добьется, если потащит их к следующему гнезду, до которого к тому же еще полмили. Надо подождать, пока кабина доедет донизу. Но появятся ли они здесь до этого? Или, если он влезет в кабину и успеет закрыть двери до их подхода, смогут ли они остановить лифт?

Конечно! Кабину можно остановить не только на любом уровне, но и на пути между любыми уровнями. Так и будет. Поймают его в ловушку, а потом возьмут тепленьким.

Можно, конечно, побежать дальше и попробовать спрятаться. Но это только отсрочит конец.

Иммеры, хотя и замедлили бег, подходили все ближе. Лица их были искажены от напряжения, они с трудом волочили онемевшие ноги, легкие вздымались так, что, казалось, вот-вот лопнут. Не пройдет и минуты, они начнут стрелять на ходу.

Двери лифта открылись.

Кэрд вскочил в кабину и нажал кнопку «ВВЕРХ» и кнопку третьего уровня — на один уровень выше того, где он сейчас находился. Может быть, удастся проскочить туда, прежде чем иммеры догадаются, что могут его остановить. Пытаться переместиться еще выше было бы для него чистым самоубийством.

Двери лифта как раз закрывались, когда по ним прошелся смертельный луч. Металл зашипел и сжался, но двери закрылись и кабина двинулась вверх.

Ровно через четыре секунды лифт остановился. Двери начали раздвигаться. Кэрд, ухватившись руками за края, толкнул их в стороны. Кэрд вывалился через щель, дверь, раскрывшись до упора, поскользила обратно. Кромешная мгла свалилась на него. Где-то на этом этаже тоже должна быть кнопка, включающая свет на всем прилегающем участке. Ему еще повезло, что иммеры, преследуя его, не успели ее обнаружить, а у самого Кэрда времени на это просто не было. Освещая фонариком пол под ногами, Кэрд побежал.

Наверняка они думают, что он устремится к следующему гнезду лифтов. Вот только к какому? Направо или налево? И на какой уровень он отправится теперь?

Будь у него сейчас возможность пожертвовать хоть единым вздохом, он наверняка рассмеялся бы. Кэрд представил себе довольно забавную картину: один из иммеров бежит назад, к первому блоку лифтов, а второй несется к тому гнезду, что находится восточнее; затем оба поднимаются на верхний уровень, к транспортной системе, расположенной прямо под мостовой; выскочив из кабин, оба мчатся навстречу друг другу, надеясь поймать его в ловушку.

Но что, если один из них сядет в средний лифт? Он может поехать на тот же уровень, что и Кэрд, и увидит свет его фонарика. Иммер бросится за ним в погоню, а он, Кэрд, изо всех сил помчится, чтобы опередить второго иммера из западного гнезда. Тогда до них дойдет, что Кэрд направляется к той лестнице, по которой он спустился на этот этаж.

Кэрд, тяжело дыша, остановился, прислушиваясь к биению сердца. Часть усталости отступила, сдавшись натиску радости: фонарик высветил еще одну лестницу.

Он быстро поднялся по ней, на сей раз не встретив никаких препятствий. Кэрд очутился в туннеле старой транспортной системы. Не в силах более бежать, Кэрд перешел на шаг. Наконец он добрался до первой лестницы. Когда Кэрд до пояса скрылся во входном отверстии, зажегся свет. Выбравшись на новый уровень, Кэрд увидел, что конвейеры, до того неподвижные, начали свой бег. Из темноты быстро выплыл большой зеленый пластмассовый ящик. Миновав световое пятно, окружавшее Кэрда, груз снова ушел во мрак. Не успел Кэрд повернуться, чтобы двинуться в западном направлении, темень искусственной ночи выдавила из себя еще один контейнер. Затем выскочили еще два ящика, двигавшиеся в другую сторону — на восток, к месту своего назначения.

Кэрд продолжал идти, пока его не догнал еще один «западный» ящик. Кэрд перебрался через ограждение и вскочил на транспортер. Яркий свет тут же осветил пространство вокруг транспортера футов на сто в обе стороны. Тут Кэрд был бессилен, зато можно было отдохнуть. Теперь он двигался значительно быстрее. Присев на холодное звено и прислонившись спиной к контейнеру, Кэрд всматривался вперед, удивляясь внезапному свечению, вспыхнувшему в ночи. Что это? Рабочие? Или там его ждут все те же двое убийц?

Спустя три минуты, конвейер выхватил из-под него ящик. Кэрд был готов к этому, он быстро вскочил и прыгнул к перилам ограждения. В этом месте транспортеры пересекались: «его» транспортер проходил под другим, идущим с юга на север. Датчики, установленные в паре механических рук, обслуживающих этот транспортный узел, считав код с прикрепленной к ящику пластинки, определили, что маршрут необходимо изменить, подняли ящик и установили его на другой транспортер. Кэрд взобрался по коротенькой лестнице и уселся на транспортер, двигавшийся в северном направлении. Какое-то мгновение он размышлял о том, не следует ли пересесть на конвейер, двигавшийся в противоположную сторону, на юг. Тогда через какие-то полмили он смог бы перебраться на конвейер, идущий на восток. Иммеры не сумеют определить, где он находится, так как света видно не будет. Но в этом случае он отклонится от маршрута, ведущего к месту его назначения. Можно было, конечно, рискнуть: вдруг иммеры его не поймают. Откуда им знать, в каком направлении Кэрд отправился от места транспортной развязки? Когда же они доберутся дотуда, им придется изрядно поломать голову. Они будут знать истину только в одном случае: если успеют добраться до пересечения, когда еще не скроется из виду сопровождающий Кэрда свет. Кэрд рисковал, сделав ставку на то, что сумеет сменить направление вовремя.

Прислонившись спиной к другому ящику, Кэрд спокойно проследовал под Каналом Кропоткина. Над головой его лежали груды камней, металла, толща воды, плавали рыбы и гремела гроза. Он был чем-то вроде земноводного чуда-юда. Он проходил сквозь мрак, словно порождая свет своим присутствием. Позади оставались уже знакомые опасности. Кто знает, какие неожиданности ждут его впереди?

(«Как банально», — сказал Репп.)

(«Это и есть жизнь», — добавил Дунски.)

(«Зажатый, скрытный, падкий на клише», — сказал Тингл.)

Следующее замечание поразило Кэрда. Ему казалось, что голос этот ушел навсегда.

(«Я ошибался, — произнес Вилл Ишарашвили. — Меня так смущала этическая сторона создавшейся ситуации, и наконец я решил, что не должен сдаваться только во имя отказа от насилия. И вот что я думаю…»)

(«О Господи! Опять этот Ишарашвили!» — вздохнул Репп.)

(«Надо дать волю хорошему человеку, — сказал Дунски. — А наш Вилл очень хорош!»)

(«Я думаю, что…» — попытался продолжить Ишарашвили.)

— Тихо! — Кэрд произнес это громче, чем намеревался. — Заткнитесь, идиоты! Меня нашли! Я не могу думать, когда вы жужжите мне в уши!

Вдали от него, в туннеле, темнота вдруг разжалась, словно кулак, выпустив на волю свет. Два лилипута лезли через ящик. Кэрд видел, как они, спрыгнув с ящика, засеменили вперед.

Он ужасно устал и был на грани отчаяния, но и состояние иммеров наверняка ничуть не лучше. Кэрд последовал примеру лилипутов: перебрался через ящик и пошел пешком. Рано или поздно он обязательно столкнется с рабочими. Но и в этом случае еще оставалась надежда. Будь он один, они скорее всего сообщили бы куда следует. Но увидев двух преследующих его органиков, рабочие подумают, что те уже обо всем доложили в штаб. Если кто-нибудь из них предложит полицейским помощь, те определенно откажутся. Иммерам совершенно ни к чему впутывать в дело других органиков.

Увидев впереди на фоне кромешной тьмы квадрат света, Кэрд заставил себя побежать быстрее и принялся перескакивать через ящики с куда большим энтузиазмом. Свет лился из какого-то конторского помещения в нише у пересечения двух конвейеров.

Приблизившись к лестнице, Кэрд спрыгнул с транспортера и ухватился руками за ограждение. Тяжело дыша Кэрд помчался вверх по ступеням. Скоро сопровождавший его свет сольется со светом, падающим из конторских окон. Хотя преследователи, конечно, заметят, что он исчез с транспортера.

Кэрд прошел под окнами. За столом внутри вагончика сидел мужчина, наблюдая за шоу на экране и потягивая что-то из бутылки без этикетки.

Если у него и был напарник, то скорее всего сейчас он торчал в туалете или спал в задней комнате. Кэрд решил не теряя времени испытать судьбу. Обогнув строение и войдя в дверь, он подскочил к мужчине за столом. Тот только что сделал очередной глоток и поставил бутылку на стол. Он заметил Кэрда, когда незнакомец уже стоял за его спиной, приготовившись напасть на него.

— Какого черта?.. — успел произнести несчастный, поднимаясь со стула.

Кэрд схватил бутылку со стола и обрушил удар прямо в лоб своей жертве. Кэрд хотел лишь оглушить его, но никак не убивать. Мужчина повалился спиной на стул с закрытыми глазами и отвисшей челюстью. Изо рта его проступила пахнущая алкоголем пена.

Кэрд бросил взгляд на полуоткрытую дверь в заднюю комнату. Сквозь нее виднелась кушетка и голова спящей на ней женщины. Рот ее был открыт, а храпела она, как настоящий мужик в беспамятстве. Легко было догадаться, что и она отведала изрядную толику контрабандного виски.

Мужчина, уже сползший на пол, застонал и заморгал. Кэрд тоже издал стон, хотя причина у него для этого была совершенно другая. Ему необходима была полная уверенность в том, что по крайней мере еще пять минут жертва останется в бессознательном состоянии.

Сжав зубы, ненавидя себя за то, что он вынужден сделать, Кэрд поднял мужчину с пола, прислонил к столу и с размаху ударил его бутылкой в челюсть. Несчастный рухнул на пол.

Кэрд протащил тело рабочего за ноги через дверной проем. В сорока футах к востоку находилась огромная механическая рука, перемещавшая ящики с одного конвейера на другой. Выпустив ноги мужчины, Кэрд переключил пульт на ручное управление. Просунув руку в металлическую перчатку, он принялся выполнять те движения, которые должны были повторить вслед за ним кисть и пальцы механического манипулятора.

Робот-манипулятор, обхватив тело своими пальцами (ноги, руки и голова рабочего беспомощно болтались), положил его перед одним из контейнеров на транспортер, двигавшийся на восток.

Кэрд вернул руку робота в вертикальное положение: ему не хотелось, чтобы иммеры обратили внимание на неестественное ее положение. Покончив с этим, он бегом вернулся в контору. Дыхание его совсем восстановилось, Кэрд прошел в заднюю комнату. Женщина по-прежнему нещадно храпела. Кэрд прикрыл дверь, оставив небольшой зазор, и выключил в комнате свет. Положив сумку на пол, он достал отвертку и молоток.

Спустя несколько секунд Кэрд расслышал прерывистое дыхание подоспевших преследователей. Через щель в двери он увидел, что один из них вошел в помещение конторы с оружием в руке. Иммер остановился и осмотрелся. Второй прошел мимо окон и скрылся из виду. Первый ждал, пока не вернется партнер.

— Он на восточном транспортере, — сказал второй. — Я видел его свет.

— Куда к чертям подевались эти рабочие? — спросил человек, вошедший первым. Толстые брови делали его лицо еще более суровым.

У второго иммера был очень короткий, вздернутый нос. Видом своим он походил на фотографии древнего, вымершего бульдога. Тыча в бутылку виски, которую Кэрд поставил обратно на стол, он сказал:

— Может быть, они пошли в заднюю комнату.

— Как хочется задать жару этим бездельникам! — обозлился Бровастый.

Бульдог подошел к фонтану и жадно глотнул воды. Тяжело дыша, он выпрямился.

— Пей скорей. Мы не можем стоять здесь вечно. Он убежит от нас. Он же видит, что его никто не преследует. Значит тоже передохнет.

Бровастый жадно пил, ловя губами струйку фонтана. Напившись, он смахнул рукой пот, заливавший ему глаза.

— Как думаешь, может быть вызвать подкрепление?

— Было бы неплохо, — ответил Бульдог. — Но это слишком рискованно. Мы должны поскорей поймать этого сукина сына.

— А что, если он от нас уйдет?

— А ты что, не понимаешь? — Бульдог недовольно посмотрел на Бровастого.

— Не могу дождаться, когда мы его догоним!

— Будем торчать здесь, так… Двинулись.

Едва они удалились, Кэрд подошел к фонтану. Пить хотелось ужасно, но Джеф ограничился всего несколькими глотками. Прежде чем выйти из комнаты, он, встав на колени, высунул из-за двери голову, чтобы посмотреть, куда направились преследователи. Хотя трудно сказать, кто теперь был преследователем? Иммеры, видимо, бежать уже не могли, и перешли на быстрый шаг. Наверно, считают, что раз Кэрда не видно, значит он спрятался за каким-нибудь ящиком. Несомненно, они надеются, что Кэрд настолько измотан, что вынужден будет отдыхать долго и им удастся настичь его.

Кэрду пришлось рисковать: иммеры в любой момент могут оглянуться и сразу же заметят его. Джеф поднялся и выскочил из двери конторы, заткнув отвертку и молоток за пояс. Взбежав по ступеням на дорожку, проходящую над транспортером восток-запад, Кэрд перебрался через ограждение и спрыгнул на ящик. Тут же соскочил на транспортер и спрятался между двух контейнеров. Если теперь они оглянутся, то скорее всего примут его свет за свой собственный. Правда, размер светового пятна все-таки может вызвать у них подозрения. Кэрду оставалось только надеяться на лучшее.

Высунув голову из-за угла переднего контейнера, он увидел, как оба иммера взбираются на какой-то плывущий по транспортеру ящик. Кэрд выждал, пока они слезли вниз и оказались вне видимости, а затем перемахнул через передний контейнер. Иммеры не спеша двигались вперед, а Джеф бежал позади них. Он настиг их в тот момент, когда оба перебрались через очередной контейнер. С молотком и отверткой в руках Кэрд сполз по краю ящика за их спинами.

В миг, когда он подобрался к Бровастому сзади, тот как раз поворачивал голову, чтобы оглянуться. Джеф обрушил молоток на его висок. Затем отбросил молоток и отвертку, нисколько не заботясь о шуме. Бульдог, приготовившийся соскользнуть с ящика на транспортер, при стуке упавшего молотка повернулся. Поймав беспомощно осевшее тело Бровастого одной рукой, Кэрд второй вытащил пистолет из кобуры у него на боку.

— Ну держись! — сказал Кэрд, выпуская тело Бровастого. Пистолет был установлен на полную мощность, и Бульдог прекрасно знал это.

— Убивать тебя я не хочу, — сказал Кэрд, — но придется. Вы ведь собирались уничтожить меня.

(«Надо избавиться от них, — настаивал Репп. — Это же паразиты, а мертвый враг — уже не враг».)

(«Не делай этого!» — кричал Ишарашвили.)

— Левую руку поднять вверх. Выше. Отлично. Теперь медленно, очень медленно, вытащи правой рукой пистолет. Положи его рядом с собой на ящик. Отвернись, на меня не смотреть. Вот так. Пока я не скажу, головой не двигать.

Шея Бульдога заметно дрожала, но он все-таки смотрел прямо вперед. Немного помедлив, Бульдог вытащил свое оружие и, держа его двумя пальцами за рукоятку, положил рядом с собой на ящик. Затем его правая рука присоединилась к левой, поднятой высоко над головой.

— Теперь слезай с ящика и пройди футов двадцать вперед. Руки держать над головой. Не поворачиваться. Стрелять я умею, можешь не сомневаться.

Бульдог подчинился его приказу. Джеф проворно вскочил на ящик и засунул пистолет в наплечную сумку. Спрыгнув с ящика, он подошел к Бульдогу, взял его пистолет и изо всех сил ударил органика по затылку. Бульдог с шумом рухнул на пол.

(«Не надо!» — еще раз прокричал Ишарашвили.)

— Отправляйся туда, откуда пришел, — пробормотал Кэрд.

Он снял с шеи Бульдога идентификационный знак и опустил его к себе в сумку. Может быть, пригодится, хоть и сомнительно. Затем он взвалил безжизненное тело на транспортер, направлявшийся на запад, а сам отправился в обратную сторону. Положив в сумку идентификационный диск Бровастого, Кэрд взгромоздил и его самого на тот же конвейер. Молоток и отвертка также могли ему еще пригодиться — он сунул и их в потяжелевшую сумку. С минуту он постоял, глядя на два беспомощных тела, освещенных ярким светом, а затем улегся. Кэрду показалось, что он даже не закрывал глаз, и все же мужчина, кричавший где-то рядом, самым настоящим образом разбудил его. Глаза мужчины находились на одном уровне с транспортером.

— Неожиданная проверка! — завопил Кэрд. — Ты должен радоваться, что я не застал тебя спящим!

Джеф сел и улыбался, пока мужчина не отправился обратно в контору. Времени для беспокойства о том, что может предпринять рабочий, у Кэрда попросту не было. Предстояло пересесть на другой конвейер. Если двигаться тем же курсом и дальше, то скоро окажешься под Ист Ривер на пути к Бруклину.

Прежде чем Кэрд, наконец, добрался до цели, ему пришлось девять раз пересаживаться с одного транспортера на другой. Несколько раз он был вынужден некоторое время ехать в противоположном направлении. Еще в конторе рабочих Джеф прихватил с собой их завтрак и теперь, сидя на ленте конвейера, не спеша жевал его. Раза четыре, проезжая мимо питьевых фонтанчиков, он спрыгивал, чтобы утолить жажду, а затем снова взбирался на транспортер и продолжал свой путь. Дважды пришлось ему спускаться по лестнице на нижний уровень, чтобы продолжить путешествие уже там. У одного из фонтанчиков Кэрд тщательно вымылся и снял пластырь, прикрывавший рану на щеке, так что выглядел он теперь вполне опрятно.

Добравшись наконец до вертикального туннеля, ведущего к выходу на поверхность и выбравшись из лифта, Кэрд почувствовал, насколько сильно он устал. События последних шести дней и сегодняшние приключения, постоянное напряжение, неопределенность и схватки, в которых ему пришлось участвовать, и воинственные голоса, не умолкавшие внутри него, сделали свое дело. Возможности Кэрда оказались исчерпанными полностью, его словно растянули до упора снаружи, одновременно сжав до предела внутри.

Но несмотря на это, выйдя на поверхность рядом со статуей Алисы в Стране Чудес в районе Центрального Парка, он сразу же почувствовал себя лучше. Тело его словно вновь налилось силой и окрепшей надеждой. Алиса, провалившись в дыру, сумела преодолеть множество опасностей. Джеф искренне надеялся, что в его будущем нет никакого зеркала, через которое придется пройти.

Он собирался пристроиться на ночь в каком-нибудь укромном уголке здесь же в парке. Благодаря хорошей памяти Ишарашвили, который, будучи смотрителем, провел здесь не одну ночь, он знал о существовании отличных укромных местечек. Завтра можно будет попробовать пробиться в малонаселенную местность где-нибудь в Нью-Джерси. В густых лесах, покрывающих большую часть восточных районов этого штата, скрывалось немало беглых преступников. Они примут его. А если его отвергнут? Придется умереть от голода. Кэрд не обладал ни малейшими навыками, необходимыми для выживания вне города. Даже если беглецы примут его в свою компанию, за ним будут охотиться, он станет жить в страхе.

И все-таки он сохранит себе жизнь. Когда-нибудь он сможет вернуться в город и подсунуть в банк данных какую-нибудь новую информацию о себе. Но сейчас думать об этом совершенно не хотелось. Все эти мысли казались ему не более приятными, чем порция тараканьего дерьма на завтрак.

Вид Центрального Парка начисто освободил его от подобных размышлений. Удивительно, но гроза уже прошла, и только на западе еще висели густые облака. Лицо Джефа обдувал легкий бодрящий ветерок. Все вокруг ожило, как это всегда бывает после хорошего дождя, словно Господь обновил мир к его вящей радости. Из кроны дуба доносилось щебетанье самца кардинала. Белочка, сидя на ветке апельсинового дерева, ворчала на большого черного кота, смело расхаживавшего по мокрой траве.

Однако чистое небо означало и другое: спутники обычно не спускали глаз с Центрального парка.

Правда, сейчас это его не особенно волновало. Кэрд прошел вдоль склонившихся на ветру цветов, рядком высаженных вдоль пешеходной дорожки, обогнул кусты и деревья, миновал статуи Ленина, Дороти и Льва [Дороти и Трусливый Лев — Дороти, в сказке Ф.Баума «Удивительный волшебник из страны Оз» (1900 г.), девочка, пережившая множество приключений в волшебной стране в компании Страшилы, Железного Дровосека и Льва], Ганди [Махатма Ганди (1860-1948 гг.) — индийский политический деятель, лидер движения за независимость], Дон Кихота, Спинозы [Барух де Спиноза (1632-1677гг.) — голландский философ-материалист и пантеист], Рипа Ван Винкля [Рип Ван Винкль, герой одноименного рассказа В.Ирвинга (1820 г.)], Вуди Аллена [Вуди Аллен (настоящее имя Аллен Кенигсберг, р. 1935 г.) — американский кинорежиссер, актер и сценарист].

Ему повстречалось всего несколько пешеходов: они нашли в парке укрытие во время грозы. Пока он не встретил ни единого смотрителя или органика, но они должны быть где-то рядом.

Пройдя всего несколько сотен футов по дорожке, над которой нависли сплетающиеся с разных сторон ветви больших деревьев, Кэрд покинул ее. Он вошел в ту часть парка, которая, хотя и не была запрещена для прогулок, все же весьма редко посещалась публикой. Этот участок походил на большую заплату из ядовито-зеленой, буйной растительности, которую словно кто-то бросил на более спокойный окружающий ландшафт. В густых зарослях папоротника сгрудились статуи животных, выглядывавшие из-за огромных, напоминавших по форме слоновые уши, листьев растений. Раздвигая гигантские листья, Джеф пробрался в глубь того, что по задумке ее авторов должно было стать воспроизведением Амазонских джунглей, изображенных на картинах древнего французского художника Анри Руссо [1844-1910 гг.]. Из-за массивных, напоминавших кошмарные видения кустов выглядывали желтые глаза, светящиеся на фоне пятнистых причудливых лиц. С ветки идиотским взглядом уставилась вниз обезьяна с хоботом вместо носа — видимо, пародия на какого-то политика, которого автор сильно недолюбливал.

Кэрд продрался сквозь запретные заросли, пробился вверх на холм, обогнул какое-то окрашенное в черное гранитное божество, массивное, присевшее на корточки на своих лягушачьих лапах. Лицо его, получеловека-полуягуара, застыло в злобной гримасе. Кэрд ускорил шаг и выбрался наконец на вершину холма. Он пробрался в гущу буйной растительности на противоположном склоне и быстро спустился в густой лес, в котором росли преимущественно сосны и березы. Здесь тоже было полно статуй, созданных по мотивам народных сказок северных народов. Кого только Джеф не встретил здесь. Была тут и баба-яга, и чудо-юдо, Кащей, соловей-разбойник и лешие… У подножия холма ему пришлось брести по колено в грязи, огибая болото, из которого торчали головы русалок и водяных ведьм с зелеными, длинными, волнистыми волосами.

Этот участок был обнесен изгородью; публике разрешалось проходить сюда не иначе как в сопровождении экскурсоводов. Между забором и ручьем, протекавшим под ним в болото, был небольшой зазор, около двух футов в ширину. Встав на колени, Кэрд забрался в воду, приподнял изгородь и, согнувшись, пробрался под ней. Деревья, плотной стеной окружавшие ручей по обеим сторонам, скрыли его от бдительных небесных глаз.

Еще полмили — и он доберется до маленькой пещеры у подножья холма, надежно укрытой в густых кустах.

Пройдя несколько сотен ярдов прямо по петляющему ручью, Джеф вышел к мостику. До сих пор все шло прекрасно. Чтобы добраться до укрытия и спокойно отдохнуть, осталось совсем немного, каких-нибудь пара минут.

И тут он застыл на месте.

Неподалеку, словно тролль под мостом, стояла женщина-органик.

Она стояла на правом берегу, наполовину скрытая от него кустами. Оставалась надежда улизнуть: женщина смотрела в другую сторону.

(«Прячься!» — воскликнул Ом.)

(«Вперед, не бойся! — злобно произнес Репп. — Разделайся с ней и не обращай внимания на этого уродливого койота».)

(«Откуда ты знаешь, что она ищет тебя? — вставил Тингл. — А вдруг просто любовника ждет!»)

(«Вот именно, — сказал Дунски. — У нее может быть миллион причин, чтобы прийти сюда. К примеру, пописать…»)

Кэрд не обращал особого внимания на зудящие внутри него голоса. Он медленно взобрался на берег и осторожно пробрался сквозь кусты и густую траву, растущие по склону. Вспорхнула встревоженная им стрекоза. Кэрд вышел на дорожку, ведущую к мосту.

На какое-то время небесные глаза получили возможность совершенно беспрепятственно рассмотреть его: Джефу нужно было перебраться на другую сторону, где его вновь надежно укроет густая растительность. Если женщина-органик еще не вышла из-под моста, она не заметит его, и тогда он в безопасности.

Прежде чем выйти из-под прикрытия кустарника, Кэрд внимательно в обе стороны осмотрел дорожку. Никого не было.

Он решил перейти дорожку.

— Ну держись! — прокричал чей-то голос.

Кэрд бросился в сторону. Другой органик, на этот раз мужчина, только что показался из-за поворота дорожки. На боку у него торчала кобура. То, что органики были вооружены, свидетельствовало о важности проводимой ими операции: они явно искали какого-то нарушителя, скорее всего Вилла Ишарашвили.

Не желая вывести органика к месту своего укрытия, Джеф в отчаянии, в паническом страхе побежал по дорожке. Пробегая через мост, он услышал крик органика, зовущего своего коллегу на помощь. Бросив взгляд через плечо назад, Кэрд заметил, что органик пока еще не вытащил оружия. Но можно было не сомневаться — он это сделает.

Джеф пробежал мимо предмета, вдруг напомнившего ему нечто из далекого прошлого. Какое-то имя, связанное с этим, промелькнуло в его голове, но он тут же позабыл о нем.

Едва Кэрд решил броситься в сторону, в кусты, он услышал позади себя еще один крик. Это не была команда или суровое предупреждение. Крик выражал удивление. Кэрд обернулся как раз вовремя, чтобы увидеть, как органик, подлетев вверх, растянулся в нескольких футах над поверхностью земли. Ноги его разлетелись по сторонам, руки беспомощно повисли. Затем он плюхнулся спиной на землю и застыл в неподвижности.

У головы несчастного валялась банановая кожура.

— Рутенбик!

Это имя копьем пронеслось в мозгу Кэрда, когда он еще на бегу заметил кожуру на дорожке.

Вряд ли Рутенбик намусорил и на этот раз — чего бы ему делать так далеко на север от Площади Вашингтона, — но сделал это, несомненно, какой-то недотепа вроде него.

Надо же, какой пустяк помог ему спастись!

Кэрд побежал в глубь леса. Бросив взгляд в сторону, он увидел сквозь ветви деревьев конический шлем и копну каштановых волос женщины-органика, которую он заметил раньше под мостом. Густые заросли тут же скрыли ее. Кэрд замедлил бег, стараясь на шуметь, пока он не отбежит подальше от дорожки. Петляя сквозь заросли, он помчался к ручью. У ручья он встал на четвереньки и выглянул из-за росшего у самой воды куста. Сначала слышались только голоса, никого видно не было. Затем в просвете между деревьями появился мужчина-органик; за спиной его висел большой зеленый ранец. Толстый провод из ранца тянулся к маленькой квадратной пластинке в руке. В другой руке органик держал длинную трубку с диском на конце. К трубке тоже тянулся провод от ранца. Органик двигал руками вверх-вниз и из стороны в сторону.

Кэрд издал едва слышный сгон. Он был знаком с этой штукой. В трубке находился прибор, способный определять тепло, исходящее от человеческого тела, фиксировать его запахи, прослушивать дыхание и биение его сердца.

Если бы только он мог перейти ручей и выбраться к пещере до дождя!

(«Если бы, да кабы!! — втесался Репп. — У тебя два пистолета! Нападай, открывай огонь!»)

(«Нет, нет!» — молил Ишарашвили.)

Внутри него вдруг промелькнул яркий свет, за которым тут же последовала густая тень. Свет, казалось, вылился из глаз, ослепив его. Слепота усилилась с наступлением тени. Кэрд вздрогнул. Что произошло? Неужели в конце концов он распался на части, находя спасение в разрушении?

(«Я вернулся!» — произнес какой-то голос.)

Кэрд прикусил губу, чтобы не закричать.

(«Ты?» — спросил Ом.)

(«Меня забрал к себе Господь. Я не оправдал надежд».)

(«Отец Том!» — вскричал Дунски.)

(«Каким, к черту, образом призрачный Бог может отвергать столь же призрачную душу?» — спросил Ом.)

(«Он наказал мне возвращаться домой к моему Создателю. — Голос Зурвана был приглушенным и отдаленным, словно звук колокола затонувшего судна, раскачиваемого легким течением. — Он вытолкнул меня из королевства славы обратно в то ничто, из которого я вышел».)

Кэрду захотелось воплем заглушить непрошеные голоса. Но тогда его немедленно обнаружат. И тогда — конец. А какая разница: молчать, кричать — все равно ему не спастись. Его вот-вот схватят. Сейчас вопрос только в том, сдаться ли сразу тихо и спокойно или вступить в перестрелку и быть убитым в открытом бою.

(«Убивать — это неправедный путь, — настаивал Ишарашвили. — Ты… Я… мы… но я хочу сказать мы все время избираем неправедные пути. А теперь ты хочешь вступить на самый дьявольский из них».)

(«Лицемер! — завопил Ом. — Лицемер! Все сплошное лицемерие. Но на сей раз ты все-таки прав, Ишарашвили!»)

Кэрд распростерся на земле, подперев подбородок руками. Голоса продолжали бурчать, перебивая друг друга. Ослепление прошло, однако видел он неотчетливо, словно сквозь густую пелену жаркого воздуха. Высокая трава впереди закачалась.

На стебелек тонкой травинки прямо у его ноги приземлился кузнечик. Прицепившись к травинке, он раскачивался вместе с ней, словно ярко раскрашенный метроном — взад-вперед, взад-вперед.

Взгляд Кэрда фокусировался и тут же расплывался. Кузнечик влетал в его поле зрения и тут же снова выходил из него. Насекомое то вырисовывалось четко, то теряло ясные очертания. И все-таки Джеф сумел рассмотреть покрытые фиолетовой краской усики-антенны, ярко-зеленую головку, золотистые глаза, оранжевые лапки и полосатое черно-зеленое тельце.

— Озма! — простонал он.

Кэрд заплакал, а кузнечик растворился в его слезах.

Он совсем разрыдался, тело его сотрясалось. Он не в силах был больше контролировать себя. Всхлипывая, Джеф вцепился руками в землю. Он предал государство, предал иммеров, возлюбленных, друзей, да и самого себя.

Голоса внутри него визжали, гремели, рвали его на части. Кэрд перевернулся на спину, чтобы взглянуть на деревья. Ему привиделось, что сверху на него смотрят двое мужчин.