"Властелин Севера" - читать интересную книгу автора (Джасим Фарид)

ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ

Была глубокая ночь, но в Эоворгарте никто не спал. Все были на ногах, лица людей были омрачены волнением и тревогой. С тех пор, как ильвинги и хордлинги, а также несколько дружин из окрестных селений прибыли в этот гарт, никто и не помышлял об отдыхе. Мужчины стояли полностью вооруженные, женщины, дети и престарелые находились в княжьем чертоге, готовые грузиться на повозки при первом признаке опасности. На закате в гарт вернулись разведчики князя эоворлингов Хлёддвара Златоусого и принесли вести о том, что с севера движется отряд турсов. Они насчитали в нем около пяти тысяч троллей и пятьсот пятьдесят хримтурсов. По их подсчетам враги будут в землях эоворлингов к полудню следующего дня. И вот князья спорили, как быть: следует ли отступать, или готовиться к обороне? Хлёддвар настаивал на том, чтобы дать турсам бой. Ему вовсе не хотелось оставлять свой дом и свою землю троллям, и он был полон решимости защищаться. Фолькхари и некоторые другие твердили о том, что необходимо собрать больше сил, прежде чем вступать в серьезное сражение, и предлагали уходить на восток. А Хигелак и Сигни находились в смятении, затрудняясь принять решение: они считали, что Фолькхари прав и следует отступать, но в то же время они не могли идти, не дождавшись Вульфа. Почти сутки прошли с того момента, как Сигурд, Хродгар и Гундхари пришли в Эоворгарт вместе с вызволенными пленниками. На пути в Вестфольд им пришлось столкнуться с большой бандой троллей, которая пустилась их преследовать. Людям удалось оторваться от гонящихся за ними троллей лишь на подходах к Эоворгарту. О судьбе князя ильвингов они не имели никакого представления. Вульф мог быть мертв сейчас, пойманный в ловушку турсов или убитый в сражении. Но не исключено, что ему удалось каким-то образом спастись, и он торопился сейчас в Вестфольд.

Размышляя об этом, Хигелак шел к скамье, стоявшей у стены одного из домов. На ней сидел Хельги. Хигелак опустился рядом, прислонившись спиной к мокрым от прошедшего дождя бревнам.

— Что говорит мать? — спросил колдун, взглянув на усталого ильвинга.

Хигелак дернул плечами в ответ, потом сказал:

— Мы должны ждать Вульфа. Но с севера приближаются тролли, и их очень много. Если мы сейчас уйдем, то мы потеряем его. Если он жив и придет сюда, а людей здесь не будет, то он нарвется на турсов.

— Он жив, — твердо заявил Хельги.

Хигелак удивленно посмотрел на вардлока.

— Я бы хотел надеяться, что это так. Но откуда ты знаешь?

Колдун ничего не ответил. Он посмотрел на черное небо, плотно затянутое облаками, и ему показалось, что в небесной тьме отражается земля, и бегущий через горы зверь. Хельги опустил глаза и сказал:

— Вульф жив. Скоро он будет здесь.

Ильвинг смотрел некоторое время на старика, прежде чем сказать:

— Что ж, я верю тебе, Хельги.

Они услышали шаги и обернулись. Из-за угла дома появилась Хильдрун. Закутанная в льняную шаль, она подошла к ним. Холодный ночной ветер трепал ее волосы, казавшиеся серебряными в свете горящих неподалеку костров.

— Не спится? — улыбнулся ей Хигелак.

— Куда уж там! — вздохнула девушка. — Можно я тут присяду?

— Конечно!

Хельги подвинулся к Хигелаку, и Хильдрун села у края скамьи. Старый колдун посмотрел в ее глаза, встревоженные и озабоченные, и ему показалось, будто он прочитал то, что скрывалось за этими блестящими зрачками, отливающими небесной голубизной.

— Никаких вестей от Вульфа? — спросила Хильдрун.

Воин и колдун покачали головами.

— Не грусти, — сказал ей Хельги, взяв ее руку в свою, — Он скоро вернется.

Девушка смущенно отвернулась и осторожно высвободила кисть.

— Если б он был здесь, мы бы знали, что делать, — тихо сказала она, словно пыталась оправдать свое смущение.

Хельги хотел было что-то сказать, но замер с открытым ртом. Хильдрун и Хигелак проследили за его взглядом и вздрогнули, увидев в десятке локтей от себя сидящего и тяжело дышащего волка, чьи глаза жутко сверкали в темноте. Хильдрун вскрикнула и вскочила на ноги, выхватив из-за пояса кинжал, а Хигелак достал меч.

— Успокойтесь! — велел им Хельги. Он встал и подошел к волку. Хигелак и Хильдрун медленно подошли следом, держа оружие наготове.

Высунув длинный язык, зверь шумно дышал. Его белая шерсть была покрыта кровавыми пятнами и грязью.

— Гляди-ка! — воскликнул Хигелак, указывая на меч и шлем, лежащие на земле у волчьих лап. — Откуда это у него?!

— Спрячьте свое оружие, — сказал Хельги. — Хигелак, ты же не собираешься убивать собственного брата!

— Что??

Разинув рты, Хигелак и Хильдрун смотрели на волка, который встал и подошел вплотную к Хельги. Он взглянул на колдуна, и в его хищных глазах засветилась мольба.

Хельги вздохнул и повернулся к девушке.

— Хильдрун, сходи за одеждой.

— Одеждой? — не поняла она.

Хельги ничего не ответил и посмотрел на волка. Когда Хильдрун ушла, колдун, оглянувшись по сторонам и убедившись, что рядом нет никого из посторонних, начертил в воздухе руну Манназа и забормотал что-то слишком тихо даже для волчьего слуха.

Словно завороженный, Вульф не сводил глаз с магических линий, которые засияли алым перед его взором. Их свет, казалось, проник в самое естество оборотня, оживляя те священные капли крови, что текли по его венам, сохраняя хрупкую, как весенний лед на реке, связь с древнейшим предком сквозь сотни минувших поколений. Пробудившаяся от многовекового сна сила заработала в нем, заставляя волчью щетину прятаться под кожу, а кости вернуться к человеческим размерам. Это превращение было дольше и болезненнее предыдущего. Многих трудов стоило Вульфу не закричать от адской боли, которая сжала раскаленными тисками его голову и все тело, заставляя корчится и стонать на земле.

Вскоре все это закончилось. Когда Вульф открыл глаза, он обнаружил, что лежит на земле нагой. Он приподнялся на локтях и различил в полумраке мутные образы брата и вардлока, стоявших рядом.

— Ты меня слышишь? — услышал Вульф хриплый голос колдуна.

Вульф кивнул и почувствовал страшную тошноту. Он резко отвернулся в сторону, содрогаясь в судорогах рвоты. Наконец он поднялся на ноги и, слегка пошатываясь, шагнул к колдуну. Хельги обнял Вульфа, похлопал его по спине.

— Молодчина! — засмеялся колдун. — Ты все-таки выжил!

Вульф вымученно улыбнулся в ответ и повернулся к брату, который до сих пор стоял рядом, онемев от изумления. Наконец они заключили друг друга в объятия.

— Ты молодец, Вульф, я очень рад твоему возвращению! — воскликнул Хигелак, отпуская брата. — Но каким образом?…

— Слава Воданазу, что вы дошли до Вестфольда, — перебил его Вульф и поморщился от боли в горле.

Тут вернулась Хильдрун с одеждой в руках. Она остановилась, увидев князя, и покраснела. Глядя в землю, она протянула ему штаны и рубаху, и отвернулась в сторону.

Поблагодарив девушку, Вульф торопливо оделся и повесил меч за спину. Он взял шлем в руки и сказал:

— Спасибо вам всем! А теперь пойдем, я хочу видеть мать и братьев, славных хордлингов и всех, кто сейчас с нами.

Появление Вульфа вызвало много радости среди людей; они ликовали, хлопая его по плечам и поздравляя с возвращением. Сигни и Вальхтеов вместе с Хродгаром и Сигурдом обняли его и долго не отпускали под радостные выкрики толпы, славящей имя молодого ильвинга. Когда Вульф наконец освободился от их объятий, к нему подошли двое мужчин и девушка.

— Я хотел поблагодарить тебя, Вульф, — сказал один из мужчин, — Я — Виги, из рода крумалингов… рода, которого уже больше нет. Я и мои товарищи обязаны тебе жизнью.

— Если бы не ты и твои люди, эти твари принесли бы нас в жертву своему богу Трюму, — добавил второй воин, — Меня зовут Эйрик, сын Храфна из рода хундингов, а это моя помолвленная Сванхильд, дочь Фроди из рода хнифлунгов. Мы все благодарны тебе за помощь. Тебе и твоим людям. Отныне наши кланы будут в вечном союзе друг с другом.

— Да, — кивнула Сванхильд. Расшитая зеленой нитью лента стягивала ее светло-каштановые волосы, скрывающие сумрачной дымкой ее крепкие плечи. — Я ручаюсь за своего отца. Сейчас наш гонец уже наверняка прибыл в гарт, и Фроди спешит в Вестфольд со своей дружиной и всеми жителями.

— Замечательно! — воскликнул Вульф, искренне обрадованный новыми союзниками. Мысленно он признался себе, что это и была единственная причина, толкнувшая его рисковать своей жизнью и жизнями своих братьев. Новые союзники, как можно больше, любыми способами! Вслух он добавил: — С великой радостью я принимаю союз с вашими кланами от имени ильвингов и всех, кто следует за мной!

Толпа откликнулась ликующим воплем. Когда шум стих, Вульф взобрался на стоящую рядом телегу и осмотрел столпившихся внизу людей — мужчин, женщин, детей, которые взирали на молодого князя, готовые внимать его словам.

— Мне сказали, что с севера в Вестфольд движется отряд троллей и хримтуросов, — заговорил он, — Это не хорошие новости, но, к сожалению, мне придется поведать вам вести еще более удручающие.

Люди взволнованно затаили дыхание, ожидая услышать то, о чем многие догадывались.

— С востока идет огромная армия троллей — их многие тысячи, а с ними больше ста великанов. Они уже недалеко отсюда, и мне думается, что они будут в Вестфольде не позднее полудня. Эти две армии уничтожат нас несмотря на то, что нас стало гораздо больше. Поэтому нет другого выхода, кроме как отходить на восток.

Толпа заворчала, среди эоворлингов послышались недовольные выкрики. Выдержав недолгую паузу, Вульф продолжал:

— Запомните, мы сильны, пока мы едины! Все народы, населяющие эти земли должны сплотиться в единый кулак, который ударит в нужный момент по полчищам нелюди, заполонившей наш мир. Если мы начнем разделяться на кланы, или станем вспоминать былые раздоры и обиды, то тролли не просто победят, они победят с легкостью и уничтожат все человеческое, что красит эту землю и это небо. Тролли не берут пленных, разве что для своих страшных приношений. Им не нужны рабы — они пришли сюда убивать! Единственный выход для всех людей спастись — это объединиться в одну армию, достаточно сильную, чтобы дать отпор врагу.

Я знаю, что многие кланы прожили сотни лет в непрекращающейся вражде, убивая друг друга и, следовательно, ослабляя друг друга. Но пришло время положить конец распрям и научиться протягивать руку помощи и дружбы тому, кого привык с детства считать кровным врагом. Не правы те, кто скажут, будто это невозможно, или будто духи наших предков обернуться против своих потомков, мстя за предательство. Те, кто покинул этот мир, мудры. Пируя еженощно в сияющем Чертоге, вкушая медовое молоко Хейдрун[*] — они сознают, что принесет благо их потомкам. Так что будьте уверены, их благословение всегда с нами. Хотите убедиться? Посмотрите на нас, ильвингов, и хордлингов.

Вульф указал рукой в толпу, где стоял Фолькхари с родней и людьми из его дружины.

— Многие десятки лет наши кланы враждовали, немало славных героев полегло в этих междоусобицах с обеих сторон. Еще до праздника Эстрблота я считал хордлингов своим главным врагом. Но времена изменились, и они и мы поняли, что дальше так жить нельзя!

— Это правда! — подтвердил Фолькхари, обращаясь к людям, — Вульф лично спас мне жизнь, когда он и его дружина пришли нам на выручку.

По толпе прошлась волна взволнованного шепота. Вслушиваясь в голоса людей, Вульф почувствовал поддержку и одобрение тех, кто был согласен с его словами, и недоумение и растерянность тех, кому было трудно привыкнуть к мысли, что давний враг может стать лучшим другом. Он поднял руку, призывая их к тишине.

— А сейчас я предлагаю всем князьям, что собрались здесь в этом гостеприимном гарте, дать клятву братства друг другу. Тогда мы станем одним народом, одним кланом, одной армией, сильнее которой не будет нигде в северных землях! Все князья и отпрыски славных родов, кто согласны смешать свою кровь с моей и с кровью друг друга, встаньте здесь, рядом со мной!

Без всяких раздумий, Виги протиснулся к телеге, расталкивая людей локтями, и поднялся к Вульфу.

— Я обязан тебе жизнью, — провозгласил он, — Для меня честь стать кровным братом великого Вульфа, сына Хрейтмара.

Они обменялись рукопожатием. К этому времени на телегу взобрались Эйрик и Сванхильд. Эйрик сказал:

— Одно лишь могу я добавить к словам Виги — отныне хундинги будут верными союзниками ильвингов, и всех тех, кто присягнет на верность этому союзу.

— То же самое я могу сказать от имени моего отца, князя хнифлунгов, — гордо воскликнула Сванхильд. — Я — его единственная наследница. Ты можешь рассчитывать на мою верность и дружбу!

Следом за ними на телегу взобрался широкоплечий воин средних лет, чья длинная рыжая борода опускалась на грудь тремя тонко завитыми косичками. Синие глаза, грозно смотревшие из-под низко надвинутого шлема, горели безумным огнем, который всегда заполняет собой взор берсеркера.[*]

— Я — Асгейрер, сын Виггейрера из рода аганлунгов. Я повелеваю тремя гартами на южном побережье, где проживает наш народ. Многочисленна моя рать, силен мой клан, но я стою здесь, чтобы дать клятву верности тебе, Вульф, ибо ведаю я, что только в единстве завоюют сыны Манназа победу. Сбираясь в поход, скликают смелых витязей со всей округи — чтобы разбить недруга, сила надобна!

Толпа восторженно закричала, воины зазвенели оружием и доспехами, выражая похвалу князю за красивые слова.

— Славно сказано! — искренне заметил Вульф, — Я буду рад иметь рядом с собой такого могучего воина, искусного скальда и верного друга, как ты!

Тут послышались ругань и проклятья, и на телегу поднялась женщина. Черная косынка скрывала волосы, стянутые в тугой узел на затылке, темно-серый плащ, казавшийся черным в неярком свете факелов, висел на ее мощных плечах, пристегнутый к платью широкой золотой брошью. Женщина злобно взглянула на вставших вместе князей, а потом посмотрела, сощурив зеленоватые глаза, на Вульфа.

— Ты собрал вокруг себя славных воинов, юный конунг, — тихо произнесла она, как змея прошипела, но ее голос был услышан всеми, — И видно желаешь ты, чтобы фисклинги, чьей княгиней я являюсь, присоединились к тебе?

Вульф хотел было ответить, но женщина продолжала речь, держа правую руку под плащом:

— Не прошло трех лун с того дня, как справила я тризну по погибшим сыновьям моим, которых убили трусливые хундинги во главе с этим щенком!

Последние слова прозвучали, как яростный вопль орлицы, хватающей жертву и поднимающейся в воздух. Ненависть засветилась в ее глазах и, казалось, осветила ночь ярче, чем пламя факелов.

— Как могу я быть с тобой в союзе, когда ходит по земле эта падаль! — закричала она, вынимая секиру.

Среди людей послышались проклятия, сверкнули обнаженные клинки, дружина фисклингов встала в ряд, готовая следовать приказу своей княгини. Хундинги также приготовились к схватке, наблюдая за Эйриком, который, однако, не обнажил своего оружия, а лишь стоял, держа ладонь на рукояти меча. Желваки на щеках заиграли, когда его глаза встретили исполненный ненависти взор женщины.

Вульф шагнул вперед, поднимая руку.

— Остыньте! Негоже затевать распрю в гарте того, кто признал тебя своим гостем. Асгерд, ты пришла сюда мстить?

— Нет, мы покинули наш гарт, когда узнали, что приближаются тролли, — ответила женщина, — но придя сюда, я увидела этих… лжецов и трусов, проклятых хундингов, и…

— Закрой свой рот, карга, а не то отведаешь ты моего меча! — не выдержал Эйрик. — Мой отец погиб, сражаясь с твоими отпрысками!

Зарычав, словно зверь, Асгерд шагнула к хундингу, но Вульф преградил ей дорогу, схватив ее руку.

— Замолчи, Эйрик, — крикнул Вульф, не сводя глаз с разъяренного лица княгини и добавил, — Я не позволю раздоров в моей армии.

— Кто сказал тебе, что здесь твоя армия? — возмущенно воскликнула Асгерд, вырывая руку из цепких пальцев ильвинга.

— Вот эти вот князья, — Вульф указал на стоявших по близости вождей, которые только что взошли сюда, чтобы принести клятву верности, — а также их дружины и все жители их земель, что пришли этой ночью сюда, чтобы соединить силы в борьбе против нашего общего врага! Поклявшись в верности, и заключив узы кровного братства со мной и друг с другом, они назовут меня ирмин-конунгом. Если хочешь быть с нами, то будешь жить по нашим законам, а если нет — то убирайся прочь и сражайся с троллями одна!

Асгерд медленно опустила секиру, и ее глаза наполнились слезами, которые только Вульф мог видеть. Стараясь подавить дрожь в голосе, она проговорила с отвращением:

— Ты хочешь, чтобы я простила им смерть моих сыновей?

— Сердце северян не знает слово «прощение», — произнес Вульф, — Назови цену и тебе заплатят виру.[*]

— Виру?! — раздался возмущенный возглас Эйрика, — Ты сказал «виру»?!! Я не собираюсь платить никакой виры, пока она не заплатит мне за смерть моего отца!

— Будь проклят ваш род! — вскричала Асгерд и с этими словами бросилась на хундинга. Эйрик выхватил свой меч, готовый встретить удар воинственной женщины.

Но удара не последовало. Встав между противниками, Вульф схватил их обоих за руки, в которых те сжимали оружие, и силой заставил их опустить руки вниз.

— Стоять! — рявкнул он воинам обеих дружин, которые начали медленно сближаться. — Никто не двигается с места! А вы успокойтесь и спрячьте оружие, — велел он Эйрику и Асгерд.

Оба неохотно отступили в стороны, но смертоносное железо по-прежнему сверкало в их руках.

— Значит так, — Вульф глубоко вздохнул, — Обе стороны получат виру…

— Она не заплатит мне! — воскликнул Эйрик.

— Он не станет платить! — откликнулась Асгерд.

Вульф закрыл глаза, пытаясь успокоить вскипевшую в нем злобу, и через мгновение открыл их.

— Виру заплачу я! — крикнул он, — Обоим!! Я заплачу вам, когда мы победим троллей. Если согласны, то назовите вашу цену, помиритесь, и мы все заключим братский союз. Но предупреждаю, если после этого кто-то опять начнет чинить раздор в нашей армии, то клянусь всеми богами, я зарублю этого человека своим мечом.

Чтобы придать веса словам, Вульф вытащил из ножен Кормителя Воронов и вскинул его высоко над головой. Огромное лезвие, отполированное плотью и вымытое кровью убитых врагов, гордо засверкало во тьме, отражая свет костров и устремляя острие ввысь к темному ночному небу.

Недолго длилось молчание. Успокоившись и все тщательно обдумав, Асгерд громко сказала:

— Я согласна.

И спрятала секиру себе за пояс.

— Согласен, — пробормотал Эйрик и вложил меч в ножны.

— Я рад, что ваше благоразумие победило, — сказал Вульф. Теперь пришла его очередь прятать оружие. — Когда решите с ценой, назовите мне ее. А теперь, кто еще желает связать себя узами братства?

На повозку залез Хлёддвар Златоусый.

— Хорошо, что старсти улеглись, — сказал он, — Я рад поклясться в верности этому ильвингу, чья мудрость и сила примирила столько племен.

— Благодарю! — ответил Вульф.

На телеге уже стало очень тесно, но Фолькхари все же удалось взобраться на нее, встав плечом к плечу с Вульфом.

— Наши кланы долго враждовали, — сказал хордлинг, — но пришло время заключить клятву братства. Мы все — один народ.

— Верно! — ответил на это Вульф, — Все князья здесь, и все желают сплотиться в одну армию. Хельги, готовь все, что тебе нужно, мы начинаем обряд.

Чуть позже семь человек — пятеро мужчин и две женщины — стояли в центре гарта у алтаря эоворлингов, который представлял собой большую каменную плиту, установленную на четыре кругловатых камня. На алтаре были вырезаны руны, значение которых Вульф не совсем понимал. Между рунами Хельги и Хамдир — вардлок князя Хлёддвара — положили золотое кольцо, достаточно широкое, чтобы взрослый мужчина мог носить его на шее, а также молот, рог и кувшинчик, наполненный элем.

Рядом из земли был срезан слой дерна и приподнят так, что образовывал некое подобие арки. Края его соединялись с землей, а по середине его подпирал посох Хельги, изрезанный рунами.

Хельги и Хамдир повернулись к семерым вождям и к их дружинам, что стояли поодаль. Хельги взял в руки молот и начертил в воздухе священный знак. Вульф рассматривал золотистые линии, неторопливо плывущие в воздухе, и широко раскрыл глаза, почувствовав прикосновение священной энергии, которая заструилась в Мидгарт сквозь окно, открытое великим символом. С каждым вздохом сияние, видимое лишь Вульфу и Хельги, становилось ярче, заполняя собой небо и землю. Огненный хоровод пронесся перед глазами молодого ильвинга и закружил голову.

Хельги махнул князьям, и они шагнули к алтарю. Положив руки на кольцо, они посмотрели на колдуна. Хельги запел:

— Взываю к Тивазу, высочайшему богу, зову я Тонараза, грозного стража, и Вульдора, хранителя клятвенной тверди! Хвала всем богам и священным богиням!

Князья отпустили кольцо и уступили место двум женщинам, которые встали у алтаря, опустив ладони на святой предмет. Хельги продолжал заклинание:

— Взываю к Фрийе, великой богине, кому ведомы судьбы богов и людей, зову я Хольду, прекрасную княжну любви, и многомудрую Вар,[*] кто слушает клятвы людей. Хвала всем богиням и священным богам!

Вульф и остальные князья присоединились к женщинам, взявшись за кольцо. Вульф закрыл глаза, но идущее отовсюду сияние все равно слепило его взор. Он ощутил присутствие чего-то безгранично сильного и всевидящего, которое явилось в этот мир, чтобы засвидетельствовать человеческую клятву и наложить суровое наказание на того, кто эту клятву нарушит. Золотистые лучи преломлялись, превращаясь в копье, молот и лук. Напротив них повисли в сияющем ночном небе прялка, переливающееся всеми цветами ожерелье и кольцо. Эти символы явились в мир людей, вызванные, чтобы услышать клятву.

Все князья и княгини заговорили вместе, соединяя голоса в благоговейном хоре.

— Стоя пред взором великих Асов и мудрых Ванов, я… — тут каждый из них назвал свое имя, — …даю эту клятву верности тем, кто сейчас держит свою длань на священном кольце. Я клянусь вечно хранить верность этим людям и их родне, и мстить за них так, как мщу я за свой род, ибо мой клан станет их родом, а мать моя и отец мой станут их родителями, а сами они станут моими братьями и сестрами. А ежели кто нарушит эти узы братства, не миновать тому смерти лютой, и кровь его будет долго поить змей, а от плоти его будут вкушать стервятники. Изгоем станет клятвопреступник, и пожрут его тролли! Да будет так!

Семеро отпустили кольцо и встали бок о бок вплотную друг к другу. Хельги взял рог, наполнил его элем и подошел к ним. Вульф достал кинжал и осторожно надрезал себе руку между изгибом локтя и запястьем. Остальные последовали его примеру, и когда кровь потекла по коже, они прижали окровавленные руки друг к другу — рана к ране, кровь к крови. Стараясь не обращать внимания на острую боль в предплечье, Вульф держал руку прижатой к рукам своих новых братьев и сестер и смотрел, как его и их кровь, слившись в единый поток, стекает в рог с элем, наполняя его до краев. Затем Вульф пригнулся и прошел под земляной аркой. С другой стороны его встретил Хельги и протянул рог.

— Клятва дана, и я буду верен ей, пока жив! — сказал Вульф и с этими словами отпил глоток. Терпкий вкус крови, смешанный с элем, заставил его слегка поморщиться, но этого никто не увидел.

Когда каждый из тех, кто дал клятву, прошел под дерном и глотнул из рога, Хельги вылил остатки священного напитка на землю в то место, где был срезан верхний слой. Затем он выдернул свой посох и уложил полоску дерна на место, похоронив под ней то, что принадлежало земле. Хельги завершил ритуал еще одним знаком молота, который он начертил в воздухе и который закрыл окно в Мидгарт, восстанавливая прежнее равновесие в мире.

Люди расслабились, и их шепот постепенно перерос в гул разговоров. Многие воины из разных дружин жали друг другу руки и обнимались, радуясь тому, что теперь они все в одной дружине, сплоченные кровью своих вождей.

— Всем пива! — весело распорядился Хлёддвар. Он никогда не упускал случая попировать, тем более что повод выпал более чем подходящий.

Вульф позволил Вальхтеов перевязать себе руку, а потом подошел к матери. Старая женщина протянула ему рог с пивом и сказала:

— Все правильно, сын. Я горжусь тобой, — а потом она приблизилась и прошептала Вульфу на ухо, встав на цыпочки, — Победим мы троллей или нет, но сейчас ты стал вождем почти всех племен западных побережий. Отец был бы очень горд тобою — ведь ты осуществил его мечту.

Она лукаво улыбнулась и отошла в сторону, давая возможность Вальхтеов обнять и поцеловать брата.

— Если бы мы могли объединить вот так еще несколько народов, то можно было бы выступить против турсов, правда? — спросила она, заглядывая в серые глаза Вульфа и надеясь услышать положительный ответ.

— Всему свое время, — ответил молодой ильвинг, — Скоро мы сможем выступить против них. Но сейчас нас еще слишком мало.

— Вульф! — князь обернулся на голос и увидел Хильдрун, стоящую за его спиной с рогом в руках. Она улыбнулась и сказала: — Я хотела предложить своему новому родичу питье, но я вижу, у тебя уже есть.

Вульф двумя торопливыми глотками осушил рог и принял из рук девушки новый.

— После всего этого очень хочется пить, — признался он. — Благодарю тебя. Ты очень добра.

Хильдрун улыбнулась еще шире, и в ее ярко-синих глазах Вульф увидел нечто такое, что впервые заставило его сожалеть о своем даре Мимиру.