"Миссия в молокин" - читать интересную книгу автора (ФОСТЕР Алан Дин)

Глава 8

Когда наблюдатели закричали в следующий раз, в голосах их уже не звучал ужас, а наоборот, — радостное возбуждение.

Спустя несколько минут, без всякого предупреждения, зеленая стена перед ними начала расступаться, словно лес съеживался и уменьшался в размерах. Заросли пика-педана остались позади, и снова они путешествовали в лесу из пика-пины. Скоро Этан, оглядываясь назад, уже не мог разобрать за кормой просеку, оставленную ими в густом лесу.

Прошло еще три дня, и позади остались мохнатые бабочки и пушистые зеленые поля, они вновь скользили по чистому льду. Облегчение на лице

Та-ходинга было заметно всем и каждому, а радость моряков трудно было передать словами.

Когда они поравнялись с торговым суденышком, единственная крохотная палуба которого была завалена перевязанными тюками товаров, восторженные вопли команды могли бы позволить стороннему наблюдателю предположить, что моряки добрались не иначе как до самого транского ран. До рая-то они не добрались, но возвращение в привычный мир чистого льда и судоходства наполняли уставших от приключений мореходов блаженным чувством спокойствия.

Команда торгового судна собралась у поручней, с благоговением уставившись на громаду корабля. Ясное дело, они в жизни никогда не слышали ни о чем подобном, не говоря уж о расстоянии, которое покрыл «Сландескри» от самого Арзудуна. У обеих команд едва хватило времени обменяться короткими приветствиями и криками перед тем, как нетерпеливый ветер разлучил их.

— Куда они направляются? — спросил Этан у Гуннара.

— Не в Пойолавомаар, — ответил разочарованный Гуннар. — Мы постараемся уделить больше времени расспросам при встрече со следующим кораблем.

Следующий корабль также оказался торговым судном, но уже в два раза больше первого, почти в тридцать метров длиной. На его палубе даже внушительно возвышалась главная каюта. Однако восхищение сто команды при виде «Сландескри» было не меньше, чем проявленное моряками первого суденышка.

Хотя этот корабль шел курсом, сходным с направлением ледового гиганта, торговцы добирались не до Пойолавомаара. Но их команда подтвердила, что корабль-великан двигается в правильном направлении.

Они миновали и другие суда. Торговля была здесь не очень активной, но вполне устойчивой. Показались несколько каменистых островов и вскоре скрылись позади. На двух из них были заметны следы населения. В конце концов острова стали настолько многочисленны, что Та-ходинг приказал убрать часть парусов.

Они путешествовали в районе скопления множества небольших островов.

Дымок поднимался из труб на остроконечных крышах, а сами домики лепились, словно улитки, вдоль миниатюрных пляжей, или карабкались на каменистые склоны, подобно муравьям. Под укрытием нависающих скал простирались тщательно разбитые и возделанные поля пика-пины. Временами какой-нибудь испуганный тран вздрагивал, поднимая глаза и глядя, как «Сландескри» проносится мимо, и принимался что-то бормотать себе под нос, не вполне уверенный в том, на самом деле здесь был корабль, или это ему показалось…

Миновала неделя, в течение которой они осторожно лавировали среди архипелагов и лежащих почти на уровне льда маленьких отдельных островов, разбросанных среди океана, будто подводные рифы. Наконец, они добрались до

Пойолавомаара.

Острые, как иглы, скалы и утесы высоко поднимались изо льда, достигая такой удивительной высоты, какой Этан не встречал за все время своего пребывания на Тран-ки-ки. Некоторые скалы вонзались в чистое голубое небо более, чем на три тысячи метров. Остроконечные, надменные скалы свидетельствовали о том, что регион этот еще молод в геологическом отношении, ибо никакие вершины не могли долго удерживать свою славу под непрестанным натиском вечно несущих эрозию ветров планеты.

Множество островов, что образовывали почти ровный круг границ

Пойолавомаара и о которых рассказывал в Арзудуне разговорчивый друг

Та-ходинга, почти задевали бока «Сландескри», смахивая на титанических танцоров, что окаменели и вмерзли в лед на расстоянии вытянутой руки друг от друга. Завихряясь между гранитными остриями, ветер завывал весьма странно, словно изнемогая от многочисленных препятствий на своем пути.

Задача Та-ходинга казалась весьма трудной, пока они не догадались, что могут просто следовать за одним из многочисленных суденышек, снующих среди каменного ожерелья островов.

Дома и другие постройки, включая казармы, усеивали там и сям склоны утесов, возвышавшихся надо льдом. Соединяя все видимые глазу острова, — и вообще все на архипелаге, — если верить болтливому капитану в Арзудуне, виднелись встроенные глубоко в лед высокие каменные стены. В каждой такой стене, в середине, находились ворота для входа и выхода судов. К счастью, над теми воротами, к которым они сейчас приближались, не было перекрытия, иначе бы могли получить повреждения и мачты «Сландескри», и каменная кладка. Как оказалось, в проходе едва хватило места, в которое сумел втиснуться гигант, пока часовые на окружающих его башнях выкрикивали команды или просто глазели, разинув рот.

Теперь они двигались внутри кольца громоздящихся над ледяной равниной островов. В центре замерзшей лагуны лежал седьмой остров, непохожий на другие, как несхожи между собой были Арзудун и Софолд. Остров был почти плоским, едва поднимаясь на пятьдесят метров в самой высшей точке. Вокруг него с берега в лед спускались пирсы и причалы.

Этан заметил также причалы и на других островах. Но, судя по количеству кораблей, пришвартованных здесь, это, должно быть, и есть главный остров.

Высшую точку острова венчал трехъярусный замок, столь же величественный, как и в Уонноме. Ветер относил к западу дым из труб и дымоходов.

— Какое изумительное место, — пробормотал Этан. Он пытался найти более красивые слова, но не мог. Временами он жалел, что обладает языком и речью не поэта, а торгового агента.

— Да, юноша. Трудно и придумать лучшее место для гавани. И все, что должны делать местные жители — это защищать стены между островами. Ни один враг не сможет перейти эти горы. — Вильямс смотрел на поросшие густым лесом склоны.

— Они богаты древесиной. У них нет проблем с транспортировкой.

Всего-то нужно срубить дерево, и оно само будет скользить почти по склону до самого льда.

— Верно, капитан Мидан-Джи не обманул нас. — Та-ходинг уже высматривал свободное место у причалов. — Это богатое, могущественное государство.

— Отличное место, где можно готовиться к созданию нашей конфедерации,

— добавил Этан.

Гуннар скептически фыркнул и двинулся прочь. У него до сих пор оставалась только самая малая надежда на то, что, согласно невероятному плану людей, траны могут предпочесть нечто, отличное от страха перед чужеземцами и подозрительности.

Вильямс внезапно хлопнул в ладоши, подпрыгнув, словно мальчишка, который нашел на мостовой монету. Перчатки спецкомбинезона заглушили звук хлопка, а остальное унес ветер, и никто его не услышал, но Этан заметил оживление учителя.

— Вы увидели что-нибудь интересное, Миликен?

— Не просто интересное, не просто, Этан. Я вдруг догадался, что это за место! — Такое необычное заявление привлекло внимание даже Гуннара. -

Пойолавомаар — это котел, кальдера.

— Как? — Гуннар, ясное дело, не понял этот термин на земноанглийском.

Но слово было незнакомо и Этану.

Маленький учитель постарался объяснить.

— Какое-то время назад, в прошлом, сэр Гуннар, эти пики, что мы сейчас видим, поднимались еще выше, и этот круглый берег, к которому мы сейчас приближаемся, был твердой горой в несколько сатчей высотой. И это был вулкан, действующий вулкан, гора, из которой идет дым, вроде

Места-Где-Кипит-Кровь-Земли.

И, подобно тому вулкану, этот тоже однажды взорвался, когда пришла пора страшного извержения, так что теперь остались только фрагменты его наружной стены. Центральный конус из окалины начал образовывать новую гору внутри отверстия, оставленного старой, но гора так и не образовалась до тех пор, пока поток магмы — или расплавленной горной породы, — не прекратился. Мягкий шлак и пепел быстро сносило вниз, и так получился главный остров, на который мы сейчас направляемся. Возможно, первоначальный вулкан был в два раза выше, чем горы, что теперь окружают этот остров.

Было очень неприятно сознавать, что они путешествуют над самой глоткой призрачной горы, что где-то там, далеко внизу, плутоническое давление даже сейчас может еще накапливать энергию для неожиданного взрыва. Этан был рад, когда рядом с ними заскользило маленькое, юркое суденышко. Теперь он мог переключиться на что-то другое.

Один из помощников капитана со «Сландескри» обменялся несколькими словами с капитаном катера и затем сообщил Та-ходингу:

— Это лоцман. Они здесь опытные, хотя и отвели нам причал едва ли с половину нашего корабля длиной. Но ничего. Похоже, так будет везде, куда мы ни сунемся.

Почти все паруса были забраны, и ледовое судно последовало за катером лоцмана к северо-восточной стороне главного острова. Там, среди других пришвартованных судов, им вполне хватило места встать на якорь, тогда как команды других кораблей толпами собрались у своих поручней — поглазеть на скользящий мимо гигант.

Якоря были спущены еще раз, и процедура швартовки была совершена столь же удачно, как и в Арзудуне. «Сландескри» слегка подался в западном направлении под напором ветра, но тут якорные канаты натянулись и удержали корабль.

Этан, Септембер, Гуннар, Вильямс, Эльфа и солдат по имени Терсунд собрались поприветствовать начальника гавани, который не замедлил появиться. Для трана он был невысок ростом, почти с Этана, и одет в странный серебристый костюм, украшенный узором из драгоценных камней разных размеров. Как и вся одежда транов, его наряд имел прорези по бокам, чтобы перепонки могли открываться более свободно, и крепился серебряными пряжками на плечах и бедрах. Пояса из какой-то кожи, вроде змеиной, крест-накрест пересекали его грудь, образую большую букву "Х". Он рассеянно почесывал левый локоть.

— Мое имя — Валшт, — представился он тонким, надтреснутым голосом, который, несмотря на все это, звучал весьма авторитетно. — Я — глава торговли в Пойолавомааре. Я приветствую вас и предлагаю тепло. — Тут он проделал какой-то жест своей лапой, значения которого Этан не понял.

Гуннар пустился в объяснения и представления.

Когда рыжебородый рыцарь закончил, Валшт ответил таким тоном, словно спешил поскорее избавиться от них, хотя, возможно, это была только обычная для него нервозная реакция.

— Не мне, простому слуге, вести разговоры и раздумья об этой конфедерации, что вы упомянули. Это дело, достойное Тонкса Джина Ракоссы, ландграфа Пойолавомаара, Магистра Попутного Ветра и Миротворца Шести

Пиков. Мне даны указания немедленно препроводить вас в его высочайшее присутствие.

Эта небольшая речь, которая, похоже, была самым тщательным образом отрепетирована, несмотря на очевидные усилия Валшта представить ее экспромтом, заронила смутное беспокойство в душу Этану. Он отмахнулся от этой мысли, пожал плечами. Тран-ки-ки обостряет его подозрительность до неприличия. Знай сейчас Гуннар, что творилось в мыслях Этана, он бы с удовольствием посмеялся над ним, понимая, в чем дело.

Начальник гавани ощутимо расслабился, стараясь заглянуть в каждый уголок ледового судна.

— Кажется, вами проделано немалое путешествие.

— Небольшая прогулка, — признался Гуннар.

— Наше государство ведет активную торговлю. — Валшт сказал это между прочим, без всякого хвастовства. — Корабли приходят к нам с расстояния во много тысяч сатчей, чтобы обменять или продать свои товары здесь, в

Пойолавомааре. У нас есть, — тут он закатил свои блестящие желтые глаза манером, уже знакомым Этану — это был транский эквивалент хитрого подмигивания, — много способов развлечь усталых моряков. И это главная причина тому, что наш город является столь популярным местом ведения торговых дел. Ибо, разве торговля не утомительное занятие? Разве отдых после трудного дня не является необходимостью, а вовсе не капризом? Я уверен, что вашей команде понравятся достопримечательности и развлечения нашего города.

— Мы приветствуем твою гостеприимность. Мы согласны. — Гуннар повернулся и крикнул, обращаясь к штурвальной палубе. — Капитан, мы приглашены! Три четверти команды могут отправиться в город. Они это заработали. Оставшаяся четверть может пойти, когда вернется первая четверть из первой партии.

Та-ходинг выразил свое согласие. Приказ был передан помощникам капитана, а они, в свою очередь, объявили его своим подчиненным. Громкие и радостные крики долго звучали из разных уголков корабля, когда матросы узнавали, что им разрешается сойти на берег, отправиться в город и расслабиться.

Теперь, когда матросам был предоставлен отпуск, группа пассажиров последовала за начальником гавани вверх по пирсу и в город, причем траны передвигались по ледяным дорожкам, тогда как люди предпочли оставить коньки на корабле и пойти пешком.

Крики и мольбы, вопли и проклятия, обещания и угрозы взрывали холодный воздух вокруг. Голоса раздавались из палаток, торговых рядов, балаганов и завешенных дверных проемов. По улицам шатались веселые моряки, сновали ремесленники, бегали дети. Жизнь здесь била ключом. И даже бедняки выглядели беспечно и сыто. Признаки процветания и испорченных нравов бросались в глаза: на многих жителях лежал отпечаток корыстности, злобы и чванства. Такое невозможно скрывать.

— Что-то тут не так, — проворчал Септембер. Неодобрительность была самой обычной реакцией Септембера на все незнакомое, и Этан знал это. Он не сказал ни слова о своих первоначальных подозрениях, возникших у него во время явно подготовленной речи Валшта, поскольку уже старался отбросить такие мысли как неподобающие.

— Что вас беспокоит, Сква? — Он шагнул было на ледяную дорожку и поскользнулся, но удержался на ногах, бросив яростный взгляд на компанию ребят, которые стали свидетелями его неловкости.

— Я сам не пойму, приятель. Но вот это-то и беспокоит меня больше всего. — Он не стал продолжать, и Этан, поглощенный перспективой разговора о создании конфедерации с общим правительством, не стал продолжать эту тему.

Склон, по которому они взбирались, был не очень крутым, и главная дорога в замок вела с западной стороны острова, так что чаще всего ветер дул в спину тем, кто направлялся по ней. Таким образом, транам не приходилось карабкаться в гору, их просто и без усилий нес и подталкивал ветер, тогда как Этан и Септембер с большим трудом пытались не отстать от них.

Через главные ворота замка, сделанные из темного дерева и украшенные латунными накладками, они проследовали в широкий двор. Стражники, болтая между собой, пялили на людей глаза и указывали пальцами. Группа миновала оружейный склад, показавшийся Этану необычно большим, и затем вошли в главное здание. Длинный ледяной ковер вел в холл, затем в коридор и, наконец, в круглую сводчатую палату.

Эта комната совершенно отличалась от тронного зала в Уонноме, где отец Эльфы собирал придворных. Три стула с высокими спинками стояли на возвышении для особо важных персон, но возвышение это было в центре зала, а вовсе не в его дальнем конце. Самый же помост был установлен на огромном каменном диске, украшенном резьбой, который не доходил до пола на сантиметр или два, и это навело Этана на мысль, что он может вращаться.

Декоративная мозаика и рельефы покрывали плавно закругляющиеся стены, чередуясь с окнами, которые открывали вид на гавань и остров. На стенах были изображены шесть окружающих островов с острыми пиками утесов над ними.

Несомненно, что тран, сидевший в среднем кресле и пристально смотревший на них, и был Ракосса, Миротворец Шести Пиков, и прочая, и прочая. По сравнению с транскими правителями, с которыми до сих пор пришлось повстречаться Этану, он казался очень юным. В его сером мехе не проблескивала седина, и морщины не бороздили его кожу. Этан догадался, что этот ландграф, если перевести его возраст на земные мерки должно быть, моложе его самого.

Из двух других транов, что сидели по бокам ландграфа, один был немолодым мужчиной, а второй была женщина, помоложе. Советники, подумал

Этан, а может, королева и ее отец. Он еще раз посмотрел на изображенных на каменном диске фантастических горгулий и подумал, что же за механизм должен вращать этот постамент.

Три правителя, в свою очередь, рассматривали гостей с очевидным интересом, хотя и с различными выражениями на лицах.

Валшт приблизился к тронам и остановился на почтительном расстоянии от них.

— Молю вас о прощении, сир, но я должен вернуться к моим обязанностям.

Молодой ландграф небрежным жестом отпустил начальника гавани. Валшт повернулся и торопливо прошел мимо посетителей. Поравнявшись с Этаном, он коротко бросил на него какой-то странный, многозначительный взгляд.

Никто ничего не говорил и не шевелился. Наконец Гуннар выступил вперед.

— Мое дыхание — ваше тепло, высокородные господа, и ваше. Мы пришли к вам из далекой земли, что зовется Софолд. Мы прибыли сюда с надеждой образовать то, что, как мы надеемся, станет союзом, объединяющим множество островов — государств для справедливых и равных отношений и торговли с высокородными друзьями-пришельцами. Пришельцами из неведомых миров, — и он указал на Этана и Септембера. — Они несут обещания и удачу всем транам, которые окажутся достаточно дальновидными, что, несомненно, и свойственно вашему высочеству, и присоединятся к этому предложению. Я отдаю отчет в том, что эта мысль…

Ландграф вдруг вскочил без всякого предупреждения и указал на них трясущимся когтистым пальцем:

— Лжецы! Порождения гутторбина! Вы принесли нам обещания рабства и нищеты!

Из всех пришедших только Септембер настолько хорошо собой владел, чтобы насмешливо заметить:

— Теперь все понятно. — Этан ошеломленно обернулся к гиганту. -

Приятель, я знал, что тут что-то не так. Когда мы шли сюда в сопровождении начальника гавани, мы проходили через самое сердце города. И нас все усердно избегали. Никто, кроме детенышей, не бросал на вас любопытных взглядов, только они да еще солдаты здесь, в замке, хотя и они были не очень удивлены. Это сильно контрастирует с тем, как вели себя, как рассматривали и расспрашивали нас мореходы на встречающихся судах. Это означает, что здесь уже побывали люди до тебя и меня. Или, — Септембер бросил выразительный взгляд на третьего из сидевших на помосте транов — достойного вида старика, о котором Этан подумал, что он, верно, советник или отец королевы, — им уже рассказали о нас.

— Это первые правдивые слова, сказанные тобой, сердито проговорил молодой ландграф. Он указал на старшего трана, сидевшего справа от него с приветливой гримасой. — Какое счастье, что мой добрый друг, Колоннин

Ре-Виджар, ландграф Арзудуна, прибыл сюда два дня назад. Он рассказал мне о ваших бесчестных планах поработить и превратить в своих слуг независимые народы моего мира, начиная с Пойолавомаара.

Гуннар подошел на пару шагов к помосту, положив руку на рукоять меча.

— Ре-Виджар, это по твоему приказу у южного побережья Арзудуна мы были атакованы, а Эльфа Курдаг-Влата похищена?

Тран поднялся, высокомерно глядя на него. Он действовал столь же холодно, как ветер, задувавший в открытые окна.

— Я в самом деле, предатель, желал, чтобы ты отправился в загробный мир по пути сюда, дабы предотвратить распространение ваших злых намерений.

Если эта стычка и начиналась плохо, то было видно, что дела пойдут еще хуже, и Этан поспешил к трону.

— Ваше высочество, — отчаянно сказал он, — Ре-Виджар лжет, чтобы сохранить монополию торговли с моим народом, чтобы отравить ваш ум предубеждением. Он обменивает правду на деньги.

— Тишина и спокойствие! — у Ракоссы был вид, словно его тошнит. — Мы не унизимся до того, чтобы поверить лживым способом безволосого рыцаря, который прикидывается честным человеком. Ваша фальшь не затрагивает нас.

Этан заглянул в глаза Ракоссы — они были дикие и испуганные, в них таились опасность и хитрость. Желтые, с кошачьими зрачками, они не были глазами человека, но во взгляде безумцев есть общие признаки — нечто такое, что не зависит от принадлежности к одному биологическому виду.

Ничего бы не вышло из спора с Тонксом Джином Ракоссой. Он уже твердо решил, что делать. Разумные увещевания только озлобили бы его еще больше.

Но в невозмутимом выражении лица высокородной дамы, не сказавшей еще ни слова, таилось что-то обнадеживающее. Это могло быть сочувствием, а могло лишь холодным любопытством. Этан не мог разобрать.

Гуннар наполовину вытащил меч из ножен.

Несколько мозаичных панно на стенах повернулись, открывая ниши, заполненные вооруженными транами. Гуннар остановился.

— Сражайтесь и умрите здесь, — сказал Ракосса писклявым голосом. -

Или дождитесь, пока вас будут справедливо судить.

— Похоже, это уже сделано, — тихо проговорил Терсунд.

Ландграф продолжал разглагольствовать, и вид у него был очень довольный.

— Ваш корабль уже захвачен. Мореходы, на нем находившиеся, уже в тюрьме. Так же, как и те, что так неосмотрительно рассеялись по моему городу. Вы сможете снова увидеться с ними в камерах внизу.

Тем временем Этан успел сосчитать окружившую их стражу. Солдаты заполняли комнату, так что теперь они плотно стояли плечом к плечу. Уж лучше умереть здесь, чем…

Он потянулся к излучателю, но почувствовал, как его прикрыла чья-то рука.

— Нет, юноша. Их здесь слишком много, а снаружи, верно, еще больше.

Жизнь — это шанс, а смерть — это отсутствие возможности. Мы ничего не потеряем, если будем ждать и надеяться.

— Да какой шанс у нас будет без излучателей, Сква? — Тем не менее, он не стал доставать висевшее у него на поясе оружие.

Ре-Виджар сошел с помоста и приблизился к ним. Без колебаний, он отстегнул излучатель у Этана, затем у Септембера и последним — у Вильямса.

Другие солдаты принялись разоружать Гуннара и Терсунда. Затем их вывели из комнаты. Траны так тесно окружали их, что они едва могли сделать хоть шаг, не наталкиваясь на лапы с острыми когтями.

— Ре-Виджар — лжец, ваше высочество! — крикнул Этан через плечо. -

Вместо души у него деньги!

Стараясь не показывать зубы, Ре-Виджар прошептал на ухо ландграфу:

— Не поворачивай своих ушей в сторону небесных пришельцев, о могучий владыка могучего государства. Они на самом деле обогнали нас, бедных транов — обогнали во всем, что касается фальши и обмана. Вы всегда должны остерегаться даже малейшего изменения в их интонации.

— Не беспокойся, друг Колоннин. Мы не намерены обращать ни малейшего внимания на их недостойные речи.

— А почему, — спросил ландграф Арзудуна самым обычным тоном, когда пленники были выведены из комнаты, — почему бы не убить их сейчас и не сэкономить места в твоей тюрьме?

Как всегда, быстро, Ракосса нервно повернулся к Ре-Виджару.

— Мы выслушали тебя потому, что верим твоим честным намерениям, друг и соправитель Колоннин. Да не подумаешь ты, что по причине нашей юности мы будем порывисты, а не последовательны. Мы жалуем им честь дождаться справедливого суда.

— Это только справедливо, — ответил Колоннин, с трудом скрывая разочарование. Он слишком спешил пуститься в обратный путь в Арзудун. Этот отдаленный торговый город мог предоставить ему только грубые развлечения, а он жаждал более утонченных наслаждений, комфорта, которыми снабдил его

Трелл. — Я не хочу проявить неуважения. Просто я так презираю этих безволосых обманщиков.

— Мы не обиделись. — Ракосса посмотрел на дверь, через которую увели пленников, и задумчиво проговорил: — С ними будут обращаться как обычно, и судить справедливо. Они будут убиты только после этого.

Колоннину пришла в голову приятная мысль:

— Есть еще кое-что, достойное внимания, ваше высочество. Можно многое выяснить у транов, развращенных этими безволосыми дьяволами. Лучше, если это узнаю я сам, ибо я имею наибольший опыт обращения с ними. Я желал бы, чтобы одного пленного предоставили мне для допроса.

— Как ты пожелаешь. Которого из них ты хочешь взять?

Колоннин позволил себе мрачно ухмыльнуться. Удивительно, что недостойные мысли могут передаваться от одного извращенца к другому при помощи простого жеста или гримасы. Сидевшая на своем стуле дама так и не сказала ни слова, но могла бы угадать намерения Колоннина по ответной улыбке своего ландграфа.

Она не улыбнулась.

Гуннар на мгновение вышел из себя, когда группа солдатни отделила и увела от них Эльфу. К счастью, их сопровождающим, очевидно, отдан был приказ не причинять пленникам никакого вреда, так они только оглушили неистовствующего рыцаря.

Этан насчитал три или даже четыре подземных этажа, пока они спускались. Местонахождение самой глубокой тюрьмы неожиданно оказалось настоящим подарком, чего не мог заранее предвидеть ни один из людей.

Поскольку их камеры были расположены гораздо ниже поверхности острова, туда не доходили ни ветер, ни свирепые перепады температуры воздуха. Выходило так, что в тюрьме было теплее, чем в замке над ней. От этого заключенным транам приходилось несладко — общим убеждением было, что в настоящей темнице должно быть скорее слишком тепло, чем слишком холодно.

Самый нижний этаж, построенный из скрепленных известкой камней, заполняли широкие зарешеченные камеры. Решетки были сделаны из очень твердого полированного дерева, а не из бесценного металла. Этан попробовал одну из них, воспользовавшись пряжкой с пояса своего спецкомбинезона.

Здесь для выживания потребовалось бы нечто большее. Слишком долгое время ему пришлось перепиливать упругую, сверхпрочную древесину пряжкой из сталамики. Заключенный, в распоряжении которого имелся лишь костяной нож, умер бы в глубокой старости, так и не закончив работу. Каждый из прутьев решетки был толщиной с бедро Септембера. Камера была зарешечена по диагонали входного отверстия.

Знакомые голоса отчаянно приветствовали их, когда они добрались до самого нижнего уровня. Как Ракосса и говорил, команда «Сландескри» уже находилась в камерах.

В течение следующих нескольких часов были приведены группы остальных протестующих, жалующихся моряков. Некоторые были ранены, другие просто пьяны. Не обращая внимания на их состояние, их вводили и вталкивали в новые камеры, где они присоединялись к своим угрюмым товарищам.

Та-ходинг был брошен в камеру, которая, вероятно, предназначалась офицерам, рыцарям и безволосым дьяволам. Он подтянулся, сел и принялся считать заключенных. Вся команда была здесь. Это означало, что не осталось никакой надежды на спасение извне и очень слабая надежда на побег изнутри.

— Где же наш лучший шанс, наша последняя возможность, Сква? — Этан не мог сдержать горечь в голосе, хотя и был полностью согласен с тем, что сражение в тронном зале, несомненно, сулило бы ему смерть много часов назад.

— Приятель, мы все еще живы, — беззлобно ответил Септембер. — Вы должны быть хотя бы терпеливы, если трудно быть оптимистом. Что до меня, так я бывал в переделках и похуже. Вот, как-то раз с моим братом… — он мгновение помолчал, прежде чем заговорить вновь. — Мы же все-таки живы, хотя и сидим здесь, внизу. Это ведь лучше, чем лежать мертвым наверху.

— За всем этим стоит Ре-Виджар — и за дракой в таверне Арзудуна, и за нападением на судно, а теперь он обманывает Ракоссу, чтобы тот совершил убийство вместо него.

— Но ты должен признать, что сделал он это мастерски, — сказал

Септембер. — Если сейчас появятся какие-нибудь нарушители спокойствия,

Ре-Виджар может обвинить нас в попытке нападения на этого Ракоссу, который, как мне кажется, особой решительностью не отличается.

— Но как же, — спросил Этан мрачно, — ему так быстро удалось завоевать Ракоссу на свою сторону и заставить думать так же, как и он сам?

— Думаю, что это не так уж и трудно представить, мой друг, — произнес

Гуннар, придя наконец в сознание. Он устало прислонился к холодной стене.

— Ведь Ре-Виджар — сам ландграф. Если он смог доказать это другому правителю вроде Ракоссы, а совершенно ясно, что это ему удалось, — тогда этот правитель поверит всему, что он ни скажет. Его мнение будут уважать.

И тем больше, потому что он старше Ракоссы.

— Кроме того, он тран. Хотя мне и больно это признавать, но моему народу кажется проще поверить кому-нибудь из себе подобных, чем странному созданию вроде тебя, друг Этан. Ведь ты вполне можешь оказаться демоном или даже слугой Тьмы. — Он пожал плечами, внезапно почувствовав утомление.

— Затем — совсем не трудно представить себе, как эта тварь, Ре-Виджар, предложил той твари, Ракоссе, долю в доходе Арзудуна от межзвездной торговли. Так что, по его мнению, он застрахован со всех сторон. Мне он кажется амбициозным и слегка не в себе.

— Ему не надо было делать даже этого, — сказал Септембер. — Ракосса уже заполучил «Сландескри». Да, конечно, Ре-Виджар будет спорить, что корабль по праву принадлежит ему, но он будет вынужден уступить Ракоссе — за то, что тот убьет нас. Будьте уверены, Ре-Виджар играет по-крупному. И не забывайте, что он уже заполучил три современных ручных излучателя. А они на этой планете стоят куда больше, чем даже два таких ледовых корабля.

Гуннар подполз к решеткам, поднялся и пнул их. Его острые когти оставили три еле заметных параллельных царапины на дереве. Там виднелось множество похожих царапин.

— Что же нам теперь делать? — Этан не мог больше видеть, как Гуннар упрямо и безнадежно пробует силы на прутьях решетки.

— Дружище, этого я не знаю.

Великан двинулся в дальний угол. Несмотря на свои большие размеры, весь пол камеры был устлан кусками пика-пины. Септембер растянулся на них, заложил руки за голову и уставился в потолок.

— А пока я собираюсь соснуть.

— Как же это? — с удивлением спросил Этан. — Как можно спать, когда жизнь в опасности?

Септембер прикрыл глаза, словно отгораживаясь от камеры и товарищей по несчастью:

— Приятель, это хорошо в том отношении, что, если они убьют во время сна, ты уже об этом не узнаешь.

Этан хотел было спорить, однако он был так же измотан, как и подавлен.

Старые подстилки оказались неожиданно удобными.

— Проснись.