"Любовь – это безумие" - читать интересную книгу автора (Колдер Эйлин)

2

– Отпусти меня! – прокричала Абби в холодную, зимнюю ночь. Но Мартин, не обращая ни малейшего внимания на ее протесты, шел по занесенному снегом подъездному пути к низкой черной машине, припаркованной в конце дорожки.

Неужели никто так и не увидит их? – подумала растерянная Абигайль. Ведь любой, кто посмотрит на них, сразу заподозрит что-то неладное: невозмутимый мужчина несет через плечо брыкающуюся женщину. Где Хьюго, черт возьми, или хотя бы отчим?

– Поставь меня на землю или я буду кричать!

– Только попробуй, и я закрою тебе рот поцелуем, – пригрозил Мартин.

Поскольку Абигайль не доверяла своим эмоциям, она предпочла не рисковать. Ей с трудом удалось подавить громкий, пронзительный крик, готовый было вырваться из ее легких у самого уха похитителя.

Мартин подошел к машине, открыл дверцу и свалил свою ношу на переднее сиденье. После этого он защелкнул ремни безопасности, затем с удивительной для его роста легкостью втиснулся на водительское место, пристегнулся и запустил двигатель, который заурчал низким, приглушенным звуком, характерным для дорогих автомобилей. Машина рванула с места.

Абигайль попыталась открыть дверь, но у нее ничего не получилось.

– Мы едем на скорости восемьдесят километров в час, а во время движения этого автомобиля дверь пассажира не открывается. Так что советую тебе расслабиться и наслаждаться ездой, – спокойно произнес Мартин.

Не может быть, чтобы все это происходило с ней, в отчаянии подумала Абигайль. Вот сейчас Мартин и его роскошный автомобиль развеются в воздухе, как дым, а она снова окажется на приеме в доме родителей в честь своей помолвки, и ее обнимут надежные, нетребовательные руки Хьюго.

– Сейчас же останови машину!

– Нет.

– Куда ты меня везешь?

– Скоро увидишь, – пообещал Мартин.

Абигайль хорошо была известна эта решительная линия рта ее мужа. Она по прошлому опыту знала, что, когда у Мартина появляется такое выражение лица, спорить бесполезно. Она в бессильной ярости откинулась на кожаную спинку мягкого сиденья. Постепенно к ней стал возвращаться рассудок, а месте с ним и ее непокорный нрав.

– Ты хоть понимаешь, что это похищение?

– Неужели? Боюсь, что суд посмотрит на это иначе – муж, пытающийся в последнюю минуту спасти разваливающийся брак…

Но Абигайль вспомнила о бессонных ночах, когда она рыдала в подушку, отказываясь верить в то, что ее любимый муж покинул ее навсегда. Сердце молодой женщины сжалось. Жестокое, бессердечное чудовище!

– Мартин, – произнесла она холодно, – судя по всему, ты пропустил самое главное, по поводу чего в нашем доме устроен сегодня прием, на который ты так беспардонно вломился. Через пять недель я стану женой Хьюго.

– Ты так думаешь? – обманчиво ласковым голосом спросил Мартин.

– Да, стану! – упрямо произнесла Абигайль, но в следующее мгновение почувствовала, как при звуке густого, низкого голоса Мартина у нее по телу прошла сладкая дрожь. Она ненавидела себя за эту женскую слабость.

Ну что такого особенного в ее почти бывшем муже, что заставляет трепетать каждую клеточку ее тела от восторга при одном только взгляде пронзительно-голубых глаз Мартина?

– Куда ты меня везешь? – снова повторила Абигайль, с изумлением услышав свой спокойный вопрос.

Почему она не вопит так, чтобы у этого наглеца заложило уши на всю оставшуюся жизнь? Потому что это ничего ей не даст, мысленно ответила Абби на свой же вопрос. Мартин был слишком сильным, чтобы она могла противостоять ему. И не только физически.

Он не ответил, а только быстро скосил в ее сторону глаза. И вовремя: Абигайль била мелкая дрожь.

– Ты замерзла, – заметил он и протянул загорелую руку к рычагу обогрева.

– Конечно, замерзла! – возмущенно подтвердила Абби. – Сейчас, между прочим, середина зимы, а на мне надето лишь тонкое платье.

– И очень тонкое нижнее белье, как я успел заметить, – ухмыльнулся Мартин. – Когда мы были женаты, ты никогда не носила такие сексуальные крошечные трусики. Правда, если мне не изменяет память, ты вообще редко носила тогда какое бы то ни было белье. Насколько я припоминаю, наша с тобой проблема заключалась в том, чтобы удержать одежду на твоем теле.

У Абигайль буквально отвисла челюсть, когда она в шоке повернулась к Мартину.

– Что ты сказал?

– То, что ты слышала.

– Ты подглядывал за мной! – в ужасе воскликнула она. – Когда я стояла у окна и смотрела на лужайку, я чувствовала, что там кто-то есть. Это ты следил за мной!

– А ты думала кто? – насмешливо спросил Мартин. – Или твое сексуальное шоу предназначалось для дорогого Хьюго? В надежде вызвать у него хотя бы подобие страсти? Будем надеяться, что в постели тебе повезет с ним больше, и он не опростоволосится так, как это произошло с поцелуем на веранде.

– Ах, ты… – Рука Абигайль инстинктивно взметнулась вверх.

– Не вздумай драться со мной, – предостерегающе произнес Мартин. – Или ты забыла, что я за рулем?

– Да мне плевать, что ты делаешь. И ты меня не остановишь, – возбужденно парировала Абби.

– Да ну? – язвительно произнес ее муж. – Вот сейчас остановлю машину и заставлю тебя успокоиться. Я думаю, что тебе не надо объяснять, как я это сделаю, Абигайль.

Рука молодой женщины безвольно упала на колени, щеки вспыхнули румянцем. Это безумие! Настоящее безумие. Он похищает ее, а она спокойно сидит рядом с ним!

– Ты просто не можешь так обращаться со мной! – возмущенно проговорила она.

– Почему же? Я только что это сделал.

– Тебе, очевидно, наплевать на других людей. Мой отчим сойдет с ума, когда узнает, что я вдруг исчезла из дома.

– Ничего, он переживет, – надменно ответил Мартин.

– Он обратится в полицию, – в тон ему ответила Абби.

– Не сомневаюсь.

– Тебя арестуют, посадят в тюрьму. – Теперь голос Абигайль звучал на грани истерики. – Хотя вероятнее всего это будет уже не в первый раз…

Абби заметила, как губы Мартина тронула едва уловимая насмешливая улыбка.

– Ты считаешь, что я уже сидел в тюрьме? – спросил он как бы между прочим.

– Я ничему не удивлюсь, когда дело касается тебя! – с чувством произнесла Абби.

– Правильно делаешь, Абигайль, – покровительственно похвалил ее муж. – Никогда не надо недооценивать противника. Это первое правило для любого сражения.

Абби почувствовала грусть с примесью злости. Они воюют друг с другом сейчас точно так же, как они делали это, когда жили вместе. Весь их короткий брак состоял из постоянных стычек и ссор, которые прерывались бурными примирениями в форме страстного, безудержного секса. В данную минуту Абигайль хотелось вывести Мартина из равновесия, сделать ему больно.

– Интересно, где это ты взял деньги, чтобы купить такую дорогую машину? – небрежно бросила она. – Украл?

Абигайль увидела, как костяшки его пальцев побелели, когда руки Мартина напряженно сжали руль.

Однако ответного удара с его стороны не последовало. Он только насмешливо заметил:

– Вынужден разочаровать тебя, Абби. Твоя язвительность на меня не действует.

– Раньше было иначе, – горько промолвила Абигайль. – Я всегда считала, что мой великосветский тон заводил тебя. Мне казалось, что тебе нравилось водиться с английской знатью почти так же, как мне нравилось жить с тобой в трущобе.

Эта ложь звучала убедительной даже для нее самой. Пусть Мартин думает, что ее страсть к нему была не чем иным, как любопытством молодой, наивной девушки, которая давно покончила с экспериментами своей юности. Она ни в коем случае не должна показать бывшему мужу, что он был смыслом всей ее жизни, что она постоянно сравнивала его с другими мужчинами, и это сравнение всегда оказывалось в его пользу. Поняв, что она не найдет замены Мартину, Абби вынужденно согласилась на «удобный» брак с Хьюго.

– В трущобе, говоришь? – произнес Мартин отстраненным голосом. Раньше бы он взорвался от гнева при этой насмешке, бросил бы свои неотложные дела, схватил бы ее в объятия с неистовой страстью, и Абби в ту же секунду отказалась бы от всех своих слов.

Но новый Мартин – этот незнакомец в элегантном костюме – протянул только руку за кассетой. Энергично вставил ее в магнитофон, и салон машины наполнился звуками музыки.

Абби хотелось закричать, когда из динамика полилась наполненная страстным напряжением музыка любовной сцены из оперы Бизе «Кармен». Сладостная чувственность мелодии, пронизывающая атмосферу внутри автомобиля, вызывала у Абигайль одновременно и сладкую дрожь в крови, и страх. Пристегнутая ремнями, она не могла дотянуться руками до своих ушей, чтобы избавить себя от чарующей, сладострастной музыки. Абби уставилась на пустую дорогу впереди, стараясь ничего не видеть, не слышать, не чувствовать. Когда это Мартин приобщился к опере? – подумала она вдруг с неожиданной тоской.

Абигайль также отметила, что она вообще впервые видит своего мужа за рулем машины. Раньше им хронически не хватало денег и на более насущные вещи, чем собственный автомобиль, но Мартин упорно отказывался принимать подачки от ее отчима. По этой же причине молодожены жили в небольшой, бедной квартирке, расположенной над кафе. Абби тогда казалось, что запах жареной капусты, который поднимался к ним снизу, пропитывал всю их одежду и даже кожу.

Она играла там роль хозяйки, пока Мартин зарабатывал деньги поденным трудом, уходя из дома ранним утром.

Абигайль собрала свою волю, решив рассуждать здраво. Мартин вернулся, но даже он не может зайти слишком далеко. Что он задумал? И с какой стати она подчиняется всем его командам, словно это неизбежность? Можно подумать, что в его присутствии она совершенно лишается собственного я.

Абби снова выпрямилась на сиденье и посмотрела на проплывавшую за окном заснеженную сельскую местность. Сердце ее забилось, когда она узнала деревню, через которую они только что проехали.

Дальше дорога была узкой и извилистой. Абигайль поспешно закрыла глаза, не смея увидеть то, что она знала, предстанет перед ее взором. Она представила слева от себя ряд конских каштанов, которые, подобно пугалам, машут своими обнаженными руками-ветками на фоне серого зимнего неба.

– Как он мог пойти на такое? – мучительно подумала Абби. Привезти ее именно на это место?

– Боишься открыть глаза, Абигайль? – услышала она насмешливый низкий голос у своего уха. Абби подняла ресницы из духа противоречия, все еще не веря очевидному. У нее упало сердце, но в следующую минуту оно неистово забилось от какого-то стыдливого восторга, когда машина остановилась у небольшого коттеджа.

Мартин выключил двигатель, и Абби, отстегнув ремень безопасности, повернулась к мужу, готовая выцарапать ему глаза. Но тот легким, почти незаметным движением отодвинул ее пальцы в сторону и крепко схватил своими сильными руками ее запястья.

На лице Мартина появилась холодная, жесткая улыбка, когда губы Абигайль жадно раскрылись при соприкосновении их рук.

– Можешь бороться со мной, сколько тебе влезет, Абигайль. Но, может, мы вначале примем горизонтальное положение? – оскорбительным тоном произнес Мартин. Прежде чем она смогла ответить что-то, он отстегнул свой ремень, вылез из машины и подошел, чтобы помочь ей выйти.

– Сейчас же отвези меня обратно домой! – категорически потребовала Абигайль. – Если ты сделаешь это и больше не будешь меня беспокоить, я забуду о случившемся.

– И тебе даже не любопытно узнать, что твой дорогой муженек делал все эти годы, Абби?

– Нисколько. – Взгляд бывшей жены подчеркнуто внимательно заскользил по великолепно сшитому, наверняка фантастически дорогому костюму Мартина. – Уж конечно, что-нибудь незаконное. В этом я не сомневаюсь, судя по тому, как ты соришь деньгами.

– Ты так считаешь? – мягко спросил Мартин.

Уколи его, сделай ему больно, шептал Абби внутренний голос. Поступи с ним так же безжалостно, как в свое время обошелся с тобой он. Она язвительно улыбнулась с выражением превосходства на лице.

– Так ты разбогател? Неужто физический труд нынче в такой цене?

Это было сказано с очевидным желанием поддеть собеседника.

– Я думал, что тебе нравилась моя физическая работа, прелесть моя! – принял вызов ее похититель. – Как я великолепно удовлетворял твою похоть, вспомни, – добавил он с оскорбительной откровенностью.

Абби почувствовала, как у нее от лица отхлынула кровь.

– Как ты смеешь, негодяй! – выкрикнула она в лютой обиде. Ее глаза потемнели от ярости. – Отвези меня домой!

Мягкие хлопья снега покрыли черные волосы Мартина. Он смахнул пушистые снежинки, тряхнув головой.

– Отвезу, но прежде мне нужно поговорить с тобой, – сказал он тоном человека, который не привык к отказам.

– Встреться с моим адвокатом.

– Что с тобой, Абигайль? – насмешливо спросил муж. – Боишься войти в дом? Неужели твое прошлое вызывает у тебя такое отвращение?

При этих словах Абби окинула Мартина высокомерным взглядом и прищурила глаза, чтобы он не смог прочитать в них ностальгическую боль. Где угодно, но только не здесь, где родилась ее любовь к нему. Именно в этом коттедже одним прекрасным летним днем Абби впервые ему отдалась.

Она лежала прямо на полу, а Мартин медленно раздевал ее, целуя каждый дюйм обнажавшегося тела. А затем он овладел ею с жадной, бурной страстью. После этого она плакала – соленые слезы восторга капали ему на плечи и скатывались вниз на грудь. Когда тело юноши замерло, избавившись от дрожи возбуждения, Абби почувствовала его досаду. Он словно уже тогда ощущал будущие последствия этого сладостного, сумасшедшего соития…

– Честно говоря, я почти не помню это место, – солгала она ледяным голосом. – Но, как ты знаешь, этот дом принадлежит моему отчиму, так что к похищению мы можем добавить и покушение на частную собственность.

Он рассмеялся неприятным, скрипучим смехом.

– Ты не права, – уверенно произнес ее муж. – Зайдем внутрь, жена. Я же сказал тебе, что нам надо поговорить, а на улице становится уже холодно.

Он вынудил ее выйти из машины, но не грубо, а с той мягкой силой, которая всегда отличала его в постели. В какую-то долю секунды Абигайль пришлось собрать свою волю в кулак, чтобы не броситься в объятия сильных рук Мартина.

– Я никогда не забуду тебе этого! – возмущенно промолвила Абби, пока обидчик вел ее к двери коттеджа.

– Как тебе будет угодно, – спокойно ответил он. Красивое лицо Мартина оставалось бесстрастным, будто ему было абсолютно все равно, что Абигайль думает по этому поводу.

Молодая женщина вошла в дом и остановилась в шоке. Подходя к коттеджу, она мысленно представляла себе прежнюю обстановку дома – заброшенную, полуразвалившуюся мебель, выцветшие обои. Но перед ее взором открылась совершенно другая картина – красиво, уютно и с большим вкусом обновленный интерьер.

Полы были натерты свежей мастикой и покрыты персидскими коврами бирюзово-синих оттенков. На окрашенных в светлые тона стенах висело несколько акварелей. Мягкая, современная мебель не загромождала пространство комнат. В коттедже появилось центральное отопление. Кто бы ни привел в порядок этот дом, он явно обладал великолепным вкусом, не имеющим ничего общего с принятыми в среде провинциальной английской знати старомодными интерьерами, основой которых была полированная тяжелая мебель из красного дерева.

– Кто владеет этим домом? – спросила она.

– Я.

– Я не верю тебе! – Абби скорее из духа противоречия произнесла эту фразу. По тону Мартина она безошибочно поняла, что он сказал правду.

– Это, естественно, твое право, – холодно заметил муж.

– Но мой отчим никогда бы не продал этот дом, тем более тебе!

– Ты так уверена? – Губы Мартина дернула легкая улыбка, но его глаза оставались по-прежнему холодными. Глядя на непривычно уверенное выражение лица мужа, Абби почувствовала что-то вроде испуга. Конечно, ее отчим ни за что бы не продал Мартину этот дом! С какой стати Хэмфри стал бы иметь дело с человеком, которого он ненавидел почти так же, как и она?

– Садись, дорогая. Я пока разведу огонь. Кофе? Или ты предпочитаешь что-нибудь покрепче?

С ума сойти можно! Еще немного, и они начнут обсуждать политику. И где? Именно в этом коттедже! Ей надо бежать отсюда, пока ее прошлое со всеми мучительными воспоминаниями снова не начало разрывать ей сердце.

– Единственное, чего я хочу в данную минуту, это уехать отсюда! Вернуться на свою помолвку! Ты сказал, что тебе надо поговорить со мной. Давай говори. Даю тебе пять минут.

– Надо сначала развести огонь, – ответил он и нагнулся к камину.

Вспыхнуло пламя, которое начало быстро охватывать сухие поленья, и комната вдруг стала выглядеть очень по-домашнему. Она села на один из кожаных диванов, чувствуя, как весь ее привычный мир переворачивается вверх дном. Наблюдая за тем, как хозяин наливает в стаканы бренди и ставит их на столик, стоявший перед диваном, гостья думала, что она попала в иное измерение. Она взглянула на свои часы. Стрелки приближались к одиннадцати ночи.

– Я не могу сидеть и ждать, когда мой отчим приедет сюда за мной, – спокойно сказала Абигайль.

– Но не Хьюго?

Хьюго? Она посмотрела на свои руки, лежавшие на коленях, и подумала: почему она сказала «отчим» вместо «Хьюго», что было бы более естественно? Она подняла глаза, которые горели золотым огнем, и встретилась взглядом с голубыми глазами Мартина.

– Хьюго разорвет тебя на куски. Ты не можешь безнаказанно вламываться в мой дом и насильно увозить меня. Ты просто самое настоящее чудовище!

– Но я ведь уже сделал это, – спокойно заметил он.

– Если ты хотел поговорить со мной, мог бы, как делают все нормальные люди, позвонить мне и договориться о встрече.

– И ты бы согласилась встретиться со мной? – с холодной усмешкой спросил ее похититель, буравя ее глазами.

– А ты как думаешь?

– Ну тогда я сделал все правильно, – ответил Мартин и поднял к ней свой стакан, наигранно изображая тост. – За что мы пьем? – спросил он как ни в чем не бывало.

– Как насчет развода?

– Какая ты жестокая, – с деланной сердитостью сказал муж. – Но если честно, то признайся, от нашего брака больше всех пострадал я. В конце концов, это ведь я попался в твои брачные сети, не так ли моя дорогая?

– Я не… – начала было она, но остановилась. Разве он был не прав? Она действительно женила его на себе. Она хотела его и добилась своего, используя приемы испорченного ребенка, которым она и была в то время. Но она любила его. По крайней мере, Абби так считала. Но зато как дорого она заплатила потом за свое желание обладать Мартином Найтом!

Он опустился на диван напротив Абби. Она смотрела, как он вытягивает свои сильные, стройные ноги. Та же широкая грудь, те же узкие мускулистые бедра. Но ее муж все-таки изменился.

Абигайль узнала Мартина, когда он только начинал формироваться, как мужчина. В то время его мужественность выражалась только в физических желаниях. Но теперь… Теперь в нем чувствовалось самообладание сильного, уверенного в себе человека, которого отличает железная воля. Это легко угадывалось по спокойному выражению красивого мужественного лица и по тому, как бесстрастно выдерживали его голубые, холодные глаза оценивающий взгляд Абигайль.

Молодая женщина глубоко вздохнула и внимательно посмотрела на Мартина, пытаясь понять, что превратило ее неухоженного, диковатого, но сексуального и красивого любовника в элегантного, современного мужчину, который сейчас сидел напротив нее.

– Ты жил в Англии все это время?

Мартин слегка улыбнулся.

– Ты скучала по мне? – с мягкой иронией спросил он, дразня ее.

Умирала от тоски, мысленно произнесла Абби с болью в сердце, но вслух сказала:

– Скучала по тебе, как по лишней дырке в чулке!

– Но уж по телу-то моему наверняка тосковала? – спросил он, попав в точку. – А, моя сладкая?

Вспомнив о божественном теле мужа, особенно в том смысле, который Мартин вложил в свой вопрос, молодая женщина, к своему ужасу, почувствовала предательскую реакцию своего неумолимого женского естества. Соски ее грудей напряглись, заметно проступив сквозь ткань платья. Они жадно, как и раньше, требовали прикосновения влажных, горячих губ Мартина. Она беспокойно пошевелилась на диване, чувствуя, как ее щеки заливает краска стыда. Встретившись взглядом с Мартином, Абби увидела, что он прекрасно понял ее состояние.

– Да ты сходила с ума без моего тела, девочка, – произнес Мартин вкрадчиво.

Этот не обидит себя в самооценке! Абби сделала приличный глоток бренди и изобразила холодную надменность.

– Ты иногда бываешь таким утомительным. Неужели ты потерял способность вести нормальную беседу? – Она язвительно улыбнулась. – О, какая же я глупая! У меня совсем вылетело из головы, что ты никогда и не умел делать этого!

– Какая снисходительность, – наигранно укоризненным тоном произнес Мартин. – Абби, тебе уже давно пора знать, что это признак дурного тона.

Почему она никогда не могла взять над ним верх в споре? – со злостью подумала Абигайль.

– Иди к черту! – пробормотала она, теряя над собой контроль.

– Очень выразительно, – отметил Мартин смеясь. – Итак, о чем мы с тобой говорили? Кажется, ты что-то спрашивала меня о моей жизни.

Ей следует гордо поднять голову и сказать этому наглецу, что ей абсолютно безразлично, что он делал все эти годы, подумала Абигайль. Поэтому, услышав вдруг свой собственный голос, она очень удивилась.

– Где же ты был все это время?

Он отпил бренди и поставил стакан на столик.

– Сначала я поехал в Австралию. Оттуда перебрался в Штаты. Но мой основной дом находится пока в Австралии.

А что сейчас? – подумала Абби с грустью. Уйдя с ее глаз долой, Мартин никогда не покидал ее сердца. Не собирается же он снова войти в ее жизнь?

– Ты вернулся в Англию насовсем? – почти с испугом спросила она.

– Это зависит, – задумчиво ответил Мартин, – от результата нашего разговора.

Что-то в его тоне заставило ее насторожиться. Она подозрительно посмотрела на мужа.

– Я хочу знать, что тебе надо от меня, – сказала Абигайль.

– Я уже говорил тебе – у меня к тебе есть предложение.

– Какое предложение? – В Абби победило любопытство.

Мартин сверкнул хищной улыбкой.

– Я хочу попросить тебя об одолжении.

Она не удержалась от громкого смеха.

– Вот это наглость! Ты сваливаешься на меня как снег на голову через десять лет и еще смеешь торговаться со мной? Ты не в том положении, дорогой мой.

– А вот тут ты ошибаешься, – произнес он с холодной уверенностью. – Я всегда действую, только когда на моей стороне есть сила. Этот жизненный урок я выучил, еще будучи совсем молодым.

Абигайль почувствовала себя не в своей тарелке – такого Мартина она прежде не знала. За прошедшие десять лет его простоватая, нескладная мужественность, которую он излучал в ранней молодости, претерпела большие изменения.

Нет, она никуда не исчезла. Его сильно выраженное мужское начало оставалось при нем, но теперь оно было прикрыто холодной уверенностью искушенного человека, каким его видела сейчас Абби. Более того, сила, закамуфлированная маской современного преуспевающего мужчины, ощущалась еще более заметно. Стальная рука в бархатной перчатке.

Абби вспомнила, каким холодным и черствым был Мартин, когда уходил от нее навсегда. Она проклянет себя, если позволит ему снова войти в ее жизнь на каких бы то ни было условиях!

Молодая женщина изучающе смотрела на мужа, изображая безразличие.

– Говори, что тебе надо от меня, – нетерпеливо произнесла она. – Если это деньги, то у меня их нет, – добавила Абби, желая уколоть его побольнее.

На этот раз сработало. Но реакция мужа на унизительное оскорбление была такой мгновенной, что только жена, хорошо изучившая его лицо, могла заметить это. В голубых глазах Мартина сверкнула, подобно неоновому огню, самая настоящая ярость. Абби почувствовала угрозу, которая исходила от этого едва уловимого яростного огня. Когда она снова услышала удары своего сердца, то поняла, что это была сексуальная угроза, предназначавшаяся ее предательскому, жаждущему ласк телу. Все это произошло в какие-то доли секунды. Но вот глаза Мартина сузились, превратившись в лезвие острой бритвы, и на место ярости пришло плохо скрываемое презрение.

– Ты думаешь, что мне нужны твои деньги? – шелковым голосом спросил он. – Что, если они действительно нужны мне, я приползу к тебе за ними? И я могу представить, что ты потребуешь от меня взамен. – Глаза мужчины понимающе смотрели на нее. – Мне очень жаль, но я должен огорчить тебя, Абигайль. Роль жеребца я играл только один раз в своей жизни, но этого мне хватит до конца моих дней.

Абигайль в шоке уставилась на Мартина. Не может быть, чтобы он верил в то, о чем только что сказал! Он просто не может так думать! Как он может считать, что в их отношениях ее интересовала только постель? Вся ее жизнь, весь мир для нее заключались в одном Мартине. Она задрожала при воспоминании о прошлом.

– У тебя, наверное, есть время или желание рассиживать здесь и предаваться воспоминаниям об эпизоде из нашей совместной жизни, о котором я предпочла бы забыть. – Абби сосредоточенно посмотрела на свои часы. – Но у меня в доме в данный момент еще идет прием, меня ждут гости. Так что не тяни, выкладывай, что у тебя там.

Уголки рта Мартина слегка дернулись, и Абигайль, к своему ужасу, почувствовала, как у нее покраснели щеки при мысли о том, что Мартин понял, о каком сексуальном «эпизоде» она говорила.

– Ну, что это за «предложение»? – раздраженно сказала Абигайль.

– Какая целеустремленность, – тихо проговорил Мартин, положив одну ногу на другую. – Ну ладно, не буду больше тянуть. Дело в том, Абигайль, что мне нужны не твои деньги, а ты сама.

Она ужаснулась, услышав, как ее сердце сделало радостный скачок. Желание вновь воссоединиться с этим мужчиной, глубоко запрятанное в течение долгого времени, подало первые признаки жизни. Молодая женщина проглотила комок в горле.

– Что ты сказал? – прошептала она неуверенно.

Мартин, видевший свою жену насквозь, улыбнулся.

– Я хочу попросить тебя о небольшом одолжении, дорогая, – почти с нежностью произнес он.

Ожившая было надежда рассыпалась в прах. Но, увидев в глубине глаз Мартина какой-то подвох, Абби поняла, что она не может просто так отмахнуться от его слов.

– Какое одолжение?

Он снова понимающе улыбнулся. Мартин выглядел человеком, сознающим свою власть над ней.

– Я сейчас проворачиваю одну крупную сделку. Контракты уже почти готовы к подписанию. Мне необходим один завершающий аккорд. Вот я и решил устроить большой прием в одном из своих австралийских домов для своих будущих деловых партнеров и их жен. Я хочу, чтобы все прошло на высоте, а для этого мне нужна хозяйка, которая хорошо знает, как это делается. Кто же лучше тебя, Абигайль, может справиться с этой ролью?