"Отряд-2" - читать интересную книгу автора (Евтушенко Алексей)

Глава 1

Они стояли на обочине широкого и гладкого четырехрядного шоссе, изумленно провожая глазами мимо проносящиеся время от времени машины совершенно незнакомых марок и очертаний.

— Что скажешь, Карл? — повернулся к Хейницу Александр. — Ты у нас самый ученый. Опять параллельный мир?

— Я уже ничего не предполагаю и ничему не удивляюсь, герр лейтенант, — покачал головой ефрейтор и глупо хихикнул.

— А я знаю только одно, — решительно сказала Аня. — Если мы быстро не доставим Хельмута в больницу, он, скорее всего, умрет.

Из-за поворота показался широкий и длинный бело-синий автобус. Отраженное солнце ослепительно сияло на его лобовом стекле.

— Этот нам подойдет, — сказал Стихарь, снимая с плеча автомат.

Автобус сбросил скорость и плавно остановился на другой стороне дороги.

— Ну-ну, — сказал Велга, прищурившись.

Из кабины высунулся молодой черноволосый водитель и, с веселой тревогой оглядев замерший отряд, махнул рукой и крикнул:

— Что случилось, ребята?! Вам в Город? Садитесь, подвезу!

Автобус оказался совершенно пустым, и они споро погрузили в его обширное, пахнущее незнакомыми запахами нутро носилки с не приходящим в сознание Дитцем, и обессилено устроились вокруг на мягких удобных сиденьях. Только Велга сел впереди, рядом с водителем, оглянулся, проверяя, как устроились остальные, и скомандовал:

— Поехали!

Автобус плавно тронулся с места и, стремительно набирая скорость, поплыл-понесся по гладкому покрытию дороги.

Хорошая дорога, подумал Александр, нетряская. Хельмуту и так хреново, если бы еще и колдобины…

Он покосился на водителя, который с преувеличенным вниманием вглядывался в летящую под колеса серую ленту шоссе.

— Тебя как звать? — негромко спросил лейтенант.

— Николаем, — охотно откликнулся тот.

Мотор автобуса, несмотря на явную мощь, был почти не слышен — так, урчало слегка где-то под ногами, и поэтому разговаривать можно было, не напрягая голоса.

— Можно просто Колей, — уточнил черноволосый паренек и дружелюбно улыбнулся, показав ровные белые зубы. — А вы, я так понимаю, с Полигона?

Александр понятия не имел, что имеет в виду водитель, поэтому изобразил на лице неопределенно утвердительную гримасу и спросил, чтобы сменить тему:

— Далеко до города?

— Семьдесят километров, — удивленно ответил водитель Коля.

— Да, действительно, — нарочито смущенно пробормотал Велга, — что это я…

— Не понимаю я вас, полигонщиков, честно говоря, — сказал Николай. Ему хотелось пообщаться, и молчать всю дорогу он явно не собирался.

— Охота была бегать и ползать по пыли и грязи и стрелять друг в дружку! Конечно, риска в общем-то никакого — врачи и с того света вытащат. Но ведь больно же, наверное, когда в тебя пуля попадает, а? Ну скажи, больно?

— Еще как, — совершенно искренне ответил Велга, невольно прикоснувшись ладонью правой к повязке на простреленном (слава богу, кость не задело!) левом предплечье, и машинально обернулся на своих товарищей. Зрелище, представшее его взору, назвать радостным было никак нельзя. Семеро потных и грязных мужчин и одна женщина, скорее, даже девочка. Двое ранены. Один почти убит. И все измучены. Сначала просто войной. А потом снова войной и полной неизвестностью. Полной неизвестностью вчера, полной неизвестностью сегодня и, скорее всего, полной же неизвестностью и завтра. Судя по беспечному и здоровому виду водителя автобуса, здесь нет войны.

Но неизвестности для отряда по-прежнему хватает с избытком. Пожалуй, только Аня и Валерка Стихарь выглядят пободрее остальных. Что до прочих…Ч-черт, им всем срочно нужен врач и длительный отдых. Интересно, что за Полигон такой, о котором говорит шофер Николай? И ведь как говорит! Полигон. С большой буквы. Место, где люди, по его мнению, бегают и ползают по пыли и грязи и стреляют друг в дружку. Гм… Он, лейтенант Красной Армии Александр Иванович Велга, очень хорошо знает такое место. Только называется оно не полигон, а передняя линия фронта. Передовая. А на полигоне люди, конечно, тоже стреляют, но только не друг в друга, а по мишеням. Полигон — это место для учения, а не для боя. Или здесь все иначе?

— Я один раз попробовал, — продолжал тем временем словоохотливый Николай. — Знакомые уговорили. Взяли меня, что называется, на слабо.

— Он весело хохотнул, не отрывая глаз от дороги. — Ну я и согласился. Молодой был совсем.

— И что? — вежливо поинтересовался Александр.

— Да ничего. Послушал я, как пули свистят, посмотрел, как в товарищей моих эти пули попадают, поспал ночку-другую на сырой земле в обнимку с винтовкой и сам себе сказал: «Все, Коля, хватит. Эти игры не для тебя. Пора домой». Ну и свалил.

— Сбежал, — неожиданно для себя самого уточнил Велга.

— Можно и так сказать, — охотно согласился с уточнением Коля. — Но ведь это правилами не запрещено, верно? Хочу — участвую. Не хочу — не участвую. Мое личное дело, и никого не касается. Верно?

— Да я и не спорю, — пожал плечами Александр и поморщился от боли в левом предплечье. Он уже пожалел о своих словах.

— Город — да, согласен, там хотя бы интересно бывает и весело, хоть и не всегда безопасно. Но только не Полигон. Какое уж тут веселье… Ну вот взять вас, к примеру. Я имею в виду вашу группу. Раненые, глаза ввалились от усталости. Один вон, так вообще без сознания. Сейчас, конечно, до Города доберемся — оклемаетесь. Но какое в этом всем удовольствие? Нет, не понимаю.

— А что, — спокойно спросил Александр, — ты называешь удовольствием? А, Коля? И почему ты считаешь, что человек непременно к этому самому удовольствию должен стремиться?

— Удовольствием, — охотно поддержал тему водитель, — я называю удовольствие. То, от чего человеку делается приятно. Я уже знаю, что ты сейчас скажешь. Счастье, мол, человека заключается в испытаниях и преодолении себя и все такое прочее. Но я так отвечу. Может быть, в испытаниях и преодолении и заключается счастье, не знаю. Но — повторяю — вполне может быть. Только испытания эти и прочие преодоления должны быть… как бы это правильно сказать… ну, естественными, что ли. Не при думанными специально, понимаешь? А Полигон ваш — это место, где все испытания и преодоления, а также тяготы, лишения и даже смертельная опасность придуманы вами же от начала и до конца. Что, не так? Так. Не-ет, ты мне дай испытание естественное, природное. И тогда, возможно, преодолевая опасности этого испытания, я испытаю удовольствие и даже счастье, — и он опять улыбнулся короткой и победоносной улыбкой разобравшегося во всех проблемах человека.

Ну ты, братишка, и рассуждаешь, — с веселой задиристостью произнес за спиной Александра Валерка Стихарь.

— Я прям тобой восхищаюсь!

Велга вздрогнул и подумал, что отдых ему действительно крайне необходим, раз он стал пугаться неожиданных звуков и не услышал, как сзади подошел Валерка. Тем временем ростовчанин, опершись ладонью на подлокотник кресла, в котором сидел Велга, ловко выудил из нагрудного кармана сигарету и, обращаясь к водителю, спросил:

— Прикурить есть?

— Да я не курю, — как-то растерянно ответил Коля.

— И не пьешь? — иронично осведомился Стихарь, скосив на водителя черный бедовый глаз.

Э-э… да нет, в общем-то… А что? И что тебе не так в моих рассуждениях?

— До Николая, наконец, стало доходить, что его подначивают.

— Да ничего, — пожал плечами Валерка и прикурил от спички. — Я не против. Рассуждай. Я вот только интересуюсь, зачем человечество придумало такую штуку, например, как спорт? Там ведь тоже все препятствия и трудности… как это ты говоришь… а! неестественные, вот. И даже смертельная опасность во многих видах очень даже присутствует. Альпинизм, скажем, или те же автогонки.

— Ну ты сравнил! — воскликнул водитель Коля. — Спорт и Полигон! Нет такого вида спорта, где бы соперники друг в дружку стреляли настоящими пулями. И вообще. В спорте соперники, а на Полигоне вашем соперник частенько превращается во врага. А это уже совсем другое.

— Эх, ты, Коля-Николай, сиди дома не гуляй, — сверкнул своей фирменной обезоруживающей улыбкой Валерка. — Вот и видно, что ты спортом никогда по-настоящему не занимался. Бывают, знаешь ли, моменты, когда соперник кажется самым что ни наесть злейшим врагом. Ну да ладно, замнем для ясности. Ты мне лучше вот что скажи, братишка. Где нам в городе лучше остановиться? А то мы, понимаешь, первый раз и…

— Так вы новички? — во второй раз удивился Коля. — Хм-м… а по виду и не скажешь. Я думал, вы из таких… матерых.

— А мы действительно из таких, — с веселым энтузиазмом подтвердил Стихарь и заговорщически подмигнул. — Но в городе этом никогда не были и никого не знаем. Всякое, знаешь ли, бывает в этой жизни. Да и во всех прочих жизнях тоже. Я тебе, будет желание и время, при случае могу такое рассказать, чего ты даже вообразить себе не можешь.

— Интересные вы ребята, — с оттенком уважения сказал водитель.

— На Полигоне бываете, а в Городе первый раз. Ну ладно. Сделаем тогда так. Я вас сначала к больнице отвезу — пусть там врачи раненым помогут, а потом к себе. Ну, то есть, не со всем к себе, я-то в Городе редко живу, но это такой общий дом. Кто его занял, того он и есть на это время. В холодильнике там полно еды, и деньги есть в сейфе на первые дни. Код замка я вам дам. Пользуйтесь. Мне все равно завтра вечером обратно ехать.

— Ты хочешь сказать, что даешь нам взаймы? — уточнил Валерка.

— Взаймы? Нет. Эти деньги, они как бы общие, для всех, кто первый раз в Городе. Потом те, кто остается в Городе надолго, идет жить в другое место и добывает деньги уже сам.

— А кто не остается?

— А зачем деньги тому, кто не остается? Нет, ребята, видать, вас на Полигоне действительно крепко потрепало… Ничего, скоро уже доедем, потом отдохнете, и все в голове и организме встанет на свои места. Верно я говорю, братишка? — подражая Валеркиным интонациям, улыбнулся он.

— На все сто! — с энтузиазмом подтвердил Стихарь и тут же принялся расспрашивать Николая о технических особенностях его автобуса.

Велга расслабленно сидел в кресле, следил за летящей навстречу серой и гладкой лентой шоссе с редкими автомобилями и уплывающими по бокам дороги назад, поросшими густым смешанным лесом холмами; слушал Валеркин треп и никак не мог отделаться от ощущения того, что все это ему снится. И шоссе, и лесистые холмы, и водитель автобуса Коля, и Валерка, и все… все…

— Товарищ лейтенант! Проснитесь, товарищ лейтенант! Саша, проснись, подъезжаем!

Кто-то осторожно, но настойчиво тряс его за здоровое плечо.

Опять, подумал Велга, не открывая глаз, опять поспать не дадут. Когда, интересно, я уже по-настоящему высплюсь? На том свете, что ли?

Заснул он, как выяснилось, крепко, потому что, с трудом разлепив глаза, секунды две, не меньше, не мог сообразить, где он находится и кто с ним рядом. Наконец, окружающая действительность, словно день, сменяющий ночь, вымыла из мозга остатки сна, и лейтенант Красной Армии Александр Велга вернулся в реальный мир. А вернувшись, вспомнил все.

— Подъезжаем, — повторил он и крепко растер лицо правой ладонью. — Это хорошо. Как там Дитц, Валера?

— Дышит пока, — сказал Валерка Стихарь. — Но, по-моему, через раз.

Велга огляделся и поднялся со слишком удобного кресла.

Автобус небыстро катил по широкой дороге, проложенной уже не среди лесистых холмов, а в каком-то большом и ухоженном парке.

— Вон она, больница, — показал рукой Николай.

Александр посмотрел вперед и увидел светлое трехэтажное здание с широкими окнами, в которых отражались синее небо и белые облака.

Водитель Николай аккуратно затормозил возле входа, нажал на приборной доске какую-то кнопку, и двери автобуса бесшумно распахнулись.

От входа в больницу к ним уже спешил молодой человек в белом халате.

Велга и рта раскрыть не успел, как белый халат легко вскочил на подножку, профессионально оглядел сидящих в автобусе и, явно для проформы, быстро осведомился:

— С Полигона?

Не дожидаясь ответа, он соскочил обратно на улицу, махнул кому-то рукой и показал три пальца. Стеклянные двери больницы тотчас отъехали в стороны, и шестеро дюжих молодцев, облаченных в одинаковые зеленоватые робы, выкатив наружу три санитарные каталки, устремились к автобусу

— Э-э… у нас один лежачий, — сказал Велга. — Остальные способны передвигаться сами.

— Вы не на Полигоне, юноша, — улыбнулся хорошей быстрой улыбкой врач в белом халате, который выглядел на несколько лет моложе Велги, — и ваше командование с этой минуты переходит ко мне. Договорились? Я вижу, кстати, что вы тоже ранены, но без каталки действительно пока можете обойтись. Всем же остальным советую на время забыть про мужество и героизм и полностью довериться врачам нашей больницы. Раненым — помощь, остальным — кров и отдых. И не вздумайте со мной спорить!

— Да я в общем-то и не собирался, — сказал Александр. — Тем более что медицинская помощь и отдых нам действительно необходимы.

— Вот и славно! — обрадовался врач. — А теперь я попросил бы вас выйти из автобуса, чтобы мы могли помочь вашим товарищам.

Велга подчинился и, махнув рукой остальным, осторожно ступил на землю. Плечо болело, и очень хотелось спать. Следом за ним вышли Валерка Стихарь, Аня Громова, рыжий Курт Шнайдер, Карл Хейниц и гигант Малышев, а в автобус сноровисто поднялись санитары. Не приходящего в сознание Хельмута Дитца вынесли на носилках, быстро и осторожно переложили на каталку и тут же увезли. Рудольф Майер и Сергей Вешняк вышли сами, бережно поддерживаемые с боков медбратьями.

— Медицинская помощь, комфорт и отдых! — воскликнул пулеметчик, завидев ожидающую его каталку. — Возможно, даже горячая пища и милосердные во всех смыслах сестры! Неужто всеблагой господь смилостивился над бедным Рудольфом Майером и послал ему за все им пережитое на русском и прочих фронтах толику покоя и счастья?! Что ж, не хвастаясь, скажу, что я, как никто другой, заслужил все эти блага, а посему отдаюсь в умелые руки врачей и, безмерно полагаясь на их искусство…

— Спокойно, Руди, — ласково прогудел Михаил Малышев. — Уже все кончилось.

— Просто очень больно, Миша, — улыбнулся виноватой улыбкой пулеметчик и покорно дал себя уложить.

Следом за ним, покряхтывая, на свою каталку водрузился Сергей Вешняк, и санитары сноровисто покатили раненых ко входу.

— Ну-с, прошу и всех остальных за мной, — явно подражая русским врачам конца девятнадцатого — начала двадцатого века, обратился к оставшимся молоденький доктор. — Зная ваши негласные законы, могу со стопроцентной уверенностью предположить, что вы не уйдете, пока мы не поставим ваших товарищей на ноги. Вы ведь у нас впервые?

Велга молча кивнул. Он чувствовал себя совсем уставшим и не хотел тратить малые, оставшиеся в нем силы на слова.

— Что ж, надеюсь, вы останетесь довольны нашим обслуживанием и гостеприимством. Прошу, — и он сделал приглашающий жест.

Один момент, — сказал Валерка Стихарь. — Коля, ты что-то говорил насчет дома и ключей….

Я их вам завтра завезу, — пообещал водитель.

Все равно вы до завтра здесь будете. Прямо с утра и завезу.

— Правильно, — сказал врач. — Все — завтра. А сегодня им необходимы отдых и лечение.

— Завтра так завтра, — согласился Стихарь и протянул Николаю руку. — Пока, братишка. Спасибо за помощь. Завтра ждем.

— Не за что, — смущенно улыбнулся Николай и пожал протянутую руку. — Часов в десять я приеду.

— Лучше в одиннадцать, — сказал врач. — Пациентам нужно как следует выспаться.

— Да хоть в двенадцать, — милостиво разрешил Стихарь. — Времени у нас теперь, насколько я понимаю, хоть отбавляй.