"Отряд-2" - читать интересную книгу автора (Евтушенко Алексей)

Глава 11

Командир исследовательского грузовика «Вихрь» Уильям Джордж Крейтон видывал в своей жизни всякое. Потомственный астронавт, он впервые покинул Землю в девятнадцатилетнем возрасте и теперь, по прошествии двадцати восьми лет, мог с уверенностью сказать, что в Системе практически не осталось уголка, куда бы не заносила его судьба и приказы вышестоящего начальства. Причем последнее зачастую и даже по преимуществу оказывались куда изощренней и пакостней первого.

Вот и на этот раз.

Вместо того чтобы спокойно возвратиться домой после трудного рейса, он был вынужден переться черт знает куда, аж к Нептуну, чтобы… Чтобы получить именно то, что получил. Два чужих корабля прямо по курсу.

И каких, чтоб их дождь намочил, корабля!

«Вихрь» по сравнению с ними смотрелся, как городской воробей рядом со степными орлами, несмотря на всю избитость этого сравнения. Собственно, приказ начальства Крейтон и его доблестный экипаж уже выполнили — определили природу двух приближающихся к Земле с ускорением свободного падения объектов. Теперь вопрос встал уже по-другому: что с этими объектами делать?

Тем более что объекты, оказавшиеся чужими кораблями, заметили приближение «Вихря», отключили тягу и сейчас двигались по инерции, как бы показывая, что намерения у них самые мирные.

На самом деле Уильяму Джорджу Крейтону для дальнейших действий вовсе не требовались особые указания Земли — и так было совершенно ясно, что надо как-то знакомиться: чужаки уже минут двадцать отчаянно и в определенном ритме мигали всеми возможными наружными огнями.

— Все-таки до меня не доходит, как можно летать без радиосвязи, — пробормотал первый пилот Галим Шаграев, казах по национальности. — Поди знай, что им надо.

— Ты носовые включил? — ворчливо осведомился Крейтон.

— Так точно, — вздохнул Шаграев. — Мигаю им древней азбукой Морзе. " Я — «Вихрь», назовите себя ". Как и было сказано. В автоматическом режиме.

— На каком языке мигаешь-то? — спросил штурман Анджело Пескотти, усмехаясь.

— Ты не поверишь, но по-английски, — отбил нападение Галим. — Хотя в данной ситуации, помоему, один хрен. Могу попробовать по-русски и даже по-казахски.

— А еще? — заинтересовался Пескотти.

— По-украински, — чуть подумав, ответил первый пилот. — Но с акцентом.

Штурман жизнерадостно захохотал. Он вообще в любой ситуации старался найти в первую очередь смешную сторону.

— Попробуй, — вздохнул Крейтон. — Мало ли.

— Вы серьезно, капитан?

— Абсолютно. И готовь катер. На всякий случаи.

— А что его готовить? Садись и плыви. Баки полны, системы в порядке… Вы считаете, что нужно слетать к ним в гости? Не будет ли это слишком большим …э-э… нахальством с нашей стороны?

— Насчет нахальства не знаю, — медленно и веско сказал Крейтон. — Знаю насчет ответственности. Это — чужие. А мы, волею судьбы и пославшего нас начальства, оказались первыми, кто с ними встретился. И с нашей стороны будет величайшей ошибкой, если мы пропустим их к Земле, не выяснив хотя бы предварительно, кто они такие и чего они хотят. Все. Сигналим еще двадцать минут, и кто-то из нас летит на разведку.. Я бы предпочел, чтобы это был доброволец.

— Да слетаю я, командир, — пообещал Шаграев. — Не переживайте. Мне почему-то кажется, что намерения у них мирные и…

— О, вот и посольство! — воскликнул Пескотти.

От ближайшего к ним, похожего на порождение сна, бредящего фантастикой подростка, «чужого» отделилась яркая капля. Повисела возле борта, как бы размышляя, стоит ли далеко улетать от «мамы», и неспешно, но уверенно направилась прямиком к «Вихрю».

Очень скоро уже можно было разглядеть, что этот летательный аппарат «чужих» в общем-то похож на их собственный космокатер. То есть у него были крылья, и хвостовое оперение для полетов в атмосфере. Правда, под крыльями виднелись подозрительные пилоны, очень уж напоминающие места крепления ракет, а в носовой части не менее подозрительные выступы, наводящие почему-то на мысль о лазерных и плазменных пушках, но… Но пилоны были пусты, а плазменные пушки экипаж «Вихря» видел только в старых фантастических фильмах.

— Значит, так, — принял решение Крейтон. — Приказываю. Первому пилоту в сопровождении бортинженера вылететь навстречу гостям. Сблизиться и дальше действовать по обстановке, — он пожевал губами и добавил: — Возможно, придется выйти в открытый космос и общаться с гостями жестами.

— Жестами! — восхитился штурман. — Ну и дела. Историческая, можно сказать, встреча с иным разумом. Впервые в истории человечества! А представители двух цивилизации общаются при помощи жестов! Капитан, а если у них нет рук и вообще конечностей?

— Ерунду говорите, Анджело, — поморщился Крейтон. — Во-первых, язык жестов универсален. Показал на себя, значит "я". На него — «ты». На себя, на него и на корабль — приглашение в гости. А конечности у них наверняка есть. Иначе их катер не был бы так похож на наш. Раз техника похожа, то и мы сами должны быть похожи. И вообще, отставить разговоры. Пилот, выполняйте приказ. Связь в непрерывном режиме. И… это… поменьше героизма и побольше осторожности и осмотрительности. Хорошо? Все. Действуйте.

Шаграев любил выходить в открытый космос. Когда пульс подскакивает до 100-120 ударов в минуту, а между тобой и этой безбрежной, великой Бесконечностью только тонкий слой скафандра… было в этом какое-то высшее благородное безумие, какое-то удалое и гордое торжество человеческого духа над прекрасной и безжалостной Пустотой.

А тут еще и встреча с «чужими»…

Вот он, «чужой», в десятке метров. Висит на таком же фале, что и он, и медленно приближается. Две руки, две ноги, одна голова. Однако прав был капитан Крейтон! Только вот рост его… Пожалуй, метра два с лишним будет. Вот уже и лицо можно различить за щитком шлема… Господи, да это же человек! Разрез глаз, правда, необычный, а так… Нос, губы… Улыбается! Руку протягивает! Ну что ж, поздороваемся…

Экипаж «Вихря» не дыша наблюдал, как движутся в космосе две человеческие фигурки. Вот они сблизились почти вплотную, и одна протянула руку. Вторая, чуть помедлив, сделала то же самое… Рукопожатие! Древний жест миролюбия и открытости намерений.

— Ф-фу! — выдохнул Крейтон и вытер выступивший на лбу пот. — Слава создателю! Ну, теперь будет легче. Так, а это что? Он его к себе приглашает, что-ли? Галим, как слышишь меня? Чего он хочет?

— Слышу хорошо, капитан! — раздался из динамиков возбужденный голос Галима. — Наш новый знакомый, кажется, зовет меня в гости. Лично я согласен. Все равно иначе нам не узнать, кто они такие и чего хотят. Как думаете, капитан, соглашаться?

— Черт, я не могу тебе приказать… Ладно, давай. Только не снимай там скафандр, хорошо? И держи связь с нами. Не думаю, что это ловушка. И вообще, мне почему-то кажется, что они с Земли. Понимаю, что звучит бредово, но отделаться от этой мысли не могу.

— Я тоже так думаю, капитан. Уж больно похожи на нас! Давайте так. У меня запаса кислорода на шесть часов. Космокатер пусть остается на месте, а я пошел в гости. Если связь прервется, а я через пять часов не вернусь, действуйте по обстановке. Все, я пошел!

— С богом, пилот.

Он вышел на связь через четыре с половиной часа, и эти двести семьдесят минут показались капитану «Вихря» Уильяму Джону Крейтону самыми долгими в его жизни. Еще сорок минут ушло на то, чтобы космокатер вернулся в бокс. А всего с того момента, когда Галим Шаграев отправился в гости, и до того, как он вместе с бортинженером вплыл в рубку, прошло ровно пять часов пятьдесят минут. Почти шесть.

— Живы, — констатировал Крейтон, увидев подчиненных. — Уже хорошо. Ну докладывайте.

— Мне докладывать особо нечего, — пожал плечами бортинженер. — Разве что о количестве седых волос, которых у меня за это время наверняка прибавилось… Но, думаю, это не интересно. Тем более что вы были в таком же положении, что и я. А вот Галиму есть что рассказать.

— Даже не знаю, с чего начать, — первый пилот ухватился за спинку своего кресла, привычным движением подтянул тело и пристегнулся. — Все это совершенная фантастика. Я и сам до сих пор не знаю, верить ли мне своим глазам и ушам.

— Только, пожалуйста, не надо меня интриговать! — воскликнул Крейтон. — Давай по порядку и с самого начала.

— Хорошо, — кивнул Галим. — Только я, пожалуй, начну не с самого начала, а с самого главного. Так вот. Это не чужие. Это наши. Только очень древние наши. Не уверен, правильно ли я понял, но, помоему, правильно. А если правильно, то они принадлежат к разумной расе, которая существовала на Земле до нашей расы. До хомосапиенс.

Он замолчал и выжидательно посмотрел на товарищей.

Товарищи молчали.

— Погоди, — первым не выдержал Пескотти, — так они что, не люди?

— Смотря кого мы называем людьми, — пожал плечами первый пилот. — С виду это люди. Ну разве что рост у них побольше нашего, — ниже двух метров я там никого не встречал. Две руки опять же, две ноги, по пять пальцев на руках… Ну и все прочее на месте — глаза там, уши, рот, нос, волосы… Люди, конечно. Глаза, правда, странные. Большие, синие… Впечатляющие, в общем, глаза. Еще мне показалось, что у них больше зубов, чем у нас, и язык длиннее. Но думаю, что генетически мы с ними должны быть почти идентичны, потому как все мы дети одной планеты, Земли. Я, конечно, не историк, но, думаю, что это те, кого мы называем атлантами. Полумифический народ. Народ из легенды.

— Приехали, — пробормотал Крейтон. — Только атлантов нам и не хватало. Чуяло мое сердце… Но откуда такие предположения, пилот?

— Они мне показали видеозаписи. На них наша Земля. Такая, какой она была пятнадцать-двадцать тысяч лет назад. Вообще-то я многого не понял — трудно общаться без языка, но из того, что понял… В общем, они не просто астронавты, а военные астронавты. Пятнадцать тысяч лет назад в нашу Систему пришли враждебные чужие. Атланты к тому времени овладели космическими полетами не только в пределах Солнечной, но и межзвездными. Открыли принцип передвижения в гиперпространстве. И уже летали к звездам. А тут — враг. Многочисленный и могущественный. Началась война. Они не были подготовлены к войне. Мало того, они вообще не умели воевать. Разучились за ненадобностью. Но тут пришлось научиться снова. Их спасло то, что задолго до этого они получили доступ к знаниям лемурийцев.

— Господи, а это еще кто? — не удержался от вопроса штурман.

— Раса разумных, которая жила на Земле до атлантов, — невозмутимо ответил Галим. — Очень могущественная.

— Сколько же их всего было, этих могущественных рас? — с нескрываемой иронией осведомился Крейтон.

— Вы мне не верите, капитан?

— Верю абсолютно. Я только не могу понять, отчего они все, такие могущественные, исчезли. Могущества, что ли, не хватило?

— Этого я не знаю. Пусть ученые разбираются. Но мы — пятая раса. Так говорят атланты. То есть они говорят, что они — четвертая. Отсюда и вывод, что мы — пятая.

— Вообще-то где-то я обо всем этом читал, — глубокомысленно заметил второй пилот Слава Дубровин. — В виде легенд и мифов эти знания существуют фиг знает сколько столетий и даже тысячелетий. А в виде теорий и гипотез — пару сотен лет. Может, и больше. Беда в том, что все эти гипотезы и теорий так и не были подтверждены.

— Теперь подтверждены, как видишь, — сказал Галим. — Но мы отвлеклись. В общем, лемурийцы, как оказалось, были не дураки повоевать. В том числе и на просторах космоса. Собственно, принцип гиперпространственного передвижения атланты именно из лемурийских знаний и позаимствовали. А когда пришла беда, то пришлось позаимствовать и еще кое-что. Короче, пришлось им в срочном порядке переделывать мирные исследовательские корабли в военные и учиться воевать. Сначала война шла в Солнечной, но враг оказался упорным и сильным — его никак не удавалось выбросить за пределы Системы. И тогда их осенила совершенно верная со стратегической точки зрения мысль о том, что бить врага надо в его же логове. Не знаю как, но им удалось вычислить координаты родной планетной системы чужих. Ну, а дальше все оказалось делом техники. А также упорства и мужества. Было построено семь боевых кораблей невиданной доселе мощи. На их постройку и оснащение ушли чуть ли не все имеющиеся материальные ресурсы, но они все же были созданы. Были также тщательно отобраны и обучены экипажи. И эти семь кораблей в один прекрасный день, словно черти из преисподней, выскочили на окраине планетной системы чужих. И прямым ходом направились к планете-матери. И в ходе жесточайшего сражения уничтожили ее. Точнее, не ее, а все живое на ней. А также все имеющиеся космические базы врага. При этом атланты потеряли пять кораблей из семи. Вот эти два, что мы перед собой видим, — остатки той эскадры. Теперь они вернулись домой.

Экипаж «Вихря» слушал рассказ своего первого пилота так, как дети слушают прекрасную и страшную сказку, — не дыша. И когда Шаграев замолчал, то некоторое время в рубке стояла тишина, сравнимая разве что с великой тишиной, царящей за бортом корабля.

Первым, как и положено, рационально осмыслил сказанное капитан.

— Погоди, — тряхнул он головой. — Когда это все произошло? Ты сказал, пятнадцать тысяч лет назад?

— Что-то около того.

— Где же они были всю эту бездну времени? После победы?

— Шли домой. В глубоком анабиозе. У них отказали гиперпространственные установки. Пришлось разогнаться на планетарных двигателях и лечь в анабиоз. Это был единственный выход.

— Святая Дева Мария! — прошептал Пескотти. — У них был один шанс на миллион…

— Думаю, даже меньше, — кивнул Шаграев. — Но смелым сопутствует удача. И эта удача от них не отвернулась. Она отвернулась от нас.

— Не понял, — признался капитан Крейтон. — Это еще не все?

— Это совсем не все. Понимаете, как я уже говорил, они нанесли по планете-матери врага ядерный удар такой интенсивности и силы, что ничто живое не могло там уцелеть по определению. И уничтожили все базы. Но… жизнь — штука живучая. Извините за каламбур. А разумная жизнь — в особенности. В общем, враг сумел выжить, за те пятнадцать тысяч лет, что они ползли к дому, полностью восстановился и теперь прибыл мстить. Я никого не хочу пугать, но, судя по всему, у нас на орбите Плутона, господа, вражеская эскадра из пятнадцати кораблей. И эта эскадра движется к Земле…

— Стоп, — остановил пилота капитан. — Откуда атлантам известно, что это именно те самые враги?

— Совершенно точно это им, разумеется, неизвестно. Но по некоторым характерным признакам они определяют данную вероятность почти в сто процентов.

— Слушай, Галим, — задал неожиданный вопрос Дубровин. — А почему они радиосвязью не пользуются?

— М-м… не знаю. Честно говоря, выяснять этот вопрос как-то не было времени. Скорее всего, их связь основана на каких-то иных принципах. Возможно, на гравитационных полях, а не на электромагнитных. Не знаю.

— Так, штурман. Необходимо срочно проверить полученную информацию перед тем, как я доложу обо всем Земле. Сверхсрочно. Галим, тебе известно хотя бы приблизительно направление поиска?

— Да, разумеется, это…

— Давай, подключайся к Анджело. Бортинженер, немедленно связь с Землей. Пошлем предварительное сообщение. Не нам же одним отдуваться — пусть начальство тоже почешется и оторвет задницу от насиженного кресла!