"Ноктюрн пустоты" - читать интересную книгу автора (Велтистов Евгений Серафимович)

Глава четвертая

Кто знал, что восьмидесятилетний миллиардер, экономящий на мыле, спичках и воде, Файдом Гешт, считающий по старинке не только доллары, но и центы, способен закатить такой прием!

В Лос-Анджелесе моросил мелкий противный дождь. Вилла Гешта, обычно безлюдная, сверкала над океаном, как хрустальная люстра. В гостеприимно распахнутые ворота въезжают дорогие машины, и сразу гости окунаются в мягкие звуки оркестра, замаскированного в мокрой зелени.

На просторной даже для такого потока гостей мраморной лестнице нарядные дамы выглядят большими движущимися клумбами.

"Что задумал старый лис? - гадал я, поднимаясь с Юриком по лестнице. - Неужели старческая сентиментальность? Отходная? Надежда на благодарность людской памяти?.. Нет! Гешт еще не выжил из ума! Каждый сэкономленный цент в его империи дает миллионы… Зачем же такая безумная трата?.."

Я не сразу различил Файдома Гешта среди слуг. Вместе с ними он при входе раздавал гостям маски.

– Я ждал вас, мистер Бари, - раздался тонкий и неестественный, как из треснутой флейты, голос. - Что ваш вулкан?

Сильно поредевшая, обтрепанная жизнью метла, вставленная во фрак, - это и был сам хозяин. Ничто в нем не напоминало известного по фотографиям Файдома Гешта, первого в мире нефтяного магната, владельца электроники, газет, элеваторов и прочего-прочего. После нашей последней встречи время изменило черты его лица. Остались прежними глаза. Ни у кого не видел я такого ироничного, всепроникающего взгляда. И сейчас он поразил меня: что же это Файди задумал?..

– Вулкан работает! - Я нарочно встал так, чтобы миллиардер видел мою рабочую робу, в которой я являюсь к президентам и к последним на планете королям. - Прошу прощения, сэр, я у вас случайно, что называется, проездом.

– Я послал вам приглашение в контору и с огорчением услышал, что вас нет, вы на съемке, - отчаянно засвистел носом Гешт. - Я не знал, что делать: может быть, пригласить через господа бога? Но когда увидел вас вместе с мистером Юриком, то сразу понял, что вулкан сработал на славу. Поздравляю, мистер Бари. - Он протянул руку, мгновенно подсчитав мой будущий гонорар. - Поздравляю, мистер Юрик. Какую вам маску?

Я усмехнулся:

– Предпочитаю маску Бари. - И кивнул Файди, будто официанту. Он осклабился вслед.

Юрик плелся за мной с маской простодушного ковбоя в руке, чувствуя себя виноватым. Но я хорошо знал Файди: если он чего-то захочет, то отыщет и под землей. Когда мы с Юриком прибыли в Лос-Анджелес, ему тут же сообщили об этом.

– Не собираешься продавать вулкан Файди? - шутливо заметил я Юрику.

– Оставляю себе, - мрачно сказал он. - А ты?

– Пошел он к черту!

Юрик вспыхнул:

– Ты не сердишься? Правда, Джон? - И напялил дурацкую маску. - Пошли веселиться!

Вилла Гешта вместила тысячу разнообразных гостей со всех концов света. Всюду в залах стояли елки, мерцали среди иллюминации свечи, столы ломились от изысканных яств, и каждого гостя, открывающего для себя новый уют, ждал отделившийся от стены молчаливый официант в черном. Постепенно маски заполнили все этажи. Музыка, смех, быстрый разговор, звон бокалов съедали время. Вспыхнул фейерверк среди туч за окном, и мы с Юриком чокнулись: "С Новым годом!"

– Какая дурная погода! - заметила вслух моя соседка-испанка, взглянув в окно. - Дождь и дождь…

– Будет еще хуже, - подумал я вслух.

– Простите, что вы имеете в виду?

Ее пожилой кавалер опустил свое дряблое ухо чуть ли не в мою тарелку.

– Климат ухудшается! - крикнул я громко в подставленное ухо. - А Земля движется в тартарары!

– Ах, как интересно, - сказала дама.

– Куда? Куда? - выпытывало ухо.

– В преисподнюю, если угодно. В катастрофу!..

– Молодой человек, как вы смеете… - возмутилось ухо и встало торчком. - Правительство выступило по этому поводу с заявлением…

– Что мне ваше правительство! - Я слегка тронул вилкой наглое ухо. - У меня собственное мнение!

Мой собеседник отскочил. Дама взвизгнула. Я в сопровождении Юрика направился к двери.

– Брось, Бари, - бормотал Юрик за моей спиной. - С этим не шутят… Будут приставать, дай лучше оплеуху… Так проще…

Юрик прав, в таких домах о погоде принято говорить в ином тонет пересказывая первые полосы газет. Я, разумеется, сболтнул лишнее и рискую попасть в картотеку ненадежных гостей. Кто знает, может, я уже зарегистрирован там. Никто вслух не признавался в этом, но люди чувствовали, что разговоры о погоде стали опасными. Впрочем, стихийные бедствия - моя специальность.

Мы прошли быстрым шагом несколько комнат и в каждой из них встретили Гешта в черном фраке. Мы недоуменно переглянулись и расхохотались. Отлично сработано, Файди! В каждом зале робот. Каждого гостя обслуживает сам хозяин. Почти что хозяин…

– Послушайте, Гешт, - подошел я к очередному роботу, - кто эта дама за тем столом?

Я указал на женщину в зеленом платье, похожем на веселый искрящийся водопад. Такое рождественское платье, платье-елку, могла изобрести только Мария.

– Я не всех гостей знаю, сэр, - голосом хозяина ответил робот. - Дама в маске.

– А меня знаешь?

– Конечно, мистер Бари. Вы недавно говорили с хозяином.

– Спасибо, мистер робот, - сказал я.

– Премного благодарен, сэр.

Значит, все роботы и сам Гешт связаны с компьютером, они накапливают информацию. Зачем это нужно миллиардеру? Наверное, затевается крупная финансовая афера: здесь журналисты, бизнесмены, военные, ученые… И очень много болтунов… Что за странные старики управляют с помощью своих миллиардов нашим миром! Какое добро и зло готовят они людям, в какой пропорции смешивают то и другое в новогоднем коктейле? Ведь такие, как Файд, - а их не один десяток финансовых тузов, - считают себя столпами общества и нередко на практике доказывают эту шаблонную истину.

К черту Файди! Меня очень занимала женщина, похожая на Марию. Сердце неестественно часто стучало: неужели - она?

В компании было четверо. Мужчины наперебой рассказывали что-то веселое, смеялись. Чуть позже четверо взялись за руки и побежали змейкой на танцевальную веранду. Впереди, высоко поднимая ноги, бежало рождественское зеленое платье. Сомнений не было: это она!

Я потерял Марию с партнером в ритмично движущейся толпе.

– Знакомая? - Юрик не отставал ни на шаг.

Я кивнул.

Вот на такой же танцплощадке более двадцати лет назад встретил я девушку с удивленными глазами, взял за руку. На Марию оглядывались, и я страшно злился, понимая, что не имею исключительного права на такую красоту. Позже я догадался, что женщины разглядывали ее платье. Стояла прозрачная пестрая осень, и платье Марии называлось "Мари-рябина".

Весь вечер мы ходили рука об руку, как Адам и Ева. Мир не существовал для нас - только мы сами. Мария оказалась корреспондентом журнала "Мода". В полночь мы целовались. У открытого окна, на фоне багряных листьев Мари-рябина выглядела естественной частью осени.

А через несколько дней два спецкора решили завоевать мир вместе. Каждый своими методами, но плечом к плечу, как положено молодой семье… Семья получилась слишком современная… Работа раскидала нас с Марией в разные стороны, а теперь взяла в свой круговорот и Эдди… Никто в этом, разумеется, не виноват!

– Мария! - сказал я негромко, когда платье-елочка оказалось рядом со мной.

Она недоуменно взглянула мимо меня и почти отвернулась. Как вдруг резко крутанула каблуками, взмахнула зеленым подолом, сорвала маску.

– Джон, ты-ы? - и, приложив палец к губам, увлекла в танец.

Больше всего на свете люблю этот удивленный взгляд.

– Боже, как ты меня напугал… Здравствуй.

– Здравствуй. Почему?

– Ассоциация… Там, где ты… Неужели здесь предполагается катастрофа?

– Если захочешь - пожалуйста.

– А что я скажу друзьям?

– Скажи, что я твой муж!

Мы рассмеялись. Мария на мгновение прижалась ко мне, поцеловала.

– С Новым годом, Джон!

– С Новым годом, Мария!

– Не знаешь, Эдди дома?

– Не знаю. Скорее всего - нет…

Двое из компании Марии оказались мне хорошо знакомы - Лота и Томас Баки. Я не удивился совпадению: Баков можно встретить в любом доме любой страны. Третий… третий - какой-то ученый с рыжими усами (имени его я даже не узнал) - сразу же ушел на задний план.

Мы с Юриком рассказывали про наш вулкан, и я удивлялся изменчивости и приспосабливаемости человеческой натуры: совсем недавно я чувствовал себя свободным человеком, почти богом, сыном таинственной беспокойной Земли, и вот теперь, перебивая Юрика, пытаюсь доказать, что я совсем другой человек, неповторимый Джон Бари, тот самый репортер-работяга, который может позволить себе появиться в мятых штанах среди праздничных туалетов. Неужели я навеки привязан к изобретенной мною "Телекатастрофе"?

– Странный год, - сказала задумчиво Мария. - Что он принесет?

Все принялись складывать, умножать и делить цифры, путаясь в арифметике и болтая всякие глупости.

Радио объявило, что бал продолжается. Можно прокатиться на русских санях с американских горок в зале аттракционов. Можно слетать в космос - в настоящий космос на космобусе, нанятом мистером Гештом. К сожалению, вместимость космобуса - десять человек, поэтому хозяин заранее извиняется перед теми, кто вынужден будет ждать очереди на его личном аэродроме… Для любителей острых ощущений предлагался особый аттракцион, о котором будет объявлено позже.

Грянула музыка. Зазвенели бокалы. Часть гостей двинулась к выходу, решив раскошелить Гешта нетрадиционным способом.

– Джонни, - пристал ко мне Томас Бак, - давай им покажем вулкан! Гешт позеленеет от зависти!..

– Нет! - Я покачал головой, не понимая, как это взбрело на ум Томасу конкурировать с Файди. Смешно: неравные силы…

– Ну что тебе стоит послать за пленкой, - шептал с напряженной улыбкой Бак. - Давай!

– Нет… Не буду.

– Это право Джона - показывать или не показывать, - вмешалась всепонимающая Лота. - Том, на место!

– Хорошо! - Томас шутливо поднял руки. - Я капитулирую. К черту вулкан, к черту космос. Мы будем просто веселиться… Мы, кажется, на Земле, мистер Юрик?

– На Земле, - спокойно подтвердил Юрик. И уточнил: - На вилле Гешта.

У Гешта все шло по расписанию. Космобус, сделав обычный самолетный взлет с бетонной дорожки, превратился в крылатую ракету и понес вертикально в космическое пространство, усыпанное крупными звездами, десять пассажиров. Вереница гостей в бальных платьях и смокингах карабкалась по лестнице на отвесные американские горки и с визгом мчалась вниз на обычных санках, почему-то названных русскими; одни сани перевернулись, и трое джентльменов съехали вниз на спине, отделавшись легкими ссадинами, - об этом сообщила утром местная пресса.

Радио, прервав музыку, пригласило всех желающих участвовать в опасном для жизни шоу.

– Пошли? - предложила Мария.

Бак усмехнулся:

– Зачем? Вся жизнь - каждодневное шоу…

– Я хочу, - упрямо сказала Мария и протянула мне руку.

Совсем как дети, подпрыгивая и кривляясь, выскочили мы под дождь. И под мелкими каплями, сгибаясь под влажными ветвями, вбежали на освещенную площадку, на которой сидели люди. Смеясь и проклиная вечный дождь, не понимая, что здесь будет, мы уселись на мокрый асфальт рядом с застывшими гостями. Моя спина уперлась в спину Марии.

Светили прожекторы. Слева над головами нависал деревянный помост, кончавшийся трамплином. Справа, повинуясь жестам молчаливых слуг, садились рядами гости. Вплотную - до самых стропил, на которых были уложены маты.

Гремела музыка. Мы прилежно мокли и отшучивались от дождя.

– Смотри! - Юрик толкнул меня локтем.

На крыше виллы Гешта вспыхнули огромные неоновые буквы:

Что за бред? Какой Эдди?

И вдруг радио объявило:

"Господа, мы просим извинения и за дождь, и за неудобство…"

– Нам удобно! - крикнул Томас и с лисьей улыбкой заглянул соседям в лицо. Зрители смеялись.

"Вы приглашены на опасный трюк, но не вы рискуете жизнью, - энергично продолжал диктор. - Потому что Эдди Джонни перепрыгнет вас всех".

Под моей лопаткой что-то быстро застучало.

– Мне страшно, - услышал я голос Марии.

– Не бойся! - взвизгнул Бак. - Если он и свалится, то только на последние ряды…

Я сделал выразительный знак Баку, и он тотчас насторожился, стал потихоньку соображать, кто этот Эдди и почему он - Джонни.

Я замер, сжался в заведенную пружину, принимая решение.

"Итак, внимание, господа! Король мотоцикла Эдди Джонни над вами! Смотрите вверх!.."

Ударил в уши усиленный динамиками грохот. И одновременно прозвучал страстный призыв:

– Эдди, остановись! Эдди!

Мария вскочила, и Томас был готов к этому. Он успел дотянуться до ее лодыжек. Я подхватил Марию на руки, зажал ладонью кричащий рот. Но я не мог справиться с рвущимся отчаянием:

– Сволочь ты, сволочь, сволочь, Гешт! - кричала, извиваясь, Мария. - Остановите его! Слышите?..

Люди молча отодвигались от нас, как от безумных.

Треск усилился - мотор работал почти на пределе. Втроем мы едва удерживали Марию.

Не знаю, как пролетел над нами Эдди. Кричало радио. Вопили зрители. Мария, искусав нас крепкими мелкими зубами, вырвалась и убежала.

Я нашел ее на месте приземления Эдди. Едва увидев меня, сын блеснул черными глазами из-под сросшихся бровей.

– Мы возвращаемся домой, отец. - Он склонился над лежащей на матрасе матерью.

– Ну и характер! - Томас Бак учащенно дышал за моей спиной. - Может, примем его в фирму, Джон?

– Только попробуй! - Я в упор взглянул на Тома, и он попятился от меня. - Неужели ты ничего не понял?

– Понял, - пролепетал Бак. - Вы едете домой…

– Организуй, пожалуйста, самолет!

– У меня сейчас нет! Но я найду. - Бак круто повернулся, исчез в электрической ночи.

– Подождите здесь! - приказал я сыну и направился в кабинет Гешта.

Я знал, на каком этаже и в каком крыле виллы размещают кабинеты. Не спрашивая роботов, вошел к хозяину.

Меня поразило странное хихиканье.

Файди Гешт, владыка мира, сидел перед огромным телеэкраном и смеялся. Какой-то пьяный человек, качаясь среди столов, никак не мог выбраться из примитивной клети.

– Мне нужен самолет, Файди! - сказал я отрывисто. - До Мюнхена.

Гешт повернулся ко мне.

– Для тебя, Бари, всегда готов персональный самолет! Счет пришлю потом.

– Пожалуйста.

– Но ты посмотри, Бари, как он смешон - этакая свинья!..

Я думал, что Гешт смотрит по телевизору старинный детектив или комедию. Но Файди насмехался над одним из гостей, который поверил в искреннее гостеприимство и теперь никак не мог найти среди бесконечных столов дорогу домой.

– Ах ты, дохлая крыса! - взорвался я.

Файди смотрел на меня вопросительно, не понимая, к кому обращено возмущение. Редкие его волосы стояли дыбом.

– Мелкая ты душа, Файди, - уточнил я и вплотную приблизился к хозяину вечера. - Ты обещал мне самолет?

– Номер семьдесят девять ноль пятнадцать! Он ждет вас на взлетной полосе, Бари! - Гешт подтвердил тяжелым волевым взглядом, что это истинная правда, отвернулся, уставился в экран. - Вы дитя, Бари, вы ничего не понимаете в удовольствиях. Смотрите, пока не улетел самолет. Это же Тедди. Тедди Питман - мой бывший компаньон… теперь пьяный сапожник…

Пьяный полз под столами в поисках выхода из лабиринта.

Меня преследовал смех сумасшедшего старика.