"Счастливка" - читать интересную книгу автора (Дубровин Евгений Пантелеевич)VКлементьев вздрогнул, перевернулся на живот и увидел возле себя женщину. Она подошла тихо. Клементьев ее услышал даже шороха. А может быть, она давно уже стояла тут. – Добрый вечер. Присаживайтесь. Клементьев смущенно сдвинул ногу в сторону, освобождая край матраса. – Спасибо. Я здесь. Песок еще теплый. Она села чуть поодаль. – Я ваша соседка. – Догадываюсь. – Увидела огоньки и решила посмотреть. Я очень любопытная. Подошла, а огоньки погасли. – Это ветер задул. – Давайте я зажгу. Клементьев протянул ей спички. Их руки встретились. У нее были сухие и теплые пальцы. Она аккуратно и хозяйственно зажгла свечи. Огоньки осветили ее лицо. Оно было приятным. – Что вы читаете? – Так… Про пиратов. Она негромко рассмеялась. – Вы, наверно, самый счастливый человек на свете. Лежите на берегу моря и при свете свечей читаете про пиратов. Разрешите? Ему понравился ее смех. Смеялась она странно: глухо и коротко, не меняя выражения лица, и казалось, что смеялся кто-то другой. Он протянул ей книгу. Соседка близко поднесла ее к лицу, очевидно, она была близорука. – И в самом деле про пиратов. Прочтите мне что-нибудь наугад. – Я сам читаю наугад… Клементьев пододвинулся к огню, оперся на локти, раскрыл книгу. – «Некий юноша из вполне порядочной семьи убежал из дому – уж больно донимал его опекун, родной дядюшка, – и попал в руки одного плантатора. Плантатор зверски издевался над ним, требовал явно непосильной работы и морил голодом. Бедный парень в отчаянии бежал в лес и умер там от голода. Я сам видел его труп, обглоданный собаками». Пламя свечей колыхнулось, и на книгу набежала тень. – Бедный юноша, – сказала соседка – Вот к чему приводит непослушание… – Вам его жалко? – Нет, почему же… Просто он получил то, чего стоил. Он искал лучшей доли, не имея к тому данных. – А все, кто имеет данные, находят лучшую долю? – Почти. – А как же быть с неудачниками? Я имею в виду талантливых неудачников. – Талантливых неудачников нет. Это они сами придумали себе в утешение, что они талантливые. Каждый человек получает в конце концов то, чего… – Хочет. – Нет. Чего стоит. Иногда, правда, после смерти. Но это чаще всего касается великих. – Вы работаете на кафедре философии? – Нет, я медицинская сестра. – Вас зовут донья Мария-Елизавета фон Клаузен? – Вот еще! Почему вы так решили? Просто Инна. Читайте дальше. Клементьев подождал, пока на книге перестанут плясать тени. – «А вот еще случай: один слуга убежал от своего господина в лес. Но в конце концов его поймали. Плантатор привязал слугу к дереву и бил до тех пор, пока вся спина несчастного не обагрилась кровью. Тогда плантатор намазал спину смесью из лимонного сока, сала и испанского перца и оставил привязанного слугу на целые сутки. Затем он возвратился и принялся его бить снова, пока бедняга не умер у него на глазах». – И этого вам не жалко? – Это было так давно… С тех пор, наверно, на этом месте умерли тысячи. Но дело даже не в этом. Этот человек тоже пал жертвой собственного ума. Ум его был устроен так, что свое желание свободы он не мог осуществить иначе, чем через побег. – Вы здесь давно? – Вторую неделю. Уже поздно… Я пойду… – Хотите выпить вина? – Пожалуй. Клементьев приподнялся, взял в руки бутыль и наклонил в сторону соседки. – Только у меня нет стакана. От его движения свечи погасли. Соседку не стало видно, но Клементьев чувствовал рядом тепло ее рук, дыхание. Ее волосы коснулись его пальцев. – Хорошее вино. – Мы купили его в одном городке по пути. Не помню названия. Что-то греческое. Пыль, жара, машины и вдруг тихий переулок, весь в тополях; прохладный, в паутине и плесени подвал. Совсем случайно наткнулся. Жена с сыном пошли на базар, а я поехал искать, куда поставить машину, и увидел этот погребок. Никого нет, только толстая бабка бочки и железные кружки с длинными ручками протирает. «Хорошее вино?» – спрашиваю. А она знаете что сделала? Сплюнула в угол презрительно. Мне нельзя за рулем даже попробовать. Поверил этому плевку и набрал полную бутыль. – У него запах молодого солнца. – Молодого? Это хорошо сказано. – Утром вы его поставьте в родник. Тут недалеко, с краю лимана. – Вы покажете? – Найдете сами. У меня муж страшно ревнивый. – Поэтому и место такое уединенное выбрали? – Может быть. Вы долго здесь пробудете? – Заехали переночевать, но уж больно здесь хорошо. – Да… Почти как при сотворении мира. Ну, я пошла. Спокойной ночи. – Спокойной ночи. Она встала. – Вы будете читать? Зажечь вам свечи? – Нет, спасибо. Пора спать. Соседка ушла, чуть поскрипывая ракушечником. Приподнявшись на локте, Клементьев некоторое время следил за ее силуэтом на фоне звезд, потом перевернулся на спину и, закрыл глаза, стал думать о сегодняшнем необыкновенном дне. «Не забыть утром найти родник»… – думал Клементьев, засыпая. |
||
|