"Тупапау , или Сказка о злой жене" - читать интересную книгу автора (Лукин Евгений, Лукина Любовь)8Полукруг влажного песка размером с волейбольную площадку играл для Валентина роль грифельной доски. А роль фанатичной уборщицы с мокрой тряпкой играл прилив, дважды в сутки аккуратно смывающий Валентиновы выкладки. Иными словами, вся эта кабалистика, покрывающая Сырой пляж, была нарисована сегодня. Толик спрыгнул с обрывчика и, осторожно переступая через формулы, подошел к другу. – Ну, как диссертация? Шутка была недельной давности. Придумал ее, конечно, Лева. При звуках человеческого голоса Валентин вздрогнул. – А, это ты… А вот ему борода шла. Если у Левы она выросла слишком низко, а у Толика слишком высоко, то Валентину она пришлась тютелька в тютельку. Наконец-то в его внешности действительно появилось что-то от ученого, правда, от ученого античности. На нем была «рура» – этакая простыня из тапы[5] с прорезью для головы, а в руке он держал тростинку. Вылитый Архимед, если бы не головной убор из носового платка, завязанного по углам на узелки. – На обед пора, – заметил Толик, разглядывая сложную до паукообразности формулу. – Слушай, где я это мог видеть? – Такого бреда ты нигде не мог видеть! – И раздосадованный Валентин крест-накрест перечеркнул формулу тростинкой. Тупапау, то бишь Натальи, нигде не наблюдалось. Толик зорко оглядел окрестности и снова повернулся к Валентину. – Да нет, точно где-то видел, – сказал он. – А почему бред? – Да вот попробовал описать то, что с нами произошло, одним уравнением… Ну и, конечно, потребовался минус в подкоренном выражении. Толик с уважением посмотрел на формулу. – А что, минус нельзя… в подкоренном? – Нельзя, – безжалостно сказал Валентин. – Теория относительности не позволяет. – Вспомнил! – обрадовался вдруг Толик. – На празднике в деревне – вот где я это видел! Там у них жертвенный столб, поросят под ним душат… Так вот колдун под этим самым столбом нарисовал в точности такую штуковину. – Какой колдун? – встревожился Валентин. – Как выглядит? В перьях? – Ну да… Маска у него, татуировка… – Он за мной шпионит, – пожаловался Валентин. – Вчера прихожу после ужина, а он уравнение на дощечку перецарапывает… Определенно, Вальку пора было спасать. Переправить его, что ли, на пару недель к Таароа? Поживет, придет в себя… Гостей там любят… А Наталье сказать: сбежал. Построил плот и сбежал. – Эйнштейн здесь нужен, – ни с того ни с сего уныло признался Валентин. – Ландау здесь нужен. А я – ну что я могу?.. – Слушай, – не выдержал Толик, – да пошли ты ее к черту! – Да я уж и сам так думал… – А что тут думать? У тебя просто выхода другого нет! – Знаешь, а ты прав. – Голос Валентина внезапно окреп, налился отвагой. – Она же меня, подлая, по рукам и по ногам связала! – Валька! – закричал Толик. – Я целый месяц ждал, когда ты так скажешь! – А что? – храбрился Валентин. – Да на нее теперь вообще можно внимания не обращать! – Ну наконец-то! – Толик звучно двинул его раскрытой ладонью в плечо. – А то ведь смотреть страшно, как ты тут горбатишься! Однако порыв уже миновал. – Да, но другой-то нет… – тоскливо пробормотал Валентин, озираясь и видя вокруг лишь песок да формулы. – Как это нет? – возмутился Толик. – Вон их сколько ходит: веселые все, послушные… – Ходит? – опешил Валентин. – Кто ходит? Ты о чем? – Да девчонки местные! В сто раз лучше твоей Натальи!.. – Толик запнулся. – Постой-постой… А ты о чем? – Я – о теории относительности… – с недоумением сказал Валентин, и тут до него наконец дошло. – Наталью – к черту? – недоверчиво переспросил он и быстро-быстро оглянулся. – Да ты что! Как это Наталью… туда?.. И Толику вдруг нестерпимо захотелось отлупить его. В педагогических целях. – Поговорили… – вздохнул он. – Ладно. Пошли обедать. |
|
|