"Лишний доллар не помешает" - читать интересную книгу автора (Питерс Джефф)

ЛУЧШИЙ НОМЕР В ЛУЧШЕМ ОТЕЛЕ

Эль Пасо по-испански значит «проход», «тропа». На месте этого когда-то города проходила удобная тропа, соединяющая южные плоскогорья с северными прериями. Здесь горы расступались, и Рио-Гранде текла широко и спокойно, не сопротивляясь тем, кто пересекал её вброд.

На южном, мексиканском берегу люди селились с давних пор. Северный берег начали осваивать переселенцы из Штатов, когда ещё земли к северу от Рио-Гранде принадлежали Мексике. Тогда никто не возражал против пришельцев. Требовалось только, чтобы они называли себя католиками и могли изъясняться по-испански.

Но пришельцев становилось всё больше и больше. Через пару десятков лет Техас провозгласил независимость от мексиканского правительства, от испанского языка, от папы Римского, и объединился с другими независимыми штатами. К тому времени посёлок скотоводов постепенно превратился в городок. Вокруг него раскинулись хлопковые плантации, на склонах гор аккуратно выстроились фруктовые сады. А когда к городку подобралась, наконец, железная дорога, Эль Пасо в считанные месяцы превратился в густо населённый город.

О'Райли не любил задерживаться в больших городах. Если на улице было больше четырёх домов, у него начинало свербить между лопатками, а кольт сам норовил выскочить из кобуры при малейшем шорохе сзади.

Но здесь, он чувствовал, придётся задержаться. Пришелец остановился на площади перед банком и спрыгнул с лошади. Направо от него высилось двухэтажное здание отеля с каменным цоколем и деревянными стенами в изысканной бурой краске. Налево красовалась вывеска «Салун и номера».

Пока О'Райли размышлял, чем отличается «отель» от «номеров», его коня уже подхватил под уздцы расторопный местный житель лет двенадцати от роду.

– Эй, сеньор! Мистер! Капитан, добро пожаловать в Эль Пасо! Меня зовут Фернандо, я вас провожу. Вам нужна комната с ванной? Вы ищете, где конюшня? Вот ваш отель, генерал!

– Погоди, приятель. Куда ты меня ведёшь?

– В отель, куда же ещё?

– Почему в этот?

– Потому что он самый лучший, сеньор, именно то, что вам нужно. В салуне вы изведёте все свои патроны, отстреливаясь от тараканов. А здесь все комнаты чистые и недорогие. А вечером к вам заглянет хозяйка.

– Хозяйка? – О'Райли поскрёб щетину. – Так она, наверно, замужем?

– Конечно. Но ей всё равно, а вам тем более, разве не так?

Бойкий мальчишка мог бы и дальше перечислять все достоинства отеля, но О'Райли уже и сам заметил его главное преимущество. Угловые окна верхнего этажа выходили на площадь и на главную улицу, так что можно было видеть и банк, и все подходы к нему.

Фернандо не оставил без внимания изучающие взгляды своего клиента и затараторил с новой силой:

– А это наш банк. Когда у меня появятся деньги, я обязательно сделаю вклад и буду жить на проценты. Красота, правда, сеньор? Ничего не делаешь, только приходишь в кассу и получаешь свои денежки, а они растут себе и растут, как трава.

– Ты можешь заработать на первый взнос уже сегодня, – сказал О'Райли. – Скажем, пятьдесят центов. Видишь монетку? Она будет твоя, когда ты заметишь здесь поблизости незнакомца, и сразу скажешь мне об этом.

– Гоните монету, сеньор, – Фернандо протянул руку. – Он появился в городе сегодня утром. С поезда сошёл.

О'Райли бросил ему монетку и спросил:

– Ты заметил, где он остановился?

– Конечно.

– И где?

Вместо ответа Фернандо показал пустую ладошку. О'Райли усмехнулся и бросил мальчишке вторую монетку.

– В салуне, где же ещё, – ответил Фернандо, пряча свой заработок в карман. – Я сам его туда и пристроил. Да вон он, стоит на крылечке. Только не поворачивайтесь к нему всем телом, сеньор, и не показывайте пальцем – он смотрит как раз на нас.

О'Райли и сам уже заметил у салуна человека в чёрном плаще. Незнакомец раскуривал трубку, отворачиваясь от ветерка. После чего, выпустив облачко дыма, пересёк площадь и поднялся по ступеням банка, скрывшись за массивной дверью.

– А от него ты ещё не получал денег? – спросил О'Райли. – Что он у тебя спрашивал?

– Ничего, сеньор.

Глаза Фернандо лучились светом честности и простодушия, но О'Райли уже слышал, что в кармане мальчишки бренчат не только две монетки.

– Ты можешь хорошо заработать, – сказал он. – Дай мне знать, если увидишь на площади ещё каких-нибудь незнакомцев. Только дай мне знать первому. Договорились?

– Конечно, сеньор! А чем вас этот не устраивает?

– Этот? Он слишком гладко выбрит, – сказал О'Райли. – А меня интересуют небритые, лохматые, в запылённых сапогах с большими шпорами.

– То есть похожие на вас, сеньор? Понятно!

О'Райли уже предвкушал, как он растянется на широкой кровати, скинув тяжёлые сапоги. Войдя в отель, он обратился к портье:

– Мне нужна угловая комната наверху.

– К сожалению, сеньор, этот номер занят, – без малейшего сожаления в голосе ответил портье. – И все соседние номера тоже. У нас наверху нет ни одного свободного номера. К величайшему сожалению.

Вот за что ещё О'Райли не любил большие города, так это за то излишнее внимание, с которым горожане разглядывали его одежду. Почему-то все они считали, что добропорядочный христианин не может носить толстое пончо, простреленную шляпу и солдатскую рубашку? Вот и этот клоп с напомаженными волосами считает, что человек в таких сапогах недостоин переночевать в его клоповнике.

Он нахмурился и облокотился о стойку, за которой стоял портье.

– Я могу переговорить с хозяином?

– Вы уже с ним говорите, – надменно задрал голову портье.

– Значит, вы уверены, что этот номер занят?

– То есть как? Конечно, уверен. Вот журнал, пожалуйста, – портье распахнул толстую тетрадь. – Смотрите, номер «три». Его занял сеньор Мартинес.

– Ах, Мартинес, – кивнул О'Райли. – Ну, тогда всё в порядке. Он, видимо, просто забыл вас предупредить о своём отъезде.

Не дожидаясь ответа, ирландец перекинул через плечо седельную сумку и зашагал по лестнице вверх.

– Постойте, сеньор, – запоздало воскликнул портье.

Но О'Райли уже поднялся на лестничную площадку, где во всю стену сияло начищенное зеркало. В нём он и увидел то, что было скрыто до сих пор: за гостиничной стойкой, у распахнутого шкафа со стопками белья, скрытая выступом стены, сидела спиной к нему крупная рыжеволосая дама. По всей видимости, это благодаря ей были заняты все номера в гостинице.

– Какой высокий, – донёсся до О'Райли её мечтательный вздох. – Какой красавчик…

– Очнись, Мари, – сердито сказал портье. – Или ты не видишь, какие игрушки висят на поясе у этого красавчика? У нас приличное заведение, а не бандитский притон.

Он сказал это вполне внятно и в то же время достаточно приглушённо, чтобы посетитель не имел повода для претензий, а мог обижаться только на свой чересчур чуткий слух.

Это были лишние предосторожности, потому что О'Райли не был обидчив. Если кому-то его внешность и представлялась не слишком приличной, то какое ему дело до чужого мнения? На его грубом пончо оставили свою пыль многие горные тропы и пустынные дороги. На штанах темнели пятна, которые бесполезно было отстирывать. Это въелись бурые капли крови, и это была чужая кровь. Что ж теперь, выбрасывать почти новые штаны? Тем более, что другая пара была не лучше. Можно было бы, конечно, помыться, подстричься и побриться. Но все эти процедуры как-то не с руки проделывать под открытым небом, а за последний месяц О'Райли только сегодня оказался под крышей.

Лёгким, как бы застенчивым, пинком он открыл дверь номера, в котором хотел остановиться. Если сеньор Мартинес и был удивлён тем, что к нему вошли без стука, то он успел скрыть своё удивление. Это был весьма упитанный джентльмен с закрученными усиками, и сейчас он, стоя перед зеркалом, как раз снимал предохранительную сетку со своих замечательных усов.

Не говоря ни слова, О'Райли извлёк из-под накидки свёрнутый в рулон плакат и развернул его перед сеньором Мартинесом.

– Знакома вам эта личность? – спросил он.

Сеньор Мартинес устало опустился на пуфик у зеркала.

– Он остановится в соседнем номере, и я подожду его у вас, – сказал О'Райли.

Сеньор Мартинес торопливо натянул сапоги.

– Вы получите двадцать процентов за содействие, – успел сказать О'Райли ему вдогонку.

На лестнице загремели торопливые шаги, и сеньор Мартинес сбежал вниз с резвостью, неожиданной для его комплекции.

– Мой счёт! – выкрикивал он на бегу. – Хозяин, мой счёт! Я немедленно съезжаю из гостиницы! Ради всего святого, скорее мой счёт!

– О, сеньор Мартинес, не волнуйтесь, – портье вышел ему навстречу из-за стойки. – Сейчас мы все уладим! Если вы хотите поменять номер, мы предоставим вам другой…

– Нет, я не хочу менять номер, не нужен мне другой номер, – замотал головой сеньор Мартинес, торопливо отсчитывая деньги. – Кажется, мне нужен другой город.

О'Райли, прислушиваясь к голосам внизу, обошёл своё новое жилище, постоял у окна. Округлая фигурка сеньора Мартинеса торопливо пересекла площадь и скрылась за углом. О'Райли перешёл к другому окну и проводил его взглядом. Не прошло и пары минут, а он уже был довольно далеко от гостиницы, стремительно приближаясь к железнодорожной станции. Его большие сумки задевали землю – он явно никогда не носил их сам, но сейчас не было времени нанимать носильщика.

О'Райли, наконец, повалился на постель, потянувшись всем телом. Ему ещё никогда не приходилось поджидать добычу в такой благоустроенной засаде.

В том, что добыча сама выйдет к нему, он не сомневался: О'Райли всегда мысленно ставил себя на место того, за кем охотился, будь то заяц, кабан или человек. Поэтому угадать намерения, путь и действия Индио было для него не сложнее, чем выследить и подстеречь кабана.

После бойни, которую бандит устроил в крепости, за ним будут гоняться не только шерифы с рейнджерами, но и армия. И рано или поздно, но эта огромная сеть накроет Индио. Ему не укрыться ни в пустыне, ни в горах от солдатской жажды мести. У него не было иного выхода – только прорываться через границу.

Но для Индио недостаточно просто перейти границу, чтобы скрыться в Мексике. Кому он там нужен? Там своих головорезов хватает, и никто из них особа не процветает. Поэтому прежде чем перебраться на ту сторону Рио-Гранде, Индио постарается запастись капиталом. Напасть на поезд? Это требует слишком длительной и налаженной разведки. Не в каждом же вагоне везут золото и крупные купюры. А на то, чтобы чистить чемоданы пассажиров, у Индио нет времени. Угнать стадо племенного скота? Для этого нужно уметь обращаться со стадом, а Индио никогда не работал даже помощником пастуха. Кем он был? Говорят, скот резал. Нет, со стадом ему не сладить. Да и вообще скотокрадство – тяжёлая, сложная, часто весьма неблагодарная и опасная работа. А Индио не для того из тюрьмы бежал, чтобы работать. Что остаётся? Остаётся банк.

Единственный солидный банк, который находится прямо на границе, – это банк в Эль Пасо. О'Райли поднялся с постели, чтобы ещё раз оглядеть площадь и убедиться в правильном выборе позиции. Вот он, банк, прямо за окном – белая каменная коробка с узкими окнами-бойницами, с широкими ступенями и чисто выметенной площадью перед ним, просторной и пустой, без лавочек, деревьев и фонтана. Чистое пространство, которое хорошо просматривается и прекрасно простреливается. Не банк, а маленькая крепость. О'Райли насмешливо хмыкнул. На месте Эль Индио он бы ограбил это заведение назло его самоуверенной охране.

За окном раздался призывный свист. О'Райли заглянул в узкий просвет между плотными занавесками и увидел, что возле его коня нетерпеливо переминался с ноги на ногу юный Фернандо.

О'Райли спустился по лестнице, Фернандо встретил его на крыльце отеля.

– Генерал, я мог бы содрать с вас два доллара, потому что прибыли сразу четверо, как раз в вашем вкусе. Но хватит и одного.

– Мы договорились о пятидесяти центах, – напомнил О'Райли, доставая монетку.

– Сами посчитайте, капитан! Полдоллара за тех четверых, которые поставили своих кобыл у салуна. И полдоллара за бродягу с дробовиком! Сколько получается?

– Вот твой доллар. Где они?

– Четверо зашли промочить горло в салун. Они вам понравятся, сенатор. Не брились с прошлого Рождества. Увешаны патронами до земли. Один со шрамом, один вообще горбатый, – с воодушевлением докладывал Фернандо, пробуя монету на зуб.

– А что за бродяга с дробовиком?

– Этот рано утром соскочил с товарного состава, не доезжая до города. Мои люди его видели, – важно сказал мальчишка. – Он сидел в немецкой таверне, а сейчас притащился на площадь. Ну не поворачивайтесь всем телом, генерал! Видите, он стоит у аптеки?

– И где же его дробовик? – спросил О'Райли, кинув короткий взгляд на тощую фигуру в шляпе с опущенными полями и в длинном сером плаще, маячившую у крыльца аптеки.

– Как где? В таверне, – Фернандо удивился непонятливости собеседника. – Ясное дело, он все вещички там и оставил. А сейчас он зайдёт в аптеку, выпьет пива, побреется и отправится обратно в таверну к своим немцам. Он и сам немец, ясное дело. У нас только немцы в таверне останавливаются, их бесполезно подбивать на отель или салун, или на большой отель, что возле станции. Нет, это уж так у них заведено. Если ты немец, то будь добр, живи в немецкой таверне. Был бы у нас немецкий отель, тогда, конечно, другое дело, но пока…

– Погоди, – остановил его О'Райли. – Получишь ещё доллар. Целый доллар, договорились?

– Смотря за что, – рассудительно ответил Фернандо.

– За этого бродягу. Не обязательно ходить за ним по всему городу, главное – проследи, что он будет делать на площади, хорошо?

– Договорились, ваша честь! – Фернандо щёлкнул босыми пятками и скрылся между стоящими под навесом лошадьми.

О'Райли вернулся в отель. Вместо хозяина над стойкой возвышалась хозяйка, полногрудая Мари. На ней было строгое коричневое платье с белым стоячим воротничком и с таким количеством мелких белых пуговиц, что О'Райли невольно задумался, когда же она успевает все это расстегнуть перед сном… Её волосы цвета крепкого виски были собраны в пышный узел под затылком. Она раскрыла журнал регистрации и поманила О'Райли жестом, полным грации:

– Мне надо вписать ваше имя, сэр…

– Джон Коллинз, – представился О'Райли, приподнимая шляпу. – Коммивояжёр. Глазные капли и затычки для ушей.

– Вы не представляете, как меня беспокоят глаза и особенно уши, – понизив голос, произнесла Мари. – Нам с мужем приходится даже спать в разных комнатах из-за того, что у меня слишком чуткий слух.

– Очень жаль, но мой товар прибудет в Эль Пасо только через неделю, – сдержанно ответил О'Райли.

– А можно посмотреть хотя бы образцы продукции? – почти неслышно произнесла Мари.

О'Райли был безупречно строг в своих отношениях с замужними женщинами. Поэтому он спросил её прямо:

– Вы католичка?

– Нет, мы посещаем… методистские богослужения… в молельном доме… на другом конце улицы, – пространно отвечала она, окидывая жадным взглядом его плечи, грудь, шею, словно пытаясь впитать глазами то, что было недоступно для её рук.

– Это хорошо, – сказал О'Райли. – Я посмотрю в сумке. Может быть, и завалялась где пара-другая образцов.