"Месть обреченного" - читать интересную книгу автора (Гладкий Виталий Дмитриевич)ОперСтранно, но меня оставили в покое. Стояло какое-то грозное и непонятное затишье. Саенко при встрече улыбался, как сфинкс – невозмутимо и загадочно. На оперативках он был сдержан больше обычного, немногословен, но в его глазах временами мелькал страх. Нет, это не был страх, иногда посещающий рядового обывателя, например, когда с него снимают шубу или в доме пожар. Это была смесь боязни, отчаяния и обреченности, присущая только чиновничьей касте, когда под ними начинает шататься казавшийся совсем недавно незыблемым трон или пусть небольшое, но "хлебное" креслице. Иногда я даже жалел таких людей. Ни к чему не приспособленные, разве что к пустозвонству и бумагомаранию, они при любых переменах испытывали трепет, сравнимый с ужасом варваров, когда рушились их идолы. А такие перемены как раз и наступили – сменился премьер-министр. И новый хозяин был на ножах с "отцом" области Шалычевым. Теперь и Саенко наконец понял, что с перепугу поставил не на ту лошадку. А я тоже уразумел, откуда в свое время подул ветер, когда мне дали задание собирать компру на губернатора… Баранкин все-таки разыскал Плешнева. Он жил уже не на Цветочном бульваре, а в новом "престижном" доме из кирпича улицей ниже, на берегу пруда. И трудился все в той же "конторе", которая так милостиво обошлась с ним в свое время. Звали его Никифор Петрович. А звание он имел никак не ниже майорского, хотя этот вопрос пока оставался открытым – мы не хотели раньше времени ворошить осиное гнездо. Выяснили мы и еще одно, весьма интересное обстоятельство. Плешнев состоял в приятельских отношениях с Журкиным и особенно с его начальником охраны, бывшим сотрудником КГБ, попавшим под сокращение, когда проводилась реорганизация службы безопасности. Они даже дружили домами. Несколько раз Плешнева и Журкина видели в компании девиц сомнительного поведения. Но материалы такого рода без соответствующего подтверждения не представляли оперативной ценности, а скорее служили фоном расследования. И все же мне это затишье не нравилось. Я чувствовал, что главные события впереди и пока моя жизнь под угрозой. По-прежнему я не мог как следует ни защитить себя, ни дать ход материалам на Шалычева. Того, что официально фигурировало в деле губернатора и хранилось в моей папке, для полной "раскрутки" не хватало. А другие оперативные наработки, предъяви я их моему непосредственному начальнику Саенко, как этого требовала субординация, означали одно – мою гибель. Притом практически мгновенную – уж я-то знал возможности Шалычева и его наемных убийц. Почему меня оставили в покое? Думаю, по единственной причине – я был, что называется, прикноплен к планшету, как букашка, и весь на виду. Но пока я особо не трепыхался и не гнал волну, угроза от меня исходила минимальная. Ведь никто, даже Саенко, не мог поручиться, что в случае моей насильственной смерти "разработкой" губернатора не займется кто-либо из центра. А там были весьма грамотные и подкованные в своем деле спецы. Но я понимал и другое – если Шалычеву удастся выйти сухим из воды, мои дни будут сочтены. И я решился… Помог мне встретиться с генералом в неофициальной обстановке не кто иной, как Палыч. Я совершенно выпустил из виду, что в свое время генерал проходил практику под руководством моего бывшего шефа, хотя Палыч как-то рассказывал мне об этом. Они и сейчас поддерживали отношения. Правда, в основном на уровне телефонных звонков – поздравлений с Новым годом или, например, Днем милиции. Поэтому, уже четыре дня спустя после того, как я поплакался Палычу в жилетку на предмет невозможности скрытного рандеву с начальником УВД области, а старик только сокрушенно покачал головой – мол, садовая ты башка, Ведерников, – я сидел с березовым веником на верхнем полке сауны и усердно трудился над широченной генеральской спиной. Встретились мы в бане общества "Динамо". Естественно, не в той, где парились спортсмены, а в отдельной, куда имели доступ только важные шишки. Все было продумано и исполнено в лучших традициях секретных служб: я уже сидел в парилке, когда в сауне появился генерал, внезапно для своих шаркунов пожелавший на этот раз посетить сауну вне графика и в одиночестве. Впрочем, в этом не было ничего необычного – такое случалось и раньше. И даже если кто и следил за передвижениями начальника управления внутренних дел, то рассмотреть меня через стены конечно не мог. А я уж постарался, чтобы за мной не было не только "хвоста", но даже намека на нечто подобное. -…Интересно, интересно… – бормотал генерал, временами покряхтывая от удовольствия. Я старательно охаживал его веником и вполголоса рассказывал о своих перипетиях. – Значит, Саенко все-таки купили… – задумчиво сказал генерал. В его голосе я почему-то не услышал осуждения. – И этот тоже… – Генерал огорченно крякнул. – В этом не мне разбираться. Я в такие эмпиреи не лезу. Меня больше волнует та ситуация, в которой я очутился. – Да, ситуация и впрямь хреновая… Хорошо, хорошо, левее… спасибо… Генерал забрал веники и занял мое место. – Давай теперь ты, капитан. Не смущайся – в бане нет начальников и подчиненных. Он отдраил меня веником от души. В чем, в чем, а в банном деле генерал знал толк. Когда мы, завернувшись в свежие простыни, наконец уселись за стол, чтобы почаевничать, я впервые за последние три месяца почувствовал себя так, словно только что на свет родился. – Рекомендую… Генерал разливал по чашкам духмяную жидкость темно-зеленого цвета. – Что это? – спросил я. – Травяной чай. Моя старушка – что твой врач-гомеопат. Как чаек? – Блеск! За душу берет. – То-то… Здесь сбор из двенадцати трав. И еще какие-то корешки и ягоды. Бодрит и снимает усталость. После баньки лучше не придумаешь. Так, говоришь, видеоматериалы при тебе? – И не только. – Отлично. Тогда не будем откладывать задуманное в долгий ящик… Он ненадолго умолк, погрузившись в размышления. А потом сказал: – Завтра я вылетаю в столицу. Мне, как ты, наверное, и сам понимаешь, тоже требуется поддержка. – Понимаю… – Думаю, через три-четыре дня это дело мы у Саенко изымем, а значит, выведем тебя из-под удара. – Спасибо, товарищ генерал. Это предел моих мечтаний. – Что, поджилки трясутся? – Не так, чтобы очень… Но уж больно обидно получать удар в спину, притом от своих. – Какие они свои… По лицу генерала пробежала тень. – Таких нужно выжигать каленым железом, – сказал он морщась, будто от боли. – Интересно, чем у нас занимается служба внутренней безопасности? Мне не хотелось, чтобы в моих словах прозвучал праведный гнев. Но, похоже, эта тема для генерала была весьма злободневной и не очень приятной. – Тем, чем нужно! – отрезал он с неожиданной злостью. Я тут же сделал крутой вираж и постарался выйти из пике, задав совсем невинный вопрос: – А кто будет заниматься этим делом? – Я буду настаивать, чтобы была создана специальная следственная группа со столичным подчинением. Я понимал генерала – в этом деле ему светиться не с руки. – Кроме Шалычева у тебя есть еще что-нибудь? – спросил генерал, отставив пустую чашку. – Я в бригаде по расследованию убийства Саши Грузина. – Ну вот и ладушки. Расследуй. – Если они узнают о моих оперативных наработках, то, боюсь, все вернется на круги своя. – А ты все-таки трусишь, капитан… – Я всего лишь человек, а не робокоп. – Не обижайся, я тебя понимаю. – Не в трусости дело, товарищ генерал. Я хочу, чтобы вся эта история пришла к своему логическому завершению. Вам лучше, чем мне, известно, как сейчас бывает – много шума, а в конечном итоге получается пшик. Обидно. – Еще как обидно… Но ты можешь быть спокоен – утаенные тобой от Саенко оперативные материалы будут представлены как результат работы специальной следственной группы. – А видеоматериалы? – Да, здесь все обстоит сложней. Даже не знаю, как мне быть… – Выход есть, товарищ генерал. Он, конечно, не панацея, но все же. – Ну-ну, – подбодрил он меня. – Выкладывай. – Вы должны вызвать меня к себе, как сотрудника, занимающегося делом губернатора. – Проще простого. – Но только когда Саенко не будет в управлении. – И это сделаем. Завтра с утра. Саенко я найду куда услать на это время. Что дальше? – А дальше вы, ознакомившись с материалами, что в папке, весьма строго спросите меня: а что же это ты, капитан Ведерников, не предоставил в мое распоряжение видеоматериалы? – Откуда мне о них стало известно? – Это не суть важно. Об этом думать – не наша задача. Главное, чтобы наш разговор происходил в присутствии какого-нибудь вашего зама, который тут же сообщит о нашей беседе кому нужно… Я запнулся, но потом все-таки спросил: – У вас есть такой? – Есть, – нехотя признался генерал. – То, что мы по нему работаем, притом с подачи верхов, Шалычеву уже известно. Так что наш предстоящий разговор для него неожиданностью не будет. – И это все? – Нет. Вы должны меня вывернуть наизнанку, пока я не признаюсь. Мечите в мою голову громы и молнии, грозите отдать под суд… Короче, сделайте так, чтобы я едва не плакал. – А у тебя башка варит, капитан… – с невольным уважением посмотрел на меня генерал. – Но тогда тебе придется сдать Саенко. А мне, соответственно, сделать оргвыводы, так как он нарушил закон. – Ни в коем случае! О Саенко я даже не заикнусь. Все возьму на себя. Представлю события таким образом, что очень уж хотел отличиться и не доложил по инстанциям только из-за желания накопить материалы стопроцентной убойной силы. – А что, может, и сработает твоя задумка… Но вот только не могу понять, зачем ты выводишь из-под удара Саенко? – Скажем так – до поры до времени. Если я его сдам, он сразу же попадет в "раскрутку". А у Саенко рыло уже в таком пуху, что для своего спасения ему первым делом нужно будет устранить главную опасность – меня. Ведь если дело дойдет до суда, мои свидетельские показания – что нож ему под сердце. – Логично. И если Саенко останется в стороне, то он должен будет оберегать тебя как зеницу ока. – Именно. В противном случае след сразу же приведет к нему. Ведь он не может быть уверен на все сто процентов, что я не оставил где-нибудь эпистолярное наследие с описанием, как все было на самом деле. – А как ты предлагаешь поступить с Плешневым? – Я о нем первый раз слышу. – Ты, оказывается, большой интриган, капитан Ведерников, – вытаращил на меня глаза восхищенный генерал. Если бы он только, ЧТО я от него утаил… – Просто опыт оперативной работы… Я сделал вид, что смутился. – Если мы с тобой выпутаемся из этой истории без последствий, возьму тебя под свое крыло. Мне, скажу честно, ох как не хватает толковых и порядочных работников… Я промолчал. И подумал: поживем – увидим. Обещания власть имущих – тот же дым: перегорели поленья, и снова небо чистое. Лови момент. Чему я так и не научился. А что касается самого генерала, то кто знает, под чью он дудку пляшет. Нельзя сказать, что я до конца поверил в искренность его намерений. Но, увы, иного выхода у меня просто не было. |
||
|