"Мертвая хватка" - читать интересную книгу автора (Гладкий Виталий Дмитриевич)

Волкодав

Приехал Кончак. Свалился как снег жарким летом на голову. Конечно, о таком важном событии никто из группы, кроме меня, не знал, но в команде собрались люди тертые, а потому определили некую опосредованную неприятность, посетившую их бугра Волко-дава, с потрясающей оперативностью и точностью. Нет, ну не могу я быть актером! На моей простодушной физиономии можно прочитать все мысли.

– Остаешься за старшего, – буркнул я Бобу Миллеру; это чтобы уесть строптивую Кей, претендовавшую на место моего заместителя.

За время нашей "семейной жизни" она меня так достала, что я готов был темной ночью утопить ее собственными руками в море, привязав к ногам моей "любимой" в качестве балласта этих гребаных умников Слоули и Трейни. Они мне тоже немало крови попортили своими энциклопедическими знаниями, тонко подкалывая меня где, как говорится, в струю, а где словно справляя против ветра малую нужду; потому им чаще всего приходилось смеяться надо мной, сцепив от злости зубы. Я их гонял, как жошек, заставляя вылизывать спецрубку и добрую половину "Сидни" до блеска. Чем вызвал опасливое уважение со стороны старого морского волка Миллера, помешанного на чистоте; впрочем, как почти все кэпы и боцманы.

Вилла на окраине Сен-Тропе оказалась настолько шикарной и благоустроенной, что я даже начал волноваться за боевой дух своих подопечных – всякие там кондиционеры, ванны джакузи, массажеры, жратва от пуза, море напитков – на любой вкус и выносливость, спальни как у арабских шейхов, бассейн, великолепный вид на море, красиво подстриженные кустарники и газоны и – мать твою, такого я еще не встречал! – специальная ультразвуковая или какая там еще аппаратура для отпугивания всяческой ползающе-летающе-кусающей живности.

Красавица "Сидни" – вот в кого я влюбился по-настоящему, несмотря на ее непрезентабельный вид! – покачивалась у причала, тоже принадлежащего хозяину виллы. Там постоянно несли службу наши боевые пловцы Слоули или Трейни. Они не выключали сонар и прочую мудреную аппаратуру контроля за морем ни на миг – я опасался диверсии. Конечно, судя по всему, от наших преследователей мы оторвались, но чем черт не шутит, когда Волкодав спит, а потому я решил не заблуждаться насчет людей, готовых вот так запросто проглотить яд за идею или ради приказа начальства.

Кто они, какую спецслужбу представляют? Грешить на Шин бет у меня не было достаточно веских оснований. Команда глиссера, отправленная нами на дно, могла принадлежать к какойнибудь мафиозной структуре, а потому принимать за аксиому вмешательство израильтян в течение нашей операции "Альянс" я не имел права. И все же, все же… Я так долго тянул армейскую лямку в качестве диверсанта, а затем еще и ликвидатора, что нередко чуял, откуда дует ветер опасности, всеми фибрами и жабрами души. И первым моим приказом, который я отдал "торпедам", едва мы обосновались на вилле, был приказ выискивать среди слоняющихся по окрестностям типов с явно выраженной семитской внешностью. Я знал, что на особо ответственные задания, сродни тому, что мы задавили в зародыше, израильские спецслужбы посылают лишь идеологически выдержанных патриотов, а значит – чистокровных евреев; только они, по прочно утвердившемуся в израильских политических и религиозных верхах мнению, способны работать с полной самоотдачей и ответственностью, а потому наиболее эффективно.

Мы встретились в Морском музее, расположенном в здании XVI века, так называемой Цитадели. Конечно, мы не собирались устроить среди экспонатов конференцию нелегалов ГРУ. Нам нужен был лишь визуальный контакт, чтобы, поблуждав потом по городу, убедиться в отсутствии "хвоста". Потратив на предупредительные меры еще час, мы наконец "случайно" оказались за одним столиком уютного кафе, которых в Сен-Тропе было пруд пруди. Самое интересное, что Кончак наотрез отказался от прикрытия моих "торпед", хотя, как я понял, и сам он был один-одинешенек.

Опять какие-то нелады в нашей "конторе", подумалось мне, когда я мерил шагами улицы курортного города, одной из жемчужин Лазурного берега Франции.

К сожалению, я оказался прав…

Кончак шарил под англичанина. Наверное, для того, чтобы оправдать контакт с земляком Майклом Робинсоном – вдруг кто заинтересуется оживленной беседой двух туристов.

– Ты плохо выглядишь, – заметил шеф, когда мы раздавили бутылочку сухого вина, – увы, крепкие напитки на таких встречах обычно исключались.

– Хочу подать на развод.

– Что, Кей достает?

– Не то слово…

– Придется тебе смириться. Поверь, она достаточно хорошо подготовлена для таких миссий. И это не первая операция, в которой участвует Кей.

– Эх, сюда бы Акулу… Как он там?

– Передавал тебе привет. Выздоравливает. У него здоровья хватит на вас двоих.

– А как вы?

– Скриплю потихоньку. Проблемы заели.

– Снова смена курса? – осторожно высказал я предположение.

– Догадлив… – Кончак поморщился, будто проглотил дольку лимона. – Даже не смена курса, а сплошная чехарда. Прошлый год мы отработали достаточно спокойно и уже уверились, что наконец все войдет, как прежде, в нормальное русло. Увы и ах. Опять поменяли вице-премьеров, снова бедлам в парламенте, министры большей частью не выполняют свои обязанности, а лавируют, чтобы не обжечься на политических интригах. Наше руководство старается вообще нигде не высовываться – авось забудут, что мы вообще существуем, и перестанут втаскивать нас во внутренние разборки. С финансированием полный абзац. Изыскиваем внутренние резервы… – Кончак вдруг умолк и бросил на меня острый, пронзительный взгляд.

Да не боись ты, Виктор Егорович, знаю я ваши тайны мадридского двора. Небось не одну тонну героина или еще какой-нибудь дряни отправил ты и сотоварищи транзитом через территорию России за прошлый год. Чтобы штаны поддержать нашим несчастным офицерам, лишенным "великой демократией" не только чести, но и регулярного довольствия, а в худшем случае – вообще выброшенным на улицу без жилья и перспектив на будущее. Если хорошо подумать, то такая "деятельность" вообще не вмещается ни в какие рамки, но уж если вся страна сошла с ума, то и наше ведомство не может не шагать в ногу с остальными безумцами. В свое время я нечаянно угодил, как кур во щи, в одну из операций по переброске наркоты и остался в живых только благодаря Кончаку, который, уж не знаю из каких побуждений, взял меня под свое крыло.

После, уже под "крышей" ГРУ, мне пришлось несколько раз исполнять обязанности спецкурьера в тайных операциях по продаже оружия, боеприпасов и наркотиков в страны дальнего зарубежья. Я знал, что в ГРУ была создана группа из высших чинов, таким макаром пополнявших тайные счета конторы, предназначенные для финансирования спецопераций и для помощи офицерам, а в особенности семьям погибших, на которых наше "щедрое" государство хрен забило. И Кончак играл в этом сверхзасекреченном сообществе не последнюю скрипку. Конечно, я подозревал, что миллионы долларов, вырученные от "транзита" и прочих весьма сомнительных коммерческих операций, идут не только на благое дело: чтобы русский Иван, душа нараспашку, не зачерпнул для себя втихомолку из общего котла – в жизнь не поверю.

Но я не стал докапываться до самого сокровенного наших лампасников – чревато; да и на кой ляд мне лишняя информация? Я всего лишь постарался, чтобы меня больше не задействовали в этом черном бизнесе. Кончак немного поупрямился, но в конце концов решил оставить меня в стратегическом резерве. И теперь моя совесть была чиста – даже если погибну гденибудь "на холоде", то по крайней мере ради настоящего дела, которому отдал почти полжизни.

Может, мои понятия о патриотизме и извращены, и, наверное, я бы с таким положением дел смирился, однако проклятые гены все равно тянули меня исполнить свой гражданский долг, будто на стальном канате.

– Между прочим, я тоже не получил свои кровные за два месяца. – Я состроил скорбновозмущенную мину.

– Чья бы мычала… – саркастически покривился Кончак. – На твоих счетах за бугром столько баксов, что вполне хватит на выплату месячной задолженности по зарплате всей нашей конторе. Только не говори, что ты гол как сокол: я лично вручал тебе достаточно приличные суммы в твердой валюте.

Интересно, хотел спросить я, а сколько вы, любезный Виктор Егорович, насолили "капусты" в Швейцарии и странах Бенилюкса?

– Так ведь я эти бабки не в огороде нашел, – только и пробурчал я в ответ. – Я за них горбатился до кровавого пота.

– Знаю, что не в огороде, – отпарировал шеф. – Но все равно хоть ты не ной.

– Нет проблем, – покорно согласился я и как-то нечаянно заказал еще бутылочку вина.

Кончак сумрачно глянул на меня.

– Напряжение увеличивается, – продолжал Кончак. – Только не нужно драматизировать ситуацию.

Ага, подумал я, как же, "не нужно драматизировать"… Приехал бы ты, катись все гладко.

– Почему у нас случился облом в Лимассоле? – решил я не ходить вокруг да около главного. – Вам мой доклад передали?

– Да. Но с опозданием. – Он сокрушенно покачал головой. – Я был в командировке.

– Что-нибудь сдвинулось с мертвой точки?

– Не очень. Если не считать того, что теперь известно, кто навел топтунов на Гюрзу и Винграновского.

– И кто же этот мистер Икс?

– "Крот".

– Мать твою… не было печали. Из высшего звена?

– К счастью, мелочь. Из пополнения.

– Тогда как…

– Как он мог знать об операции "Альянс"? А он о ней и не знал. Этот сукин сын из тех новых рафинированных мальчиков, в компьютере рубящих лучше, чем мы в стрельбе. Образован, из хорошей семьи, в микросхемах ковырялся. И наковырял… хрен с бугра! – Кончак от души выругался.

– Но ведь информация о "живых" операциях проходит по высшему разряду секретности. Как он мог проникнуть в файлы "Альянса"?

– А ему помогли.

– Кто?

– Наши нынешние друзья. – Последнее слово Кончак произнес как ругательство – словно выплюнул. – Американцы.

– ЦРУ?! – Я удивился до обалдения: а им-то что до возни вокруг английских принцесс и арабских мультимиллионеров?

– Да. Американцы предоставили нашему умнику соответствующую аппаратуру, и он вычислил Гюрзу.

– Почему именно он?

– ЦРУ охотилось за Гюрзой почти десять лет.

– С какой стати? Она, насколько я знаю, всего лишь ликвидатор, мелкая сошка на перепаханной вдоль и поперек ниве разведки.

– Ошибаешься. Она была ликвидатором. А потом работала в Америке, совершенно легально. Естественно, по "легенде". Теперь уже можно об этом говорить… Короче, Гюрза посодействовала в получении материалов по проекту "звездных войн". Хорошо посодействовала. Когда вскрылась утечка, Пентагон был в ярости. Весь их хваленый космический щит превратился благодаря Гюрзе в решето. Вовремя принятые с нашей стороны контрмеры похоронили миллиарды долларов, заплаченных американскими военными за разработку всяческих мудреных штучек, да так глубоко, что до сих пор Пентагон землю копытами роет, чтобы хоть как-то прояснить ситуацию и наказать виновных. Гюрзу мы сумели вовремя вытащить, но ее роль в операции завуалировать не удалось. Потому в ЦРУ она стояла в специальном списке на одном из первых мест.

– Ладно, с ЦРУ все ясно. Но почему Гюрзу ликвидировали наши "братки"? С какой стати прицепили "хвост" к Винграновскому? И кто? Наконец, откуда вынырнули израильтяне? То, что за мной плелись именно они, я почти не сомневаюсь. Какой-то винегрет, право слово.

– Ты прав. Каша заварилась – не расхлебаешь. Аналитики ГРУ голову сломали, разбираясь в твоем докладе. Что касается наших "братков", как ты их называешь, то здесь вообще темным-темно. Мы проверили их по картотеке МВД, почти у всех у них "мокрое" прошлое. Это киллеры, вовремя сбежавшие из страны. Но кто их приютил? Это вопрос. Не думаю, что ЦРУ. Не тот товар.

– А израильтяне?

– Судя по нашим "раскопкам", на твою группу они вышли случайно. Это Шин бет. Израильтяне "пасли" наших "братков".

– С какой стати?

– Фиг его знает. Твоими стараниями, – он ожег меня недовольным взглядом, – мы потеряли даже кончик ниточки, ведущей к клубку разгадок.

– Кто мог предположить, что тот Мойша такой великий патриот? – пробормотал я, пряча глаза.

– Ты профессионал, – отрезал полков-ник. – Должен был предусмотреть все. И даже больше, чем все.

– Виноват…

– Толку теперь от твоего покаяния.

– Может, Гюрзу "заказали" израильтяне, а не ЦРУ?

– Хочешь сказать, что американцы попросили своих ненаглядных партнеров и друзей посодействовать в ликвидации?

– А разве так не бывало?

– Случалось, – согласился Кончак. – Но здесь не тот вариант. Они следили за киллерами. Подчеркиваю – следили, не вмешиваясь в события. Это доказано.

Кем? – хотел спросить я. Но промолчал. Что тут непонятного – наша резидентура в средиземноморском регионе тоже не спит и кое-что умеет.

– Ни фига себе слежка… – Я вовсе не был уверен, что все выглядело так, как рассказал Кончак. – Суперкатер, подлодка, куча профессионалов, подкованных в нашем деле по классу прима… Так не бывает. Бросить такие большие силы, кучу денег для слежения за русскими отморозками – увольте, это все ария не из той оперы.

– У тебя есть другое объяснение?

– Мое дело не засорять мозги размышлениями и гаданием на кофейной гуще, а действовать согласно разработанному плану, – окрысился я.

– Потому я и приехал, чтобы внести некоторые коррективы в первоначальный вариант.

– И в чем они будут заключаться?

– Пришла пора вводить в действие наших коллег по операции "Альянс" – мусульман. У них имеются свои возможности, которые дополнят наши усилия.

– Давно пора… – Я про себя матернулся – поди знай, лучше это будет или хуже. – А то они в своих гаремах бока поотлежали. Как на раздачу слоников, так они в первых рядах. А случись мордобитие – днем с огнем не сыщешь.

– Не бухти зазря. Ты ведь с ними еще не работал. Ладно, скажем по-другому – мало общался.

– Мне и такой малости хватило. Слава богу, ноги унес подобру-поздорову. Ненадежный народ. Фанатики – да, а толкового соображения – на грош. Но сейчас, я думаю, сгодятся. Нам лишние силы во как нужны. – Я выразительно черкнул ребром ладони по своему горлу.

– Несомненно. Нельзя выпускать события из-под контроля. Ни в коем случае. Уже стало не то что тепло – жарко.

– МИ-6 закручивает гайки? – брякнул я наобум.

– А ты откуда знаешь? – подозрительно зыркнул на меня полковник.

– Так ведь эта контора – главный наш противник в операции "Альянс". Или я высветил страшную тайну?

– Ты получал оперсводки, так что вывод сделал верный. Сейчас на Кипр высадился целый десант сотрудников МИ-6. Им помогают коммандос САС с базы в Ларнаке.

– Ищут наши следы?

– Верно. Тралят густым бреднем.

– Все, Виктор Егорович, я в ауте. Значит, они пытаются найти тех, кто ликвидировал топтунов?

– Похоже. Даже наверняка.

– Зачем? – Я схватился за голову. – Бедлам, бардак, вавилонское столпотворение… Русские киллеры, Шин бет, МИ-6, ЦРУ, Синдикат… У меня крыша едет. На фига МИ-6 заниматься событиями в Лимассоле, если там рыло в пуху у ЦРУ? Они что, решили побегать от нечего делать наперегонки?

– Синдикат? – Кончак вдруг надолго задумался. – Интересная мысль…– Спустя некоторое время он поднял на меня свои вечно воспаленные от хронического недосыпа глаза.

– И что в ней интересного?

– Только какого черта люди Синдиката полезли к нам на рога? – продолжал монолог Кончак, не обратив внимания на мой во-прос. – Мы никогда с ними не конфликтовали. Синдикат… Нет, не может быть!

– За хорошие бабки Синдикат пришьет кого угодно. У них там собрались только патриоты "капусты".

– Не скажи, – с загадочной миной ответил шеф. – Я не открою сногсшибательную тайну, если расскажу, что наша контора держит руку на пульсе этого международного монстра – на всякий случай. И пока в донесениях наших агентов Лимассол и Гюрза даже не мелькали. Но все равно здесь что-то есть.

– Заговорила интуиция?

– Пожалуй.

– Думаете, что все-таки ЦРУ поднаняло наших недоразвитых для проведения акции в Лимассоле?

– Насчет недоразвитых ты не совсем прав. Знаешь, кто был их главный?

– Тот, что съел ампулу с цианистым калием на глазах "ледяных драконов"?

– Да. Он ходил в звании подполковника, сотрудник бывшего КГБ, внешняя разведка.

– Бля-а… – Я открыл от изумления рот. – Что же это творится, мать твою?!

– И "специальность" – по крайней мере у трех из них – была сродни твоей, – добавил Кончак.

– Ага, значит, вы думаете, что подполковник КГБ ну никак не может продаться ЦРУ.

Патриотизм, знаете ли. Чушь собачья! В нашей стране перепроизводство патриотов случается только во время предвыборных кампаний. Такие орлы, русская душа нараспашку, вещают с трибун и экранов телевизоров, что сердце тает от умиления и гордости за наш несгибаемый менталитет. Только после почему-то блевать хочется, когда стихает рекламная шумиха и горепатриоты, засучив рукава, принимаются за дело.

– Сравнил… то самое с пальцем. Просто этот человек чересчур опытен, чтобы не знать, чем заканчивают киллеры, нанятые спецслужбами для разовых серьезных акций.

– А если его группу использовали вслепую?

– Тогда тем более непонятно, зачем Синдикат, если это и впрямь Синдикат, позволил ЦРУ сыграть такую дурную шутку с его людьми? Вслепую – это для наших "братков". А Синдикат никогда не даст добро на ликвидацию, не проверив обстановку и предпосылки к найму. Его боссы дорожат и репутацией, и своими людьми. Это факт.

– Шкурой своей они дорожат… – пробубнил я себе под нос.

– И шкурой тоже, – услышал мои слова Кончак. – Ладно, теперь к делу. На дискете, – он незаметно сунул мне плоский футляр, – изложено все, что необходимо для коррекции второй фазы операции "Альянс". Кодовое слово, чтобы открыть файл, – "Дуплет". Запомнил?

– Ага. На это у меня ума хватает… – Я обиженно надувал щеки.

– Людей пока подбросить не могу. Обходись теми, кто есть, плюс арабы.

– Когда они прибудут?

– Все в дискете. В том числе пароли и имя их командира.

– А фото?

– Страхуешься?

– Я уже сыт по горло сюрпризами в этом "круизе".

– Зная твой склочный характер, я лично побеспокоился, чтобы фото шефа мусульманского подразделения в обязательном порядке фигурировало в информационном блоке.

– Благодарствуем, – вякнул я томно и засунул кассету в потайной карман с внутренней стороны плавок: ее нужно беречь так же, как и мой детородный орган.

Впрочем, извлечь дискету из футляра без специальных манипуляций, известных только посвященным, было просто невозможно: она сначала размагничивалась, а затем плавилась, как сало на сковородке.

– Вот и ладушки. – Морщась, Кончак раздраженно потер висок – его часто донимали головные боли, последствие старого ранения.

– Виктор Егорович, можно начистоту?

– Что-то новенькое… – хмыкнул он. – Великий трепач решил поплакаться в жилетку.

– Вы верно уловили суть моих сомнений. Виктор Егорович, можете сейчас оторвать мне голову, но у меня с каждым днем крепнет ощущение надвигающейся катастрофы. Я скоро вообще спать перестану. Стал конченым психом.

– Что-то не видно. – Кончак критически осмотрел меня с головы до пояса. – Попрежнему здоров как бык. И загорел до черноты.

– Ну не сможем, не сможем мы уберечь Доди от покушения! Пока мы здесь вынашиваем свои "великие" планы, его, возможно, уже держит на мушке снайпер.

– Это не твои проблемы, – отрезал Кончак. – В Англии его охраняют арабы. Наша задача – Средиземноморье.

– Пусть так. Но и здесь у нас связаны руки. Если бы приставить всю мою группу к Доди в качестве телохранителей – тогда другой компот.

– Нет! Мы не должны "светиться".

– Ненавижу, когда приходится работать по заказу политиков! Все эти подковерные игры до добра не доводят.

– Ты прав. Но мы не вольны в своих действиях.

– Я так и понял, что главная наша задача – имитировать активность. А там – трава не расти.

– В какой-то мере да. Россия наконец обратила свой взор на мусульманский Восток, и любое проявление доброй воли или помощи с нашей стороны аукнется немалыми политическими дивидендами. Но мы профессионалы и получили совершенно конкретное задание. А потому нужно землю зубами грызть, но провести операцию "Альянс" на привычном для нас высоком уровне. И – баста! – Он для убедительности хлопнул ладонью по столу. – Дискуссию прекращаем. Мы – люди военные. Приказ есть приказ.

– Возможно, не будь этого проклятого "Альянса", и Гюрза еще пожила бы… – тихо проронил я, глядя прямо в неподвижные глаза Кончака.

Он ответил мне долгим-предолгим взглядом.

Мы поняли друг друга.

Я подозвал официанта и заказал по сто пятьдесят граммов водки. Без закуски.

Мы подняли рюмки, но не чокнулись.

– Помянем…

– Помянем… Земля тебе пухом, Анна Ладыгина, Гюрза… – Полковник медленно выцедил рюмку и осторожно поставил ее на салфетку.

"Салюта не будет", – почему-то вспомнились мне слова из какого-то фильма. Не будет… Салютовать будем по врагу. Знать бы только, кто этот враг. Лимассол, кафе "Петрос"

Арч Беннет убивал время, слоняясь по крытому рынку, расположенному на торговой площади. До встречи с Эйприл оставался добрый час, и агент МИ-6 решил немного развеяться от практически круглосуточной работы по сбору информации о таинственных событиях в Лимассоле недельной давности, когда ктото устроил настоящую бойню чуть ли не в центре города. Торговые ряды пестрели разноцветными овощами и фруктами, источающими дивные ароматы юга. Разнообразные пряности своими запахами кружили голову, будто Арч уже с утра зарядился очередной порцией самого доброго и выдержанного виски. Неутихающий говор торговцев и покупателей напоминал шум прибоя, отключающего реальное восприятие действительности, и Беннету чудилось, что он качается на утлой лодочке среди волн, а вокруг на много миль нет ни единой души. Арч машинально кивал, улыбаясь киприотам, приглашающим отведать кусочек дыни или оливки, но мысли его были далеко. Работали лишь глаза и уши, впитывая многоцветье и многоголосье рынка.

Что-то здесь не так… Что-то здесь не так, думал Беннет. Интерес Папаши Шиллинга к событиям в Лимассоле в свете операции "Троянский конь" казался ему, по меньшей мере, странным, неестественным. Ладно, пусть убитые и впрямь русские – это практически доказано. Кто они на самом деле, сейчас выясняют в Лондоне, используя всю мощь компьютерной сети МИ6. Но даже если это и не русская мафиозная разборка, ставшая неотъемлемой частью европейского бытия после развала Советского Союза, а операция спецслужб России, то какое дело внешней разведке Англии до проблем коллег с противной стороны? Тем более, что они никаким боком не касаются безопасности Великобритании.

Что в Лимассоле работали профи, Арч практически не сомневался. Так молниеносно и четко растребушить группу из четырех человек – это нужно уметь. Особенно поразил его протокол допроса свидетельниц, у которых буквально на глазах какой-то здоровяк расстрелял двух крепких вооруженных парней. Притом способом "флэш"! Это же какую нужно иметь выучку и реакцию, чтобы на виду у прохожих, совершенно спокойно, всадить по две пули каждому точно в лоб. С такой скорострельностью Арчу не приходилось встречаться. И теперь он с содроганием представлял, что когда-нибудь по милости этого старого сукиного сына Папаши Шиллинга ему или его команде придется встречаться с этим стрелком лицом к лицу.

Нет, Арч не был трусом. Конечно же он не боялся встречи: в его профессии страх – понятие достаточно абстрактное. По мнению Бен-нета, он приходит только тогда, когда схватка позади и ты лежишь в полном сознании и совершенно беспомощный от ранений и ожидаешь контрольного выстрела в голову. Однажды ему пришлось испытать подобное, и с той поры все свои страхи он соотносил с тем ужасом, который Арч испытал под дулом автомата, готовым изрыгнуть из своей металлической утробы свинцовую смерть. Они казались ему такими мелкими и несущественными, что Беннет о них во время операций даже не думал.

Но почему, почему Папаша Шиллинг хочет узнать, какая из русских спецслужб – ФСБ или ГРУ – ликвидировала группу в Лимассоле?! Если, конечно, это вообще русские – последние пять лет они свернули инициативу почти до нуля. Естественно, не считая чистых нелегалов и "кротов", внедренных во время "холодной войны" или еще ранее.

Беннет посмотрел на часы – Эйприл должна появиться с минуты на минуту. Арч вышел наружу и направился к кафе "Петрос" с великолепной тенистой террасой; оно находилось буквально в двух шагах от центрального рынка. Он вчера ужинал здесь, и ему понравились и кухня, и обслуживание.

Эйприл появилась точно в час дня. В своем коротеньком простеньком платьице и с прической "аля Гаврош" она была похожа на девчушку-подростка, провинциалочку, впервые попавшую на престижный курорт, а потому несколько растерянную и удивительно милую. Патриархально милую, что так нравится некоторым извращенцам. Но ей уже стукнуло двадцать девять, а в ее невзрачной дамской сумочке лежал хорошо пристрелянный "магнум", набор спецсредств (яды, "сыворотка правды", весьма эффективные снотворные нового поколения), антидот и удостоверение, запрессованное в прозрачный пластик; оно могло привести в священный трепет любого подданного Великобритании, невзирая на ранг, служебное положение и происхождение.

– Сэр, у меня сногсшибательные новости, – заявила Эйприл, едва присев за столик.

Она всегда обращалась к Арчу официально, несмотря на небольшую разницу в возрасте и почти одинаковый стаж работы в разведке. Впрочем, Эйприл и к другим мужчинам относилась с большой долей настороженности и недоверия. Беннет даже подозревал, что она ненавидит сильную половину человечества. Возможно, Эйприл принадлежала к так называемым сексуальным меньшинствам, но была настолько хитра и изощренна, что даже отдел внутренних расследований МИ-6 не смог добавить в ее личное дело ничего существенного по части личной жизни, а тем более – предосудительного. Она относилась к редкой категории "идеальных агентов" – безотказных, эффективных, умных и жестоких. Арч, никогда не скрывавший свои обычные человеческие слабости и недостатки, относился к таким рафинированным агентам с некоторым предубеждением и старался не привлекать их для проведения особо ответственных операций. К участию в разработке объекта "Цирцея" он подключил Эйприл по причине, не зависящей от своей внутренней убежденности. Прос-то на подхвате не оказалось никого лучшего.

– Есть предложение для начала пообедать, – холодно посмотрев на возбужденную Эйприл, сказал Беннет.

В своих подчиненных он терпеть не мог эйфорического состояния, мешающего трезвому анализу ситуации.

– Да, сэр, – несколько опешив, согласилась Эйприл.

В ее темных, почти черных глазах на миг мелькнула тень презрения – эти животные, именуемые мужчинами, ну никак не могут обойтись без чревоугодия даже в экстремальных ситуациях, но, выловив во взгляде Арча ледяную иронию, мгновенно превратилась в образец покорности и чинопочитания.

Беннет заказал себе афелиа[38], лемисту[39] и палидакию,[40] а Эйприл – демонстративно – татцики[41] и тушенную в белом вине дораду. Из напитков обошлись пивом – здесь вкусы оказались одинаковыми.

– Ну? – буркнул Арч, доедая палидакию.

В это время Эйприл, погруженная в собственные мысли, вяло ковырялась специальной вилкой в порции дорады.

– Найдены еще два трупа, – буднично сказала она и невозмутимо отхлебнула глоток пива из запотевшего стакана.

– Тоже русские? – вмиг забыл про еду Беннет.

– Да.

– Идентифицированы?

– Один… – небрежно проронила Эйприл, но в ее глазах мелькнуло нескрываемое торжество.

– Кто? – хищно склонился к столу Арч.

– Подполковник КГБ Шмелев. Вы должны его помнить.

– Черт возьми! – непроизвольно выругался Беннет.

Да, он знал Шмелева. В годы "холодной войны" подполковник возглавлял группу ликвидаторов, немало попортившую крови английской разведке в районе Средиземноморья. Арч ненадолго был прикомандирован к спецгруппе, безуспешно охотившейся за Шмелевым в течение пяти лет. Он ушел от них прямо из-под носа, "разменяв" двух своих диверсантов-ликвидаторов на трех англичан и нескольких сотрудников турецкой военной полиции. И этот человек погиб здесь, в Лимассоле?! Невозможно.

– Вы уверены? – резко спросил он у Эйприл.

– На все сто. У меня в сумочке заключение экспертов и данные архива МИ-6.

– Где его нашли?

– В горах. Совершенно случайно. Наткнулись пастухи. Вернее, их собаки.

– Он погиб от пули?

– В том-то и загвоздка, что нет. Принял яд.

– А второй?

– С виду тоже русский. Но этот застрелен. В голову. Правда, перед смертью ему пришлось несладко…

– Спецобработка? – понял Арч.

– Именно. Очень квалифицированная.

В этом пункте вопросов у Беннета не имелось – Эйприл по части допросов с пристрастием была докой.

– Кроме того, найдена машина "рено". В скалах. Сожжена. По показаниям свидетелей, она принадлежала Шмелеву.

– Взята напрокат? – догадался Беннет.

– Да. На имя француза Жоржа Леграна.

– Документы при них нашли? – оживился Арч.

– Ни единого клочка бумаги.

– Профи… – пробормотал Беннет. – Работали профи…

– Несомненно, – подтвердила его пред-положение Эйприл. – "Зачистка" выполнена очень квалифицированно.

– Чушь! – раздраженно фыркнул Арч. – Как раз тем, кто ликвидировал всех шестерых русских, прятать концы в воду не нужно было.

– Вы считаете, что имеется какая-то связь между теми четырьмя, что были застрелены в городе, и Шмелевым?

– Прямая. Скорее всего, это была группа, которой командовал Шмелев. Ее уничтожили, но не сочли нужным провести "зачистку" как положено, то есть лишить возможности идентификации трупов. Почему?

– Почему? – как эхо повторила несколько подрастерявшая свой апломб Эйприл.

– И это еще не все. Если неизвестные ликвидаторы смогли так запросто расправиться со Шмелевым – а он свое дело знал, как редко кто из коллег по профессии, – то что это за асы? Кто они? Если русские, то и вовсе не понятно – зачем им уничтожать своих?

– ЦРУ и турки к событиям в Лимассоле не имеют никакого отношения. Я посылала запросы, – поторопилась опередить следующее предположение Арча Эйприл.

– Им недолго и соврать. Что говорят парни из САС?

– Как всегда, корчат из себя очень крутых и темнят. Но кое-что я все-таки выцарапала. Радиотехнические средства на базе Акротири засекли в водах Кипра неопознанную подводную лодку.

– Ну и?..

– Опростоволосились. Команда эсминцам загнать подлодку в глухой угол поступила чересчур поздно, и субмарина преспокойно ушла в нейтральные воды, а затем и вообще исчезла. Вертолеты поддержки тоже вернулись ни с чем. Похоже, подлодка взяла курс на Эгейское море, где легко спрятаться среди островов. Обычный тактический прием.

– Эгейское море… – Беннет задумчиво потер подбородок. – Напрашивается интересная параллель…

– У вас есть какие-то другие сведения?

– Макнэлли… Вчера вечером в своем докладе он упомянул об интересной находке в районе Киклад. Итальянский яхтсмен нечаянно заплутал среди островов и наткнулся на брошенный глиссер. Очень оригинальная и дорогая модель. Такие делают только на спецзаказ. – Он многозначительно посмотрел на Эйприл.

– Где? – сразу поняла Арча его подчи-ненная.

– Ни на одной детали нет заводской маркировки. Правда, двигатели американские, но форсированные, и опять-таки уничтожены все серийные номера.

– Команду нашли?

– Исчезла бесследно. Ни документов, ни одежды. Бумаг на глиссер тоже нет. Зато в тайниках нашли оружие и боеприпасы. Целый арсенал.

– Оружие русское? – с надеждой спросила Эйприл.

– В том-то и дело, что израильское и американское. За исключением немецкой снайперской винтовки с оптикой.

– Это еще ни о чем не говорит. Мы ведь тоже, когда это нужно, пользуемся снаряжением других стран.

– Резонно, – согласился Арч. – Однако есть одно "но".

– Что вы имеете в виду?

– Такой дорогой и суперсовременный глиссер просто так не бросают. Тем более, что он нигде не "засвечен".

– Тогда почему вы связываете его с русскими?

– Макнэлли опросил служащих причалов, где обычно ставят на якорь яхты и катера. Так вот, глиссер они запомнили. Он вышел в море спустя сутки после событий в Лимассоле.

– Без досмотра?

– Да.

– Но ведь местная полиция объявила чрезвычайное положение…

– Для всех остальных, кроме владельцев яхт и прочих морских посудин, стоимостью от полумиллиона долларов и выше. На месте полиции вы бы рискнули связаться с сильными мира сего?

– Наверное, нет.

– Так же решил и местный начальник полиции. Богатые люди всегда вне подозрений.

– Чем мне дальше заниматься?

– Искать тех, кто ликвидировал группу Шмелева.

– Но если их уже здесь нет, то наши поиски мало что дадут.

– Ничего. Пусть мы разыщем крупинку, но и ее будет достаточно, чтобы составить план оперативных мероприятий на будущее. Обратите внимание на причалы для яхт. Мне кажется, с ними еще нужно поработать.

– В каком смысле?

Арч невольно поморщился. Он не любил сотрудников, которые не хватают идеи на лету.

– Может, кто из служащих или яхтсменов запомнил кого-нибудь из команды глиссера. Это первое. А второе… – Он умолк, будто прислушиваясь к внутреннему голосу. – Второе – пожалуй, главное: составьте список катеров, яхт и прочих малых посудин, вышедших в море, скажем, на три часа раньше, чем найденный глиссер, или на три часа позже…

Эйприл ушла первой. По ее лицу Арч видел, что она так и не восприняла его приказ как подобает. Беннет понимал свою подчиненную: рутинная сыщицкая работа для ликвидатора что рыбья кость в горле. Понимал, но злился – можно подумать, будто ему будет легче исполнять распоряжение Папаши Шиллинга, по его, Беннета, мнению, совершенно бессмысленное и ненужное в свете операции "Троянский конь".

Арч поселился в гостинице "Аласиа", расположенной в самом центре Лимассола буквально в двух шагах от проспекта Макариоса. Он не стал баловать ни себя, ни своих сотрудников люксом. Обстановка не позволяла. Впрочем, по комфорту гостиница тоже не "пасла" задних: отличные кондиционеры, бассейн, теннисные корты, хорошо оборудованные номера. Но все это мало радовало агента МИ-6. Его мучил вопрос, один-единственный, торчавший в мозгах как гвоздь - ПОЧЕМУ?!

Почему Папашу Шиллинга волнуют какие-то разборки русских на Кипре?! И в конце концов, какая разница, кто здесь наследил – ФСБ или ГРУ? У них своя свадьба, у МИ-6 своя.

Беннет все больше и больше убеждался, что его босс затеял какую-то странную игру. Странную и непонятную. Сукин сын!

Он был в состоянии полной разобранности от своих суматошных мыслей, когда наконец пришел с отчетом и Макнэлли. Информация, что он принес, сразила Арча наповал. Она была, с одной стороны, скудной, а с другой…

Словесный портрет некоего русского бизнесмена, прибывшего в день ликвидации группы Шмелева, оказался тождествен облику резидента ГРУ по Ближнему Востоку. Бывшего резидента – восемь лет назад он буквально растворился на глазах коммандос, которые должны были взять с поличным его и связника. С той поры о нем не было ни слуху ни духу. И вот объявился…

В гостинице он зарегистрировался как Вин-грановский Георгий Кузьмич. В архивах МИ-5 русский резидент значился под псевдонимом Зеро.[42] Так окрестили его в оперативном отделе. И попали в яблочко – для английских контрразведчиков он так и остался величиной таинственной и неизвестной, и количество достоверных сведений о нем и впрямь было близко к нулю.

И еще один факт, как-то пролетевший мимо ушей МИ-6 и раскопанный дотошным Макнэлли: незадолго до убийства русских в одном из кафе Лимассола была застрелена неизвестная женщина. Ее убийц еще не нашли.

Неизвестная… Арч Беннет горько оскалился – еще как известная. Компьютер главного офиса МИ-6 ошибается редко. За этой женщиной охотились почти все спецслужбы мира. А в особенности ЦРУ. Никто не знал ни ее имени, ни национальной принадлежности, хотя она и работала на русскую военную разведку.

Оперативный псевдоним этой женщины был Гюрза.