Галлюциногенные мифы Греческий том Глава I Возбуждающий танец Минотавра

Дети с радостной резвостью играли с полуразложенным трупом кота, незаметно выпрыгнувшим из под растаявшего от весенней теплоты снега; игра сопровождалась девчачьими визгами и нецензурной лексикой; в какой-то момент одной из девочек досталось камнем по черепушке, после чего ребенок с залитыми кровью глазами, непрерывно издающими слезной поток, явно соленый на вкус, повалился на свой пухлый задик, коротенькая красная юбочка задралась ввысь, и миру показались чудесные беленькие плавочки с розовыми зайчатами.

 Искариотов Иван Соломонович, наблюдавший за этой вакханалией, уже было, потянулся своей волосатой ручищей в собственные штаны, но на половине пути остановил конечность, поднял её выше и почесал ею нос, напоминавший формой картофелину; педофил остался педофилом, но теперь в хорошем смысле, самом лучшем, он больше не желал, только любил, только хотел дать им познание истины - веру! И с багажом этой самой веры, заранее заготовленной и запакованной в черный кожаный чемоданчик, он направился к веселящейся толпе детишек.

 Толпа детишек встретила проповедника испуганно: мальчуган, решивший познакомить своего маленького дружка с не менее маленькой точилкой для карандашей, от страха выронил из трясущихся ручонок оба орудия, но только одно из них повалилось наземь, в тот период отрезка времени, как второе, осторожно пульсируя, торчком показывало небу фигу. Да, Иван Соломонович обязательно должен  научить их истине!

 Но разве бывают простые учения? В один миг гримасы малолетних человеческих личинок с ангельского испуга сменились на бесовский гнев, злость, угрожавшую расправой. Но они не просто раздерут тело Ивана Соломоновича, нет! Оно будет изнасиловано бесчисленным множеством половых актов, безнравственных, ужасающих и отвратительных.

 Волосы многих яйцеобразных голов уже походили на ёршики, готовые ласкать и царапать своей металлической щетиной.

 - Здравствуйте, дети! Я ваш духовный учитель, если, конечно, вы соизволите спокойненько присесть и впитать мою мудрость, - по молчаливому ответу их, выраженному в примирительном согласии молча сидеть и внимать, Иван Соломонович убедился в своей новообретенной мудрости. Мудрецам тоже иногда необходимо сидеть, и поэтому судьба забрасывает детские игровые площадки не только мертвыми кошками, но и полноценно окоченевшими дохлыми бездомными, когда-то, возможно при жизни, тоже считавшими себя мудрецами. Одного из таких мудрецов Искариотов, удивляясь изворотливости своего умишки, и использовал в качестве табурета. Речь была готова толкнуться, и, в конце концов, преодолевая ужасно набухшее напряжение серого воздуха, она толкнулась, вперед, в невидимые дали детской фантазии...