"Месть обреченного" - читать интересную книгу автора (Гладкий Виталий Дмитриевич)ОперГород, который я знал с детства как свои пять пальцев, город, где до сегодняшнего вечера любое дерево готово было укрыть меня от дождя, а каждый пес в предместье встречал Серегу Ведерникова счастливым лаем, чтобы выразить свое расположение, в мгновение ока стал чужим и злобным. Темные подворотни отвечали на звук шагов гулким эхом, словно стараясь выдать возможным моим преследователям направление, куда я шел. А когда я пытался ступать бесшумно, они еще больше мрачнели, тихо но угрожающе шурша и шипя, словно где-то в глубине дворов в брачную пору сплетались в фантасмагорическом танце клубки змей. Иногда мимо меня проезжали машины, и тогда приходилось нырять в первое попавшееся на пути парадное от света фар. Несколько раз, играя таким образом в пятнашки с судьбой, я натыкался в подъездах на влюбленные парочки. И могу себе представить состояние сумасбродных полуночников, когда их горячие лобзания прерывал дюжий детина с пистолетом в руке… Я не плутал по городу, чтобы оторваться от погони или чего-то подобного: трудно представить, что у моих недоброжелателей – скажем так – хватило ума, а главное, человеческих ресурсов для глубоко эшелонированного наружного наблюдения. Им и в голову не могло прийти, что такой великолепный и простой до гениальности план провалится всего лишь из-за дурной привычки. Воистину, курение – зло. И наверное, никто из их хозяев не удосужился поинтересоваться моим досье, где отражена служба в Афгане. Там мне приходилось не только командовать взводом в мотопехоте, а и ходить по тылам "духов" в составе спецподразделения армейской разведки. Впрочем, возможно эти засекреченные данные и не попали на стол военкому, когда я с огромным облегчением снял просоленную и пропыленную маскировочную робу, пытаясь как можно быстрее выбросить из памяти все кровавые ужасы этой поганой войны. Как бы там ни было, но меня они явно недооценили… Я шел по городу, и, не скрою, слегка мандражировал. Кто воевал, тот знает, что абсолютно храбрым бывает или пьяный в стельку или конченый, у которого шарики наехали на ролики.в Я высматривал предполагаемые "хвосты", маневрировал, стараясь рубить даже не выявленные (на всякий случай, береженого Бог бережет), и размышлял. Где я ошибся? По идее, в очереди за саваном я должен быть по меньшей мере четвертым, а то и пятым… По здравом размышлении выходило, что Саенко сдрейфил. Оно и понятно – высокое начальство, давшее "добро" на разработку губернатора, далеко, а сам Шалычев рядышком, под боком. И если, паче чаяния, ему станет известно, что начальник УБОП не в его команде, и к тому же чересчур ретив, то не спасут Саенко ни сановные покровители, ни полковничьи погоны, ни охрана, без которой наш "полированный" в последнее время шагу не ступал. Итак, Саенко сдал меня со всеми потрохами. Теперь губернатор знает, что он в немилости и что в скором времени от него могут только перья полететь – такие дела обычно подконтрольны администрации президента, а значит, и самому президенту, и, естественно, охота на Шалычева началась по его соизволению. Как губернатор должен поступить, чтобы недовольство своей персоной спустить на тормозах? Вот именно – избавиться от компрометирующих связей и улик. Это в первую очередь. А во вторую – поднять на дыбы своих сторонников и прихлебателей, имеющих вес в столичных кругах. Этого прижать, того уболтать, где замять, кого перекупить, что вылизать до блеска – и все дела. Чего-чего, а денег Шалычеву хватит, чтобы накормить до отвала не только толпу чиновников, но и самого президента, привыкшего в свою компартийную бытность к подношениям разной шушеры рангом пониже. Но почему я один из первых в очереди на отстрел? Видеозапись, все дело в ней… Чтобы мент недоразвитый случаем не вякнул где-то кому-то, что не положено по штату. Оно вроде бы и не так важно, но ведь от маленького камешка по воде могут пойти большие круги… Стоп! Так вот почему меня ждали, вот почему не сразу пустили в расход – они предполагают, что я сделал копию видеозаписи. Правильно мыслят, сукины дети… А это значит… точно! Есть! Еще поживем! Это значит, что копия – мой страховой полис! И еще – о ней должен узнать Саенко. Обязательно! Ведь он, по-моему, так и не доложил о новых материалах в деле Шалычева генералу… Не доложил! И судя по всему, пошел прямиком к губернатору. Вот сучара хитровыдрюченный… Ну теперь посмотрим, кто у кого на крючке… – Кто там? На удивление, голос не сонный, а даже, я бы сказал, наоборот. – Жанна… – начинаю я – и неожиданно теряюсь. Ни фига себе! Ситуация – без слез не придумаешь. Заявиться почти в два часа ночи к девушке, которую знаешь без году неделя… О чем с ней говорить? О любви? Бред! Какая в хрена любовь, когда до сих пор ветер шальной в виски бьет и мандраж в коленки шибает?! Хорош будет любовничек… Я едва не застонал от безысходности – сейчас бы для храбрости в подъезде бутылку какой-нибудь "бормотухи" осушить. Да где взять-то? Дела-а… – Кто это? – Это я… кгм! – Я прокашлялся. И все равно мой голос сбился на клоунский фальцет: – Это я… – Слушайте, не морочьте мне голову! – рассердилась невидимая через дверь Жанна. – Кто такой я-яя?.. Мне тут же захотелось рвануть вниз по лестнице без оглядки и бежать, пока за спиной не останется два или три квартала. Вот идиот, двух слов связать не можешь! И тем не менее я остался, прислонившись к дверному косяку, словно только что родившийся телок в ожидании материнского вымени. А куда было деваться? Дома – засада, к Баранкину – на другой конец города, Палыч – в командировке… Все. Не густо. Конечно, можно и в дежурке переспать. Но запахи крепкого мужского пота, прелого табака дешевых сигарет и сапожного крема от электрической сапожной щетки, стоявшей в углу за занавеской, были в состоянии отбить не только сон, но и обоняние. – Ведерников. Сергей… – Сергей… Не припоминаю. Вот блин горелый! Тебе-то, холостой, какая разница?! Мужик пришел, до потолка прыгать от радости нужно и на стол побыстрее накрывать, а она… Тьху, что я несу?! Я беспомощно посмотрел на плафон над дверью – известное дело, лампочку умыкнули. И теперь в дверной глазок видна разве что моя расплывчатая черная тень. – Как же, ведь мы сегодня с вами – пардон, вчера! – того… ну, в общем, шашлыки на природе… – Сережа?! – Ну да… – Господи… как же это я сразу… Дверь звякнула, как мне показалось, всеми тремя замками одновременно, и на пороге появилась сияющая Жанна в ярком махровом халатике. – Сережа… Ну и чудеса… Заходи! Она вцепилась мне в рукав и затащила в квартиру едва не насильно. – Чудеса… Глаза Жанны излучали неземное сияние. Квартира у нее была однокомнатная, но просторная. А если учесть еще и здоровенную лоджию, то и вовсе шикарная. – Мне, право, неудобно… Я изобразил стеснительного пай-мальчика, который нечаянно забрел на званый ужин, не имея приглашения. – Брось! – рассмеялась Жанна. – Не стесняйся, я одна. Ты голоден? – М-м-м… – Понятно. Как зверь. Что-нибудь выпьешь? – В общем, если, конечно, не очень поздно… – Значит, водку, – решительно констатировала Жанна. И направилась на кухню. – Душ примешь? – спросила она на ходу. – Полотенца все свежие, вечером поменяла. Крыть было нечем да и незачем. И я с наслаждением залез под кипяток – как всегда в ночное время в летнюю пору мудрецы из горводоканала отключали питьевую воду, чтобы злостные частники не могли поливать свои крохотные огородики, тем самым нанося огромный урон казне и обществу. То, что эта самая вода свободно и непрестанно изливалась из многочисленных прохудившихся труб практически в каждом районе города и никто из так рьяно бдящих государственные интересы чиновников даже пальцем не шевелил, чтобы их отремонтировать, было не в счет. Ну, а я в конечном итоге плевал на чрезмерную температуру жалящих водных струй. Мне до зуда в конечностях хотелось побыстрее сбросить то огромное напряжение, которое не покидало меня от самого моего дома… – Как ты узнал мой адрес? – полюбопытствовала Жанна, с удовольствием наблюдая, как я расправляюсь с отбивной. – Профессия такая. – Лгунишка… – рассмеялась она. – Ладно, замнем для ясности. – Ты извини, что я в такой поздний час… и вообще… – Ну, я-то как раз не спала, так как имела неосторожность прикорнуть после пикника. А во-вторых, я не думаю, что ты проехал полгорода с единственной целью лишить меня девственности и именно в три часа ночи. – А вдруг? Водка уже начала оказывать на меня свое разлагающее воздействие. – Тебе не страшно? – Хо-хо, напугал… Она лукаво улыбнулась. И продолжила: – Между прочим, я ведь тоже сейчас сотрудник милиции и оружием умею пользоваться не хуже некоторых великих сыщиков. – Вам что, начали выдавать пистолеты? – Как бы не так. У нас оружие продается на рынке кому угодно, будто картошка, а человеку нашей профессии для личной защиты по закону полагается только дубинка. – У тебя незарегистрированный ствол? – Будешь изымать? – жизнерадостно хихикнула Жанна. – Если не начнешь сопротивляться. – А если начну? – Тогда я пас. Мне как-то не светит завтра – ах, черт возьми, уже сегодня! – появиться на работе с расцарапанной физиономией. – Трус в карты не играет. – Но и не кукарекает из-под карточного стола. – Ладно, сдаюсь. Если честно, у меня только газовый пистолет. Так, пугач… – Хочешь настоящий? – А что, подаришь на день рождения? – Посмотрю на твое поведение. – Сереженька, вот увидишь, я буду сама прелесть… – томно заворковала Жанна, с трудом сдерживая смех. – Квартирка у тебя клевая, – решил я переменить тему разговора. Мне как-то не очень улыбалось корчить из себя в полчетвертого ночи Иванушку-дурачка, заговаривая Жанне зубы. – Старики раскошелились. Между прочим, я у них единственная дочь. Так что богатое приданое мне обеспечено. – Намекаешь? – Ну, а чем тебя еще можно пронять? – Единственным – если постелешь мне вон на том диване. Домой возвращаться уже нет смысла, а спать хочу, как разбуженный среди зимы сурок. – Определенно у тебя что-то случилось… Теперь Жанна смотрела на меня серьезно и с тревогой, как это ни странно. – Можно сказать, что так. – Семейные неурядицы? – Я ведь уже говорил, что не женат. – Я могу тебе помочь? – Да. Постелив простыню и пожелав спокойной ночи. – Я серьезно. – Наверное… сможешь. Но об этом потом… Я уснул мгновенно, едва голова коснулась подушки. Вместо обычных сновидений, на этот раз я видел только мрак, в котором клубилось нечто бесформенное, тоже черное и тяжелое, будто плотно набитое градом чрево огромной тучи, готовой в любой момент обрушить ледяную картечь на мою беззащитную го-лову. |
||
|