"Баллады о Боре-Робингуде: Карибское танго" - читать интересную книгу автора (Еськов Кирилл)5Повтор первой сцены: тонтон-макуты у столика, значок с летучей мышью: – Секретная полиция! Вы арестованы по подозрению в причастности к международному терроризму и контрабанде наркотиков. Седоголовый ухмыляется – одним лишь уголком рта: – Не гони, парень! На вашем идиллическом островке сроду не бывало ни секретной полиции, ни эскадронов смерти... – Сопротивление закону! – тонтон-макуты картинным жестом откидывают полы пиджаков... В тот же миг Ванюша восстает из-за столика, и двое негров разлетаются по сторонам, опрокидывая стулья; один из них въезжает башкой в стойку, да так и остается лежать. Третий – весьма приличного уровня каратэист – обрушивает на нашего “пельмешка” каскад ударов, работая в основном ногами в высоких прыжках. Строго говоря, это никакое не каратэ, а – Ну чисто кузнечик, блин!.. Медальнопрофильный Боря тем временем длинным мягким кувырком через всю комнату добирается до вырубленного негра у стойки и выдергивает у того из-под полы пистолет с длинным глушителем. Оба оставшихся в строю тонтон-макута (и стоящий, и лежащий) тоже обнажают стволы, но получают от Бори по упреждающей пуле – один в запястье держащей оружие руки, другой в колено, и с этого момента тоже временно теряют интерес к жизни. Ванюша, чеша в затылке, озирает картину побоища: – Вот и попили, блин, пивка на Антилах... Говорил ведь тебе – (это – Боре) – на Канарах лучше! За столиком остались – пребывающий в полном ступоре парень и седоголовый, так и не сменивший на протяжении всей мочиловки своей небрежно-расслабленной позы; он в холодной ярости: – Тебе чего было велено?! – А, что? – парень, похоже, напрочь утерял сцепление с реальностью. – На пол надо падать, салага!.. Не можешь помочь – так хоть не мешайся! Нам тут – только с подстреленными возиться!.. – А как же вы?.. Подошедший тем временем медальнопрофильный успокоительным жестом кладет парню руку на плечо: – Все в порядке, товарищ подполковник! Первый огневой контакт, тут у кого хошь может мозги заклинить; еще не худший вариант... – и с этими словами небрежно кладет на стол перед парнем один из тонтон-макутовских пистолетов: – Ты вроде оружие искал – так держи! Спуск-то от предохранителя отличаешь? Седоголовый безнадежно качает головой: – Ты рехнулся, Боря!.. Медальнопрофильный чуть виновато разводит руками: – Теперь уж поздно. Нас отсюда живыми все равно не выпустят – рыбка задом не плывет... так что либо мы, либо этот самый Дракон. Кстати, – (это уже поворотясь к парню) – раз уж нам предстоит какое-то время действовать вместе, не худо бы обозначиться. Ты кто будешь? – Да-да, конечно... Алексей Крашенинников, компания “Microsoft”. – Больно длинно. Кликуха-то есть?.. А то ведь пока выговоришь: “Крашенинников, сзади!” – в тебе уже пара дырок... – Тогда – Чип. – Чип – потому что не Дэйл? – Чип – потому что не микрочип. – Ясно. Ну, а я – Боря-Робингуд, компания “Русская мафия”. – Робин Гуд – потому что грабите только богатых? – Робин Гуд – потому что в свое время считался лучшим стрелком спецназа. А вон тот шкафчик – Ванюша-Маленький... – Малютка-Джон? Тогда Он, надо думать, лучший рукопашник спецназа? – Лучшим был Ванюша-Большой. Увы... А это – Товарищ Подполковник: – А почему – “в прошлом”? – Потому, – усмехается сам седоголовый, – что Аквариуму калеки нужны не больше, чем всей остальной России... Ванюша тем временем успел уже запереть вход и опустуть жалюзи, кивнув напуганному до икоты ресторатору на табурет у стойки – посиди, мол; при этом небрежно всунул ему в нагрудный карман пачку купюр – что, надо заметить, немедленно вернуло мулата к жизни. Сцепил поверженных тонтон-макутов их собственными наручниками, не забыв при этом в первом приближении перевязать раненых. Подходит к столику, вываливая на него трофеи – пистолеты, рацию, кучу разнообразных жетонов и удостоверений: – На улице как раз шел карнавал с петардами, так что пальбы из-под глухача наверняка никто не разобрал. Гляньте, товарищ подполковник – вон у того, что с простреленным коленом, забавный медальончик... Седоголовый некоторое время вертит вещицу в руках, а потом медленно проводит ладонью по будто бы еще сильнее осунувшемуся лицу: – Ну, ребята... Нам тут для полного счастья только одного не хватало: замоченного цеэрушника... |
||
|