"Любовь на Изумрудном рифе" - читать интересную книгу автора (Мэтер Энн)

ГЛАВА ШЕСТАЯ

Кажется, она все-таки уснула. А потом вдруг проснулась: кто-то или что-то разбудило ее. Лежа в темноте, Тоби слышала, как бьется ее сердце, и с тревогой ощущала, что в комнате кто-то есть. Она ничего не видела, слышала только собственное неровное дыхание и все равно ясно ощущала чье-то присутствие. Вдруг ей показалось, что в комнате стало еще темнее, словно кто-то заслонил льющийся снаружи серебристый свет луны. Она приподнялась и потянулась рукой к ночнику...

Тоби не успела включить свет. Чей-то силуэт ясно обозначился на фоне окна. Тоби попыталась закричать, но твердая рука зажала ей рот, повалила на подушку, и в следующий миг она с ужасом ощутила на себе тяжесть навалившегося тела.

Ее охватила паника. Задыхаясь и бешено извиваясь на кровати, она напрягла все силы, чтобы освободить рот от крепкой руки незнакомца и хотя бы глотнуть воздуха. В эти мгновения она, конечно, не могла действовать обдуманно и расчетливо, она яростно сопротивлялась, следуя только животному инстинкту жизни, и ей не приходило в голову, что на нее напал не посторонний человек, а кто-то из живущих в доме. Но когда ее зубы наконец вцепились в ладонь нападающего и тот отдернул руку, она вдруг услышала грубое ругательство, произнесенное знакомым голосом.

Ее ярость тут же угасла, и она неожиданно почувствовала такую слабость, что не могла пошевелиться. Потрясенная, она просто лежала на кровати, уставившись на его силуэт, и не верила глазам. Сидя на краю кровати, он растирал укушенную ладонь, повернув к ней голову, и, наверное, со злобой рассматривал Тоби.

– Роберт? – произнесла она наконец, не выдержав его молчания. – Что вам надо?

Он не ответил. Глаза Тоби постепенно привыкли к темноте, и она разглядела на нем все ту же рубашку, отороченную кружевами, и плотно облегающие бархатные штаны. Он был, однако, без пиджака, и через его расстегнутую рубашку Тоби видела, как тяжело и часто поднимается его грудь.

Что он здесь делает? – подумала Тоби. Зачем он пришел? К ней опять вернулся страх. Что же предпринять? Ведь нельзя позволить ему оставаться здесь... Тоби решительно встала с постели.

– Пожалуйста, уйдите отсюда.

Роберт придвинулся к ней, дотянулся руками и крепко сжал ее бедра. Даже в темноте Тоби ощущала силу и настойчивость его взгляда.

– Зачем мне уходить? – хрипло спросил он. – Я не хочу! И вы, мне кажется, тоже не хотите.

– Вы сошли с ума! – закричала Тоби и тут же сказала себе: не надо терять голову. – Вы что, не понимаете, что делаете? Могу вас заверить...

– Да, можете заверить, – передразнил Роберт, медленно подняв руку и коснувшись пальцами ее загорелого плеча. – Заверьте меня, что я по-прежнему могу испытывать желание, что я не импотент. Я просто болен, вот и все.

– Роберт, прекратите! – Она резко отодвинулась, чтобы он не мог достать ее рукой. – Что вы здесь делаете? Как вы пришли сюда? – Последняя фраза прозвучала двусмысленно, как намек на его физическую немощь, и Тоби почувствовала укор совести.

– Да вот, сумел, – бесстрастно ответил Роберт. Он отнял пальцы от ее плеча и вместо этого нагнулся, чтобы коснуться языком ее кожи. – Боже мой! Как хорошо! Ваша кожа такая мягкая, нежная, податливая...

– Я сейчас закричу! – повысила голос Тоби. – Я буду звать на помощь!

– Давайте, давайте... – насмешливо сказал Роберт. Его губы медленно двигались от ее плеча к груди. – Вас никто не услышит. В этом крыле дома только ваша спальня. Все остальные спят далеко отсюда. Мы одни, совсем одни...

Тоби снова отодвинулась от него, лихорадочно обдумывая свое положение. Все же почему он пришел? Узнал ее? Вряд ли... Тогда, может быть, он решил отомстить ей за сегодняшний вечер?

Тоби ухватилась за последнюю возможность.

– Вы не думаете о Марке? О своем брате? Мне казалось, вы любите его. Неужели вы хотите сделать ему больно?

Роберт поднял голову.

– Больно? – В его глазах вспыхнули веселые огоньки. – А он ничего не узнает. Конечно, если вы сами ничего ему не скажете. – Он помолчал и добавил: – Другое дело, если бы я лишил вас невинности, верно? – Он снова помолчал, прямо глядя в ее испуганные глаза. – Марк все рассказал нам про вас. Про то, что у вас кто-то был до него. И как вы когда-то избавились от ребенка.

Тоби в ужасе открыла рот, но не могла произнести ни слова. И в это мгновение Роберт впился ей в губы – глубоким страстным поцелуем, на который она просто физически не могла не ответить. Его язык сладко проник внутрь, и она не могла и не хотела сопротивляться. Как будто не было этих трех лет...

Раньше ей иногда казалось, что ее чувства к Роберту умерли вместе с ребенком, который так и не появился на свет. Но сейчас вдруг забылись страхи и обиды, и она поняла, что по-прежнему готова всю себя отдать Роберту.

Она увидела, что Роберт интуитивно почувствовал перемену в ее настроении. Его губы опускались ниже, руки сжали ее налитую грудь. Он отшвырнул простыню, которой она была накрыта до пояса, и Тоби ощутила на себе его твердые бедра.

– Роберт, пожалуйста, – простонала она, когда он оторвался от ее губ и прикоснулся языком к разбухшему соску. Потом он снова принялся целовать ее в губы.

Тоби покорно обмякла под тяжестью его тела. Господи, в отчаянии думала она, изо всех сил сопротивляясь безудержному желанию забыть обо всем и без остатка подчиниться его ласкам. За кого он меня принимает? Почему он это делает? Ей хотелось спросить об этом, но она не знала – как. Как спросить, не выдав себя? И что он знает о ребенке? Что ему рассказал Марк?

А губы Роберта опускались все ниже и ниже от груди к животу... Сладкая дрожь пробежала по ее телу. Две части ее жизни бесповоротно слились в одну, два Роберта Лэнга слились воедино. Со стыдом Тоби сейчас признавалась себе, что в глубине души хочет именно этого. Только внезапная мысль о том, что он, быть может, движим совсем неведомыми ей побуждениями, заставила ее сделать самую последнюю робкую попытку сопротивления.

– У тебя было много мужчин, Тоби? – откинувшись, спросил Роберт. Его темные глаза таинственно поблескивали в темноте. – Кто был отцом ребенка, от которого ты так хотела избавиться?

Тоби посмотрела на него с глубокой обидой. Только что Роберт целовал и ласкал ее, любовался ее обнаженным телом – и вдруг предпочел такой праздный разговор... Или он не случайно задавал эти вопросы?

– Зачем тебе это знать? – спросила Тоби. – И вообще, что ты за человек? Пришел в постель к девушке собственного брата...

– К девушке сводного брата, – поправил ее Роберт. – Уж давай будем точными. – Его губы сжались. – Ты так и не ответила на мой вопрос!

– А почему я должна отвечать? – отрезала она и, подобрав с пола простыню, прикрылась ею от его взгляда. – Не понимаю, какое тебе дело до моих романов!

– Романы... Хорошенькое словечко, – пренебрежительно отозвался Роберт.

У Тоби замерло в груди.

– Так что же... рассказывал тебе Марк?

– Марк рассказывал... – Он неожиданно замолчал. – Ну, что он может рассказать своим любимым родственникам? Только то, что девушку, за которой он ухаживает, на которой хочет жениться, он впервые встретил на операционном столе!

Тоби прикусила губу, чтобы не вскрикнуть.

– Он... Он тебе это рассказал?

Роберт кивнул.

– Марк воспитан так, что никогда не врет. Впрочем, – он презрительно передернул плечами, – это можно считать слабостью. Просто наша мать стремится добраться до сути...

Во рту у Тоби пересохло.

– Значит, он сказал, что именно так мы и познакомились? – спросила она, одновременно пытаясь угадать реакцию Роберта.

Тот кивнул.

– Ну да, наша мать в конце концов это у него выпытала. Она хотела знать про тебя все. Марк признался, что вначале ты лежала у него в больнице. Что тебя привезли в тяжелом состоянии. Но вся процедура прошла довольно легко...

– Довольно легко? – в замешательстве переспросила Тоби. Ей не хотелось признаваться, и все же она радовалась, что правда вышла, наконец, наружу.

– Ну да, легко. – Роберт не заметил ее волнения. – Ты ведь не была замужем? Естественно, не хотела и ребенка. Так что...

Тоби была потрясена.

– Ты думаешь, я специально избавилась от ребенка? Если хочешь знать, это был просто выкидыш! – закричала она. – Что-то случилось, и в результате – выкидыш. Вот как было на самом деле, понятно?

Роберт зло сжал губы.

– Ладно, пусть так. – По его тону она чувствовала, что он не поверил. – Во всяком случае, как объяснил нам Марк, в то время тебе было не до его ухаживаний. Но ты же сама знаешь, какая ты красивая девушка... Марк наверняка очень скоро признался тебе в своих чувствах. Или просто судьба вновь свела вас где-нибудь в Альберт-Холле. Вы ведь оба любите Грига! Я представляю, как это романтично: ваши глаза случайно встретились перед концертом в толпе, потом вы слушаете прекрасную музыку, – здесь Роберт изогнул губы в злой иронии, – и с тех пор вы стали любовниками!

– Нет! – вырвалось у Тоби. – Нет, – тише повторила она. – Мы не были любовниками, никогда не были.

Роберт даже не потрудился скрыть циничную усмешку. Тоби сжалась, прочитав презрение в его глазах.

– Ну неужели ты станешь отрицать, что была увлечена Марком так же, как он тобой?

– Нет, не стану...

– И что с того вечера... Кстати, когда это было? Полтора года назад... Вы были неразлучны?

– Неправда, – с беспокойством возразила Тоби. – Мы были просто друзьями...

– Ах, друзьями...

– Именно так! – Тоби помолчала и с вызовом добавила: – В конце концов, это тебя не касается. У нас с Марком своя жизнь.

– Лжешь! – злобно произнес Марк. – Ты сама знаешь, что из Марка можно вить веревки...

– Что ты имеешь в виду?

Роберт хмыкнул.

– Марк делает то, что ему скажешь. Если бы я или моя мать запретили ему встречаться с тобой, он бы подчинился. Не сразу, но подчинился...

– Не верю.

Роберт пожал плечами.

– Как хочешь.

Тоби поправила под собой подушку.

– Зачем ты затеял этот разговор? Тебе-то что нужно? Ведь ты совсем не знаешь меня...

Полуприкрытые веки Роберта скрывали выражение его глаз.

– Нет, но я кое-что знаю о тебе. И это не внушает мне доверия.

Тоби насторожилась.

– А ты сам-то кто? Блюститель нравственности, приставленный к Марку? Или сеньор, пользующийся правом первой ночи?

Роберт прищурил глаза.

– А что, интересная мысль!

Тоби слишком устала, чтобы продолжать эти препирательства.

– Все-таки что тебе от меня нужно? – прошептала она. – Ты так и не сказал, зачем пришел. Уходи. Оставь меня в покое. Ты все сказал, что думаешь обо мне? Доволен, что оскорбил и унизил меня, да?

– Неужели ты так поняла мои слова? – прервал ее Роберт. – Ну ладно... А ты подумала о моем самолюбии, когда заявила, что женщинам от меня нет никакого проку?

– Из-за этого ты и пришел? – тяжело вздохнула Тоби.

– А хоть бы и так!

– Я уже сказала: ты сошел с ума! – Тоби демонстративно отвернулась, желая окончить этот неприятный разговор. – Пожалуйста, уходи! Немедленно!

– Бедная Тоби!

Перемена в его тоне была такой неожиданной, что Тоби удивленно подняла голову с подушки. Злость и презрение в голосе Роберта вдруг сменились теплотой и сочувствием. И все равно Тоби не хотела ему верить.

– Бедная Тоби, – повторил Роберт, снисходительно улыбнувшись.

Неожиданное участие со стороны Роберта только встревожило ее еще больше. А Роберт продолжал:

– Ах, Тоби, невинная девушка! Ее оклеветали... – И вдруг он заговорил прежним, резким и грубым тоном: – Но Марку-то она уступила без колебаний!

Тоби сжалась от оскорбления.

– Это неправда, – ответила она. – После того, что случилось... я вообще избегала мужчин. Даже когда я встретилась с Марком в тот вечер и он пригласил меня к себе, я отказалась...

– Недолго же ты отказывалась!

– Честное слово, мы стали просто друзьями... А впрочем, зачем я это тебе рассказываю? Сама не знаю...

– Не знаешь? Да неужели?

Тоби пристально посмотрела в лицо Роберту, надеясь прочитать его мысли. Что ему известно? Откуда в нем такая злость? Обида на ее слова или, быть может, какая-нибудь хитроумная игра в кошки-мышки? Пришел бы он сюда, если бы вспомнил ту Тоби? Неужели он действительно глубоко презирает ее и не опасается, что она расскажет Марку о его ночном визите?

О ночном визите...

Они долго молчали. Тоби казалось, что воздух насыщен электрическими разрядами. Она замерла, как затравленный зверек перед охотником, и не решалась сказать ни слова, предоставляя инициативу Роберту.

– Тоби, ты ведь знаешь, зачем я пришел? – наконец заговорил Роберт.

Нервы у нее были натянуты как струна; она отрицательно покачала головой.

– Я пришел напиться из родника твоей молодости, я пришел как паломник в храм твоей красоты...

– Нет, Роберт, нет!

– Почему нет, Тоби?

Роберт наклонился к ее шее и тронул языком неровно бьющуюся жилку.

– Вот чего я добиваюсь, вот что мне нужно. Как и ты, я хочу кое-что доказать. Только в отличие от тебя я могу это сделать!

Тоби попыталась оттолкнуть его, но безуспешно. И даже не потому, что Роберт был сильнее. Просто Тоби приходилось бороться не только с ним, но и с собой. Она никак не могла подавить в себе те эмоции, которые он разбудил. Ей вдруг стало безразлично, что говорил о нем Марк и что говорила Роберту она сама. Что бы ни утверждал Марк, Роберт не был импотентом...

Нахлынувшие воспоминания заставили ее сдаться. Тоби больше не могла сопротивляться мучительному томлению своего тела, изогнувшегося дугой, не могла удержать свои руки, которые стали ласкать лицо Роберта, обнимать его за шею и ворошить его темные волосы, – и не могла не признаться себе, что хотела его любви, хотела, чтобы он проник в те шелковистые ножны, которые не знали другого мужчины...

Его рот ласкал ее губы, заставляя их приоткрыться, его руки нежно сжимали ее груди, а потом решительно поползли вниз... Жестковатые темные волосы на груди Роберта щекотали ее тело. Тоби сильнее прижалась к его бархатным брюкам и почувствовала под ними толчки его плоти. Искушенные в любви губы и руки Роберта заставили ее почувствовать себя беспомощным ребенком, и она наконец без страха и стыда отбросила всякую мысль о сопротивлении...

– Роберт... – выдохнула она, крепко обнимая его за шею.

И вдруг она услышала грубое ругательство. Еще несколько мгновений он касался губами ее тела, а затем резко освободился из ее объятий и сел на краю постели.

– Нет, черт побери! – хрипло произнес Роберт, отодвигаясь от Тоби и приглаживая свои волосы трясущимися руками. Немного отдышавшись, он сказал: – Нет, Тоби, ты не получишь этого удовольствия. Ты ведь думаешь, что я пришел к тебе заниматься любовью? Представь себе, я пришел не за этим. Я хотел соблазнить тебя, верно, но собирался дойти только до определенной черты. Чтобы тебе было именно так плохо, как сейчас. И я своего добился!

С растрепанными волосами Тоби приподнялась на локтях, боясь расстаться с надеждой, что это всего лишь какая-то непонятная игра. Забыв о гордости и достоинстве, она в изумлении и замешательстве смотрела на него.

– Роберт, что ты говоришь? – воскликнула она и протянула к нему руки. – Роберт, пожалуйста... Не уходи! Я... я...

– Заткнись! Заткнись!

Он повернулся к Тоби спиной, словно не мог ее видеть. Его неловкие движения вернули Тоби к реальности. Она с ужасом поняла наконец, что произошло, что означали его слова, и ее лицо вспыхнуло от стыда и унижения... Опустив глаза и увидев непристойную наготу собственного тела, с мучительным сдавленным стоном она торопливо накрылась простыней и уткнулась в подушку.

Тоби не слышала, как он ушел. Роберт покинул ее так же беззвучно, как и явился. Оторвав голову от подушки и обнаружив, что осталась одна, Тоби не почувствовала облегчения. Наоборот, сейчас ей было даже хуже, чем в тот страшный день, когда Роберт выскочил из своей лондонской квартиры и бросил ее на целых три года. Время, вычеркнутое из жизни... Вот и кончились эти годы, она опять встретила его, общалась с ним, снова научилась его любить...

Она, пожалуй, и не переставала любить Роберта. Только не вернешь эти три года.

Что бы ни двигало Робертом, когда он сегодня шел сюда с мыслью о мести и каре, Тоби было совершенно ясно, что он глубоко презирает ее. Просто не считает за человека.

Тоби устало поднялась с постели, даже не потрудившись надеть ночную рубашку. Теперь ей казалось, что она вся горит от унижения. Открыв дверь на балкон, Тоби стала на пороге и подставила тело прохладе ночного воздуха. На дворе уже начинало светать. Небо было такое же серое, как ее тоска. Тоби стояла и мечтала о том, чтобы сейчас заснуть и потом проснуться далеко-далеко от этого места, которое обещало быть раем, а оказалось адом, которое за блестящим притягательным фасадом скрывало тлен. Пусть ей больше никогда не встретятся ни Роберт, ни члены его семьи. На миг даже мелькнула сумасшедшая мысль – броситься в море и уплыть в небытие...

Тоби вздрогнула, услышав внизу какое-то движение, и инстинктивно отшатнулась от балконных перил. Долговязая худая фигура, появившаяся из-под террасы, приковала ее взгляд. Роберт, да, именно Роберт медленно и осторожно спускался в сад по пологим ступенькам. Он шел, отметила Тоби с невольным восхищением. Конечно, шел с трудом – но без палок, медленными, иногда неуверенными шагами. Его положение совсем не так безнадежно, как полагают Марк и миссис Ньюмэн, подумала Тоби.

Наблюдая за ним, она почувствовала, как на глаза наворачиваются слезы. Ну что же мне делать? – безнадежно спрашивала себя Тоби. Что бы ни вытворял Роберт, как бы жестоко ни относился к ней – она все равно любила его и была готова пожертвовать всем на свете, чтобы вернуть ему те годы, которые он потерял.

Тоби проснулась от громкого стука в дверь.

С трудом открыв глаза, она набросила на себя простыню и протянула руку за часами, стоявшими рядом на столике. Боже мой, уже больше одиннадцати! Она проспала почти восемь часов!

– Тоби! Тоби, ты здесь? Можно войти? – раздался голос Марка.

Тоби тут же почувствовала, что ее лицо опять, как ночью, залила краска стыда. Как посмотреть ему в глаза? Как посмотреть в глаза остальным? Ведь она предала все то, в чем, как раньше считала, была твердо убеждена. И с ужасом понимала, что ее сурово осудят.

Натянув простыню почти до подбородка и подоткнув ее с боков, Тоби крикнула:

– Да-да, Марк, входи!

Марк открыл дверь. Его светлое красивое лицо выражало сильное нетерпение. Увидев Тоби в постели, он недовольно проговорил:

– Ты хоть знаешь, который час?

Тоби нервно поправила волосы.

– Знаю... Прости, что так долго спала.

– Ничего себе долго! – снова проворчал Марк. – Мы уже решили – ты заболела или еще что... Ты спала почти двенадцать часов!

– Нет, Марк. Я... ну, в общем, нет... – Тоби боялась выдать себя неосторожным словом. – Перед рассветом я проснулась и почему-то долго не могла уснуть, – пожала она плечами. – Наверное, я просто перевозбудилась, – пояснила Тоби и подумала: это еще мягко сказано! – Извини меня, я виновата. – Виновата так, что ты даже не можешь представить.

Марк иронично хмыкнул и засунул руки в карман шорт.

– Ну, а теперь ты встаешь? Или сказать Монике, чтобы принесла завтрак сюда?

– Ни в коем случае! – энергично затрясла головой Тоби. – Конечно, я сейчас же встаю. И не беспокойся о завтраке. Я не хочу есть.

Марк расправил плечи и наставительно сказал:

– Нет, надо что-нибудь поесть. Я наслушался выговоров от Роберта, когда на прошлой неделе ты пропустила ланч и в результате заболела. Здесь такой климат, что обязательно надо питаться. Так я попрошу Монику приготовить кофе? Хочешь, мы попьем около бассейна?

– Спасибо, – отозвалась Тоби, погруженная в свои мысли. Значит, Роберт сделал выволочку Марку за недостаток внимания к Тоби. Ну и что из этого?

– Ну все, я пошел, а ты одевайся, – сказал Марк. За все время разговора он даже не поцеловал ее. – Кстати, хочу тебя предупредить. Мама сегодня неважно себя чувствует, так что постарайся не раздражать ее, ладно?

– Ну конечно! – воскликнула Тоби. Она почувствовала холодок в груди, но постаралась себя успокоить. Нет, миссис Ньюмэн не могла видеть, как Роберт приходил ночью к Тоби. Должна быть какая-то другая причина плохого самочувствия.

Сам того не подозревая, Марк невольно прояснил сомнения Тоби.

– Наверное, дело, как всегда, в Роберте, – сказал он. – Он взял Силлу и уехал в Майами, даже не попрощавшись!

Тоби немножко успокоилась. Конечно, в этом все дело! Какая же она глупая! Роберт и Силла с утра должны были уехать в Майами. Как Тоби могла об этом забыть? Она ведь даже с тревогой думала, как встретится с Робертом... Теперь новая встреча откладывается. Ничего не скажешь, Роберт хорошо спланировал свой ночной визит. Он предусмотрел, что с утра уедет и ему не придется выслушивать обвинения Тоби в коварстве и двуличии. А к тому времени, когда он вернется, Тоби и Марк будут уже паковать вещи к отъезду. Это если она еще сможет пробыть здесь до его возвращения и не сбежит раньше от всех этих кошмаров...

Встретив задумчивый взгляд Марка, Тоби спросила:

– Они уже уехали?

– Да, рано утром, – кивнул Марк. – Их забрал Джим Мэтсон. Мама вне себя. Но я ей сказал, что Робертом нельзя командовать. Он этого не потерпит.

– Командовать? – тихо переспросила Тоби, и Марк снова кивнул.

– Ну да, как вчера вечером. Ты ведь ушла, когда Силла забрала своего отца и уехала, так что ничего не знаешь... После этого мама стала упрекать Роберта, что он морочит девушке голову. Дескать, нехорошо вести себя так, чтобы создавать у Силлы впечатление, что она может выйти замуж за Роберта.

Марк помолчал и заговорил снова:

– Как мужчина он ни на что не годен. Я тебе об этом говорил. Роберту нужен мир и покой, чтобы он мог работать, как-то поддерживать интерес к жизни. У него с женщинами могут быть только платонические отношения. А если он вступит в брак – представляешь, сколько ему придется мучиться и переживать?

Услышав это, Тоби чуть не поперхнулась и притворно закашляла.

– Откуда ты это знаешь? – спросила она. – Ну... о том, что Роберт импотент? Ты в этом уверен?

– У Роберта паралич, – с ноткой нетерпения заявил Марк. – Если бы у него было какое-то реальное улучшение, я бы это заметил. Он стоял бы на ногах, мог бы ходить... Но ты же сама видела его! Он едва ковыляет по дому, опираясь на палки обеими руками. Не представляю, как ему удается одеваться и раздеваться без посторонней помощи. Видимо, всякий раз это для него то же, что выиграть сражение. Но он не позволяет, чтобы кто-нибудь помогал ему. Говорит, что может справиться сам. Конечно, только его врач знает всю правду. Но, даже судя по тому, что рассказал врач, я далек от оптимизма.

Тоби задумчиво покачала головой. Она могла бы сообщить Марку, что Роберт может ходить.

Она могла бы сообщить, что то самое улучшение, которое имел в виду Марк, уже наступило.

Но Тоби не стала этого говорить. Ведь она не выдала Роберта, когда застала его рано утром в бассейне, не выдала, когда в тот же день увидела идущим в мастерскую без всяких палок. Что-то подсказывало Тоби: надо хранить тайну Роберта, которую она случайно узнала. Конечно, сам-то Роберт не испытывал к Тоби ни благодарности, ни уважения. Но как бы то ни было, думала Тоби, у Роберта были какие-то причины, чтобы скрывать от окружающих свое истинное состояние. Сделав ему столько зла, она не могла отказать ему в праве иметь собственные тайны.

– В общем, – снова заговорил Марк, – что есть, то есть. Роберт – калека. И тут ничего не поделаешь. Остается только надеяться, что у него хватит ума не заходить в отношениях с Силлой слишком далеко. Иначе она же потом будет страдать.

– Может быть, Силла и не против, чтобы их отношения зашли слишком далеко...

– Женщина есть женщина, – заявил Марк. – Возможно, сейчас Силла этого не понимает, но ведь потом ей захочется большего... Она захочет иметь детей, полноценную семью. А Роберт не сможет ей этого дать.

– Они могли бы взять приемного ребенка, – после некоторого колебания предположила Тоби.

Марк неожиданно резко отреагировал на ее слова.

– Приемного ребенка? – закричал он. – Они не смогут взять ребенка! Мама не позволит, чтобы по нашему дому бегал какой-нибудь сопливый приемыш, который даже не приходится ей внуком. Здесь ценные вещи, сервизы, фарфор, картины. Этот дом – как дворец! Разве мы можем позволить, чтобы какой-нибудь ублюдок унаследовал Изумрудный Риф? Ты сошла с ума!

Марк выскочил из комнаты и хлопнул дверью.

Оставшись в постели, Тоби с удивлением думала, что никогда не замечала за Марком такого бурного темперамента. Пожалуй, увидев, как проявляют характер и Роберт, и миссис Ньюмэн, можно было догадаться, что и у Марка есть норов. Но Марк всегда казался таким покорным, даже послушным... Раньше она никогда не поверила бы, что он способен прийти в ярость.

Так или иначе, теперь она хорошо поняла, что для Марка и его матери Изумрудный Риф был чем-то вроде родового гнезда. Они хотели, чтобы он оставался таким и впредь.

Тоби впервые подумала – а действительно ли миссис Ньюмэн и Марк любят Роберта по-настоящему? Или они смотрят на него только как на источник богатства? Неужели то, что говорил ей в свое время Роберт и что звучало так цинично, было чистой правдой? Может быть, миссис Ньюмэн считала, что Роберт недолго проживет после аварии, и помирилась с ним только по этой причине?

Тоби понимала, как чудовищны такие мысли, но после разговора с Марком не могла считать их беспочвенными.

Неужели миссис Ньюмэн и правда живет здесь только для того, чтобы обеспечить наследство младшему сыну? Неужели Роберт на самом деле ничего для нее не значит?

Вставая с постели, Тоби чувствовала, что разбита и потрясена. Это не семья, а осиное гнездо, причем своим приездом Тоби сама помогла разворошить его. Если бы она могла уехать отсюда прямо сейчас, сегодня, пока не случилось что-нибудь еще!

Но в глубине души Тоби ощутила почти патологическое желание остаться и увидеть потрясение на лицах Марка и миссис Ньюмэн, когда Роберт раскроет им правду.