"Насчастливый город" - читать интересную книгу автора (Квин Эллери)Глава 15 НОРА ГОВОРИТСначала Райтсвилл мог говорить только о самом факте. Правда, о факте восхитительном. Труп в доме Райтов! Высокомерного, заносчивого первого семейства города! Отравление! Кто бы мог подумать? И так скоро после свадьбы! Женщина… Кто она? Сестра Джима Хейта — Розали… Розмари… Нет, Розмэри. Собственно говоря, какая разница? Все равно она мертва. Выходит, это убийство. Женщина, свалившаяся бог знает откуда, проглотила порцию яда в коктейле Хилл-Драйв, 460 — Несчастливый дом… Несколько дней Райтсвилл был не в состоянии говорить ни о чем другом. Началась осада, и Эллери — Что с нами происходит? — стонала Гермиона. — Нет, я не хочу подходить к телефону! — Мы в Комнате ужасов, — мрачно констатировала Лола. — Скоро какая-нибудь мадам Тюссо[36] начнет брать плату за вход! После утра Нового года Лола не покидала дом Райтов, деля комнату с Пэт, в чьей ванной она по ночам стирала нижнее белье и чулки. От семьи Лола ничего не хотела принимать, питаясь с Джимом в Несчастливом доме. Лола была единственным представителем семейства, выходившим из дому в первые дни января. 2 января она сказала кое-что Эми Дюпре, заставившее ту побледнеть и бочком, как испуганный краб, поползти к своему крыльцу. — Мы — восковые фигуры, — заявила Лола. — Джек-потрошитель, размноженный в семи экземплярах. Посмотрите на этих чертовых похитителей трупов! Литовская прислуга Альберта Манаскас исчезла, напуганная происходящим, поэтому еду Джиму готовила Лола. Джим и Джон Ф. продолжали ходить в банк, но там не разговаривали друг с другом. Герми оставалась в своей комнате, прикладывая платочек к маленькому носу. Нора большую часть времени металась в жару, зовя Джима и поливая слезами подушку. Картер Брэдфорд закрылся в своем офисе в здании окружного суда, куда время от времени заходили мужчины в штатском, проводя в определенное время дня секретные совещания с шефом полиции Дейкином. Эллери Квин старался никому не попадаться на глаза. Фрэнк Ллойд был прав — в городе ходили разговоры об — Пэт, я думал… — Надеюсь, это пошло вам на пользу, — вяло отозвалась она. — Когда доктор Уиллоби был здесь сегодня утром, я слышал, как он говорил по телефону с Дейкином. Ваш окружной коронер, Сейлемсон, прервал каникулы и срочно возвращается в город. Дознание состоится завтра. — Дознание? — Таков закон, дорогая. — Вы имеете в виду, что нам придется… выйти из дому? — Да. И, боюсь, давать показания. — Только не Норе! — Нет, Уиллоби отказывается разрешить ей встать с постели. Я слышал, как он сказал это Дейкину. — Эллери, что они собираются делать? — Установить факты и попытаться добраться до истины. — До истины? — Пэт выглядела испуганной. — Пэт, — произнес серьезным голосом Эллери, — мы с вами на перекрестке этого лабиринта… — Что вы имеете в виду? — Но она отлично это знала. — Это уже не потенциальное, а свершившееся преступление. Погибла женщина — то, что она умерла случайно, ничего не меняет. Убийство планировалось и произошло, поэтому в дело вступает закон… — Эллери помолчал и мрачно добавил: — Притом весьма эффективный закон. С этого момента охота и слежка будут продолжаться до тех пор, пока не выяснится вся правда. — Вы пытаетесь сказать, — спокойно промолвила Пэт, — что мы будем вынуждены сообщить полиции то, что нам известно, а им — нет. — В наших силах отправить Джима Хейта на электрический стул. Пэт вскочила. Эллери сжал ее руку. — Все еще не до конца ясно! Вы сами в этом не уверены, и я тоже — а ведь я ее сестра… — Сейчас мы говорим о фактах и о выводах, к которым они приводят, — раздраженно указал Эллери. — Чувства здесь роли не играют — особенно с Дейкином, хотя они, возможно, могли бы повлиять на Брэдфорда. Неужели вы не понимаете, что мы с вами знаем четыре неизвестных полиции факта, свидетельствующие, что Джим спланировал и едва не осуществил убийство Норы? — Четыре? — слабым голосом переспросила Пэт. — Так много? Эллери заставил ее сесть. Она смотрела на него, наморщив лоб. — Факт первый: три письма, написанные Джимом и лежащие в шляпной коробке Норы в соседнем доме, устанавливают то, что он предвидел ее смерть, когда она еще даже не заболела! Явная преднамеренность. Пэт облизнула губы. — Факт второй, — продолжил Эллери. — Джим отчаянно нуждался в деньгах. Этот факт, о котором мы знаем, так как он заложил драгоценности Норы и требовал у нее денег, плюс известный Дейкину факт, что после смерти Норы Джим получил бы огромное наследство, устанавливает веский мотив — Да… — Факт третий: книга по токсикологии, принадлежащая Джиму, в которой он подчеркнул характерным для него красным карандашом абзац о трехокиси мышьяка — яде, который впоследствии добавили в коктейль Норы и от которого она едва не умерла. И факт четвертый, который могу засвидетельствовать я один, поскольку я постоянно держал Джима под наблюдением в канун Нового года: никто, кроме Джима, не мог добавить и не добавлял яд в роковой коктейль. Таким образом, я в состоянии установить, что Джим не только имел наилучшую возможность отравить напиток, но был единственным, кто мог ею воспользоваться. — И это помимо его угроз Норе в тот день, когда мы везли его из — Или, — добавил Эллери, — двух предыдущих случаев, когда Нора была отравлена мышьяком — в День благодарения и на Рождество, — совпадающих с датами двух первых писем Джима… Сложенное вместе, все это выглядит очень убедительно, Пэтти. Кто, зная это, может не поверить, что Джим планировал убийство Норы? — Вы, однако, не верите, — заметила Пэт. — Я этого не говорил, — возразил Эллери. — Я сказал… — Он пожал плечами. — Мы должны принять решение, будем мы говорить об этом на завтрашнем дознании или нет. Пэт погрызла ноготь. — Но предположим, Джим невиновен? Как можем мы с вами выступать в роли судьи и присяжных, приговаривая к смерти кого бы то ни было, Эллери? Лично я не могу. Кроме того, Джим не станет делать новых попыток после того, как убил свою сестру по ошибке, пока шумиха не заглохнет и полиция… Я имею в виду, если он действительно это сделал… Эллери потер ладони, словно ощущая зуд, прошелся взад-вперед и остановился перед Пэт нахмурив брови. — Я скажу вам, что мы сделаем, — заговорил он наконец. — Мы предоставим это Норе. Пэт уставилась на него. — Она — жертва, а Джим — ее муж. Да, пусть Нора принимает решение. Что вы на это скажете? Несколько секунд Пэт сидела неподвижно. Потом встала и направилась к двери. — Мама спит, папа — в банке, Луди внизу на кухне, а Лола в соседнем доме… — Значит, Нора сейчас одна. — Эллери отпер дверь. — Эллери… спасибо за то, что вы помалкивали обо всем, хотя и рисковали оказаться замешанным в… Он слегка подтолкнул ее к лестнице. Нора съежилась под голубым одеялом, уставясь в потолок. Напугана до смерти, подумал Эллери. — Нора. — Пэт быстро подошла к кровати и взяла смуглыми руками худую руку сестры. — У тебя хватит сил для разговора? Глаза Норы перебежали от Пэт к Эллери, а потом метнулись в сторону, как робкие птички. — В чем дело? Что случилось? — Ее голос был полон боли. — Джим… Они… — Ничего не случилось, Нора, — произнес Эллери. — Просто Эллери чувствует… мы оба чувствуем, что нам троим пора понять друг друга. — Внезапно Пэт почти закричала: — Нора, пожалуйста, не замыкайся в себе! Выслушай нас! Нора с усилием села на кровати. Пэт наклонилась к ней, став на момент похожей на Герми, и застегнула пижамную куртку Норы, которая испуганно смотрела на них. — Не бойтесь, — поддержал ее Эллери. Пэт подперла плечо Норы подушкой, села на край кровати и снова взяла ее за руку. Эллери спокойно и подробно рассказал Норе то, что они с Пэт выяснили, — с самого начала. Глаза Норы становились все шире. — Я пыталась поговорить с тобой, но ты не слушала! — воскликнула Пэт. — Почему? — Потому что это неправда, — прошептала Нора. — Может быть, сначала я думала… Но это не так. Вы не знаете Джима. Он боится людей, поэтому ведет себя вызывающе, но внутри он как маленький мальчик. И Джим слишком слабоволен, чтобы… сделать то, что вы думаете. — Нора начала всхлипывать. — Я люблю Джима — всегда любила! Никогда не поверю, что он хочет убить меня! Никогда — слышите? — Но факты, Нора… — устало начал Эллери. — О, факты! — Нора убрала руки от лица — ее влажные глаза сверкали. — Какое мне дело до фактов? Женщина всегда чувствует… Случилось что-то необъяснимое… Я не знаю, кто трижды пытался меня отравить, но уверена, что это не Джим! — А три письма, Нора? Письма, где почерком Джима сообщается о вашей болезни и… смерти? — Он их не писал! — Но, дорогая, там его почерк! — возразила Пэт. — Это подделка! — Нора тяжело дышала. — Неужели вы никогда не слышали о подделках? — А угрозы по вашему адресу, которые мы слышали в тот день, когда он был пьян? — спросил Эллери. — Он сам не знал, что говорит! Слез больше не было. Эллери изложил все факты, но Нора отвергала их не с помощью фактов, а исключительно верой, пугающей своим упорством. В конце концов, Эллери не имел союзников — ему приходилось спорить с двумя женщинами. — Но вы не можете отрицать… — начал он, потом махнул рукой и улыбнулся. — Что вы от меня хотите? Хоть я и придурковат, но сделаю это. — Не говорите об этом полиции! — Хорошо, не буду. Нора откинулась на подушки, закрыв глаза. Пэт поцеловала ее и подала знак Эллери, но он покачал головой. — Я знаю, что вам здорово досталось, Нора, — проговорил он, — но, раз я стал вашим сообщником, мне нужно ваше полное доверие. — Хорошо, — устало отозвалась Нора. — Почему Джим сбежал от вас три года назад, накануне свадьбы, и покинул Райтсвилл? Пэт с беспокойством смотрела на сестру. Нора казалась удивленной. — Но это пустяки. Это не может иметь отношение… — Тем не менее я хотел бы знать. — Все дело в характере Джима. Когда мы познакомились и влюбились друг в друга, я не понимала, насколько Джим независим. Я не видела ничего плохого в том, чтобы… ну, принимать помощь от отца, пока Джим не встанет на ноги. Мы часами спорили из-за этого. Джим твердил, что я должна жить на его жалованье кассира. — Я помню эти ссоры, — кивнула Пэт, — но представить не могла, что они были настолько… — Я тоже не принимала их всерьез. Когда мама сказала мне, что папа строит маленький дом и обставляет его для нас в качестве свадебного подарка, я решила сделать Джиму приятный сюрприз и сообщила ему об этом только накануне свадьбы. Он пришел в ярость. — Понятно. — Джим заявил, что уже снял коттедж в другом конце города за пятьдесят долларов в месяц — больше мы не можем себе позволить, но нам нужно научиться жить на то, что он зарабатывает. — Нора вздохнула. — Очевидно, я тоже вышла из себя. Мы поругались, и Джим сбежал. Вот и все. — Она подняла глаза. — Я никогда не рассказывала об этом ни отцу, ни матери — никому. Мне было стыдно, что Джим бросил меня из-за такой чепухи… — Он никогда вам не писал? — Ни разу. Я думала, что умру! Весь город болтал об этом… А потом Джим вернулся, и мы оба поняли, какими мы были глупыми. Итак, с самого начала все дело было в доме, подумал Эллери. Странно! Все нити этого дела вели к Несчастливому дому… Эллери начинал чувствовать, что репортер, изобретший это название, был наделен даром предвидения. — А ваши ссоры с Джимом уже после свадьбы? Нора быстро заморгала. — Из-за денег. Джим требовал деньги. И из-за моей камеи и других вещей… Но это все временно, — быстро добавила она. — Он играл в этой придорожной забегаловке на 16-м шоссе — полагаю, каждый мужчина проходит через такую фазу… — Что вы можете рассказать мне о Розмэри Хейт, Нора? — Ничего. Я знаю, что о мертвых дурно так говорить, но… она мне не нравилась. — Аминь, — мрачно закончила Пэт. — Я тоже не могу сказать, что убит горем, — признался Эллери. — Но знаете ли вы что-нибудь, что могло бы связать ее… ну, с письмами, поведением Джима и всей загадкой? — Джим не желал говорить о ней, — сообщила Нора. — Но я чувствовала, что она дурная женщина, Эллери. Не понимаю, как она могла быть сестрой Джима. — Тем не менее, она ею была, — вздохнул Эллери. — Вы устали, Нора. Спасибо. Вы имели полное право сказать мне, чтобы я не лез не в свое дело. Нора сжала его руку, и он вышел, когда Пэт направилась в ванную намочить полотенце для компресса на голову сестры. Ничего — абсолютно ничего! А завтра дознание! |
||
|