"Огонь в норе" - читать интересную книгу автора (Леонард Элмор)

7

Дьявол Эллис увидел из окна фары, поднимавшиеся по склону, и сказал Бойду, что к ним кто-то едет. Бойд сложил карту, испещренную стрелками и кружками, и спрятал в ящик стола.

Дьявол, стоя у окна в черной шляпе, спросил:

– Не знаешь, кто тут ездит на "таун-каре"?

Бойд подошел к двери и сказал:

– Можно сейчас выяснить.

Щеголяли друг перед другом своей невозмутимостью. Дьявол сказал:

– Я этого раньше не видел.

Бойд открыл дверь и увидел, что из темноты идет человек в стетсоне набекрень. Он заулыбался, узнав его, и радостно сказал:

– Это мой старый дружок Рэйлен Гивенс.

Рэйлен увидел, как Бойд встречает его, раскинув руки для объятья, и вынужден был улыбнуться. Бойд сказал:

– Черт возьми, какой вид: костюм, галстук – прямо страж закона.

Он обнял Рэйлена, похлопал по спине, и, ради старого знакомства, Рэйлен не противился. Когда они отступили друг от друга, Бойд посмотрел на Дьявола.

– Вот как носят шляпу – небрежно, а не насунув на дурацкие уши.

Рэйлен оглядел Эллиса, вспомнил, что он был в списке скинхедов у Арта Маллена. Эллис ответил оловянным взглядом, показывая, что пришелец не произвел на него впечатления, а Бойд сказал:

– Я слышал, ты навестил Аву. Мой парень Дьюи Кроу говорит, что спугнул тебя.

– Ты поверил?

– Нет, если скажешь, что это не так. Ава тебе сказала, что я здесь?

– Я ее упросил. Обещал, что никому не скажу.

– Почем ты знаешь, что она тебя ко мне не подослала? – Бойд подмигнул. – Чтобы я решил, как с тобой поступить.

– Я с ним разберусь, – сказал Дьявол, желая поучаствовать в происходящем.

Рэйлен не обратил на него внимания. Он сказал Бойду:

– Она вряд ли даже знает, что дом не подлежит выкупу. Остроумно – вернуться сюда, где тебя никто не станет искать. – Говоря это, Рэйлен оглядывал комнату фермерского дома: при скучной обстановке – стол, несколько стульев, линолеум на полу – она смахивала на галерею из-за множества символов белого верховенства, развешенных по стенам в рамках. Тут были эмблемы ку-клукс-клана, Арийских наций, Хаммерскинов[11], эсэсовские молнии, РАСВО с мертвой головой, означавшее Расовую Священную Войну, свастики на Железном кресте, на орле, нацистский партийный флаг со свастикой... Рэйлен сказал:

– Я вижу, вы тут любители свастик. – И посмотрел на Бойда. – А паутина что такое?

– Ее татуируют на локте, если сидел срок или убил кого из меньшинств. Еврея или копченого.

– Бойд, ты много евреев знаешь?

– Немного. И знаю, что они заправляют экономикой, Федеральным резервом и налоговой службой. Вербую скинхедов, неосведомленных, как ты, и должен разъяснять им, почему наш моральный долг – избавиться от меньшинств. Библию читай.

– Там про это есть?

– В Бытии. В начале времен были земляные люди, назывались зверями, потому что у них нет души. Ладно, Адам покрыл Еву, и родился Авель, прародитель белой расы, как ее задумал Бог. Но потом Сатана в виде змея покрыл Еву. Она родила Каина, и все пошло кувырком. Каин стал вязаться с земляными людьми, с женщинами, и от этого блуда пошли едомиты. А ты знаешь, кто такие едомиты?

– Ты мне скажи.

– Евреи.

– Ты серьезно?

– Читай Библию в истолковании специалистов.

– Ты заново рожденный?

– Заново и заново.

– По-моему, ты меня разыгрываешь, – сказал Рэйлен, заметив серебряные цепочки, висевшие на оленьих рогах рядом с фотографиями Бойда во Вьетнаме. Рэйлен подошел к ним, Бойд – следом.

– Теперь они похожи на собачье дерьмо, но это уши, я срезал их с гуков, которых убил. Когда вернулся и встречался с женщинами, каждой предлагал пару.

– Желающих не было, а?

– Это вроде испытания. Если женщина их не принимает, не хочет носить их с гордостью, это не та женщина, которая мне нужна. Мы приглашаем в церковь нацисточек. Вахлачки с волосатыми подмышками – любая стала бы носить такую пару, драться за нее, но они не в моем вкусе. Я люблю таких женщин, чтобы ничего не боялись, но более женственных.

– Как Ава, – сказал Рэйлен.

– Слушай, я ей позвонил... – Бойд не договорил и повернулся к Дьяволу. – Иди, принеси нам жбан и пару стаканов. – И в спину уходившему на кухню, повысив голос: – Чистые. – Повернулся к Рэйлену: – Только что освободился, соскучился по делу.

– Это заметно, – сказал Рэйлен.

– Отсидел три года за марихуану – знаешь, ее тут повсюду выращивают. Не смог убедить суд, что она у него была для личного употребления. Сто восемьдесят кило в двух холодильниках.

Рэйлен почуял связь между Дьяволом и конопляной церковью в Цинциннати и сказал:

– Мы подумывали продать этот дом черному, чтобы ты раскрылся.

Бойд сказал:

– Ваш нигер и оглянуться бы не успел, как сдох.

Вернулся Дьявол со жбаном самогона, по виду не ядовитее воды; в нем плавало несколько угольных крошек. Дьявол поставил на стол три стакана, держа их пальцами изнутри. Один из них Бойд толкнул к нему обратно.

– Это наша с Рэйленом вечеринка. Ты не приглашен.

Дьявол собрался было спорить, доказывать, почему и он здесь нужен. Бойд сказал ему: ступай, давай отсюда.

Он налил в стаканы по несколько сантиметров чистого кукурузного самогона.

– Не люблю, чтобы он слушал разговоры, которые еще неправильно поймет.

Рэйлен сказал:

– Как ты относишься к Аве?

Он отпил. Самогон был мягкий, но сразу вызвал слюну, и ему пришлось раза два сглотнуть.

– Я ей звонил, – ответил Бойд, – и сказал: я не вывез тебя и не застрелил только потому, что понимаю, у тебя не было другого выхода. Сказал ей, что для женщины она повела себя храбро – не зная, что я с ней за это сделаю. А другая причина, я сказал, та, что Библия велит заботиться о вдове брата, и я буду опекать ее.

– Благослови тебя Бог, – сказал Рэйлен.

– Ты не паясничай. Я это серьезно сказал.

– Бойд, ты Библией пользуешься для собственной выгоды, так же, как этой херней насчет белого верховенства, – чтобы грабить банки, безобразничать, взрывать церковь в Цинциннати для развлечения. Видишь, я не считаю тебя невменяемым. Я знаю, ты не настолько глуп, чтобы верить в эту ахинею про земляных людей.

Они стояли через стол друг от друга, между ними – четверть самогона в глиняном жбане, и Бойд демонстрировал свой размер в рубашке хаки, обтянувшей грудь. Вид у него был спокойный, но глаза смотрели остро. Он сказал:

– Рэйлен, весь мир будет состоять из мулатов, если мы срочно не разделим расы. В это я верю, и этого достаточно.

Рэйлен только пожал плечами.

– Тогда ты умрешь за это или сядешь в тюрьму.

Теперь Бойд смотрел на него так, словно что-то пытался решить про себя.

– Застрелишь меня, если подвернется случай?

– Вынудишь меня, – сказал Рэйлен, – я тебя уберу.

Дьявол снова развернул на столе карту с кружками и стрелками. И сказал вернувшемуся со двора Бойду:

– Поцеловал его на прощание?

Бойд сказал:

– Хочешь, чтобы тебе челюсть сломали?

– Да я шучу, – сказал Дьявол и, когда Бойд сел, нагнулся над ним и показал на карте: – Вот здесь по 421-му шоссе пересекаем границу Виргинии. На восток по 606-му – и приезжаем в Найну, меньше часа отсюда.

– Сколько жителей?

– Меньше четырехсот. Ближайшие полицейские в Биг-Стоун-Гап. Берем город, банк, магазины, бах-бах-бах, все, где есть кассовый аппарат. Под флагом... Каким?

– Боевым флагом Конфедерации.

– И я за него. Покажем, как можно захватить и удержать город с пятнадцатью ополченцами. И как это можно сделать по всем Ожидовленным Штатам, когда придет час.

Бойд ткнул пальцем в проведенную Дьяволом линию.

– Не вижу здесь дороги.

– Ее нет на карте, Бойд, – проселок в конопляных полях, там таких много, по ним возят траву. Он выводит нас на ближнее 38-е, и мы дома.

Пока Бойд изучал карту, Дьявол спросил:

– Почему ты дал ему уйти? Я бы его легко завалил.

Бойд поднял голову. Он сказал Дьяволу:

– Не твоего ума дело. – Снова посмотрел на карту и сказал: – Что я сделаю с Рэйленом, это мне решать.

Бойд вышел с ним наружу и стоял, засунув руки в карманы. Показал головой на вершину склона, который разрабатывали когда-то открытым способом, и теперь он торчал голый в ночном небе. Бойд сказал Рэйлену, что тут срезали вершины гор, порода из отвалов сползала вниз и губила речки. Дома рассыпались от взрывов. Он напомнил Рэйлену, как их отцы рубили уголь по десять часов в день за восемьдесят центов. Как "мы с тобой" спускались в брошенные выработки, рубили угольные колонны, подпиравшие кровлю, и удирали во все лопатки, когда она начинала проседать. Помнишь? Это называлось "грабить шахту". И как они бастовали в "Истовере", стояли в пикетах, а суды были на стороне штрейкбрехеров и охранников-бандитов.

– Рэйлен, на чьей стороне всегда была власть – на нашей или людей с деньгами? И кто ворочает деньгами и хочет всех превратить в метисов?

Таковы были его доводы, поэтому он считал, что имеет право грабить банки и убивать любого небелого. Разговаривать с ним было бесполезно. Рэйлен сказал:

– Завтра ты должен явиться на опознание в суд округа Харлан, в девять часов.

– И что же прикажешь делать?

– Явишься сам, или мы за тобой приедем.

Он поехал с горы, через Эвартс, мимо своей школы, знаменитой "Дикими кошками", по шоссе 38 в сторону Харлана, свернул на грунтовую дорогу, в сплошном мраке, без указателей, кроме одного ХРИСТОС СПАСАЕТ, и не нашел бы дома, если бы там не горел свет. Рэйлен думал: что, если бы остаться жить в долине, в доме вроде этого, с пикапом во дворе... Но кем он тогда будет?

Ава обняла его, поцеловала в щеку и, не отпуская, повела в дом – в свободном свитере и шортах, в прическе, мягкой волной спускавшейся на бровь, в приятных духах, которые понравились Рэйлену... сидели со стаканами на диване перед кофейным столиком; Боуман, верно, ставил на него свои рабочие ботинки со стальными мысками – так он был исцарапан, Боуман напоминал о себе, его недавняя жена сидела на краю дивана, и ее волосы блестели под лампой.

– Видел Бойда?

– Сказал ему, чтобы завтра приехал. Бойд взорвал церковь в Цинциннати, и наш свидетель на него посмотрит.

– Быстро ты. Ого, времени не теряешь, – сказала Ава, подняв брови. – Похоже на тебя.

Вот тут, понимал Рэйлен, надо бы сказать ей: погоди, он к ней не подъезжает. Но сказал другое:

– Бойд может не явиться. А если и приедет, я почти уверен, что его не опознают.

– Так ты здесь задержишься? Славно.

Ава встала и подошла к проигрывателю CD. Поставила Шенайю Туэйн и вернулась на диван, подпевая: "Мужские рубашки, короткие юбки..." Зазвонил телефон. По дороге на кухню Ава убавила громкость. Рэйлен услышал: "Кто?.. А, да, я помню... Слушайте, дорогой, я сейчас не могу говорить, у меня гости". Повесив трубку, Ава засмеялась. Прибавила громкость и снова стала подпевать Шенайе: "...вечер весенний, почувствуй влечение..."

– Его зовут Расс. Поверишь, это уже второй мне звонит. Мы познакомились на вечеринке четвертого июля. Парочка хвастунов. Поспорили, кто быстрее опрокинет стакан голубого огонька. Знаешь; когда поджигают виски – это голубой огонек. Оба выплеснули его через плечо и грохнули стаканами об стол одновременно. – Она покачала головой, вспоминая сцену. – Занятные ребята, поглядывали на меня, я видела. А теперь я одинокая, и они мне звонят. Представляешь?

Ава плюхнулась на диван, съехала пониже, расставив ноги в шортах, голову откинула на спинку. Потом повернула лицо к Рэйлену.

– Ревнуешь?

Когда он слушал ее телефонный разговор, ее игривые интонации, у него и в самом деле возникло на секунду чувство, которое ему не понравилось. Мелькнуло и исчезло – но оно было.

Ава сказала:

– Ладно, я просто подразнила. Знаю, ты не пропадаешь там. Интересный мужчина, ясно же. Нет, я просто подумала, раз ты здесь, почему нам не провести время. Ты же любил смотреть, как я с девочками отплясывала за "Диких кошек". Я свою гимнастику еще не забыла. Заводи мотор. Рэйлен, хочешь, можешь остаться на ночь. Ну, что?