"Добродетельная леди" - читать интересную книгу автора (Торнтон Элизабет)

Глава 9

В последовавшие недели их дни потекли вполне предсказуемо. Поток раболепных поклонников обрушился на Хаф-Мун-стрит, чтобы сопровождать пользующихся успехом кузин на многочисленные светские мероприятия. Девушки меняли партнеров как перчатки, и Брайони казалось невозможным завести более чем мимолетное знакомство с любым из своих постоянно меняющихся ухажеров. Вскоре она поняла, что они с Харриет приобрели определенную известность благодаря своему скандальному поведению на балу у Каслри. Инцидент с табакеркой не прошел незамеченным. Приобретенная репутация неугомонной бунтарки – она слышала, как эти слова ее поклонники передавали из уст в уста – заставляла появляться очаровательные ямочки на щеках Брайони. Она заметила, что любой джентльмен, которому посчастливилось быть замеченным в обществе одной из кузин-шалопаек, приобретал более высокий статус среди своих товарищей.

Тетя Софи, вполне естественно, не видела ничего необычного в такой популярности своих племянниц у молодых денди. Было только одно облачко на горизонте, беспокоившее легкомысленную даму. Необъяснимая задержка в получении приглашения в «Олмак» – небольшое неудобство, которое, она была уверена, скоро разрешится. Харриет все прекрасно понимала, но решила не просвещать тетю, благодарная судьбе за то, что ее родители были сейчас за много миль отсюда, в Бате.

Сначала Брайони забавляла ее новоприобретенная популярность. Но вскоре ей это надоело. Она стала все больше скучать от глупости бесконечных прогулок в парке в великолепных фаэтонах и двуколках, которые был обязан иметь каждый следящий за модой молодой человек.

Пыл лорда Рейвенсворта явно охладел. Его никогда не было видно среди джентльменов, толпящихся в лучшей гостиной тети Софи. Брайони твердо сказала себе, что рада этому. У девушки ее благородного воспитания и мужчины его сомнительной морали не могло быть будущего.

Рейвенсворту теперь известно, что она наследница значительного состояния; это подтверждалось его поведением. Она, разумеется, прекрасно знала, что Эйвери сообщит своему другу о ее ситуации. Рейвенсворт поймет, утешала она себя, что мужчина его типа ничего не может предложить, чтобы прельстить леди с таким, как у нее, характером и состоянием принять его условия, даже если бы он бросил к ее ногам целое герцогство. Мисс Брайони Лэнгленд была вне его досягаемости. Она надеялась, что его светлость осознал это.

Маркиз Рейвенсворт не был зачислен в ряды поклонников Брайони; тем не менее они часто встречали его на прогулках в парке или во время многочисленных посещений Брайони магазинов в Мейфэре. Он появлялся в наилучшем расположении духа, снимал перед ней шляпу самым изысканным жестом и заводил с ней ничего не значащий разговор на пару минут. Поскольку Брайони всегда была в компании одного из своих заботливых поклонников, а за руку Рейвенсворта неизменно цеплялась какая-нибудь красавица, на долю Брайони не оставалось ничего, кроме вежливого обмена любезностями.

Однако когда его светлость обращался к ней, она больше никогда не смотрела на него своим чистым взглядом, а отводила глаза на какую-нибудь точку на его воротнике или даже ниже, на верхнюю пуговицу его безупречно элегантного жилета. Однажды, когда она случайно встретила его надменный взгляд, провокационная искорка, которую она заметила в глубине его глаз, заставила ее покраснеть. Брайони не хотела так смущаться. Маркиз явно смеялся над ней, он обладал какой-то тайной властью над ее душой, и она была возмущена этим.

Она стала упражняться перед зеркалом и разработала обширный репертуар взглядов. Ни один честолюбивый денди не проводил больше времени, совершенствуя замысловатые складки своего крахмального галстука, чем Брайони, когда прилежно репетировала разнообразные взгляды, которыми надеялась уничтожить гордого лорда. При ее высокомерном «холодно-оценивающем» взгляде ее брови недоверчиво выгибались; ее «проваливай к дьяволу» взгляд сопровождал насмешливый изгиб губ. Но среди всех них лучшим своим изобретением она считала испытующий взгляд «смути весь мир». Нужно было поднять и выгнуть брови, втянуть щеки, недовольно скривив розовые губы, и смотреть на собеседника с высокомерным презрением.

Однако когда она опробовала этот взгляд на Рейвенсворте, что-то пошло не так. Он исхитрился завести с ней короткий приватный разговор на музыкальном вечере у леди Бесборо. Увидев выражение ее лица, он тотчас же рассмеялся и спросил, не близорука ли она. Поэтому Брайони уставилась на него испепеляющим взглядом. Насмешливый блеск его глаз немедленно исчез. Его зрачки расширились, глаза стали почти черными и полностью захватили ее. Она попыталась отвести взгляд, но была будто под гипнозом, пока Рейвенсворту не пришло в голову отпустить ее. Брайони стояла, затаив дыхание и дрожа, и решила избегать встречаться глазами с его светлостью, пока не приобретет необходимого опыта.

Однажды утром, прежде чем большинство членов светского общества начали вставать с постели, Брайони отправилась в книжный магазин Хэтчарда, который располагался на Пиккадилли напротив Олбани-Хауса. По несчастливому стечению обстоятельств, выходя из магазина с покупкой в руке, она встретила Рейвенсворта. Она хотела сделать вид, что не заметила его, но он окликнул ее громко и повелительно. Брайони неохотно обернулась. Она приветствовала его своим «холодно-оценивающим» взглядом, стараясь не отрывать глаз от едва заметной ямочки на подбородке Рейвенсворта. Раньше она никогда не замечала ее. Теперь она как будто стала глубже.

– Милорд? – холодно осведомилась Брайони.

Она услышала, как он усмехнулся.

– Мисс Лэнгленд, я хотел бы представить вас леди Адель Сен-Клер. Наши имения в Кенте находятся по соседству. Кажется, я уже упоминал, что имею недвижимость в Кенте, – безукоризненно вежливо произнес маркиз.

У Брайони напряглась спина. Она посмотрела на даму в золотистых кудряшках одним из своих отрепетированных пристальных взглядов и сделала реверанс. Дама в ответ поклонилась. Когда Брайони снова посмотрела в глаза леди Адель, ее встретил враждебный взгляд. Губы дамы, однако, изогнулись в подобии улыбки.

Брайони сразу же поняла, что недружелюбная спутница Рейвенсворта считает ее своей соперницей, и почувствовала к ней жалость. Она была, как отметила про себя Брайони, разглядывая модный фасон костюма дамы, женщиной именно такого сорта, какие привлекают взгляд распутников вроде Рейвенсворта. Ее пышную фигуру плотно облегало алое утреннее платье. В противоположность богато украшенному наряду дамы простая серо-зеленая кашемировая мантилья Брайони была образцом скромности. Брайони успокаивающе улыбнулась леди.

– Я что-то не припомню – вы, дамы, случайно, не встречались на балу у Гренфеллов? – с невинным видом поинтересовался Рейвенсворт.

Леди Адель рассмеялась гортанным смехом:

– Всегда встречаешь так много новых лиц, как можно быть уверенной? – Она теснее прижалась к руке Рейвенсворта, а ее светло-карие глаза разглядывали Брайони с ног до головы с вульгарным любопытством. Удовлетворившись осмотром и решив, что непривлекательная худенькая девчонка не представляет угрозы, с какой невозможно справиться, она сказала с ноткой небрежного презрения: – Я не припоминаю никакой мисс Лэнгленд.

Брайони не слишком понравилась «тактичность» дамы, она только удивилась, чем заслужила такую злобу. Одно из страусиных перьев на шляпке дамы готово было выпасть, и Брайони совсем не жалела об этом.

– Мы не встречались, – спокойно ради Рейвенсворта ответила она. – Если бы это произошло, уверена, я бы запомнила.

Уголком глаза она посмотрела на Рейвенсворта.

– Где ваша камеристка? – грубо спросил он.

Брайони растерялась.

– Моя камеристка? – озадаченно повторила она.

– Ваша сопровождающая, девочка, ваша сопровождающая!

Брайони рассмеялась:

– Мне не требуется сопровождающая, милорд. Мне нужно всего лишь перейти улицу – и я снова дома. Что плохого может со мной произойти, когда я так близко от Хаф-Мун-стрит?

– И вы еще смеете спрашивать что после... – Рейвенсворт осекся. Очевидно, он говорит о том несчастном случае и пытается защитить ее от вполне естественного любопытства своей дамы. Брайони настолько забылась, что посмотрела Рейвенсворту прямо в глаза. Его светлость ощетинился как еж.

– Я провожу вас домой, – заявил он не допускающим возражений тоном.

– Но, Хью, – капризно начала леди Адель, – вы дали мне слово пойти со мной к моему поверенному. Мы уже опаздываем. Конечно, мисс Лэнгленд может сама добраться до дома. Вы должны быть рядом со мной, чтобы объяснить мне все нюансы имущественных дел покойного графа. Все эти сложности выше моего понимания. – Она повернулась к нему с молящей и обезоруживающей улыбкой.

– Даже не думайте о том, чтобы покинуть вашу даму, – холодно произнесла Брайони. – Я не беспомощная школьница, сэр. Я прекрасно могу позаботиться о себе.

Рейвенсворт насмешливо улыбнулся:

– Позвольте усомниться в этом, мисс Лэнгленд! Я настаиваю! Это задержит нас не больше чем на пару минут. Адель, с вашего позволения.

Брайони чувствовала, что ради приличия нужно уступить просьбе Рейвенсворта, но ей совсем не нравились его деспотические приказы.

По дороге на Хаф-Мун-стрит леди Адель попыталась вовлечь двух своих демонстративно молчащих спутников в любезный светский разговор.

– Могу я спросить, каково название вашей книги, мисс Лэнгленд?

– «Гордость и предубеждение», – ответила Брайони. – Это одна из моих самых любимых книг, написана одной неизвестной дамой. Я оставила свой экземпляр в Ричмонде и просто не могу без нее. Вы читали?

– Фу! – раздраженно фыркнул Рейвенсворт. – Романтическая чепуха, которой упиваются дамы. Я думал, мисс Лэнгленд, что женщина вашего ума должна быть выше такой посредственности.

– Умоляю, не распространяйте и на меня ваше порицание, – торопливо вставила леди Адель. – Я читала эту книгу и предала ее огню. Надеюсь, что мой католический вкус достаточно устоявшийся, чтобы плениться такой чепухой.

Брайони уже имела возможность оценить проявления ее ума. К этому времени они уже достигли парадной двери дома тети Софи. Брайони обернулась на нижней ступеньке и одарила спутников своей «проваливай к дьяволу» улыбкой.

– Полагаю, вы просто не поняли замысла автора, – холодно заметила она. – Жанр этой книги скорее иронический, нежели романтический. Некоторым, по-моему, нужно прочитать ее два или даже три раза, прежде чем их разум сможет в полной мере уловить иронию.

Лорд Рейвенсворт выглядел заинтересованным.

– Возможно, мне стоит перечитать эту книгу, – признался он. – Не объясните ли мне на примере ваше мнение, мисс Лэнгленд?

– Разумеется, – ответила Брайони. – Уже первая фраза книги дает ключ к стилю автора. Как это там? «Общепризнанная истина, что одинокий мужчина, обладающий большим состоянием, крайне нуждается в жене».

– И вы считаете это смешным? – саркастически заметила леди Адель.

Брайони совершенно серьезно подтвердила это:

– Конечно!

Лорд Рейвенсворт подозрительно взглянул на нее.

– Юмор ускользает от моего понимания. Прошу, просветите меня.

– Возможно, вы поймете комичность, если поменяете род подлежащего и дополнения, – кротко намекнула Брайони.

– Женщина, обладающая большим состоянием, крайне нуждается в муже, – медленно протянула леди Адель.

– Смехотворная идея, вы не согласны? – Брайони одарила Рейвенсворта озорной улыбкой. По вызывающему выражению его глаз она увидела, что он понял намек.

Леди Адель не была дурочкой. Она прекрасно понимала подтекст разговора, происходившего между ее спутниками. Прощаясь с дамой, Брайони увидела в янтарных глазах такую непримиримую враждебность, что вздрогнула.

В следующий раз Брайони увидела Рейвенсворта в ложе лорда Эйвери в Опере. Поскольку такое событие было для нее внове, она буквально впитывала зрелище с широко раскрытыми глазами, не обращая внимания ни на что вокруг. Это Харриет шепотом сообщила ей о местонахождении маркиза. Брайони повернула голову и увидела его светлость, сидящего через две ложи вправо от них. В руках он держал театральный бинокль, в который дерзко рассматривал ее. Она решила, что не будет давать ему отпор укоризненным взглядом из своего растущего репертуара, а соизволила даровать ему короткий холодный кивок. Бинокль мгновенно опустился, и маркиз ответил ей преувеличенно глубоким поклоном. Потом он продемонстрировал свою ленивую улыбку. Она наблюдала из-под опущенных ресниц, как он наклонил голову, чтобы услышать то, что говорила ему на ухо его спутница. Вот он откинул голову назад и рассмеялся, и Брайони была уверена, что шутка была отпущена на ее счет. Она узнала даму, сидящую рядом с Рейвенсвортом. Это была леди Адель Сен-Клер. Декольте ее платья было вырезано так низко, что ее пышная грудь, едва не вываливающаяся наружу, немилосердно подумала Брайони, была почти полностью обнажена. Брайони отвела свой целомудренный взгляд и стала сердито смотреть в прямо противоположном направлении.

Ей не потребовалось много времени, чтобы прийти к заключению, что опера не в ее вкусе. После того, что показалось ей напыщенным кошачьим концертом, исполняемым на сцене знаменитой сопрано, наконец наступил первый антракт. Брайони огляделась, старательно избегая ложи Рейвенсворта. Ее внимание привлекла исключительная красота трех дам, сидящих в ложе рядом выше. Брайони не могла оторвать взгляд. Это были ее три ангела. Она тут же вскочила на ноги и замахала рукой, чтобы привлечь их внимание.

Было ясно, что ее узнали, но ангелы дружно отвернулись, как будто не желая замечать ее присутствия. Она протиснулась к краю ложи между Харриет и Эйвери, ведущих серьезную беседу. Тетя Софи дремала в глубине ложи, наполовину пустая коробочка засахаренных слив лежала у нее на коленях.

Рейвенсворт проследил за взглядом Брайони. Он тоже вскочил и решительно покачал головой, приказывая ей прекратить. Харриет почувствовала напряжение Брайони и заметила движение Рейвенсворта. Он показал на ложу наверху, объясняя, что собирается сделать Брайони. Харриет вцепилась в юбку Брайони.

– О, Брайони, нет! Ты не можешь! Ты не должна показывать, что знакома с этой леди! Это Харриет Уилсон, куртизанка. Теперь ты понимаешь? – закончила она со стоном.

Брайони попыталась убрать руку кузины. Ее глаза засветились разумом.

– Ну, конечно! Какая я глупая! Мне следовало догадаться. Но как я могла, если все обращались со мной как с неразумным ребенком?

Харриет расслабила пальцы. Лорд Эйвери выглядел озадаченным.

– Может быть, кто-то все-таки соблаговолит объяснить мне? – вежливо поинтересовался он.

Брайони посмотрела на Рейвенсворта. Он стоял, напряженно глядя на нее. Она бросила ему торжествующую улыбку и, резко повернувшись, выбежала из ложи. Рейвенсворт в мгновение ока метнулся за ней.

Харриет выглядела оглушенной.

– О черт! – выругалась она и рванулась за своей строптивой кузиной.

– Какого дьявола тут происходит? – спросил Эйвери, не обращаясь ни к кому конкретно. Он со вздохом поднялся, стряхнул ворсинку со своего безукоризненного рукава и последовал за дамами неторопливым шагом.

Слегка запыхавшаяся и раскрасневшаяся после бега Брайони достигла запретной ложи за несколько минут. Из-за спешки шпильки вылетели из ее волос, и светлые волны рассыпались по плечам. Нет нужды выяснять, ту ли ложу она нашла, подумала она. Толпа джентльменов, жаждущих получить приглашение войти, подтвердила ее догадку. Некоторые из благородных лордов бросали неодобрительные взгляды, когда она проталкивалась между ними, но никто не преградил ей дорогу к заветной двери. Рейвенсворта, отставшего от Брайони всего на несколько секунд, ждал не такой благосклонный прием. Ничто не могло убедить этих светских львов выслушать его невнятные объяснения, почему он должен пройти немедленно. Он был отправлен в конец очереди, где и оставался, рассерженный и сыплющий проклятиями на непростительную импульсивность оригинальной дамы.

Три дамы приняли Брайони, мягко говоря, прохладно. Леди Видение, которая была такой внимательной сиделкой, запретила ей говорить, пока из ложи не выйдут ее сестры и откровенно заинтригованные джентльмены. Когда леди наконец повернулась лицом к Брайони, ее глаза сверкали гневом. Брайони открыла рот, но дама запрещающим жестом подняла руку. Ее голос, когда она обратилась к Брайони, вибрировал от ярости:

– Вот как! Вы нашли меня и решили разрушить свою репутацию, появившись публично в моем обществе! Возможно, вы думали, что мои сестры и я будем в восторге от этого? Да как вы посмели! Если вы ничуть не заботитесь о собственном добром имени, подумайте хотя бы о моем!

– Я не понимаю, – запинаясь, пробормотала Брайони.

– Юная леди, вы подвергли опасности мое положение, какое оно есть, в обществе. Я не хочу, чтобы пошли слухи, будто Харриет Уилсон занялась развращением юных невинных девушек. От меня отвернутся все мои друзья, и правильно сделают.

– Я никогда не думала... Я не хотела... – испуганно начала Брайони.

– Это очевидно. Полагаю, вы собираетесь сказать, что хотели только добра?

Брайони печально кивнула.

– Она хотела добра, – холодно продолжил голос. – Сколько откровенного зла и назойливости скрыто в этом страшном эпитете! Вам никогда не приходило в голову, как могут повлиять на других ваши безрассудные порывы? Ваше поведение непростительно!

– Я была так глупа. – Брайони сглотнула. – У меня и в мыслях не было поставить вас в неловкое положение.

Голос смягчился:

– Может быть, мы сможем что-то придумать. Где ваш сопровождающий? Это Рейвенсворт?

Несмотря на протесты нетерпеливых поклонников у двери, Рейвенсворту удалось, наконец, прорваться в ложу. Брайони украдкой взглянула на него и быстро отвела глаза. Вид у него был вполне кровожадный.

– Лорд Рейвенсворт, – строго сказала Харриет Уилсон, – позвольте дать вам совет. Проследите, чтобы эта юная леди была удалена из города, пока скандал не утихнет. Осмелюсь сказать, что не только мои сестры и я оказались в более чем неловком положении из-за ее непозволительного поведения, но и ее друзья, если к завтрашнему утру найдется хоть кто-то, желающий называть себя так, будут далеко не в восторге. Возможно, через несколько месяцев этот прискорбный инцидент будет прощен и забыт, но сейчас было бы лучше увезти эту юную леди от греха подальше.

– С-скандал? – дрожащим голосом переспросила Брайони.

– Выдумаете, что ваше последнее безрассудство осталось незамеченным? – язвительно поинтересовался Рейвенсворт. – Завтра к этому времени ваше имя будет на устах у каждого повесы и развратника в Лондоне. У этих людей нет чести, поверьте мне, Брайони! Я знаю их. Своим сегодняшним поведением вы показали, что легко доступны! – Брайони вся съежилась от свирепости в его голосе не меньше, чем от самих его слов. Он протянул руку и схватил ее за запястье. – Оглянитесь вокруг! – безжалостно приказал он и притянул ее ближе к себе. – Посмотрите, как они таращатся на вас!

Брайони бросила испуганный взгляд на бельэтаж и оркестровую яму. Она с ужасом увидела, что Рейвенсворт говорил правду. Море театральных биноклей в руках нарядных денди и шумных молодых щеголей было направлено на их ложу.

– Посмотрите на себя, – продолжал он презрительно. – Ваши волосы, ваше поведение – все в вас заставляет их думать, что вы женщина легкого поведения.

Брайони отпрянула от него.

За дверью послышалась какая-то суматоха, и в ложу влетела запыхавшаяся Харриет. Она увидела Рейвенсворта и Брайони, и ее глаза воинственно вспыхнули.

– Отпустите ее, Рейвенсворт! – потребовала она, ее голос дрожал от ярости. Он опустил руки, и всхлипывающая Брайони бросилась в гостеприимные объятия Харриет.

– О нет, – простонал его светлость, не веря своим глазам. – Теперь их двое! Не могу поверить, что это случилось со мной. Чем я так прогневил богов?

Харриет Уилсон положила руку ему на плечо.

– Могу я посоветовать вам отвезти этих юных леди домой, до того как они устроят дебош? – В ее глазах светилось подавляемое веселье.

Рейвенсворт печально улыбнулся ей в ответ.

– Прошу прощения за вторжение, мадам. – Он открыл дверь, и плачущая Брайони, вцепившаяся в воинственную Харриет, проскользнула мимо него.

– Минутку, Рейвенсворт. – Он обернулся к даме. Ее слова предназначались только для его ушей. – Будьте помягче с девочкой. Она мне нравится.