"Дождись своей звезды" - читать интересную книгу автора (Биварли Элизабет)

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

– Но, папа, он преступник!

Уронив на колени свежий номер «Эндикотт экземинер», Луис Эллисон взглянул поверх очков на дочь. Энджи слишком хорошо знала этот взгляд. Сколько раз – и в детстве, и в юности – приходилось ей ловить его, и до сих пор становилось не по себе.

Именно на этот взгляд она натыкалась, когда прибегала домой с очередной выдумкой. То она находила останки динозавра на ферме миссис Клондайк, то видела, как миссис Словак варила у себя на заднем дворе глаз тритона и рог жабы, то клялась, будто знает наверняка, что отец Фредди Барри – преступник, скрывающийся от правосудия, убивший свою первую жену, детей и даже кокер-спаниеля.

Разумеется, отец никогда ей не верил. Не верил тогда и не верил сейчас. Лицо у него вытянулось.

– Папа, – протянула Энджи с мольбой в голосе. – Это правда!

Отец нахмурился, склонив голову, отчего взгляд его сделался еще более проницательным, а свет стоявшей рядом настольной лампы отразился от сверкающей лысины.

– Энджела Делайла Эллисон, не смей говорить таких вещей о порядочном человеке!

– Порядочном человеке?! – От изумления она едва не поперхнулась. – Итан Зорн – грязный мошенник и убийца, связанный с мафией!

Уж это Энджи знала наверняка, ведь она звонила Мори в Филадельфию, и он заверил ее, что собранная им информация об Итане Зорне абсолютно достоверна. Оставалось лишь надеяться, что Мори не ошибся.

Отец выразительно вздохнул и, встряхнув газету, вновь принялся изучать результаты школьного футбольного матча.

– Он торговый представитель фармацевтической корпорации «Кокли», – устало проговорил он, не поднимая глаз от статьи. – Я поговорил с ним сегодня и намерен заключить договор с компанией. Мистер Зорн предложил весьма выгодные условия.

– Ну, конечно! Просто великолепно! Давай заключай с ними договор. То ли еще будет. Однажды утром ты проснешься и обнаружишь на подушке лошадиную голову вместо маминой.

– Что ты сказала, дорогая? – Мать появилась, как всегда, вовремя.

На руках у Милли Эллисон были перепачканные сажей кухонные рукавицы, на круглых щеках светился здоровый румянец, седые волосы слегка завивались на лбу – ведь она постоянно находилась у разогретой плиты, – а на плиссированном переднике виднелись пятна от подливки и овощного супа.

Вообще-то Энджи любила приходить сюда по пятницам, в дом, где прошло ее детство, на Садовую улицу. Во-первых, потому что ее собственные кулинарные способности оставляли желать лучшего, а во-вторых, здесь ей всегда удавалось снять напряжение суматошной жизни и отдохнуть. Увы, не сегодня. Не хватало только, чтобы отец защищал этого грязного мошенника и убийцу, Итана Зорна!

– Я говорила, – начала Энджи, обращаясь к матери, – что, если папа решил иметь дело с мафией, однажды он обнаружит у себя в постели лошадиную голову.

Та удивленно уставилась на дочь.

– С какой стати твой отец станет водиться с мафией? Луис, дорогой, – она обратилась к мужу, – ты что, связался с бандитами, а мне не рассказываешь?

Отец снова встряхнул газету, издав при этом обессиленный стон.

– Разумеется, нет, Милли. Просто у Энджи, как всегда, разыгралось воображение. – И, вновь повернувшись к дочери, бросил на нее многозначительный взгляд. – В который раз...

– Но... – попыталась возразить Энджи.

– Итан Зорн – прекрасный человек! – оборвал ее отец. – И он не имеет никакого отношения к мафии. Он мне так понравился, что я подумал, ты тоже захочешь с ним познакомиться. Я даже пригласил его...

В это время раздался звонок. Луис Эллисон проворно встал с кресла и направился к двери.

Энджи почувствовала, как ее охватывает паника. Только не это, думала она, поспешно поворачиваясь спиной к двери. Отец этого не сделает. Не может же он...

Но оказалось, может.

Услыхав позади низкий баритон Итана Зорна, Энджи бессильно повалилась на стул. Преступник будет сидеть за одним столом с ее семьей, да еще в почетном кресле для гостей по правую руку от отца, и есть мамино фирменное блюдо. Хуже не придумаешь!

– Да, кстати, мы с вашей дочерью уже познакомились, – проговорил грязный мошенник и убийца у нее за спиной. – И при весьма странных обстоятельствах. Я вернулся из командировки и обнаружил ее у себя...

Резко повернувшись, Энджи увидела, что Итан улыбается. И, черт возьми, как же он был красив сегодня в светло-зеленых брюках и темной фланелевой рубашке, надетой поверх синей футболки! Рукава были закатаны почти до локтя, обнажая мускулистые, сильные руки, которых этот преступник явно не заслуживал.

Прищурившись, Энджи бесстрашно встретила его взгляд, но тут же втайне пожалела, что не надела что-нибудь поэлегантнее. На ней сегодня были джинсы и старенький белый свитер.

И причесаться давно бы следовало – волосы, стянутые в хвост на затылке, совсем растрепались.

В ответ на его игривую усмешку она улыбнулась, как надеялась, одной из самых коварных своих улыбок.

– Так где вы встретили мою дочь? – решил уточнить отец.

Лицо Итана стало самодовольным и наглым, она же взглянула на него умоляюще.

– У себя... в кабинете, – безжалостно сообщил он Луису. – В том доме, который предоставила мне местная торговая палата.

Такой ответ немало озадачил Энджи.

– Я в вашем кабинете?! Правда? Ну и ну!..

Луис Эллисон перевел взгляд с лица дочери на гостя, явно заинтригованный происходящим.

– Именно, – подтвердил Итан. – В качестве представителя местной прессы.

– Только сейчас она заметила в руках Итана букет ярких хризантем и невольно вспыхнула. Конечно, он никчемный, презренный тип, но все же как мило принести ей цветы! Да еще золотисто-оранжевые, ведь это ее любимые цветы. Как он угадал? Смущенно улыбнувшись, она протянула руку как раз в тот момент, когда он повернулся к ее матери.

– Миссис Эллисон, – произнес Итан Зорн, протягивая ей букет, – позвольте мне выразить признательность за ваше приглашение. Не так уж часто деловому человеку, приехавшему в командировку, удается отведать домашней еды.

Энджи поспешно опустила руку, однако Итан успел заметить ее жест и нахально ухмыльнулся.

– Какой галантный молодой человек. – Зардевшись, Милли стянула с руки рукавицу, принимая букет. Затем многозначительно посмотрела на дочь. – Сколько внимания. В наши дни так редко встретишь столь учтивого молодого человека.

Энджи предпочла промолчать. Отец пригласил Итана в гостиную, и она поспешно заняла место в кресле у камина, чтобы – не дай Бог! – не оказаться рядом со своим врагом.

Мужчины обменивались шутками, говорили о делах. Итан, к ее удивлению, отлично разбирался в бизнесе, особенно в том, что касается фармацевтической промышленности.

Да ведь это еще ничего не значит, размышляла Энджи. В наши дни кто только не сворачивает с пути истинного!

– Так я понимаю, мистер Зорн, – сказала она, воспользовавшись наступившей паузой, – вы из Филадельфии?

Он кивнул.

– Там родился и вырос. Филадельфиец до мозга костей.

– Я слышала, в Городе братской любви в последнее время вырос уровень преступности.

– Энджела, – осадил ее отец.

Однако Итан лишь непринужденно рассмеялся.

– Мой город замечателен многим, мисс Эллисон, не только преступностью. – Он пожал плечами. – Уверен, вам бы там понравилось. – И, выдержав многозначительную паузу, добавил: – Может, как-нибудь захотите туда съездить. Там масса интересного. И я был бы рад вам все это показать.

– Не сомневаюсь, – отозвалась она. Особенно он будет рад прогуляться с ней вдоль набережной Дэлавер. И окунуть в реку, предварительно привязав бетонный столб к ногам.

Наконец все трое поднялись и направились к столу, возле которого снова произошла небольшая заминка. Энджи никак не могла допустить, чтобы этот человек занял почетное место в кресле для гостей, и попыталась сама туда усесться, однако отец решительно подвел к креслу Итана. Несколько секунд они с Луисом молча пытались вытеснить друг друга, однако в конце концов Энджи пришлось уступить и признать право главы семьи решать самому, куда посадить гостя.

Нехотя она уселась напротив, туда, где обычно сидел ее старший брат Джеймс, профессор ихтиологии в Стенфорде. Что ж, зато она не спустит глаз с этого типа!

Как ни странно, обед прошел вполне мирно, за исключением разве что одной маленькой неурядицы.

Когда Энджи передавала Итану подливку, соусник, разумеется нечаянно, наклонился, и густая масса едва не вылилась ему на колени.

Настоящие события начались позже. Для начала Милли Эллисон предложила им с Итаном попить кофе на террасе. При свете луны.

– Сегодня чудный вечер, – сказала она. – На небе столько звезд. Может, если хорошенько приглядитесь, увидите Боба.

– Еще слишком рано, – возразила Энджи. – Невооруженным глазом комету можно будет наблюдать только через пару дней.

Милли пристально взглянула на дочь.

– Что ж, почему бы вам все же не пойти на террасу и не попытаться?

Лучше не бывает, подумала Энджи. Теперь и родная мать хочет свести ее с этим преступником. Решив не вступать в спор, ибо пререкаться с Милли Эллисон было попросту бесполезно, Энджи разлила кофе в изящные фарфоровые чашечки.

Ночной воздух был прохладен и свеж. Невольно поежившись, Энджи услышала за спиной шаги Итана.

– Холодно? – спросил он, обнимая ее за талию и привлекая к себе.

Едва не уронив чашку, она отодвинулась, затем прошла в другой конец террасы.

– Ничуть, – солгала она, пытаясь согреться горячим кофе. Однако дрожь не проходила, и Энджи поняла, что виной тому вовсе не вечерняя прохлада. Просто Итан был рядом.

– Вам холодно, – возразил он. – Вот, возьмите.

Не обращая внимания на ее возражения, он сбросил теплую рубашку и накинул ей на плечи, оставшись в одной футболке.

– Спасибо, – тихо сказала она. – Но теперь вы замерзнете.

– Что я слышу, мисс Эллисон! Я вам не безразличен?

Она поднесла к губам кофе, глубоко вдыхая его аромат.

– Скажем, я просто не хочу, чтобы вы превратились в сосульку в доме моих родителей. Не хватало еще, чтобы ваши соратнички примчались сюда мстить.

Он усмехнулся, затем уселся на каменную ограду, окружавшую террасу, взял свою чашку и принялся внимательно разглядывать Энджи, не произнося ни слова, пока она наконец не потеряла терпение.

– Что вы уставились? – воскликнула она.

– Не устаю восхищаться силой вашего воображения.

– Откуда вам известно, какое у меня воображение?

– Не стоит так огорчаться. Богатое воображение – это совсем неплохо.

– Конечно, вам легко говорить. Вам-то уж точно в детстве не приходилось выдумывать всякие небылицы, чтобы жизнь стала хоть чуточку занимательней. Вы ведь выросли в Филадельфии. Там столько всего.

– А вы были где-нибудь, кроме Эндикотта? – спросил он, помолчав.

– Разумеется, была, – она нахмурилась. – Я училась в колледже в Блумингтоне.

– О, выходит, вам многое довелось повидать? – Он даже не пытался скрыть ехидную усмешку.

– Еще я пару раз была в Цинциннати и в Индианаполисе. А еще в Париже, Версале, Глазго, Лондоне, Варшаве, Афинах и Спарте.

– Вы путешествовали по Европе? – удивился он.

Она смущенно уставилась в свою чашку.

– Ну... не совсем. Я была в Париже в Кентукки. И в Версале – тоже в Кентукки, и в Глазго и Лондоне в Кентукки, и... – Энджи виновато посмотрела на него. – Я готовила одну статью, еще когда писала для раздела путешествий. «Чудеса вокруг нас: Кентукки, наш европейский сосед».

– Выходит, вы везде побывали, – расхохотался он.

– Возможно, я повидала и меньше вас, но вовсе не так наивна, как вы, похоже, полагаете. Жизненный опыт приобретается не только в путешествиях.

– Вы совершенно правы, – как ни странно, он не стал спорить. – Нет, конечно, поездить по миру – это чудесно. Но мне даже нравится, что вы вели столь уединенную жизнь. От этого вы кажетесь более...

– Более какой?

– Более... целомудренной.

Даже в ночной темноте было заметно, что Энджи как-то смягчилась. Удивительно, подумал Итан, какое воздействие оказывает на человека ночь. Она сглаживает все противоречия, словно уравнивая тех, кто оказывается в ее власти. В темноте можно скрыть свое истинное лицо, хотя бы ненадолго.

И неожиданно Итану захотелось именно этого. Стать кем-то другим, пусть даже ненадолго.

– Что случилось? – спросил он. – Почему вы не спорите и не ругаетесь, как раньше?

– Могу спросить то же самое. Почему вы так мило вели себя у нас? Я имею в виду – эти цветы, и вообще...

– Все очень просто, – он пожал плечами. – Вы мне нравитесь, Энджел. И ваши родители тоже.

– Но вы же собираетесь разорить моего отца!

– Неужели? – Он загадочно улыбнулся.

– Да! И я могу вас разоблачить.

– Правда? – Он снова улыбнулся. – Ну и как же вы собираетесь разоблачить меня? А кстати, кто я? Вы уверены, что знаете это?

– Уверена, – она уставилась в свою чашку. – Как я уже говорила, у меня свои...

– Источники. Это я знаю. Но какие у вас доказательства? Есть что-нибудь еще, кроме ваших личных подозрений и так называемых источников? – Когда она обиженно промолчала, устремив взгляд в ночное небо, он удовлетворенно кивнул: – Так я и думал.

– Это лишь вопрос времени, – заверила она. – А вы говорите так, словно собираетесь раскрыть мне всю правду.

– Серьезно? Вот уж не думал.

– Так, значит, вы признаете, что вы вовсе не тот, кем себя называете?

– А что, это изменило бы ваши чувства?

– У меня нет к вам никаких чувств! – Она презрительно хмыкнула.

– Ну, это уж мне виднее, Энджел. Никакая женщина так не отвечает на поцелуй мужчины, если у нее нет к нему никаких чувств.

– Мне казалось, мы говорили о том, кто вы такой.

– Правда? Ну, хорошо. Итак, кто я такой?

– И кто же?

– Все про всех знать – это ведь ваша профессия, – проговорил он с улыбкой. – Вот вы и скажите мне.

– Что за игру вы затеяли?

– Разве я затеял эту игру?

Итан пожал плечами, продолжая загадочно улыбаться, словно ему было известно нечто, чего не знала она. Он ведь и на самом деле знал то, о чем эта девушка не подозревала. И от души надеялся, что еще будет в городе, когда все наконец прояснится.

– Что ж, теперь, когда мы разобрались с тем, кто я такой...

– Мы это еще не выяснили! – перебила его Энджи.

– Мы можем перейти к нашей следующей теме.

– Какой теме?

– О чувствах, которые вы ко мне испытываете. И, как мы оба знаем, довольно страстных чувствах.

– Вы не в своем уме, – тихо проговорила Энджи. – У меня нет к вам никаких чувств. Во всяком случае, добрых.

– Это я уже понял, – усмехнулся он. Она ничего не ответила, и Итан подумал, что отдал бы все на свете, лишь бы проникнуть в ее мысли. Многое в облике девушки говорило, что она не лжет, что он ей неприятен. Однако было и другое, подсказывавшее, что он может подойти ближе. Что она хочет, чтобы он прикоснулся к ней. Обнял. Поцеловал, как в ту первую ночь в его доме.

Всю свою жизнь, с самого детства, Итан постоянно рисковал. Этот вечер не был исключением. И он решил действовать, повинуясь интуиции. Итан приблизился к Энджи. Протянув руку, погладил кончиками пальцев ее подбородок. Она повернулась и посмотрела ему в глаза. Тогда он обнял ее за талию, развернул к себе, наклонился и поцеловал.

То, что произошло потом, едва ли поддается разумному объяснению. Внутри у него словно начала медленно раскручиваться какая-то пружина. Долгие годы он стремился к некой неясной цели, и вот теперь у него возникло чувство, что эта цель наконец-то достигнута. И ему хотелось, чтобы так было всегда.

Он снова поцеловал Энджи, вначале лишь нежно касаясь ее губ, затем все более страстно. Она словно наполняла его жизненной силой.

Поцелуй Итана затронул самые тонкие струны души Энджи. Она лишь недоумевала, как может нечто столь возмутительное и неправильное вызывать такие дивные ощущения. На какое-то мгновение она забыла, что Итан Зорн опасен, что ей следует держаться от него подальше, а не кидаться в его объятия.

Конечно, все это происходит с ней исключительно по вине Боба. Ведь комета действительно оказывала сильное воздействие на горожан, что документально подтверждено. С этим Энджи никогда и не спорила. А теперь она сама служит тому доказательством.

– А если я действительно являюсь представителем нелегальной структуры, которая задалась целью разорить вашего отца?

Вопрос заставил ее очнуться.

– Что вы хотите сказать? – Энджи тяжело сглотнула, однако продолжала стоять, не испытывая ни малейшего желания разорвать объятия. – Это признание?

– Мне необходимо знать, Энджел, – он, не отрываясь, смотрел ей в глаза.

– Знать что?

– Понимаете ли вы, что здесь происходит?

– Конечно, понимаю, – она кивнула, хотя в голове у нее был туман. – Это всё Боб.

– Боб? – Итан озадаченно покачал головой. – Комета?

Она снова кивнула, на этот раз чуть более уверенно.

– Это бывает всякий раз, когда он возвращается.

– Что бывает?

– Он воздействует на людей. И они совершают странные поступки.

– Господи, Энджел, неужели вы верите во всю эту чепуху?

– Конечно. Я сама видела, как это бывает. Нормальные люди делают такие глупости!.. И всё этот Боб.

– Правильно, валите все на Боба, – взорвался Итан. – Как удобно. Отбрось осторожность, отдайся своим чувствам, насладись ими, а потом свали все на Боба.

– Не совсем так. Это какие-то космические бури. Когда Боб подлетает близко к Земле, он сильно влияет на поведение людей. Не думаете же вы, что я стала бы целоваться при луне с таким человеком, как вы, если бы не космическое влияние?

В ответ он сорвал с ее плеч свою рубашку, надел ее, застегнул на все пуговицы и заправил в брюки.

– Спокойной ночи, мисс Эллисон, – сухо проговорил он. – Пожалуйста, передайте вашим родителям мои извинения. У меня что-то испортилось настроение. И поблагодарите их от моего имени. Мне правда было очень приятно. – И с этими словами исчез в ночи, словно тень.

Энджи посмотрела на небо, проклиная комету. Что же нужно сделать, чтобы справиться с чувствами, которые она испытывала?

Да, это и впрямь было нечто необычное! Как она и загадала пятнадцать лет назад.

Но как бы там ни было, надо держать себя в руках. Этот человек – ее враг. Враг ее семьи. Города. Каким-то образом она должна раскрыть всем глаза. Необходимо найти способ не поддаваться вновь его чарам.

Рассуждать легко, только вот как это сделать?

А высоко в небе ярко горела одинокая звезда, и Энджи знала, что это Боб и что он смеется над нею.