"Любовный поединок" - читать интересную книгу автора (Торнтон Элизабет)

Глава 17

Блэки, как дружески называл его Джулиан, был несказанно рад, что владелец вновь объявился и занял свое хозяйское место.

— Значит, ты не заглотнул весь кусок, а только чуть поглодал косточку? — спросил Рэйнор, глядя в глаза своему помощнику и заместителю.

Верный Блэки, не привыкший к жесткости американских нравов и откровенности в высказываниях, растерялся. Американские джентльмены разительно отличались от английских, — Не пугайся, Блэки! — успокоил его Джулиан. — Я не собираюсь вытряхивать у тебя кусок изо рта. Моя доля прибыли вполне меня устраивает. Наоборот, я удивляюсь, как ты без меня смог так отлично наладить взимание долгов с наших проигравшихся клиентов.

— Я позволил себе открыть секретные ящики вашего бюро и разобрать все векселя по именам. Лорд Н. увидел расписки лорда М., а так как нет ничего позорнее и бесчестнее в Англии неуплаченных карточных долгов, то, увидев расписки друг друга, они ужаснулись, и каждый постарался, выкладывая денежки, опередить другого, как на скачках.

— Блэки, дружище! Ты молодец. Ты бы и в колониях не пропал.

Блэки расцвел от похвалы.

— Но как получилось, — продолжал Джулиан, — что Джереми Уорду удалось покрыть все свои долги?

— Вот тут начинается самое интересное! — с восторгом подхватил новую тему Блэки. — Когда я подсчитал всю сумму, которую он задолжал, меня чуть не хватил удар. Я уже подумал, что наше предприятие не сдерет с него ни пенни, разве только он не заложит свой скальп и своих сестричек в придачу.

— Ты рассуждаешь, как индейский вождь, — усмехнулся Джулиан.

— Мы здесь, в Лондоне, кое-что знаем об американских дикарях. С вашего разрешения я продолжу?

— Я весь внимание, — Джулиан открыто не выказывал своего интереса, прикрываясь иронией. — Сундук с золотом упал на него с неба? Не так ли?

— Все гораздо проще. Лорд Чарльз Тремейн изъявил желание скупить его долги. Я согласился продать их за полцены. Я уверен, что не продешевил. Иначе мы бы не получили ни гроша.

— Ты провернул отличную сделку и достоин не только похвалы, но и денежного вознаграждения. — Джулиан добро душно рассмеялся. — Только одно меня удивляет, как лорд Чарльз прознал, что векселя Джереми хранятся у нас, и на кой черт они ему сдались?

— Я не стал его расспрашивать по вполне понятной причине. Это было бы не по-джентльменски. Честно говоря, я был рад, что мы сбагрили их с рук.

Блэки был не глуп, и интерес Джулиана к Делам Джереми Уорда не прошел мимо его внимания. Рэйнор поспешил увести разговор в сторону.

— Как тебе понравился напиток?

Перед ними на столе стояли два бокала, над которыми долгое время колдовал Джулиан. Блэки осторожно отхлебнул небольшой глоток, но не почувствовал ни вкуса, ни крепости.

— Превосходно, — сказал он.

— Коктейль. В Чарльстоне он в моде, — объяснил Рэйнор. — «Петушиный хвост». Назван так, вероятно, за пестроту…

— Меня больше устраивает один цвет, — признался Блэки.

— Подожди пару минут, и он на тебя подействует.

— Это ваше изобретение?

— Рецепт придумала одна леди. — Джулиан лукаво подмигнул.

— А! — понимающе кивнул Блэки.

Леди Амелия Лоуренс заполнила столик для почты Джулиана ворохом надушенных французской пахучей жидкостью посланий. Как же она стремилась заполучить такую крупную рыбу, как Рэйнор, в свою сеть! К огорчению Блэки, она только что овдовела, и ее освобожденные от брачных кандалов ручки жаждут вцепиться в Джулиана. Против женщин Блэки был бессилен. Он лишь надеялся, что в колониях Джулиан обрел мудрость и способность противостоять женским чарам.

— Вам придется выдержать здесь, в Лондоне, множество штурмов и подземных подкопов, — честно предупредил он Джулиана. — Весь женский пол навострил ушки, как только узнал о вашем возвращении из колоний. Мамаши, которые раньше старательно оберегали от вас своих дочек, теперь старательно подкрашивают им глазки и губки и подтягивают им корсетами грудки повыше… Все в обществе ждут пришельца из Нового Света. Времена переменились, Джулиан, От наших бедственных дней в Уйтчапеле даже воспоминаний не осталось.

— Я их никогда не забуду, — сказал Рэйнор.

Он познакомился с Блэки шесть лет тому назад в сомнительном игорном притоне. Джулиан рисковал, желая выиграть хоть что-нибудь себе на пропитание, но его ободрали как липку приятели Блэки шулера. Блэки было не с руки подводить своих сообщников. Подумаешь, еще один простак попался в ловушку! Но в разговоре между глотком вина и сдачей карт он узнал, что оба они понюхали пороха на службе королю. Это и решило их дальнейшую судьбу.

Совместно пролитая кровь из разбитых носов, когда раздосадованные шулера выбрасывали их на улицу, скрепила дружбу двух ветеранов. В бурной, полной рискованных приключений жизни Рэйнора Блэки всегда оказывался в нужном месте и в нужное время.

— Хотите знать, какие слухи распространяются о вас? — спросил Блэки.

— Любопытно.

— Обсуждаются две версии. Первая, что вы замаскированный якобит, вторая, что вы полицейский провокатор, действующий под маской якобита. Вы смылись из Англии, потому что и те и другие жаждали вашей крови.

— А какая версия тебе по душе, Блэки?

— Я думаю, что вы были правы, когда удрали в Америку. Вы давно о ней мечтали. Оставаться здесь — все равно что сидеть на пороховой бочке и ждать, когда тот или другой недруг подожжет фитиль.

— А что ты думаешь о моем аресте?

— Этот орешек мне не по зубам.

После того, как Блэки удалился, Джулиан в одиночестве допивал свой коктейль в тиши кабинета. Оружие, которым он собирался сражаться с Уордами, выпало из его рук. Да и нужно ли оно ему более? Сэр Роберт умер, похоронен, а Джереми Уорд не враг Джулиана, а лишь несчастный наследник своего отца. Разорять до конца семью Уордов не входило в планы Джулиана. Рэйнор ощущал пустоту в душе. Цель вроде бы достигнута, но охотник оказался без добычи. Победа не принесла лавров победителю.

Лишь одна, внешне незначительная, мысль будоражила его мозг. Вмешательство лорда Чарльза в финансовые дела Джереми представлялось весьма странным. Если уж он так хотел помочь Уордам, почему бы ему просто не отстегнуть Джереми необходимую сумму? И откуда он узнал о долговых расписках, хранящихся в сейфе игорного дома Рэйнора?

Только он сам и Блэки имели доступ к этому сейфу и к его шифру.

Джулиан распахнул тяжелую дверцу. Все бумаги были в целости и лежали в том же порядке, как он оставил их два года тому назад. Ни одна чужая рука не коснулась их. Сверху лежал испорченный непогодой и яростной борьбой между ним и Сереной брачный сертификат. Он был смят, края надорваны, чернила кое-где расплылись.

Довольно долго Джулиан разглядывал его, потом вновь убрал на место, закрыл сейф и задвинул потайную панель.

Массивные напольные часы отбили именно то время, которое он ожидал. Близилось его свидание с графом Керкландом в сверхважном министерстве, которым руководил этот лорд.

— Я с-слишком с большим опозданием узнал о вашем исчезновении. И не очень п-понял, куда и как вы пропали.

Лорд Керкланд наполнил два бокала шерри. Один из них он легким движением пальца придвинул по полированной поверхности стола Джулиану, другой медленно поднес ко рту и слегка пригубил.

— Я хочу узнать, кто санкционировал мой арест? Неужели так сложно ответить на мой вопрос? — Джулиан решил пренебречь некоторыми тонкостями этикета.

Заикание лорда Керкланда не уменьшилось и не усилилось. Оно осталось в той же благополучной норме, которая придавала своеобразную прелесть любому высказыванию члена правительства.

— Я н-никак не могу поверить, что ваш арест был кем-то одобрен в нынешнем к-кабинете. Я не нашел ни в м-мэрии, ни в м-министерстве внутренних дел никаких б-бумаг, где бы упоминалась ваша фамилия. Это с-слишком старая история. Она уже п-поросла мхом.

Джулиан смотрел поверх его головы на одну из картин, украшавших стену кабинета министра Его Величества. В душе его возникло странное чувство, будто он вновь беззаботный шаловливый мальчик, а его мать со сдержанной доброжелательной улыбкой наблюдает за ним.

Горло его пересохло, он был близок к обмороку и выпил одним глотком предложенное ему министром шерри, словно спасительное лекарство, растворенное в ледяной воде.

— Художник не так х-хорош, но сходство он уловил в-великолепно… — вроде бы ничего не заметив, прокомментировал лорд Керкланд.

— Очень красивая женщина! — в тон ему произнес Джулиан и небрежно поинтересовался: — Кто она?

— Моя сестра. П-портрет был написан накануне ее исчезновения.

— Но я слышал, что все картины сгорели во время пожара.

— Вы совершенно п-правы! Это единственное, что я за большие деньги смог восстановить. 3-за большие деньги — по обгоревшим остаткам!

Для лорда Керкланда это была лишь старшая сестра, для Джулиана его мать, его Богиня любви и нежности, которой он молился.

Он попробовал забросить удочку с наживкой в темный омут памяти уважаемого министра.

— Я много слышал различных пересудов об этой трагической истории.

— Интересно, ч-что же вы слышали? — рука лорда едва заметно дрогнула, и горлышко графина, из которого он наливал шерри в опустевшие бокалы, чуть звякнуло. Почти незаметный звон стекла о стекло. — Я удивлен, что л-люди вспоминают такую старую историю.

— Я слышал, что сэр Роберт Уорд устроил настоящую травлю на человека, который женился на вашей сестре, и в конце концов довел его до жалкой и позорной смерти в тюрьме.

— Здесь много неясностей, мой друг. Вас это не касается ни в малейшей с-степени.

— Что с нею сталось? — не удержался от прямого вопроса Джулиан.

— С моей с-старшей сестрой Гарриет? — переспросил граф. — Ничего хорошего! Ее с-след потерялся. Она старше меня на десять лет, и, когда я вылез из коротких ш-штанишек и начал поиски, ни одна ищейка не унюхала ее с-след. Она мертва, наверное… — Граф вздохнул. — Аг-гдеее могила — Бог знает!

— Вы уверены, что эта женщина на портрете, то есть ваша сестра Гарриет, мертва? — жестко спросил Джулиан.

— Ренни — этот ж-жалкий учителишка, нанялся на службу к лорду Хорнсби. При заключении контракта он уже тогда заявил, что является в-вдовцом. Кому верить на этом с-свете! Если бы Г-гарриет была жива, она обязательно подала бы мне з-знак. Мы так любили друг д-друга в детстве.

Джулиан помнил условия принятия на службу в семейство лорда Хорнсби домашнего учителя — он должен был быть холост! С момента подписания этого жестокого договора Джулиан лишился отца. Их семейное гнездо мгновенно раздавил безжалостный сапог нанимателя. Джулиан не мог удержаться от других каверзных вопросов.

— Сэр Роберт боялся разоблачения со стороны Ренни? Ведь учитель был человеком грамотным. Он бы сумел оправдаться письменно перед судом и, наоборот, утопить своего обвинителя.

— К-когда идет такая б-битва, кто думает о потерях? Показания раскаявшегося лорда весят на фунт серебра больше, чем г-грошовая бумажка, начертанная спьяну каким-то провинциальным г-грамотеем. Я с-скорблю о своей сестре, но у меня немало и других забот.

Вежливый стук в дверь подтвердил заявление лорда. Секретарь явился с целой кипой бумаг, требующих немедленной подписи министра. Сановник и секретарь, казалось, разговаривали на самом обыкновенном английском языке, но присутствующий здесь же в кабинете Джулиан не понял из их беседы ни слова. Впрочем, его не интересовали государственные «тайны».

После того, как секретарь удалился, лорд Керкланд вновь уделил все свое внимание Джулиану.

— Я в-вызвал вас, чтобы принести извинения… Вы понимаете за ч-что?

— Понимаю. За то, что на меня надели кандалы и продали в рабство. Это мелочь, пустяк, если смотреть на это с вершины государственных интересов.

Граф горестно вздохнул.

— Никто так и не разобрался, что п-произошлотой ночью. У нас столько различных секретных с-служб и столько бандитов, напяливших на себя официальные мундиры. Мятежи в-вспыхивают везде, и у меня не хватает людей, ч-чтобы их подавить, и, честно признаюсь, доносчиков, чтоб п-предупредить мятежи в зародыше. В тс ззлосчастные дни, как мне помнится, несколько сот моряков сошли на берег с кораблей, напились до неприличия и устроили п-пожары по всему Лондону.

— Насколько мне помнится, в ночь моего ареста ничто не горело, а били меня солдаты в красных мундирах.

— Я не уверен, что это были настоящие с-солдаты. Может быть, это были переодетые разбойники?

— Однако, несмотря на свою занятость, вы быстро отреагировали на мой арест. Вы опечатали ли мою сооственность и распустили по домам моих слуг.

— Мне сейчас т-трудно припомнить детали. Все-таки п-прошло два года, — лорд Керкланд наморщил лоб. — Надеюсь, подобное не с-случится с вами опять. Может б-быть, наше расследование шло бы успешнее, если бы вы сообщили нам п-приметы ваших похитителей.

Джулиан тотчас вспомнил «хорошенькое» личико негодяя, на котором он оставил неизгладимую отметину. Лорд Керкланд между тем продолжал свой плавно текущий монолог.

— Ни магистрат, ни управление полиции не зафиксировали в с-своих бумагах факт в-вашего ареста. З-значит, все то, что совершено, совершенно противозаконно. Вы чисты перед Короной, а мы перед вами в-виноваты. Укажите на того, кого вы подозреваете, и эта личность не избежит н-наказания.

— К сожалению, я не могу назвать кого-то конкретно.

— Как вам удалось избежать х-худшей участи? Обычно п-преступники не церемонятся со своими жертвами…

Для лорда Керкланда это было такой же покрытой мраком тайной, как и для самого Джулиана. Почему его не прихлопнули на месте как муху? Гораздо сложнее для преступников было отправить его в рабство в Мэриленд, откуда сильный и здоровый невольник имел все возможности сбежать и обрести новый статус уважаемого собственника плантации. Опять подозрения Джулиана коснулись участия Серены в подлой операции с его арестом и продажей в рабство. Эта ведьма не захотела его убить, она пожелала лишить его свободы, что для него, как она знала, хуже смерти…

Но не в его правилах выдавать на расправу правительственному чиновнику кого-либо, даже если это ведьма, достойная публичного сожжения на костре.

Лорд Керкланд был наблюдателен. Он словно читал мысли Рэйнора и сразу понял, что тот утаивает от него часть правды. Он попытался украдкой выведать истину.

— Вы з-знаете, какого мнения о вас придерживается лондонская публика?

— Знаю. Я — тайный якобит и, одновременно, полицейский провокатор, проникший в их среду. Даже мои лучшие друзья уверовали в это.

Лорд Керкланд усмехнулся.

— Мы-то з-знаем, что вы не с-служите правительству. От меня вам не перепало ни пенни.

Наступила пауза. Хотя день был солнечный и прохладный, но в комнате словно ожидалось приближение грозы. Стало вдруг тягостно и душно.

— Но от якобитов я тоже не получил ни гроша, — попробовал сострить Джулиан, но лорд Керкланд не воспринял это как шутку.

— Я рад услышать от вас подобное з-заявление и верю вам, — сказал он вполне серьезно. — Если б ты, мой мальчик, — он вдруг перешел на отеческий тон, — выступил п-против Ею Величества, я бы тут же отправил тебя на в-висе лицу.

— Я в этом никогда не сомневался.

— Как хорошо, что мы сразу поняли д-друг друга.

— Одного я не понял, — позволил себе поинтересоваться Джулиан. — наше ведомество приносит мне официальное извинение или нет? Граф шутливо замахал руками.

— Вы помните хоть один с-случай, когда королевская власть перед кем-нибудь извинялась? Даже за отрубленную по ошибке г-голову? Мы вообще не уверены, что те, к-кто вас арестовал, были представителями в-властей.

— А кем же они были?

Лорд Керкланд мгновенно уловил иронию в вопросе собеседника. Он был мастер читать подтекст, иначе его бы не включили в состав правительства. Но также он умел делать вид, что он туп, как пень. За подобное искусство притворяться полным болваном Корона вознаграждает очень щедро. Такие «мудрые тупицы» обычно парируют любые острые вопросы таинственным, но полным глубокого смысла изречением — «никаких комментариев». Нечто подобное произнес и лорд Керкланд на прощание.

Дома лорда-министра ждали маленькие неприятности. Его супруга, лежа на софе, нахмурившись и сжав губы, изучала послание своей подруги.

— Что тебя так в-встревожило? — спросил лорд после обязательного поцелуя в напудренную щечку жены.

— Ах! — печаль супруги министра была велика. — Доротея мне подставила ножку…

— Каким образом?

Лорд Керкланд знал, что Доротея, графиня Трентон, является не только лучшей подругой, но и истинным мужем его супруги-лесбиянки. Их связывает не только дружба, а любовь. Обоюдные ласки доставляют им гораздо большее удовольствие, чем грубый акт в постели с волосатым мужчиной, который к тому же грозит непременной тягостной беременностью.

— Она заново обставила свой особняк в Хэмпшире и собирается устроить там прием! — рыдания душили супругу министра. — Изменница! Мы же договорились, что первый бал в новом сезоне состоится в нашем Багли. Доротею надо казнить! Ты не согласен со мной?

— Я найду какой-нибудь повод, ч-чтобы казнить ее мужа. Это не так т-трудно. Тогда ей придется носить траур.

— Ты прелесть, мой муженек! Их губы слились в поцелуе.

Леди Керкланд была молода и прелестна, что, впрочем, не мешало лорду Керкланду посещать раз в неделю весьма популярное заведение на Королевской площади, где упитанные красотки с удовольствием хлестали его плетью.

— Ты шутишь, а на самом деле все серьезно, — прервав затянувшийся поцелуй, настаивала супруга. — Мы должны отвлечь от нее гостей. Пусть она зря жжет свечи. Ты не против моей идеи пригласить Джулиана Рэйнора? Он расскажет потрясающие истории о Северной и Южной Каролине. Это будут не просто танцы, а нечто необыкновенное. Пусть наши гости пошевелят мозгами и поучатся хотя бы географии. Мне так надоело общаться с глупцами и тупицами!

Леди Керкланд обвила шею мужа-министра пухлыми соблазнительными ручками.

— Я на все согласен, — сказал граф.

— Ты умница, — прошептала она.