"Круг одного" - читать интересную книгу автора (Фуллилав Эрик Джеймс)

13

Утро настает где-то в середине дня — слишком скоро. Я лежу в постели, отключенная от всего, даже от Диди — я знаю, что она будет звонить мне из офиса и заставлять думать.

Так вот, к черту. В одиннадцать я засыпаю в третий раз, чтоб уж как следует насладиться забытьём, но тут начинает мигать свет. Отстаньте. Я накрываю голову подушкой.

Вся техника, какая есть в доме, начинает включаться и выключаться. Телевизор переключает каналы, прибавляя звук, когда показывают рок. Телефон тоже звонит. Громко.

Диди проделывает это каждый раз, когда не может связаться со мной напрямую. Это называется у нее «месть машин». Мне стоит лишь позвонить ей, чтобы эта свистопляска прекратилась. Она умело создает хаос, включая в него и миксер на кухне — это нечто новое. Я подумываю о том, чтобы сделать засекреченную проводку — вроде той, которую использует Пентагон для защиты от электромагнитных колебаний. Диди, отчаявшись, берется за свой излюбленный трюк — выдергивает из телевизора на полной мощности слова, из которых складывается послание:

— Пожалуйста… — Мыльная опера, накал страстей.

— Позвоните! — Реклама, узнаю тембр знаменитого актера.

— Мне… — выхвачено из выпуска новостей.

— Прямо сейчас! Вот она, правильная цена! — Телеигра.

Ладно, не вздрагивай. Это всего лишь компоновка.

Головокружение одолевает меня, как только я вылезаю из кровати. И боль, словно голову зажимают в тиски. Я чуть не плачу — такого со мной никогда еще не было. Ложусь обратно — не помогает, даже хуже становится, словно мне в голову налили коррозионной мочи с большой пульсирующей кучей говна в эпицентре.

Две минуты — и я уже готова перерезать себе' вены. Я думаю о ситогене, о прионе — о всякой пакости, о которой думать не хочу. Неужели так это и начинается?

Беру николсоновский пузырек. Может, ситоген снимет боль?

Приму, тогда узнаю.

Приступ давления в висках заставляет меня пойти на компромисс. Пара таблеток аспирина, плюс болеутоляющее, и ситоген. Интересно, сколько мозговых клеток я загубила, пока разыскивала все эти медикаменты и стакан воды.

Проглотив этот жутковатый утренний коктейль, я только и могу, что улечься снова. Только на секунду. Если Диди снова начнет свою свистопляску, мне останется лишь выкинуться из окна.

Я подключаюсь.

lt;босс, это запись на случай, если вы выключитесь, только что получила извещение от компании под названием делтек инк. какая-то посылка ждет нас в одном доме у нас на бульваре, в сети про них ничего нет. похоже, дело срочное, босс, это запись на случай…gt;

Ричард. Раскололся-таки.

Диди перевезет посылку ко мне на квартиру и будет работать здесь. Мне надо будет подобрать все хвосты за собой. Ясно, что Трейнор следит за мной, как только может. Наверное, он подключен к телефонной сети. Вот почему его боевики пользовались «маской» прошлой ночью.

Он знал, что я буду там. Так полагает Диди.

Эразм Трейнор готовится нанести удар — надеюсь по крайней мере.

Боль в голове ослабевает. Пора действовать.

Время близится к пяти дня, когда такси высаживает меня около «Уотерс Индастриз». Надвигается редкая у нас гроза, небо черным-черно. Дождь, даже и ожидаемый, принес прохладу. Авось он хоть немного промоет атмосферу от всякой дряни.

Ричард ждет меня около отцовского кабинета. Я делаю в уме заметку — попросить его как-нибудь показать мне свой собственный кабинет, если таковой существует.

— Дженни. — Он приветствует меня тепло — или мне это кажется? Его сознание недоступно мне из-за ситогена.

— Ричард.

— Вы хотели меня видеть.

— Да. Мне думается, нам надо поговорить.

— О Риве.

— Я киваю. Только не здесь.

— Только не здесь.

Я снова киваю. Наверное, деньги делают людей проницательными. В таком случае мне следовало бы быть богатой.

— Вы думаете, охрана мне понадобится? — усмехнулся Ричард Уотерс.

— Нет. Со мной вы в полной безопасности.

— А жаль.

И мы покидаем здание компании.

Есть еще в Лос-Анджелесе места, где можно уединиться. И не только уединиться, но и спастись от потенциальной слежки всякого рода, если только федеральное агентство не внедрило тебе «жучок» в одно место.

— Мы нашли файлы, спасибо за подарок. — Диди была права. То, что он прислал, — действительно дело срочное.

— Значит, можно закрыть доступ по тому удостоверению?

— Можно. Мы сделали все, что могли.

— Откуда такая уверенность?

— Трейнор действительно имеет файлы, код которых нужно периодически менять. У них крепкая защита. Мы запустили туда вирус.

Ричард качает головой.

— У нас лучшая защита против подобных штучек, какую только можно купить за деньги.

— Я знаю. Но этот работает почти так же, как биологический вирус. Достаточно мелкий, чтобы не быть замеченным иммунной системой, он сидит себе в коде нужного файла й растет потихоньку. Постепенно он овладевает этим кодом и подчиняет программу себе.

— А потом?

Я пожимаю плечами.

— Пуфф — и записи исчезают. — Это работа Диди. По ее словам, искинов ничто так не возбуждает, как фокусы с программированием. Очищай регистры, дорогая. Может, я добьюсь того, чтобы на «бобовой ферме» повысили напряжение.

— И когда это произойдет? Когда файлы будут стерты?

— Они — уже история. Если Трейнор захочет проверить, он не обнаружит никакой недостачи, но ничего осмысленного из главного компьютера «УИ» он уже не извлечет.

Какое-то время Уотерс молчит.

— Вы часом не заглянули в карты, которые были на руках у нашей службы безопасности?

— Не без того. — Я вручаю ему дискету. — Все, что имелось у Трейнора, находится здесь. Даю вам слово телепата, что это единственная копия.

— Клятва телепата? — усмехается он. — Звучит интригующе.

— При этом еще обмениваются тайным рукопожатием.

— Выходит, что будущее мистера Трейнора в моих руках.

— При условии, что вы мне доверяете. Мы медленно шагаем бок о бок.

— Тогда я хочу попросить вас еще об одной услуге.

— О какой?

— Я хочу, чтобы вы убили Эразма Трейнора.

Я замираю на месте. Все, что я делала до сих пор, санкционировалось полицейским управлением. Всю следующую неделю Диди будет заполнять бумажки по поводу моих действий в недавней перестрелке. Деррику и его начальству придется отчитаться за каждый мой выстрел.

Я всерьез опасаюсь, что на заказное убийство они посмотрят несколько по-другому. Хуже того — они могут припомнить все прочие случаи, чтобы сделать из меня маньячку.

— Вы сознаете, что только что совершили преступление?

Ричард поворачивает дискету так, чтобы она отражала свет.

— Если вы ознакомились с содержимым, то должны знать, что мне это не впервой.

Да, я ознакомилась. В основном нажим всякого рода, подмазка колес этого мира ради увеличения прибыли. Никаких дымящихся стволов по части Эразма Трейнора — впрочем, зачем бы он стал собирать компромат на самого себя.

— Возможно. Но в ликвидации Трейнора я участвовать не хочу.

— Назовите свою цену.

— У меня нет цены.

— Вы же знаете старую поговорку — купить можно любого.

— Меня нельзя.

— А вы подумайте. Я уверен, что можно.

— Не в этом случае. Не теперь. Никогда.

— Как тогда насчет обеда? У меня дома.

Я смотрю на Ричарда — его лицо частично скрывает тень.

— Есть еще что-то, что мы должны обсудить?

— Да нет. Но мы должны отпраздновать то, что уже обсудили.

Я рассеянно киваю. Тайны, сплошные тайны. Диди сравнила записи звонков Ривы с телефонными номерами всех подозреваемых. Шестьдесят три звонка на личный сотовый телефон Филипа ван Меера за последние три месяца. Часто же ты играешь в гольф, Филип.

В главном компьютере фирмы было не только это. Большие суммы, переводимые на номерные счета, отсутствующие в финансовой базе данных, где им следовало бы находиться. Эти переводы совершаются на протяжении трех лет — срок, который «Уотерс Индастриз» хранит информацию в интерактивном режиме. Деррик собирается подключить к делу службу по борьбе с мошенничеством, потому что речь идет о больших деньгах. Очень больших. И, наконец, бомба, спрятанная среди файлов Трейнора — ее нет на дискете, которую я дала Ричарду, и я еще не набралась духу ее посмотреть.

Файл озаглавлен просто: ДЖЕННИ.

Обед. Я еще не отошла от изнасилования, почти что физического и уж точно морального, а этот парень хочет открыть шипучку и отпраздновать. Может, Ричард настолько жеребец, что полагает — если я трахнусь с ним, то и Трейнора соглашусь шлепнуть?

Но нет, должен же он соображать хоть немного. Он ведь богат, не так ли?

Богат-то, собственно, папа. Может, у сына мозги — не самая сильная сторона.

И что я буду иметь от этой встречи, кроме еды? Как знать, наверняка «Уотерс Индастриз» снова пригласит меня, когда возникнет надобность расследовать новое пакостное дельце. Всегда полезно иметь руку наверху.

А может, я что-нибудь унюхаю. Может, Ричард начнет подбивать под меня клинья — и, если у меня в голове сохранится достаточно ситогена, я, возможно, ему это позволю.

Над нами на большой скорости тарахтит элегантный черный вертолет. Сделан по особому заказу, судя по мощности пропеллера.

Дом, где живет Ричард, — прямо перед нами.

Он опять одет как денди. Меня снова поражает то, как он красив — на аристократический лад. Просторная квартира оформлена в классическом стиле и устлана коврами.

Обед на двоих накрыт на террасе со свечами. Обязательное шампанское покоится в зеркальном ведерке.

Ричард отодвигает для меня стул. Дворецкий, вкатив сервировочный столик, исчезает.

На моей тарелке лежит магнитная карточка, чистая, покрытая пластиком, с анодированным алюминием по краям.

— У вас очень мило, Ричард, но мне не совсем понятен выбор закусок, — говорю я, садясь.

— Это стимул к тому, о чем вы сегодня говорили. Я трогаю карточку пальцем.

— Стимул? И большой?

— Три миллиона, свободных от налога. Эти деньги почти всю свою жизнь загорали на Каймановых островах, куда попали через Сейшелы.

— И выследить их невозможно. Он пожимает плечами.

— Один философ сказал: «Богатеть нужно в темноте».

— К этой сумме прилагается инвестиционный план?

— А дополнительные льготы полагаются?

— Для кого — для заказчика или для исполнителя?

— Для заказчика.

Моя очередь пожимать плечами.

— Сомневаюсь.

Он улыбается. Убийственная улыбка — его лицо всегда было на это способно, но до сих пор этого не выдавало.

Трейноровский файл «Дженни» загружен в компьютер у меня в голове. Три миллиона, предлагаемые за избавление от источника этой информации, прозрачно намекают, что пора на нее взглянуть. Я мысленно отдаю команду перелистать файл — остальное происходит автоматически.

— Ваш отец одобряет ваши намерения? — Улыбка исчезает столь же быстро, как зажглась, и Ричард смотрит вдаль — на ту парилку, в которую превращается Лос-Анджелес почти каждый вечер. Он не отвечает. Отдаленный раскат грома колеблет тяжелый воздух.

— Значит, нет?

— Мой отец пачкает, а я подтираю.

Ричард делает паузу, чтобы подать обед. Блюда на тарелках выглядят соблазнительно.

lt;фолдер ДЖЕННИ содержит два файла, озаглавленные «телепат-прогноз» и «шестал. история болезни»gt;

— Значит, с Трейнором он напачкал.

— Скажем так: он нуждается в моей защите. lt;«телепат-прогноз» содержит 26-страничный доклад доктора роберта николсона, озаглавленный «прогноз возникновения спонтанной грибковой энцефалопатии у телепатов», датирован сентябрем 2049 годаgt;

— Которая стоит три миллиона. — В наступившем молчании съедаю кусочек с тарелки, отпиваю глоток королевского вина. — Вы меня разочаровали, Ричард.

— У вас просто дар все преуменьшать, Дженни. lt;файл «шестал. история болезни» сканируется gt;

Я поглаживаю магнитную карточку, ожидая, когда голоса — тот, что в голове, и тот, что рядом, — заговорят снова.

— Дар все преуменьшать. Арнольд создал дело. Я им руковожу. Я ищу новые территории, рассматриваю новые идеи. Арнольд делает телефонные звонки. И происходят разные вещи. В этом и заключается бизнес, Дженни, — делать так, чтобы что-то происходило.

— Знаете вы некую Женевьеву Уилкерсон?

Реакция, если она есть, так трудноуловима, что потом я проигрываю эту сцену мысленно много раз — убедиться, не обманулась ли я.

— Нет. Во всяком случае, не припомню.

lt;файл «шестал. история болезни» датирован сегодняшним числом и будет передан дженни шесть альфа завтра по факсуgt;

— А Мэри Фолкоп? Он качает головой:

— Нет.

— Эти женщины могли вращаться в вашем кругу — по своим данным, во всяком случае.

lt;перерыв. срочный звонок из полицейского управленияgt;

— То есть?

— Это были красивые светские женщины. Теперь они мертвы.

— Я что-то не совсем понимаю. Уж не меня ли вы подозреваете в их смерти?

— Подозреваемых нет. Есть пересекающиеся круги. Есть жертвы, есть преступления и есть вопросы.

Он вытирает рот салфеткой.

— Я полагаю, вы просто делаете свою работу. lt;боссgt;

— Правильно полагаете. lt;не сейчас, дидсgt;

— А как насчет работы, которую поручил вам я? lt;джен, это деррикgt;

— Боюсь, это не входит в круг моих обязанностей. lt;отвали, трентgt;

Ричард достает из внутреннего кармана другую карточку.

— Тогда я повышаю цену.

lt;дженни, ты нужна нам прямо сейчас, выйди на крышуgt;

— На сколько? Мне просто любопытно. lt;не сейчас, деррикgt;

— Предлагаю шесть миллионов. Плюс инвестиционный план. За год сумма удвоится.

— Так приспичило, Ричард?

— А как же мщение, Дженни? Как же ваша подруга?

— Я…

lt;еще один труп, дженни. меньше часа после смерти, ты нам нужнаgt;

Вот черт.

lt;причина смерти?gt;

lt;спонтанная травма, других следов нетgt;

— Мщение, Дженни. Я готов заплатить за то, чего вы сами хотите. Чтобы вы могли отомстить.

— Боюсь, это не в моем стиле. lt;кто?gt;

lt;жаклин ван меер. жена филипаgt;

— Очень жаль.

На крыше есть посадочная площадка. Мы оба оборачиваемся на звук приближающегося вертолета — рев все громче и громче. Как только вторжение Деррика прекращается, в голове у меня раздается:

lt;краткое содержание файла «история болезни»: больная — бывшая «лошадка»… прогноз предполагает развитие энцефалопатии приблизительно через шесть недель… соответствующая симптоматика, когда концентрация приона достигнет пороговой величины…gt;

Чертовски не хочется обрывать деловую встречу, когда речь идет о шести миллионах. Притом я безоружна — мой пистолет лежит в машине где-то внизу. Я покидаю Ричарда, не сказав ни слова, но он не выглядит удивленным. Еще один чертов загадочный труп. Еще одно путешествие по собственной памяти.

— Ее нашли во встроенном кухонном холодильнике. Служанка нашла, кажется. Когда пошла за овощами. — Деррик угрюмо смотрит из окна на скользящий внизу город.

— Это служанка вам позвонила?

— Нет. Сям ван Меер. Первые патрули, прибывшие на место, сообщают, что ван Меер скрылся, когда они подъехали.

— Так это его рук дело?

— Возможно. Думаешь, есть связь?

Моя голова по-прежнему забита мягкой ватой — ситоген еще не вышел из организма. Я не уверена, что справлюсь с заданием — и не уверена, что хочу с ним справляться.

— Возможно, — осторожно говорю я, Чувствую проблеск какой-то подозрительной мысли в уме Деррика, но тут же теряю ее.

Вертолет садится на крышу многоквартирного дома. Деррик говорит, что это невероятно дорогой небоскреб, из тех, где квартиры занимают целый этаж, а то и несколько. Мы сбегаем по лестнице в пентхауз Филипа и Жаклин ван Меер.

— Где? — Полицейский в форме показывает дорогу, и мы врываемся в кухню.

Скандинавский стиль, площадь около тысячи футов, а оборудование такое, что многие рестораны могут позавидовать. Женщина на полу ничем не примечательна — жена видного деятеля, на которой когда-то женились из-за денег или по другой какой-то причине, с годами утратившей смысл.

— Скорее, Дженни. Время критическое. Скорее. Ад не ждет. Огонь не ждет. Скорее, уродка, как можно скорее.

На обычную процедуру времени нет. Если Диди и со мной, она молчит, когда я опускаюсь на колени и прикасаюсь к холодной плоти. И мне страшно.

Свет слепит. Убийца овладел ее сознанием, оттеснил на кухню, боль торчит ножом у нее в голове, ни убийцы, ни перспективы — все смазано.

Убийца стоит над ней с пустым, словно намеренно стертым лицом. Жизнь быстро уходит из нее под его натиском. И перед самым концом голос убийцы, слегка измененный, произносит слова, последние для не понимающей их жертвы:

Вспомни «Рай»!

Я отшатываюсь в ужасе — эти громоподобные слова вызывают целый каскад глубоко похороненных воспоминаний.

Демарш:

Сука! Убить тебя мало!

Деррик:

Я должен ее защитить.

Он:

Я знаю все о твоем прошлом. И все-таки люблю тебя. Тот же голос, что теперь.

Убийца оттуда. Из «Рая».