"Герой ее романа" - читать интересную книгу автора (Дункан Элис)16Клэр захлопнула за собой дверь спальни, заперла ее на ключ и кинулась на постель, вне себя от переполнявших ее противоречивых чувств. Том Партингтон только что сказал ей, что любит ее! О чем еще она могла мечтать в жизни? И надо же так случиться, что она сама все испортила! О, если бы можно было повернуть время вспять… Клэр не сомневалась, что ни за что не попалась бы снова в западню лжи и предательства. «Как же мне выбраться из этой ловушки? Как признаться, что Кларенс Мактег, автор романов, которые отравили Тому жизнь, — это я?» И все-таки Клэр была счастлива. Тому удалось убедить ее в том, что мужчине зачастую хочется поцеловать вполне пристойную женщину, даже если она не писаная красавица. В самом деле, как же иначе можно объяснить ежегодное увеличение населения? В конце концов, очень немногие женщины красивы, однако при этом кто-то любит их, считает желанными… Почему же Том Партингтон не может полюбить ее? Клэр тяжело вздохнула. Даже если Том готов простить ей отсутствие красоты, обмана он не простит никогда — при всем своем великодушии. — Что я натворила?! — прошептала она, глядя в потолок. Том довольно долго сидел на диване в кабинете Клэр, совершенно сбитый с толку. В конце концов он решил, что не может оставаться здесь всю ночь, размышляя над непостижимыми поступками женщин, и поднялся на ноги. «Что могло напугать ее на этот раз? — думал он, расхаживая по кабинету. — Ведь сначала все было так хорошо!» Том вспомнил об их первом поцелуе на артистическом вечере. Тогда она тоже расстроилась… Может быть, причиной всему является какая-то проблема, возникшая у нее еще в юности? Ведь недаром она говорила о чем-то постыдном, что случилось, вероятно, много лет назад. С тех пор, как Клэр приехала в усадьбу Партингтонов, ее репутация была безупречной, а она здесь живет уже десять лет. Значит, это произошло, когда она была очень молода. От бессильной злобы руки его сами собой сжались в кулаки. «Черт побери! Что бы с ней ни произошло, тот напыщенный усач, которого я видел в Пайрайт-Спрингсе три недели назад, наверняка имеет к этому отношение!» Тому так и не удалось снова найти его, хотя он специально еще раз приезжал в город. По словам Брюса Бинга, этот тип уехал на следующий же день после того, как они с Томом засиделись за бутылкой и разговорами допоздна. Однако Том нутром чуял, что в нем вся загвоздка. Если бы этот надутый господин не уехал, он вытряс бы из него всю правду! Кто бы ни был этот человек, он наверняка совершил нечто такое, из-за чего у Клэр развилась неуверенность в себе, ведь она явно решила, что ей следует работать усерднее и вести себя примернее, нежели подавляющему большинству женщин, чтобы оправдать свое место под солнцем! «Бедняжка Клэр! — думал Том. — Она считает, что спровоцировала мое неджентльменское поведение. Но ведь даже в жутком кошмаре не приснится, что Клэр намеренно пыталась кого-то соблазнить. Она по природе своей слишком непосредственна и чиста». Внезапно ему в голову пришла ужасная мысль. А что, если тот надменный господин соблазнил Клэр, а потом в этом ее же и обвинил? Том не раз читал и слышал рассказы о соблазненных и покинутых девушках, которых сладкоречивые любовники вовлекали в интимные отношения, а потом сваливали всю вину на них. Эта история была стара как мир. Но неужели и с Клэр произошло то же самое? Тот усатый господин определенно нечист на руку, с него станется! Том пожалел, что ничего не запомнил из рассказов этого мерзавца. Они могли бы дать ему подсказку. Досадно, что мысль о несчастной любви Клэр не пришла ему в голову тем вечером, когда он выпивал с этим скользким типом. Уж тогда бы он не дал спуску мерзавцу! Погруженный в свои мрачные мысли, Том просидел немного за письменным столом Клэр и в конце концов решил, что бесполезно строить догадки. До тех пор, пока Клэр не станет ему доверять, он никогда не узнает, почему она так сопротивляется каждый раз, как он пытается продемонстрировать ей свою привязанность. С тяжелым сердцем Том вышел из кабинета и отправился к себе. У двери спальни Клэр он остановился, раздумывая, не постучать ли, но решил, что это не имеет смысла. Даже если Клэр и ответит на его стук — что маловероятно, — вряд ли он будет способен сегодня высказать что-то связное. Ворочаясь без сна в своей постели, Том понял, что всего за каких-то несколько коротких недель цель его жизни претерпела существенные изменения. До приезда в усадьбу Партингтонов все, чего он хотел, — это завести ранчо и иметь достаточно денег для комфортного существования. Но теперь при одной мысли, что всего этого ему придется добиваться без Клэр, у него холодело сердце. Он не может ее потерять! И он ее не потеряет! Перед тем как заснуть, Том решил во что бы то ни стало доказать Клэр, что он — единственный мужчина, предназначенный ей судьбой. К большому удивлению Клэр, завтрак на следующее утро прошел довольно непринужденно. Несмотря на то что накануне она повела себя как полная идиотка, сбежав от Тома, он был в веселом расположении духа и с легкостью поддерживал разговор. Поскольку Джедидайя Сильвер снова витал в романтических грезах, Клэр была очень благодарна Тому за тактичность, с которой он лишь слегка коснулся событий прошедшего дня. Будь это сделано с меньшей деликатностью, могло бы подействовать ей на нервы. Господи, как же она его любила! И как кляла себя за роковую ошибку, которую совершила, написав эти проклятые романы! Глядя в сверкающие синие глаза Тома, которые смотрели на нее так дружелюбно, Клэр поняла, что признаться не сможет. Во всяком случае, не теперь. Если только она увидит, как ласковый взгляд Тома становится презрительным, это ее просто убьет! Клэр решила выбросить эту проблему из головы и вернуться к ней, когда не будет так сильно нервничать. А пока нужно направить свои усилия на то, чтобы стать сносной собеседницей за утренней рождественской трапезой. После завтрака Том обошел слуг усадьбы Партингтонов, вручая каждому рождественский подарок, и разрешил всем провести остаток дня, как им заблагорассудится. Затем он осведомился у Клэр, не хочет ли она отправиться на прогулку верхом. — По-моему, пора начинать обучение, — с улыбкой сказал он. — Если, конечно, ваш костюм для верховой езды готов. Клэр почувствовала, как от волнения у нее щеки заливаются горячим румянцем. — Да… Но вы уверены, что хотите, чтобы с вами на прогулку отправилась именно я? Несомненно, в компании более умелого наездника вы получите больше удовольствия. — Ничто не сравнится с удовольствием, которое я получаю от вашего присутствия, — галантно произнес Том, и Клэр, подбодренная его словами, еще сильнее залилась краской. — В таком случае я с удовольствием поеду с вами. Или, точнее, рада буду получить от вас первый урок верховой езды. — Прекрасно! — Том потер руки. — Тогда поторопитесь, моя дорогая. Я хочу научить вас всему, что сам знаю о лошадях. «Моя дорогая…» Ласковые слова Тома обволакивали Клэр, словно волшебный туман. Зимний день сверкал всеми красками, воздух был морозный, хрустящий и чистый. Величественные горы Сьерра-Невады, возвышающиеся вдалеке, обрамляли пейзаж, словно величественная рама. Облака громоздились в синей вышине, как меренги на лимонном пироге миссис Филпотт. Том заметил, что лошади дядюшки Гордона — лишь жалкое подобие его любимых аппалузских, но для начала сойдут, и Клэр поспешно согласилась. — Чем они смирнее, тем лучше, — смущенно пробормотала она, неотрывно глядя со своего высокого седла на спину лошади: расстояние до земли ей казалось слишком огромным. Том издал смешок, но снова заверил: — Ты прекрасно справишься, Клэр. Как только научишься, а я улажу дела с ранчо, подарю тебе самую красивую и резвую кобылу на свете! — Правда? — спросила она с сомнением, но Том только рассмеялся в ответ. Они тихонько тронулись, Том по дороге рассказывал ей про лошадей аппалузской породы, и вскоре Клэр позабыла о своих страхах. Она внимательно прислушивалась к каждому его слову, и ей ужасно хотелось помочь ему преуспеть в этом деле. Более того, она была уверена, что в состоянии это сделать. Ведь Гордон Партингтон все время твердил ей, что только ее способности учитывать все расходы и оплачивать вовремя счета держат его на плаву. Конечно же, он преувеличивал, но Клэр понимала, что у нее неплохие способности вести дела. Слушая Тома, она понимала, что он тоже человек деловой, и сердце ее наполнялось счастьем. В нем было все, что, по ее представлениям, должно быть в мужчине! Сейчас она не сомневалась в том, что все недоразумения между ними благополучно разрешатся, хотя и не представляла себе, каким образом. — Простите, Клэр, — сказал Том несколько минут спустя. — Я не хотел надоесть вам до смерти своими пустыми мечтаниями. — Ваши мечты вовсе не пустые, Том! Я, например, считаю их просто замечательными. Всю свою жизнь я мечтала иметь что-то, принадлежащее только мне. Может быть, создать свое собственное дело… Но этим мечтам не суждено было осуществиться. Она почувствовала неловкость, когда Том окинул ее пристальным взглядом, словно ища ответы на вопросы, которые, как она надеялась, он не станет задавать. Однако, как выяснилось, ей следовало бы знать его лучше. — Что с тобой, Клэр? Что ты от меня скрываешь? Ты боишься, что я стану тебя презирать, если ты скажешь мне, что совершила ошибку в молодости? Ты прекрасно знаешь — не буду. Я и сам наделал немало ошибок. «Нужно признаться, — поняла Клэр. — Нужно сейчас же обо всем рассказать ему… Нет, только не сейчас!» Совершенно неожиданно ее мысли завязли в ее детстве. Детство ее было омерзительным и безобразным, но, если за ее книги вина лежит только на ней, за свое детство она вины не несет. Клэр слегка откашлялась. — Очевидно, все дело в моем прошлом, — пробормотала она. — Я уже говорила вам, что мое происхождение… не слишком высокое. Совсем не высокое! Том усмехнулся, и Клэр быстро взглянула на него. — И ты думаешь, я поверю, что тебя волнует именно это? Если уж на то пошло, мое происхождение тоже далеко от совершенства. Единственное, что у меня есть, — это мое имя, но если оно и значит что-то, то только для жителей Таскалусы. Да и то исключительно с исторической точки зрения. К сожалению, мои родители умудрились растратить все, что имели. — Не может быть! — ужаснулась Клэр. — Да-да. Они оба — удивительно легкомысленные люди. Как только их земля носит! Очевидно, дядюшка Гордон никогда не рассказывал тебе об этой стороне моей жизни? — Господи помилуй, нет! — Ну вот, теперь ты знаешь, что тут мы равны. Клэр с трудом отвела взгляд от его милого лица. — Нет, я не думаю, что мы равны, Том. Мое прошлое едва ли можно сравнить с вашим. Мы были… мы были почти нищими и кочевали с места на место, потому что у нас не было дома. Наша жизнь… была… невероятно убогой. С кривой полуулыбкой Том сказал: — Моя тоже была убогой, поверь мне, Клэр. Мои родители, например, почти никогда не могли позволить себе купить дров. Им, конечно, и в голову не приходило, что их можно нарубить самим. — Боже правый, никогда бы не подумала! — Еще бы! Дядюшка Гордон знал мою мать в девичестве, но вряд ли понимал, что с возрастом ума у нее не прибавилось. Однако в любом случае наши родители — не наша вина, Клэр. Кстати, об убогой жизни… Интересно, что бы ты сказала о тех годах, которые я провел, прокладывая железную дорогу? Разве можно считать благополучной жизнь, когда приходится разбивать лагерь у замерзшего ручья, где нет ни дерева, ни скалы, чтобы укрыться от пронизывающего до костей ветра? Унылое настроение Клэр стало постепенно улучшаться: ей нравилось слушать о захватывающих дух приключениях Тома, а кроме того, она радовалась смене темы разговора. — Это по крайней мере романтично, — заметила она. — Силы небесные! — Она задрожала, несмотря на свой теплый наряд для верховой езды. — Да уж! — Том усмехнулся. — Странно, что дядюшка Гордон ограничился моими военными подвигами. Ты только подумай, какой прекрасный сюжет для очередного романа о Томе-Таскалусце: голая прерия, замерзший ручей, завывающий ветер и все такое прочее. Клэр, которая не думала о Таскалусце Томе вот уже несколько благословенных минут, нахмурилась. Однако Том был прав: она поймала себя на том, что старается запомнить все подробности, несмотря на то что новых романов писать не собиралась. — Да, жаль, что с нами сейчас нет Кларенса Мактега! — легкомысленно заметила она. — Это точно. Уж я бы с ним поговорил, можешь мне поверить! Язвительный тон Тома поверг Клэр в уныние, и некоторое время они молчали. Потом Том вздохнул и негромко произнес: — Вчера вечером я говорил серьезно, Клэр. Я был бы самым счастливым человеком на земле, если бы ты согласилась на близость со мной! Клэр непроизвольно дернула поводья, лошадь чуть не понесла, но Том протянул руку и вовремя остановил ее. «Близость? Это значит, что он хочет, чтобы я стала его любовницей! — растерянно думала Клэр. — Господи, как же я вчера вечером не догадалась об этом?!» — Я не давлю на тебя, Клэр, но хочу, чтобы ты знала: я никогда не упрекну тебя твоим прошлым. Все то, что было до нашей встречи с тобой, ничего не значит. Ты преодолела свое прошлое и стала самой дорогой для меня женщиной. — Спасибо… Том, — прерывисто прошептала Клэр. С легкой грустью она подумала, что, вероятно, не относится к тому типу женщин, на которых женятся. Том сделал глубокий вдох, потом резко выдохнул. А когда он договорил, Клэр показалось, что он прочел ее мысли. — Полагаю, мне следовало бы попросить тебя выйти за меня замуж, но я… я не могу! Все те браки, которые мне доводилось наблюдать, были похожи на пожизненное заключение. Я просто не могу этого сделать. Его честность застала ее врасплох. Сердце у нее перевернулось, Клэр открыла было рот, но не смогла произнести ни слова. — Я, наверное, слишком поторопился и испортил все дело. Прости меня, Клэр. Я совсем не умею себя вести. У тебя создалось впечатление, что я — высокородный южанин, но, сказать по правде, я в течение пятнадцати лет влачил бродяжье существование. Я едва помню все те правила вежливости, которым пыталась научить меня моя матушка! Глядя в его прекрасное лицо, Клэр понимала, что он не кривит душой. Его откровенность потрясла ее и почему-то вселила какую-то совершенно необъяснимую надежду. Она покачала головой. — Вы неординарный человек, Том. Полагаю, тактичность и душевная тонкость заложены в вас природой, потому что вы — само совершенство. Такое признание повергло его в изумление. — Господи помилуй! Ты действительно так думаешь? Услышь это моя матушка, она бы не поверила своим ушам. Том улыбнулся своей великолепной улыбкой, и у Клэр перехватило дыхание. — Любая мать сочла бы за счастье иметь такого сына! Том хмыкнул: — Когда-нибудь я поподробнее расскажу тебе о своей семье, Клэр. Я понимаю, не совсем прилично говорить это, но это правда: я никогда в жизни не видел более никчемных людей, чем мои родители. Но боже правый, Клэр! Мы же не выбираем себе родителей! Жизнь и так достаточно тяжела, чтобы обращать внимание на происхождение. Ксли бы мы отвечали за грехи своих родителей, как за свои, все человечество прозябало бы в аду. Решив, очевидно, что тема родителей и детей слишком мрачна для рождественского утра, Том продолжал: — Не забывай, ты всегда можешь поговорить со мной, Клэр. Ты можешь рассказать мне все. Не бойся и ничего от меня не скрывай! Выражение его лица было таким искренним, глаза — такими печальными, а чувства к Клэр — столь очевидными, что ее отчуждение начало потихоньку таять. «Если Том сумел перешагнуть через мерзость моего прошлого, возможно, он сможет простить меня за то, что я совершила ошибку и написала эти книги. Кажется, он способен понимать человеческие слабости как никто другой. Может быть, мне признаться? Возможно, он поймет, что я написала свои книги из любви к нему». — Значит, вы считаете, что людей надо прощать за совершенные ими ошибки? — осторожно начала Клэр. Том пожал плечами: — В зависимости от ошибок, я полагаю. Притворившись, что сосредоточила все свое внимание на том, чтобы ее лошадь обогнула небольшой овражек посреди поля, Клэр бросила: — Представьте, что человек совершил что-нибудь с благими намерениями, полагая, что не делает ничего плохого. А оказалось, что он причинил вред тому, кого хотел осчастливить. Как вы считаете, этот человек заслуживает прощения? — Не уверен, что я тебя понял. — Ну… ну, я хотела сказать… Вот, возьмем хотя бы для примера мистера Кларенса Мактега. — Нет уж, спасибо! Лучше не надо! Немного сбитая с толку, Клэр откашлялась и, запинаясь, продолжила: — Видите ли, я полагаю, что мистер Мактег считал свои книги, ну… чем-то вроде… В общем, он хотел прославить вас. Уверена, у него и в мыслях не было доставлять вам неприятности! — Значит, ты уверена? — Ну да. Я так думаю. — Очевидно, ты действительно любила моего дядюшку, Клэр, — тихо сказал Том. — Впрочем, тебя можно понять, принимая во внимание твою бродячую жизнь в детстве и все прочее. «Какая досада, что Том считает именно своего дядюшку автором этих книг! — подумала Клэр. — Это так все усложняет…» — Почему вы так уверены, что эти книги написал покойный мистер Партингтон? — А кто же еще, Клэр? — Том пожал плечами. — В этих книжонках описаны такие эпизоды, о которых никто, кроме моих родителей, знать не мог. А мне известно, что они этих книг не писали, поскольку даже пошевелить пальцем ради чего-то выше их сил. Представите не могу, чтобы они занялись таким хлопотным делом, как написание романа! Клэр тяжело вздохнула. Она поняла, что переубедить Тома ей не по силам. — Но в любом случае не кажется ли вам, что вы слишком пристрастны к бедному мистеру Мактегу? Том презрительно хмыкнул. — Насколько я слышал, он совсем не беден. — Внезапно лицо его осветилось улыбкой, словно солнышко проглянуло сквозь тучи. — Ну да ладно, Клэр! Я уверен, мой дядюшка вовсе не хотел мне напакостить, когда писал эти мерзкие книжонки. Вот. Теперь ты счастлива? Клэр поняла, что настал решающий момент: второго такого подходящего случая может не представиться. Как жаль, что она сейчас так взволнована — ведь, если здравый смысл ее подведет, все ее будущее окажется в опасности. И все-таки она больше не могла обманывать Тома. Отбросив все сомнения, Клэр сделала глубокий вдох и открыла было рот, намереваясь во всем признаться… — Клэр! Мистер Партингтон! Счастливого вам Рождества! Это радостное приветствие заставило изумленную Клэр захлопнуть рот. Отважившись чуть-чуть повернуться в седле, она увидела Присциллу Прингл, которая галопом скакала к ним на потрясающем гнедом мерине. От нее ни на шаг не отставал Аддисон-Аддисон. — Похоже, к нам гости, — буркнул Том. Клэр снова глубоко вздохнула и решила, что, может быть, все к лучшему. В конце концов, сегодня утро Рождества, она едет верхом рядом с мужчиной, которого любит л — что гораздо важнее — который неравнодушен к ней. Ей следовало бы радоваться! Отогнав мрачные мысли, Клэр отметила про себя, какой удачный ход совершила Присцилла, предоставив Сильвестру именно этого коня — коня черного, словно сажа. Конь подходил темной измученной поэтической душе Сильвестра как нельзя лучше, и Клэр даже мысленно поаплодировала хитрой вдовушке. Очевидно, Том тоже понял тактику миссис Прингл, потому что тихонько заметил: — Похоже, она всерьез взялась за этого писаку. Клэр хихикнула: — Ну что вы, Том! Он пожал плечами: — Остается надеяться, что она будет довольна сделкой. Тебе бы понравилось каждый день за утренним кофе видеть его отсутствующий взгляд и погруженную в раздумья о тщете всего земного фигуру? — Но она и не будет этого видеть! Сильвестр никогда не завтракает. Он общается со своей музой допоздна и редко встает до обеда. — О господи! Лицо Тома приняло комично-болезненное выражение, и Клэр вдруг стало совсем легко и весело. Она рассмеялась и весело крикнула: — Счастливого Рождества, Присцилла! С Рождеством, Сильвестр! Заливистый смех Присциллы зазвенел в колючем утреннем воздухе, а Сильвестр скривился, и Клэр была почти уверена, что услышала его недовольное «Ба!». Но даже Сильвестр Аддисон-Аддисон не сумел испортить Клэр настроения. Они с Томом обменялись понимающими взглядами, Том подмигнул ей, протянул руку и ненадолго сжал ее ладонь. Клэр была абсолютно счастлива! Сильвестр с Присциллой подъехали поближе, и обе пары продолжали прогулку уже вчетвером. Присцилла всю дорогу трещала как сорока. Клэр улыбалась и время от времени вставляла свои замечания. Том тоже мило улыбался. Зато Сильвестр хмуро смотрел на пейзаж, словно старался игнорировать компанию, которую считал недостойной себя. — Вчера мы очень приятно провели вечер, Клэр. Мистер Партингтон, я считаю, что ваш прием был просто великолепен! Рождество всегда пышно праздновалось в усадьбе Партингтонов. Я вне себя от радости, что вы решили продолжить традицию! — Это все идея Клэр, миссис Прингл. — Ба! — сказал Сильвестр. — Но без вас ничего подобного бы не произошло, Том. Вы были душой праздника. — Клэр улыбнулась ему, а он улыбнулся ей в ответ. — Уверена, вы правы, Клэр, милочка. Сегодня утром я говорила Сильвестру, что покойный мистер Партингтон был бы просто поражен, если бы увидел, какой очаровательной стала усадьба в эти дни. — Присцилла одарила Аддисона сияющей улыбкой. — Ба! — выдавил из себя тот. Присцилла снова рассмеялась, и ее радостный, несдерживаемый смех заразил Клэр. Кроме всего прочего, ее заинтриговало такое обилие междометий в речи Сильвестра. Однако на веселую вдовушку это никоим образом не действовало — угрюмость своего приятеля она просто-напросто игнорировала. — А вы станете поддерживать традицию открывать доступ в усадьбу Партингтонов по весне, мистер Партингтон? — поинтересовалась Присцилла. — Клэр развела вокруг просто необыкновенные сады. — Мне нравится идея открыть усадьбу для гостей весной, миссис Прингл. Клэр, — заявил Том с многозначительным видом, — может все. Она, знаете ли, превосходный работник. Клэр залилась краской. Миссис Прингл радостно рассмеялась. Том пригласил Присциллу и Сильвестра вечером на ужин. Дайана тоже пришла и довольно эффективно вывела Джедидайю из мечтательного транса. Поскольку слуг отпустили, Клэр и Дайане пришлось самим приготовить ужин, но они очень удачно воспользовались тем, что осталось после вчерашнего приема. Счастливая компания распевала рождественские гимны далеко за полночь. После ужина начал падать легкий снежок, но никто из гостей этого не заметил. В огромном камине весело горел огонь, и Клэр с удовольствием отметила многозначительные взгляды, которыми обменивались Дайана и Джедидайя. Теперь, когда она знала, что Том не питает к Дайане тайного влечения, она позволила себе порадоваться за влюбленную парочку. Она также заметила, что миссис Прингл и Сильвестр держатся за руки, хотя вдове это нравится гораздо больше, чем писателю. Что же касается Тома, Клэр не сомневалась: будь на улице в десять раз холоднее, одной его улыбки хватило бы, чтобы ее согреть. |
||
|