"Выйти замуж за итальянца или История Ольги Ольгиной, родившейся под знаком Близнецов" - читать интересную книгу автора (Ларина Елена)

Роковая встреча

Марш Мендельсона приятно ласкал слух. Мне всегда нравилась эта музыка, а уж сегодня она была вообще слаще всех других. Сегодня замуж выходила моя Иришка.

Ощущение от ее свадьбы вообще-то было двойственным. С одной стороны, я безумно радовалась за подругу и от всей души желала ей счастья. С другой – ревновала со страшной силой. Теперь Иришка в первую очередь будет женой Ганса и уж только потом моей подругой. Мы и так-то не часто виделись, теперь же вообще будем встречаться, наверное, раза два в год. Ганс был страшным собственником. Он уже дал мне понять, что его будущая жена слишком много времени уделяет мне и моей дочери и слишком мало ему. Сказал в шутку, с намеком, что вот как заведут они своих детей, так я фройляйн Дитрих и не увижу! Но в каждой шутке, как говорится, есть доля шутки, а остальное правда. Однако пока Ириша была не женой, а только невестой и плыла белым лебедем по красной ковровой дорожке, ослепительная, сияющая, неотразимая в своем воздушном кружевном платье и маленькой кокетливой фате. Я украдкой смахнула набежавшую слезу, сжала Алискину ладошку. Дочка как зачарованная смотрела на тетю Иру широко распахнутыми глазами, мечтая, видимо, о том, что и она пойдет когда– нибудь по такой дорожке и в таком платье. Знаю я эти скромные детские мечты! Алиска вообще мыслила широко. Уже сейчас воротила нос, когда нам приходилось ездить на скромной «шестерке» Игоря Борисовича, а не на моем любимом «Фольксвагене-жуке» нежно-сиреневого цвета. На Ирину свадьбу потребовала купить ей в салоне специальный принцессный наряд с маленькой диадемкой и долго вертелась перед зеркалом, сравнивая мой обманчиво скромный брючный костюм и свое бальное платье. Пришла к выводу, что в ней блеска больше, и успокоилась. Вкуса ей, конечно, еще не хватало, но маленькие девочки всегда любят яркие краски. Я потакала детским шалостям, пока они не выходили за грани дозволенного, но стоило Лисичке начать капризничать всерьез, тут же проявляла строгость. Потому и была у ребенка в большом авторитете.

С другой стороны от меня стоял Николаев в шикарном выходном костюме. Костюм был, что называется, «с иголочки», видимо, жена постаралась. Жена у него была вообще практически идеальная. Мужа не ревновала, на сплетни внимания не обращала и всегда была на высоте. До сих пор не забуду тот ужасный прием, на который Николаев по долгу службы пришел с супругой, а хозяйка вечера, стерва еще та, подошла нас якобы представить.

– Это Людмила Петровна, жена вашего любовника. А это Ольга Вадимовна, она спит с вашим мужем. Знакомьтесь, не стесняйтесь.

Даже Виктор налился краской, зато Люда и бровью не повела.

– Что ж, – говорит, – значит, мы найдем тему для разговора.

И все. И на этом инцидент был исчерпан. Что удивительно, мы действительно неплохо побеседовали тогда с Людмилой. Она-то знала истинное положение вещей! И расстались мы хорошими знакомыми. А Николаева все до сих пор продолжают считать моим официальным любовником, уже и не злословят по этому поводу. Да и к чему? Когда люди вместе почти два года, это уже не пикантно, это скучно. Почти респектабельно.

А начиналось-то все ой как азартно! Виктор Иванович чуть не расхохотался, когда я ему расписала яркими красками свой план. Конечно, я пришла к этому не сразу. Сначала и плана-то не было, сначала я справки навела. Выяснила, какой Николаев идеальный семьянин, как добро– совестно относится к работе, как не поддается на шантаж. Узнала несколько сплетен и личных подробностей. Все прикинула, взвесила и поняла, что лучшей кандидатуры мне не найти. Пришла к нему и прямым текстом заявила, что готова сотрудничать по полной программе, сдать ему все связи и контакты Марио, дать всю возможную информацию в обмен на реальную защиту, которую обеспечит мне лично он. И сформулировала аргументы в пользу того, что молодая красивая любовница, хотя бы фиктивная, ему совсем не помешает. Ибо не может такой человек быть во всем безупречным. Все мы не без греха, кому надо, тот накопает компромат. Так пусть уж лучше это будет что-то банальное, лежащее на поверхности. Он проведет свою операцию, перекроет крупный поток наркотиков. Я получу статус его любовницы и стану неприкосновенна для разных мелких бандюганов.

Николаев сначала не воспринял мои слова всерьез и повеселился всласть. А потом посоветовался с начальством и согласился со мной. В результате нашего симбиоза больше десятка человек были задержаны органами и попали в тюрьму, Николаев досрочно получил звание полковника и должность начальника отдела, а я объявила всему свету, что нашла Марио замену. Единственное, что не давало мне покоя, так это чувство неловкости по отношению к жене Виктора. Я поколебалась немного, но все же ре– шила ей позвонить и извиниться. Мы в тот момент были еще незнакомы, и она натянуто рассмеялась, когда я представилась. Но потом оттаяла.

– Вы знаете, это очень хорошо, что вы позвонили. Виктор рассказал мне все, но все же приятно было услышать подтверждение и от вас.

– Мне так неудобно…

– Бросьте! Уж лучше липовая любовница, чем настоящая. К тому же помните анекдот? Про то, как министр обсуждает с женой достоинства любовниц своих помощников? У одной ноги красивые, у другой грудь. Всех обсудили, после чего жена резюмирует: а наша все равно лучше всех!

Тут уж натянуто рассмеялась я, и мы обе поспешили распрощаться. Я поняла, что жена Виктора такая – палец в рот не клади! Супруги стоили друг друга. Виктор тоже порой подкалывал меня на этот счет, но не торопился опровергать легенду. Видимо, предполагал, что с моей помощью еще сумеет поймать самого Марио.

Мы хорошо играли свои роли. Мне было не привыкать. Как с Марио я играла в счастливую семью, изображая верную жену, так и сейчас стала играть роль роковой любовницы. Николаев тоже был, как оказалось, неплохим актером. Хотя вообще-то он человек настолько скрытный, что понять его истинные чувства совершенно невозможно. Порой я задумывалась, почему же он ни разу не сделал попытки превратить сказку в быль, на самом деле завязать со мной близкие отношения? Ответа так и не нашла. Возможно, Виктор и впрямь был хорошим семьянином, а возможно, просто не очень-то интересовался женщинами. Бывают же такие люди, которых работа интересует больше секса. К примеру, у меня на данном этапе моей жизни не было никакой тяги к взаимоотношениям с противоположным полом. В этом мы с Николаевым были схожи и, возможно, потому так хорошо поладили. Я оказывала услугу ему, он мне, и никакого интима.

В обществе наш роман вызвал много сплетен и кривотолков. Еще бы! Такой правильный мент, как Николаев, и такая безупречная дама, как я, – и вдруг вместе! Долго еще люди шушукались у нас за спиной, делали большие глаза и едва пальцем на нас не показывали. А уж сколько выдумали небылиц, сосчитать невозможно! Лидировали две, и в обеих Виктор выступал коварным соблазнителем. По одной из версий я пала жертвой страсти, а Марио благородно отступил в сторону. По другой, узнав об измене, Марио меня жестоко бросил, и мне не оставалось ничего другого, кроме как попросить у Николаева покровительства. В итоге, когда скандал утих, в свете пришли к мнению, что мы вполне подходящая парочка и стоим друг друга. Чего я и добивалась. К постоянной любовнице такого высокого чина уже не станут предъявлять претензии мелкие наркобароны. Опасность со стороны компаньонов Марио, если и не исчезла, то сильно уменьшилась. Дабы не рисковать, о настоящем положении вещей я не говорила ни единому человеку. Даже Ириша и мама считали, что нас с Виктором связывают романтические отношения. Пусть так. Мне было проще, по крайней мере никто не лез в мою личную жизнь и не пытался сосватать меня за всевозможных кандидатов. Кому рассказал о нас Николаев, я не знала. Думаю, что кроме жены никому. А Люда умела держать язык за зубами. В остальном все в моей жизни шло по накатанной колее. Марио за все это время так и не дал о себе знать, Рикко за два года позвонил мне трижды. И каждый раз разговор длился не больше минуты. В первый раз это случилось через два дня после его ночного визита, Рикко был любезен и весело продиктовал мне номер счета и реквизиты банка в Швейцарии, куда теперь следовало отправлять всю прибыль от ресторанного бизнеса. Второй раз он звонил в тот день, когда мы отмечали повышение Виктора. Теперь от любезности не осталось и следа. Рикко коротко и сухо посоветовал мне быть разборчивее в знакомствах, намекая, видимо, на Николаева и тех двух итальянцев, которых накануне задержали при попытке переправить партию наркотиков внутри головки с сыром. Еще он сообщил о том, что Лисочкин прадед скончался и каждому из своих родственников завещал по памятному подарку. Алисе достались старинные часы работы знаменитого итальянского мастера. В последний раз Рикко звонил в прошлом году, с просьбой ликвидировать сеть ресторанов, а деньги от продажи перечислить все на тот же счет. Вполне логично, ведь Марио больше не нужно было прикрытие, чтобы отмывать деньги от наркоторговли! Я сделала все, как было сказано, справившись в кратчайшие сроки. Это в какой-то степени даже развязывало мне руки, больше я не зависела финансово от семейства Джанини. Что касается источника доходов, то еще в прошлом году я открыла собственный ночной клуб, зарегистрировав его на всякий случай на мамино имя, и дела у меня шли великоепно! Остаться без гроша в кармане мне не грозило.

Ириша проплыла мимо, дохнув на нас сладким цветочным ароматом, потом вдруг полуобернулась и лукаво подмигнула мне через плечо. Я ослепительно улыбнулась в ответ и тихонечко ее перекрестила. Пусть их с Гансом жизнь сложится счастливо и благополучно. А я с удовольствием буду нянчить будущих Иришкиных младенцев. Своих-то у меня, наверное, больше не будет.

Я слушала заученную речь статной дамы, ведущей церемонию бракосочетания, удерживала на лице сияющую улыбку, надетую так же, как надевают на время праздничное платье, а сама думала о том, как несправедливо сложилась моя судьба. Когда-то и я выходила замуж в надежде на маленькое личное счастье. Но в отличие от Ириши, которая вступала в брак, полная радужных предчувствий, я уже тогда понимала всю тщетность своих надежд. Ибо мое сердце было занято другим. Сейчас же мне порой казалось, что у меня вообще нет сердца, которое способно любить. И от этого становилось больно и горько даже в такой радостный и светлый день. Словно почувствовав мое настроение, Виктор незаметно сжал мою ладонь.

Свой клуб я назвала «Зазеркалье». Страна чудес для Алисы. Интерьер мне разрабатывал дизайнер с самой лучшей репутацией, персонал я придирчиво отобрала из числа служащих «Джанини». Арт-директор был опытнейшим человеком в этом бизнесе. Результат превзошел все мои ожидания. Заведение пользовалось невероятной популярностью, столики даже в будни приходилось бронировать заранее. Я была довольна, но не расслаблялась. Собственно, мне бы никто этого не позволил! Мой промоутер считал, что мы сейчас находимся на пике популярности, а питерский бомонд придирчив и, для того чтобы поддерживать его интерес, мне следовало все время крутиться в тусовке. Я и сама понимала, что достигла такого успеха совершенно случайно. На самом деле я вообще не планировала открывать клуб, я мечтала о собственном ресторане, дорогом, респектабельном, помпезном. В ресторанном деле я стала докой и была уверена, что все у меня получится. Но совершенно случайно, придирчиво выбирая помещение, я наткнулась на здание, идеально подходящее именно для ночного клуба. Мой практичный и авантюрный близнец тут же все просчитал и решил, что все отложенные мною деньги гораздо выгоднее будет вложить в клуб. Тем более что договор аренды можно было заключить надолго и на очень выгодных условиях. А клуб – это тот же ресторан, только с музыкой. Я умела рисковать, поэтому вложила все свои средства, взяла кредит и в итоге осталась в выигрыше, так как оправдала все затраты меньше чем за год и теперь получала чистую прибыль. Баснословную, надо сказать, прибыль.

Социальный статус моих гостей был довольно высок, и существовало негласное правило, по которому обычным гражданам вход в VIP-залы ночного клуба был заказан. Собственно, учитывая уровень цен на еду и напитки, они и не могли себе этого позволить. Зато почти каждый вечер здесь можно было увидеть различных знаменитостей, от модных политиков до звезд эст– рады. И каждый считал своим долгом подойти ко мне, переброситься парой слов, рассказать свежий анекдот или последнюю сплетню. Я превратилась в самую настоящую светскую львицу. Не могу сказать, что это мне очень нравилось, но и не напрягало. Я настолько привыкла к череде известных лиц, то сменяющих друг друга, то повторяющихся, что чувствовала себя легко и непринужденно в любом, даже самом изысканном обществе. Но пришел день, когда появление одного человека напрочь выбило меня из колеи.

Это случилось во вторник, четвертого октября. Этот день навсегда врезался в мою память. Я собиралась уйти из «Зазеркалья» пораньше, мы с Алисой читали перед сном «Волшебника изумрудного города», и я обещала ей помочь сегодня дочитать главу. Дочка у меня росла умненькой, читать ей нравилось, и я это всячески поощряла. До основного наплыва посетителей оставалось еще часа два, я дала администратору последние указания и напоследок подошла к бару, выпить сухой мартини с оливкой.

– Пока публика самая обычная, – доложил мне бармен. – Ничего особенного. Две восходящие звездюльки со своим продюсером. Один московский бизнесмен, кстати, спрашивал вас, хотел поздороваться. И балерина из Большого с каким-то военным.

– Балерина с военным? Это интересно.

– Да ничего интересного. Она даже не в первом составе танцует. Обычно с другом своим приходила, ну этим журналюгой со скандальной репутацией. Ну знаете вы его! – Бармен назвал действительно примелькавшуюся фамилию. – А сегодня в компании майора какого-то притащилась. Текилу ведрами заказывает.

– Майор?

– Нет, балерина. Майор коньяк пьет.

– Ясненько.

Я поставила бокал на стойку и повернулась, оглядывая зал. Не для того, чтобы посмотреть на балерину с майором, а скорее чтобы оценить обстановку перед тем, как окончательно покинуть «Зазеркалье». Но увидев пару за столиком в углу, не смогла сдвинуться с места. Девушка меня не интересовала, нет! В ней не было ничего интересного, обычная субтильная блондинка. А вот мужчина…

Сердце упало куда-то вниз, потом подпрыгнуло, вернулось на место и заколотилось так часто и сильно, что мне стало трудно дышать. Кровь забурлила, заиграла, побежала по жилам вдвое быстрей обычного. Щекам от этого стало горячо, они вспыхнули румянцем, и даже уши, кажется, заалели. Я прикусила губу и перевела дыхание, пытаясь вернуть самообладание. Нет! Этого просто не может быть! Это невозможно! Но глаза не лгали, не могли лгать. И гордая посадка головы, и резкие, словно вырезанные из гранита черты лица, и упрямый мужественный подбородок с ямочкой – все это могло принадлежать только одному человеку. Тому, чей образ я так долго пыталась вытравить из своего сердца, но так и не смогла. Тому, кто снился мне ночами, о ком я грезила в одиночестве пустой, холодной спальни. Человеку, чьими глазами смотрела на мир моя дочь. За столиком в компании легкомысленной балерины сидел Олег.

Первым моим побуждением было шагнуть ему навстречу. Меня словно магнитом притягивало к нему. Влекло с прежней силой, даже больше, чем раньше. Так, словно я вновь вернулась в юность, превратилась в нежную, наивную, трепетную девчонку, сгорающую от любви. Образумил осторожный близнец. Одернул, обдал холодом. Напомнил о том дне, когда Олег ушел по широкой аллее, а я, едва стоящая на ногах, униженная, раздавленная, ошеломленная, смотрела вслед его удаляющейся спине и теряла сознание. Я почувствовала прежнюю дурноту и слабость в коленях, мир вновь закружился и стал темнеть, темнеть, темнеть…

– Ольга Вадимовна, что с вами? – Бармен встревоженно тронул меня за рукав.

– Все хорошо.

Я снова вернулась в реальность. Олег еще не видел меня, он был занят разговором со своей спутницей. Вот наклонил голову, сказал что-то, вот протянул ей соль. Их руки встретились. Меня словно током дернуло. Ну почему, почему с ним за столиком сижу не я? Почему не я касаюсь его ладоней, не я ощущаю тепло его кожи, слушаю голос, смотрю прямо в глаза?

«Опомнись! – воззвал близнец. – Он вычеркнул тебя из своей жизни. Вычеркнул уже давно и думать о тебе забыл. Будь благодарна за то, что он подарил тебе дочь, и молись, чтобы он не узнал об этом. Беги, беги от него! Беги, пока не поздно. Иначе он тебя погубит!»

Но я не могла тронуться с места. Тоскливыми, пронзительными глазами смотрела прямо на него, ловила каждое движение, вглядывалась в его лицо, такое знакомое и совсем чужое, пыталась угадать его настроение, любовалась мимическими морщинками. Он повзрослел, возмужал, как-то даже заматерел. От легкой юношеской грации, которой он бравировал семь лет назад, не осталось и следа. Но это пошло ему на пользу, он стал еще более уверенным в себе, излучал силу и самодостаточность. Он стал таким мужчиной, о надежное плечо которого мечтает опереться любая женщина. И балерина, жестом собственницы накрывающая его руку своей, и я, мать его дочери. Подумав об этом, я вздрогнула. Неужели все так и есть? И сердце запело, отзываясь. Да! Да, именно этого я хочу больше всего на свете! Быть рядом с Олегом, опираться на его плечо, чувствовать себя под его защитой! Тонуть в его объятиях, любить его, только его, и быть им любимой, стать неотъемлемой частью его жизни и состариться рядом с ним! Олег, Олег, неужели ты этого не чувствуешь, неужели ты так меня и не заметишь?! Я прожгла его взглядом, подалась вперед. Любимый, я здесь, всего в десятке метров от тебя! Услышь меня!

И он услышал. А может, это было просто совпадение. Но он вдруг поднял голову и посмотрел прямо в мою сторону. Глаза, сначала такие безразличные, как темные озера, моргнули, расширились, зажглись огнем. Ресницы дрогнули, брови недоуменно вскинулись, губы приоткрылись для восклицания. Вот сейчас, еще секунда, и он меня окликнет. Я проглотила ком в горле. Выпрямилась. Приподняла подбородок. Но балерина отвлекла его внимание, бурно зажестикулировала, рассказывая о чем-то, и он промолчал. Я усмехнулась. Смерила взглядом его даму, снова взяла в руки бокал с недопитым мартини. Он понял все без слов. Виновато улыбнулся, снял пальцы блондинки со своей ладони, жестко сказал ей несколько слов. Похоже, за эти годы он научился быть властным, отдавать приказы так, что не подчиниться им было невозможно. Звезды на погонах красноречиво говорили сами за себя.

Часы на моей руке слабо пискнули. Девять вечера. Уже так поздно! Дома ждет Алиса, надо идти. Почему так не хочется уходить? Тело отказывалось повиноваться, я всей кожей чувствовала взгляд Олега. Он не отрывал от меня глаз. Он требовал, приказывал, безмолвно молил. О чем молил, я не понимала, да и какая разница! И вкус вермута на губах, и ощущение стеклянной ножки бокала в моих пальцах – все потеряло смысл. Зал вокруг уплыл куда-то, очертания предметов стали растекаться, все это было так нереально, не по-настоящему. Значение имел только его взгляд. Во всем мире остались только мы двое, он и я, плывущие в тумане навстречу друг другу, как два маленьких кораблика. Я снова ощутила сырость и пустоту страшного грота из своего сна, только теперь костер горел совсем близко, и он освещал того, кого мне было хорошо видно. Олега. Моего возлюбленного. Я протянула руку вперед. Или мне показалось, что протянула. Ну иди же ко мне, иди! Вот я! Почему ты не со мной? Почему продолжаешь сидеть на месте? Где ты?!

Мое сознание словно бы раздвоилось, я не совсем понимала, где я нахожусь. Легкая музыка и звон посуды накладывались на завывание ветра в холодной пещере. Да что же это со мной?

– Ольга Вадимовна! – Голос шел из страшного далека, словно из ниоткуда. – Ольга Вадимовна!

Туман рассеялся. Я стояла у барной стойки и сжимала в руках пустой бокал. Что это было? Гипноз, наваждение? Олег продолжал сидеть за столиком со своей балериной. Она пила через соломинку текилу. На часах уже девять пятнадцать. Что же получается, я почти четверть часа стояла тут, как манекен с пустыми глазами, и грезила наяву?

– Ольга Вадимовна! – По залу торопливо шагал администратор. – Как хорошо, что вы еще не ушли! Звонит промоутер. Ему необходимо согласовать с вами кое-какие изменения в программе на сегодняшний вечер. Вы не подойдете в кабинет?

– Конечно. Ступайте, я сейчас приду.

Я вновь перевела взгляд на Олега. Он выглядел озадаченным. Ну конечно! Откуда ему знать, что это шикарное заведение принадлежит мне? Я улыбнулась одними кончиками губ. Нет, милый! То, что случилось только что, больше не повторится. Ты прошлое. Мое далекое прошлое. Да, я по-прежнему питаю к тебе какие-то чувства. Что с того? Я давно научилась прятать их под броней неприступности и равнодушия. И я не позволю тебе нарушить мое душевное равновесие, вторгнуться в хрупкое, хрустальное благополучие моего мира. Да, от твоего взгляда меня по-прежнему бросает в жар, и сладко ноет где-то внизу живота, и сердце из камня превращается в мармелад. Это еще один повод не пустить тебя в мою жизнь. Правила, по которым я теперь играю, не допускают сантиментов. Мы упустили свой шанс, любимый мой, и обратной дороги нет. Нельзя войти дважды в одну и ту же реку. Я слишком ценю то, что имею, – свой дом, свою дочь, положение в обществе, чтобы рисковать всем ради надежды на призрачное счастье с тобой. Да и о каком счастье может идти речь? Я здесь, со своими деловыми хлопотами, ты там, со своей балериной. Весь этот обмен взглядами – просто минутная слабость. Небольшое отступление, как экскурсия в прошлое с гарантией обратного билета. Ты, я и этот грот – все это я выдумала во сне. Но сон растаял, я проснулась, и теперь мне надо жить дальше. Так что спасибо за приятные воспоминания и прощай! Я плавно поставила бокал на стойку. Поблагодарила бармена. Твердой походкой, ни разу не оглянувшись, прошла к двери, ведущей в служебные помещения. Щелкнула пальцами, подзывая ближайшего официанта.

– Кто обслуживает столик в углу? Тот, где сидит военный в форме?

– Я. Что-то не так?

– Все так. Обед за счет заведения.

Не обращая внимания на недоуменный взгляд официанта, зашла в свой кабинет. Поговорила по телефону, хладнокровно обсудила все вопросы. Была сдержанна, корректна, остроумна. Повесила трубку, потом немного подумала и набрала домашний номер. Услышав Алискин голос, ласково пообещала, что скоро приеду. Надела пальто, взяла сумочку, задержалась у висевшего на стене зеркала. Из зеркала смотрело на меня красивое чужое лицо. Лицо ухоженной, прекрасной снежной королевы. Княжны Ольги, отомстившей за смерть мужа. И только в глубине глаз страдала и плакала несчастная маленькая женщина, во второй раз похоронившая свою любовь. Женщина по имени Ляля.