"Странствия по мирам" - читать интересную книгу автора (Хорватова Елена)

ГЛАВА 9

С завершением трапезы Маргарита не стала затягивать: пажи обносили гостей блюдами с жареной дичью, и тот огромный кусок лосятины, который положили перед ней, съесть оказалось просто невозможно. Во-первых, мясо здесь было принято есть руками, а с таким жестким куском не справиться было без ножа и вилки, а во-вторых, никаких приправ к нему не добавили (перец и прочие растения, придающие блюдам острый вкус, в Камелоте были, похоже, просто неизвестны)… Так что, когда заиграла нестройная музыка и гости пустились в пляс, Маргарита без всякого сожаления оставила трапезу и удалилась вслед за королем.

Никаких покушений на ее добродетель, к счастью, не последовало.

Король Мерлин провел Маргариту через зал, где стоял знаменитый Круглый стол и двенадцать сидений с именами ближнего круга рыцарей. Король в этом кругу считался «первым среди равных» (в пиршественном зале, где Мерлин с избранными гостями сидел на возвышении, наслаждаясь почетом, а прочая публика – за общим столом, старые традиции уже явно были неактуальны…).

Вскоре король и его гостья оказались в уютной гостиной, каждая из четырех стен которой была оборудована изящным камином (и вряд ли эти отопительные устройства тоже пришли из времен короля Артура).

– Прошу вас, леди Маргарита. – Мерлин указал на одно из высоких резных кресел, стоявших у самого огня.

– Простите, ваше величество, мою необразованность, но позволительно ли мне сидеть в присутствии короля?

Маргарита осмелилась задать вопрос самому монарху, так как больше спросить было не у кого, а попасть впросак было бы еще неприятнее.

– В моем королевстве – да. Я не сторонник жесткого соблюдения норм этикета, – ответствовал Мерлин. – Так что чувствуйте себя как дома.

Уверенности, что в средневековом замке можно почувствовать себя как дома, у Маргариты не было, но ей оставалось лишь любезно улыбнуться.

– Нравится ли вам в Камелоте, леди Маргарита? – поинтересовался король, явно напрашиваясь на комплименты.

Видимо, любезной улыбке в этот вечер так и не суждено было сойти с Маргошиного лица…

– У вас очаровательное королевство, ваше величество. То, что я успела увидеть, похоже не на грубую жизнь, а на красивые картины, выполненные талантливым живописцем…

И кто бы мог подумать, что она способна на столь витиеватые речи! Но надо же было придумать что-нибудь этакое для разговора с монархом. Самое забавное, что при этом Маргарита еще и не врала, а говорила королю чистую правду. Действительно, Камелот – дивное местечко, виды вокруг необыкновенные, что тут еще скажешь!

– Вы не поверите, моя милая, сколько столетий мои предки и я, ваш покорный слуга, создавали эту красоту, этот уникальный мир, где есть все для счастья. Мягкий климат, плодородные пашни, леса, полные дичи, чистейшие реки, богатые рыбой… Ни войн, ни эпидемий, ни голода, ни стихийных бедствий! Казалось бы, что моим подданным еще нужно? Трудитесь, плодитесь и размножайтесь. Хочешь – будь крестьянином, и у тебя будет крепкий дом, хозяйство, сад, пашня. Можешь выращивать урожай и продавать его на городском рынке, минимальный налог отдавая в казну… Хочешь – будь ремесленником, живи в городе, производи товар: горшки, башмаки или корзины – и радуйся. Единственное, чего я не допускаю, – новых веяний, той дикой техники и убийственной философии, что царят в вашем мире.

Мерлин так разволновался, что вскочил на ноги и прошелся из угла в угол.

– За последние триста лет, что я самолично наблюдаю за жизнью вашего мира, я окончательно убедился, что прогресс не несет пользы, губит природу, создает брожение умов и отвлекает от радостей простой жизни. Но люди моего королевства стали роптать! Они хотят чего-то иного, вместо того что имеют, причем представления об этом ином у них весьма смутные. Крестьяне стали лениться и не обрабатывают поля должным образом. Ремесленники и того хуже – бражничают и дерутся, вместо того чтобы производить полезные товары. Рождаемость снизилась, численность населения сокращается, жители королевства правдами-неправдами пробираются в сопредельные миры и бегут из Камелота навсегда… Вот взять хотя бы ваш мир – что в нем хорошего?

– Ну не скажите, ваше величество, – попыталась возразить Маргарита, но король своеобразно воспринимал риторические обороты речи.

– Действительно, сказать нечего, – заявил он. – Мы, прошу прощения, используем его в качестве каторги. Я считаю себя, и поверьте – не без оснований, одним из самых благожелательных монархов в истории Камелота и посему отказался от практики заточения преступников в темницах. Темницы замка все годы моего правления практически не используются. Жизнь человека в вашем мире, особенно в Москве, настолько трудна и безрадостна, что лучшего наказания и не придумать. Злоумышленники на собственном опыте познают, что такое настоящая кара. Вот вчера, к примеру, наш суд приговорил вора к страшной участи – он будет считаться молдаванином и три года отработает в качестве гастарбайтера на стройке в Подмосковье. Конечно, это бесчеловечный приговор. Я, признаться, не поощряю подобную жестокость, вор ведь тоже человек, хотя и преступник. Однако в данном случае были обстоятельства, усугубляющие вину… Так вот, душа моя, казалось бы, что может быть хуже и тяжелее подобного наказания? Но, представьте, находятся люди, не желающие возвращаться в Камелот после искупления своей вины! Готовы терпеть все ужасы жизни в вашем мире, лишь бы не благостный покой нашего королевства…

– Я их понимаю, – заметила Маргарита, – я и сама как-то притерпелась ко всем ужасам нашего мира. Пусть он и несовершенен, но мы его любим. И, честно говоря, променять его на что-то другое было бы сложно.

– Да, достопочтенная леди, вам ведомо что-то такое, чего не знаю я, хотя много лет посвятил совершенствованию знаний и чародейского мастерства. Я хочу сделать вам, любезная фея из Москвы, одно предложение… Вы не согласились бы стать моей помощницей, так сказать, ассистентом по административным вопросам?

Маргарита слегка оторопела… Правильно ли она поняла короля? Судя по движению его губ, он говорил совсем другие слова, но невидимый магический «переводчик», наколдованный старым цвергом, заставил ее услышать именно такую современную фразу. Что ж, возможно, на языке древних бриттов есть какие-то аналоги понятию «ассистент по административным вопросам»?

– Видите ли, ваше величество, я связана некоторыми служебными обязательствами и не могу надолго покидать свою родину.

– Дитя мое, я вовсе не настаиваю, чтобы вы оборвали все связи с вашей Москвой, вы вполне можете там бывать, и даже достаточно регулярно. Но ведь так же регулярно вы можете бывать и здесь, в Камелоте, – портал в ваш мир открыт постоянно, и я надеюсь, перемещение из пространства в пространство не показалось вам излишне утомительным или болезненным. Я, со своей стороны, сделал все, чтобы облегчить для вас этот путь. Вы мне нужны, во-первых, потому что обладаете гибким молодым умом и понимаете то, что происходит за границами нашего мира, и, во-вторых, потому что мне следует обзавестись учеником или ученицей, что предпочтительнее, и поделиться своим магическим опытом. Я могу обучить вас множеству фантастических вещей, которые открыл путем бесчисленных экспериментов и опытов в колдовстве. Мы с вами, леди Маргарита, можем быть весьма полезны друг другу.

– Вы мне позволите подумать, прежде чем дать вам ответ, ваше величество?

– Что ж, неспешное размышление – залог верного решения. Я люблю основательных людей. Размышляйте, дитя мое. Но хочу надеяться, что ваш ответ будет благоприятным. А теперь разрешите проводить вас в библиотеку нашего замка. Полагаю, для вас именно книжные собрания представляют особый интерес.

Ну и что прикажете на это ответить?

– О да! – восторженно пискнула Маргарита, хотя всю свою сознательную жизнь работала именно с книжными собраниями и в иных мирах могла бы для разнообразия ознакомиться с чем-нибудь еще…

До королевской библиотеки Мерлин дошел вполне уверенно – видимо, твердо знал, что именно расположено за каждой дверью в этом коридоре замка. Но вот переступив порог и увидев просторное помещение, заставленное от пола до потолка резными шкафами, в лабиринте полок которых были расставлены фолианты и разложены пергаментные свитки, король стал озираться с некоторым удивлением.

– Хм, красивые покои, – гордым тоном произнес он. – Не помню, бывал ли я здесь прежде.

Это вполне соответствовало истине. Служанки, помогавшие Маргарите, уже успели насплетничать, что король никогда не посещает многие покои в своем замке. Приближенные вообще не могли вспомнить, чтобы видели его где-то кроме тронного, обеденного и каминного залов и магической лаборатории или поблизости от них.

– О да, ваше величество, вы ни разу не удостоили библиотечные помещения своим присутствием, – с поклоном ответствовал худощавый бледный человек, на внешности которого явно сказалась привычка обходиться без свежего воздуха и солнечного света. – Ваш недостойный слуга, я доставляю книги по вашему мудрому выбору к месту ваших неустанных и мудрых трудов.

Маргарита, в привычках которой не числилось умение хамить начальству, все же поразилась подобным изысканно подобострастным формулировкам. Оставалось надеяться, что здесь так принято и библиотекарь замка просто использует привычные монархические обороты.

Вроде бы там, где сохраняются традиции рыцарей Круглого стола и король считается лишь первым среди равных, ничто не предполагает подобного чинопочитания! Вероятно, хранитель книжного собрания не входит в число этих равных (как, впрочем, и во многих других местах)…

– Дозволено ли мне поинтересоваться о причине столь приятной, хотя и неожиданной аудиенции? – прошелестел библиотекарь.

– Я желал бы показать наше собрание своей гостье. Позвольте, леди Маргарита, представить вам хранителя королевской библиотеки и архива сэра Венделла.

Цверг и Нининсина, считавшие Маргариту кем-то вроде своей прапрапрапрапра… внучки и питавшие к ней самые нежные чувства, обсуждали ее судьбу. Обсуждение проходило в Москве, на кухне Эрика Витольдовича, где обстановка в целом была далека от мистической. Уютная кухня, заботливо обустроенная руками трудолюбивого пенсионера, вызывала чувство умиротворения.

Может быть, потому и разговор казался спокойным и мирным, хотя собеседники придерживались прямо противоположных взглядов на то, как должна сложиться жизнь молодой колдуньи.

Нининсина мечтала, что Маргарита сумеет покорить сердце короля Мерлина и выйдет за него замуж. А цвергу подобная перспектива совершенно не нравилась.

– Я постараюсь сделать все, чтобы она вышла замуж за короля, – ласково говорила Нининсина, выбирая себе пирожное (кремовое было весьма соблазнительным, но таким жирным… откровенно и беззастенчиво жирным; мысль о проклятом холестерине, не несущем никакой пользы даже старым языческим богиням, заставила выбрать фруктовое).

– А я, со своей стороны, постараюсь сделать все, чтобы она не вышла замуж за короля, – отозвался цверг, пододвинув к себе вазочку с медом.

– Твоя задача намного проще. Такое желание совсем не трудно исполнить. На свете столько девушек, которые не выходят замуж за королей, даже не прилагая к этому особых усилий, – рассудительно напомнила старая целительница, продолжавшая оставаться при своем мнении. – Стать королевой гораздо труднее…

– Но если мы будем одновременно добиваться столь противоположных и даже взаимоисключающих целей, наши чары войдут в противоборство, а это чревато непредсказуемыми последствиями, – буркнул Эрик Витольдович.

– Ладно, давай заключим договор, только по-честному, без обмана. Ни ты, ни я не будем подталкивать события и пустим дело на самотек. Пусть все решит судьба.

– Без обмана? Любовные чары или приворотное зелье Калиостро-Дубровского в ход, как я полагаю, не пойдут?

– Ну конечно, уж любовных чар наша девочка напускать на Мерлина не станет. Да ей это и ни к чему. Полагаю, платья с глубоким вырезом будет вполне достаточно, – усмехнувшись, заметила Нининсина. – Девочке надо почувствовать собственные силы и быть более уверенной в себе. Без такой уверенности настоящей ведьмой не станешь. Уверенность – это залог успеха.

– Странно, что ты заговорила об уверенности…

– Почему странно? Я вовсе не возражаю, чтобы Маргарита развивала уверенность в себе. Ничего плохого в этом нет. – Нининсина внутренне чувствовала, что Эрик ловко уводит разговор в сторону, но вынуждена была отвечать и даже, неожиданно для себя, оправдываться.

– Конечно, не возражаешь, – фыркнул тот саркастическим тоном. – Но что ты ей внушаешь? «Можешь быть сколько угодно уверенной в себе, но поступай так, как тебе говорят!» Честно говоря, я не понимаю, как тебе в голову вообще пришла эта странная идея – поженить короля Камелота и нашу девочку. Мерлин староват для Маргариты, ему ведь уже хорошо за триста…

Однако Нининсина вовсе не собиралась допускать критику в собственный адрес, в то время как вопрос устройства судьбы молодой ведьмы был так и не решен. Поэтому она безжалостно оборвала разглагольствования своего оппонента.

– Ну как же! Мерлин староват… А этот заезжий идальго с его куртуазными ухаживаниями, которого вы все поощряете, в самый раз? Сколько ему лет? Семьсот? Или уже восемьсот стукнуло? Я и сама не девочка и понимаю, что восемь сотен, конечно, не возраст, но разве восьмисотлетний гишпанец пара для Маргариты? Она лишь в начале пути и делает первые шаги в жизни, а он уже утомлен прожитыми годами. К тому же он последний неудачник. Веками мечется по миру, будучи не в силах найти даже сам себя…

– Ты неправа! Он просто совестливый человек и всю жизнь старается искупить проклятие, заработанное по неосторожности. Другой бы давно плюнул на все принципы, стал черным магом и жил в свое удовольствие… А он не такой!

– Я не хочу сказать, что он мне так уж противен. Но в мужья Маргарите он не годится. Мерлин подойдет ей больше, – упрямо твердила Нининсина, исчерпав запас аргументов.

Цверг тоже продолжал гнуть свое:

– Зато Раймундо не чужд современных веяний, и Маргарите с ним интересно. А твой Мерлин коснеет в прошлом, не позволяя жизни в своем королевстве меняться ни на йоту. Но это чревато взрывом: остановить прогресс никогда не удавалось даже самым сильным чародеям. Я, знаешь ли, сам сторонник старых традиций и не слишком доверяю новому, но тем не менее понимаю: ход времен остановить невозможно, и посему следует к нему приспосабливаться. Поверь, мне как стражу ворот приходится жить на два мира, и я прекрасно знаю, как идут дела в королевстве Мерлина!

– По крайней мере там царит стабильность и у жителей Камелота есть уверенность в завтрашнем дне.

– В завтрашнем дне? А зачем им торопиться на завтрашнее дно? И зачем толкать туда нашу девочку?

– Эрик, давай смотреть правде в глаза. Ведь сразу было ясно, что настоящей ведьмы из Маргариты не получится. Она, конечно, учится колдовать, и выходит это у нее в целом неплохо, она осваивает применение заклинаний и чар, зельеварение и травоведение, но… Наша девочка никогда не станет ведьмой до мозга костей, ну, такой, знаешь ли, которым все нипочем. У нее слишком много экзистенциального чувства вины перед миром. И стало быть, ей надо устроить свою жизнь так, чтобы в трудный момент рядом было бы сильное плечо для опоры… Как знать, может быть, она найдет там, с Мерлином, свое счастье.

– Счастье? Какое там, интересно, может быть счастье? – не выдержал цверг. – И потом, ты что, всерьез полагаешь, что Мерлин может подставить кому-нибудь сильное плечо? Нина, твои способности к сотворению мифов не должны вплетаться в реальную жизнь! Оставь это человеческим существам, которые отдают предпочтение не логике, а так называемому здравому смыслу, пользующемуся неоправданной популярностью. На деле же для многих женщин сильное мужское плечо – не опора, а обуза. Когда на шее слабой дамы вместо ожерелья камнем висит господин с сильными плечами, легче ей от этого не становится, уж поверь. А Мерлин, кроме всего прочего, мнит себя большим сердцеедом, хотя, заметь, достоверных свидетельств, подтверждающих его претензии, почти нет. Те дамы, что крутились возле короля, редко выдерживали его общество долгое время. Он ведь до сих пор не женат, и даже соблазнительная мечта о короне и статусе королевы не подвигла ни одну из камелотских дам отдать Мерлину руку. Так что же, Маргоша должна довольствоваться тем, чем побрезговали другие?