"Марготта" - читать интересную книгу автора (Шашкова Екатерина)

Глава 8 О ГЛИСТАХ И ОБОРОТНЯХ

Топиэр Рулипп айр Муллен плюхнулся на скамью рядом со мной и вперился невидящим взглядом в противоположную стену. Кажется, он вообще не заметил ни меня, ни трактирщика, торопливо засеменившего к стойке.

– Ли-и-итка, тащи водку!

Вновь выскочила девушка, поставила на стол запотевший графин с прозрачной жидкостью, рюмку и блюдце с малосольными огурчиками и снова нырнула в кухню. Впрочем, нырнула не до конца – спряталась за прикрытой дверью и с любопытством уставилась в щелку.

Хозяин наполнил рюмку, выпил ее одним глотком, снова наполнил… Я решила, что пора вмешаться:

– Доброе утро, господин Муллен.

Хозяин поперхнулся второй порцией водки и зашелся хриплым кашлем, едва успев выдохнуть:

– Марго???

– Ну а кто же еще? – Я услужливо похлопала его по спине, точнее по кольчуге. – У вас что-то случилось?

– Случилось… ничего не случилось. Просто все настолько погано… Вот сейчас напьюсь и пойду топиться! Только полный комплект доспехов надену, чтоб уж наверняка ко дну пойти.

– Да успокойтесь вы, не может все быть так плохо.

– Может, – уверенно заявил Хозяин, заливая горе третьей рюмкой.

Я отодвинула графин на другой край стола, подтолкнула поближе огурчики и призадумалась. Что же еще могло случиться, что он даже передумал на меня злиться? Вроде бы о том, как расколдовать Тьяру, он и так в курсе, даже клетку заказал.

– Не может.

– А я говорю, что может!

– Нет, не может. Даже если все совсем плохо, обязательно найдется что-нибудь хорошее.

– Ну попробуй! Найди сейчас во мне хоть что-нибудь хорошее.

– Да запросто. Вот у вас глисты есть?

Рука Хозяина, снова потянувшаяся за графином, застыла в воздухе. Трактирщик за стойкой согнулся от неудержимого хохота, безуспешно пытаясь скрыть его за кашлем. Из кухни донеслось сдавленное хихиканье Литы, а с улицы – хмыканье ее брата (оказалось, что он тоже нагло подсматривал в щелочку).

– Цыц всем! – прикрикнул Хозяин, отдергивая руку от вожделенного графина. – Не настолько же хорошее!

– Тогда говорите, что случилось! – не отставала я.

Топиэр посмотрел по сторонам, убеждаясь в отсутствии нежелательных свидетелей, еще раз цыкнул на Льени и его детей (трактирщик поспешно смылся на кухню) и возвестил трагическим шепотом:

– Она сбежала.

– Куда? В смысле, откуда?

– Из подвала, откуда же еще! Добралась до маленького окошка под самым потолком, выломала в нем решетку и сбежала.

– А слуги что, не могли это окошко чем-нибудь закрыть?

– Да им и в голову не пришло. Там такая решетка, что прутья даже я согнуть не могу…

– Но в полнолуние оборотень становится необычайно сильным, даже находясь в человеческом обличье. Я еще удивляюсь, как она дверь не выломала! – Я ухватила из миски огурчик и смачно им захрустела. – Когда это произошло?

– Или этой ночью, или совсем ранним утром. Вчера вечером проверяли – все было нормально. Если бы мы тогда поторопились, то, может быть, еще и успели бы…

– Если бы вы не начали со мной ругаться, то точно бы успели! И чего же вы тут теперь сидите? Думаете, за это время она могла далеко уйти? Нужно отправить на поиски как можно большее число людей, передать всем, чтоб ее не выпускали через ворота. Это же в вашей власти!

– В моей, – мрачно согласился Хозяин. – Но как ты себе это представляешь? Чтобы начальник стражи посылал своих людей на поиски своей же дочери? Ты представляешь, что подумают горожане? А если пойдут слухи? Если хоть кто-нибудь узнает о том, что случилось… – Он глухо застонал и обхватил голову руками. Спорить я не стала, но подход к делу меня откровенно удивил. Выходило, что карьера и общественное мнение ему дороже родной дочери? Вот ведь глупость какая!

Однако надо было что-то делать. Хотя бы самим попробовать поискать. Допустим, она не вышла за пределы города…

Я красочно представила себе девушку, которая осознала, что с ней происходит что-то странное и страшное. За магию и ее проявления в этом мире могут и сжечь, а значит, она скорее всего побоится рассказать кому-нибудь о своей проблеме. И вот она идет по улице – растерянная, запутавшаяся, опасающаяся всех и вся. Куда она может пойти?

В голове словно что-то щелкнуло. Все кусочки мозаики сложились воедино, и я поняла, что знаю ответ. Конечно, притянутый за уши, но вполне вероятный. А действительно, чем черт не шутит? Бывают же в мире совпадения.

– Скажите, а ваша дочь блондинка или брюнетка?

Вопрос застал Хозяина врасплох. Мне даже показалось, что сейчас он выдавит из себя жалкое «не помню». Но нет, обошлось.

– Вроде брюнетка. А что? От этого что-то зависит?

– В данный момент довольно многое, – кивнула я и, поколебавшись, протянула Хозяину кошелек той самой трусливой растыки. – Это случайно не ее вещичка?

– Да! – Топиэр вцепился в кошелек, словно испугавшись, что сейчас он растает в воздухе. – Где ты его взяла?

– Нашла! – уклончиво ответила я. – И даже пыталась догнать девушку, которая его потеряла. И догнала бы, но она вошла в один из домов. Показать каких или вы так и будете изображать из себя жертву обстоятельств?

Хозяин вскочил так резко, что чуть не опрокинул стол, и бешеной пулей вылетел из трактира. Я последовала за ним нарочито медленно. Пусть хоть весь испереживается, зараза. Зато в следующий раз будет думать, прежде чем на меня кричать.

Рыжий сын трактирщика подвел ко мне Глазастого, Хозяин вскочил на свою лошадь и обернулся ко мне.

– Ну быстрее же. Показывай, где эти дома?

– А где мой Глюк? – в ответ спросила я, попутно пытаясь определить, как же я тогда в пылу ссоры с первого раза умудрилась забраться на спину Глазастому. Сейчас она казалась мне недосягаемой, как верхушка телебашни.

Хозяин подхватил меня за ворот рубашки, легко приподнял над землей и плюхнул на коня.

– Дома твой Глюк, отсыпается и отъедается. Езжай давай!

И мы поехали искать то место, где Тьяре удалось от меня скрыться. Как ни странно, нашли безо всякого труда. Или это Глазастый нашел?

И вот все тот же тупик, все те же пять дверей. Мы спешились, Хозяин подошел к ближайшей двери и замер. Не знаю, хотел ли он что-нибудь услышать, увидеть или почувствовать, но в любом случае ничего из этого не получилось. Тишина вокруг стояла просто гробовая.

– Ну и что вы застыли? Стучите в дверь.

Хозяин бросил на меня такой взгляд, будто я сказала заведомую глупость.

– Вот сама и стучи. Что я скажу, если ее там нет?

– А если она там есть? И вообще, это уже ваши проблемы, – нагло заявила я и на всякий случай заранее отступила к соседнему дому.

Но в этот раз Топиэр решил не связываться с самоуверенной малолеткой. Он демонстративно отвернулся от меня и хотел уже совершить хоть один умный поступок за сегодня, то есть постучать-таки в дверь, но тут я почувствовала мелкую вибрацию медальона.

– Стойте! – Я сделала еще один шаг в направлении соседней двери, и украшение задрожало сильнее. – Она здесь.

– Откуда ты знаешь?

– А откуда вы знаете, что ее здесь нет?

Провокационный вопрос застал Хозяина врасплох. Он недоверчиво оглядел сначала меня, потом обе двери, поколебался мгновение и выбрал из двух зол то, ответственность за которое можно было легко свалить на одну не по возрасту нахальную остроухую девчонку.

Дверную колотушку, по совместительству являющуюся еще и ручкой, Хозяин демонстративно проигнорировал, постучав по доскам оголовьем меча. По ту сторону двери слышались звуки приглушенной возни, что-то упало, кто-то сдавленно сообщил, что ему отдавили ногу…

– Кто там? – настороженно спросил хриплый мужской голос.

– Внешняя стража, – возвестил Топиэр, нетерпеливо переминаясь с ноги на ногу.

«Идиот», – обреченно подумала я. Вот далась ему эта стража. Нет бы честно спросить, извините, мол, у вас тут дочь моя не завалялась? А вот если бы они его послали, тогда можно и вопить про занимаемые должности и прочее тому подобное.

Возня за дверью усилилась, и за постоянными шорохами и шепотами я явственно услышала перестук каблуков по паркетному полу. Медальон задрожал еще сильнее, пришлось даже прижать его рукой сквозь рубашку, чтобы Хозяин не заметил.

– А у нас ничего не случилось, – сообщил голос спустя несколько минут.

– Ничего, сейчас случится, – мрачно пообещал Хозяин.

– Э-э-э… А вы тогда по какому поводу?

– Сначала откройте, а потом разберемся.

Дверь приоткрылась с натужным скрипом. Стоящий на пороге человечек и так весь трясся от страха (скорее всего, именно от упоминания о внешней страже), а уж увидев, кто именно пришел по его душу, чуть было не грохнулся в обморок.

– Где моя дочь?

– К-к-ка-какая дочь?

– Моя дочь! Где вы ее прячете? И что она вообще тут делает?

Вибрация медальона заметно ослабла. Кажется, Тьяра пыталась незаметно покинуть дом, причем не через главный вход. Я огляделась в поисках скрытой двери, но ничего не обнаружила. Может, с другой стороны? Соседние дома, как назло, почти соприкасались боковыми стенами, в узенький проход между ними не пролезла бы даже я. Пожалев, что со мной нет Глюка, я поспешно выбежала из тупичка и попыталась определить, как же теперь найти тыльную сторону нужного дома. Но в поле моего зрения попадались исключительно богато изукрашенные фасады, образуя сплошную неприступную стену.

Я уже совсем отчаялась разобраться в особенностях тангарской архитектуры, но внезапно услышала за спиной стук каблуков. Медальон на груди подпрыгнул, как наша школьная химичка при виде белой мышки. Я развернулась и еще успела заметить, как за углом скрывается высокая темноволосая девушка. Тьяра появилась неведомо откуда и сейчас убегала неизвестно куда. Я рванула следом, готовая в любой момент садануть по ней пульсаром.

Стоп! Какой еще пульсар? Мне нужна живая девушка, а не ее дотлевающие остатки!

Но никакие способы поймать Тьяру (и при этом не покалечить ее) в голову почему-то не шли. Кроме одного, самого банального.

Бегала я быстро и без труда догнала дочь Хозяина, подобравшись к ней на расстояние прыжка. Оставалась сущая малость – сам прыжок, в процессе которого я планировала навалиться на девушку сзади, прижать ее к земле и не выпускать до прихода Хозяина. В принципе план был выполнимый, даже если учесть, что Тьяра была старше и выше меня. В конце концов, и не с такими справлялись.

Я резко оттолкнулась, прыгнула и уже в воздухе поняла, что опять не учла самого важного. Выше, старше – ерунда. Но Тьяра была оборотнем, а значит, ее сила и реакция превышали мои в несколько раз.

Не знаю каким образом, но, пока я прыгала, она успела развернуться, и приземлилась я в ее распростертые объятия. Мы в обнимку грохнулись на мостовую (то есть Тьяра на мостовую, а я – на Тьяру) и покатились по булыжникам. Небо и земля несколько раз поменялись местами, а когда оказались там, где им положено, то выяснилось, что я лежу на спине, а дочь Хозяина нависает надо мной, как разгневанный крокодил.

Ну с крокодилом я, конечно, загнула, девушка была довольно симпатичная, зато атмосферу нагнетали се зубы – неестественно крупные, острые и настырно лязгающие где-то в районе моего уха. Несмотря на светлое время суток, звериное все же брало в ней верх над человеческим, и ничего хорошего это не предвещало.

– Что я тебе сделала? Почему ты меня преследуешь? – с надрывом в голосе спросила Тьяра, плотнее прижимая меня к тротуару.

– Кошелек хочу вернуть! – брякнула я первое, что пришло в голову. – Ты его недалеко отсюда потеряла.

– Врешь ты все! Ни один дурак не будет мотаться за кем-нибудь, чтобы вернуть кошелек, тем более если он с деньгами.

– А я не дурак, я – дура.

– Ну и что?

Девушка и не думала ослаблять хватку, но разговором я пыталась добиться вовсе не этого. Мне нужно было другое – разбудить в ней человека. Подействовало. Зубы приняли нормальный вид, хищный блеск в глазах погас.

– Тебя отец ищет!

– Он меня убьет!

– За что?

– Он ненавидит магию и нечисть. Нечисть даже больше, чем магию.

– Да, но тебя он в любом случае любит больше. Он тебя расколдовать хочет!

– А пусть перехочет! Меня и так устраивает!!!

Ее голос перешел в низкий рык. Оборотень одержал очередную победу и теперь жаждал разорвать меня на мелкие лоскутки. И от того, что находился он при этом в теле молодой девушки, легче не становилось.

И тогда я сделала то, что нужно было сделать с самого начала. Я зажмурилась и завизжала. Хорошо так завизжала, громко, самозабвенно.

Сначала мне показалось, что Тьяру смело звуковой волной. Потом я рискнула открыть глаза и выяснила, что в роли волны выступил Хозяин, бесцеремонно стащивший с меня собственную дочь. Видимо, он не стал долго пререкаться с тем дрожащим человечком, а пошел-таки следом за мной. Ну хоть что-то в жизни есть хорошее!

– Пап, отпусти меня, – всхлипнула Тьяра, пытаясь вырваться из отцовских объятий.

– Завтра утром отпущу, – пообещал Топиэр, перекидывая ее через плечо и выпрямляясь. – Тогда и поговорим!

И с этими словами он понес девушку вниз по улице. Мне осталось только прихватить лошадей и последовать за ним.

Хозяин жил в сравнительно небольшом двухэтажном особнячке в самом центре города. К дому примыкала конюшня, деревянный сарайчик непонятного назначения и фруктовый садик с маленькой круглой беседочкой. Я уважительно присвистнула. Судя по общей ухоженности здания и прилегающей территории, начальник внешней стражи неплохо зарабатывал.

Впрочем, слуг в доме было совсем немного. Или же они просто очень старались не высовываться без особой надобности. Дверь нам открыл пожилой камердинер (или как там еще эта должность называется?), выбежала поздороваться толстая краснощекая кухарка да стонала где-то наверху служанка Салина, покусанная собственной хозяйкой.

Клетку должны были привезти ближе к вечеру, а до этого времени пришлось снова запереть Тьяру в подвале, предварительно заколотив единственное окошечко прочными дубовыми досками. Девушка то ревела навзрыд и жалобно причитала, то кричала, что так этого не оставит, то просто принималась тоскливо подвывать.

Ничего путного она, правда, своим поведением не добилась. Хозяина и слуг я заранее предупредила, чтоб не поддавались на провокации, Глюк торчал на конюшне, пытаясь наладить контакт с Глазастым, а самой мне было глубоко наплевать на все выкрутасы Тьяры. Кроме разве что подвываний. Иногда они получались такие мелодичные и душещипательные, что я даже присоединялась к импровизированному концерту. Вот и сидели мы с Тьярой по разные стороны подвальной двери – она выла, я скулила.

Потом брыкающуюся девушку вытащили из подвала и запихали в клетку. Она почему-то решила, что запереть ее среди серебряных прутьев – это такой новый зверский способ убиения монстров, и начала голосить еще громче. На самом же деле серебро и железо должны были всего лишь помешать ей превратиться в зверя, что я и Хозяин неоднократно пытались ей растолковать. Объяснения не помогали, вопли становились все оглушительнее, и закат все обитатели дома встретили с больной головой и заложенными ушами.

Впрочем, слуг Хозяин заранее разогнал по комнатам и приказал до рассвета даже носа из дверей не показывать. По его же настоянию мы не стали выставлять клетку во двор, на обозрение соседей и прохожих. Я покопалась в памяти и решила, что вполне допустимо оставить эту громогласную конструкцию в помещении, но только в том, где из окна утром видно восходящее солнце. Помещение нашли – им оказалась одна из пустующих комнат на первом этаже. Мы установили клетку напротив окна и устроились поудобнее, приготовившись ждать рассвета.

А с закатом началось самое интересное.

Едва только солнце скрылось за горизонтом, Тьяра окончательно потеряла контроль над собой и попыталась броситься на нас. Угу, прямо сквозь прутья клетки! Наткнувшись на них, она с визгом отпрянула назад. Металл обжигал ее и сдерживал трансформацию. Она вынуждена была находиться в человеческом обличье, при этом зверь изо всех сил старался выбраться наружу… Короче, зрелище было колоритное, да и звуковое оформление не подкачало. Все предыдущие вопли девушки показались мне пением райских пташек, когда она открыла рот (или все же пасть?) и издала длиннющий переливистый визг, переходящий в рев. Куда там Витасу! В доме задрожали не только окна, но и стены. Медальон под рубашкой изображал из себя сторожевую собаку, грозящую вот-вот сорваться с цепи.

– Это же все сейчас услышат! Если прибегут соседи – мне конец! – прокричал Хозяин, пытаясь заглушить вопль.

Я кивнула и попыталась вспомнить, как ставить звуковую блокаду. Как и следовало ожидать, не вспомнила, но через несколько минут Тьяра выдохлась и заткнулась сама собой. Теперь она просто сидела посреди клетки, пытаясь держаться как можно дальше от прутьев, и смотрела на отца умоляющим взглядом, способным растопить даже самое каменное сердце.

Но сердце Хозяина, видимо, было сделано из алмаза и упорно не хотело растапливаться. Или все дело в том, что он изо всех сил пытался не смотреть на дочь, внимательно изучая то облупившуюся краску на потолке, то кольцо у себя на пальце, а то и шнурки моих кроссовок.

– Ей сейчас больно? – спросил он, оторвав-таки взгляд от кроссовок.

– Сейчас – нет, – ответила я, – а вот когда дотрагивается до серебра – да. Ей даже Днем было неприятно прикасаться к нему. Собственно это и навело меня на мысль.

– Что?

– В ее кошельке не было ни одной серебряной монеты, только золото и медь. А потом еще медальон…

– Какой медальон?

Упс! Кажется, я ляпнула что-то лишнее! Мне почему-то совсем не хотелось рассказывать об этой занятной штучке, тем более что я еще не разобралась до конца с принципами ее действия. Мало ли что! Поэтому я поспешно ответила:

– Да так, ерунда. Наплевали и забыли!

– Ничего не забыли! Давай рассказывай, что еще…

Конец фразы утонул в сумасшедшем грохоте, раздавшемся из прихожей. Звук был такой, как будто со второго этажа по ступенькам съехал дубовый комод. Хозяин подскочил и бросился к выходу из комнаты, я последовала за ним, уповая на то, что никуда Тьяра из клетки не денется, а наше присутствие-отсутствие уже ничего не изменит.

Выяснилось, что я почти угадала. Только по лестнице прокатился не комод, а целый шкаф. Теперь он лежал на полу, приветливо распахнув чудом не отлетевшие дверцы и поблескивая серебряной инкрустацией.

– Откуда он здесь взялся? – выразил Хозяин нашу общую мысль.

– Сверху, – вполне логично предположила я.

– Это я и сам понимаю, что не из подвала приполз. Но не мог же он просто так упасть. Столько лет простоял – и хоть бы хны, а тут взял и грохнулся.

– Может, его кто-нибудь нечаянно столкнул?

– Кто? Все слуги сидят по комнатам, крыс твой ученый на конюшне ошивается, а ни один случайный вор не будет толкать шкафы. Да и не полезут воры в дом начальника стражи, они же не самоубийцы.

Я внимательно осмотрела шкаф и попыталась приподнять его, подхватив за один угол. Могла бы и не пытаться, сдвинуть его с места было не легче, чем отодвинуть с дороги канализационный люк. А стоял он, помнится, довольно устойчиво, да и на приличном расстоянии от ступенек. Вывод напрашивался сам собой.

– Может, ему кто-нибудь помог?

– А кто? Эльфеныш, ты подумай – кому и зачем могло понадобиться спихивать с лестницы шкаф?

– Не знаю кому, но вот зачем… – Я сделала-таки свою любимую многозначительную паузу. Всегда любила наблюдать, как нетерпение на лице собеседника сменяется на выражение мольбы и надежды, а затем на решимость убить меня прямо здесь и сейчас. Впрочем, до последнего я предпочитала не доводить.

– Ну зачем? – не вытерпел Хозяин.

– Ему нужно было любым способом выманить нас из комнаты.

– Ты что, сразу не могла сказать? – завопил Топиэр, разворачиваясь на сто восемьдесят градусов. – Там же Тьяра!

И только тут я сообразила, что сказала. Выманить нас из комнаты, где Тьяра. А самому в это время… Черт!

К месту заточения девушки я подбежала едва ли не раньше Хозяина. Хотя торопиться было уже некуда. Клетка радовала взор распахнутой дверцей и отсутствием оборотня. Тьяра успела удрать, причем сама она выбраться из клетки не могла, кто-то должен был взломать замок. И почему я его не зачаровала?

Чарование замков на неотпираемость было одним из немногих заклинаний, которые я помнила. По правде сказать, выучила я его исключительно потому, что жутко любила читать Ксанкин личный дневник и многочисленные письма от ее поклонников. Дневник и письма она хранила в ящике стола, запечатав его этим самым заклинанием. За последние несколько лет я так натренировалась совершенно машинально снимать его, а потом накладывать заново, что уже несколько раз ловила себя на том, что, закрывая дверь туалета, пользуюсь не щеколдой, а магией.

А вот дверь клетки заколдовать не догадалась.

В данный момент исправить мою оплошность можно было только одним способом – поспешным запиранием всех входов и выходов, имеющихся в доме. Что я и поспешила сделать.

– Ты куда? – крикнул мне вдогонку Хозяин, тупо разглядывающий клетку.

– Попробую сделать так, чтобы она не смогла смыться из дома, – на бегу ответила я, запечатывая все двери и окна подряд. На первом этаже медальон вибрировал не переставая, зато на втором молчал, как партизан. Кажется, туда Тьяра вообще не поднималась. Я снова спустилась вниз. Торопливо зачаровав там все, что можно, включая вентиляционное окошко и пару мышиных норок, я в изнеможении уселась на шкаф. Поерзала немного, на всякий случай наложила на его дверцы все те же чары неоткрываемости, и призадумалась.

Медальон продолжал дрожать, значит, девушка все еще была где-то здесь. Возможно, она просто спряталась. Но где?

– Хозяин, а в доме есть укромные места, которые сложно заметить с первого взгляда?

– Да сколько угодно!

– А есть такие, в которые человек может залезть, даже находясь в… ну… уже почти в виде зверя?

– Пожалуй, есть. Можно нырнуть за штору или под стол…

– Нет, это все не то, – отмахнулась я.

– А что «то»?

– Если бы я знала.

В состоянии полного отупения я просидела еще несколько минут. Медальон дрожал, указывая на то, что из дома Тьяра пока не выбралась. Да куда же она могла забраться?

Как назло, у меня не было никакого желания играть в прятки с оборотнем, а от растерянного Хозяина толку было совсем немного. Кажется, он просто слишком любил свою дочь, чтобы адекватно оценивать ситуацию. У меня же мозги просто отказывались работать, поэтому я так и сидела на шкафу, рассеянно водя пальцем по серебряным узорам. Все-таки красивая вещь и качественная, не сломалась при падении, не потрескалась. Даже дверцы не распахнулись.

Стоп!

Я совершенно точно помнила: когда мы с Хозяином выбежали на звук, дверцы шкафа были открыты. А я их не закрывала, только зачаровала.

Я торопливо вскочила с насиженного места и отошла в другой угол прихожей. Вибрация медальона ослабла. Я сделала еще несколько шагов в сторону и приблизилась к шкафу с другой стороны. Вибрация возросла.

– Я – идиотка! – радостно доложила я Хозяину.

– Ага, – машинально согласился он. – А в чем дело?

– Она в шкафу! Залезла туда и сама загнала себя в ловушку. Теперь не выберется. Осталась самая малость – поднять шкаф и запихать его все в ту же клетку.

– Не влезет.

– Точно?

– А ты сама посмотри.

Я посмотрела и поняла, что действительно не влезет. Да и в то, что мы поднимем эту деревянную махину (пусть даже и общими усилиями), верилось с трудом. Но нужная мысль уже мелькнула где-то в недрах мозга. Очень слабенько мелькнула, но все же… За последние несколько дней уже случилось столько всяких непредвиденных совпадений и счастливых случайностей, что мне просто не терпелось убедиться (или разочароваться) в еще одной догадке.

– А шкаф из чего сделан?

– Из дерева. – Хозяин посмотрел на меня, как на полную идиотку. Я ответила ему точно таким же взглядом.

– Вижу, что не из морских раковин. Из какого конкретно дерева? Породу можете назвать?

– Вроде осина.

– А завитушки на стенках и дверцах из серебра?

– Да, настоящее серебро. Там и внутри отделка есть…

– Ну и замечательно. Тогда зачем его куда-то тащить? Она и в нем прекрасно досидит до рассвета. Вся в серебре, да еще и с добавлением осины – куда уж надежнее!

Хозяин внимательно посмотрел на меня (не свихнулась ли?), на шкаф, потом опять на меня и наконец выдавил из себя какое-то жалкое подобие улыбки. Я улыбнулась гораздо искреннее и посмотрела на него взглядом настоящего победителя монстров. Взгляд смотрелся немного неестественно, в первую очередь потому, что шел снизу вверх, да и опыта у меня было немного. Но надо же когда-то начинать!

Тьяра, крепко запертая в шкафу, осознала наконец-то всю прелесть своего положения и разразилась тоскливым воем вперемежку со всхлипами. Я с чувством выполненного долга уселась на ее новую темницу и лениво потянулась. Вот если после всего Хозяин не поможет мне вернуться домой, то я навек разочаруюсь в людях и пойду бродить по этому миру, истребляя нечисть. А что? Зато весело будет!

– Что? – без предисловий спросила красивая рыжеволосая женщина, едва они остались вдвоем.

Впрочем, теперь ее уже сложно было назвать красивой. Просто женщина, очень усталая, с синяками под глазами и частыми нитями седины в когда-то роскошных локонах. Ее собеседница выглядела лишь немногим лучше, но все-таки молодость давала себя знать.

Верховная астраханская ведьма нервно потеребила прядь светлых волос:

– Тань, я думала, что эта престарелая стерва давно умерла. О ней уже лет пятнадцать никаких вестей не было, вот я и расслабилась.

– Ну ты-то хоть себя не вини. И так каждый, кого ни увижу, бьет себя кулаком в грудь и кается, что это все его вина, недоглядел, не уберег, готов искупить… Смотреть уже не могу на этих искупителей!

– Но я-то действительно недоглядела. А ведь должна была Знала же, что такие просто так не умирают.

– Ты не отвлекайся, давай поподробнее. Что за стерва и какое отношение она имеет к моим девочкам?

– А самое поганое, что ничего я о ней толком не знаю. Зовут Арая Лоо, возраст точно не известен, примерно от пятидесяти до двухсот с возможными вариантами, одержима идеей мирового господства и легкой степенью шизофрении. Работает по принципу «цель оправдывает средства», но предпочитает действовать чужими руками. Чистокровная ведьма. Очень сильная. Последний раз была замечена при попытке государственного переворота на острове Альсоро в одном из закрытых миров. Попытка провалилась, Арая попробовала удрать в наш мир, но нарвалась на Варвару – прежнюю Верховную. Собственно, именно она Варвару и убила… Но тогда нам удалось вышвырнуть ее в Междумирье. Я, признаться, думала, что оттуда не возвращаются. А она, видимо, нашла способ.

– А девочки ей зачем?

– Не имею ни малейшего понятия. Честно говоря, подозреваю, что ей-то они как раз и не нужны. Скорее даже наоборот.

– То есть? Лен, ты не могла бы проявить чуточку сострадания, я уже трое суток не спала.

Блондинка вздохнула. Ей очень не хотелось высказывать свое предположение вслух, но коль уж старшая подруга совсем отказывалась понимать очевидное…

– Татьяна, они ей совершенно не нужны. Они ей мешают. Она хотела их убить, но просчиталась. Но если их смерть действительно имеет для пес значение… она не остановится на полпути…

– Ты думаешь, это как-то связано с… Ну ты знаешь…

– Знаю. И думаю, что да. Вот только что теперь с этим делать?