"Я не верю в анархию (Сборник статей)" - читать интересную книгу автора (Летов Егор)

МАСКА ДЛЯ ЕГОРА

ПОПС (2LPs) — ГрОб Records/Золотая Долина

Это сборник Greatest Hits 1984–1990, составленный Егором Лотовым в 1990 году и определенный автором как "программное подведение итогов". При подготовке пластинок были опущены те песни, которые уже доступны на виниле: на двойнике Все Идет По Плану и альбоме Прыг-Скок.

Опус открывается одной из самых злых вещей — «Попсня»; вообще, пользуясь признанием исполнителя, "густое изобилие кличей "Хой!" характерно для раннего материала с Красного Альбома и Мышеловки". В быстрой последовательности, как патроны в обойме, мелькают 33 песни и 2 стиха, включая такие знаменитые хиты, как "Детский мир", «Оптимизм», "Раздражение", «Некрофилия» и другие. Весь двойник пролетает на одном захлебывающемся, нервном дыхании. Хотя фигурируют и рэггей, и твист, и JOY DIVISION, и чуть ли не вальс на 3/4; музыкально альбом представляется несколько монотонным, чем способствует концептуально-гаражное качество записи. Впрочем, ведь и сам Егор совершенно точно указал: "Все мои песни одинаковые, и похожи на гражданскую оборону". Тут мы касается того, что с лихвою оправдывает любую злобу, любую "противофазу, перегруз и среднечастотный вал" — не только собственно production'a.

Это действительно оборона, то есть защита личности от тоталитарного насилия — Егору не понаслышке известно, что значит "стоять одному среди червивых стен". В борьбе за собственное человеческое достоинство все средства хороши. Сартр однажды заметил, что талант — это то, что человек изобретает в поисках выхода: в ситуации "захлопнутой мышеловки" талант вынужден стать ОПАСНЫМ. Иначе не выжить.

"Тошноту" Егор Летов, понятно, читал. Для адекватного восприятия его текстов вообще желательна определенная эрудиция: есть иллюзии на Германа Гессе и Курта Воннегута; одна песня названа строкою Дилана Томаса, послужившей эпиграфом к лучшему рассказу Кортасара. Наконец, целая россыпь хлестких, пронзительных строк и метафор: "сырой картофель небытия", "грязный бинт и окно за окном", "дети дерутся — руки спешат напрямик: только б успеть"… "Костыли на лице" — какой-то совершенно сальвадор-далиевский образ! Или вот: "день был счастливый, как слепая кишка"…

Физиологизм составляет еще одну важную особенность, так сказать, лирического строя автора. Причем имеет он специфическую, медицински выражаясь, «анально-фекальную» фиксацию (избавим читателя от примеров). Сия эстетика ватерклозета психологически связана с инфантильностью: как известно, маленькие дети первоначально лишены брезгливого отношения к экспериментам, рассматривают их как часть себя… У взрослого же, скажем, намеренное осквернение собственного лица, погружение его в "телесный низ" отражаег подсознательное желание как бы перевернуть все вверх ногами, поменять все ценности на противоположные (вспомним народную поговорку о том, что дешевле всего на свете). Поступая так, Егор напяливает на себя маску скомороха — а точнее, психологический архетип трикстера, связанный с ранними стадиями формирования человеческой «самости». Для этого певцу нужна всепоглощающая, исступленная решимость и огромная, отчаянно-наивная вера — в слушателей. В нас. Вот почему данный альбом затрагивает в каждом какую-то тайну, стыдливо скрываемую, но неотъемлемую струну, и в этом — его сила.

В заключении хочется выразить искреннее восхищение старушке, благожелательно и несколько иронически взирающей с конверта. Судя по списку авторских благодарностей, это, очевидно, бабушка Игореза Рагулина.

"…Бабушка, зачем тебе такие большие зубы?"

1990 г.