"Рассказы о войне" - читать интересную книгу автора (Дансени Лорд)

Хозяин нейтральной полосы

Когда последняя династия падет и последняя империя исчезнет, когда сам человек сгинет без следа, тогда, вероятно, все еще останется свид.[1]

И вырос свид на нейтральной полосе у Круазиля неподалеку от Соммы, и рос он в том краю задолго до появления человека.

Он рос так, как никогда не рос прежде. Он стал высоким, крепким и поджарым. Он приподнял свою зеленую голову и пристально огляделся по сторонам. Да, человек ушел, и настал день свида.

Штормы были очень сильны. Иногда куски железа проносились сквозь его листья. Но человек ушел, и настал день свида.

Когда-то приходил туда человек, большой французский фермер, угнетатель свидов. Легенды рассказывали о нем и о его стадах рогатого скота, темные истории, которые передавались растениями из поколения в поколения. Так или иначе, все знали в тех полях, что человек ел свидов.

А теперь его дом исчез, и он больше не вернется.

Штормы были ужасны, но они лучше, чем человек. Свид кивнул своим товарищам: настали годы свободы.

Они всегда знали, что эти годы настанут. Человек был там всегда, но всегда были и свиды. Он уйдет однажды, внезапно, как пришел. Так учила религия свидов. И когда деревья исчезли, свид решил, что день настал. Когда появились сотни маленьких сорняков, которым никогда не дозволяли расти прежде, и беспрепятственно заполонили местность, он уже все знал.

После этого он рос без всяких предосторожностей, в солнечном свете, лунном свете и под дождем; рос в изобилии и свободе и преисполнялся высокомерием, пока не ощутил себя чем-то большим, чем человек. И действительно в тех свинцовых штормах, которые пели часто в его листве, все живые существа казались равными.

Мало того, и немцы ушли, когда отступили с Соммы. Свид стал самым высоким созданием на многие мили. Он воцарился в пустыне. Два кота из разрушенной фермы поселились в нем: он высокомерно высился над ними.

Куропатка пробегала среди его стеблей, далеко, далеко внизу под его высокими листьями. Ночные ветры, печально воющие в Ничьей Земле, казалось, пели для него одного.

Настал, конечно, час свида. Ибо ему, казалось, принадлежала нейтральная полоса. Но только казалось… Именно там я встретил его однажды ночью в свете немецкой ракеты и принес нашей компании, чтобы приготовить.