"Убийство часового (дневник гражданина)" - читать интересную книгу автора (Лимонов Эдуард)

Трагедия невежества

По третьему каналу демонстрировали фильм «Семь Симеонов», точнее, два фильма о трагической и преступной семье Овечкиных. Первый фильм снят в 1985 году о счастливой семье вундеркиндов. Семеро братьев, юноши, подростки и дети от 25 до 5 лет, влюбленные в нью-орлеанский джаз, сами научились играть и сделались популярной в сибирском городе Иркутске и за его пределами джазовой группой. Мать, сильная женщина с широким лицом русской крестьянки, стоит во главе и управляет группой. Живут они за разрушенной церковью в деревянной сибирской избе с пристройками. Три коровы, семь соток земли и на них огород. Идиллия. Улыбающиеся личики ребят… Косят сено, собирают в стога, разучивают мелодии, камера с удовольствием следит за ними. Концерт: тяжелолицые зрители с медалями и без восторженно глядят на выступление группы. На сцене самый младший мальчик с бантом играет на трубе, мальчик с бантом стучит по клавишам пьяно. Симеоны на концертах и фестивалях: в Прибалтике… в Тбилиси… Аплодисменты.

Второй фильм снят в 1988 году. Он начинается с показа обгорелого брюха развалившегося самолета. Дымятся обломки. Падает снег. В обломках самолета копаются военные и милиционеры. Выносят некие расплавленные, горелые куски и называются они: «труп № 1», «труп № 2» и т. д. Лишь присмотревшись, наконец различаешь, что это обугленные корытца грудных клеток. Куда делись ноги, непонятно. Всего девять корытец. Их упаковывают в девять мешков. Фильм возвращается к началу истории…

8 марта 1988 года семеро Симеонов, мать — мощная корова и сестра Симеонов — Ольга, беременная, на седьмом месяце, все сели в самолет, летящий из Иркутска в Ленинград. С инструментами. Их багаж никто не осматривал при посадке, они были свои, группа была достопримечательностью и гордостью Иркутска. В контрабасе между тем находились обрезы, пистолет и самодельные бомбы. Где-то над Ленинградом старшие юноши Овечкины приказали пилотам лететь в Хельсинки (позднее в Лондон). Пилоты, однако, не открыли дверь в кабину. Самолет сел в Ленинграде. Поняв это, братья застрелили стюардессу (убеждавшую их, что сели в Хельсинки). Самолет неряшливо и кроваво штурмовали. Последовала перестрелка, взрывы, пожар. Василий (старший из братьев) застрелил мать (она просила). «Отскочила черепная крышка», — свидетельствует выживший Симеон, Игорь. Еще двое старших Симеонов застрелились. Сгрудившись в хвосте самолета, еще живые члены семьи взорвали бомбу. В живых остались лишь беременная Ольга, самый младший Сережа и Игорь. Он вспоминает на процессе, что

Помимо пяти Симеонов плюс мать, погибли трое пассажиров.

Между двумя фильмами: один розово-счастливый, другой трагичный до степени обгорелого мяса — нет связей. (Настораживает лишь никак не объясненное, оброненное Ольгой: «Братья говорили, родишь не от русского — ребенка удушим», — но продолжения не следует.) О связях можно только догадываться. Я попытался. Мне было интересно догадаться, ибо психология Симеонов есть психология русского народа в ее крайнем проявлении. Первое, что бросается в глаза, — невежество Симеонов. Вся эта бойня, жареная человечина, смешанная с самолетными креслами, — следствие чудовищного невежества. Незнание того, что конвенцию по борьбе с воздушным пиратством подписали давным-давно все страны мира. Куда бы ни прилетели Симеоны, потрясая обрезами, их арестовали бы и выдали обратно в СССР. Недостаток информации толкнул семью на заранее стопроцентно обреченный поступок. Многие десятки случаев угона советских самолетов в последние годы есть следствие отвратительного невежества советских граждан, становившихся в данном случае преступниками из-за своей дремучести.

Еще одно заблуждение семьи — завышенная самооценка, самоуверенность Симеонов. Они грубо переоценили свой талант. Этим ребятам не пришлось понять, что реакция на их джазовые таланты на родине и за границей не могла быть одинаковой. На родине они проходили по категории редкостей, в той же группе, где вырастивший необычно огромную тыкву соседствует с умельцем, вырезавшим на пшеничном зерне Гимн Советского Союза, и с самым маленьким в мире карликом. Сибирские мальчики исполняют «черный» джаз. Недаром пятилетний Сережа был звездой группы. И согласно показаниям их учителя музыки именно Сережа и был самым музыкально талантливым, старшие же братья были вполне посредственными, даже в масштабах СССР, джазовыми музыкантами-любителями. На Западе (если представить сказочный, счастливый перелет) их ожидала трагедия. Им невозможно было бы даже выйти на сцену. Естественно, они не могли бы соревноваться с профессиональными джазовыми музыкантами, да и кто бы допустил их соревноваться? К тому же и лучшие джазовые музыканты нелегко зарабатывают себе на хлеб. (Мне предоставилась возможность близко общаться и наблюдать жизнь Стива Лейси, известного джазового музыканта. Так что я знаю, о чем я говорю.)

Несколько дней Симеоны пробыли в Японии на фестивале любительских джазовых ансамблей. Куда их пригласили, как приглашают австралийских аборигенов отплясать танец охоты на Всемирной сельскохозяйственной выставке. Неузнанная, непонятая, а лишь увиденная, как серия живых почтовых открыток, страна травмировала их. Там они и сломались, скорее всего. Старший (по свидетельству выжившего Игоря) пытался поймать такси, чтобы уехать всем в Токио, ехать прямиком в американское посольство, посольство страны джаза! Такси он не поймал. Матери с ними не было. Заметьте, что их остановила тогда не мать, оставшаяся в Иркутске, но проблема такси.

В своей стране их ценили. Всю группу, семерых, их приняли в конце концов в Высшее музыкальное училище имени Гнесиных. (Где они проучились два дня и ушли оттуда сами.) Их переселили из разваливавшегося крестьянского дома в две квартиры в новостройке. Но всего этого семье уже было мало. Семья зазналась. Семья не сумела понять, что своим успехом в стране они обязаны своей броскости, цирковой экзотичности (семеро братьев, младший ребенок с трубой и бантом), а не музыкальным талантам. Что на них идут смотреть, как на клоунов и лилипутов, а не слушать… Цепь невежеств, вплоть до последней: дебильно ломиться в открытую в 1988 году дверь на Запад!

Авторы фильма попытались найти разгадку трагедии Симеонов в прошлом их семьи и в прошлом страны. В том, что отец их был алкоголиком. В том, что пьяный колхозный сторож застрелил бабушку, мать матери Овечкиных, за то, что она выкопала на колхозном поле десяток картошек. Может, это и действует на советского зрителя слезовыжимающе, но я не могу поплакать над несчастной судьбой крестьянки при советской власти, убиенной за картошку. Ибо знаю, что трагедии подобного рода интернациональны и чуть ли не ежедневны. Только что, сообщила французская пресса, французский крестьянин выстрелил в копающих на его поле морковь, убив одного мужика наповал, а другого ранив в живот. А с промежутком в десять дней мы узнали, что еще один крестьянин убил на своем участке (подкарауливал воров) в темноте мальчика 12 лет. В спину. Так что частную свою собственность, как видим, защищают крестьяне не менее кроваво и абсурдно, чем колхозную… Авторы фильма навязали нам объяснение трагедии трудностями жизни семьи. Тем, что воду семья носила из колодца, тем, что спали дети по двое в кроватях, в трудности содержания трех коров и огорода. То есть во втором фильме разрушается именно все то, что воспевалось как экзотика и великолепная близость к природе в первом. Дойка коров, сенокос — все эти сельскохозяйственные операции превратились для авторов фильма из вдохновительной экзотики в невыносимые трудности жизни. Ибо в 1988 году уже господствовали иные социальные моды, перестройка (в фильме, впрочем, она ни разу не упомянута) была на пороге вхождения в стадию радикализма. Потому авторы уже утверждают, указывая пальцем, что это «система» виновна в трагедии Симеонов.

В связи с Симеонами я вспомнил о другой семье, и тоже музыкальной. О плохо кончившем «музыканте» Чарлзе Мэнсоне и его семье вспомнил я. Вне сомнения, у хиппи-семьи Мэнсона и матриархальной семьи Симеонов были разные цели. Семья Симеонов яростно желала вырваться в общество, в котором Мэнсон не сумел преуспеть как музыкант. (У него был неплохой голос и определенный талант. Вершина его музыкальной карьеры — он продал две песни известной группе «Бич Бойз» за 5.000 долларов.) Вырваться в общество, которому «семья» Мэнсона объявила войну. Если коммунистическая система повинна в трагедии Симеонов, в трагедии и преступности Мэнсона и его семьи, по той же логике, что же, виновна капиталистическая система? Поклонникам американской демократии трудно будет с этим согласиться.

Нет, не в вульгарной социопсихологии и не в прошлом следует искать причину трагедии Симеонов. В настоящем, и только в нем. Это очень современная советская история. И она поучительна, ибо в ней символически просматривается трагедия всего советского народа. Недостаток информации, невежество ведут к трагедии. Неукоснительно ведут к трагедии. Идеализация «заграницы» (Америка — родина джаза, Япония — «красивая сказочная страна»), невежество в самооценке, идеализация своих возможностей (музыкальных, очень небольших) привели к гибели семью Овечкиных. Цепь невежеств, недостаток информации, идеализация своих собственных сил завели в лабиринт трагедии советскую буржуазию. Она одержима безумной идеей угнать на две трети азиатскую страну на Запад. СССР похож на горящий самолет, в котором погибла семья Овечкиных. Угнанный радикальной буржуазией, столь же невежественной, как Симеоны, самолет СССР пылает. Орут обезумевшие пассажиры — советский народ. В горящем самолете все еще пытаются улететь они на идеальный Запад.