"Мы — Национальный Герой" - читать интересную книгу автора (Лимонов Эдуард)

1. Текст

Русский народный поэт и национальный герой

Эдуард Лимонов

и его жена-поэтесса и национальная женщина

Елена Щапова

по личному приглашению президента французской республики сегодня утром прибыли в Париж.

В 18 часов 30 минут по парижскому времени в Парижском муниципалитете состоялся прием в честь русского национального героя Эдуарда Лимонова и его жены Елены, воплощающей в себе национальный тип русской женщины.

На приеме присутствовали видные дипломаты, промышленники, звезды артистического мира, известные современные французские писатели.

Шампанское и улыбки — вот стиль этого праздника!

Господин мэр Парижа от имени французского народа вручил русскому национальному герою и его жене почетные французские паспорта и дипломы «Почетный гражданин Франции».

Эти русские, эта пара покорила нас всех. Россия вновь удивила нас. Мы готовы жить в мире и дружбе с Россией именно потому, что там живут такие парни как этот Лимонофф. Русские женщины всегда славились своей красотой. Елена превзошла все наши самые смелые ожидания!

Лимонов сказал:

«Простые люди представляют статику жизни. Я же — ее динамику».

Поэт Лимонов взял лодку и катается в ней по Сене. Мутная Сена передает Лимонову приветы от всех других поэтов — от загадочного Бодлера от загадочного Лотреамона и других. Поэт Лимонов снял шляпу — Ах Сена, Сена — говорит он и не думает что Ах Волга, Волга. Волги он в России не видел. У него есть только воспоминания о нескольких семьях, о скучности и одновременно мистичности извечных русских квартир, где все едва оживилось техникой. «Старого французского винца б, выпить, я вполне, еще не слаб, старого французского бордо, от него приятно и бодро, старого французского вина, от него…» и так далее — думает Лимонов разглядывая полоски воды.

Поэт Лимонов зашел в квартиру в Париже и страдает ностальгией. Эх русских рож сюда б! — говорит он чуть ли не вслух. Но русских рож нет.

Каким я кажусь французам со стороны? — думает он. Провинциальным? Смешным? — неизвестно.

Поэт Лимонов еще не вошел в западную жизнь. Он в стороне.

Лимонов как национальный герой гуляет в парке. Его внимание поглощено растительностью парка. Есть очень много приличных людей тоже гуляющих в парке. Тут может раздражать мелочность приличных людей, их разговоры о службе. Лимонова останавливает человек, он представляется — Антониони! — не хотите ли сниматься в моих фильмах? О да! — говорит Лимонов — мне ваше предложение нравится.

И Лимонов снимается в фильме Антониони «Мы из Москвы» и становится еще более известным и национальным.

Что характерно, так это следующее:

Лимонов можно сказать тип русского человека и по внешности и по внутренности, и гениальный режиссер Антониони недаром обратил на него внимание. Так вот оказалось, что не Елена-красавица, а Лимонов с маленькими глазками и надбровными дугами стал первым сниматься в фильмах. Тут он ее немного опередил.

Лимонов однажды был приглашен Сальватором Дали в ресторан. Дали сидел привязав кончики усов к листьям и веткам двух фикусов. Тонкие шелковые нити тянулись от Дали в стороны. Лимоновскую спину заливало солнце. Вдвоем они представляли прелестную светлую группку. А что они ели до сих пор остается загадкой. А говорить они ничего не говорили, но именно после этого Дали радостно проиллюстрировал поэмы Лимонова «Золотой век» и «Русское». А Лимонов в свою очередь сшил Сальватору необыкновенные панталоны из кусочков ткани.

Весной как-то в прошлом Лимонов пересекал Бискайский залив на грузовом пароходе «Барон Унгерн». И в трюме он обнаружил белогвардейские русские припасы. Бей их! — сказал Лимонов и втайне от команды ночью выбросил припасы за борт.

Таким образом Ленин и революция победили интервентов и белогвардейцев.

А ведь Лимонов мог бы поддержать и противоположную сторону.

Лимонов в сопровождении всех актеров и актрис мира любезно согласился устроиться на работу актером мирового масштаба. Его успешно просмотрели страны третьего вира и даже твердыня Китая согласилась поглядеть на него своим желтым глазком. О милая твердыня милого Китая! — сказал Лимонов — я жму твою желтую руку. Ты внесла вклад. Миру мир! — закричали актеры и актрисы.

Лимонов снимался в фильме, вокруг нищих и хиппи он кружил. Я освою окружение! — говорил он и все время выпивал. Наконец он напился как свинья и девочки и мальчики торжествующе его куда-то унесли. После этого он пропал и появился только через несколько месяцев в другом костюме.

Наш Лимонов и их Анри Мишо стояли на куче мусора. Этот мусор состоит: говорили они и далее перечисляли все 34.642 названия из которых состоит мусор в сильно развитой капиталистической стране.

Пока Лимонов жил в России он успел залезть во все уголки, сараи, дома, постройки, трубы, чердаки и подвалы. Он особенно хорошо знал устройство и трещинки стен, когда они под самым носом и был специалист по микро-местности. Поэтому когда он увидел французские горы и итальянские горы они не произвели на него впечатления. Гораздо лучше — черное железо гаечного ключа — сказал он и глубоко задумался.

Летом как-то в жаркий день Лимонов шел по улице Фероньер и нес портрет философа Григория Саввича Сковороды замотаный в старую оренбургскую шаль. К нему подошли два туриста-англичанина и спросили что он несет. — Я — Эдуард и несу портрет. Туристы очень удивились а Лимонов подумал — В такую жару Григорий лежит в платке, мог ли он представить что о нем будут справляться два англичанина. И тут Лимонову представилась тягучая странная Украина — он чуть не заплакал. Но подумал он — тоска по родине — удел простых людей. Человеческие отношения существуют везде и мне остается только влезать в них. С этим решением Лимонов пошел дальше, настороженно прислушиваясь к звукам французской столицы.

Приехав в Марсель уже оттуда Лимонов и Елена поехали в Ниццу. О этот юг, о эта Ницца! О как их блеск меня тревожит — сказал Лимонов опустившись к самой воде и погрузив руки в Средиземное море.

Стоя у Эйфелевой башни вместе с Еленой, которая крутилась, напевала и хотела прекрасной жизни, Лимонов опять стал философом. Инженер Эйфель построил эту башню из золота. Против нее возражали люди искусства, а сейчас она вросла — в, и стала символ. Пол Елены четко обозначен. Она крутится и напевает… вокруг нас воздух и вот пошел человек похожий на Христа.

Живя вначале высоко под крышей на улице «Дружелюбного восклицания» Лимонов развел у себя на небольшом балкончике кур, а затем к зиме и поросенка. Он откармливал его отходами из ведра и был рад поросенку. В конце концов когда поросенок увеличился и окружающие французы стали жаловаться на запах, Лимонов пообещал им съесть поросенка в ближайший же религиозный праздник. Так он и сделал. Он пригласил Жана со скотобойни и Жан ловко лишил поросенка жизни. Лимонов при этом лицемерно и сентиментально плакал, говоря что поросенок напоминал ему о родине.

Стремление национального героя Лимонова к славе и известности было всегда необыкновенным а по приезду в Париж увеличилось еще. Не было ни одной известной личности из мира театра, кино, из поэтов и художников, с кем бы Лимонов не хотел познакомиться. С первого же знакомства он вел себя так, словно знал человека уже целый век. Он похлопывал деятеля по плечу, обращался к нему «милый мой», развязно крутился и говорил по-французски очень плохо. К тому же еще ни в грош не ставил Великую Французскую революцию, ее лозунги, смеялся над профсоюзами и студентами… но врагов он не наживал. Люди не хотели с ним связываться, ибо кто же переспорит национального героя.

Когда я читаю — я символизирую тягу моего народа к знаниям.

Когда я занимаюсь любовью — я символизирую огромный эротизм моего народа.

Когда я напиваюсь — я символизирую темные стороны русской души.

Когда я ем — я прикасаюсь к плодам земли и это корни моей нации.

Так говорил Лимонов

и два-три случайных иностранца слушали его улыбаясь. Если Вы хотите понять русских — взгляните в меня — тут Лимонову что-то стукнуло в голову и он убежал.

Будучи на приеме у Президента Французской Республики Лимонов сказал ему что коллекционирует титулы людей. И мой тоже — с улыбкой спросил президент?

О да! Вы в моей коллекции займете место сразу посла королей — учтиво сказал Лимонов. Короли — это нынче такая редкость, трудно с достаточно древними династиями. А вот императора — так и вовсе не одного.

Папа Римский — один,

Далай-Лама — один,

— отчитался Лимонов.

Лимонов отнесся к президенту невежливо.

Как-то Лимонов и папа Римский стояли на балконе. Внизу толпился народ. Мальчишка, пробегая мимо спросил у пожилого рабочего — Кто это на балконе с Лимоновым стоит? — Да говорят папа какой-то Римский — сказал рабочий. — И чего в нем Эдька наш нашел?!

В один из весенних дней своего пребывания в Париже Лимонов купил собаку. Собака есть собака ее в карман не упрячешь и Лимонов из магазина повел собаку домой. По дороге французские дети бежали за поэтом и кричали «Собака! собака!» по-французски.

Как-то раз:

На улице Жакоб 36, в галерее Дины Верни состоялась выставка Лимонова. На протяжении шести часов национальные герой стоял, сидел, лежал и прохаживался. Билеты стоили 500 франков штука.

Когда национальный герой прожил некоторое время во Франции, то во Франции появилась мода на блюда которые он особенно любил.

Это были:

Тройные щи,

Макароны с котлетами,

Шашлык.

Во всех приличных домах подавали такие блюда.