"Иностранец в Смутное время" - читать интересную книгу автора (Лимонов Эдуард)Женщина-западняОни пробалансировали по брошенным в стоячую грязную лужу кирпичам, вошли в подъезд, в темную глубь его и позвонили в квартиру номер три. Три раза, как было сказано. Дверь квартиры была пыльная. «Еще одна дверь, — сказал Смирнов. — Надеюсь, что эта окажется гостеприимнее». Пыльная дверь отворилась. Молодая женщина с чрезмерно напудренным лицом. Серо-голубые сощурившиеся глаза. Блондинка. Платье из белого кашемира. Плиссированная часть, юбка, не скрывает обширные бедра. Подруга его любимой женщины. Одноклассница. «Здравствуйте, я вам звонил. Я — Индиана. Мой приятель — Саша». «Ха-ха… Я вас жду. Заходите». И пошла впереди, немилосердно колыхая задницей. Высокая. «Блядь!» — подумал Индиана неприязненно. Однокласснице должно быть столько же, сколько и Мадам Хайд, — тридцать лет… Они оставили верхнюю одежду в коридоре. Несколько дверей вели в другие комнаты, к другим жильцам. Пробежал куда-то мальчик лет пяти, полуодетый. В ее комнате шторы были опущены, и горел тусклый ночник у кровати. Небрежно заправленная, кровать стояла в дальнем углу. Одноклассница нажала на выключатель. Зажглись три небольшие лампы под потолком, но стало лишь чуть светлее. Буфеты, шкафы, круглый стол, покрытый клеенкой. С остатками то ли завтрака, то ли ужина. От стола несло запахом несвежей пищи. «Извините, — сказала ЕЕ ПОДРУГА, — первый этаж, приходится жить с опущенными шторами. Садитесь. Мы вчера все выпили, но «мой друг» пошел купить бутылку». Индиана отметил, что она употребила слово, каким обозначала Индиану его любимая женщина. Может быть, в их классе это было модное слово? «Это лишнее. Мы ненадолго». «Ну как же без бутылки. Следует обмыть ваш приезд по русскому обычаю. Отвыкли вы, да? Сколько лет вы не были у нас?» «Двадцать». «Ой-ей-ей! Когда вы уезжали, я была еще крошечной девочкой. Ха-ха-ха…» Блядь, подумал неприязненно Индиана, никогда ты не была девочкой. Такие, как ты… «Вы сказали мне по телефону, что она приезжала к вам десять дней назад». «Я не помню точно. Возможно две недели назад». «Трезвая?» «Ну как вам сказать… Навеселе. Уходила, пошатываясь. Но у нее всегда была плохая координация движений. С детства». «Вы сказали, что она была не одна». Смирнов сидел на стуле и ничего, кажется, не понимал. Индиана не объяснил ему, куда они идут. «Приехала с двумя парнями… Я не понимаю, вы что, за ней следите? Я закладывать свою подругу не стану. На меня не рассчитывайте. Ни за какие «денюжки»… Опять, отметил Индиана, прозвучало ЕЕ слово. «Денюжки». Искореженное ласково. «Дело в том, Светлана, что ваша подружка, кажется, находится в таком состоянии, что не находит в себе сил выбраться из этой страны». «Вот в чем дело… Ну и дура же! Я поняла, что не все в порядке. Хотя она выглядела веселая, но очень уж веселая. Худая тоже очень. Я-таки подумала, что ширяется». «Вы не знаете, где она живет?» «У матери». «У матери она не появлялась уже месяц». «Тогда не знаю. Я думала, у матери». «А парней, с которыми она к вам приходила, вы не знаете? Только честно». «Не знаю. Честно». «Вы можете описать мне, как они выглядели?» «Вы как следователь. Ха-ха-ха…» «Что делать. Приходится… Так как же они выглядели?» «А что я буду за это иметь?» «Стольник… Если вспомните, кто они, двести». У нее приоткрылся рот. Она напряженно думала. «Вы мне дадите двести рублей, если я?..» «Дам». Шумно вошел бородатый и брюхатый краснолицый человек в пальто и поставил на стол две бутылки водки. «С прибытием! Я нынешний ебарь этой шлюхи…» «Костя, ты что, охуел, говоришь такие вещи…» «Истинная правда, видит Бог… Здравствуйте, господин Индиана. Мы с вами виделись несколько раз в шестидесятые годы… Ну да вы наверняка не помните. Вы у нас уже тогда были звездой, пусть еще и местной, а я, так сказать, пролетарием умственного труда, человеком из толпы. Прослышав от толстожопой шлюхи…» «Костя! Заткни свою грязную пасть!» «…от толстожопой шлюхи, что СОБСТВЕННОЙ персоной намерены прибыть, я вот смотался по соседству». Пожав руку Индиане (тот пробормотал: «Очень приятно познакомиться…»), бородатый уселся на диван к столу. Смирнов скрипнул стулом. «Познакомьтесь — мой приятель Саша Смирнов». «О, какой крупный! Твой «бади-гард», Индиана?» «Почему «бади-гард»? Приятель». «Ну-ну-ну, ты мне не заливай, чтоб такой тип, как ты, разгуливал по нашей одичавшей родине беззащитный…» «Да кому я на хер нужен?» «Найдутся люди. Вон армянина вашего парижского спиздили… Светланка, разливай косорыловку!» «Басмаджяна?» «Ну да, его. И давно на мясорубку перекрутили. Семья отказалась платить «рэнсом». Вот ей и отправили кило фарша в пластиковом пакете. Га-га-га… Будьте осторожны, эмигрант!» Индиана отметил, что бородатый Костя употребляет английские словечки. «Бади-гард», «рэнсом». «Басмаджян был хозяином галереи, коллекционером. Если не мультимиллионером, деньги у него были. Я, бля, скромный писатель». «Хуй ты кому докажешь, дорогой, после телепередачи, когда показали подробнейшим образом полсотни твоих книг в ярких обложках, что ты со всеми этими книгами бедный и голодный. Вся страна смотрела, несколько раз показывали… Держи рюмку, и ты, бади-гард, держи. Будем!» Двери отворились. В белой майке, в спортивных синих шароварах прошел к столу полуобнаженный колосс. Два витка смоляного чуба спадали на правую бровь. Усы. Мощные бугры плеч. Надутые, пышащие жаром мышцы обнаженных рук. За ним, хихикающее личико в виноватой гримаске, вошла Светлана. Нашкодившая девочка. «Это ты эмигрант?» «Я». «Я — ДЖЕЛАЛ, — колосс ткнул себя пальцем в грудь. — Давай познакомимся». И пройдя за стулом Смирнова, подошел к Индиане. Протянул руку. «Очень приятно», — сказал Индиана. Между тем ему было неприятно. Джелал немилосердно сжал ладонь Индианы. Долго тряс и глядел в глаза. «Светланка сказала, что ты живешь во Франции». «Живу». «Ты еврей?» «Он не жид. Хохол. Я его знал, когда он еще в Москве жил». Бородатый поскреб бороду. «Полу-хохол, полу-татарин», — счел нужным заявить Индиана. ЗВЕРЬ, так он тотчас окрестил мускулистого колосса, держал его руку, уже не сжимая ее, но что-то соображая. «Я — ЧЕЧЕН! Ты слышал о чеченах?» «Собака Сталин выселил его семью с Кавказа…» — объяснил бородатый. «Вывези меня отсюда, эмигрант… — чечен ухмыльнулся, — во Францию!» «Я тебя совсем не знаю…» «Я — хороший…» Под усами обнажились крупные зубы. «Джелал хороший. Шестерых всего убил, в том числе одну женщину. Из тюрьмы убежал…» — бородатый осторожно засмеялся. Чечен продолжал улыбаться. Очевидно, бородатому позволялось говорить подобные вещи. Бородатый служит у чечена шутом? Бородатый пошутил? «Что за парень?» — чечен наконец удостоил Смирнова вниманием. «Его бади-гард», — сказал бородатый. «Глупости, — Смирнов встал. — Приятель». «Приятель», — подтвердил Индиана. «Здорово, приятель! — чечен сдавил руку Смирнова с куда большей силой, чем жал руку Индианы. — Ты! — он вгляделся в лицо Смирнова, — ты ведь кавказец!» «Отец у меня осетин», — сказал Смирнов. Индиана подумал, что Смирнов соврал, наверное, чтобы ублажить зверя. С другой стороны, глаза сливы и подбородок Смирнова… «Вот… — Джелал удовлетворенно разглядывал высокого Смирнова. — Я сразу увидел, что ты осетин. Потому ты бади-гард». «Да нет же!» — воскликнул Смирнов, злясь. «Ваш народ всегда прислуживал русским». «Ладно, хватит вам, выпейте лучше», — робко вмешалась Светлана. «Молчи, женщина…» — Джелал вдруг ударил Смирнова по ноге ботинком. И улыбнулся. «На хуя ты это… Больно же…» «Это я тебя проверяю. Реакции твои осетинские». Он вдруг, быстро прислонившись к Смирнову, обшарил его под мышками. «Слушай… — Смирнов расставил ноги, — тогда ты уж меня везде обыщи и успокойся. Нету у меня пушки. Не вооружен я». Чечен легко нырнул рукой вниз, к паху Смирнова, и прошелся по его ляжкам и икрам. Индиана, наблюдая унижения, каким подвергается его друг, соображал, что делать? Им придется убить чечена и бородастого или быть убитыми чеченом и бородатым? Шансов победить боевую машину чеченского тела у них со Смирновым мало, даже если бородатый не станет вмешиваться. Если бы он был вооружен, он, не задумываясь о последствиях, застрелил бы чечена. Он представил себе, как опустошает магазин Калашникова в грудь Зверя. Дедушка Сталин, почему ты не похоронил его семью в Сибири? Почему недоделал правильно начатую работу? Чечен выпрямился. «Теперь я знаю, что у тебя нет оружия. Ты понимаешь, я мусора убил, потому я должен быть осторожен. Садись теперь, пожалуйста, хороший человек, гостем будешь. Сейчас чай станем пить. Мария!» Смирнов сел и поглядел на Индиану темным взором. Дескать, куда ты меня завел, Индиана. На хуй мне все эти муки. И унижения. Это ТВОИ знакомые звери. Я вообще не из этой истории. «Нам нужно уходить, — сказал Индиана. — Нас ждут. Я слово дал». «Сейчас, сейчас кушать будем…» Чечен вышел. «Страшный человек… — бородатый налил всем водки. — О чеченской мафии слышали?» «Слышали… — Смирнов вздохнул. — У нас там виноград в сумке есть. Я принесу». Смирнов вышел. Индиана подумал, сбежит его новый друг или нет? Светлана последовала за Смирновым. «Джелал — сосед Светланы?» — Индиана повернулся к бородатому. «Ебарь соседки Машки. Три месяца назад появился. Из тюряги сбежал. Скрывается. Ему тут удобно — «Узбекистан» рядом, там его чечены собираются. Интересно, да, писатель? Тут тебе столько сюжетов, столько материалов. Попроси Джелала, чтоб он тебя в «Узбекистан» взял. Там такое увидишь и услышишь, что, если напишешь потом об этом на своем гнилом Западе, все охуеют. От ужаса. Если, конечно, ты из «Узбекистана» живым вернешься…» «Пугаешь?» Бородатый расхохотался. Вернулся хмурый Смирнов. С виноградом. За ним могучая женщина с фигурой большой коровы. С подносом. «Здравствуйте». К своему собственному изумлению, Индиана поцеловал руку корове. Поцеловав, разозлился на себя за это проявление трусости. «Вы зря беспокоитесь, мы должны уходить». «Обычай велит, чтоб гостя поить и кормить. Обычай нарушать нельзя», — сказала корова. И тряся телесами под цветным платьем из шелка, крепко попахивая духами, стала выставлять на стол чашки, сахар, печенье. Большое лицо, большие влажные губы, многокилограммовые груди, — русская женщина, пригревшая в своей постели Зверя. В мотивах ее поведения не приходилось сомневаться. Кавказцы выполняют в постели русских женщин роль черных любовников. Пышная мягкая плоть блондинки должна испытывать истерическое удовольствие от вторжения в нее твердой плоти кавказца. Убийцы. Вошел убийца. «Если ты попал к слепым, веди себя как слепой. Попал к глухим — веди себя как глухой», — сказал себе Индиана и поднял свой стакан с водкой: «Я хочу выпить за ваш дом. Я хочу, чтобы мир, процветание и любовь озаряли ваш дом. Чтобы были счастливы вы в своей постели. Чтоб опасные люди далеко обходили ваш дом». Все выпили. Чечен сел. Слава Богу, подумал Индиана. Чечен успокоился? Зажевывая водку виноградиной, Индиана спросил у сделавшегося алым бородатого: «Ну как, скоро будет гражданская война?» «Скоро. Нам что, мы — готовы. У нас есть все необходимое. Тебе нужен автомат Стечкина? Пожалуйста. Не говоря уже о Калашниковых. И даже Узи можем достать. Тебе нужен Узи?» Непонятно было, врет ли бородатый, дабы представить себя большим человеком, или Москва и в самом деле находится в руках вооруженных банд. Некоторое время все мирно беседовали. Глядя на ЕЕ ПОДРУГУ по другую сторону стола, Индиана думал, что на ее круглом лобике написано, что она подлая и глупая женщина. И что в свое время, сидя с его подругой за одной партой в школе, она уже была подлой и глупой рано созревшей девочкой. «Признайся, что ты ебал мою шлюху…» — опьяневши внезапно бородатый схватил Индиану за рукав. «За пять минут до твоего прихода?» «Я имею в виду в прошлом». «Когда я уезжал, Светлане было десять лет. Так что у нас, дорогой, были дружеские отношения». «У нее с половиной Москвы были дружеские отношения», — захохотал бородатый. Шумно отодвинув чашки с краю стола, чечен водрузил на стол локоть и потрясал рукою — страшным рычагом, вызывая Смирнова на поединок. «Ну победишь ты меня, положишь без проблем, зачем тебе это?.. Тебе не стыдно? Я — худенький мальчик, а ты как броненосная машина». Смирнов, вздохнув, поставил локоть на стол и обхватил большую ладонь Джелала. «Мне не стыдно. Я хочу унизить осетина». Предсказуемо, Смирнов не мог противостоять Зверю. Рука его, коротко подрожав, коснулась стола. «Теперь ты, эмигрант. Давай, садись!» «Мы должны уйти, Джелал. Нас ждут. Я дал слово… Ты знаешь, что, дав слово, нельзя его нарушать». Индиана предположил, что, может быть, в сыром мозгу этого Звере-человека сохранилось несколько племенных предрассудков. «Дал, взял… — чечен улыбнулся под усами. — Я хочу на Запад. Провези меня. Меня здесь ищут. Дай мне твой паспорт». По тому, как окаменело лицо Смирнова и перестал гладить Светлану между ног посадивший ее себе на колени бородатый, Индиана понял, что наступил кульминационный момент истории, в которую они влипли случайно. Он и Смирнов. Зверю был нужен его французский паспорт. «Давай, давай паспорт! Будешь уезжать, скажешь, что потерял. Что украли. Что я украл». «Я отдал паспорт на прописку в гостиницу. А вообще, с друзьями так не обращаются… Светлана!» «Джелал пошутил, — она сощурилась. — Ха-ха-ха…» «Джелал не пошутил. Давай, эмигрант, паспорт!» Чечен встал. Индиана понял, что неминуемо будет обыскан. Дабы избежать унижения, сунул руку во внутренний карман пиджака. Медленно вынул все, что содержалось в кармане. Несколько листков с адресами, зеленые и красные денежные банкноты. Выложил на стол. Полез в другой карман. Пустой. Вывернул карманы. Показал, разведя, полы пиджака. Вывернул боковые карманы. «Джелал пошутил, — чечен улыбнулся. — Ты в какой гостинице, эмигрант?» «В «Москве», — соврал Индиана. Перегнувшись через стол, чечен приподнял бумага Индианы, «Джелал, оставь ребят в покое…» — подруга чечена поднялась, тяжело обдав присутствующих духами. «Женщина, не влезай в мужские отношения. Твое дело раздвинуть ноги и принести чаю». «Хорошо же…» — блондинка, двинув крупом, тяжелым слоном сделала шаг к двери. «Сидеть!» — чечен поймал ее за пухлый локоть и, рванув к себе, коротко ударил кулаком в живот. «Подлец!» — выдохнула корова и упала на стул. «За то и любишь…» Женщина заплакала и вышла. Чечен не остановил ее. Поколебавшись, вышел вслед за ней. При полном молчании. Смирнов встал. «Пойдемте, сэр Индиана?» «Если Зверь вам позволит, — бородатый довольно осклабился. — Продай ты ему на хуй свой паспорт, иначе он его у тебя отберет. Тебе другой выдадут». «Я сдал паспорт на прописку. Согласно советскому закону каждый прибывающий на территорию Союза Советских обязан прописаться по месту проживания…» Вошел чечен. В серых брюках и рубашке. «Я должен идти с моей женщин в один дом. Потому ты должен приходить завтра и приносить паспорт. Если нет, я буду тебя находить и делать тебе плохо. Убивать, — чечен захохотал. — В шесть часов. Завтра. В «Узбекистан». «Приду. Мне интересно посетить знаменитое место. Паспорт не принесу». «Джелал? — Мария приоткрыла дверь. Уже в пальто. — Ты опять застрял». «В шесть. С паспортом. И ты, бади-гард, приходи, если хочешь». Осклабившись на прощанье в двери, чечен закрыл ее за собой. «Не расколол он тебя! — шумно задвигался бородатый и потянулся за бутылкой. — Потому что на «малине» вы встретились. Не забыл, что такое «малина», французский писатель? Если б на любой другой территории, он бы тебя зарезал, а потом уже паспорт стал бы искать. Здесь он у себя. Твое счастье, Индиана. Поблизости со своей постелью Зверь добродушней». Хлопнула в глубине квартиры дверь. «Вы всегда такой?» — сказал Смирнов. «Какой?» «Говнистый». «Всегда, — спокойно согласился бородатый. — Я родился говнистый. Надо же кому-то быть говнистым. А ты хочешь сказать, длинный, что ты не передрейфил?» «Я извиняюсь, — сказала Светлана. — Я не думала, что он на вас накинется…» «Не думала… Заложила ребят, шлюха. Зверь тебя наверняка тоже поебывает, Машки ему мало…» «Замолчи, мудак!» «Можно вас на пару слов, Света? — огибая стол, Индиана коснулся плеча Смирнова. — Сейчас двинемся, Саша». В коридоре, у висящего на стене старого телефона, Индиана вложил во влажную ладонь Светланы зеленую пятидесятирублевку. «Так как же они выглядели?» «Один — высокий, с опухшей физиономией, здоровенный блондин лет тридцати или чуть больше, Анатолий. Бывший спортсмен. Второй… По-моему, ворюга… — Светлана захихикала беззвучно в сторону. — Виктор. Темный. Глаза голубые. Рост… — она посмотрела на пятидесятирублевку в ладони. — Рост как у нее. Она все с ним обнималась, так что видно было, что они одного роста». «Дальше…» «Я их совсем не знаю… Хотя получается, что это я их познакомила». «Не понимаю». «Еще в самом начале ее… как сказать, пребывания, еще в ноябре, я ее взяла к одной девочке. И там был этот самый Виктор, который ворюга…» «Адрес?» — Индиана вынул из кармана вторую зеленую банкноту. «Я же сказала, что не знаю его адреса». «Адрес «девочки»?» «Тут недалеко, на Колхозной площади она…» «Имя и адрес». «Сурикова. Колхозная, 36». Индиана вложил в мокрую ладонь банкноту. «Если она объявится, скажите, что я ее ищу». Смирнов ждал его в коридоре одетый. Лишь на Трубной площади Смирнов нарушил молчание. «Скажу вам честно, Индиана Иваныч, я уже не верил в то, что мы выберемся из этого притона живыми». «Скажу вам честно, камрад Смирнов, что, отвыкши от местных нравов, долго не мог понять, валяют ли дурака эти люди или мы серьезно находимся в опасности. Однако как погано чувствовать себя беспомощным». «Чеченская мафия — самая жестокая. Много был наслышан о ней, но за всю мою сознательную я не попадал в такое. Ну и знакомства у вас, Индиана Иваныч… Когда он стал меня обыскивать…» «Извини, Саша…» «Если не ошибаюсь, вы ищите ту самую красивую и злую женщину, какую я имел честь встретить в вашей мансарде в Париже?» «Ту самую, Саша». |
|
|