"Возвращение графа" - читать интересную книгу автора (Лэйтон Эдит)

Глава 23

В дверях стоял Кристиан. Безупречно одетый, с холодной улыбкой на губах. Трудно было себе представить, что совсем недавно он сидел в тюрьме.

У Джулианы перехватило дыхание. Она с трудом удержалась, чтобы не броситься к нему. И вдруг заметила, что он даже не смотрит на нее.

– Что за шутки? – возмутился сэр Морис.

– Никаких шуток, сэр, – ответил Кристиан. – У меня есть все бумаги, доказывающие, кто я такой. Я с самого начала их представил: запись о свадьбе моих родителей, свидетельство о рождении и о крещении. К счастью или к несчастью, я нахожусь в уникальном положении, имея то, что имеют немногие: доказательство своего существования. Моя взрослая жизнь вся расписана – суд, транспортировка, все места, куда меня отвозили: из Ньюгейта в Халкс, на корабль «Мститель», в Новый Южный Уэльс. И данные под присягой показания людей, с которыми я сталкивался на этом пути. Где вы тут видите шутку?

Баронет поднял голову. Кристиан криво усмехнулся:

– Я Кристиан Сэвидж. Но если вам от этого станет легче – я не граф Эгремонт в конечном счете. – Он повернулся к двери. – Могу я вам представить подлинного графа и наследника Эгремонта? Мой отец, Джефри Сэвидж. Входите, сэр, если пожелаете.

– Не желаю, но должен, – сказал высокий джентльмен, вошел и снял перчатки.

Джулиана во все глаза смотрела на него.

Мужчина средних лет, крепкий, мускулистый, одет как джентльмен со средствами. Он снял и отдал дворецкому цилиндр, густые волосы были пострижены по последней моде. Лицо загорелое, с резкими чертами. Он улыбнулся, обнажив белые ровные зубы. Глаза у него были такие же синие, как у Кристиана.

Джефри Сэвидж не поклонился и не протянул руку. Он просто стоял и смотрел на баронета.

– Сэр Морис, – обратился он к баронету. – Я долго ждал этой встречи.

Баронет резко вдохнул.

– Я вас хорошо помню, – произнес джентльмен. – Я видел вас в доке, когда нас погружали на «Мститель», вас и сэра Гордона, который поклялся, что мы его обокрали, продал дьяволу душу, если она вообще у него была. Я слышал, он умер несколько лет назад. Уверен, вы тоже об этом знаете. Вам также известно, что человек он был богатый, но ничтожный, и его внезапную смерть никто не расследовал. Сказали, подавился костью. Сказала неряха-домохозяйка, а она все, что угодно, скажет за деньги. – Он пожал плечами. – Но какой смысл расследовать эту смерть, когда есть много других.

Он не отрываясь смотрел на сэра Мориса, однако тот не отвел глаз. И без того бледный, баронет еще больше побледнел.

– С вашей стороны было глупо прийти пожелать мне приятного путешествия, – произнес джентльмен. – Да еще вместе с Гордоном. Он вырядился, как петух, так что я не мог не заметить вас обоих, когда перед спуском в трюм бросил последний взгляд на родную землю. Я поклялся запомнить ваше лицо и то, где я вас в последний раз видел. Я вспоминал вас каждый день, пока не проехал полморя, и позже это воспоминание не приносило мне ничего хорошего. Полагаю, вы приходили убедиться, что все концы прочно связаны. Вы не ожидали, что мы останемся в живых. Мы сами этого не ожидали... А вы, должно быть, мисс Лоуэлл. – Голос джентльмена потеплел. – Вы повзрослели и стали очаровательны, мой сын мне об этом сказал.

Джулиана наклонила голову набок. Робкая улыбка медленно расцветала на ее полуоткрытых губах. Сердце взлетело так высоко, что ей пришлось задержать дыхание.

– Я вас помню, – сказала она. – Тогда вы были не таким загорелым... Были худым, но ваш голос я хорошо помню. Он мне очень нравился. Ведь вы отец Кристиана, да? Джефри Сэвидж. Да, я вас помню! – крикнула она.

Он улыбнулся:

– Да, я стал больше по всем параметрам и стар, как грех. Но я вернулся. А теперь простите меня, дитя, у нас здесь работа. Кристиан, приступай, пожалуйста, – голос его неожиданно ослабел, – чтобы мы поскорее покончили с этим.

Кристиан кивнул.

– Сэр Морис, – сказал он, – думаю, следует пригласить остальных ваших гостей.

Хэммонд, Софи и ее родители цепочкой вошли из холла, откуда слушали этот разговор, и явно нервничали.

– Позвольте мне представить остальных, – сказал Кристиан. – Мой брат Эймиас. – Эймиас сделал шаг вперед.

Джулиана услышала, как Софи ахнула.

– А это мой брат Даффид. – Высокий красивый молодой человек с оливковой кожей, черный, как цыган, грозно уставился на баронета. Но когда он перевел взгляд на Джулиану, его странные притягательные голубые глаза потеплели. Он ей кивнул.

– Мистера Мерчисона вы знаете, – сказал Кристиан, когда вошел сыщик, – но, видимо, не знаете мистера Теркела, главного судью округа, и сэра Юджина Клифта, известного адвоката.

Мужчины вошли, слегка поклонились и уставились на баронета.

– Очень драматично, смею вас уверить, – сказал сэр Морис своим обычным сухим тоном. – И в чем причина этой маленькой шарады?

Кристиан недобро улыбнулся:

– Я бы сказал, это конец шарады. Мы намерены с ней покончить, сэр.

Сэр Морис молчал.

– Именно для этого я и приехал в Англию, – ровным тоном произнес Кристиан. – Видите ли, мне вручили письмо с известием о том, что отец получил наследство. Он в это время был в отъезде. Я удивился и показал письмо братьям. Мы чего угодно ожидали от страны, которая вышвырнула моего отца, но только не извещения о том, что он унаследовал богатое графство. Ведь мы не знали, почему его ложно обвинили и выслали. Но когда прочли письмо, стали догадываться.

– Очень большая ошибка, – произнес Эймиас, покачиваясь на пятках. – Никогда не пытайтесь обмануть преступника. Наши мозги работают сходным образом.

– Мы провели некоторое расследование, – продолжал Кристиан. – Мы жили на другом краю земли, но у нас были свои ресурсы. Мы обнаружили, что после получения наследства графы один за другим погибали в результате несчастных случаев. Короче, мы поняли, что быть графом Эгремонтом – небезопасно. Разумеется, мы не хотели подвергать опасности отца.

– И когда я вернулся, то обнаружил, что двое моих сыновей уехали, как мне было сказано, по делам, – сказал Джефри Сэвидж, покачав головой. – Они оставили записку, где говорилось, что им подвернулось дело, которое нельзя упускать. Оставшийся сын поклялся, что это так, а когда они вовремя не вернулись, старался рассеять мои страхи. Как ты мог? – грустно спросил он Кристиана.

– Я тебе говорил, – сказал Кристиан, – для меня было естественно поехать в Англию, заявить права на титул и попытаться разобраться.

– Он на самом деле был следующий в линии на графство, – сказал Эймиас. – Я не мог, и Даффид не мог, а Кристиан при случае мог бы доказать, что он тот, кто он есть, и его бы за это не повесили. И все же я поехал следить за ним, как ты знаешь, отец.

– Я бы поехал, но мы бросили монету, и я проиграл, – сказал Даффид, хмуро глядя на Эймиаса.

– Ты младший, – быстро проговорил Эймиас. – Но все равно, это был хороший и справедливый способ решения.

– Ага, как же, хороший и справедливый, раз исходит от тебя, да? Но я все же выдерживал свою часть сделки, сколько мог. Так вот. Попробуй загнать дождь назад.

– Ты поступил правильно, – сказал отец. – Ни минуты не щадил себя. – Он в упор посмотрел на сэра Мориса. – Моего сына должны были в субботу осудить, а в понедельник повесить. Не удалось доказать, что он лжец, попытались обвинить в воровстве.

– Полагаю, много лет назад те предметы сами прогулялись от дома сэра Гордона к вам домой? – спросил сэр Морис с мрачной улыбкой.

– Нет, их украли, – спокойно ответил Джефри Сэвидж.

– Но мы наконец-то узнали, кто их украл, – сказал Эймиас, сверля глазами сэра Мориса. – С помощью лакея из Эгремонта.

– Полезный малый, – пробурчал Даффид. – После дозы поощрения. Он там больше не работает.

– Он рад был работать где угодно. Видеть, что он сделал, и молчать об этом? Он был бы рад работать хоть в аду.

– Ньюгейт – почти то же самое, – сказал Джефри, не сводя глаз с баронета. – Этот парень тоже заплатит за свое участие в деле, но не ему принадлежала главная роль, он только увидел вора и получил плату за молчание. Сейчас, наконец, мы можем сказать кто. И хотя за деньги можно купить почти все, судей можно покупать только по одному, прошу прощения, господин судья, – он, стрельнув глазами в одного из мужчин, с которыми пришел. – Но так было, и моего сына снова упрятали в Ньюгейт.

– Он не будет принимать участие в следующем разбирательстве, – пообещал мужчина.

– Мой сын был на пути к гибели, – сказал Джефри, – только потому, что он и есть Кристиан Сэвидж.

Вмешался Эймиас:

– Они бы ни за что этого не сделали, и не потому, что я мог подкупить половину стражников Ньюгейта, а остальных убить и вообще спалить это место. В переносном смысле, – добавил он, заметив, как на него посмотрел сыщик. – Бумаги Кристиана я хранил у мистера Клифта, – он кивнул в сторону адвоката, – даже когда корабль нашего отца подходил к докам Лондона. Это заставило бы их дважды подумать, прежде чем затянуть петлю на шее Кристиана.

– И все равно это был огромный риск, – сказал Джефри Сэвидж.

– И все равно я на него пошел, – сказал Кристиан. – Вместо вас, сэр.

– Но мое дело было принять риск, – сказал отец.

– Нет. Проблема была вот в чем: они знали, как ты выглядишь, сейчас ты должен был это понять; что бы ни сказала Джулиана, это мало что изменило бы. Но меня никто не мог помнить. А поскольку они не знали, кто я, то не стали бы меня сразу убивать. Это дало нам время провести расследование.

– Время бросить тебя в Ньюгейт, – сказал отец. – Господи, Кристиан, как ты это выдержал?!

Кристиан взглянул на Джулиану и улыбнулся:

– С трудом, сэр. Но выдержал.

Баронет переводил взгляд с Джулианы на Кристиана. Увидев дрожащую улыбку, с которой она смотрела на Кристиана, он выпрямился:

– Значит, мы имеем нового графа Эгремонта, не так ли? Непререкаемого, надо думать. И его наследника, которого выпустили из тюрьмы. Все хорошо, что хорошо кончается.

– Не совсем. – Кристиан поднял руку. – Остается ряд убийств. – Он посмотрел на баронета, и Джулиану поразила грусть в его взгляде. – Вы слышали, что мы выяснили правду о своем приговоре. Более того. Когда мы поняли, что отец стал графом потому, что другие полноправные графы преждевременно умерли, все встало на свои места. Мы работали над этим несколько месяцев и имеем свидетельские показания о смерти Чарльза и Фредерика – заявления от тех, кого вы наняли. В них говорится, как усилилось головокружение у Чарльза, когда его столкнули со скалы, и как испугался Фредерик, с его больным сердцем, когда выскочили два разбойника. – Кристиан покачал головой. – Вы наняли двух человек, полагаю, самых лучших. Видимо, потому и не уничтожили их после того, как они сделали свое дело. Кто знает, может, намеревались использовать еще раз? Во всяком случае, наши друзья их знали, они знают всех преступников в Лондоне. Наши друзья еще лучше. Для нас они особенно постарались, и когда ваши люди поняли, что ребята из криминального мира безжалостнее, чем закон, они все рассказали. Все это теперь на бумаге. И наконец-то все обрело смысл. Вы были главным в семье, и никто не вспомнил, что вы станете наследником Эгремонта, если более молодые умрут. И уж тем более никому не пришло в голову, что вы им в этом поможете.

Хэммонд зашипел, отступил на шаг, на его лице отразились замешательство и ярость.

– Вы собирались меня уничтожить? – с ужасом спросил он.

Сэр Морис молчал.

– Нет, – ответил за него Кристиан. – Скорее всего он нацелился на меня. Впрочем, это не важно, поскольку следующим в списке были вы.

– Ага, – сказал Даффид, – мне так и сказали, у меня есть друзья в таборе. Та ведьма с кинжалом исчезла, но ее найдут, не беспокойтесь.

– Так что, как видите, доказательств у нас более чем достаточно. Осталось утрясти одну вещь, – устало произнес Кристиан. – Вот для чего пришли эти джентльмены.

Баронет напрягся и посмотрел на дверь. Сыщик, Эймиас и Даффид придвинулись ближе, Джефри Сэвидж проворно встал между баронетом и Кристианом.

Сэр Морис сделал неожиданную вещь: он расслабился, прислонился к столу и выдавил из себя улыбку.

– Что я могу сказать?

– Вы правы, – произнес Джефри Сэвидж, – сожалею, но это так. Я годами искал причину моего осуждения. Черт бы побрал меня, несчастного дурака, я так горел мщением, но когда получил достаточно доказательств своей невиновности, то уже не хотел возвращаться в Англию. Мое промедление привело к еще нескольким смертям – знай я это, вплавь добрался бы сюда.

Баронет пожал плечами:

– Их смерть явилась не следствием несчастных случаев, а их глупости. Видите ли, прямые наследники Эгремонта не заслуживали его получить. Они были невежественные, пустые люди. Они бы разорили имение, уничтожили одну из прекраснейших коллекций Англии, присвоили сокровища, равные тем, которые собирает принц.

У него заблестели глаза.

– Чарльз уже начал это делать: он продал принцу несколько прекрасных образцов фарфора, чтобы выплатить карточный долг. А ведь это со мной его отец консультировался по поводу покупки новинок для Эгремонта! Будь мне это по силам, я бы сам их купил! Я хоть и богат, мои богатства не сравнятся с Эгремонтом. И когда Чарльз пришел ко мне узнать, сколько стоит Бонэ, висевший в парадном зале Эгремонта, я понял, что необходимо действовать. Он бы не прекратил играть, богатства Эгремонта оказались под угрозой.

– Но зачем было калечить нам жизнь? – спросил Кристиан.

Сэр Морис с жалостью посмотрел на него.

– Человек должен рассматривать все аспекты дела. Вы могли стать наследником. Даже в то время я был достаточно стар; был бы жив мой Саймон, он бы его унаследовал после меня. – Он взглянул в окно и тихо сказал: – Но случилась трагедия. Саймон был послушный мальчик, он делал бы так, как ему велят, и имение разрослось бы и стало соперничать с Ротшильдом. Вы, мистер Сэвидж, – сказал он, глядя на Кристиана, – и ваш отец были гораздо ближе к наследству, чем знали или могли догадываться. У вас не было ни влияния, ни денег, чтобы помешать случившемуся, а также причин узнавать, почему все так происходит. Вас легко было убрать с пути. Но ваш кузен, старый граф, не хотел скандала вокруг имени семьи. Подумав, я с ним согласился. Он отправил вас в колонию. А что до Чарльза и Фредерика – о них не стоит плакать, они были недостойны Эгремонта. Мой Саймон был достоин.

– Но Саймон умер, – сказал Кристиан, – Годфри с малюткой сыном и Франсин умерли вслед за ним.

Сэр Морис улыбнулся:

– У вас нет никаких доказательств моей причастности к этому, не так ли? Вы их не найдете. Но кто лучше меня позаботился бы об Эгремонте, даже при том, что Саймон умер?

– А как же Хэммонд? – закричала Софи.

Баронет с отсутствующим видом посмотрел на нее. Это и был ответ. Софи отпрянула к Хэммонду.

– Ваша беда в том, что вы зарвались, – сказал Эймиас.

– Его беда в том, что у него не хватило духу сделать это самому, – прорычал Даффид. – Он не сумел воспользоваться моментом.

– Мои братья правы, – сказал Кристиан. – Запоздалый совет, сэр Морис: единственный способ убить чисто – это убить самому. У вас инстинкты убийцы, но манеры джентльмена. Вы не желали сами делать грязную работу. Мы рано поняли, что это необходимо, если хочешь выжить. Так что вы плохо сделали работу.

– И теперь вы собираетесь меня убить? – ласково спросил сэр Морис.

Джулиана посмотрела на Кристиана. У него был взволнованный вид.

– Это пусть решает отец, – сказал он.

– Э нет, – возразил мистер Мерчисон, – это дело мистера Теркела и суда его высочества.

– Но дворян редко приговаривают к повешению, – сказал сэр Морис. – Мы могли бы договориться. И спасти честь семьи – однажды она вас спасла. – Он посмотрел на Джефри Сэвиджа, перевел взгляд на его сыновей, потом на Софи с Хэммондом и, наконец, на сквайра. – Убийство, особенно серия убийств, – отвратительное преступление, о нем долго помнят. Ведь убили не мусорщика или цыгана, а дворянина. Вы хотите, чтобы ваших детей и внуков встречали насмешками? Об этом напишут в газетах. Я стар, – сказал сэр Морис, пожав плечами. – Мне недолго осталось жить. Я разоблачен и обезоружен. Хотел бы вернуться домой на север и прожить среди своих сокровищ до последнего вздоха.

Кристиан посмотрел на Джулиану. Она покачала головой. Она не хотела видеть, как повесят старого джентльмена, но знала, что у нее не будет ни минуты покоя, пока он жив. Кристиан кивнул и остановил взгляд на отце, который с интересом наблюдал за ними.

– Он убийца, – сказал Кристиан отцу. – Людей вешают за кражу подсвечника – мы слишком хорошо это знаем. Так неужели мы оставим безнаказанным убийцу? Но я жил неподалеку от виселицы, – он поморщился, – и не решился бы послать туда никого другого. Я рад, что таково ваше решение, сэр.

– Мое? – спросил отец.

– Да, не только потому, что вы глава семьи, но потому, что вы больше всех этому противились. Что бы вы ни решили, я вас поддержу.

– Что до меня, то я в долгу перед стариком, – произнес Эймиас. – Я бы не встретился с вами и вообще бы не выжил, если бы он не наложил лапу на вашу судьбу. Но даже после его смерти я буду беспокоиться о вас, сэр.

Даффид согласно кивнул.

– Нельзя нарушать закон, – заявил судья, вытирая вспотевший лоб, – это должен решать суд.

– Но он прав, – возразил Джефри Сэвидж. – Вам известно, что многие дела решаются без суда, как, например, высылка меня из Англии. Полагаю, сегодняшнее решение будет иметь такую же силу.

Сквайр кивнул. Сыщик уставился в потолок. Судья не произнес больше ни слова.

Джефри Сэвидж бросил взгляд на сэра Мориса.

– Это нетрудно. Ответ очевиден. Не волнуйтесь, ваше имя не появится в газетах, его не будут трепать в городе. Мы это уже проходили, причем именно благодаря вам.

Баронет побледнел.

Сэвидж задумчиво продолжал:

– Но я не хочу, чтобы на совести моих сыновей была ваша смерть или чтобы их тревожило то, что вы продолжаете жить. У меня есть решение получше. Вы получите ту же милость, что была дарована нам: вместо казни – высылка.

Сэр Морис вздохнул и, склонив голову набок, сказал:

– Что же, это справедливо. Во время своего гранд-тура я посетил Италию, мне понравились холмы вокруг Флоренции. Я могу переехать туда и провести в одиночестве остаток Жизни.

– Вы меня не поняли, – возразил Джефри Сэвидж. – Я имел в виду ту же милость – холмы вокруг Порт-Джексона, что возле Ботани-Бей. Дом, конечно, не такой большой, как ваш, там таких пока нет. В колонии мои люди будут следить за каждым вашим шагом. Вы не сможете выйти даже на берег без их ведома. А дальше вы сами не пойдете, если не хотите оказаться в брюхе акулы.

– Мистер Сэвидж! – резко сказал сэр Морис. – Так не пойдет. Мои сокровища, моя коллекция...

– Возьмите с собой то, что сможете. По-моему, вопрос решен справедливо. Ты согласен? – спросил он сына. Впервые за весь день Кристиан широко улыбнулся.

Отец перевел взгляд с судьи на адвоката. Оба согласно кивнули.

– Значит, решено. Причем сделать это следует в самое ближайшее время. – Джефри повернулся к баронету, который замер с широко раскрытыми глазами. – Сэр, напоминаю, для вас я не мистер Сэвидж, а лорд Эгремонт. Впрочем, это не имеет значения, потому что нам с вами больше не придется разговаривать. А теперь, – обратился он к остальным, – пусть Боу-стрит и слуги закона возвращаются к своим обязанностям.

Выходя из комнаты, Джулиана не смотрела на сэра Мориса. Не могла. Она едва передвигала ноги. Но ей не пришлось собираться с силами – сильная мужская рука поддержала ее.

– Дело сделано, теперь нам пора разобраться с нашей собственной жизнью, – сказал ей на ухо Кристиан.

Они вышли в главный зал и остановились, чтобы их не слышали остальные.

– Кристиан, – сказала она, – несмотря на то что между нами произошло, ты можешь считать себя свободным.

– Вот как? – Он обнял ее за талию и с улыбкой посмотрел на нее. – Значит, все, что было, теперь не имеет никакого значения? Не думал, что ты такая легкомысленная. Или это ты меня считаешь легкомысленным?

– Нет, – ответила она, отведя глаза.

– Может, ты думаешь, что теперь, став законным наследником Эгремонта, я изменил к тебе отношение? – Он хохотнул. – Знаешь, у меня было достаточно денег еще до того, как я сюда приехал, и я не ожидаю скорого получения наследства. Мой отец, храни его Господь, может произвести на свет кучу наследников. Надеюсь, он женится. Или ты хочешь получить Эгремонт и собираешься очаровать моего отца?

Она не засмеялась вопреки его ожиданиям.

– Так ты хотела Эгремонт? – спросил он, и голос его дрогнул.

Едва сдерживая слезы, Джулиана высвободилась из его объятий. Он нахмурился:

– Джулиана?

– Не из-за денег или титула, – сказала она, – но, Кристиан, ты не сказал мне и половину правды.

– Я не лгал, – ответил Кристиан. – Я сказал, что вся правда не принадлежит мне, чтобы ее разглашать.

– Я этого не поняла. – Она подняла глаза и встретилась с ним взглядом. – А я никогда от тебя ничего не скрывала.

– Считаешь, что я тебе лгал?

– Гадаю, как часто ты будешь скрывать от меня правду по той или иной причине.

Он взял ее за руку и тихо сказал, коснувшись ее щеки:

– Мое дорогое Сокровище, у тебя достаточно причин сомневаться во мне, и всю оставшуюся жизнь я посвящу тому, чтобы развеять твои сомнения. Но для этого ты должна быть рядом.

Она прикусила губу.

– Клянусь головой и сердцем, что никогда больше не буду скрывать от тебя правду, – торжественно произнес он. – И если, собираясь в гости, ты спросишь, как ты выглядишь, скажешь, что платье тебе не идет, а прическа растрепалась, я скажу, что ты права, если буду согласен. И если наш новорожденный будет похож на лягушку, как это обычно бывает, я обязательно тебе это скажу. И если мы будем в гостях у твоих родителей и меня спросят, понравился ли мне пирог твоей матушки, я...

Она засмеялась и подняла руку, чтобы его ударить, но он отскочил. На шум обернулся Эймиас:

– Хо! Смотрите, она собирается его бить, а они еще даже не помолвлены.

– А что насчет помолвки? – поинтересовался граф Эгремонт.

Джулиана с улыбкой посмотрела на него:

– Милорд, вы предвосхищаете события. Кристиан еще не сделал мне предложения.

Эймиас заулюлюкал.

– Лучше бы я выиграл, когда подбросил тогда монету, – пылко сказал Даффид. – Но еще не поздно, прекрасная леди, дайте мне время.

Кристиан одарил его тяжелым взглядом и опустился перед Джулианой на колени. И здесь, в главном зале дома баронета, в присутствии отца, братьев, Софи, Хэммонда и сквайра с женой он прижал одну руку к сердцу, а другую протянул к ней:

– Мисс Джулиана Лоуэлл, заклинаю вас, отдайте мне руку и сердце и взамен возьмите мое, потому что я вас люблю, желаю, и будь я трижды проклят, если когда-нибудь отпущу!

– Неплохо, – произнес Эймиас.

– Кажется, на нее это не произвело впечатления, – сердито сказал Даффид, но тут Джулиана подняла Кристиана, он пылко обнял ее, а она с восторгом кинулась ему на шею.

– Черт, ну почему не я выиграл, когда мы подбрасывали монеты! – сказал Даффид.