"Чудозавр" - читать интересную книгу автора (Несбит Эдит)

Глава одиннадцатая ПОСЛЕДНЕЕ ЖЕЛАНИЕ

Ты, читатель, увидав, что эта глава последняя, конечно сразу догадались, что для Кирилла и Антеи, Роберта и Джейн пришло, наконец, время расстаться с Чудозавром. Но сами-то дети этого совсем не ожидали. Напротив, если в другие дни трудно бывало придумывать хорошее желание, то сегодня как раз явилось у детей множество самых радужных планов. «Так всегда в жизни бывает!» — горестно заметила потом Джейн.

Утром встали все очень рано и, уйдя в сад, весело принялись обсуждать свои предложения. Старая мысль о сотне фунтов стерлингов в современной монете нравилась больше всего, но были и другие хорошие идеи, например, «каждому по лошадке». Представьте себе только, как это было бы удобно: утром к вам являются лошадки, целый день вы на них можете кататься, после заката они исчезают, а на другое утро, если хотите, они опять к вашим услугам. И не надо для них ни корма, ни ухода.

Но во время завтрака случились два события. Во-первых, пришло письмо от мамы: бабушка совсем поправилась, и мама с папой будут дома не позже как сегодня к вечеру. Раздалось радостное «ура». Конечно, эта новость перевернула все утренние планы, каждому было ясно, что сегодня надо пожелать чего-нибудь не для себя, а для мамы.

— Хотел бы я знать, что ей понравилось бы! — раздумывал Кирилл.

— Ей понравится, если мы все будем вести себя хорошо, — наивно ответила Джейн.

— Да, но это так скучно для нас, — возразил Кирилл. — А кроме того, я надеюсь, что мы сумеем порядочно вести себя и без помощи Псаммиада. Нет, надо придумать что-нибудь особенное, чего нам без него не устроить.

— Ох, только не забудьте вчерашний день! — предупреждала Антея. — Помните, что теперь наши желания исполняются, где бы мы их ни сказали. Не сделать бы нам опять какой-нибудь глупости, особенно сегодня!

— Ладно, не ворчи! — попросил Кирилл.

В это время вошла Марта с чайником. На лице ее дети заметили какое-то особое выражение.

— Слава тебе, Господи, что мы все еще живы, — сказала она мрачно.

— В чем дело? Что случилось? — посыпались вопросы.

— Э, ничего! Только по нынешним временам нельзя поручиться, что тебя дома в постели не зарежут.

— Почему? — спросила Джейн, чувствуя, как дрожь побежала у нее по спине и по ногам и выбежала в пятки. — Разве кого-нибудь убили в постели?

— Ну, не совсем, — отвечала Марта. — Только и убить было нетрудно. Тут неподалеку в усадьбу забрались разбойники — Джон мне сейчас рассказывал — и унесли у леди Читтенден все драгоценности до последнего камешка. Она теперь то и дело в обморок падает и ни единого слова сказать не может, только все кричит: «Ой, мои бриллианты!» А самого-то лорда дома нет, он в Лондоне.

— Леди Читтенден? Мы ее видели, — сказала Антея. — Она носит белое платье с красной отделкой, своих детей у нее нет, а чужих она терпеть не может.

— Вот она самая, — подтвердила Марта. — Она только и дрожит над своим богатством; и вот как ей теперь удружили! Говорят, ее камни да золото тысячи тысяч стоили. Брошек, сережек, колец, у нее видимо-невидимо. Одна какая-то тарара, говорят, такая была, что и цены ей нет. Ну, некогда мне тут с вами толковать! Надо хорошенько все комнаты прибрать до приезда барыни.

— Не понимаю, на что столько драгоценностей, — сказала Антея, когда Марта вышла из комнаты. — Эта леди Читтенден довольно противная. А у мамы совсем нет бриллиантов, да и других драгоценных вещей очень мало: одно топазовое ожерелье да сапфировое колечко, что папа ей подарил, когда они были помолвлены, да еще гранатовая звездочка, да брошка с жемчугом, в которой лежат волосы прадедушки, — вот и все.

— Когда я вырасту, то накуплю маме множество бриллиантов, если она только захочет, — объявил Роберт. — Я пойду исследовать Африку и заработаю так много денег, что не буду знать, куда их девать.

— А разве плохо было бы, — сказала Джейн мечтательно, — если бы, вернувшись домой, мама вдруг нашла у себя все бриллианты, кольца, ожерелья, тарары…

— Тиары, — поправил ее Кирилл.

— Ну, да, тиары — вообще все эти пропавшие драгоценности. Мне очень хочется, чтобы она их нашла и…

— Значит, она их найдет! — воскликнул Роберт. — Ты, моя милая Джейн, сказала свое желание. Теперь нам остается только одно: скорее бежать к Чудозавру. Если он не очень сердит, так, может быть, мы его упросим все переделать и исполнить что-нибудь другое; если же нет, то я уж и не знаю, что будет. Конечно, во-первых, полиция, потом… Не плачь же ты, глупенькая! Мы тебя защитим. И папа говорит, что никогда не надо бояться, если не сделал ничего дурного; надо только говорить правду.

Но Антея и Кирилл мрачно переглянулись: они вспомнили, насколько убедительной оказалась правда о Чудозавре, когда ее однажды попробовали рассказать полиции.

То был день всяких неудач: во-первых, Чудозавра не нашли, во-вторых, не могли обнаружить и драгоценностей, хотя старательно перерыли всю мамину комнату.

— Конечно, мы их и не можем найти, — сказал Роберт. — Их найдет только мама. И, может быть, подумает, что эти сокровища лежат здесь в доме уже давным-давно, и никогда не узнает, что они краденые.

— О, еще бы! — насмешливо отвечал Кирилл. — Тогда, значит, мама утаит краденые вещи, ведь это будет еще хуже.

Снова принялись дети разыскивать Чудозавра, но опять неудачно. Грустные и озабоченные, поплелись они домой.

— Ладно! — решила вдруг Антея. — Мы скажем маме всю правду, она возвратит драгоценности — и все будет хорошо.

— Ты так думаешь? — покачал головой Кирилл. — Неужели ты полагаешь, что она нам поверит? Разве может кто-нибудь поверить рассказу о Чудозавре, пока сам его не увидит? Мама решит, что все это мы выдумали или, еще хуже, что мы помешались и нас отправят в сумасшедший дом. Как тебе это понравится? — повернулся он неожиданно к несчастной Джейн. — Хорошо тебе будет сидеть в железной клетке с мягкими стенами, где у тебя на весь день останется только одно занятие: тыкать солому себе в волосы и слушать, как воют и беснуются другие сумасшедшие? Помните же, что говорить обо всем маме бесполезно.

— Почему? — недоумевала Джейн. — Ведь мы сказали бы правду?

— Разумеется, но для взрослых этой правды еще недостаточно, — пояснила Антея. — Кирилл прав. Давайте лучше пока наберем цветов во все вазы и не будем думать о драгоценностях. Ведь до сих пор все наши несчастья кончались хорошо.

И вот дети, собрав всю свободную посуду, наполнили ее букетами цветов, комнаты Белого домика стали похожи на что-то вроде сада.

Только что успели убрать обед, как приехала мама и сразу попала в объятья восьми рук. Ужасно трудно было не рассказать ей тотчас же о Чудозавре, потому что дети давно уже привыкли поверять ей все горести и радости. А все-таки на этот раз о своих необыкновенных приключениях дети ни словом не обмолвились.

Да и мама, в свою очередь, хотела обо многом порассказать: и о бабушке, и о бабушкиных голубях, и о хромом ослике тети Эммы. Ей дико понравилась вся посуда с цветами. И вообще она чувствовала себя так хорошо, вернувшись домой к своим ребятам.

Детям даже начало казаться, что они Чудозавра только во сне видели.

Но когда мама собралась идти наверх в свою комнату и переодеться, ее сразу охватило восемь рук, как будто у нее было всего двое детей: один — Ягненок, сидевший на коленях, а другой — осьминог.

— Мамочка, милая, не ходи наверх! — упрашивала Антея. — Позволь, я принесу тебе все, что надо.

— Или я! — присоединился к ней Кирилл.

— Пойдем, мама, мы тебе покажем, какие здесь есть чудные розы, — убеждал ее Роберт.

— Не вставай, мамочка, пожалуйста! — жалобно уговаривала Джейн.

— Пустите же меня, милые мои! Что за вздор! — отвечала мать. — Я еще не совсем старушка, и мне не трудно подняться наверх, чтобы переодеться и вымыть руки, смотрите, какие они грязные!

Итак, она удалилась наверх, а дети последовали за нею, томимые мрачными предчувствиями.

Мать сняла шляпку, очень красивую, с белыми розами, и подошла к туалетному столику поправить прическу. На столике, между зеркалом и подушечкой для булавок, лежала коробочка, крытая зеленой кожей. Мать открыла ее.

— Ах, какая красивая вещь, — сказала она. В коробочке оказалось кольцо с большой жемчужиной, окруженной блестящими мелкими бриллиантами.

— Откуда это? — спросила мама, примеряя кольцо на безымянный палец, на который оно пришлось как раз впору. — Кто это принес?

— Я не знаю, — вполне искренно ответил каждый из детей.

— Должно быть, папа велел Марте положить сюда эту коробочку, я пойду вниз и спрошу Марту.

— Мама, дай мне пока посмотреть колечко, — попросила Антея, знавшая, что Марта все равно ничего не увидит. Когда мама спросила Марту, та, конечно, сказала, что никакой коробочки на стол не клала, то же самое сказала и кухарка. Мама вернулась в спальню очень заинтересованная этой загадочной историей и довольная колечком. Но когда она открыла комод и нашла там длинный ящик с очень дорогим бриллиантовым ожерельем, любопытство ее было еще более возбуждено, а удовольствие как будто совсем пропало. Открыв шкаф и укладывая шляпку, она нашла тиару и множество всяких брошек, а в следующие полчаса в разных углах комнаты были обнаружены и остальные драгоценности.

Лица детей становились все более и более смущенными, и, наконец, Джейн принялась хныкать.

Мать серьезно посмотрела на нее.

— Джейн, — сказала она, — я вижу, ты что-то знаешь об этих вещах, теперь подумай хорошенько, прежде чем откроешь рот и затем скажи мне правду.

— Мы нашли волшебника, — выпалила Джейн.

— Пожалуйста, не болтай пустяков, — нахмурилась мать.

— Не будь глупенькой, Джейн! — вмешался Кирилл и затем продолжал с мужеством отчаяния. — Слушай, мама! До сих пор мы никогда не видели этих вещей, но прошлой ночью разбойники украли у леди Читтенден все ее драгоценности. Быть может, это и есть те самые вещи?

Все глубоко вздохнули, почувствовав, что они спасены.

— Но как все это могло попасть сюда? И зачем? — недоумевала мать. — Разбойникам гораздо легче было убежать с этими вещами.

— А быть может, они хотели подождать, пока сядет солнце, то есть до ночи, я хочу сказать. Никто, кроме нас, не знал, что ты сегодня приедешь.

— Я должна сейчас же послать за полицией, — решила взволнованная мать. — Ах, хоть бы папа скорей приехал!

— Не лучше ли подождать, пока он приедет? — ухватился за это Роберт, зная, что отец приедет поздно вечером.

— Нет, нет! Я не могу ждать ни минуты! Все это меня страшно беспокоит, — воскликнула мама. — «Все это» было кучей футляров со всякими драгоценностями, наваленной на кровать. Дети убрали все сокровища в шкаф, и мать его заперла. Затем она позвала Марту.

— Марта, — сказала она, — после моего отъезда был в комнатах кто-нибудь чужой? Отвечай мне правду.

— Нет, сударыня, — покраснела Марта. — По крайней мере… Я хочу сказать… — И она замолчала.

— Ну, хорошо, — продолжала мать мягче, — я вижу, здесь кто-то был. Скажи мне все прямо и, пожалуйста, ничего не бойся. Я отлично знаю, что ты сама не могла сделать ничего дурного.

Марта вдруг зарыдала.

— Я, сударыня, хотела вам сегодня же сказать, что только дослужу до конца месяца и уйду, так я, сударыня, собиралась, потому что хочу одного молодого человека осчастливить. Он лесник, сударыня, и… Обманывать вас я не стану… Зовут его Джоном… И как вы, сударыня, раньше о своем приезде не писали, и у меня сегодня была такая спешка с уборкой… Он, по доброте сердца, говорит: «Марта, красавица моя», — говорит. Хотя я и не красавица и никогда ею не была, но вы знаете мужчин, какие они все… Так вот «я» — говорит — «не могу видеть» — говорит, «как ты будешь одна тут все мести да скрести, позволь» — говорит — «подать тебе руку помощи. А рука-то у меня» — говорит — «крепкая и вся она твоя, Марточка моя милая». Вот он мне и помогал мыть окна: только он мыл с той стороны, снаружи, а я изнутри. И вот, дай Бог мне с места не сойти, коли я что не по правде сказала!

— Ты все время была с ним?

— Он снаружи, а я изнутри, — опять повторила Марта. — Только один раз он мне сюда ведро воды принес.

— Ну, будет, — остановила ее мать. — Я недовольна тобою, Марта, но ты сказала правду — и то уж хорошо.

Когда Марта ушла, дети облепили свою мать.

— Мамочка, милая! — тараторила Антея. — Джон тут ни в чем не виноват, право же, нет! Он очень, очень хороший. Пожалуйста, мама, не давай полиции забирать его. Не надо, мамочка, этого, пожалуйста, не надо!

Положение было прямо-таки отчаянное: честного человека могли заподозрить в грабеже из-за того только, что в голову Джейн пришло глупое желание. А говорить правду было совершенно бесполезно. Детям очень хотелось рассказать все, как было в действительности, но кто бы им поверил? А тут еще приходила в голову мысль о диких криках сумасшедших и о соломе, которую придется втыкать в волосы.

— Где бы тут поблизости достать экипаж? — спрашивала мать, сильно волнуясь. — Все равно, хоть какую-нибудь таратайку, я должна сейчас же ехать в Рочестер и вызвать полицию.

Дети расплакались.

— Есть тут повозка на ближнем хуторе, но только ты не езди, ради Бога не езди! Подожди, пока папа вернется, — перебивая друг дружку, упрашивали они.

Мать не обратила внимания на эти просьбы: раз уж она на что-нибудь решилась, то обыкновенно шла прямо к своей цели. В этом отношении она была похожа на Антею.

— Слушай, Кирилл, — говорила она, пришпиливая длинной булавкой свою шляпку. — Я оставляю весь дом на твое попечение. Ты будешь в ванной комнате, сделай вид, что пускаешь лодки в ванне или что-нибудь в этом роде; скажешь, что я тебе это позволила. Но пусть входная дверь будет открыта, другую дверь я заперла. Не пускай никого в мою комнату. Помни: там спрятаны драгоценности и об этом знают только я, вы четверо да воры, которые их туда принесли. Роберт, ты будь в саду и следи за окнами, если кто-нибудь попытается влезть, ты сейчас же побежишь и скажешь двум рабочим с хутора, которых я пришлю на кухню. Помните же, что я на вас обоих надеюсь! Не думаю, однако, что воры посмеют вернуться сюда, пока не стемнеет, а потому, вам никакая опасность не грозит. Прощайте же, милые мои!

Она заперла дверь спальни и ушла, положив ключ в карман.

Дети не могли не подивиться быстроте и решительности матери. Каким полезным товарищем была бы она во многих трудных положениях, в которые они так часто попадали за последнее время!

— Она — прирожденный генерал! — сказал Кирилл. — Только я не знаю, что с нами-то дальше будет. Если девочки разыщут этого скверного Псаммиада и попросят его убрать прочь всю эту драгоценную дрянь, что лежит там в шкафу, то мама подумает только, что мы плохо сторожили, пропустили воров и дали им все унести. А то еще, пожалуй, полицейские вообразят, что мы сами все спрятали и только дурачим их. Да, на этот раз мы и в правду попали в темную историю.

Мрачно вздыхая, смастерил он бумажную лодочку и принялся пускать ее в ванне, как ему было велено.

Роберт поплелся в сад и сел на траве, опустив свою несчастную голову на бесполезные руки. Антея и Джейн о чем-то шептались в нижнем коридоре. Из кухни доносилась громкая и нескончаемая воркотня Марты.

— С нами будет что-то ужасно страшное, — причитала Антея. — Еще уверены ли мы, что пропавшие драгоценности все здесь? А если нет? Полиция подумает, мама и папа их скрыли, а отдали только часть, так лишь, чтоб глаза отвести. И папу с мамой посадят в тюрьму, а мы будем отщепенцами общества, детьми преступников. Да и для папы с мамой это будет совсем ужасно, — добавила она еще одну запоздавшую мысль.

— Но что же мы можем сделать? — жалобно заныла Джейн.

— Ничего. Разве только опять поискать Чудозавра. Сегодня очень, очень жарко, быть может, он вылез погреть эту свою баку.

— Он сегодня ничего больше нам не сделает, с каждым разом он все больше и больше на нас сердится. Должно быть, ему очень не нравится исполнять наши желания.

Антея только грустно покачала головой в ответ. Но вдруг она выпрямилась.

— Что? — встрепенулась Джейн. — Ты что-нибудь придумала?

— Наша единственная и самая последняя надежда! — трагически воскликнула Антея. — Идем!

Скорым шагом направились девочки к песчаной яме. О, радость! Чудозавр сидел на горячем песке и блаженно подставлял свою баку под лучи солнца.

Только что он завидел детей, как тотчас же повернулся и стал быстро зарываться в песок. Но Антея оказалась проворнее, она поймала его за пушистые плечи и держала осторожно, но крепко.

— Что за шутки? Пусти меня, слышишь?! — крикнул Чудозавр. Однако Антея его не выпускала.

— Милый, хороший Псаммиад! — начала она, переведя дух.

— Да, да! я знаю вы пришли опять с каким-нибудь новым желанием! Но не могу же я целыми днями с утра и до вечера исполнять всякий вздор, какой пожелают люди. Имею же я право жить и для себя самого!

— Разве вы так не любите исполнять желания? — участливо спросила его Антея, и голос ее дрожал от волнения.

— А еще бы! Конечно, не люблю! — отвечал Чудозавр. — Оставь меня, или я укушу, в самом деле укушу, я говорю серьезно! А, если ты хочешь рискнуть даже этим, так…

Антея рискнула и продолжала держать его за плечи.

— Не кусайте меня, сперва выслушайте, — заклинала она. — Если вы сделаете только то, что нам надо сегодня, так мы больше никогда во всю нашу жизнь ни о чем вас просить не станем!

Псаммиад был очень расстроен.

— Я все бы сделал, — ответил он со слезами в голосе, — я готов был бы лопнуть сегодня, исполняя одно ваше желание за другим, если только никогда и ни о чем больше вы меня просить не станете. Если б вы знали, как мне неприятно напрягать свои силы и раздуваться для того лишь, чтобы исполнить чужое желание и как я постоянно боюсь повредить себе мускул или еще что-нибудь. А кроме того, просыпаться каждое утро и ждать, что вы опять скоро ко мне заявитесь с вашими глупыми желаниями! О, вы не знаете, как это ужасно! Вы не знаете, не знаете!

Его голос надрывался от волнения.

Антея осторожно выпустила Чудозавра из рук.

— Теперь уж все это кончится, — сказала она успокоительно. — Мы даем обещание, что после сегодняшнего дня никогда и ни о чем просить не будем.

— Хорошо, говори! — ответил Чудозавр. — Покончим поскорее с этим неприятным делом.

— Сколько желаний вы можете исполнить?

— Не знаю. Насколько хватит моих сил.

— Хорошо. Во-первых, пусть окажется, что у леди Читтенден драгоценности совсем не пропадали.

Псаммиад раздулся, съежился и сказал:

— Готово!

— Я хочу, — продолжала Антея уже не так торопливо, — чтобы мама не заходила в полицию.

— Готово, — ответил Псаммиад спустя некоторое время.

— А я хочу, — вступила Джейн, — чтобы мама забыла всю историю с бриллиантами.

— Готово, — опять объявил Чудозавр, но голос его ослабел.

— Не хотите ли вы отдохнуть? — спросила Антея заботливо.

— Да, пожалуй. И прежде чем ты станешь продолжать, не будешь ли добра пожелать кое-чего и для меня?

— А разве вы свои собственные желания исполнять не можете?

— Конечно, нет. Предполагалось, что мы всегда будем исполнять желания друг для друга, хотя в добрые старые времена, когда водились ихтиозавры, и желать-то было нечего. А теперь, пожалуйста, пожелай, чтобы никто из вас всех четверых никогда и никому не мог рассказать обо мне ни слова.

— Почему? — удивилась Джейн.

— Разве вы не понимаете: если обо мне от вас узнают взрослые, то уж никогда в жизни не видать мне больше покоя. Они меня разыщут и станут требовать не таких пустяков, как вы придумывали, а вещей серьезных. Очень возможно, что ученые найдут какой-нибудь способ закреплять мои дары так, чтобы они не исчезали и после заката солнца. Взрослые потребуют прогрессивного подоходного налога, учреждения пенсий всем старикам, всеобщей подачи голосов, бесплатного среднего образования — да мало ли чего еще! И когда они все это получат, весь мир перевернется вверх дном. — Так пожелай же, о чем я просил, скорее!

Антея повторила желание Чудозавра. Он раздулся так, что дети никогда еще его таким не видели. Сократившись, он спросил:

— А теперь, что еще я мог бы для вас сделать?

— Только одно, и, я думаю, этим мы все закончим, не правда, ли, Джейн? Пусть Марта позабудет о кольце, а мама о том, что Джон мыл окна.

— Теперь, — сказал Чудозавр, — я совсем уж обессилел. Хотите еще что-нибудь?

— Нет, больше ничего. Только благодарим вас за все, что вы для нас делали, желаем вам долгого и приятного сна и надеемся, что мы вас когда-нибудь еще увидим.

— Это ваше желание? — спросил Чудозавр слабым голосом.

— Да, пожалуйста! — ответили девочки.

В последний раз в этой повести они увидели, как Псаммиад раздулся и опять сократился. Он кивнул им на прощание головой, прищурил глаза, принялся копать песок и скрылся.

— Кажется, мы хорошо сделали? — сказала Джейн.

— Я уверена в этом, — ответила Антея. — Идем скорее домой и расскажем мальчикам.

Антея нашла Кирилла в ванной комнате, где он все еще уныло пускал кораблики, и рассказала ему о своем последнем свидании с Чудозавром. Джейн то же самое сообщила Роберту.

Едва девочки умолкли, как вдруг вернулась мама, раскрасневшаяся от жары и вся в пыли. Она объяснила, что поехала было в Рочестер купить материи на школьные платья девочкам, но по дороге сломалась ось у тележки. Мама совсем не ушиблась, только ей пришлось возвращаться пешком.

— Ах, милые мои цыплятки, — говорила она, — как мне теперь чаю хочется! Сбегайте кто-нибудь на кухню да посмотрите, кипит ли вода.

— Видите, все хорошо кончилось, — шептала Джейн. — Мама и не вспоминает.

— И Марта тоже, — отвечала Антея, которая ходила справляться о чае и только что вернулась из кухни.

Под вечер пришел лесник и принес известие, что бриллианты леди Читтенден совсем и не были украдены: лорд Читтенден увез их с собой в Лондон, чтобы отдать в чистку, а горничной, которая об этом знала, не оказалось дома: у нее был свободный день.

Значит, все закончилось благополучно.

— Хотела бы я знать, увидим мы еще когда-нибудь нашего милого Чудозавра? — задумчиво сказала Джейн, гуляя вечером в саду, пока мама укладывала Ягненка спать.

— Если вы в самом деле этого пожелали, то, конечно, увидим, — ответил Кирилл.

— Мы только обещали никогда и ни о чем его больше не просить.

— И не будем, — твердо сказал Роберт.

Правда, они вновь увидели Чудозавра, но уже не в этой повести и не в песчаной яме, а совсем, совсем в другом месте. Это было в… Но это уже совсем другая история и другой рассказ.